Страница - 3

Влияние на мировоззрение М. Ауэзова передовых представителей социально-политической и духовно-культурной мысли, сформировавшейся на казахской земле во второй половине XIX и начале XX века

Процесс духовного роста любого народа происходит в конкрет­ных исторических, политических и социально-экономических усло­виях. Отсюда вытекает закономерный вывод, что хронологические периоды культурного развития и его особенности различны для каждой отдельно взятой страны.

Деятельность, которую в современной общественно-философ­ской литературе называют просветительством, рождает не только полнокровные, исторически закономерные периоды развития ду­ховной культуры народа, но и будит мышление, стремление нации к знанию, к образованию и искусству. В ней отчетливо просмат­риваются основные направления экономического, социально-поли­тического и идеологического развития. Ликвидация духовной от­сталости народа, принятие разумных законов, борьба за равенство и свободу, расширение сферы знаний, реформация всей системы образования и воспитания — вот главные общественно-историче­ские функции просветительства. Идеологическое и теоретическое «перевооружение», быстрое продвижение вперед в быту и культу­ре — характерные признаки данной деятельности в любой стране. Просвещение пробуждает сознание нации, се достоинство, повы­шает в человеке чувство гражданской ответственности, рождает стремление быть полезным обществу.

В европоцентристской научной литературе просветительство рассматривается в основном как единая система философских, социально-политических, социологических, религиозных, мораль­ных, эстетических и других взглядов, рожденных необходимостью в ходе национальной борьбы против феодальных пережитков. Од­нако нельзя не учитывать особенностей индивидуального развития и распространения просветительства на Западе и на Востоке. Появление и утверждение этой деятельности на Востоке, особенно у тюркоязычных народов, отличается сложностью, своеобразием и противоречивостью. Если первая причина ее распространения на Востоке — безусловное влияние западных и русских просвети­телей, то вторая — неприятие восточными народами иноземных способов существования, иной религии, чужого образа жизни, других традиций и обычаев. Основываясь на последнем, передовые представители нации, интеллигенция неустанно боролись и вступа­ли в схватку за суверенитет страны, за свободу и самосохранение народа, за развитие самобытных культурных традиций, языка и религии. Эти особенности характерны для всех народов и стран, достигших указанных ступеней развития в более поздний период.

Известный ученый-философ Г. Есимов в своей работе «Хаким Абай» отмечает, что в целом понятие «ағартущы» (просветитель) казахский народ прежде не употреблял в своем настоящем кон­кретном значении, это прямой перевод слова «просветитель» из современного русского языка, короче, термин заимствованный, впитанный сознанием извне. Свою мысль он уточнил в процессе изучения творчества Абая в герменевтическом аспекте. Поэт не пользовался этим понятием. «Казахи,— пишет ученый,— называли мыслителей мудрецами, гениями, личностями и пр. Привлекает к себе внимание и то, что не существовало самого слова «просвети­тель». Автор не отрицает, что просветительское движение — за­кономерность общественного бытия... культурно-политическое явление, направленное на пробуждение национального самосозна­ния. Однако для духовного развития нации, отмечает он, недоста­точно примитивного миссионерства.

В XIX веке патриархально-феодальные общества в целом, но особенно экономическую и социально-политическую структуру России и входивших в нее народов, охватил кризис. Считая обост­рившиеся противоречия временными, передовые мыслители Казах­стана призывали народ к знаниям, к изучению культуры народов высокоразвитых стран. Этот призыв вначале касался лишь распро­странения грамоты среди населения, затем просветительская рабо­та в соответствии с требованиями времени вылилась в стремление к проведению прогрессивных реформ и пробуждению самосозна­ния народа, а в итоге исторически сформировалась как единая культурная система. Итак, предпосылки просветительской идеоло­гии в Казахстане сложились в середине XIX века, и она активно действовала до начала XX века. Эта идеология, развивавшаяся в Казахстане в основном в демократическом направлении, повлияла на все стороны общественного сознания казахского народа.

Выше мы отметили, что философия просветительства появляет­ся на определенной национальной основе и поэтому напрямую связана с условиями исторического развития народа и страны. Исходя из этого, вполне закономерен известный нам сегодня факт, что просветительское учение в Казахстане стало теоретическим отражением больших общественно-социальных перемен, происхо­дивших в казахской степи в XIX веке. Назрела необходимость того, чтобы мысль способствовала росту национального самосоз­нания. К сожалению, во времена тоталитаризма понятие «просве­щение» приобрело чисто идеологическое значение и в результате направленной против интересов народов политики обернулось методом идеологии, ведущим нацию не к свободе и независимости, а скорее, к рабству и гнету.

Вот почему немало казахских интеллигентов так и не сумели понять суть и значение философии просветительства и ступить на путь истины и реальности. К тому же зачастую наши многочислен­ные общественно-политические и культурные рассуждения, мнения и понятия рождены от подражания и поклонения чужим уче­ниям.

Подобная трактовка системы познания, образования и воспи­тания тормозила культурно-духовное развитие народа и способст­вовала появлению на свет целого поколения, пренебрегающего национальными ценностями. В настоящее время в связи с обрете­нием страной суверенитета перед обществом встала задача выбо­ра нового пути, ориентированного на духовное обогащение народа. И в этом аспекте погружение в историю я духовный мир народов, говорящих на языке тюрков, который сохранился еще со времен саков, изучение и понимание творчества великих творцов — глу­бокая теоретическая работа, имеющая большое практическое зна­чение. В этом мире и в прежние, и в нынешние времена жили и творили выдающиеся личности, и духовная связь между ними не нарушена. Эта мысль относится и лично к М. Ауэзову, и к его творчеству, которое мы избрали объектом своего исследования. По этой же причине мы хотим коротко остановиться на творчестве передовых представителей политической, экономической и куль­турно-духовной мысли, сформировавшейся на казахской земле во второй половине XIX и начале XX века и оказавшей огромное влияние на мировоззрение великого писателя.

Шокан Уалиханов (1835—1865) и Ибрай Алтынсарин (1841 — 1889) продолжили в своих произведениях традиции многовековой духовной мысли казахского народа, вознеся ее «до облачного края, куда до них не добирался ни один казах», но их творчество в свое время не было по достоинству оценено, не пропагандирова­лось среди населения и на долгие годы было предано забвению. Так как деятельность вышеназванных мыслителей в достаточной степени исследована современными учеными, занимавшимися историей общественно-философской мысли Казахстана³³, мы в данной работе не будем на ней подробно останавливаться, а толь­ко сделаем краткий обзор тех моментов, которые оказали влияние на мировоззрение М. Ауэзова.

На формирование взглядов казахских мыслителей, на содер­жание их общественно-политической деятельности в определенной степени повлияли передовые русские демократы и представители интеллигенции, с которыми они поддерживали личную связь. Зна­комство с прогрессивными общественно-политическими трудами европейских и российских авторов вывело их в число сторонников просветительской идеологии и выбора демократического пути при создании нового общества, а также помогло осознать основные причины бедствия и горя своего народа. Казахские мыслители поставили перед собой цель — вытащить народ из темноты, выр­вать его из отсталых общественных отношений. Один из основных путей выхода из тупика они видели во всеобщем образовании и призывали молодое поколение к знаниям, к учебе. «Если будете учиться,— звучал повсюду их голос,— перед вами зажжется свет, и все, что вы пожелаете, откроется вам без усилий».

