Страница - 17

Последние годы жизни М. Сералина

Ряд вопросов из общественной деятельности М. Сералина, относящихся к 20-м г., остается еще недостаточно выясненным. К ним, в частности, относятся: его пребы­вание в партии, годы работы в советских учреждениях Кустанайской губернии, деятельность в последние два- три года в родном ауле в Чубарской области.

Многие исследователи считают, что членом Комму­нистической партии М. Сералин состоял с 1919 г. Об этом же говорится и в Казахской Советской энциклопе­дии. По мнению Б. Кенжебаева, посвятившего не одну работу М. Сералину, последний вступил в члены партии в 1920 г. М. Бурабаев считает, что М. Сералин вступил в кандидаты партии в 1919 г., а ее членом стал в 1921 г.

Исторические материалы, разрозненные первоисточники также противоречивы, не содержат конкретных и цельных сведений, на основании которых можно было бы твердо говорить о времени вступления М. Сералина в партию. В официальных документах, составленных в краевых и губернских учреждениях в начале 20-х г., он значится членом РКП (б) с 1919 г. В одной из анкет, заполненных самим М. Сералиным в 1922 г., сказано, что он является членом партии с 3 января 1919 г.В списке членов КирЦИКа, составленном в 1922 г. в г. Оренбурге, в графе, отведенной М. Сералину, записа­но, что ему 54 года, в РКП(б) с 1919 г., киргиз-бедняк, окончил курс русско-киргизского двуклассного училища в Кустанае, член КирЦИК.

Есть и другая группа материалов, отложившихся в тех же архивных фондах, но с другими данными. В Куста­найском областном партийном архиве Б. Кенжебаевым обнаружен документ с указанием на то, что М. Сералин вступил в кандидаты партии в 1919 г., а ее членом является с 1920 г. Сохранилось и удостоверение, в кото­ром имеется следующая запись: «Настоящее выдано члену РКП (б) тов. Сералину Мухамеджану в том, что он действительно состоит членом РКП (б) с 20 года. Партийный билет 22 года запрошен в Центральном Комитете партии, что подписями и приложением печати удостоверяется».

По нашему запросу Институтом истории партии при ЦК Компартии Казахстана в декабре 1986 г. была получена справка, составленная 16 января 1987 г., кото­рая не только не внесла ясности, но добавила новые вопросы. В ответе указывалось, что, по данным Чубарской волостной партячейки Федоровского района Челябинской области, М. Сералин значится кандидатом в члены партии с 3 ноября 1919 г., а принят в члены партии на общем собрании членов РКП (б) в этой же волости 22 октября 1921 г. Причем в делах имеется протокол этого собрания. Также сообщалось, что в «списке членов Чубарской волостной партийной ячейки», составленном в конце 1921 г., против фамилии М. Сера­лина сделана запись о том, что он «оставлен кандидатом как середняк». И тут же указывается, что он является секретарем партийной ячейки. В отдельных местных документах М. Сералин считался кандидатом в члены партии и в 1922, и в 1923 гг.

По воспоминаниям современников, близко знавших М. Сералина, в частности Акыша Оспанова (1882 г. рож­дения), осенью 1918 г. в аул М. Сералина прибыл из Троицка некий Газизов, его старый знакомый по учас­тию в революционном движении в 1906—1907 гг. на кустанайщине. Он имел мандат от местных советских органов, выполнял их задания и на митинге одноаульцев рассказал о внутреннем и международном положении страны. По окончании митинга он записывал кандида­тов в партию большевиков. В числе первых записались М. Сералин и его племянник Закир (брат Акыша Оспа­нова).

Имеется еще один любопытный документ. Во время чистки рядов партии, проведенной в 1922 г., на вопрос анкеты: «Считается ли совместимым верить в бога и быть коммунистом и в чем выражается ваша вера, если верите?»—М. Сералин записал: «Верю в существование бога, в вечность бытия, возмездие. Но отрицаю всякую церковность»⁷¹. Комиссия решила исключить его из рядов партии, но ограничилась тем, что оставила его кандидатом «для усвоения марксистского учения». Ре­шение было подтверждено на заседании обкома партии 18 октября 1922 г.

