Страница - 1

В Антологии педагогических наук Казахстана рассматриваются взгля­ды виднейших ученых, мыслителей, акынов-жырау, писателей, деятелей просвещения в области воспитания и образования.

Книга предназначена для учителей школ, преподавателей вузов, науч­ных работников университетов и педагогических вузов.

Автора статьи: Доктора исторических наук: С.Калиев, К.Есмагамбетов

Члены редакционной коллегии:

Первая часть

ИЗ ИСТОРИИ КАЗАХСКОЙ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ
МЫСЛИ И ПРОСВЕЩЕНИЯ КАЗАХСТАНА

«Стране нужна новая Государственная программа образования, устремленная в будущее», – говорил в Послании народу Казахстана 2004 года президент Н.А.Назарбаев.

Как известно, все новое рождается на глубоком изучении опыта прошлого.

История культурной связи казахского народа начинается с опи­сания научного труда великого ученого Геродота о рожденных на базе древней тюркской культуры исторических памятниках госу­дарств саков, гуннов, уйсуней, канглы.

Великий историк Геродот назвал свое сочинение «Историей мира». В первой книге «Истории мира» рассказывается о 28-лет­нем правлении скифской царицы Томирис страной Массагетов, ее сражениях с царем Мидии Киром и персидским царем Дарием, ее героической защите от зарубежных захватчиков, раскинувшегося в Туранской впадине скифского государства.

Одним их первых скифских царей был Таргытай.

Между основателем царской династии скифов Таргытаем и Томирис прошло свыше 3000 лет. За этот период скифы перенес­ли много войн, мужественно отстаивали свою независимость. По­крыла себя славой и правившая страной женщина – царица Томи- рис.

Великий историк наряду с воинской доблестью скифов описы­вал их трудолюбие – занятия земледелием, скотоводством, изготов­ление ими домашней утвари и одежды, как передают свое искус­ство ремесла и умения детям из поколения в поколение.

Не оставил он без внимания игры и развлечения скифов. Это и искусство верховой езды, и погребения с почестями усопших, богатое проведение поминок к семи, сорока, ста дням и годовщине со дня смерти, значение этих обрядов для воспитания последующих поколений.

Не вызывает сомнений значение этих обрядов и традиций в жизни тюркско-казахского народа и сегодня.

Авторами Антологии приводятся отрывки из книги «История» Аммиана Марцеллини о завоевании Аланами Ассирии, проживав­шими на северо-западной части Каспийского моря и контроля ими большой части Азии. В книге рассказывается о вторжении на Гре­ко-Римские земли тюрков (потомков гуннов – аланов).

В этой главе повествуется о миссионерской поездке итальянско­го путешественника Гильома де Рубрука (1215-1270) в 1253 году из Константинополя в Крым, проповеди им в поездке по Азии хри­стианства среди монгол, пребывании на протяжении 13 месяцев в Каракоруме, написании им книги «Путешествие в Восточные стра­ны», в которой широко описываются обычаи и традиции тюрков, государственное устройство, обряды погребения, суеверия, воин­ские традиции.

Здесь же даются отрывки из труда итальянского путешествен­ника Плано Карпини (г.р. неизвестен – 1252) «История монгол». В нем охарактеризованы верования и мировоззрения татар (монгол), хорошие и плохие качества, традиции воспитания детей, представ­лены их князья, военное искусство и военная тактика.

В нем всесторонне раскрываются образ жизни, быт, обычаи и традиции народов Южной Азии по выдержкам из книги «Путеше­ствие в Среднюю Азию и Китай, Монгольские степи» итальянского путешественника, ученого, писателя и географа Марко Поло (1258­1324).

Следует особо выделить книгу «Путешествие в страну Тан» (1436 г.) венецианского дворянина Иосафата Барбарона, который на протяжении 16 лет путешествовал по всей империи династии Тан, и очень глубоко описал образ и законы жизни татар (древ­них тюрков). В ней повествуется о проживающих между Волгой и Иртышом тюркских племенах, их занятии торговлей, скотовод­ством, видах животноводческой продукции, ручных промыслах и ремеслах (изготовление ковров, циновок), о законах и управлении народом, занятиях охотой и земледелием, противостоянии родов и племен, амангерстве (наследовании жен родственников), барымте (насильственном угоне скота) и др...

«Они высоко ценят лошадей. Некоторые богатые люди вы­плачивают калым за невесту в 100-150 голов лошадей. Земли их богаты пастбищами, в некоторых местах встречаются плодовые деревья. За счет того, что земля здесь плодородная и богата река­ми, нигде не испытывают недостатка в продовольствии и корма для скота».

Судя по всему, жизнь потомков древних тюрков Аланов прохо­дила в военных сражениях...

Второй раздел первой части озаглавлен «Персидские источни­ки». В него вошли написанные в период XIII-XVII веков труды, по­священные тюркской культуре, в том числе «История завоевания мира» (о Хорасане, Хорезме, Мерве и Монголах), написанная Ала- ад-Дин Ата-Малик Джувейни (1226), сочинения Рашид-ад-Дина (1247-1318) (о походах Чингисхана), Шараф-ад-Дина Али Иезди- на (г.р.н. – 1454) «Зафар наме» (путешествие в Хорезм, завоевание степи Дешт-и-Кипчак, война с Токтамыс ханом, поход до Крыма). Также в этот раздел вошли отрывки из книги Мухаммеда Ховенд- шах Мирхонда (1433-1482) «Из сада чистоты пророков, царей и халифов», из «Истории сельджуков» Фазаллаха ибн Рубрухан Ис- фахани (1457-1521) и его труда «Письмена Бухарского гостя», где дается характеристика Дешт-и-Кипчак и узбекского ханства, горо­дов Туркестана и казахских земель, описываются изготовление ку­мыса, обряды сватовства, приема гостей, проведение праздников, поэтическое и музыкальное творчество.

