Страница - 2

1. Становление советской модели автономизации регионов

Национально-структурный контраст населения советской России был более сложен, чем в многонациональных государствах Европы и соседней Азии. Переплелись в узлы различных уровней национальные и межнациональные отношения. Противоречия между национальны­ми слоями населения были глубокими и в социально-политическом плане взрывоопасными. Именно такую картину представляла Россия накануне и в период победы Октябрьской революции 1917 года. Со­ветской власти в лице ее руководящих центров и лидеров надо было решать архисложную задачу в области национальных отношений. И она взялась за их решение по новой модели, основанной на идейно­политической платформе марксизма левого толка.

Народы находились на разных стадиях социально-экономического, культурного и политического развития: одни относились к жителям метрополии, другие - к жителям колониальных окраин; одни имели традиции государственного управления, другие еще не вышли из пле­менно-родовой организации. Среди основных национальностей были развитые и отсталые по культурному и образовательному уровням. По данным переписи населения 1926 года, грамотность литовцев и латы­шей составляла 70-75%, русских и украинцев-41-48%; таджиков - 22%; туркменов - 2,3%; узбеков - 3,8%; киргизов - 4,6%; казахов - 6,1%. На­роды по своей численности занимали различный удельный вес в соста­ве населения СССР. Так, русские составили 52,9%; украинцы - 21,1%; узбеки - 2,6%; казахи - 2,7%; туркмены - 1,1%; таджики - 0,7%; киргизы - 0,5%. Октябрьская Социалистическая революция, провозгласившая демократические лозунги о равенстве народов и упразднении соци­альных и национальных привилегий, в новоидеологической трактовке смогла объединить эти народы в единый Союз. В основе этого объеди­нения лежала советская модель автономизации национальных регионов как способ переустройства социально-политической и экономической жизни национальностей. Идейно-теоретическую базу этой модели со­ставляло учение о праве нации на самоопределение.

Право нации на самоопределение, взятое Лениным из поли­тического и демократического арсенала Запада и модернизированное им на большевистский лад применительно к условиям России, при всей ограниченности и деформации, явилось одним из важнейших факторов интернационализации и обеспечения «единства» общества и страны. Парадокс состоял в том, что навязанное право самоопре­деления нации укрепило Россию как великую державу, основанную на советской власти. Без этой идеи и ее практической конструкции вряд ли бы состоялся Союз советских республик и была бы одержана победа в Великой Отечественной войне.

В ходе первой мировой войны и установления Советской власти развалилась «единая, неделимая Российская держава». По мере ос­лабления, а затем падения монархии росли в стране центробежные национальные силы. Выходили из ее состава Финляндия, Польша, Прибалтийские страны и др. На Кавказе, Украине и в Средней Азии возникали новые национальные государственные образования.

В.И. Ленин вопреки своим оппонентам и критикам, в том числе из среды большевиков, отстаивает и проводит свой тонкий тактичес­кий план, сыгравший мобилизующую роль в строительстве страны Советов в целом, Союза республик и их ускоренной «советизации» в частности. Этот план был оригинален по конструкции и глубок по стратегическому замыслу. Он строился с учетом обыденного сознания масс многонациональной России и их «демократизированных» лиде­ров, выступающих за автономность и свободу национальных окраин.

В основе этого плана лежала буржуазно-демократическая идея «права нации на самоопределение», переложенная на большевист­скую платформу. Она не представляла открытой опасности для ново­го режима, скорее подняла его в сложившейся послереволюционной ситуации, когда командные высоты как в Центре, так и в провинциях находились фактически в руках Советов. Анализ, прогнозы, основан­ные на них ленинские решения национального вопроса в России, были достаточно выверены. Отвечая своим противникам в самой партии, выступавшим против права нации на самоопределение, он утверждал: «Нам говорят, что Россия раздробится, распадется на отдельные рес­публики, но нам нечего бояться этого. Сколько бы ни было самосто­ятельных республик, мы этого страшиться не станем. Для нас важно не то, где проходит государственная граница, а то, чтобы сохранялся Союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций». В одном из документов, составленном В.И. Лениным в связи с переговорами с Украинской Радой, говорилось: «Национальные же требования украинцев, самостоятельность их народной республи­ки, ее права требовать федеративных отношений признаются Советом Народных Комиссаров полностью и никаких споров не вызывают».

