Страница - 28

Фариза УНГАРСЫНОВА

КАМШАТ

Был уже конец марта, но в этом районе дыхания весны еще не ощущалось. Дождь шел вперемежку со снегом, к тому же поддувал холодный пронзительный ветер, и хотя это был уже не кромешный февральский буран, погода стояла отвратительная. И дорога между областным центром и совхозом тоже выглядела жалко: скользкая наледь, местами грязь непролазная, короче, машины продвигаются не лучше какой-нибудь скрипучей арбы с волом в упряжке. Камшат волнуется. Что там с бабушкой и детьми дома? Что может подумать Темирбек? Как ни говори, а мужчина есть мужчина. Когда он, усталый, с работы возвращается домой, ему, естественно, необходимы и теплые женские руки, и домашний уют. Все-то он знает, все понимает, но тем не менее, когда ее нет, и дом кажется пустым, и смотреть-то ему далеко не весело на ребятишек, оставленных на попечение бабушки. В последнее время уж больно участились всякие поездки и собрания у Камшат. Районный центр, областной центр... Какое ни случится собрание по вопросам посева и механизации, непременно приглашают на него Камшат.

Вот и снова, съездив в областной центр, возвращается она после трехдневного отсутствия домой. Здесь было собрание хлеборобов. На следующий день — сессия областного совета. А Камшат, уехав раньше других, возвращается последней. Оказалось, она должна была выступать, и потому пришлось поехать раньше. А ведь был самый разгар подготовительных работ к весеннему севу. Каждая минута на учете. Даже если бы совхозные руководители и задались целью посадить на ее трактор другого человека, вряд ли бы они нашли кого-нибудь: рабочих рук не хватало. Каждый следил бдительно за своей техникой, каждый старался уложиться в свою норму. Директор совхоза отправил прямо на поле машину за Камшат: вот так, мол, и так, надо сегодня же быть в областном центре.

Выехала в дорогу после обеда, но добралась лишь вечером. На предстоящий слет прибыли люди и из совхоза Камшат, но все они вернулись в тот же день к вечеру. Камшат же предстояло еще принять участие в сессии.

Она успела сказать директору перед отъездом:

— Сессия наверняка закончится поздно, и автобусы ходить перестанут. Такси тоже ночью за город не поедет. Если можно, вы бы за мной машину выслали, а?

Обещание свое директор выполнил — отправил машину. Что может быть лучше, чем добраться до своих детей хотя бы и среди ночи? Старая аже в эти дни как ребенок. Ей самой и уход, и внимание нужны.

Камшат, прикрыв глаза, представила себе: бабушка за круглым столом в небольшой комнате, Гульшат и Сырым, перелистывающие страницы книжек-картинок, Темирбек, ставящий на плиту чайник и готовящий ужин, Гульжан помогающая отцу...

Шофер, молодой весельчак Гриша, тоже хитер, понимает, о чем думает спутница, всегда такая оживленная, а сейчас молчаливая, вся во власти нахлынувших на нее дум; он нажимает на верную струнку:

— Крепки, я скажу, нервишки у Темирбека,— замечает он.— Что уж там ездить вот так ночами? По мне, к примеру, если жена не приготовит к моему приходу ужин или обед и не будет сидеть, меня ожидаючи, признаюсь, мне с такой женой трудненько будет разговаривать.

Говорит он это, а сам посмеивается: нарочно так говорит.

— Дети разве, а Темирбек человек уже взрослый,— уклончиво отвечает Камшат, не выдавая своей тревоги. Большие глаза ее вспыхивают на мгновение, улыбка замирает на губах. Потом она снова замолкает, глядя в темноту за окном.

Думает и о хорошем, и о плохом в жизни: бывают всякие моменты... Больно ей было, например, и за детей единственного старшего брата Мэлса. Такова она, женская дума: хоть и есть семья, свои дети, но до сих пор тянется к племянникам, к их матери, рано овдовевшей ее женгей. Не забывают они с Темирбеком об этом ни на м;инуту. Помогают им, в свободное время обязательно проведают. Уже готовы и перевезти их к себе в совхоз, но здесь еще с жильем проблема. Даже свои рабочие не все обеспечены.