Третий раздел озаглавлен «Арабские источники». Здесь приво­дятся отрывки из труда ибн Батуты (1304-1377) «Сказания истории арабских путешественников». В этом труде рассказывается о рас­пространении в Средней Азии и Казахстане мусульманской куль­туры, связь и взаимодействие между мусульманством, зороастриз­мом и шаманизмом.

Здесь же есть раздел, озаглавленный «Китайские источники», в нем приводятся отрывки из книги китайских историков «Суйинну» и трудов современного китайского исследователя Су Бихай.

Далее раздел озаглавлен «Тайная летопись монгол». Здесь при­водятся образцы казахской устной литературы: обрядовые песни, посвященные проводам невесты и ее приему в доме жениха, а так­же, связанные с проводами и поминками покойного, образцы геро­ического эпоса о батырах. Есть также сведения о крушении страны Кереев, рассказы о Чингисхане, записки Бухарского гостя о Деш- ти-Кипчак и Узбекском ханстве, войнах между ханами, верованиях казахов, шаманизме и принятии Ислама, другие сведения.

Вторая часть книги называется «Мысли и высказывания о казахском народе западных и русских ученых XVIII-XX веков».

Ученых исследователей и путешественников этого периода, особенно русских ученых, нужно разделить на две группы. К пер­вой группе относятся придерживавшиеся политики русификации миссионеры, которые принижали роль этнической культуры казах­ского народа, старались отлучить его от языка и веры.

Ко второй группе относятся такие прогрессивные русские уче­ные, как В.В.Радлов, А.Янушкевич, Г.Н.Потанин, Н.М.Ядринцев и другие, которые смотрели на культуру кочевников не с колониза­торских позиций, а видели в ней самобытные национальные осо­бенности.

Проводимой царским правительством политики русификации казахской степи придерживались своими миссионерскими дей­ствиями Н.И.Острогорский, А.А.Боброников и другие русские уче­ные. Их руководителем был профессор Казанского университета Н.И.Ильминский. Он издал в Казани в 1862 году учебник «Само­учитель русской грамоты для киргизов» на русском и казахском языке (на русской графике), предназначенный для открывавшихся в казахской степи во второй половине XIX века русско-казахских школ.

Ильминский посчитал, что будет лучше провести внедрение рус­ского алфавита в русско-казахские школы от имени И.Алтынсарина. Во-первых, будет правильным сделать это в охваченной на протя­жении веков исламской религией казахской степи от имени автори­тетного и образованного представителя этого народа. Во-вторых, проводя политику русификации от имени таких казахских просве­тителей, как Алтынсарин, вбивали клин между просвещенными ка­захами и мусульманскими кожа и муллами.

Во введенном Н.Ильминским учебнике было больше религи­озной пропаганды, чем конкретных знаний. Свои миссионерские цели Ильминский проводил скрытно через своих учеников. Один пример этому И.Алтынсарин 20 февраля 1889 года написал жало­бу председателю Оренбургской пограничной комиссии профессору В.В.Григорьеву на бывшего ученика Ильминского, директора учи­тельских курсов Орска А.Г.Бессонова: «Довожу до вас неприятней­шие вести. Несмотря на возражения учащихся, он в течение одно­го месяца проводил в 3 и 4 классах изучение Библии и положений Евангелия. В результате этого, с одной стороны он ожесточился на учащихся, с другой стороны учащиеся отклонились от учебы. До­ходило до того, что он обзывал учеников злодеями, выволакивал их за шиворот из класса. Такими действиями можно перечеркнуть будущее русско-казахских школ.

Поэтому прошу, пока не возник большой скандал, перевести А.Г.Бессонова в другое место и назначить на его место кого-нибудь другого». (И.Алтынсарин. Избранное педагогического достояния», Алматы, «Рауан», 1991).

Но нельзя умолчать и о том, что российское государство стро­ило и открывало в казахской степи школы, развивало культуру и просвещение. Основной целью политики российского правитель­ства было готовить из детей местной аристократии добросовестно служащих царскому правительству мелких чиновников (толмачей, писарей и других канцелярских работников), чтобы использовать их для своих колонизаторских целей и угнетения простого народа.

Не могло не оказать определенного воздействия на просвеще­ние народа то, что со второй половины XIX века в казахскую степь начали отправлять в ссылку политически неблагонадежных людей. В ссылке в Казахстане находились такие видные русские и укра­инские деятели, как Т.Г.Шевченко, Ф.М.Достоевский, В.Н.Май- ков, С.Ф.Дуров, Е.П.Михаэлис, П.Г.Долгополов, Г.Н.Гросс и дру­гие, сформировавшие свои взгляды под воздействием идей рус­ских революционеров-демократов А.И.Герцена, В.Г.Белинского, Н.Г.Чернышевского, А.Добролюбова. Они оказали огромное влия­ние на формирование просвещенческих и демократических взгля­дов Ч.Валиханова, И.Алтынсарина, А.Кунанбаева. Передовые рус­ские просветители-демократы всегда относились с уважением к казахской культуре.

Так закладывались с той давней поры дружеские отношения русского и казахского народов.

Дело исследования казахской степи было крепко взято в руки царским правительством в XVIII веке.