В.И. Ленин был сторонником сочетания жесткой политики «кнута и пряника», когда речь шла о судьбе революции, и трезво представлял особенности и уязвимость национальных отношений в России. Он требовал от государственных и партийных работников, представля­ющих центральную власть, не допускать откровенного диктата по отношению к национальным республикам и их представителям. Как председатель Совнаркома он пытался строго проводить эту линию с первых дней существования Советского государства.

В этом плане следует оценивать телеграммы В.И. Ленина, на­правленные в январе-феврале 1918 года В.А. Антонову-Овсеенко, руководившему в то время боевыми операциями на Украине и в силу этого сосредоточившему в своих руках значительную власть на местах. Когда возникло серьезное разногласие, могущее перерасти в трение между ним и ЦИКом Украинской Советской республики, про­возглашенной в Харькове 24 декабря 1917 года, В.И. Ленин немедленно вмешался и просил Антонова-Овсеенко приложить «все усилия, что­бы все и всяческие трения с ЦИК (Харьковским) устранить... Очень и очень надеюсь, что Вы эту просьбу исполните и абсолютного мира с Харьковским ЦИК достигнете. Тут нужен «архитакт национальный».В другой телеграмме, датированной месяцем позже, 17 февраля 1918 года, посланной по получении сведений о назначениях, сделанных В.А. Антоновым-Овсеенко без согласования с Украинским правитель­ством, предупредил его о необходимости «действовать не иначе как в полном согласии с Лугановским и по его указаниям как народного секретаря суверенной Украинской республики». В этом же русле следует рассматривать подтверждение В.И. Лениным силы указания Кудинскому, уполномоченному ставки главнокомандующего, о том, что «в районе территории Украинской Советской республики ваши действия должны быть точно согласованы с действиями Украинской Советской власти и ее органов...».

Одновременно во внутренних отношениях в Федерации усиливалась роль центральной власти, что не могло не сказаться на относительной самостоятельности окраинных республик, ускоренно втягивающихся в орбиту процесса советизации. Не везде соблюдался провозглашенный принцип о том, что централизация власти в общефедеральных орга­нах не должна служить препятствием свободе и самостоятельности республик в решении ими жизненно важных внутренних вопросов. Не­обходимость концентрации ресурсов в условиях начавшейся гражданс­кой войны так или иначе усиливала монополизацию власти в Центре.

В контексте необходимости завоевания «полного доверия» нацио­нальностей к русскому народу, к России и особой важности соблюде­ния в отношениях к республикам «архитакта национального» следует рассматривать борьбу В.И. Ленина против шовинизма. Можно сказать вполне определенно, что он был непреклонен в своей борьбе и непри­мирим к шовинизму большой нации, тем более господствовавшей в прошлом. Были веские причины для беспокойства о возможном усиле­нии шовинистических настроений и в среде самих «революционеров». Тонкость тактики руководства молодого государства, ведомого Лени­ным, состояла именно в том, чтобы «великорусский шовинизм» не оттолкнул от революции и не расколол другие народы. Нельзя было не учитывать того обстоятельства, что ведущей силой в революционном перевороте в России были русские. Они были распространителями идеи Октябрьской революции и организаторами новой жизни и новой власти на просторах бывшей Царской империи. Первое Советское го­сударство - РСФСР - было преимущественно государством русского народа. Русские по своей численности превосходили все другие нации, вместе взятые. Все эти преимущества могли вскружить головы мно­гих представителей русской нации, даже тех из них, которые активно участвовали в деле революции. Нельзя было сбрасывать со счета и того, что основная масса коренного населения России, проживавшая в национальных окраинных территориях, до революции находилась под колпаком шовинистической, имперской политики царизма. Все это могло сыграть свою отрицательную роль в межнациональных отношениях и нанести серьезный удар интересам революционного обновления страны, осуществляемого под лозунгом объединения сил и ресурсов всех территорий и национальных регионов.

С этих позиций следует рассматривать и решительную борьбу Ле­нина с шовинизмом и его проявлениями. Она была непреклонной и категоричной. В одной из записок, датированной 6 августа 1922 года, он писал: «Великодержавному шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть. Как только избавлюсь от проклятого зуба, съем его всеми здоровыми зубами».