Казахские мыслители стремились создать такую социально-по­литическую и философскую систему взглядов на мир, которая была бы понятна народу, отвечала его нуждам, но особенно много они трудились в области просвещения. По мнению Ш. Уалихано- ва, просветительские устремления и творческие труды деятелей культуры передового демократического направления должны быть нацелены в основном на научно-исследовательские работы о стра­не, о народе, на развитие образования и наиболее полное и разно­стороннее отражение жизни и быта казахской земли. В связи с этим сам Шокан неустанно заботился о распространении среди населения знаний и науки, боролся с невежеством и отсталостью.

Ш. Уалиханов, взяв за основу традиции развития обществен­ной и научной сферы передовых стран, первым из казахских мыс­лителей внес неоценимый вклад в исследование природы, истории, культуры, литературы, фольклора и обычаев своей страны. И сде­лал многое, чтобы донести свои знания до народа.

Еще одна большая заслуга Шокана как одного из передовых представителей культурной и духовной мысли в том, что он позна­комил Европу со своим народом, пытался сблизить его с цивили­зованными странами и создать условия для развития полного взаимопонимания. Горячий патриот и интернационалист, Шокан легко сочетал любовь к своему народу с уважением национальных особенностей и культуры других стран. Свою научную, просвети­тельскую и культурную деятельность он совмещал с глубоким изучением истории, культуры и просвещения соседних восточных и среднеазиатских народов. Хорошо знал историю, экономику, общественное устройство, развитие общественной мысли китай­ского, уйгурского, монгольского, бурятского, ойротского, татарско­го, башкирского, калмыцкого, киргизского народов и внес неоце­нимый вклад в востоковедение в целом. Почти все его передовые начинания впоследствии нашли свое продолжение в произведениях

М. Ауэзова и поднялись на новую ступень, оказав большое влия­ние на формирование мировоззрения великого писателя.

Одним из первых казахских интеллигентов, глубоко понимав­ших прогрессивные идеи общественно-философской мысли, пере­довую культуру своего времени и сумевших использовать их в своей учебно-просветительской работе и научных исследованиях, был педагог-просветитель Ибрай Алтынсарин.

Учебник И. Алтынсарина «Казахская хрестоматия», считаю­щийся дидактическим пособием, и «Начальное пособие по изуче­нию русского языка для казахов» вышли в свет в 1879 г. Появле­ние этих книг в то время было значительным событием в духовной жизни казахского народа. Оно отразило новый подход и новое отношение к учебной литературе на родном языке, а через них и отношение к знаниям и науке вообще. Эти учебные пособия появи­лись очень своевременно и сыграли огромную роль в развитии культуры и образования. На этих учебниках выросло несколько поколений казахской молодежи.

И. Алтынсарин с истинной прозорливостью и мастерством сое­динил в своих пособиях три основных направления, практиковав­шихся тогда в системе образования европейских стран, — научное, литературно-художественное и технически полезное. Он первый казахский просветитель, который пришел к выводу, что «идея, основное зерно», процесса учебы должна быть направлена на усвоение, на способности, ум и мышление. Своими литературными и педагогическими трудами, непосредственной просветительской деятельностью Ибрай призывал народ к полезному труду, к осед­лости, к занятию земледелием и промыслами, к развитию искусст­ва. Словом, ко всему передовому и новому.

В своих педагогических, литературных и публицистических произведениях педагог-просветитель уделял особое внимание проб­лемам воспитания и гуманизма. Главным содержанием его просве­тительской деятельности является забота о нуждах народа, неус­танное служение его интересам, и ради этого он не жалел себя. Аналогичное направление впоследствии нашло свое широкое отра­жение в творчестве М. Ауэзова и его современников. Можно в заключение также отметить, что среди первых казахских педаго­гов и современных деятелей педагогической науки и просвещения нет никого, кто так или иначе не использовал бы творческое на­следие Ибрая при создании собственных учебников и методиче­ских пособий.

До недавнего времени все прошлое рассматривали как некий пережиток, как признак отсталости и косности и безосновательно спешили от него избавиться. В результате забывались многовеко­вые обычаи и традиции, нравственные устои, которые передава­лись из поколения в поколение. В своей просветительской деятель­ности И. Алтынсарин, наоборот, взял за основу народную педаго­гику и народное воспитание, провел немало исследований, чтобы определить, какое место в общественных взаимоотношениях каза­хов занимают консерватизм, обычаи и традиции народа. О значе­нии этих категорий в социальной жизни казахского народа им высказано немало.

С начала XX века, особенно после Октябрьской революции, обычаи и традиции казахского народа стали необоснованно отвер­гаться. Многие из них считали изжившими себя, неприемлемыми для нового общества. Даже в настоящее время к ритуалам похо­рон, сватовства и свадебным обрядам относятся с предубеждением. Об этом И. Алтынсарин пишет в своем рассказе «Чистый родник», подчеркивая, что многие народные традиции выполняют важную задачу укрепления казахского общества. Например, обычай обру­чения детей служит усилению роли семьи, родства и родственных связей, продиктованной временем. В запрещении брака между близкими родственниками до седьмого колена Ибрай отмечает прогрессивное стремление к зарождению здорового поколения.

Согласно другому обычаю, старейшины казахских родов и пле­мен обручали между собой своих детей в целях обновления крови, сдерживания межродовых ссор и раскола. Эта традиция родилась еще во времена правления Есимхана, и, по мнению И. Алтынса- рина, отличается прозорливостью и вполне отвечает духу того времени.

Конечно, традиции каждого народа рождались в разных исто­рических условиях, согласно требованиям времени и интересам общества. Казахские обычаи, отмечал Ибрай, формировались аналогично и также в свое время служили обществу. Такие тра­диции. как запрещение брака между родственниками до седьмого колена, укрепление взаимоотношений между родами путем созда­ния родственных уз, уважение к старшим и др., способствовали духовному обогащению народа, помогали молодым избежать мно­гих ошибок на жизненном пути, воспитывали подрастающее поколение в духе уважения к обычаям отцов, почитания многове­кового опыта своего народа. Такие традиции и обычаи — духов­ный кладезь нашей нации, сокровищница народного воспитания.

Ибрай Алтынсарин как истинный патриот своего народа вы­шел за рамки просветительства и стал больше внимания уделять социальному положению и политическим условиям жизни казах­ского народа. Свой взгляд на царскую колониальную политику он высказывал следующим образом: «Насильственное нарушение устоев целой нации, какими бы они не были, ведет народ к состоя­нию безучастности и апатии».

Эта глубокая мысль, сказанная более века тому назад, нашла свое отражение в истории в годы коллективизации (1929— 1932 гг.), когда казахское общество за рекордно короткие сроки силой принудили принять оседлый образ жизни, заставив войти в колхозы, что в итоге ввергло народ в пучину бедствий. Казахская интеллигенция того времени, протестовавшая против этой полити­ки, стала жертвой репрессий и гонений. Резкая перемена образа существования и сопутствующие ей страдания народа привели к духовному застою и поставили барьер для роста его исторического сознания. Только сейчас, в условиях демократии, пробуждается национальное самосознание, и мы, кажется, постепенно избав­ляемся от прежнего духовного порабощения.