Как видно из сказанного, известные на сегодня сведения относительно времени вступления М. Сералина в партию большевиков неполны и разноречивы. Вполне вероятно, что М. Сералин в конце 1918 г. через уполно­моченного местных партийных органов, прибывшего в его аул с агитационной целью, записался в сочувствую­щие партии большевиков, что в то время широко прак­тиковалось. Кандидатом в члены РКП (б) вступил в 1919 г. (в январе или ноябре), а в 1920 г. в период рабо­ты в г. Оренбурге стал ее членом в составе Казахского революционного комитета. Не раз, видимо, попадал в кампанию чистки и необоснованно переводился в «кандидаты» с последующим восстановлением членства в партии.

Одно ясно, что М. Сералин одним из первых среди казахских интеллигентов приветствовал и принял идею Октябрьской социалистической революции, вместе с партией большевиков активно включился в процесс советского строительства в Степном крае.

Следует внести определенные уточнения и в послуж­ной список М. Сералина в послеоктябрьский период.

1. В литературе о нем, а также в Казахской Совет­ской энциклопедии принято считать, что М. Сералин в самом начале 1919 г. прибыл в Оренбург, будущую столицу Казахской Автономии и работал в губземотделе. С образованием Казахского революционного комите­та вошел в состав редакционной коллегии газеты «Ушкын»— его печатного органа на казахском языке.

В уточнении нуждается время переезда М. Сералина в г. Оренбург. До начала второй половины 1919 г. в г. Оренбурге не было казахского краевого органа или учреждения, специально занимавшегося делами казах­ского населения. В то время местом развертывания деятельности казахского отдела Наркомнаца РСФСР и создания прообраза краевого органа была Букеевская область с центром в Урде. Кустанай и многие волости уезда окончательно были освобождены от белогвардей­цев только в августе 1919 г., и выезд М. Сералина в этих условиях был крайне затруднен. Потребовалось и некоторое время Казахскому революционному комитету для решения вопроса о коптации его новыми членами и приглашения новых работников из мест. М. Сералин получил приглашение прибыть в Оренбург весной 1920 г. По его личному признанию, с 1 июля по 20 октября 1920 г. работал в Оренбурге в аппарате Казревкома в должности члена коллегии земотдела. Это согласуется и с архивными документами. Назначение М. Сералина членом редакционной комиссии газеты «с совместитель­ством члена коллегии земотдела» ревкома состоялось на заседании областного комитета РКП (б) казахского края пятого июля 1920 г. Восьмого июля принимается решение в связи с отъездом в Москву по службе Кула­кова, заведующего отделом Казревкома, его заместите­лем оставить Покровского, создав при нем временную коллегию в составе М. Сералина и Маслова — председа­теля Оренбургского губернского земотдела.

Кустанайский уезд, входивший в состав Челябинской губернии, с 1 октября 1920 г. перешел в административ­ное подчинение Казахского революционного комитета. Это было накануне созыва учредительного съезда Сове­тов Казахстана и провозглашения на нем образования Казахской Советской Автономной Республики (4 ок­тября 1920 г.). Одним из острых и неотложных вопросов уезда, население которого составляло 260 тыс. русских и 150 тыс. казахов, живущих в абсолютном большинстве в волостях, был вопрос о кадрах для работы среди местного аульного населения. Он приобрел еще большее значение в связи с преобразованием Кустанайского уезда в губернию. Областной комитет РКП (б) и прави­тельство Казахской АССР неоднократно обсуждали этот вопрос. В свою очередь, Кустанайский уездный комитет РКП (б) в 1920—1921 гг. не один раз обращался в центральные органы Казахской Автономной Республи­ки о направлении в уезд подготовленных работников из казахов. С. С. Ужгин, возглавлявший уездный партий­ный комитет и одновременно ведавший отделом нацио­нальных меньшинств, просил возвращения в уезд в первую очередь М. Сералина. В докладе уездного пар­тийного комитета в бюро обкома партии и республики от 7 декабря 1920 г. в обоснование необходимости акти­визации советской и агитационно-пропагандистской ра­боты в казахских волостях говорилось: до революции здесь «политика русского правительства и капитала была чисто колониальной... Самые отвратительные приемы одурачивания применялись к полудиким кирги­зам. Правительство смотрело сквозь пальцы на насилия и безобразия, чинимые местной властью, считавшей киргиз скотом». 2-я Кустанайская губернская партий­ная конференция, открывшаяся 17 ноября 1921 г., при­няла резолюцию «По вопросу о работе партии среди киргиз». В ней, в частности, говорилось: «Просить обком РКП (б) о присылке киргизского шрифта и работников, необходимых для постановки на надлежащую высоту агитпропаганды среди киргиз».