Преодоление русского шовинизма в дальнейшем должно было вести и к преодолению «малого шовинизма» коренных наций в неко­торых национальных республиках и автономиях, проявляемого или могущего проявиться там по мере их национального возрождения по отношению к национальным меньшинствам в этих регионах. Прихо­дится констатировать тот факт, что терпеливая и настойчивая борьба с шовинизмом после смерти Ленина заметно спала, даже сошла на нет. Намеченная им национальная политика стала серьезно дефор­мироваться и перерождаться. Вскоре борьба с национализмом малых наций была объявлена главной в национальной политике. Многие из позитивных проблем, первоначально намеченных, не были заверше­ны. Дальнейшее осложнение межнациональных отношений и рост антирусского настроения в отдельных национальных республиках, а также выступления русскоязычного населения в этих республиках с требованиями особой формы управления для них или выхода из со­става этих республик и присоединения к Российской федерации - все это в немалой степени объясняется крупными изъянами национальной политики периодов культа личности и застоя.

Демократический централизм, изрядно дискредитировавший себя в нашей истории, на самом деле - универсальная схема взаимоотно­шений целого и части в социально-политической системе. Все зависит от его понимания и методов применения. Он имеет широкий диапазон действий и может успешно функционировать и в федеративном госу­дарстве. Все зависит не столько от того, какой его вариант использует­ся и признан в данной системе, сколько от того, насколько соотносимы сама формула и реальность, иначе говоря, насколько сама идея адек­ватна действительному положению. Демократический централизм в федеративной системе, как и в любом другом социально-политическом целом, основан на демократии, на ее существенных принципах и фор­мальных формах. Если этого нет или это лишь прикрытие, лозунг, то нет места и для реального демократического централизма. В СССР он был искажен и деформирован, сросся с бюрократизмом, обслуживал интересы тоталитарного, а не свободно развивающегося государства. Он стал формальным лозунгом, под прикрытием которого осущест­влялись насилие, репрессии, беззаконие, попирались права и свободы личности. При этом советский вариант демократического централизма противостоял по своей сути демократии и тем самым отрицал самое себя. На этой почве возникали противоречия и серьезные конфликт­ные ситуации в системе политической организации общества, нега­тивно влияющие на все другие сферы жизни общества. Нельзя было не согласиться с Лениным, когда он писал: «На самом деле на заре Советской власти - даже федерация, если она проведена в разумных, с экономической точки зрения, пределах, если она основывается на серьезных национальных отличиях, вызывающих действительную необходимость в известной государственной обособленности, - даже федерация нисколько не противоречит демократическому централизму». Далее он предостерегал от пагубных последствий смешения «демократического централизма с бюрократизмом и шаблонизацией».Именно это происходило в нашей стране в периоды неприкрытого господства административно-командной репрессивной системы, при которой демократический централизм по существу переродился в то­талитарный централизм.

В.И. Ленин был не только признанным лидером большевистской партии. Независимо от нашего отношения к нему следует признать, что он был выдающимся теоретиком лево-марксистского толка, об­ладал большой практичностью при анализе и оценке политической ситуации. Да, он допускал и ошибки. Однако его фигуру определяла изумительная способность находить варианты решения революцион­ных задач применительно к конкретным условиям России того време­ни. Он жил в самое сложное и жестокое революционное время, когда одна социально-политическая система с вековыми корнями разруша­лась и вместо нее создавалась другая, являющаяся по своей сути ее отрицанием. Он находился во главе этого исторического переворота, имевшего глобальные масштабы и значение. Все это противоречиво отразилось в его наследии.

Говоря о наследии В.И. Ленина, связанном с подготовкой и образо­ванием Союза Советских республик, нельзя не учитывать следующие обстоятельства. Преобразования осуществлялись в обстановке воору­женной борьбы, после ее прекращения и когда решался вопрос, быть или не быть новой революционной власти - Советскому государству. Большевистские лидеры понимали, что сама обстановка с необходи­мостью требовала ускорения процесса объединения советских рес­публик и образования их тесного союза. Эта главная партийно-идеоло­гическая цель определяла средства и способы ее достижения. В.И. Ленин накануне и в момент создания Союза ССР был тяжело болен, не мог в полную силу руководить этим процессом, хотя значитель­ная часть его идей и установок легла в основу и была реализована. В последние годы жизни он в качестве одной из первоочередных задач ставил развернутое обобщение начального опыта и анализа решения государственного устройства национальностей и «добровольного» объединения независимых советских республик в единый Союз. Однако этому плану не суждено было полностью сбыться. Все же отдельные наметки, оставленные В.И. Лениным в этой части, дают возможность восстановить канву основной его мысли.