Мысли Камшат опять вернулись к работе. Завтра спозаранку она выходит на сев. И без того потеряла два дня работы. С такими выездами ей и план-то нынче выполнить будет, наверное, нелегко...

Время близилось уже к полуночи. Дети, возможно, уже уснули. В совхозе тишина. Лишь издалека доносится рокот работающих в поле тракторов. Погасли огни, утомленные бесконечными дневными хлопотами люди крепко спят. Только в окне ее дома виднеется еще свет.

Поле довольно далеко от поселка. С тех пор, как началась посевная, погода как будто улучшилась. Лишь изредка тучи набегали да порой моросил дождь. Хлеборобы все силы прилагали, чтобы закончить сев в положенные сроки. Каждый старался во что бы то ни стало перевыполнить норму. С шести утра садился народ на тракторы и собирался на стане лишь к обеду. Но и тут некогда рассиживаться и прохлаждаться.

Камшат, которая остановила трактор чуть в стороне от машин и выпрыгнула из кабины, чтобы перекусить, поджидала Татьяна Терещенко. Таня по годам была постарше Камшат, но по опыту работы считала Камша1 старше себя. Тоже давно мечтала о тракторе, но нынче, как говорится, добралась до него. Голубые глаза ее улыбались, она залюбовалась Камшат— так ладно сидел комбинезон на статной, стройной фигуре женщины, глубокие черные глаза придавали особое очарование нежному женскому лицу. Кто подумает, что эта женщина — мать троих детей?

— Таня, отчего ты ждешь, брала бы обед?

— Тебя жду.

— Татьяна, ты случайно не влюбилась в нашу Камшат? Уж так уставилась на нее! — рассмеялся сеяльщик Николай Губанов.— Или замечталась, когда, мол, и я стану депутатом областного Совета?

— Пока что на наш совхоз хватит и одной Камшат,—со смехом ответила Таня.— Знаю, хитрец, что ты хочешь сказать: думаешь, женщины не переносят славы другой, да?

— Знаешь, у казахов есть пословица, Таня: только черт не имеет надежды. Камшат тоже не с рождения стала знаменитой трактористкой. Сама рассказывала, как не знала, отчего вода закипает в радиаторе, и плакала горючими слезами, сидя рядом с трактором.

Все засмеялись, вспоминая тот забавный случай.

Снова тракторы своим рокотом огласили поле. Третье отделение, в котором работала Камшат, нынче перешло на звеньевой метод сева. Принцип его таков: сначала один удобряет почву, проводит культивацию; второй граблями разравнивает почву; третий пропахивает землю трактором; следующий сеет. Выгодность этого метода в том, что производительность пятерых человек, работающих на одном и том же участке, связана с выработкой каждого из них. Кто-то замешкается, значит, хромает работа всего звена. Поэтому и стараются члены звена трудиться, как один человек.

Камшат, сидя за рулем, задумалась. И Таня и ребята — все трудятся, как она. Вместе испытали на себе суровые лишения зимы и лета, познали цену труду, и если труд Камшат оценили по достоинству, так это тоже благодаря коллективу. Много уже лет минуло, как приехала она в этот совхоз, все перемены в нем произошли на ее глазах. Время и Человек — вот кто, оказывается, меняет мир. Когда они приехали сюда, совхозный центр представлял собой скопище камышитовых изб. Нынешних красивых домов, тенистых деревьев на улицах не было тогда и в помине. Здание средней школы, Дом культуры на 400 мест — плоды самоотверженного труда. Да и не только это. Раньше здесь животноводству не уделялось особенного внимания, да и условия были не ахти какие. Сейчас животноводство, можно сказать, полностью комплексно механизировано. В этом отношении совхоз —одно из лучших хозяйств в области.

