Страница - 27

ОГОНЬ НА СЕБЯ

Властный и требовательный сигнал тревоги ворвался в расположение курсантов-пограничников на рассвете. Вмиг опустели пирамиды, зафыркали моторами бронетранспортеры в автопарке.

— Мамонтов!

— Здесь!

— Переверзев!

— Здесь!

— Шоталюк!

— Здесь!

— Нурмагамбетов!

— Здесь!..

Когда над белоснежными шапками гор Заилийского Алатау вспыхнули первые луичи солнца, колонна машин выскочила из полевого учебного центра на проселочную дорогу и, вздымая тучи песка и пыли, быстро уходила к барханам.

Марш на машинах — это пыль. Она стелется по степи, шершавым языком лижет сухую землю. От пыли не спасают даже задраенные люки. Она висит над дорогой непроницаемым облаком, оседает серым налетом на лицах пограничников, на зеленых погонах...

Трудным был марш в район сосредоточения. Но курсанты пограничного училища к месту прибыли в срок.

Им пришлось двигаться по незнакомой местности, на раз преодолевать «зараженные» участки, бороться с последствиями «ядерного удара», нанесенного «противником». Свинцовой тяжестью давила на плечи усталость, одолевал сон, но парни в курсантских погонах, пренебрегая трудностями, упорно двигались вперед.

И вдруг команда: —«Стой!»

Будто ткнувшись своими утиными носами в преграду, замерли в степи бронетранспортеры. Вынырнули из люков водители, высыпали из кузова курсанты. Топчутся вокруг машин, гогочут. Пошли по кругу сигареты. А кое-кто скрутил «козью-ножку», как это на «фронте» без самокрутки?

— Разобрать шанцевый инструмент! Окопаться, укрыть технику!..

— На этот раз боевые занятия надолго...— сказал кто-то из курсантов.

— Смотри, сам генерал приехал.

— Да ну? Правда! — И закипела работа.

Окоп — солдатская крепость. Поэтому и стараются курсанты. Работают они без суеты, старательна и немногословно, только иногда слышен лязг лопат о камни. Когда были вырыты капониры для машин а ходы сообщения, в окопе появился в запыленной плащ накидке начальник училища.

Высокий, крепко сбитый генерал. Он молча присел на холмик и, глядя на работающих курсантов, задумался.

Сколько земли вскопал за войну и за долгие годы службы на границе Матвей Кузьмич Меркулов? Сколько отмерил километров фронтовых дорог? О чем вспомнил сейчас генерал, глядя на этих девятнадцатилетних парней в зеленых касках с курсантскими погонами?

Когда Герой Советского Союза Матвей Кузьмич Меркулов в свободное от учебы время в тесном кругу курсантов начинал неторопливый рассказ о подвигах пограничников в годы Великой Отечественной войны, наступала торжественная тишина. Парни слушали генерала, и им казалось, что они видят, как наяву, героев, о которых идет речь. Живые, без вести пропавшие и погибшие со славою. Перед глазами курсантов они тревожной ночью уходили в разведку» грудью бросались на вражеские пулеметы, со связкой гранат в руках выходили на неравный поединок с фашистскими танками. Такими герои уходили в бессмертие и оставались в памяти потомков на всю жизнь.

Рядом с ними в составе пограничного полка прошел трудными дорогами войны от Орла до Берлина бывший курсант погранучилища М. К. Меркулов. Но о себе генерал обычно не говорил ни слова.

... Днем своего рождения он считает 28 мая 1918 года, хотя родился Матвей Кузьмич Меркулов буквально на несколько часов позже того памятного дня, когда В. И. Ленин подписал декрет о пограничной охране.

Днем своих именин генерал считает 9 мая 1945 года, и на это у него есть свое большое право.

... Наверное, у каждого человека бывают минуты, когда приходит для него тот, самый главный, самый решительный момент жизни. Была такая минута и у коммуниста Меркулова. Вот как об этом, по-фронтовому коротко, докладывал в вышестоящий штаб командир стрелкового полка, Ермолин.