Современник М.В.Ломоносова ученый географ и этнограф И.К.Кирилов в 1730-1735 годах совершил путешествие в башкир­ские и казахские степи, изучая обычаи, традиции и хозяйственную жизнь кочевых народов. Он составил карту стран Средней Азии и Ка­захстана. А русские путешественники офицеры отец и сын Рычковы (П.Н.Рычков, Н.П.Рычков) писали очерки о жизни казахских аулов, описывали мужество и воинскую доблесть казахов. Они отмечали трудолюбие казахских женщин, природную скромность и теплоту сердец, описывали искусство кражи аргамаков и другие особенно­сти культуры народа. Конечно, их оценка казахской культуры была односторонней, с позиции великодержавного русского шовинизма.

В XVIII-XIX веках казахские степи начали посещать западные путешественники, описывая жизнь и быт, обычаи и традиции, на­циональное искусство кочевников.

Например, немецкий ученый Александр Гумбольд в 1829 году получил специальное разрешение от русского правительства и со­вершил путешествие на побережье Каспия, Алтай, города Орен­бург, Семипалатинск и Усть-Каменогорск. Ознакомившись с жиз­нью кочевых казахских аулов, он написал труд «Центральная Азия, исследования гор и их сравнительной климатологии». В своем тру­де он писал: «Пожалуй нет посетивших казахские аулы ученых и путешественников, которые не писали бы об оказываемых там го­стям почестях, состязаниях и играх, особенно национальной борь­бе и конных состязаниях».

Знаменитый французский писатель А.Дюма в своем труде «Из Парижа в Астрахань» писал: «Дорогой сын, твое письмо настигло меня в Астрахани. Если хочешь получить представление о моем пу­тешествии, возьми в руки карту России, найди на ней город Астра­хань. После того, как прибыли сюда, мы охотились на побережье Каспия, отстреливая дичь. Во время этой поездки я был свидетелем пышных праздненств с играми и состязаниями и мне подарили ка­ракулевую шубу».

А француз, член Российской академии наук П.С.Паллас в сво­ей книге «Путешествие в различные области Российской империи» (СПб, 1779), описывая жизнь казахов, особое внимание уделил це­лителям и шаманам.

«В своем путешествии по стране, – писал венгерский ученый А.Вамбери, – я посещал их селения, и на вопрос о численности народа они со смехом отвечали: «сначала посчитайте песчинки в степи, и тогда узнаете численность казахов». Особенно нас удивля­ла особенность их музыки и поэзии. И еще, знание своих родовых корней. Если встречаются два казаха, то в обязательном порядке задают вопрос о предках до седьмого колена. Даже восьмилетние дети сходу отвечают на этот вопрос, иначе показывают свое неве­жество».

Немецкий путешественник Иоган Шильтбергер в своей статье «О великой Татарии», описывая жизнь населявших Сибирские сте­пи татар, башкир, калмыков, рассказывает, как казахи, сидя в вой­лочных юртах принимают пищу, осуществляют перекочевки, гово­рит об их выносливости к жаре и холоду, как избирают хана, дарят ему аргамака и золотую саблю. Французский ученый Элизе Рекло (1830-1905) в своем труде «Народы, населяющие край между Ка­спием и Аралом» (1880), подтверждая приведенные выше сведения о казахах пишет: «…земли, равные всей европейской части России, от Волги до Алатау, от Амударьи до Иртыша занимает двухмилли­онный казахский народ (численность населения в то время была свыше 4 миллионов – С.К.). Среди племен кочевников Азии самый развитый и многочисленный народ и широко его этническое рас­пространение: казахи сравнивают себя с морским песком, не теря­ющим своего вида под натиском ветров».

Датский ученый Э.С.Вульфсон в своем очерке «Казахи» (М., 1901) описывает казахские национальные игры кыз куу (догони девушку), конные и пешие соревнования, и особенно восхищается воспитанием детей у казахов, с раннего детства прививающим им ценные качества. «Казахи с малых лет учат детей уважать взрос­лых, строго требуют и внушают им на уровне сознания: «Если ты почитаешь старших, бог уважает тебя». Если в дом входит аксакал, все молодые встают и совершают поклон головой, тотчас прекра­щаются шутки и смех. В этом народе старики великие учителя», – заключает автор.

Первым человеком в России, написавшим монографию о каза­хах, был Алексей Ираклиевич Левшин (1792-1879). В своем труде «Киргиз-кайсацкие орды и характеристика степи» (1832) он поста­рался впервые дать объяснение наименованию «Казах» с научных позиций. (До этого труда на страницах российской печати и в офи­циальных бумагах казахов называли «киргиз-кайсаками» – С.К.). А.И.Левшин привел много сведений о торговых, официальных и политических контактах казахского народа с властями Оренбурга и русским правительством со времени начала колонизации степи до XIX века. В своем труде он дает лестную характеристику гостепри­имству казахов: «…если в аул приезжает человек со стороны, все собираются послушать его, за угощение не просят ничего кроме бе­седы. Для киргизов (казахов) гостеприимство – святой закон», а да­лее описывает психологические особенности народа. «Самые луч­шие качества у них милосердие, сострадание ближнему, оказание почестей старшим и аксакалам, а прославившимся в боях за народ сыновьям присваивают звание батыра, не забывают о его подвигах после смерти и воздают дань их памяти. Киргизы сильно почита­ют и боготворят родную землю и свою отчизну. Они никогда не покидают землю, где обрезана их пуповина». Говоря о святом от­ношении к родной земле, автор выделяет и высокие человеческие качества. К примеру, А.И.Левшин давал высокую оценку казахским женщинам, выделяя такие качества, как честность и скромность, сноровку и искусность в домашних делах. «Киргизские женщины, – писал Левшин, – даже ведя на поводе верблюда, не забывает ока­зать почесть старшим по возрасту мужчинам. Они более трудолю­бивы, чем их мужья, смотрят за скотом, шьют одежду, обслужива­ют мужей, а перед отъездом их из дома усаживают на коня и про­вожают в дорогу. У казахов более отца ухаживает за детьми мать, обучают своих дочерей всевозможным ремеслам и искусствам».

