Страница - 35

НЕЗАБЫВАЕМАЯ ВСТРЕЧА

Когда поэт и издатель Бахытжан Канапьянов подарил мне книгу «Устаз», я всю ночь читала ее и не могла оторваться. Книга замечательная во всех отношениях — и по содержанию, и по подбору материала, и по иллюстративному ряду, и по полиграфическому исполнению.

В книге не раз упоминаются такие исторически значимые места, как Шубаркуль, Черлак, Марьяновка Омской области. Так сложилось, что эти места на данный момент территориально находятся вне Казахстана, в Российской Федерации, но для филологов, историков, культурологов, для всех тех, кто занимается историей просвещения, историей литературы и культуры независимого Казахстана, кого интересуют двадцатые-тридцатые годы, годы становления интеллигенции Северного Казахстана, эти места являются важными и исторически необходимыми в сфере изучения данного периода.

Жусупбек Аймауытов, Иса Байзаков, Амре Кашаубаев, Хаджи-Мукан Мунайтпасов, Миржакып Дулатов, Магжан Жумаба-ев, Жумагали Тлеулин, Сейтбаттал Мустафин, Газиз Сатпаев и многие-многие другие достойные представители казахского народа так или иначе были связаны с этими изумительными местами вдоль древнего Иртыша.

В этих местах прошло детство и юность известного педагога Мусахана Канапьянова, в чем мы убеждаемся, читая и перечитывая страницы книги «Устаз». Он и сам, будучи молодым человеком, учительствовал в середине тридцатых годов в Шубаркуле и в Черлаке, о чем свидетельствуют фотографйи того периода, а также был знаком с Исой Байзаковым, Амре Кашаубаевым, Хаджи-Муканом Мунайтпасовым.

В начале тридцатых годов, когда по всему Казахстану свирепствовал голод, брат Мусахана Мажит Бураханов специально приехал из Москвы, где он учился в одном из столичных вузов, приехал, чтобы спасти людей из родного аула Торе-Тумсук. Он организовал артель, а затем колхоз в Марьяновке, и был его председателем. Вблизи Марьяновки в это же время жил и мой дядя Газиз, родной брат Каныша Имантаевича, который также, чтобы спасти от голода родных и близких, вывез их из Баянаула.

Я часто спрашивала у своей мамы, Шарипы Смагуловны, что за село Марьяновка, кто из родственников жил там, к кому приезжал Абикей Сатпаев в 1936 году?

По рассказам удалось выяснить, что мама знала нескольких Шормановых, из них старший сын полковника Мусы Шорма-нова — Садуакас — Сакен-агай был человеком видным, высоким, красивым, спокойным, он был в дружбе с Имантаем Сатпаевым, были они ровесниками, родились в один год, умерли в Баянауле почти одновременно — Сакен-агай умер в 1927, а Имантай — в 1928 году.

Шарипа Смагуловна видела и знала других Шормановых. Когда началась конфискация, часть Шормановых перебралась в Омские края, чуть раньше Сатпаевых обосновались они в Ма-рьяновке. Газиз-ага и другие наши продолжали общение с ними, Абикей Зеинович с родственниками ездили туда.

Детские впечатления долговечны. Помню, слегка седовласый и седобородый, с румяноватым белым лицом, не утративший былой выправки Абикей Зеинович часто находился в окружении взрослых людей, которые бесконечно вели умные беседы, содержание их ребятишкам, конечно, были непонятно. Он часто гулял во второй половине дня в сопровождении своего младшего брата и его помощника. У Абикея Зеиновича был бежевого цвета костюм с карманными часами на цепочке, которые время от времени он брал аккуратно длинными ухоженными пальцами и заглядывал. Вечерами накидывал на себя голубоватый бархатный шапан свободного покроя, без узоров.

После дней пребывания Абикея-ага на отдыхе у брата сохранилась фотография, где он, жена, дочь, Газиз-ага и Абсалям-ата — это один из последних их снимков — запечатлели свою незабываемую встречу, через год и Газиза Имантаевича, и Абикея Зеиновича арестовали и расстреляли.

Абикей Зеинович Сатпаев тесно общался с известным публицистом, педагогом и медиком Жумагали Тлеулиным, который был родным братом отца супруги Мусахана Канапьянова Куляш Сапиевны Тлеулиной. Он также входил в правительство Алаш Орды. Если Абикей Сатпаев был директором педагогического техникума в Семипалатинске, то Жумагали Тлеулин был директором фельдшерского и педагогического техникума в Кзыл-Жаре.

Он также, как и Абикей Сатпаев, последние годы перед арестом и расстрелом жил во Фрунзе, в Киргизии.

Вот так страницы книги «Устаз», посвященные педагогической деятельности Мусахана Канапьянова, навели меня на эти мысли о достойных сыновьях казахского народа. Страницы книги дышат историей, и наша задача — сохранить эту память во имя будущего, во имя подрас-тающего поколения независимого Казахстана.

ЕГО ИМЯ ДОРОГО НАВЕКИ

«Любовь Чехова к своей Родине и глубочайшее

заботливо-участливое, взволнованное, любовное

отношение его ко всему лучшему, что было нужно

для будущего России, поучительно и дорого навеки».