Подводя итог нашему разговору о творчестве И. Алтынсарина, можно напомнить, что в жизни есть место большим и малым под­вигам. Такой же мерой измеряется, на наш взгляд, степень ге­ниальности. И наш долг — признать, что И. Алтынсарин в свое время вел исторически значимую для судьбы казахского народа деятельность, указав дорогу своим последователям и став приме­ром для будущих поколений. М. Ауэзов высказал о нем следую­щее: «Если окинуть взором весь пройденный Ибраем путь, заслуги этого крупного просветителя, общественного деятеля и талантли­вого поэта, то сердце наполняется огромной благодарностью к нему». То, что его дело подхватили другие,— историческая зако­номерность. Поднятые Ибраем Алтынсариным проблемы в области просвещения, нравственные и педагогические задачи нашли свое продолжение в творчестве Абая Кунанбаева — в философской, морально-этической поэзии и в назиданиях, являющихся основным содержанием наследия великого поэта.

Главная особенность его произведений — глубокое знание древней истории, культуры восточного и западного Ренессанса, идейная и философская содержательность поэзии. Абая по-настоя­щему волновали вопросы социальной жизни казахского народа, его кочевой образ существования, лишающий возможности цивилизо­ванного развития. Царское правительство никогда не ставило перед собой задачу повышения социального уровня казахской сте­пи, распространения образования, ликвидации неграмотности среди казахов и представителей других народов, населяющих Рос­сийскую империю. Поэтому такие передовые люди, как Шокан Уалиханов, приложили немало сил, чтобы способствовать откры­тию новых школ, организации народного образования, считая, что такая политика непременно приведет казахский народ к прогрес­су. Мечту Шокана, не осуществившуюся при жизни, воплотил его современник и духовный брат Ибрай Алтынсарин. Следуя их до­рогой, Абай говорил казахским детям: «изучай русский язык и станешь ученым»,— чтобы казахи стали не просто людьми образо­ванными, но и повысили культуру, самосознание, экономическое положение казахского народа и поднялись до уровня цивилизо­ванных народов Европы и России.

Именно таким виделся великому поэту образ молодого Лбдрах- мана — последователя его идей, пример, на который равнялась бы казахская молодежь. Этот юноша, герой его лирических произве­дений,— человек «сильный духом и добрый сердцем», «весь он — совесть и честь», «очень талантлив», «усерден к наукам», «не за­висим ни от кого, содержит себя своим трудом», «ему чуждо высо­комерие и лицемерие». Именно такой интеллигентный, образован­ный человек был идеалом поэта. Он мечтал, чтобы молодые каза­хи были похожи на него и стали настоящими гражданами своего народа. Он считал, что «только изучение русской культуры и науки» поможет им в этом. Взгляды и идеалы Абая разделял и М. Ауэзов, изложивший их в диалектическом развитии в своем романе «Путь Абая». Аналогичные мысли пронизывают и его выступления, и публицистические труды.

Еще один из примеров следования Ауэзова творчеству Абая — его общественная деятельность. Каждый выдающийся худож­ник — в первую очередь пропагандист. Нет такого писателя или поэта, который бы через свои произведения и творческую деятель­ность не пропагандировал собственные идеи. Они всегда, в любых условиях ищут пути и способы устранения несправедливости в жизни общества, призывают народ к борьбе за свое счастье и ука­зывают ему путь, который считают приемлемым. Однако призыв Абая не был просто декларацией, лозунгом — через художествен­ную литературу он будил сознание людей, через прекрасные худо­жественные образы неповторимым языком раскрывал различные проблемы повседневной жизни.

В первую очередь поэт подвергал критике такие негативные явления жизни, как родовые распри, леность, насилие, коварство. Эти черты, считал он, мешают развитию казахского народа, его духовному прогрессу. И все свои силы отдавал борьбе с названны­ми пороками. Абай постоянно противопоставлял науку невежеству, единство — разобщенности, труд — лени, человечность — жестокости. И пришел к выводу, что отрицательные качества ведут народ к самоуничтожению, а благородные дела повышают его духовность и благосостояние.

Таким образом, Абай своей лирикой и назиданиями звал казахский народ к избавлению от негативных явлений, к духовно­му очищению, указывал, как искоренить собственные пороки, переняв лучшие черты нравственных традиций других народов. Превратно истолковав слова Абая, некоторые ученые в трудах по общественным наукам долгое время характеризовали его как просветителя, призывавшего народ отречься от своих обычаев и традиций, жизненных устоев, забыть собственную религию и род­ной язык, искусственно подводя к заключению, что он «просвети­тель, подготовивший народ к переходу к социализму». Однако это в корне неверно. Великий Абай учил людей различать добро и зло, высказывал мудрые советы, делился накопленным опытом, всецело служил своему народу, думал о его дальнейшей судьбе. Это ли не доказывает, что поэт был истинным представителем передовой интеллигенции, пропагандировавшей гуманизм, чело­вечность и духовную культуру.

В нашей работе мы не случайно остановились на краткой характеристике трех выдающихся личностей, ставших националь­ной гордостью, на их мировоззрении. Потому что среди их после­дователей, лучших представителей казахской интеллигенции, не было таких, кто не преклонялся бы перед их талантом, не чтил бы их великие деяния, достигнутые ими вершины, не ставил бы их в пример. В их числе и Мухтар Омарханович Ауэзов, который слов­но подтверждает вышесказанное следующими строками: «если вспомнить казахскую историю минувшего века, мы сразу выделили бы три яркие личности. Они как три недосягаемые вершины: Шокан, Ибрай, Абай. Они достигли таких высот, которых до них не достиг ни один казах... Если бы им не удалось найти и реали­зовать свои идеи, постичь истину, то они нс поднялись бы до уров­ня великих мыслителей».

Таким образом, в середине XIX века в казахском обществе стали происходить заметные перемены, дух обновления постепен­но дошел и до казахских степей. Этот период можно считать своеобразной эпохой Возрождения, подобной периоду XI—XIV ве­ков. Как известно, в такие моменты на историческую арену выхо­дят выдающиеся личности. Так что появление таких ярких, незау­рядных людей, как Шокан, Ибрай и Абай, ни что иное, как исто­рическая необходимость. Их заслуги перед казахским народом можно назвать деяниями уровня Ренессанса.

Безусловно, продолжение их деятельности и заветов — процесс необходимый и вполне закономерный. Социально-политические предпосылки такого продолжения начали появляться уже в то время. Затронем немного и эту тему.

Начало века — это время, когда революционные события в России вызвали небывалый рост общественно-политической мысли, резко обострились классовые противоречия, усилился протест со стороны народных масс. Эти революционные настроения косну­лись и Средней Азии, и Казахстана, находящихся во власти Рос­сии, и привели в 1916 г. к восстанию угнетенных народов.

В те годы в казахской периодической печати публиковалось множество различных материалов научно-художественного харак­тера, которые широко распространялись среди казахского населе­ния и оказывали влияние на повышение уровня общественно- политической мысли, формирование самосознания, культурный и духовный рост простого народа; резко вырос и выпуск книг и дру­гих изданий аналогичного содержания. Например, только за пе­риод между 1900 и 1917 г. в Казани, Омске, Оренбурге, Ташкенте, Семипалатинске, Уральске и других городах вышли в свет около 200 книг на казахском языке. Сотни молодых людей из различ­ных уголков казахской степи обучались в учебных заведениях российских городов. Многие из них были не только хорошо осве­домлены о происходящих революционных процессах, но и сами непосредственно в них участвовали.