В XII главе этого труда всесторонне описываются обряды наре­чения казахами имени ребенку, проведения обрезания у мальчиков, сватовства и женитьбы, проводов покойного и проведения поминок на седьмой, сороковой день и годовщину смерти.

В первой половине XIX века ссылке на казахские земли в За­падную Сибирь за политические революционные взгляды подвер­глись многие представители русской интеллигенции, которые на­писали немало трудов о жизни казахских тружеников, с которыми разделили свою судьбу. Одним из них был друг видного деятеля движения декабристов в Польше, поэта, революционера Адама Мицкевича, выпускник университета г.Вильно Адольф Янушкевич (1803-1857). 4 марта 1832 года А.Янушкевич за революционную деятельность был лишен дворянского звания и приговорен к смер­ти. Однако позднее был помилован и сослан на 25 лет в Сибирь. В 1832-1849 годах он был в ссылке в Тоболе, Есиле и Омске, на­писал ряд воспоминаний о жизни казахов. В 1846 году, находясь в составе выехавшей из Омска пограничной экспедиции для про­ведения переписи скота и душ в Семипалатинске, Аягузе, Лепсы, Семиреченской губернии, он объездил много казахских аулов и по впечатлениям этой поездки написал воспоминания под названием «Письма из казахской степи».

«Несколько дней тому назад был свидетелем столкновения между двумя враждующими партиями и с удивлением рукоплескал ораторам, которые никогда и не слышали о Демосфене и Цицероне. А сегодня передо мной выступают поэты, не умеющие ни читать, ни писать, однако поражающие меня своими талантами, ибо песни их так много говорят моей душе и сердцу». Далее Янушкевич с не меньшим восторгом пишет о проведении тоев среди казахов, уходе за лошадьми, приготовлении кумыса, проведении айтысов акынов, обряде сватовства, выделении наследства, погребальных ритуалах, барымте. С горечью пишет он о произволе царских чиновников, грубом обращении и избиениях камчой, наказании невинных, за что в народе прозвали одного из таких чиновников «Камча май­ор». Поэтому достойны благодарности высказанные ученым, демо­кратом и интернационалистом по своим взглядам слова: «придет время, когда кочевники должны занять достойное место среди на­родов, которые нынче смотрят на него с высокомерным пренебре­жением».

Во второй половине XIX века врач, антрополог Н.Л.Зеланд (1833-1902) посетил города Оренбург, Омск, Семипалатинск и на­писал по итогам поездки ценный труд. Написанный в 1885 году этнографический очерк «Казахи» он издал в г. Омске.

Давая психологическую характеристику казахскому народу, ученый пишет: «…у казаха горячая кровь. Он всегда весел и при­ветлив, участливый и чуткий, задорный и увлекающийся. Нервы крепкие, редко злится. Причина горячей крови, возможно, исходит из кочевого образа жизни. Резкие и быстрые движения тела, по­стоянная верховая езда способствуют здоровому кровообращению. К тому же кочевой образ жизни способствует закалке частой пере­меной температуры, степняки дышат чистым воздухом, в дальнем пути пьют мало воды, употребляют в связи с верованием чистые продукты, все это благоприятствует пищеварению и улучшает ра­боту желудка». Таким образом, автор дает научно-медицинскую характеристику особенностям образа жизни и питания казахов. Н.Зеланд отмечает и хваткость мышления казахов: «В целом казахи более других способны к математике, у них сильно развито анали­тическое мышление».

Большую работу по сбору и изучению фольклорных и этногра­фических произведений сделал в своем труде академик Василий Васильевич Радлов (1837-1918). После окончания Гамбургского университета в 1860 году он по направлению Министерства вну­тренних дел приехал в Барнаул. Находясь в 1860-1880 годах в Ал­тайском крае и казахской степи, он часто объезжал казахские аулы на лошадях, иногда на повозках с быками. В ходе этих поездок он записывал из уст стариков предания и легенды, сказания о батырах, пословицы и поговорки, бытовые и обрядовые песни. Позднее на­писал однотомный труд исследований «Из Сибири…». Этот труд был вначале издан в 1884 году в Лейпциге, позднее был опублико­ван на русском языке в Москве (1889).

В своем труде он дает высокую оценку казахской культуре: «Я долгое время жил на казахской земле, знакомился с обычаями и традициями и увиденное дает основания утверждать: это народ со свойственной ему особой культурой. Их взгляд на жизнь, обычаи и традиции, иначе говоря, вся жизнь и труд полностью связаны со скотоводством и основаны на постоянной перекочевке в течение года. По образной передаче мысли, прямоте, ясности и красноре­чию языка киргизов (казахов – С.К.) даже можно назвать француза­ми Западной Азии».

В.В.Радлов осветил традиции и обряды выдачи замуж дочерей, калыма, приема невесты в доме жениха, проведение шилдеханы (вечеринки в связи с новорожденным), укладывания ребенка в ко­лыбель, первой посадки детей на коня, обряда обрезания у маль­чиков, приучении детей с малых лет поэтическому и ораторскому искусству. Также он поверг критике барымту у казахов (угон скота), раскрывая отрицательные стороны этого. Затронул он и широко рас­пространенное у казахов слепое поклонение целителям и знахарям, гадание на бараньей лопатке и применение заклинаний, отмечая их вред. Он с симпатией писал об искусстве айтысов (поэтических состязаниях), бытовых и обрядовых песнях, героических дастанах о батырах, подчеркивая общность устной литературы казахского и киргизского народов, называл эти песни и сказания энциклопедией описания жизни и быта, обрядов и традиций целого народа.