По решению обкома партии и правительства респуб­лики и учитывая желание самого М. Сералина, летом 1921 г. он направляется для работы в Кустанайскую губернию. С назначением его председателем Чубарского волисполкома на него одновременно возлагается задача подготовки и налаживания издания губернской газеты на казахском языке. На этой должности он проработал с 20 августа 1921 г. по 30 апреля 1922 г. На V уездной партийной конференции (октябрь 1921 г.) М. Сералин избирается членом уездного комитета партии, а также делегатом на первую губернскую партийную конферен­цию.

Вскоре М. Сералин отзывается в г. Кустанай для ведения общегубернской работы, связанной с советским строительством в казахских аулах и волостях, а также для проведения в них перевыборной кампании в местных органах власти. Он участвовал в работе I, II и III гу­бернских партконференций (1921 —1922 гг.), входил в состав комиссии губкома партии по вовлечению казахов в партийную и советскую работу. С июля 1922 г. до на­чала 1923 г. М. Сералин работал заведующим губернским земельным управлением и одновременно заместителем председателя губисполкома, являлся членом его прези­диума.

В 1922—1923 гг. М. Сералин избирается членом ЦИК Казахской Автономной Республики, делегатом первого и второго Всероссийских съездов Советов. С на­чала 1923 г. переходит на работу в редакцию газеты «Аул» и отдает ей все силы. Одновременно оставался членом президиума губисполкома, вплоть до V гу­бернского съезда Советов (март 1925 г.).

С середины 1924 г. состояние здоровья М. Сералина заметно ухудшилось. В периоды улучшения здоровья (1926—1928 гг.) М. Сералин снова привлекался к работе в партийных и советских органах губернии: назначался заместителем председателя губисполкома, заведующим агитационно-пропагандистским отделом губкома партии. Однако, прогрессировавшая болезнь не давала возмож­ности заняться партийно-государственными делами в полную силу.

По воспоминаниям Ташбаева, хранящимся в рукопис­ном фонде библиотеки АН КазССР, в 1928 г. областной комитет РКП (б) Казахской АССР решил назначить М. Сералина редактором газеты «Ецбекшi казак» — органа обкома партии и ЦИК КазАССР, хотя по настоя­нию врачей находился на лечении дома в ауле. В де­кабре 1928 г. он был парализован, а весной 1929 г. умер.

Несмотря на трудности и невзгоды послереволюцион­ных лет, он всегда оставался преданным идеалам социалистического обновления казахского общества.

Вся жизнь Мухамеджана Сералина — пример пре­данности своему народу и идеалам прогресса и социа­лизма.

То, что М. Сералин с первых дней Октябрьской революции становится активным сторонником и провод­ником идей социалистической революции и советского строительства в казахских аулах, являлось логическим продолжением его дореволюционной общественно-полити­ческой деятельности.

М. Сералин занимает достойное место в истории общественной мысли и культуры Казахстана. Однако молодое поколение почти не знает его либо знает очень мало. Причин тому много. Перекосы в социально-поли­тической жизни общества, господство культа личности в течение многих лет, откровенный нигилизм по отно­шению к истории и историческим личностям народов, нарушение принципа справедливости в оценке их дея­тельности были причиной того, что незаслуженно были забыты многие передовые деятели Казахстана, в том числе Мухамеджан Сералин. Долг наших ученых вос­полнить этот пробел в истории и культуре народа.