Страница - 8

5. «Мысли разных лет» и размышления о наиболее важных проблемах развития литературы и общественной мысли

В свое время М. О. Ауэзов писал: «Немало было великих лю­дей в мировой истории, и о многих из них сохранились вдохновен­ные книги, изумительные творения мысли и чувства. Мы обра­щаемся к ним по мере надобности». Так, читая книгу М. О. Луэ- зова «Мысли разных лет», мы начинаем понимать суть оставлен­ного им богатого наследия, его многогранность.

Книга «Мысли разных лет» складывалась постепенно — из статей, опубликованных в разные годы, начиная с 30-х гг. С точки зрения содержания их можно разделить на четыре больших раз­дела: 1) размышления писателя о Родине, судьбе и культуре наро­дов Востока, дружбе народов; 2) труды об исторических лично­стях, великих поэтах, писателях и мыслителях, которые внесли своим творчеством огромный вклад в развитие культуры своих народов, всего прогрессивного человечества; 3) размышления о развитии и становлении литературы и искусства, роли и месте пи­сателя в обществе, диалектической связи между требованиями к художественным произведениям и современностью; 4) труды о на­родном фольклоре.

Движимый гуманистическими побуждениями, М. О. Ауэзов не мог равнодушно взирать на несовершенство мира. Мысли и чувст­ва, вызванные очевидным несовершенством его, находили свое выражение в публичных выступлениях и статьях писателя, в кото­рых он заострял внимание своих слушателей и читателей на поло­жении угнетенных народов.

М. О. Ауэзов разоблачает в своих публицистических статьях лицемерие империалистических держав, которые выдают себя за покровителей народов Азии и Африки: «Думая о своей судьбе, судьбе обыкновенного человека, представителя одного из некогда угнетенных народов, я невольно думаю и о судьбе всех народов Азии и Африки. На живых фактах человеческой правды я утверж­даю, что самым позорным явлением нашего века является колониа­лизм». И он призывает все прогрессивное человечество, всех, кому дорог мир, включиться в борьбу за национальную независи­мость закабаленных народов мира, в борьбу за свободу и мир во всем мире.

Особое место в книге занимают работы о творчестве Абая. Часть из них вошла в «Мысли разных лет», «Идейно-культурные искания Абая» (1939), «Жизнь и творчество Абая» (1940—1954), «Русские классики и Абай» (1944—1945), «Великое предназначе­ние трудов Абая» (1945), «Великий сын народа» (1954), «Народ­ность и реализм Абая» (1955).

М. Ауэзов провел гигантскую работу по изучению творческого наследия Абая.

Рассматривая Абая во всех его противоречиях, анализируя сильные и слабые стороны его как личности и как поэта, обуслов­ленные эпохой и окружением, он отмечает, что, читая Абая, мож­но составить ясное, разностороннее и точное представление о со­циально-экономическом. семейном, культурно-историческом, мо­ральном состоянии казахского общества.

За долгие годы, прошедшие с первых работ М. Ауэзова об Абае, абаеведение значительно продвинулось вперед. В результа­те работы, проделанной историками и литературоведами, великому сыну казахского народа определено достойное место в ряду мыс­лителей братских народов нашей страны.

Не остались вне поля зрения М. О. Ауэзова и другие выдаю­щиеся представители казахского народа XIX столетия. Он восхи­щался Ш. Уалихановым, талантливым ученым, высокообразован­ным человеком.

Особую симпатию М. О. Ауэзов питал к Ибраю Алтынсарину. Отмечая его труды в целом как прогрессивное явление для нацио­нальных окраин тогдашней России, он в то же время раскрывал и слабые стороны в творчестве и общественной деятельности педа­гога-просветителя. Например, но мнению писателя, воспринимая традиции русского реализма, просветитель ограничивается школь­ной, хрестоматийной, дидактической литературой, в его наследии нет «того широкого, разностороннего, высокоидейного приобщения казахской литературы к классической литературе XIX века, какое встречается у Абая».