Важные сведения о языке, верованиях, просвещении инород­цев высказал публицист и ученый, видный общественный деятель Николай Михайлович Ядринцев (1842-1894). После окончания Томской гимназии он поступает в Петербургский университет. Н.М.Ядринцев участвовал в экспедиции по исследованию Сибири и вплотную занимался изучением устной литературы, истории и куль­туры сибирских народов. Он раскрывает местонахождение ставшего легендой разрушенного Каракорума и письменный памятник древ­них тюрков, названный Орхоно-Енисейскими наскальными письме­нами. В своем труде «Первые яркие звезды национальных аймаков и дело просвещения отсталых народов» он восхваляет вышедших из казахского и бурятского народа таких образованных людей, как Ч.Валиханов и Д.Банзаров, говорит о необходимости для будущего развития этих наций, придавая особое значение делу образования и просвещения. Осуждая при этом насильственную русификацию инородцев, он называет это «одним из видов дикости».

Видный этнограф, фольклорист, краевед Григорий Николаевич Потанин (1835-1920) на протяжении многих лет участвовал в экс­педициях по изучению Средней Азии и Казахстана. В 1870-1918 го­дах он побывал на землях Кокшетау, Кусмуруна, Семипалатинска, Каркаралы, Кереку, где собирал фольклорное наследие казахов, из­учал обряды и традиции. В своих трудах «В войлочной юрте по­следнего казахского ханзады» (1870), «Восходящие звезды востока Чокан Валиханов и Доржи Банзаров» (1890) он высказал мысли о необходимости свободного развития «малых народов».

«Казахи крепкие телом, трезвые духом, страстно любят жизнь, – писал о казахском народе Г.Н.Потанин. – Они любят праздники, устраивают пышные тои с богатыми застольями и различными раз­влечениями, играми и состязаниями: конные скачки - байга, состя­зания в кюях и песнях, и все это проходит весело, в праздничной обстановке… У казахов тесно связаны музыка и поэзия. Наряду с сочинением текстов для песен, сами являются и композиторами. На свои произведения они подбирают и мелодию, и ритм. Поэзия в основном удел не обремененных работой мужчин. Изобразительным искусством, украшениями и узорами занимаются женщины. Особенно развито среди казахов поэтическое искусство. Они сами говорят, что акыны не вмещаются в степную Сахару».

А изучавший в начале ХIХ века географию казахской степи рус­ский ученый Ф.Щербин отмечал, что «казахи прекрасно разбира­ются в растениях, хорошо знают какие виды трав и в какое время года полезны для тех или иных видов скота».

Востоковед П.Меллиоранский отмечал: «Казахский язык отно­сится к самым чистым и богатым среди тюркских языков. Казахи красноречивы и большие мастера ораторского искусства… Казах­ская народная литература очень богатая и разносторонняя». Другой русский ученый А.Брем красноречие и искусство слова считал пси­хологической особенностью всего казахского народа.

Профессор французской академии А.Жарри де Манси писал о народах Средней Азии: «В древние времена этот народ обладал большими знаниями, которые потерял после принятия исламской религии. Об этом свидетельствуют найденные в Южной Сибири на реках Обь и Енисей письмена (Орхоно-Енисейские). Киргизский (казахский) язык самый чистый среди тюркских».

В 20-30-х годах XIX века одним из наиболее глубоких запад­ных исследователей казахского языка был Генрих-Юлий Клапорт (1783-1835). Хотя он сам родился в Германии, большинство работ опубликовано во Франции.

В 1804 году он по приглашению Российской академии наук с целью исследования языков восточных народов прибыл из Герма­нии в Россию, пробыв здесь 7 лет, через казахские степи и Запад­ную Сибирь прибывает в Иркутск и совершает путешествия среди местных народов. Множество исследований провел Клапорт о баш­кирском, казахском, киргизском, якутском и других народах.

Один из основных трудов Г.Ю.Клапорта – «Многоязычная Азия» (1823). Он сделал классификацию тюркских языков. Зани­мался исследованиями рунических писем. Специальный материал о казахском языке вышел в свет на французском языке в декабре 1825 года в издававшемся в Париже «Азиатском журнале». В на­чале статьи сделан общий обзор о казахском народе и его языке. Причиной публикации стало то, что видный монголовед, тибетолог Я.И.Шмидт (1779-1847) причислил казахов близкими к монголам и это мнение поддержал французский ориенталист Сильвестер де Сасид. По этому поводу автор статьи заявил так:

«Летом и осенью 1806 года во время путешествия от верховий реки Иртыш до полноводного озера Зайсан я ежедневно встречал казахов. То, что я немного знал турецкий язык, помогло мне раз­говаривать с казахами Среднего жуза.

Позднее, когда встретился с казахами из других двух жузов, то убедился, что они не имеют диалектов и разговаривают на одном языке. До сих пор никто не подвергал сомнению, что казахи тюрк­ский народ и казахский язык является тюркским языком. М.Шмидт из Санкт-Петербурга первый человек, подвергший это сомнению».

Среди трудов, увидевших свет в прошлом веке в Западной Ев­ропе, Скандинавии и Америке большое значение имеют до сегод­няшнего дня книги английского художника Томаса Уитлама Аткин­сона, американского дипломата Юджина Скайлера и журналиста Я.Мак-Гахан.

Т.Аткинсон (1799-1861) в 1848-1852 годах побывал во многих местах Казахстана, проводя исторические, этнографические и гео­графические исследования. В 1860 году вышла в свет его книга «Путешествие вдоль Амударьи».