М.Ауэзов

В этих словах писателя-академика М.Ауэзова в сущности и выражено отношение казахского народа к Чехову — большая любовь к одному из выдающихся представителей русской культуры, произведения которого поучительны и дороги для всех народов нашей страны.

Еще до Октября казахские читатели впервые познакомились с некоторыми рассказами Чехова: в двух номерах первого казахского журнала демократического направления «Айкап», издававшегося в 1911-1915 годах в Троицке, был напечатан «Грач». В одной из тогдашних казахских газет в этом же, 1915 году, появился «Хамелеон».

Талантливый писатель и педагог, один из видных представителей критического реализма в казахской литературе начала XX века И.Кубеев в своей непримиримой борьбе против темноты и невежества отсталого казахского аула использовал произведения Чехова, устно распространяя их.

После Октябрьской социалистической революции сокровища великого чеховского наследия стали подлинно народным достоянием. Изучением и переводами его произведений занимались многие казахские писатели и критики. Наш народ читает па родном языке почти все основные творения Чехова, которые собраны в трехтомнике. Так в культурный обиход возрожденного народа вошел и Чехов, умный, скромный и требовательный художник; казахская молодежь любит его мягкую иронию, его чистую и нежную душу, его большое благородное сердце, которое жаждало «здоровой сильной бури», несшей с собой счастье людям.

Творчество Чехова привлекло внимание зачинателей казахской советской литературы — Б.Майлина, С.Сейфуллина, М.Ауэзова, Г.Мусрепова и других. Будучи еще учеником медресе в Уфе, Б.Майлин зачитывался замечательными новеллами Чехова. По свидетельству близко знавших прозаика людей, Чехов был его любимым писателем. Один из первых мастеров казахской художественной прозы, Б.Майлин в некоторых своих рассказах и повестях как бы выступает продолжателем традиций Чехова, пронизывая повествование тонкой иронией и мягким юмором, грустной улыбкой.

Чехов писал о жизни, о людях, не повышая голоса, не прибегая к гиперболическим обобщениям, к карикатуре. Ему свойственна сдержанность. Но читатель всегда чувствует большое сердце писателя, страдающего от уродливых сторон действительности, думающего о судьбе обездоленных.

Подобное отношение к событиям и явлениям свойственны Б.Майлину. В его повести «Памятник Шуги» показаны бескультурье и бесправие, стяжательство и клевета, жертвой которой стала красавица Шуга. Но за всем этим не трудно угадать грустную мысль писателя о попранном человеческом достоинстве, о том, что люди плохи не от природы: их отравила тяжелая жизнь дореволюционного казахского аула. Тонкая ирония, скрытый суровый упрек свойственны таким юмористическим рассказам Б.Майлина, как «Кульпаш», «Дни Курбан Мейрама».

Традиции Чехова в казахской литературе в известной степени развивал и Г.Мусрепов. Видный прозаик и драматург, Г.Мусрепов в начале своего большого творческого пути выступил как мастер новеллы. Композиционно стройные рассказы, сжатые и лаконичные по стилю, в которых образы раскрываются в действиях и диалогах, искусство создания сценических миниатюр — все это как-то напоминает нам чеховскую манеру письма, его умение немногословно говорить о больших общественных явлениях.

На новую ступень поднял жанр рассказа талантливый писатель И.Иманжанов. Прекрасным лирико-драматическим его рассказам, которые особенно любимы и почитаемы молодежью, свойственны острая и разносторонняя наблюдательность, тонкий психологизм, стремление писателя видеть и воспитывать в человеке прекрасное. В этом нельзя не заметить благородного влияния и чеховских произведений.

Вопрос о влиянии творчества Чехова на казахскую литературу еще не разработан, он сложен, требует глубокого и тонкого подхода, всестороннего изучения. Здесь мы могли его коснуться только в самой общей форме.

Ждут подробного, вдумчивого рассмотрения и творческие удачи, и некоторые просчеты в переводах произведений Чехова на казахский язык. Родной и близкий всем людям, Чехов войдет в каждую национальную литературу, если переводы его произведений будут равноценны высокохудожественным оригиналам.

Образцово перевел М.Ауэзов рассказ Чехова «Белолобый». Перевод мастерски передает не только содержание, но и стиль оригинала.

Переводы произведений Чехова за последние годы производят хорошее впечатление. Много переводов, бережно сохраняющих особенности чеховского мастерства, у А.Нурпеисова, Ф.Денисламова, Б.Кенжебаева.

То, что казахский народ может на родном языке читать такие произведения Чехова, как «Степь», «Человек в футляре», «Палата № 6», «Хирургия», «Хамелеон», «Учитель словесности» и другие, показывают, какая громадная и полезная работа проделана нашими переводчиками.

В жизни и труде каждого сознательного советского человека живет и Антон Павлович Чехов, каждое произведение которого «все усиливает одну глубоко ценную и нужную для нас ноту -ноту бодрости и любви к жизни» (М.Горький).