Кроме того, в книге приводятся высказывания о Руставели и Пушкине, о Горьком и Чехове, о дружбе Шокана Уалиханоаа с Достоевским, о Шевченко и Джамбуле и многих других.

Судьбы литературных произведений многообразны, даже приз­нание современниками литературного памятника не обеспечивает ему в последующей истории человечества долгой жизни. Но исто­рия знает и такие памятники, которые утвердились в этой вечно­сти, и чем дольше длится испытание временем, тем больше взоров обращено к ним. По мнению М. О. Ауэзова, к этому числу отно­сится и памятник, созданный творческим гением грузинского наро­да,— поэма «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели, «Мудрое и исторически значительное во всей идейно-художественной сущ­ности поэмы Руставели заключается в том,— писал М. О. Ауэ­зов,— что она переросла Восток, критически восприняла Запад и в результате, отражая преемственость общечеловеческой культуры, одновременно осталась памятником весьма самостоятельной и не­зависимой культуры».

М. О. Ауэзов заключает свою оценку творчества Ш. Руставели мыслями о том, что «...нет народа, который бы не создал песня своих вековых усилий и идеалов, и нет народа, который бы не лю­бил их и не оценивал бы подобных им творений другого народа», поэтому он видел почетную задачу в том, чтобы донести до казах­ского читателя прежде недоступные ценности замечательного памятника грузинской литературы.

Высоко ценил М. Ауэзов Пушкина и влияние его на литерату­ру народов России. В казахской литературе 70-х г. XIX в., благо­даря творчеству Алтынсарина, и 80--90-Х г. XIX в., благодаря Абаю, еще полнее стало прививаться пушкинское понимание наз­начения искусства.

Ф. М. Достоевский в «Мыслях разных лет» показан как гуманист, выразитель передовых общественных взглядов своего времени, мыслящий будущее своего юного друга Ш. Уалиханова тесно связанным с лучшим устройством жизни казахского народа, веривший, что Шокан добьется успеха и сможет помочь своему народу. В эту пору Достоевский считал исторической миссией Уалиханова широкое ознакомление русского народа с жизнью Казахской степи, ее народом, легендарной историей, экономикой и т. д. Этот совет, по словам М.. О. Ауэзова,— «одно из тех семян, которые всходили яркими цветами дружбы даже в выжженной солнцем знойной степи».

Для гуманиста М. О. Ауэзова, высоко поднимавшего знамя дружбы народов, кобзарь Т. Шевченко был родным братом, лич­ностью, которая заполняет собой «пустынность иных веков». Как известно, Т. Г. Шевченко провел в Казахской степи семь страдаль­ческих лет.

Высоко оценивается М. О. Ауэзовым в книге творчество А. П. Чехова, A. М. Горького, Джамбула и других.

В А. П. Чехове он видел художника широкого диапазона, отобразившего социально-психологическую жизнь русского обще­ства, обнажавшего ее до самых корней и потаенных глубин.

Говоря о М. Горьком, он призывал литераторов Казахстана учиться у него постижению жизни. Настаивая на важности изуче­ния творчества писателя, автор «Мыслей разных лет» обращал внимание па то, что учиться мастерству у Горького и переводить его произведения на родной язык еще мало, необходимо как мож­но шире «знакомить читателей с его жизнью и деятельностью».

Абсолютное большинство статей, помещенных в книге, посвя­щено вопросам развития литературы и искусства народов СССР, роли художественного произведения в воспитании подрастающего поколения и т. д.

Так, в статье «Проблемы изучения истории казахской литера­туры» М. О. Ауэзов определял круг основных вопросов дальней­шего изучения истории казахской литературы. В другой работе, касаясь проблемы развития литератур всех народов СССР, уче­ный называет ее «первостепенной задачей в широком познании духовного богатства нашей Родины».