В ленинском теоретическом и практическом наследии важно рас­крыть методологию его подхода к решению сложнейших проблем. Конкретные мысли В.И. Ленина историчны, они продукт той эпохи и идеологической установки, связаны с ними, и их нельзя переносить в том виде в другие условия и эпохи. В то же время они важны как опыт рационального познания. Основные идейные установки В.И. Ленина о Союзе советских республик имели большое значение на протяжении всей истории Союза ССР. Деформация федеративного союза, а также его радикальные преобразования, происходившие в течение 70 лет, выдавались за освоение и осмысление ленинского наследия с учетом изменившихся условий.

В.И. Ленин оставил богатое наследие по национальному вопросу - как его в принципе следует решать в условиях Советской власти. Ему принадлежит разработка советской модели права наций на самоопре­деление. Идея «добровольного» объединения и обеспечения тесного союза советских республик также принадлежит ему. Официальные документы, подписанные В.И. Лениным, многие из которых он лич­но редактировал, его выступления и беседы, записки и телеграммы, его замечания на полях материалов, связанные с республиками и об­разованием их союза, дают возможность проследить стержневые их характеристики и стратегические цели. Они заключались в том, что федеративное советское государство было лишь промежуточным эта­пом на пути к строго централизованному, авторитарному государству. Однако эта стратегическая цель раскрывалась постепенно.

Ленин лучше других лидеров партии и государства понимал необ­ходимость осторожного обращения со стремлением к самостоятель­ности республик, образовавшихся на территории России. Об этом сви­детельствуют такие важнейшие его работы, как письмо Л.Б. Каменеву и членам Политбюро ЦК РКП(б) «Об образовании СССР», написанное 26 сентября 1922 года, а также записка «К вопросу о национальностях или об «автономизации», продиктованная 30 и 31 декабря 1922 года. Эти документы длительное время скрывали от читателей, и только во второй половине 50-х годов они увидели свет и вошли в Полное собрание сочинений (Издание пятое). Причина такого положения про­стая: ленинские замыслы первых лет и план создания Союза респуб­лик расходились с политикой, проводимой после смерти Ленина и в годы культа личности Сталина и приверженности советской системы административно-командным методам в федеративных отношениях.

В этих работах В.И. Ленина, написанных непосредственно в ходе подготовки к образованию Союза ССР, нашли отражение его мысли, как создавать и как строить Союз, учитывая российскую реальность, чтобы он стал «могучей революционной федерацией».

Поводом для письма В.И. Ленина в Оргбюро ЦК послужил проект резолюции партийной Комиссии под председательством И.В. Сталина «О взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками». Резо­люция предусматривала объединение всех так называемых независи­мых советских республик в составе Российской федерации на правах автономных республик с вытекающими отсюда политико-правовыми. Она вошла в историю как план «автономизации» Сталина. Ленин считал идеи сталинского плана преждевременными и предложил осуществить объединение республик на другой структурной основе - на основе создания Союза Советских Социалистических Республик, куда бы все независимые республики вошли как равноправные, в том числе и РСФСР. «Мы признали себя, - писал В.И. Ленин, - равноправ­ными с Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый Союз, новую федерацию, «Союз Советских Республик Европы и Азии». В этих строках проходит идея о равенстве объединяющихся в Союз республик, больших и малых; прослеживается мысль о том, что в первую очередь РСФСР, обладавшая во всех отношениях особым весом и ролью, в том числе в объединительном и союзном процессах, должна поставить себя наравне со всеми другими республиками и признать себя равной среди равных. Известное ленинское предписа­ние, требовавшее, чтобы в будущем в ЦИКе поочередно председатель­ствовали и руководители ЦИК союзных республик, раскрывает эту идею применительно к высшим органам государства. Что касается формирования и функционирования других органов Союза, то они, следуя логике В.И. Ленина, должны содержать элементы федерализ­ма. Об этом свидетельствует политика СНК РСФСР первых лет, воз­главляемого Лениным. Создание национальных отделов и групп при Наркомнаце Российской федерации с правом участия в работе любого наркомата при обсуждении им вопросов, касающихся той или иной национальности, а также учреждение института постоянных предста­вительств республик в федеральных органах - все это направлено на возможное соединение политики и деятельности Центра с националь­но-автономными образованиями.