Из среды казахского народа в тот период вышли такие талант­ливые писатели и поэты, мастера культуры и общественные деяте­ли, как Шакарим, М. Копеев, М. Кашимов, Г. Карашев, А. Бокей- ханов, А. Байтурсынов, М. Дулатов, Б. Каратаев, Ш. Бокеев и многие др. Они внесли огромный, неоценимый вклад в развитие казахской культурно-просветительской, социально-политической и общественной мысли.

Эта плеяда казахской интеллигенции отличалась не только своими взглядами, уровнем образования, талантом, но и своим отношением к происходящим переменам, политической актив­ностью и представляла интересы различных течений идеологиче­ского и социально-политического направлений, выявившихся в казахском обществе. Наряду с идейными разногласиями, сущест­вовала объединяющая их сила. Во-первых, все они жили в эпоху подъема учебно-просветительского дела в Казахстане и были его

непосредственными участниками; во-вторых, их связывала общая мечта: улучшить жизнь казахского народа, поднять его уровень до уровня передовых народов мира.

На основе этих задач в среде казахской интеллигенции форми­ровалось собственное понимание происходящих в царской России и в казахской степи перемен и стремление разъяснить их массам, поэтому последовавшее затем появление революционных лозунгов типа «Свобода, равенство, братство!» было естественным и жиз­ненно необходимым.

Во время первой русской революции (1905—1907 гг.) в глухую, отдаленную от центра казахскую степь долетели из России первые революционные призывы, которые всколыхнули прежде покорное общество. Эхо зарождавшейся революции молодая казахская демократическая интеллигенция восприняла как путь, который долго искала. Новые идеи быстро распространялись по всей степи, будили чувство достоинства у народа, звали к борьбе за свободу и равенство. В первых рядах этого движения шли литераторы. Своими стихами, поэзией, языком искусства они вели широкую агитационную и разъяснительную работу, призывая народные массы к знаниям, науке, просвещению, доказывая, что колониаль­ная политика царской России ухудшила не только социальную жизнь народа, но и лишила нацию политических прав. Именно в те годы прозвучал в степи страстный клич М. Дулатова «Очнись, казах!».

По историческим источникам хорошо видно, что представители этого поколения казахской интеллигенции были прекрасно осве­домлены о происходящих революционных событиях и переменах, во всей Европе. Архивные материалы того времени подтверждают это. Известно, что общественная деятельность большинства ка­захских интеллигентов, вернувшихся в гущу народа накануне Ок­тябрьской революции, была тесно связана с Оренбургом. Согласно архивным данным, именно здесь, в книжном магазине Каримова жандармерия конфисковал находившиеся под запретом книги, та­кие как «Взятие Бастилии», «Парижская коммуна», «Как фран­цузы добыли себе свободу».

То, что такие представители казахской интеллигенции, как А. Бокейханов, М. Дулатов, А. Баитурсынов и др. опирались в своей политической деятельности на идеологию буржуазной демок­ратии, видели дальнейшее развитие и переустройство общества именно в этом направлении, было обусловлено внутренними потребностями казахского общества того времени. То есть бур­жуазно-демократическая направленность общественно-политиче­ских взглядов, сформировавшихся в начале XX века в среде пере­довой казахской интеллигенции, объясняется закономерными процессами. К сожалению, советская наука объясняла данный факт совсем по-другому. Кроме того, освободительному движению в Казахстане, безусловно, присущи и признаки, характерные для восточных стран, вступивших на путь борьбы против колониаль­ного гнета. В связи с этим совершенно закономерным является и то. что национальная демократическая интеллигенция, возглавив­шая казахское освободительное движение, в своих действиях име­ла сходные моменты с общественной деятельностью вождей освободительного движения восточных стран, а в средствах борь­бы и поставленных целях руководствовалась аналогичными инте­ресами. Однако до сегодняшнего времени в трудах, касающихся вышеназванных тем, оценка политической деятельности казахской интеллигенции до Октября и после революции формировалась через их отношение к социалистической идеологии: т. е. ее принятие или непринятие.

Лидеры национально-освободительного движения Казахстана, увлекшись разными политическими пристрастиями, разделились на три основные группы, что привело к разобщенности и расколу казахской интеллигенции в целом. Первая группа состояла из числа казахских интеллигентов, которые сразу же приняли клас­совый характер социалистической революции и присоединились к пролетарским массам метрополии. Их принято было относить к наиболее прогрессивной категории. Во вторую вошли представи­тели интеллигенции, пытавшиеся вначале понять социальное значение, содержание, конечные цели революции, ее необходи­мость народу и потому занявшие выжидательную позицию. Их идейные взгляды претерпели достаточно резкую эволюцию, вот почему им нужно было определенное время, чтобы решить, где правильный, а где ошибочный путь. Эту группу сразу назвали реакционной. Третью — куда входили члены партии «Алаш» — безоговорочно прчислили к контрреволюционерам.

Самой значительной по составу была третья группа. Потому что еще до Октябрьской революции большая часть казахской интеллигенции объединяясь вокруг партии «Алаш». Они искренне верили, что эта организация сплотит казахов и приведет народ к свободе и национальной независимости. Среди видных представи­телей этой партии были А. Бокейханов, А. Байтурсынов, М. Дула- тов, М.. Жумабаев, Ш. Кудайбердиев, Д. Аймаутов, С. Асфаидия- ров, С. Торайгыров и многие другие ученые, писатели и поэты.

Несмотря на политическую травлю и последовавшие затем репрес­сии, и тогда, и позднее, и в настоящее время любого образованного человека волновали такие вопросы: почему эта группа не приняла социалистическую идеологию, нужна ли была эта идеология каза­хам, и какие социально-экономические, политические мотивы не позволяли принять се сразу, в чем причина именно этой социаль­но-политической направленности программы партии «Алаш».

Если раньше невозможно было не только открыто ответить на эти вопросы, но даже поднять саму проблему, то сегодня, в период обновления, хотя еще не появилось глубоких исследований, отрад­но отметить, что в периодических изданиях республики стали пуб­ликоваться научно-исследовательские статьи и другие материалы, посвященные политическим взглядам отдельных представителей алашординской партии, задачам и платформе этого движения в целом. Особенно радует то, что стали печататься неизвестные широкому читателю авторские произведения самих членов «Ала- ша», долгие годы находившиеся под запретом.

В заключение этого краткого обзора в поисках конкретного ответа на поднятые вопросы невозможно не остановиться на неко­торых моментах. Во-первых, вышеназванная группа казахской интеллигенции вовсе не выступала против прогрессивного разви­тия казахстанского общества. Скорее наоборот, она всем своим существом стремилась ускорить его социально-политическое и духовное развитие. Эти люди были умом, совестью, идеалом на­ции, которая на рубеже двух эпох только открыла глаза на мир. Ради светлого будущего родного народа, ради его свободы и чая­ний эти люди взяли на себя огромную ответственность, мужест­венно прошли через выпавшие на их долю трудные испытания и в конце концов пали жертвами репрессий и грубых нарушений чело­веческих прав.

Во-вторых, до Октябрьской революции перед казахским обще­ством стояла одна большая, общая для всех задача — избавление от колониального ига. И в этой борьбе национальная интеллиген­ция была той реальной социально-политической силой, которая способна была объединить все прогрессивные общественные тече­ния. Однако в казахской степи не оказалось тогда сильных лиде­ров, понявших и поддержавших их, как, впрочем, отсутствовали активные политические слои и в среде народа: передовые рабочие, сознательные массы. Основной костяк тогдашнего казахского общества — крестьяне-скотоводы еще не были готовы в то время защищать и отстаивать свои социально-политические и экономи­ческие права.