Велика роль прогрессивной русской реалистической литерату­ры прошлого в изучении и познании истории и культуры народов, ранее не имевших письменности. «Верное освещение истории род­ной литературы,— писал М. О. Ауэзов,— в ее связи с культурой других народов не менее важно и для воспитания молодежи, для того, чтобы у подрастающего поколения сложился ясный и пра­вильный взгляд на историю развития культуры своего народа».

В 30—40-е гг. XX в. для казахских средних школ нужны были учебники по литературе, для вузов — курсы лекций по истории и теории литературы, критики, журналистики. Осознавая это, М. О. Ауэзов как историк литературы участвовал в составлении школьных и вузовских программ и учебных пособий, будучи убеж­ден в том, что эти книги призваны дать подлинно научное освеще­ние исторического становления культуры родного народа. Как отмечал М. О. Ауэзов, в то время наблюдалась острая необходи­мость в исследовании литературы, которое правильно ориентиро­вало бы учителя, школу, студенчество и общественость в нацио­нальных республиках. В решении этого вопроса М. О. Ауэзов при­нимал активное участие.

Отношение писателя к жизни проявлялось не только в его прос­ветительской и общественной деятельности, но и в разносторонно­сти научных интересов. Большой интерес проявлял он к вечной проблеме: «Что такое искусство и каким оно должно быть?». В «Мыслях разных лет» М. О. Ауэзов признается: «Каждый стре­мится внести свою лепту в спор, а все вместе мы ищем истину. Мне тоже трудно удержаться и не вступить на соблазнительный к трудный путь ее поисков».

Писатель считал, что истина есть процесс, а множество точек зрения служит необходимым условием научных поисков. «Искать и находить истину для себя мне помогают те, чьи теоретические положения я принимаю, и те, с кем я согласиться не могу»,— писал он в 1961 г. незадолго до своей смерти.

Перемены в общественной жизни страны в 60-е гг. поставили перед литературой и писателями новые задачи. Признавая проти­воречивые тенденции в духовных, общественных явлениях, М. О. Ауэзов писал: «И вот мы, писатели, люди занимающиеся искусством, стоим озадаченные, восхищенные, очарованные вели­кими достижениями науки. Но мы не только очарованы. Мы еще спрашиваем себя: «...Где наше место, в чем сегодня смысл нашего труда? Каковы пути и задачи развития литературы? И вновь отве­чаем, что главная функция искусства — его влияние на внутрен­ний мир человека, воспитание личности. ...Гомер отразил своеобра­зие мировоззрения и мироощущения людей своей эпохи... И сегод­ня Гомер воспитывает мысли, чувства, душу нашего современника. Тем более это можно сказать о художниках эпох, более близких нам. Разве не воспитывает нас сегодня Пушкин, воспитавший и передовую Россию прошлого века? Разве не воспитывает Маяков­ский? Воспитывают и другие классики всех веков и нароов... Они не были бы классиками, если бы не оставляли своей печати на духовном облике целых поколений». Вопросы, поставленные М. О. Ауэзовым, и его ответы на них были логическим результатом сложной мыслительной деятельности, направленной на определе­ние основных тенденций в развитии искусства и его современных противоречий. Он смог органически соединить логические и исто­рические подходы к искусству, осмыслив историю искусства во всем богатстве различных направлений и течений.

Во второй половине XX в. в связи с быстрым развитием науки и техники появились суждения о том, что литература и искусство устарели, а наука воспитывает быстрее и результативнее. На этот спор «лириков» и «физиков» М. О. Ауэзов отвечает: «По меньшей мерс наивно думать сегодня, что оттого, что поэзия насытит свой стих, скажем, понятиями квантовой механики или кибернетики, астрофизики и астроботаники, мы узнаем о нашем современнике, о богатстве его чувств и мыслей полнее и больше, чем знали до сих пор». Он был твердо убежден в том, что искусство является вовсе не низшей ступенью познания по сравнению с наукой. К чему привело небрежное отношение к искусству, литературе, куль­туре вообще, мы видим теперь, пожиная плоды массовой бездухов­ности.