«28 января 1945 года с 13.00 до 16.00 с рубежа Марсау-Ной противник предпринял до семи яростных контратак на полк, на его правого и левого соседей. Под сильным артминометным огнем соседи отошли, а противник начал обходить полк с флангов. Особенно сильный нажим предпринял противник на северо-восточные окраины Гросс-Вестпален, где оборону держал батальон майора Меркулова. До батальона гитлеровцев при поддержке самоходных установок и сильного артминометного огня шли в атаку.

Двум самоходным установкам удалось просочиться через боевые порядки батальона и направиться на КНП. Майор Меркулов вызвал огонь на себя. Огнем артиллерии самоходные установки противника были подбиты. После чего майор Меркулов поднял батальон в атаку и отбросил противника на исходный рубеж.

В этом бою майор Меркулов проявил исключительные образцы мужества и геройства».

А теперь давайте попытаемся по документам и воспоминаниям очевидцев представить картину того памятного боя.

Шел январь 1945 года. Если поднять пожелтевшие кипы фронтовых газет, то в сводках Информбюро можно найти повторяющиеся сообщения: «Наши войска на западном направлении ведут упорные и продолжительные бои с крупными силами пехоты и танков противника...»

Бои были тяжелыми, Краснознаменный полк 15-й Си-вашской дивизии, клином разрезав вражескую оборону, стремительно двигался к Висле. Подполковник Ермолин не отрывал глаз от бинокля. Лицо у него серое от бессоницы, голос охрипший.

— Разведчики донесли, что справа и слева движутся вражеские колонны, чтобы закрепиться на левом берегу Вислы, туда, где им еще могут помочь мощные укрепления Померанского вала.

— Наша задача,— обращается он к своим комбатам,— опередить фашистов и с ходу форсировать Вислу, захватить на западном берегу плацдарм в районе Гросс-Вестпален.

Зашелестели топографические карты в руках командиров, заскрипел пол под сапогами подполковника Ермолина: 

— Первыми форсируют Вислу батальоны капитана Леладзе и майора Меркулова. Другие подразделения прикрывают их с тыла и обеспечивают огонь с фланга...

Ночью, после разведки, батальоны Леладзе и Меркулова вышли на висленский лед. Двигались тихо, чтобы не вспугнуть немцев. Майор Меркулов шел в первых рядах наступающих, чутко прислушиваясь к тому берегу. Но берег противника, окутанный ночной мглой, зловеще молчал.

И вдруг впереди сверкнула огненная вспышка. Фашисты обнаружили переправу и открыли ожесточенный огонь. Но было уже поздно. Первые ряды наступающего батальона, во главе с командиром, уже вгрызлись в мерзлую землю левого берега Вислы. Майор Меркулов с горсткой автоматчиков ворвался во вражескую траншею. Забросав гранатами пулеметное гнездо, комбат устремился к вершине дамбы. Посмотрев оттуда вниз, он увидел, как его орлы гнали гитлеровцев к Гросс-Вест палену. А вскоре на командном пункте полка Ермолин услышал меркуловский голос:

— Занял дамбу на западном берегу. Готовлюсь к обороне.

Фашисты опомнились только на рассвете. Впереди траншей начали рваться тяжелые снаряды вражеских пушек. Чуть позже появились «фердинанды». Их черные кресты показались впереди дамбы. Первый, второй. Еще, еще... Широким фронтом — и по дороге, и на заиндевелом поле. Затем раздались первые пулеметные очереди — это самоходками пошла вражеская пехота. Когда по ним открыли мощный отсекающий огонь наши минометчики и артиллеристы — пехота рассыпалась по полю. Загорелись три самоходки, остальные повернули обратно. Атака захлебнулась.

 Майор Меркулов знал: сейчас следует ожидать новой, более мощной и продолжительной атаки и готовился к этому. Вместе с замполитом прошелся по траншеям, подбодрил солдат.

Буквально через полчаса фашистские самоходки полезли с флангов, охватывая батальоны Меркулова в клещи. В это же время с закрытых позиций по нашим траншеям ударила фашистская артиллерия.

Несколько минут тишины, и снова гул. Снова ползут, огрызаются огнем «фердинанды». Вот крайний с перебитой гусеницей, завертелся на месте. Это вступили в бой бронебойщики.