По Ленину, центральные органы федерации должны были быть приближены по составу к республикам, должны были стать органами, в эффективном функционировании которых в равной степени были бы заинтересованы и субъекты Союза. Однако этой идее не суждено было воплотиться в жизнь, после смерти Ленина она была предана забвению. Центр становился центральным и все больше централизо­ванным, а республики - его периферией и придатком.

В ленинском плане организации государственно-федеративных отношений были и сегодня представляющие интерес позитивные мо­менты.

Письмо «Об образовании СССР» написано Лениным через день после получения плана «автономизации» Сталина, 26 сентября 1922 года. Оно адресовано Л.Б. Каменеву, работавшему в то время замести­телем председателя Совнаркома и иногда председательствовавшему на заседании Политбюро в отсутствие В.И. Ленина. Вступительная часть письма начиналась так: «Тов. Каменев! Вы, наверное, получили уже от Сталина резолюцию его комиссии о вхождении независимых республик в РСФСР. Если не получили, возьмите у секретаря и прочтите, пожалуй­ста, немедленно. Я беседовал об этом вчера с Сокольниковым, сегодня со Сталиным, завтра буду видеть Мдивани (Грузинский коммунист).

По-моему, вопрос архиважный. Сталин немного имеет устремление торопиться. Надо Вам (Вы когда-то имели намерение заняться этим и даже немного занимались) подумать хорошенько; Зиновьеву тоже».

Здесь заметна озабоченность и беспокойство тем, что «архиважный» вопрос, каковым является образование Союза республик, решается торопливо, эмоционально, под углом зрения одной группы интересов, оставляя без внимания другие, тогда как необходимо «подумать хоро­шенько».

Далее В.И. Ленин пункт за пунктом разбирал план «автономиза­ции». Позднее он был во многом переделан на основании принципи­альных указаний В.И. Ленина. Так, пункт 21 резолюции, с которым ознакомился Ленин, гласил: «Признать целесообразным заключение договора между советскими республиками Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии, Армении и РСФСР о формальном вступлении первых в состав РСФСР, оставив вопрос о Бухаре, Хорезме и ДВР от­крытым и ограничившись принятием договоров с ними по таможенно­му делу, внешней торговле, иностранным и военным делам и прочее». Ленин предлагал изложить этот пункт в принципиально новой редак­ции: «Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, федерацией Закавказских республик и РСФСР об объ­единении их в Союз Социалистических Советских республик с остав­лением за каждой из них права свободного выхода из состава Союза».

Исходя из этого основного положения, были внесены существенные изменения и в другие статьи документа, предусматривавшие создание общефедеральных органов и определявшие права республик обжало­вать решение высших органов управления федерации.

В письме В.И. Ленина, изложенном в тезисном порядке, проведе­на еще одна важная идея о природе федерации. Он писал: «Важно, чтобы мы не давали пищи «независимцам», не уничтожали их неза­висимости, а создавали еще новый этаж - федерацию равноправных республик». Три значительных момента, взятые вместе в неразрывной связи, характеризуют ленинскую мысль: во-первых, объединяются в союз «независимые» республики; во-вторых, объединяются они как равноправные республики и на равных условиях; в-третьих - при та­ком объединении не уничтожается, а сохраняется их некоторая неза­висимость, что очень важно.

Разбирая статью плана «автономизации», где сказано о согласовании с республиками при назначении уполномоченных наркоматов РСФСР, В.И. Ленин указывал на необходимость соблюдения в этом деле «боль­шего равноправия» республик, а также на необходимость заменить «целесообразность» на «обязательность» участия представителей рес­публик в заграничных представительствах федеративных органов. Он внес в проект и другие изменения. Письмо, написанное в Горках, где находился в это время В.И. Лепин, заканчивалось словами: «Сталин согласился отложить внесение резолюции в Политбюро ЦеКа до мое­го приезда. Я приезжаю в понедельник, 2.Х. Желая иметь свидание с Вами и с Рыковым часа на 2 утром, скажем, в 12-2, и, если понадобит­ся, вечером, скажем, 5-7 или 6-8. Это мой предварительный проект. На основании бесед с Мдивани и др. очень прошу и Вас сдела ть то же и ответить мне».

В этих словах чувствуется озабоченность вождя тем, насколько правильно начнется образование СССР. Одним из самых главных вопросов текущего момента, как писал он, «является вопрос об объ­единении республик. От правильного решения этого вопроса зависит дальнейшая организация нашего государственного аппарата».