Лишь искусству доступно глубокое, всестороннее раскрытие духовного мира человека. В понимании М. О. Ауэзова «...челове­коведение — это совсем особая область. Знания — физика или химия — не могут служить здесь заветным ключом, отпирающим дверь искусству, открывающим перед ним новую эпоху расцвета». Поэтому, продолжает мыслитель, задача писателей состоит в том, чтобы достойно включиться в перекличку веков, ибо «человек во всей объемности его психики еще слабо сегодня показан литера­турой».

Определенный научный интерес представляет проведенный М. Ауэзовым анализ соотношения эмоционального и интеллек­туального. М. О. Ауэзов между эмоциональным и интеллектуаль­ным не вырывает пропасть, которую в человеческой психике соз­дает метафизическое понимание эстетического. Признавая эмо­циональную природу эстетического восприятия, переживания, оцен­ки, он одновременно считает необходимым при познавательной, тем более научной деятельности возвыситься над эмоциями и обосновывать, аргументировать, объяснять свои переживания и оценки. Выступая против сухого умствования, скупого рассужде­ния, с одной стороны, он против эмоционального восхищения — с другой. «Ведь человек не только действует, он и принимает реше­ния, следствием которых становятся его поступки. Но о том, как «принимаются решения», как созревает в человеке внутренняя необходимость «быть» так, а не иначе, мы не знаем... . Мы, авто­ры, предлагаем ему (читателю — А. Т.), грубо говоря, практицизм, а не интеллект».

Размышляя над понятиями «образованный», интеллигентный, интеллектуальный», М. О. Ауэзов проводит грань между ними. «Встречаются еще и сегодня ученые, агрономы, инженеры, педаго­ги, врачи, хорошо знающие свое дело, но ограниченные в своем отношении к жизни, лишенные того главного творческого начала, которое превращает человека в сознательного и активного деятеля истории». Энциклопедизм он также не считал показателем глубины интеллекта, ибо «развитие знания идет сейчас путем узкой специа­лизации. Универсализм Аристотеля, Авиценны, Леонардо да Вин­чи уже невозможен сегодня». Автор «Мыслей разных лет» пи­сал: «...Эпоха ждет от нас другого: глубоко и ответственно мыс­лить о своем времени. И в связи с этим определял подлинное лицо современника. В его понимании это «человек широких горизонтов, охватывающий мудрым, понимающим взглядом свою эпоху во всех ее противоречиях. Это человек, устремленный в будущее... бореи за мир, человек не только счастливый нашим сегодняшним днем, но и глубоко чувствующий недостатки, мешающие нашему движе­нию вперед. Задача литературного произведения — определить подлинное лицо нашего современника, раскрыть его сердце, его душу, напряженную жизнь его мыслей. В этой связи, считал М. О. Ауэзов, особенно высока ответственность писателя перед обществом.

«Путь писателя,— писал М. О. Ауэзов,— требует личной куль­туры. Вопрос об интеллекте героя в какой-то степени производный от глубины и широты интеллекта писателя... Мы не должны забы­вать, что вопрос о личной ответствености писателя перед време­нем остается все же на первом месте».

Большой художник слова М. О. Ауэзов всегда чувствовал лич­ную ответственность перед временем. Не случайно, после оканча- ния работы над эпопеей «Путь Абая» он, радуясь большим дости- жениям и успехам Казахстана в 60-е гг., обращается к теме совре­менности. По мнению М. О. Ауэзова, «большие пласты жизни мож­но поднять лишь обратившись и к заводу, и к колхозу, и к учреж­дению, и к школе, и к быту, и ко многим судьбам».