В книге Т.Аткинсона приведены многие сведения о числен­ности населениям и занятиях жителей Семипалатинска, Аягуза, Капала, Верного и других городов и крепостей. Также он пишет о рыбных богатствах Зайсана, о находках залежей серебра в Чингис- тау, о рыбном хозяйстве вблизи Зеленогорска, о противоречиях и раздорах среди феодальных групп казахов, о разъедающий изнутри казахское общество «барымте».

Аткинсон, отмечая поэтический дух жителей степи и их высо­кие моральные принципы, рассказывает о преданиях и легендах, связанных с названиями различных мест, озер и рек (Каракол, Кал- мактау, Актас, Ертис и др.). Об огромном внимании английского автора к казахской духовной культуре говорит то, как детально опи­сывает он предание о любви Суйика и Айганым, как джигит вы­крал свою девушку, и как она погибла от когтей тигра в камышовых зарослях озера.

Известно, что царские войска в 1873 году пошли в поход на Хиву. Написанные в течение восьмимесячного путешествия труды Ю.Скайлера и корреспондента газеты «Нью-Йорк Геральд» Я.Мак- Гахана посвящены этим событиям.

Для того, чтобы соединиться с русскими войсками в марте меся­це 1873 года они отправились из Петербурга в Оренбург. На основе

своего путешествия и материалах историко-этнографической лите­ратуры западных европейцев и русских ученых о народах Средней Азии и Казахстана они написали двухтомную книгу «Записки из путешествия в Туркестан, Коканд, Бухару и Кульжу».

Скайлер в первом томе своей книги делает обзор длительного периода хронологии казахского народа. Точнее говоря, он охваты­вает период от создания Казахского ханства до антиколониальной борьбы местных народов в 60-70 годах XIX века.

…Автор всесторонне описывает причины присоединения к Рос­сии казахов Младшего жуза и истории завоевания русскими вой­сками остальных частей территории Казахстана. Они осуждают действия хана Абулхаира, без согласования с народом подчинив­шего их России:

«В период, когда подвергся сильному противостоянию пред­водителей других родов и племен, Абулхаир с группой преданных людей решил принять подданство России. Это было в 1730 году. Однако это предложение не было поддержано большинством кир­гизов (казахов). Но через некоторое время киргизы (казахи) при­знали его своим ханом. Таким образом, в 1734 году (1731 – К.Е.) был составлен договор, согласно которому Абулхаир обязался не тревожить русские границы и защищать торговые караваны. Рус­ские со своей стороны обязались признавать наследование ханско­го титула потомками Абулхаира».

Наряду с этим хан нарушил принцип выборности. Как пишет Скайлер, имеющие в руках власть правители защищали лишь честь принадлежащих к своему роду. Наряду с этим, в сердцах казахов всегда жила воинская доблесть, и они всегда были готовы выйти в поход с такими поднявшими знамя борьбы предводителями, как Сырым, Арынгазы и Кенесары.

Объезжая такие города, как Уральск, Туркестан, Шымкент, Ау- лиеата, Верный, Капал, Аягуз, Семипалатинск, Скайлер интересо­вался историей их строительства, численностью населения, а так­же какие занятия являются у них основными. Именно он зародил мысль, что развитие торговли в степи связано с процессом сближе­ния Казахстана с российской экономикой.

…Американский дипломат с огромным уважением относился к казахскому народу: «Киргизы в сравнении с другими азиатскими народами отличаются детскостью характера. После того, как близко познакомишься с ними, невозможно не полюбить и не уважать их. Проживающие в Средней Азии киргизы более высокий тип по сравнению с другими племенами».

Исследования выпускника немецкой географической школы, шведского ученого, известного путешественника Свен Гедина зна­чимы с методологических позиций. В своем путешествии из Пе­тербурга в Ташкент в 1893-1907 годах он побывал в городах Иргиз, Казалы, Перовск (ныне Кызылорда), Туркестан, Шымкент, художе­ственно зарисовал мавзолей Ходжа Ахмед Яссауи. Он дал всесто­роннюю оценку казахской степи в своих книгах «В Центральной Азии», «Памир-Тибет-Восточный Туркестан». «Казахи умелые и способные во всех делах, – писал он, – к тому же открытый и ши­рокий душой народ. Они называют себя кайсак. Это слово в их по­нимании означает твердый, решительный и мужественный… Они всем сердцем любят и преданны земле своих предков. Для них бес­крайняя степь дороже всего на свете».

Свен Гедин был не только путешественником и ученым, но ху­дожником и мастером изящного слова. В его книге много рисунков и портретов.

Соотечественник С.Гедина, член Парижского географического общества Генри Мозер в 1863, 1869 и 1882-1883 годах совершил три путешествия в Среднюю Азию. В 1885 году в Париже вышла в свет на французском языке его книга «Путешествие в Среднюю Азию» (киргизскую степь, русский Туркестан, Бухару, Хорезм, Туркмению и Персию)». В этом труде Г.Мозера есть сведения о русско-казахских отношениях в последней четверти XIX века, опи­сание административных и торговых центров Иргиз, Казалы, Пе- ровск (Кызылорда), Туркестан, Шымкент, Верный, об этническом составе в них и занятиях казахов, развитии земледелия вдоль реки Сырдарья.

Отдельные стороны духовной жизни казахского народа обрисо­вываются в статье исследователей внутренней Азии, французских ученых Пьера Габлиэля Бонвало и М.Капю «Киргизские трубаду­ры». Говоря о поэте и музыканте Ыдырыскуле, они писали: «Он в своем искусстве поднялся на небывалую высоту. Не знаешь чему больше удивляться – виртуозности техники исполнения или ее кра­соте и изящности. Такие теноры как Ыдырыскул стали бы гордо­стью любого европейского театра».