Обсуждение и принятие документа комиссии об образовании СССР на Политбюро и на октябрьском и декабрьском 1922 года Пле­нумах ЦК партии проходило без В.И. Лепина. Хотя в нем были учтены принципиальные идеи В.И. Ленина и они определяли его основное содержание, однако дух «автономизации» в сталинском варианте не был последовательно искоренен при определении взаимоотношений федерального центра и республик, а также статуса «независимости» последних. В.И. Ленин считал, что план «автономизации» Сталина является основной причиной разногласий между представителями республик и тех конфликтов (например, «грузинское дело»), которые имели место в преддверии образования Союза ССР.

В.И. Ленин не всегда был доволен развитием событий, связанных с конструктивной стороной объединения республик. Особую тревогу вызывала у него спешка, администрирование со стороны ряда членов комиссии, созданной для выработки политических документов и про­ведения объединения независимых республик, а также недостаточный учет, порой игнорирование ими мнений мест. Он собирался выступать на ближайшем пленуме ЦК партии. Осуществить эту идею ему не уда­лось по состоянию здоровья. 6 октября 1922 года, в день обсуждения на Пленуме ЦК вопроса о взаимоотношениях между РСФСР и незави­симыми республиками, он направляет записку Л.Б. Каменеву, выделяя в ней необходимость бескомпромиссной борьбы с великодержавным шовинизмом и обеспечения абсолютного равноправия республик в высших органах федерации. «Надо абсолютно настоять, - писал он в ней, - чтобы в Союзном ЦИКе председательствовали по очереди рус­ский, украинец, грузин и т. д. «Абсолютно».

Следующий пленум ЦК РКП(б), состоявшийся 18 декабря 1922 года, на котором обсуждался проект Союзного договора, проходил также без В.И. Ленина. На нем были приняты важные решения о порядке и времени созыва Союзного съезда, принятия Декларации и Договора об образовании Союза ССР.

Так называемое «грузинское дело», возникшее в ходе острых споров между Мдивани и его группой, с одной стороны, Сталиным, Орджоникидзе - с другой, хотя и не могло помешать объединению независимых республик в федеративный союз, тем не менее вскрыло наличие серьезных конфликтных проблем в этом процессе, столкну­лись имперские замашки Центра и сепаратизм на местах.

Теперь можно только предполагать, почему В.И. Ленин не стал го­лосовать за решение Секретариата ЦК РКП(б) от 24 ноября 1922 года,которым, по предложению Сталина, назначалась комиссия в составе Ф.Э. Дзержинского (председатель) и еще двух лиц для срочного рас­смотрения заявления членов ЦК КП Грузии (во главе с П.Г. Мдивани), подавших 22 октября в отставку в связи с инцидентом с К.Г. Орджони­кидзе. Ленин открыто выражал свое сомнение в объективности этой комиссии.

Работу комиссии Ф.Э. Дзержинского В.И. Ленин, несмотря на свое нездоровье и предписания лечащих врачей о необходимости отдыха, держал в центре внимания. В дневниках его секретарей отмечено, что 2 декабря он справлялся у них о приезде Рыкова и Дзержинского из Тбилиси. Подчеркивал, что он «этим очень интересуется». 12 декабря, в день прибытия комиссии из Тбилиси, Ленин принял Дзержинско­го и имел с ним продолжительную беседу. В.И. Ленина насторожило то, как писал он об этом позже, «что в материалах и выводах комис­сии Дзержинского в основном оправдывались поступки и действия Орджоникидзе, вызвавшие «инцидент». В них В.И. Ленин усмотрел «громадные массы неправильностей и пристрастных суждений...».14 декабря Ленин собирался продиктовать письмо по национальному вопросу - об образовании СССР, но не смог выполнить намерение по состоянию здоровья. 30 января 1923 года Ленин сказал дежурному секретарю Л.А. Фотиевой: «Накануне моей болезни Дзержинский го­ворил мне о работе комиссии и об «инциденте», и это на меня очень тяжело повлияло».

На ближайшее будущее Ленин собирался написать статью или письмо «О национальном вопросе и об интернационализме (в связи с последним конфликтом в грузинской партии)».