Волновали М. О. Ауэзова и социальные проблемы. Так, он писал: «Я давно обеспокоен проблемой строительства нашей столицы Алма-Аты. Казахстан не получил в наследство от прош­лого такого города, как скажем, Киев, а унаследовал лишь дере­вянно-саманную деревню. На наших глазах Алма-Ата застраи­вается бестолково, беспланово. Обидно за родной город, располо­женный в исключительно благоприятных природных условиях, обидно за центр бескрайней и богатой республики. Его хочется видеть красивым, современным, архитектурно-гармоничным, заст­роенным не кучами домов, а просторными прямыми улицами».

И наконец, весомое место занимают в «Мыслях разных лег» размышления об устном народном творчестве, которое автор всег­да считал одним из главных источников казахской литературы. Говоря о том, что фольклор и эпос сохранились исключительно благодаря акынам, так как возможность записать произведения устного народного творчества казахов появилась только во второй половине XIX в., он подчеркивал, что только в современных усло­виях культуры веками создававшиеся и сохранившиеся поэтиче­ские сокровища смогли стать известными другим народам, занять в мировой литературе подобающее им место.

«Возрожденный казахский народ,— писал он.— с благодар­ностью принял из рук акынов драгоценный груз, пронесенный ими через века, отвел самим акынам, достойным сынам поэтического народа, почетное место в рядах казахской литературы. И народное творчество в их лице, в лице гигантского явления литературы Джамбула — вспыхнуло вновь ярким пламенем, ведя поэтическую летопись побед и счастья освободившегося народа».

Особое место в книге «Мысли разных лет» занимает исследова­ние киргизского эпоса «Манас», крупнейшим знатоком которою был Ауэзов. «Я начал изучать «Манас»,— пишет М. О. Ауэзов, — в начале 30-х годов... В те годы, в начале и середине 30-х годов, не было, кроме сагымбаевского, никакого другого варианта «Ма­наса»... Я и писал свои наблюдения по нему и нашел феодальным не только его вариант, но и весь «Манас»... К тому же в ту пору были общие причины, они и повели меня к ошибочным выводам...

В тот период эпос народов относился к достоянию феодальной, княжеско-дружинной, боярской среды».

После критики подобных ошибок на страницах центральной печати М. О. Ауэзов сумел правильно подойти к анализу «Мана- са». Он создает большое, обстоятельное и многостороннее иссле­дование о «Манасе», раскрывая историческое значение, происхож­дение, структуру, образную систему, языковую стихию памятника, выступает против нигилистических попыток оторвать «Манас» от живой истории народа.

Ему принадлежит первая датировка возникновения «Мана­са» — IX в., период так называемого «киргизского великодержа- вия». Автор подкрепляет свой вывод расшифровкой спорного вопроса о том, какой именно город подразумевается под «Бейджи­ком», на который батыр Манас совершает свой великий поход (Чон-Козат). Доказывая, что это не Пекин, покоренный средне­азиатскими кочевниками лишь при Чингисе, когда сами киргизы оказались покоренными его войсками, М. О. Ауэзов расшифровы­вает Бейджин как Бей-Тин — столицу уйгурского царства, взятую киргизами в бою в 840 г. Исследование М. О. Ауэзова открывало конкретные пути воссоздания единого народного варианта этого эпоса на основе тщательного изучения всех его записей, состав­ляющих в общей сложности миллион строк и публикаций всего народного, подлинного, имеющего непреходящую идейно-художе­ственную ценность.

Ч. Айтматов об эпосе «Манас» сказал: «Невыносимо юрько представить, какую глухую, зияющую пустоту в душе ощущали бы мы, если бы лишились «Манаса». «Манас» — эпос-океан. По объе­му он превосходит все известные в мире эпосы. По широте охвата жизненных явлений занимает одно из выдающихся мест среди мировой эпики. Самую большую гордость я испытываю от созна­ния, что ныне «Манас» стал достоянием культуры всех народов мира».