Труды американского журналиста Джорджа Кеннана тоже за­няли достойное место среди трудов зарубежных исследователей Казахстана. В 1865-1868 годах он по поручению русско-американ­ского телеграфного общества совершил путешествие по Северо­Восточной Азии вплоть до Берингова пролива и написал труд «Ко­чевая жизнь в Сибири» (СПб, 1872). В 1870-1874 годах объездил Восточный Кавказ, а в 1885-1886 годах – Сибирь. Позднее работал репортером на Кубе, в Мартиникаде и Японии.

Однако имя писателя обрело известность в мире после выхо­да в свет в Нью-Йорке в 1891 году двухтомной книги «Сибирь и ссылка». В этой, породившей беспокойство в царском дворце книге на основе увиденных авторов свидетельств и фактов, велась речь о скрытой политике царской администрации по избавлению от ина­комыслящих, о положении в тюрьмах Сибири и Казахстана, распо­ложенных в отдаленных уголках.

Эта книга вскоре была переведена на многие языка мира и, не­смотря на наложенный запрет, в 1906 году увидела свет и на рус­ском языке.

Дж. Кеннан был одним из первых, кто познакомил западный мир с великим сыном казахского народа Абаем. Первые впечат­ления о политических ссыльных Кеннан получил при встречах с представителями освободительного движения в г. Семипалатинске. Во время поездки в Семипалатинск Кеннан вместе с сопровождав­шим его спутником – бостонским художником Джорджем Фростом гостили в казахских аулах, слушали казахские песни. В Семипала­тинск прибыли ночью.

…Путешественник своими глазами убедился, что Семипала­тинск представляет из себя крупный торговый центр. Кеннан пи­сал, что в этом краю живет 547 тысяч человек, из которых 497 ты­сяч – кочевники (казахи – К.Е.). В первый день приезда в Семипа­латинск Кеннан посетил расположенную в центре города публич­ную библиотеку и написал о своем впечатлении: «Я здесь нашел сочинения Спенсера, Льюстина, Милля, Тэйлора, Дарвина, Гексли, романы и повести Скотта и Диккенса, Джорджа Элиота и Эдгара». Как известно, одним из постоянных читателей библиотеки был Абай Кунанбаев. Помимо того Абай участвовал в работе област­ного комитета статистики. 4 мая 1883 года был принят полноправ­ным членом этого комитета. Секретарь комитета, уездный судья П.Е.Маковецкий, был в близких дружеских отношениях с Абаем. Он и рассказал Кеннану об Абае, а также познакомил с Абаем по­литического ссыльного А.А.Леонтьева. Молодой и образованный А.Леонтьев вместе с Е.П.Михаэлисом были гостями в ауле Абая, зи­мой обменивались письмами. Сведения об Абае и казахских аулах в пути, впечатления от встреч с А.Леонтьевым, С.Гроссом, А.Блеком составили в книге «Сибирь и ссылка» основу глав «Большая кир­гизская степь», «Первые встречи с политическими ссыльными».

А.Леонтьев рассказывал о частых посещениях Абаем семипа­латинской библиотеки, увлечении им чтением произведений за­падных классиков, даже о том, как при первой встрече просил его объяснить разницу между «индукцией и дедукцией». «Позднее, – говорил Леонтьев, – я убедился, что он (Абай) тщательно изучает английскую философию, и прочитал всех рекомендованных мной авторов». Говорил он и том, что фондом библиотеки пользовались не только Абай, но и другие казахи. Американский путешествен­ник в Семипалатинске знакомится также, не без участия Абая, с молодым художником П.Д.Лобановским. Он в 1887 году нарисовал карандашом портрет казахского акына, просветителя и мыслителя. В Нью-Йоркском архиве Дж.Кеннана возможно есть и другие мате­риалы, не вошедшие к книгу. Разве мог не оставить отзыва о казах­ском акыне Северин Гросс? Ведь он был в дружеских отношениях с Абаем с 1883 года, а с 4 июня по 1 июля был гостем в ауле Абая. К тому же и Мухтар Ауэзов писал о том, что С.Гросс во время сбора материалов о традиционном праве казахского народа часто беседо­вал и консультировался с Абаем, как знатоком истории управления в степи.

До 1917 года в казахском обществе господствовали патриархаль­но-феодальные отношения. В связи с этим выдвигались мнения, что в Казахстане нет никаких предпосылок для социалистической революции, что идеи Маркса и Ленина о диктатуре пролетариата не имеют отношения к колониальным окраинам. «Накануне 1917 года, – пишет американский ученый А.Парк в своем труде «Боль­шевизм в Туркестане 1917-1928 года», – марксисты считали Турке­стан самой неблагоприятной средой для социальной революции».

Английский историк Дж.Уилер привел еще один аргумент: «97% мусульманского народа казахской степи и Туркестана (пусть даже по последним данным 75-80%) были полностью неграмотны.

Поэтому только небольшая группа просвещенных людей из мест­ного населения понимала значение революции». По утверждению Р.Папса, историческая правда в том, что у скованного цепями ко­лониализма казахского народа не было никакого желания выхо­дить на борьбу за чуждые природе мусульманского народа и рож­денные на европейской земле идеи, а также за дело пролетариата, которого у них нет. В трудах С.Зеньковского, Р.Пирса, М.Ривкина, А.Беннигсена, Каррер д’Анкоса, Д.Гейера, М.Ферро, Р.Суни дока­зывается, что установленная в Казахстане диктатура пролетариата с первых же дней носила колониальный характер.