Записка В.И. Ленина, продиктованная им 30 и 31 декабря 1922 года, «К вопросу о национальностях или об «автономизации» отразила бес­покойство и основные его идеи о том, как надо организовать и каким должен быть Союз независимых республик, основанный на равенстве, уважении, на принципах интернационализма. Записка начиналась словами: «Я, кажется, сильно виноват перед рабочими России за то, что не вмешался достаточно энергично и достаточно резко в пресло­вутый вопрос автономизации». По его мнению, «инцидент» в Грузии показал, что, «видимо, вся эта затея «автономизации» в корне была неверна и несвоевременна».

Любой неосмотрительный шаг в решении национального вопроса, вызывающий сомнение у «независимцев», способен был подорвать до­верие окраин к официальной власти. Это хорошо понимал В.И. Ленин. Он подчеркивал, что «ничто так не задерживает развития и упрочен- ности пролетарской классовой солидарности, как национальная неспра­ведливость...». В.И. Ленин завещал в этой работе «укрепить Союз Соци­алистических республик», а новой революционной власти не подрывать свой авторитет «малейшей хотя бы грубостью и несправедливостью по отношению к нашим собственным инородцам». Свою записку «К вопросу о национальностях или об «автономизации» он считал не окон­чательной и намеревался написать еще одно письмо в Политбюро после изучения всего материала комиссии Дзержинского. По данным записей секретарей, «24 января (1923 г.) Владимир Ильич вызвал Фотиеву и дал поручение запросить у Дзержинского или Сталина материалы комиссии по Грузинскому делу». По получении материала он дал поручение сек­ретарям сделать выписки из них, уделяя основное внимание вопросам, которые он перечислил. Вначале для составления ответов на них он ус­тановил четыре недели срока, а через два дня, когда ему стало известно о состоявшемся 25 января 1923 г. обсуждении материала комиссии на Политбюро, просил ускорить исполнение поручения - в три недели. Он сказал Л.А. Фотиевой: «Ну, я думаю, что Вы сделаете Вашу революцию недели через три и тогда я обращусь с письмом».

Одна из последних записей секретарей Ленина: «14 февраля, вечер. Вызвал снова. Затруднялся речью, видимо, устал. Говорил опять по трем пунктам своих поручений. Особенно подробно по тому, который его всех больше волнует, т. е. по грузинскому вопросу. Просил торо­питься».

Обострение болезни прервало работу над материалами по «гру­зинскому делу». В.И. Ленин успел перед новыми приступами болез­ни продиктовать 5 и 6 марта 1923 года два письма на имя Троцкого и Мдивани. Они были его последними записями. В них он изложил свое отношение и оценку всего «грузинского дела», связанного с образова­нием СССР. Эти письма следующего содержания:

«Л.Д. Троцкому

Уважаемый тов.Троцкий!

Я просил бы Вас очень взять на себя защиту грузинского дела на ЦК партии. Дело это сейчас находится под «преследованием» Сталина и Дзержинского, и я не могу положиться на их беспристрастие. Даже совсем напротив. Если бы Вы согласились взять на себя его защиту, то я бы мог быть спокойным. Если вы почему-нибудь не согласитесь, то верните мне все дело. Я буду считать это признаком Вашего несо­гласия».

На следующий день, 6 марта, В.И. Ленин продиктовал письмо в Грузию на имя П.Г. Мдивани и Ф.Е. Махарадзе: «Уважаемые товари­щи! Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орд­жоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь».

Ленинская политическая мудрость проявилась в глубоком осмыс­лении задач революционной власти в национальном вопросе, в оценке с этих позиций процесса образования СССР и того, какими должны быть отношения внутри федерации, Центра и независимых республик как условие упрочения Советской власти. Рациональное зерно ленин­ской теории образования советского государства заключалось в том, что он считал необходимым строить его общими усилиями республик при самом внимательном и чутком отношении Центра к мнениям их представителей, при строгом соблюдении и обеспечении равенства и равноправия республик. Завоевание доверия к Союзу со стороны рес­публик должно было стать основным требованием в национальных и межнациональных отношениях.