В-третьих, надо учесть своеобразные особенности формирова­ния мировоззрения национальной интеллигенции того периода. Ведь царское правительство в основном готовило и использовало национальную интеллигенцию для осуществления полной колони­зации своих окраин. Казахская интеллигенция, служившая в крае­вом имперском аппарате или работавшая в сфере образования и просвещения, понимала суть процесса колонизации, осознавала бытующее национальное неравенство, гнет и бесправие националь­ных меньшинств, однако считала, что со свержением царя «дело завершится, и придет свобода». Исходя из этого, ее представители л изучали различные пути независимости и суверенитета, выбирая наиболее верный, на свой взгляд.

По этой же причине накануне падения царизма и в первые годы после победы Октябрьской революции ими преследовалась одна цель — из служителей империи стать авангардом нации, способным возглавить национально-освободительное движение и организационную работу в народе. Поэтому закономерно и естест­венно, что самое значительное место в их мировоззрении зани­мают проблемы национальных интересов, свободы, равенства и независимости. По-другому и быть не могло. Қ сожалению, эти аспекты прежними исследователями истории рассматривались иначе, а тех, кто пытался раскрыть истину и разъяснить благород­ную миссию этого крыла казахской интеллигенции, награждали клеймом «алашординцев» и «националистов», а в научных рабо­тах их имена до сегодняшнего дня заносились в кавычки. Поэтому так и не была дана реальная, объективная оценка полемике о пу­тях развития общественной мысли и национальной культуры, воз­никшей в первое десятилетие после победы Октября.

Из истории известно, что в эти годы многие народы империи

пережили трудные времена, по образному определению казахов — «годы смуты». Буйствовала непонятная казахскому народу граж­данская война, набирала силу жесткая тоталитарная система; жес­токая внутренняя идеологическая борьба, классовое деление на «красных» и «белых» окончательно выбили народные массы из колеи. В этих условиях представители малых народов сделали попытку создать отдельные автономии, и в результате их усилий были образованы Башкирская и Туркестанская республики. В Сибири провозгласили автономию Южного союза, которую возгла­вил друг Ш. Уалиханова известный ученый Г. Н. Потанин. Он призвал присоединиться к ней и казахов.

В это тяжелое, смутное послереволюционное время периода обновления передовая казахская интеллигенция, всей душой болея за судьбу народа, искала свой путь выхода из тупика. Не имев­шие прежде партийного опыта, казахские интеллигенты в первое время стихийно создавали на местах многочисленные ячейки и организации. Например, в Омске действовал «Бірлік», в Кызыл- жаре — «Талал», в Актюбинске — «Жас тілек», в Павлодаре — «Гылым», в Зайсане — «Қазак. жәрдемі» и т. д. У большинства из этих формирований не было ничего, кроме названия. Организато­ры и сами не знали, чем конкретно заняться, и их деятельность ограничилась в основном культурно-просветительской работой на местах. Бесспорно одно, всех создателей этих объединений сплотил девиз: «сила — в единстве».

Именно в этот исторический момент с благими намерениями, чистыми помыслами, в целях объединения казахов и была учреж­дена партия «Алаш». Конечно, мы не отрицаем того, что у руко­водителей этой организации были идеологические просчеты, недо­статочное понимание сути теоретических и культурно-политиче­ских задач времени. Наряду с этим, следует отметить, что после Октябрьской революции и победы большевиков в их мировоззре­нии произошли значительные перемены. Документы, которыми мы располагаем сейчас, научно-публицистические материалы, вышед­шие в последнее время в печати и средствах массовой информации, свидетельствуют о том, что в движении «Алаш» участвовала боль­шая часть казахских интеллигентов. Одни из них пошли на поводу общей суеты вокруг партии, другие метались и заблуждались в поисках правды и счастливого будущего казахского народа. Одна­ко основной костяк составили люди творческие. Тогдашний руко­водитель компартии Казахстана Ф. Голощекин придал внутрен­ним спорам о методах политического руководства, защите нацио­нальных интересов и путях культурно-духовного развития идеоло­гическую окраску, обвинил интеллигентов в национализме и мобилизовал так называемых «политически бдительных» на борь­бу и искоренение лучших представителей национальной культур­ной элиты, навешав им ярлыки «садвакасовщины», «ходжанов- щины», «рыскуловшины» и клеймо «представителей буржуазной и мелкобуржуазной теории». Но этим не ограничилось — под при­крытием лозунга Голощекина стали необоснованно обвинять в «буржуазном национализме» и «буржуазном уклонизме» ни в чем неповинных людей.

Что касается партии «Алаш», мы знаем из истории, что это движение подверглось повсеместному очернительству, однобокой, предвзятой характеристике. В связи с чем считаем уместным сде­лать попытку разъяснить истинное значение и роль «Алаша» в истории казахскою народа.

Со слов отцов и дедов, из источников устного народного твор­чества известно, что понятием «Алаш» обозначали некую общ­ность, объединение, массовый сбор. Қ примеру, под «крышей» самого «Алаша» сплотились казахи, киргизы, узбеки, башкиры, каракалпаки, туркмены и представители других народов, схожих образом жизни и устоями, обычаями и традициями, языком. Из­давна заступников и покровителей народа казахи с уважением величали «настоящий человек Алаша», а когда обижались на род­ственников или испытывали горечь, успокаивали себя словами: «пусть будет в добром здравии человек Алаша». Казахи, открытые и отзывчивые, при встрече с незнакомцем всегда приветствовали его словами «люди Алаша не чужие». И такое вот значимое поня­тие впоследствии превратили в подобие пугала, когда при одном упоминании слова «Алаш» вслух человек приходил в ужас.

В то время п в последующие годы в официальных печатных изданиях и документальных материалах многих известных казах­ских деятелей называли алашординцами, националистами и про­должали приписывать им несметные грехи, не пытаясь отделить «белое от черного» и не вникая особенно в суть. Лишь после не­давнего распада системы тоталитаризма, с обретением суверени­тета начали изучать истинную роль «Алаша», историю появления этого движения и его социальное значение.

Чтобы обосновать вышесказанное, дадим краткую информацию о той когорте интеллигенции, пользовавшейся огромным уважением и известностью у казахского народа, чья деятельность и творчество тесно связаны с Мухтаром Ауэзовым. Это А. Бокейха- нов, А. Байтурсынов, М. Дулатов, М. Жумабаев и Ж. Аймаутов.

Алихан Нурмухамедович Бокейханов (1870—1938 гг.) после окончания Омской гимназии получил образование экономиста в Санкт-Петербургском лесном институте. Был членом Государст­венной думы, работал на разных должностях в Самаре и Омске. Известно, что революционные события 1905—1907 гг. в России нашли отклик и в казахской степи. Осенью 1905 г. в Каркаралин- ске прошла крупная демонстрация. Однако представители царско­го правительства на местах преподнесли эту демонстрацию как «бунт», «мятеж» и распри между казахами и русскими. Человек прогрессивный и образованный, Бокейханов смело разоблачил официальную ложь и написал правдивые статьи об этом собы­тии. Всем сердцем принявший первую русскую революцию, он и сам активно участвовал в оживившейся политической жизни, был организатором различных массовых мероприятий, связанных с «днями независимости и свободы». Существуют документальные свидетельства того, что Бокейханов своими газетными публика­циями повлиял на общественное мнение и остановил карательную экспедицию, направлявшуюся из Омска для подавления каркара- линского восстания, а также поставил в известность об этом Мос­ковское бюро земского съезда.