В результате гражданской войны было сокрушено сформиро­ванное волей местного народа и преследовавшее народные инте­ресы правительство «Алашорды». Установилась советская власть. Вскоре «диктатура пролетариата» превратилась в «пролетарский колониализм». Ни белые, ни красные не поддерживали идеи неза­висимого казахского государства. У казахского народа был отобран скот, затем голодомор 20-30-х годов, затем гонения и уничтожение немногочисленной прослойки интеллигенции, расчленение едино­го народа вынужденной миграцией – все это в труде американского ученого Р.Конквеста «Горькое побоище» высказано двумя словами: «казахская трагедия».

Притеснения, вынесенные казахским народом в период царской России и Советской империи от чуждых народов, привели его к огромному демографическому кризису.

В Казахстане 41% казахов погибло от голода, 15% было вынуж­дено бежать в Китай и Монголию. Остававшаяся до последнего времени «белыми пятнами» истории и «государственной тайной» историческая правда об истреблении казахского народа уже давно поднимается в странах Запада. 25 августа 1933 года и 1 июля 1934 года в газете «Нью-Йорк таймс» Фредерик Бартелл опубликовал солидные статьи о голоде в Казахстане и других районах Совет­ского Союза. А в опубликованном в «Нью-Йорк Геральд Трибуне» материале Ральфа Барнеса было показано, что в южных районах СССР погибло от голода свыше 1 миллиона человек.

Изданная в 1986 голу в Лондоне последняя книга старшего на­учного сотрудника института Гувера Роберта Конквеста «Горькое побоище: советская коллективизация, террор и голод» породи­ла огромные отклики и споры. Само название книги говорило об уничтожении миллионов жизней, о результате насильственной кол­лективизации, приведшей в последствии к голоду.

В проведенной в 1926 году переписи населения в Советском Со­юзе численность казахов составляла 3 млн. 963 тыс. 300 человек, а по результатам повторной переписи 1939 года осталось только 3 млн. казахов. Если сравнить общие жертвы репрессий и рост чис­ленности народа, погибло минимум свыше 1 миллиона казахов и несколько сот тысяч казахов бежало в Китай.

В результате насильственного проведения коллективизации и перевода на оседлость казахи перекочевали в Среднюю Азию и за­рубежные страны, примкнули к басмачеству.

В труде Р.Конвеста «Большой террор» пишется, что по Союзу смерть унесла 10 миллионов жизней, а в последних изданиях речь идет уже о 14,5 миллионах человек.

В 50-60-х годах происходившие в Казахстане социально-эконо­мические процессы и исторические события описывались в зару­бежной литературе, как новые страницы Советской колониальной политики.

К примеру, освоение целинных и залежных земель профессор Лондонского университета М.Макколи, профессоры университета Канзаса Р.Лейрд и Дж.Чэпел и другие западные ученые оценивали как продолжение Столыпинской реформы.

Особо стоит выделить исследовательскую монографию «Каза­хи» профессора Колгеитского университета Марты Брил Олкот. В ней отражена казахская история, начиная от феодальных государств (Западно-Тюркский каганат) до декабря 1986 года, потрясшего мир выступлением казахской молодежи против гнета Кремля.

Будущее независимости Республики Казахстан, прежде всего, связано с духовным здоровьем его народа, его духовным раскрепо­щением, избавлением от остатков колониальной идеологии.

В какие времена покидала нашу степь печаль?!

Где разбросаны судьбы тысяч.

Наш казах, если сегодня сыт, совсем легко

Забывает о перенесенном тяжком голоде.

Этими стихами поэт философ К.Мырзалиев точно передал нашу национальную психологию, которая во многих обстоятельствах не приносила пользу, а наносила только вред.

Глава государства Нурсултан Назарбаев в своем Обращении к народу Казахстана 2003 года среди многих новых направлений развития выделил задачу довести население Казахстана до 20 милли­онов человек. И мы должны понять, что главной силой, способной защитить национальную безопасность Казахстана, обеспечивать дальнейшее социальное развитие являются казахстанцы, особенно казахи, составляющие основу государства.

По итогам проведенной в марте 2009 года переписи населения в Казахстане насчитывается 16,6 миллиона человек, из них около 9 миллионов или 54 процента казахи.

За десять лет в республику переехало около миллиона казахов, 200 тысяч из них по квотам, а 800 тысяч переехало своими уси­лиями.

По определению ученых-демографов, для того чтобы в 2015 году достигнуть намеченных рубежей в количестве населения Ка­захстана, на историческую родину должны вернуться по крайней мере 5,5 миллиона соотечественников.

Это не плод пустой мечты, а вполне выполнимое дело. Соеди­нение воедино разделенных народов в современной практике впол­не решаемый вопрос. И Казахстан не должен остаться в стороне от его решения.

К тому же возвращение на родину зарубежных казахов, особен­но 1200 тысяч казахов из Китая и 980 тысяч казахов из России, име­ет огромное стратегическое значение.

Последние годы были самыми благоприятными для переселен­цев в Казахстан. Во-первых, экономическое положение Казахстана в тот период позволяло безболезненно принимать переселенцев. Во-вторых, этому способствовало пробуждение национального со­знания и рост патриотических настроений.

В эти годы казахстанское правительство, опираясь на имевши­еся возможности, предприняло ряд существенных мер по приему и размещению вернувшихся на свою историческую родину сооте­чественников. Для оралманов были предусмотрены некоторые со­циальные льготы, большинство из них были обеспечены жильем, а дети устроены в школы. Переселенцы устраивались по специаль­ности на работу.