Неба не видно от дыма. Сплошной гул. Осколки, пули, взрывы гранат, со свистом летят через головы мины. Казалось от грохота и взрывов оглохла вся земля, но в этом кромешном аду еще жили люди, продолжали ожесточенно драться с врагом. Но их становилось все меньше и меньше. Почти целиком полегла одна рота. Умолкли у дороги наши два пулемета. И люди тоже. А кругом гул снарядов, лязг гусениц, дым. И опять волна «фердинандов...»

— Держись, комбат! — кричит в трубку подполковник Ермолин.

— Есть держаться! — пересохшими губами отвечает майор Меркулов, расстегивая ворот рубашки.

А держаться с каждой минутой все труднее и труднее. Уже на подступах к дамбе силы врага, группами и поодиночке врываются фашистские автоматчики в наши траншеи. На глазах один за другим гибнут лучшие люди батальона Меркулова, с которыми он прошагал сотни километров фронтовых дорог.

Трудно перечесть, сколько отбил батальон вражеских атак: пять, шесть, семь. Несколько раз докладывали командиры о том, что патроны на исходе. А из трубки раздается один приказ: «Держаться, любой ценой держаться!

К вечеру у героических защитников дамбы закончились последние патроны, осталось всего несколько гранат, заметно поредели ряды меркуловцев.

И опять волна «фердинандов», за ними, как саранча, в шинелях мышинного цвета, вражеская пехота. Еще несколько десятков метров и...

Тогда и пришла та, самая решительная, самая важная минута в жизни коммуниста Меркулова. Он склонился над ящиком рации и вызвал огонь на себя. Жаль было подполковнику Ермолину своего лучшего комбата, он еще надеялся, что произойдет чудо.

— Почему молчите? Огня!—раздался еще раз в трубке голос Меркулова.

И тогда дивизион« катюш» обрушил свои огненные залпы на позиции батальона Меркулова. Артиллерийский налет длился всего несколько минут, но запомнил его комбат на всю жизнь.

Потом наступила звенящая тишина. Комбат ходил по разрушенным траншеям, горячо обнимал своих уцелевших солдат, а рядом стальной громадой шли и шли танки Донского корпуса. Они спешили на Берлин...

Комбату еще множество раз приходилось первым выскакивать из траншеи и устремляться в атаку, увлекая за собой бойцов. После взятия Данцига, батальон Меркулова ринулся на Одер. День Победы встретили в Ростоке. Было много радости, были скупые мужские слезы, была огромная гордость за Советскую Родину, за наш замечательный народ.

На границу Матвей Кузьмич Меркулов вернулся Героем Советского Союза. Где бы он ни служил, всюду оставлял хорошие дела, оставлял о себе добрую память и достойных учеников.

Бывший сельский учитель из села Новая Шульпа Семипалатинской области, еще в юные годы закончивший институт героических первых пятилеток, а затем в годы Великой Отечественной войны, коммунист Меркулов так и остался в жизни учителем в самом высоком смысле этого слова.

Рассказывая о Матвее Кузьмиче, невозможно создать его полного портрета, не сказав, хоть коротко, об его учениках, в которых продолжается дело учителя, его характер, настрой души и, конечно же, пограничное мастерство. Не зря говорят: «Скажи, кто твой командир, и я скажу, кто ты».

Воспитанников у генерала Меркулова много. Некоторые из них уже сами стали генералами, другие несут службу на границе, обучаются в академиях, а третьи—трудятся на мирном фронте. На груди многих его учеников —боевые ордена и медали, их мужеством восхищалась вся страна, ими гордится сегодня вся граница.

Чем же увлекает людей генерал Меркулов?

Это доказано жизнью: равнодушный никого не заинтересует, холодный никого не зажжет. Цепная реакция может начаться только от взорвавшегося атома... Вспомните комдива Чапаева, маршала Жукова, академика Королева... Что общего в их характерах? Убежденность. Ясность цели. Личная храбрость. Можно назвать еще много качеств, но обязательно и темперамент, азарт и самоотдача любимому делу.

Любимое дело генерала Меркулова, ставшее его жизнью — охрана государственной границы. Почти двадцать лет он командовал войсками Краснознаменного Восточного пограничного округа. Здесь он вложил столько энергии, упорства и умения, что люди удивлялись: откуда берутся силы у этого немолодого человека?