Еще в начале XX века А. Бокейханов публиковал на страницах русских изданий различные статьи о духовных, социально-полити­ческих проблемах казахского народа. А в казахских газетах и журналах он, стремясь обратить внимание соотечественников на главные политические и экономические проблемы времени, печа­тал переводы публицистических произведений русской интеллиген­ции и знакомил казахов с их передовыми взглядами.

Добавлю, что до сих пор еще не проведена специальная науч­но-исследовательская работа по систематизации и изучению раз­личных публикаций и трудов Бокейханова, написанных в связи с нападками на партию «Алаш».

Наряду с литературным творчеством Бокейханов известен как ученый, он принял участие в исследовании природных ресурсов и плодородных земель Казахстана в целях переселения русских крестьян. Является одним из авторов восемнадцатитомного науч­ного труда «Россия. Полное географическое описание нашей Ро­дины», вышедшего в 1903 г., в котором перу Бокейханова принад­лежит раздел, посвященный казахской земле. Его большая статья «Казахи» вошла в солидный сборник «Формы национально-осво­бодительного движения в современных государствах» под редак­цией А. И. Косгелянского, увидевший свет в 1910 г. в Санкт-Пе­тербурге. Эта статья, написанная 85 лет назад, и поныне не утратила своей ценности для тех, кто увлекается историей Казах­стана. В ней ученый-исследователь анализирует становление и эволюцию быта казахов, их традиционные занятия, средства существования, обычаи.

Указанные научные труды посвящены изучению социальной структуры казахского общества, знакомству с географией страны, с политической, культурной и духовной жизнью казахов. Попутно Бокейханов, используя различные источники, разоблачает коло­ниальный режим, порождающий национальную рознь, политику русификации, проводимую царским правительством. Он связывает политическую активность казахов того периода с непосредствен­ным влиянием политических событий, происходящих в России, делает анализ общественной жизни и в заключение предполагает, что в Казахстане сложились предпосылки появления собственных политических партий.

Заведуя казахским отделом Издательства восточных народов, Бокейханов одновременно занимался переводами на казахский язык философской и политической литеартуры, не оставлял науч­ную работу. В многочисленных периодических изданиях публико­вал статьи по вопросам развития народного хозяйства, образова­ния, просвещения, культуры, постоянно консультировал служащих Центрального комиссариата по проблемам развития экономики республики.

По некоторым имеющимся сведениям, М. Ауэзов еще в годы пребывания в Семипалатинске разделял идейно-политические взгляды этого признанного лидера казахской интеллигенции, был знаком с А. Бокейхановым. В годы работы М. Ауэзова в Цент­ральном республиканском комиссариате эта связь не прерывалась.

Мы с полным правом можем сказать, что Бокейханов своим огромным общественно-политическим и теоретическим опытом, глубокими знаниями в области экономики, истории, общей духов­ной культуры оказал большое влияние на формирование мировоз­зрения великого писателя.

Ахмет Байтурсынов (1873—1937 гг.) — один из выдающихся деятелей казахского народа, которого М. Ауэзов почитал и ува­жал, считая своим учителем, был широко известен еще до Ок­тябрьской революции как крупный общественный деятель, ученый-лингвист, литературовед, талантливый переводчик, поэт и автор нескольких учебников.

Возлагая, подобно А. Бокейханову, большие надежды на рус­скую революцию 1905 г., он встретил ее с распростертыми объ­ятиями. Вспоминая эти годы, Сакен Сейфуллин писал: «...начиная с 1905 г. среди казахской интеллигенции, в том числе образован­ной молодежи, революционные идеи приобрели широкий размах, а точнее, это были идеи национального равенства и свободы. Их вдохновляли такие публицисты, как ...А. Байтурсынов». Эти слова подтверждают, что политические взгляды А. Байтурсынова сформировались еще до Октябрьской революции. Возможно, поэто­му он и после ее победы по-прежнему продолжал беспокоиться о судьбе казахского народа, по-прежнему активно участвовал в общественно-политической жизни, мечтая о том, чтобы народ обрел истинные свободу, независимость и равенство. Весь его жиз­ненный путь, общественные и творческие деяния, мысли и чаяния, беззаветное служение родному народу нельзя рассматривать как деятельность отдельного человека, одной исторической личности. Он был настоящим сыном своего народа, слившимся с ним духом и помыслами и взявшим на себя ответственность за его судьбу. Природный ум и талант побуждали его к самостоятельным поис­кам истины, позволили овладеть глубокими знаниями и культу­рой. Благодаря кропотливому труду, А. Байтурсынов еще в сере­дине 90-х гг. прошлого века опубликовал свои первые серьезные труды в области истории, литературы, культуры, просвещения и уже до революции успел стать известным ученым, автором неорди­нарных научных работ и многочисленных учебников по проблемам казахского языка.

Хотя прошло более полувека, богатое наследие А. Байтурсыно­ва, с огромным трудом дошедшее до нас, вызывает невольное вос­хищение и уважение не только своим объемом, но и колоссальной работоспособностью, мужеством и упорством автора, его безгра­ничной любовью к своему народу и выдающимся интеллектом. Можно сказать, что А. Байтурсынов занимает такое же место в истории казахского языкознания и культуры, как великий Абай — в истории духовного развития казахского общества.

Известно, что А. Байтурсынов отличился не только в области языкознания, но занимался также проблемами литературоведения этнографии и истории. По сведениям М. Дулатова и М. Ауэзова’, в 1923 г. Байтурсынов закончил работу над рукописью книги «История культуры», но судьба ее неизвестна.

Газета «Казах», выходившая под руководством Л. Байтурсы- нова, занимала заметное место в деле изучения проблем социаль­ной политики, формирования общественного самосознания и ис­следования истории культуры. Вокруг этой газеты группировалась вся казахская интеллигенция. Был среди них и М. Ауэзов, кото­рый ставил А. Байтурсынова себе в пример и находился под его влиянием. Об этом говорят и строки посвящения, написанные им еще при жизни ученого, к его 50-летию: «...Газета «Казах» заста­вила задуматься весь народ, от мала до велика, разбудила от спячки, наполнила энергией его существование. Кто был душой этой газеты? Чья воля, упорство и инициатива заражали других? Наш Ахмет-ага, его неутомимая жизненная сила была направлена на то, чтобы пробудить казахский народ ото сна, и хотя время не давало возможности открыто выражать свое мнение, он, образно говоря, словно «комар», не давал никому покоя».

Следующей великой исторической личностью той эпохи был Миржакып Дулатов (1885—1935 гг.). Многие годы в среде, где формировалось мировоззрение М. Ауэзова, творческое наследие Дулатова не смели обсуждать открыто, но если разговор и захо­дил, то только с отрицательной оценкой — как об «антисоветчине», пропитанной буржуазно-националистическим духом.

В 1905 г. Миржакып был в самой гуще революционных собы­тий и участвовал в демонстрации в Каркаралинске. В периодиче­ских изданиях того периода печатались его стихи, публицистика. Заметной публикацией стала статья «Наша цель», в которой он разоблачает политику царского правительства, проводимую в от­даленных национальных регионах. В газете «Казах» появлялись его многочисленные материалы о тяжелом положении казахов, экономических и социальных трудностях степного края, а также политическая лирика. Но имя М. Дулатова прославил его первый сборник стихов «Очнись, казах!».