Тем не менее находилась еще уйма дел. Одного добьешься, зато на другом фронте прорыв. Сейчас, например, основная проблема в совхозе — строительство жилых домов, не хватает строительных материалов. Камшат знает, что ездили недавно в Караганду, но шифера, на который рассчитывали, так и не привезли. Трудности с жилыми домами сказываются и на том, что не остается в совхозе молодежь, закончившая школу, чем объясняется нехватка рабочих рук в хозяйстве.

Если уж собирать все, так недостатков еще ой как много. Бросаются они в глаза, потому и не думать о них не можешь. Как ни хвалимся порой, а все же в сельской местности не всегда еще хорошо обстоит дело со снабжением населения необходимыми товарами. В магазинах порой не купишь нужную тебе вещь. А народ нынче живет в достатке, заработки большие. Всем хочется по возможности хорошо одеться, хорошо устроить свой быт. Все это, казалось бы, дела не первостепенной важности, но для сельских жителей они не мелочи. Люди радовались, говоря: «Наша Камшат стала депутатом областного Совета, значит, и у нас теперь все будет». Что ж, она постарается не подвести. Доверие людей окрыляет, заставляет стремиться вперед, сил новых придает... Раньше у нее две заботы были — работа и дом. Теперь и забот, и дел стало побольше.

И сейчас находились такие, правда, их было уже немного, что говорили: «К чему женщине крутиться возле техники? Вечно в масле, в грязи. Уж лучше бы подыскала легкую работу, воспитывала бы детей, следила бы за домом...» Доля истины в этих словах была, разумеется. Истина была в том, что действительно женщине нелегко водить трактор, вдыхать весной и осенью пыль, жариться в зной в душной кабине трактора. Очень, очень трудно. Все это так, но человек богат прежде всего своим внутренним миром, своим отношением к окружающему: одно ему нравится, другое — нет. Только та работа дорога, которая по сердцу ему, к которой он прикипел душой.

...Камшат, заметив, что кончается горючее, остановила трактор, помахала флажком. Это значило, что она вызывает к себе машину с горючим, которая обычно стояла на краю загона. Если горючего уходило много, значит, и работа была производительной. Свечерело уже. Вот-вот должен подойти и Владимир Матвеевич Жадин, работавший на ее тракторе в ночную смену. Заправившись горючим, она пройдет еще одну-две загонки. Затем, протерев пыль в кабине, передаст трактор Владимиру Матвеевичу. А к тому времени и Темирбек подъедет: большей частью он увозил жену с поля на мотоцикле.

Камшат, покормив детей, подошла к письменному столу, взяла бумагу, ручку. Пробежала глазами газеты и журналы. Сидела некоторое время, не зная, как начать статью. В позапрошлом году она ездила в Ростов-на-Дону на Всесоюзный конкура механизаторов по обработке почвы. Земля там, в отличие от кустанайской, влажная, плодородная. За десять дней, что она провела там, многое узнала. Именно в ту поездку задумалась вот над чем. Механизаторов, которые приехали участвовать в конкурсе, повели на экскурсию на винный завод. На заводе был музей. Там хранились древние кетмени и другие железные орудия, которыми пользовались русские крестьяне при обработке земли, даже чугунные кувшины стояли, в которых кипятили виноград. История тех мест, как живая, встала перед глазами. Вот тогда и подумала Камшат: казахская земля широка, неоглядна, и история у нее богатая, но почему так мало на ней музеев и других памятников, что давали бы представление о прошлой жизни? У народа, который сумел защитить столь огромную территорию от посягательств чужеземцев, не могло не быть истории. Весь вопрос в том, что этой истории в свое время не придавалось должного значения. А вот и они сами, понимая все это, зная это, что сделали в этом отношении, какую работу провели? Почти никакой. Накануне тридцатилетия великой Победы советского народа над фашизмом перед совхозной конторой в небольшом саду установили памятник-обелиск из белого мрамора, посвященный тем, кто ушел на фронт из аула и погиб или пропал без вести. Кроме этого, ничего нет. А ведь создать музейные уголки истории совхоза и края, подготовить альбомы, стенды под силу и ребятам, школьникам. Только вот у нас, у старших, их направить на полезное дело не всегда есть время, да и желание. Первые организаторы совхоза, первые целинники, летопись деятельности партийной, профсоюзной и комсомольской организаций — это ведь все история для последующих поколений. Ведь завтра же, к примеру, когда вырастет ее Аскар, он может и не узнать ничего о первых целинниках, что приехали сюда по комсомольским путевкам. Не знать истории своего края, своего народа — так же преступно, как забыть свой родной язык. Человек, который не смог полюбить свой народ, свою землю, никогда не станет патриотом. Воспитывать молодое поколение в духе священной любви к своей Родине, в духе почитания сложившихся традиций и обычаев народа — вот что самое важное сегодня.