Не жалея своего здоровья, бывая порой резким и беспощадным к недостаткам в улучшении охраны границы, поддерживая все новое и передовое, генерал Меркулов настойчиво проводил линию партии на укрепление охраны и обороны порученного участка границы. Он всегда соизмеряет дела своих подчиненных мерой военного времени.

Служба пограничная — служба необычная. Воин в зеленой фуражке, кем бы он ни был — солдатом, сержантом, офицером, всегда, как на войне его оружие заряжено боевыми патронами. И каждая сопка, каждая высота, у которой он несет службу,— может оказаться высотой Каменной.

Однажды начальник Н-ской заставы получил распоряжение: повысить бдительность и боевую готовность подчиненных. По имеющимся данным, на направлении этой заставы два вооруженных рецидивиста собираются перейти границу. Начальник войск, будучи в этом пограничном отряде, и зная о некоторых недостатках начальника заставы, решил проверить, как тот выполняет распоряжение штаба.

Выслушав доклад офицера, генерал-лейтенант Меркулов первым делом спросил:

— Ну, как вы организовали службу?

— Отлично, товарищ генерал!— лихо отчеканил начальник заставы.

— Доложите конкретно.

Здесь боевой офицер сник, сказал несколько слов и замолк. Оказалось для полной боевой готовности заставы было сделано далеко не все.

Тот гневный разговор генерала начальник заставы запомнит, наверное, на всю жизнь.

...У Матвея Кузьмича растут две внучки. Старшая Ирина уже привыкла к сюрпризам дедушки, который обязательно что-нибудь привезет с границы. То пушистого зайчишку с раненой лапкой, то долговязого аиста с переломанным крылом.. Жили в их доме лисята, ежи, дикие голуби и даже быстроногие елики. О том, как они попали к Ирине, можно рассказать целую историю.

Однажды генерал привез внучкам горсть подсолнечных семечек.

...Вертолет начальника войск прилетел на Н-скую заставу, как всегда неожиданно. Начальник заставы, офицер старательный и умелый, всплеснул руками. Надо же так случиться: буквально час назад на заставу привезли посылки. И была среди них одна — злополучная. С Украины рядовому Павлу Дорошенко. Мать прислала сыну жареных семечек. Вкусные — страсть. Сам начальник заставы не удержался, попробовал, а потом махнул рукой.

— Давайте уж «изничтожим» их всей заставой, а потом — генеральная уборка. И чтобы я после этого ни одной соринки не видел.! Понятно?!

И вот на тебе — в такой момент сам генерал Меркулов пожаловал.

На территории заставы начальник войск спокойно ра-спросил о службе, даже похвалил за ремонт пристройки, а когда зашел в расположение, его брови сначала широко взметнулись вверх, а затем начали медленно сужаться. Не успел генерал сказать первого слова, как навстречу решительно вышел невысокий солдат с виноватой улыбкой на глазах:

— Товарищ генерал, отведайте, пожалуйста. Мать из Украины прислала. Всех угощал на заставе, никто не отказался. В этом году у нас, в колхозе, урожай хороший...

Генерал остановился и как-то невольно протянул руку.

— Из Украины, говоришь, сынок...

И вспомнил бывший командир стрелковой роты, как форсировали Днепр. Вспомнил сожженные хаты, старушку с выцветшими глазами на краю села.

— Чем угостить вас, сынки наши родные. Все немецкие ироды забрали, все спалили, проклятые.

Затем бабуся вынесла вышитую торбинку с подсолнечными семечками и разделила их среди красноармейцев.

Когда генерал Меркулов через десять минут вышел из канцелярии, на заставе была идеальная чистота.

Долго еще стояли пограничники на косогоре, глазами провожая удаляющийся краснозвездный вертолет.

Сейчас Герой Советского Союза генерал-лейтенант Меркулов командует Алма-Атинским высшим пограничным Краснознаменным училищем имени Ф. Э. Дзержинского. Тем училищем, которое закончил сам в предвоенные тревожные годы. Может поэтому так понятна его любовь к курсантам, желание передать им свой богатый опыт. И не только пограничной службы, но и боевую эстафету фронтовиков, проживших трудную, но красивую жизнь.