Творчество Дулатова — явление, громко заявившее о себе как о поэзии высокого гражданского накала. Именно незаурядный талант автора побудил составителей включить его стихи в «Вос­точный сборник», вышедший в 1914 г. и посвященный памяти А. Н. Веселовского. Из казахской поэзии в этот сборник вошли только произведения Абая и М. Дулатова. Статьи о творчестве и деятельности Ч. Валиханова, А. Байтурсынова, художественные произведения М. Дулатова, такие как «Очнись, казах!», «Гражда­нин», «Терме», «Несчастная Жамал», научные труды о проис­хождении казахов и киргизов («Проблема земли», «Порядок написания», «Для чего человеку нужна жизнь?» и др.), ярко сви­детельствуют о том, что автор глубоко вникал в сложные явления жизни, имел оригинальный эстетический вкус и обладал склон­ностью к научной деятельности. М. Ауэзов глубоко уважал и вос­хищался жизнью и творчеством М. Дулатова, ценил его как обще­ственного деятеля, который еще в начале XX века мечтал пробу­дить свой народ от застоя и поднять его до уровня развития других прогрессивных народов, а своими суждениями, позицией, неповто­римым творческим стилем занял особое место в истории нацио­нальной культуры.

Яркой личностью того времени М. Ауэзов считал также одного из талантливейших поэтов казахского народа М. Жумабаева, который жил в эпоху смуты, разделил ее участь и сгорел в пламени тех лет (1893—1939 гг.). Магжан был знатоком восточной литера­туры, русской поэзии и прозы, европейских философских учений, прекрасно говорил на русском, арабском, персидском, турецком языках. Знакомство с творениями Гете, Толстого, Гейне, Горького, Верлена, Бальмонта, Брюсова, Блока расширили его кругозор и углубили мировоззрение. Он входил в когорту самых образован­ных людей того времени.

По своему мировоззрению поэт придерживался в основном материалистических взглядов. Что касается его политического видения, то долгие годы, даже после Октября, все происходящие в стране события п перемены Жумабаев оценивал по-своему и открыто выражал собственное мнение. Многих раздражали эти откровенные высказывания Магжана, и его то и дело подвергали однобокой критике. На наш взгляд, противники просто не понима­ли элементарных дидактических законов. Невозможно любое новшество принять безоговорочно, не оказав естественного сопро­тивления. С этой точки зрения вполне понятно, почему такой не­заурядный поэт, как Жумабаев, без противоборства и полемики не мог согласиться с каким-нибудь новшеством, которое еще не познал сам и не принял душой.

Конечно, настоящий талант постоянно развивается и совершен­ствуется. Таким был и Магжан. В 1920 г. после образования Ка­захской автономии он непосредственно участвовал в политической и культурной жизни молодой республики. Входил в состав комис­сии по подготовке учебников для открывающихся новых школ» а в 1923—1927 гг. принял активное участие в успешном проведении ряда мероприятий в области народного просвещения. Он автор таких учебных пособий, как «Родной язык в начальной школе», «Методы преподавания родного языка в начальных школах», «Педагогика», «Будь грамотным», трудов по педагогике.

Что касается поэтического творчества, то еще в 30-е гг. ему дали высокую оценку. «После Абая, в совершенстве владевшего художественным словом, среди казахов можно назвать только Магжана». Главными темами его поэзии были тяжелая доля народа, стремление к свободе, искоренение духовного порабоще­ния, жестокости и насилия. Написанные после Октябрьской рево­люции стихи «Свобода», «Группа из девятисот» раскрывают не только поэтическое кредо поэта, ио и показывают его как худож­ника мыслящего, по-своему понимающего новую эпоху, восприняв­шего ее как приход равенства и независимости. Каждое его произ­ведение того периода навеяно стремлением служить новому вре­мени, новым преобразованиям и новой жизни своего народа.

М. Жумабаев — первый поэт, обративший внимание на особое положение культуры Средней Азии и Казахстана, оказвшейся на стыке европейской и азиатской. Как человек великого предназна­чения, проникнувшись идеалами свободы и демократии, М. Жума­баев способствовал сближению литературы с жизнью.

М. Жумабаев не только оказал большое влияние на эстетиче­ский мир своего современника М. Ауэзова, но и оставил свой след в формировании его мировоззрения. «После Абая преклоняюсь перед Магжаном,— пишет Мухтар Омаржанович.— По виртуозно­сти и красоте поэтического слова он превзошел всех и вышел за пределы своего времени... Он один из всех казахских деятелей литературы достоин занять почетное место в плеяде великих твор­цов и оставить свое слово будущим потомкам».

Один из творческих соратников М. Ауэзова, которым судьба счастливо одарила казахскую культуру и литературу во имя их процветания,— это достойный сын своего народа, общественный деятель, поэт, прозаик, драматург, переводчик, ученый-исследова­тель, психолог и талантливый педагог Жусупбек Лймаутов (1889-1931 гг.).

Формирование мировоззрения Ж. Аймаутова и его становле­ние как общественно-политического деятеля совпали с револю­ционными событиями. Февральскую буржуазную революцию 1917 года он вместе со многими другими соотечественниками воспринял как революцию, принесшую свободу и справедливую жизнь. В связи с падением царского престола он опубликовал статью «Вставай, народ! Объединяйтесь, бедняки! Воспрянь, мо­лодежь!», где объясняет молодым казахам: «Нам нечего скры­вать, свобода и равенство пришли не к сильным мира сего и не к толстосумам, а к простому народу, который долгое время не мог добиться счастья». А дальше дает советы, что необходимо сде­лать, чтобы использовать это равенство и свободу для народного блага.

В 1918 году Ж. Аймаутов активно включился в литературную деятельность, стал одним из ответственных сотрудников журнала «Абай», выходившего в городе Семипалатинске. Многочисленные труды Аймаутова с размышлениями о насущных проблемах эпохи ясно показывали стремление автора преданно служить родному народу, желание найти ответ на многие злободневные вопросы. Публиковались они в журнале «Абай». Здесь увидели свет и его статьи «О журнале», «Достаток и бедность», «Воспитание», «Поэ­ты после Абая» (написана в соавторстве с М. Ауэзовым) и многие другие.

Публицистические произведения писателя посвящены вопро­сам литературы, культуры, языка, музыки, образования, бытовым проблемам, народному хозяйству, политике управления страной и другим острым, актуальным темам. И о чем бы ои не писал, его выступления всегда отличались глубиной проникновения в тему и предложением конкретных решений.

Наряду со своей литературой и педагогической деятельностью, Ж Аймаутов занимался научно-исследовательской работой. Он одним из первых ученых советского Востока издал солидные труды по психологии, что явилось не только его личным достижением, но подняло авторитет всего казахского народа. Книги ученого «Пси­хология», изданная в Кзыл-Орде, «Система душевных чувств» и «Выбор искусства», вышедшие в свет в Издательстве восточных стран, обучили научной грамоте несколько поколений молодых психологов и имели огромное теоретическое и практическое зна­чение. Он впервые ввел многие научные термины по психологии на родном языке и опробовал их на практике.