Постижение значения устного народного творчества и его мес­та в истории народа, освещение его национального своеобразия невозможны без опоры на совокупность всех сторон исторической жизни народа, считал писатель. Поэтому и сегодня актуально звучат мысли М. О. Ауэзова, изложенные в книге: «...Необходимо сохранить все свойственные народу черты в разные исторические эпохи его существования со всеми представлениями, ритуалами, обычаями, с его определениями понятий добра, зла, вообще мора­ли, веры, космогонии ср всеми особенностями его фантазии, не взирая на то, совпадают они с реалистическими поздними пред­ставлениями человека о них или нет... Нет никакой необходимости причесывать их под нашу современность, этого ничуть не требует ни наша наука, ни наша культура».

«Мысли разных лет» — результат философских размышлений, научных поисков писателя. В то же время в книгу вошла лишь небольшая часть научных исследований, литературно-критических статей, творческих портретов, публицистических выступлений М. О. Ауэзова, написанных им в различные годы. В статьях, напи­санных в последние годы жизни, ок размышляет об исторических судьбах, культуре стран Востока, борющихся за свободу, высту­пает как общественный и государственный деятель. Вместе с тем они тесно связаны с кругом проблем, поднятых в книге «Мысли разных лет».

Обратимся лишь к некоторым проблемам, которые, на наш взгляд, по своей глубине и актуальности поднятых вопросов высве­чивают грани таланта М. О. Ауэзова — писателя, политического деятеля, интернационалиста-гуманиста, высоко державшего знамя дружбы народов, писателя-обществоведа.

М. О. Ауэзов никогда не был безучастным к проблемам мира, особенно на Востоке. Н. Тихонов говорил о нем: «Он не был бы автором эпопеи о великом Абае, если бы не чувствовал жизни проснувшихся и идущих к расцвету народов Азии». Он жестоко критиковал южно-африканских расистов. В статье «Зона ужаса» М. О. Ауэзов писал: «Когда задумаешься над тем, что происходит в Южно-Африканском союзе и Южных штатах США, ясно видишь, что расизм калечит не только жизнь миллионов черных. Он отрав­ляет своим ядом сознание белых, сеет бациллы ненависти, взаим­ного недоверия, разъединяет людей, а значит, делает их более слабыми».

Гневно осуждал писатель войну во Вьетнаме. «Позор палачам Южного Вьетнама, подло отравляющим ни в чем неповинных людей в концлагере ,,Фу-Лой”».

Как член Комитета защиты мира он был одним из тех, кто под­писал открытое письмо американским писателям по поводу посыл­ки американского разведывательного самолета (Локхид У-2) в глубь советской территории, который, «нарушая уважение к госу­дарственным границам и суверенитету чужих стран, одновременно нарушил основы международного права».

М. Ауэзов не мог оставаться равнодушным к тому, что делает­ся в мире, особенно, как отмечали, на Востоке. Он был глубоко убежден в том, что народы Востока, как и народы Европы, долж­ны с полным правом выступать в защиту мировой цивилизации от зловещей угрозы войны.

Будучи гуманистом М. О. Ауэзов твердо был убежден в том, что человек не может называться человеком, если он глух к стра­даниям окружающего мира, совесть его ничто не терзает. Художе­ственная сила искусства прямо зависит от «направления мысли» писателя. Одним из таких направлений мысли М. О. Ауэзова была идея дружбы, в которой он видел «счастье народов наших и каж­дой отдельной личности». В одной из статей М. О. Ауэзов назвал дружбу и взаимопонимание между великими державами огром­ным вкладом в дело защиты мира, «...перед которыми падут все идолы и рухнут все надежды империалистических хищников».

Постигнув суть вещей, поняв законы движения жизни, М. Ауэ­зов сумел дать верную оценку многим явлениям действительности, выразить свой гнев и свое восхищение, как говорил Чернышевский, вынести свой приговор. Он был неотъемлемым от жизненной правды.