В демократическом федеративном государстве, как показал опыт За­пада, каждая республика (земля) относительно суверенна и все вместе суверенны, передают часть своих прав Союзу, наделяют его общенаци­ональными полномочиями, чтобы это был сильный центр - источник благополучия всех составляющих его частей и каждой в отдельности и чтобы была сильной каждая республика, поддерживаемая федерацией и всеми другими ее членами. Во внутренних федеральных о тношениях пе г насилия и диктата или они допускаются в такой мере, в какой необходи­мы для устранения отклонений, выходящих за рамки общих ин тересов благополучия и единства. Центр, как слияние воли республик, коорди­нирует их деятельность, управляет их делами в соответс твии со своими полномочиями, несет ответственность перед ними. В свою очередь сови­ные республики несут ответственность за их единство, за судьбу федера­тивного Союза. Существует осознанное всеми и Центром стремление к установлению гармонии интересов каждой нации, общенациональных во взаимоотношениях. Ленин в известной степени учитывал такой опыт и стремился использовать его в национально-государственном строитель­стве в контексте задач диктатуры пролетариата. Эта политика, несмотря на свою ограниченность, содержала позитивные моменты.

После смерти В.И. Ленина Сталин вернулся к своей схеме «Союз свободных республик», превратил страну в Союз полностью зависи­мых республик, то есть фактически внедрил свой проект «автономи­зации», - федеративное устройство государства по существу стало во многом формальностью. В литературе последних лет это выдавалось как деформация ленинской национальной политики, отход от ее при­нципов в национально-государственном строительстве. На самом деле это было потенциально заложено и у Ленина.

Советское государство, основанное на коммунистических учениях, признавало федеративный Союз республик как явление временное.

преходящее. Тоталитарный режим, проявившийся во всей своей пол­ною в последующие годы, вел к созданию единого централизованно­го государства, в котором «суверенные» республики играли роль его провинции. Именно в таком развитии состояла политическая линия коммунистической партии. В канун перестройки союзные республи­ки выступали как производные части Союза и всецело зависели от него, выполняли приписанные им функции и задачи. Говоря иначе, федеральный союз и выступающие от его имени центральные орга­ны по своему усмотрению наделяли союзные республики определен­ными функциями и правами в рамках «высших» интересов целого, т. с. федерации. При этом союзные республики, входящие в федерацию, выступали как функционеры, лишенные фактической самостоятель­ности (формально признаваемой). Приблизительно такую федерацию предлагал Сталин в 1922 году под видом «автономизации». Отноше­ния в федерации со временем, особенно после смерти Ленина, мыс­лились как безусловное верховенство воли федеральных органов во всем с широким применением санкций по отношению к автономиям так средство укрепления Союза. Этот путь был раскритикован в свое время В. И. Лепиным, по не отвергнут. Советская федерация как тотальное целое утвердилась на диктате и насилии.

Советская модель Российской федерации складывалась в ходе и в первые годы после победы Октябрьской революции. В ее основе лежа­ла стратегическая линия создания строго централизованного велико­державного государства, в которой национальный вопрос и автономи­зация национальностей были второстепенными и промежуточными вопросами, всецело подчиненными главной политической цели. Эту задачу коммунистическая партия, стоявшая во главе всего масштаб­ного общее общественно-политического процесса, решала и решила весьма подготовленно и искусно.

После распада Союза ССР на фоне затянувшегося экономического и политического кризиса в странах СНГ снова оживают проимпер­ские силы, особенно в Российской федерации. Они хотят реванша и претендуют на власть. Одним из их политических лозунгов является создание «Великой России» с включением в ее состав всех бывших со­юзных республик или большинства из них. При таком «объединении» они считают все методы допустимыми, в том числе и насильственные. Основную причину распада СССР они видят нс в его тоталитарном и имперском политическом режиме, а в его федеративном устройстве, основанном на праве наций на самоопределение. Считают в корне ошибочной политику Советской власти, направленную на образование союзных и автономных республик, которые, по мнению, якобы и стали основной причиной развала «Великого Союза». Это - сознательное извращение истории.

История повторяется. То, что происходит в наши дни па всем быв­шем пространстве Союза ССР и в идейной и внешнеполитической жиз­ни Российской федерации, ставшей его правопреемником, во многом напоминает реальность и политику первых лет Советского государс­тва. И ныне раздаются мощные голоса в Парламенте и в публичных речах влиятельных представителей общественных и политических движений с призывом помешать независимым республикам в скреп­лении их суверенитета и вести дело к их новому объединению под зна­менем «Могучей Российской державы». Война в Чечне, гражданские войны и политическая нестабильность в ряде республик Содружества Независимых Государств (СНГ) так или иначе связаны с имперскими замашками влиятельных сил в России.