Журнал «Абай» М. Ауэзов и Ж. Аймаутов издавали совмест­но, однако впоследствии, по известным причинам, имя последнего перестало упоминаться. На страницах журнала они выступали с разными по содержанию статьями, высказывали позицию редак­ции по тем или иным проблемам во всех сферах жизни. Высоко­образованные люди, современники к соратники, они в процессе творческих поисков нередко разделяли одни и те же взгляды, ста­ли единомышленниками и взаимно обогащали друг друга духовно.

Рассказывая о среде формирования М. Ауэзова, мы преследо­вали цель раскрыть образы окружавших его титанов, вернувшихся в последние годы из небытия благодаря происходящим в сфере духовной и политической жизни процессам обновления, поведать об их жизни, судьбе, общественно-политических и духовных взгля­дах и показать, что Ауэзов в то трудное время не был одинок в своих творческих устремлениях и поисках.

Наряду с этим перед представителями общественных наук Ка­захстана, в том числе перед учеными, занимающимися исследова­нием общественной мысли, стоит почетная задача донести до памяти будущих поколений имена талантливых казахских интел­лигентов, которые были преданы забвению, а сами безвинно оклеветаны и вычеркнуты из памяти народа вследствие порочной политики прошлого, таких как Ш. Бокеев (1847—1920 гг.), Г. Ка- рашев (1876—1921 гг.), X. Досмухамедов (1883—1939 гг.). И по сей день не сходят со страниц научных материалов ставшие при­вычными выражения типа «идеологические враги казахской совет­ской литературы», «представители буржуазной идеологии», «вра­жеские происки», «бесконечная борьба» и пр. Наша почетная мис­сия — пересмотреть эти абсурдные утверждения в соответствии с требованиями времени и дать новую, правдивую оценку их заслу­гам перед народом. Потому что живые свидетеля тех времен, еще находящиеся среди нас, могут подтвердить: от имени партии под разными лозунгами проводилась политика, негативно отразившая­ся на судьбах многих поколений. Например, опубликованной в газете «Правда» статьей «Историю Казахстана необходимо трак­товать с марксистско-ленинских позиций» некоторые «бдительные политики» воспользовались в своекорыстных целях, обвинили казахскую творческую интеллигенцию в буржуазном национализ­ме подвергли жестокому преследованию лучших ее представи­телей. Эта необоснованная клевета не была снята со многих из них вплоть до XX съезда КПСС. Даже в 50-е гг., спасаясь от трав­ли, пределы республики вынуждены были покинуть лучшие сыны казахского народа академики К. Сатпаев и М. Ауэзов. Вместе с тем надо отметить, что в стране в период «оттепели» все же осу­ществлялись первые шаги по исправлению ошибок и раскрытию «белых пятен» в истории Казахстана. Одной из таких благих мер явилось заключение комиссии по пересмотру принятых в 30—40— 50-е гг. постановлений по литературе и искусству.

Истину скрыть невозможно, так же, как никто не сможет вос­препятствовать гласности. В спорах свойственно ошибаться. Оши­бается тот, кто ищет. Еще Гёте говорил: «Кто ищет, тот вынужден заблуждаться». Истории известны периоды, когда у нас основным принципом в оценке творчества отдельного писателя или всего литературного процесса наиболее верным считался классовый под­ход. И та же теория классовой борьбы использовалась не только против настоящих врагов рабочего класса, но и против различных взглядов внутри страны. В результате, людей, которые думали иначе, «не по-нашему», считали классовыми врагами, вешая на них различные ярлыки вроде «буржуазии», «националистов» и даже «врагов народа». Таким образом, классовую борьбу проти­вопоставили общечеловеческим проблемам. Мы не задумывались над тем, какую пользу принесет борьба за социализм и построение нового общества народу, чем обогатит его духовный мир. В конце концов все это привело нас к неумению вести научные, политиче­ские и литературные дискуссии, непособности участвовать в поле­мике, элементарному отсутствию культуры общения.

По этим же причинам мы не сумели глубоко понять и осознать духовный мир и сокровенные мысли лучших из людей, которые и в годы царизма, и после его свержения жили чаяниями своего наро­да, защищали его интересы, боролись за человеческие права и не­зависимость наций, «верили, что на смену темной ночи придет светлый день» (А. Байтурсынов), «заботились о судьбе Алаша» (А. Байтурсынов) и «освещали, подобно солнцу, путь заблудшим казахам» (С. Торайгыров). А их в это время обвиняли в несмет­ных грехах, клеймили, называя «пантюркистами», «национал-фа- шистами», «японскими агентами» и без устали со всех сторон «разоблачали».

Поэтому, пока мы с позиции нового мышления не дадим пра­вильной и справедливой оценки развитию общественной мысли в Казахстане того периода, мы не сможем понять значение и роль передовой интеллигенции, до конца боровшейся за равенство ка­захской нации с другими народами и внесшей огромный вклад в дело развития духовной культуры, социальной и политической жизни. Мухтар Ауэзов — главный объект нашего исследования — формировался в этой среде как писатель, общественный деятель, ученый-мыслитель, гражданин. Она оказала неоценимое влияние на великого писателя, поскольку с одними из представителей этой элиты он тесно общался, чтил и уважал как старших братьев, а с другими поддерживал творческую связь, работал рука об руку. Вместе с ними М. Ауэзов переживал жизненные невзгоды, искал путь истины, заблуждался и ошибался, однако природный талант, веяния новой эпохи, диалектическое мировоззрение указали ему правильную дорогу и вознесли на вершину. Таким образом, мы преследовали в своем анализе цель исследования начального пути в его жизни и творчестве и изучения среды, в которой он сформи­ровался.

По нашему мнению, в процессе изучения и знакомства с жизнью и творчеством М. О. Ауэзова необходимо рассматривать роль этой среды, основные вехи совместной работы с представителями ин­теллигенции того периода и пути творческого и духовного станов­ления в диалектическом единстве. Только такой подход поможет нам глубоко раскрыть образ великого писателя и значение его творческого таланта. Этих критериев рекомендуется придержи­ваться и при чтении специального курса лекций на филологических факультетах высших учебных заведений, и в процессе преподава­ния казахской философии и истории общественно-политической мысли начала XX века, и в области науки ауэзововедения в целом.

Немного времени прошло с тех пор, как мы отметили 150-летие великого мыслителя Абая Кунанбаева. И очень отрадно, что эту лату праздновали в теперь уже суверенном Казахстане, а каждый его гражданин считает своим святым долгом рядом с именем Абая ставить имя Мухтара Ауэзова, внесшего наибольший вклад в абаеведение.

Творчество М. Ауэзова для нынешнего поколения людей, любя­щих и почитающих литературу и искусство, художественное сло­во — не только большая школа мастерства, школа жизни, благо­родства, но и составная часть духовного и культурного развития, вершина искусства, философской мысли и цивилизации. Изучение богатейшего творческого наследия великого мастера, его методов художественного решения проблем мирового масштаба — благо­родная и плодоносная задача ученых, поклонников таланта, всех, работающих в сфере литературы, искусства и общественной мыс­ли. Творческое богатство, поэтический мир, художественные тра­диции М. Ауэзова определяют не только ход казахской литерату­ры, но и открывают широкий путь утверждения многовековой народной мудрости казахского этноса и развития современной общественно-гуманитарной мысли, повышают уровень общего духовного состояния общества. Донести их до сознания современ­ной молодежи, навсегда запечатлеть в их памяти — насущная необходимость времени. Святой долг старшего поколения — испол­нять эту почетную и благородную миссию.