Ряд статей М. О. Ауэзова посвящен важнейшей проблеме сов­ременности — формированию нового поколения. Сегодня эта проб­лема в нашей стране стоит особенно остро. Время, задачи, стоя­щие перед страной, требуют всесторонне развитого, высокообра­зованного молодого поколения. Осознавая это, М. О. Ауэзов счи­тал, что молодежь где бы она не училась, какими бы профессиями ни владела, должна стремиться к накоплению интеллектуального богатства — богатства культуры в мировом масштабе.

Он возлагал большие надежды на молодое поколение: «Сту­дент, где бы он ни учился, какую бы специальность он ни изучал, всегда должен стремиться к интеллектуальной культуре. Культуру можно накопить в себе только тогда, когда человек, как пчела, без устали будет собирать нектар этики, эстетики и искусства. Поэто­му не чуждайтесь прекрасных традиций, продолжайте развивать и обогащать их дальше»,— обращался он к молодежи.

В своей речи на V Пленуме ЦҚ ЛКСМ Казахстана он призы­вал молодежь изучать и глубоко понимать сущность богатства и наследия художественного мышления, культуры и искусства.

Обращаясь к молодежи, в частности, к казахам-студентам, М. О. Ауэзов призывал их осваивать русскую, мировую культуру. Знать русских писателей не менее важно, чем Абая, Ибрая Алтын- сарина, Шокана Уалиханова. А чтобы знать эти великие произве­дения, надо знать русский язык. «Если студент казах,— писал М. О. Ауэзов,— не будет знать русский язык в достаточной мере, он потеряет и проиграет многое на пути становления быть куль­турным человеком. Культурный рост казахской молодежи, не знающей русский язык, будет медлительным, как будет медлитель­ным рост растения, любящего солнечный свет».

Деятельность Ауэзова — писателя и мыслителя,— оказала ог­ромное влияние на последующие поколения деятелей культуры, литературы, искусства. Он обладал редкостным даром открывать таланты. В начинающем литераторе он был способен не только разглядеть талант, но и угадать оптимальное для него направле­ние, оценить его своеобразие.

Его доброжелательность в отношении к таланту была неизмен­ной: свое слово он находил для К. Яшена и М. Карима, для Р. Гам­затова и Ч. Айтматова, для М. Каноата, А. Алимжанова, О. Су- лейменова. Он поддерживал малейший проблеск таланта, первым представил Ч. Айтматова союзному читателю и дал высокую оцен­ку его повести «Верблюжий глаз»¹⁶⁰. Ч. Айтматов впоследствии не раз отмечал громадное значение этой поддержки в его творче­ском росте: «Мухтар Ауэзов для меня не некая академическая величина и не просто самый великий художник среди лично изве­стных, а человек, проявлявший по отношению ко мне отеческую заботу». А. Алимжанов и О. Сулейменов также говорили о за­ботливом внимании, поддержке М. О. Ауэзова в период становле­ния их творчества: «Он был для нас, молодых, любимым настав­ником и учителем».

Для того чтобы понять суть процессов, происходивших в лите­ратуре, необходимо отчетливо представить себе исторические осо­бенности, время и задачи, вставшие перед страной. «Писатели — люди ответственной мысли,— писал М. О. Ауэзов,— ...каждого писателя в особенности обязывает к активной гражданской мысли и деятельности та область жизни, с которой он более всего связан

своими историческими интересами: которую он лучше знает, в ко­торой может и обязан выступать не только как художник, пости­гающий все тонкости этого «куска» действительности, но и как публицист — участник событий».

В том, как писатель рассматривает жизнь, что считает наибо­лее типичным в ней, на чем сосредоточивает внимание, что он вы­деляет на первый план и что полагает несущественным, чему от­дает он свои симпатии — во всем этом проявляется мировоззрение художника, считал М. Ауэзов.