—« Мама, мама! А Гульжан не помогает мне решить задачу!— прервал размышления Сырым, входя с тетрадкой в комнату Камшат.

— Почему не помогаю? Он каждый день пристает ко мне—реши да реши, а сам думать не хочет,— пожаловалась матери и Гульжан.

Камшат, отложив в сторону написанное, принялась объяснять сыну примеры.

— Наша партия постине пользуется доверием и любовью всего нашего народа. Правда — ее политика, ее оружие! Это победоносное знамя величественно полощется и сегодня на Дворце съездов, где продолжает свою работу XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Моя судьба — судьба многих людей. Она ничем не отличается от судеб других,— красивая женщина, говорившая так с трибуны XXV съезда Коммунистической партии во Дворце съездов в Москве, и сама не подозревала о восхищении, которое вызвало в зале ее смелое и решительное выступление, и не только непринужденность ее поведения на трибуне очаровала людей — она покорила их искренностью своих слов, зрелостью и мудростью своих суждений. Она же почувствовала, увидела одно— все, кто были на съезде, начиная от простых, как она, рядовых труженйков и до руководителей государства, слушали ее внимательно и заинтересованно.

Вначале она очень волновалась, но вот начала привыкать к тишине, к устремленным на нее бесчисленным взглядам, к высокой трибуне. Когда зал зааплодировал, ей вспомнился вдруг дом и особенно — маленький Аскарик. Вспомнились и слова близких, сказанные ей на прощанье: «Когда ты выступать будешь, мы будем смотреть на тебя по телевизору». Легкая улыбка затрепетала на ее губах. Ей показалось вдруг, что в этом зале среди множества людей сидят и ее домашние, и все жители совхоза «Харьковский», откуда она приехала.

Разумеется, это было не первое ее выступление. Областной слет женщин-механизаторов, сессия областного Совета, торжественное собрание, посвященное 20-летнему юбилею освоения целины, встреча женщин Азии и Африки в Алма-Ате— на всех этих представительных форумах она выступала, делилась своими мыслями; не робея, не смущаясь, выступала. И в какой бы среде ни говорила, как бы ни держала речь, всегда умела донести свои мысли до слушателей. Правда, переволновалась, когда предстояло ехать на первый областной слет женщин-механизаторов. Писала речь, рвала, снова писала... После долгих мучений решила обратиться к секретарю районного комитета партии Валентине Александровне Лебеденко.

Валентина Александровна, ставшая ей за многие годы знакомства и наставницей, и близким другом, дала такой совет:

— Ты опытный механизатор. И славы тебе не занимать. Людям интересно узнать, как ты, женщина, у которой семья, дети, достигла таких успехов. О себе расскажи, о том, как пошла в механизацию, короче, о своем трудовом пути, о доме... Одним словом, выступи так, чтобы молодежь, выслушав тебя, загорелась желанием сесть на трактор, стать такой, как ты. А то, что ты прочтешь по писанному, и не захватит никого...

Зал притих, слушает ее с вниманием. С трибуны XXV съезда КПСС говорит Камшат Доненбаева, механизатор совхоза «Харьковский» Боровского района Кустанайской области, депутат Верховного Совета СССР, Герой Социалистического Труда.