Страница - 11

4. Шелк и караванный путь

Караванная торговля

 Разгромив эфталитов и Северокитайское царство, тюркюты достигли не только политического, но и экономического могущества, так как в их руках оказался великий караванный путь, соединяющий Запад и Восток. Путь этот начинался в Чань-ани и шел вдоль склонов Тянь-Шаня через многочисленные долины, орошаемые стекающими с хребта речками. Этот участок пути был легок, но затем следовал крайне тяжелый переход через пустыню до оазиса Хани, а оттуда в Люкчунскую впадину к Турфану. Оба эти оазиса и еще несколько соседних составляли самостоятельное княжество Гаочан, населенное потомками китайских военнопоселенцев, совершенно освоившихся на новой родине.

От Гаочана караванный путь раздваивался. Одна его ветвь проле- гала по южным склонам Тянь-Шаня через Карашар, Куч и Аксу, за- тем мимо Иссык-Куля в долину р. Чу и оттуда через Таласскую долину в Исфару. Другая ветвь, северная, начиналась также в Гаочане и шла по Южной Джунгарии через Урумчи, Манас, Ку-Кара-Су и горы Ирань-Шабирган в долину р. Или и оттуда на юг, в Среднюю Азию. Кроме того, была еще одна трудная дорога через перевалы в Тянь- Шань из Карашара, через долину Юлдуза в долину Или, но ею пользовались редко.

В Средней Азии караваны отдыхали. Одним из крупнейших перевалочных пунктов был г. Пайкенд. Оттуда путь шел через Хорасан на Рей и Хамадан и через византийскую крепость Несевию (Низаб) в Сирию и Константинополь. От Каспийского моря до границ Персии считалось 150 дней пути, а отсюда до Низаба на римской границе еще 80 дней.

Торговля была весьма оживленной и доходной, но она обслуживала не народные массы, живущие в условиях натурального хозяйства, а социальную верхушку, нуждавшуюся в предметах роскоши. Китайцы получали из Ирана исключительно для своих императриц знаменитую краску для бровей, стоившую очень дорого. Вавилонские ковры также были редкостным товаром. Наконец, в Китай ввозились подлинные и искусственные сирийские драгоценные камни, кораллы и жемчуга с Красного моря, ткани из Сирии и Египта, наркотики из Малой Азии. Но наиболее важным предметом торговли был шелк, который начал поступать в Европу со времен Августа. Потребность Византии в шелке была огромна, так как помимо нужд двора и аристократии шелк использовался как валюта при сношениях с варварами, в частности при найме вспомогательных войск.

Притязания Юстиниана на мировое владычество вынудили византийское правительство поддерживать дипломатические связи со всеми государствами Европы до англосакских королевств включительно. На подарки, подкупы, наем воинов требовалось огромное количество шелка. За шелк Византия получала из Европы и союзников, и наемников, и любые товары, и рабов. Благодаря торговле, Юстиниан мог вести мировую политику, которая подчинила его власти все Средиземноморье. Шелк в Византии ценился наравне с золотом и драгоценными камнями.

Но артерия, снабжавшая Византию этим драгоценнейшим товаром, проходила через Северную Персию и Сасанидское правительство отнюдь не выпускало из рук контроль над караванной торговлей. Оставляя себе очень большую часть шелка-сырца для его обработки, персы всегда имели возможность продавать свои изделия западным странам по ценам, которые они сами назначали. Добиваясь ослабления Византийской империи, персы, естественно стремились не к увеличению ее товарооборота, а к повышению цен на шелк, с тем чтобы выкачать из Византии возможно больше денег и ослабить ее в политическом и военном отношении. Увеличение товарооборота не было выгодно Персии, так как Византия при любых ценах компенсировала себе при перепродаже шелка на европейском рынке, что помогало ей наращивать военный потенциал. Поэтому персы тщательно регламентировали торговлю шелком, не только установив высокие цены, но и ограничив также количество шелка, вывозимого на Запад.

Естественно, что Византия не могла мириться с создавшимся положением, так как, переплачивая за шелк, она тем самым способствовала усилению враждебной ей Персии. В промежутках между война- ми константинопольский двор с огорчением видел, сколько золота уходит из страны в руки врагов государства. Но попытки освободиться от экономической зависимости были безуспешны. Около 531 г. Юстиниан попытался договориться с Эфиопией, чтобы африканские купцы взяли на себя роль посредников и наладили перевозку через Индийский океан, но персы в индийских портах пользовались таким влиянием, что Эфиопии не удалось отнять у них монополию закупки шелка, а мир, заключенный в 532 г., восстановил обычный порядок торговли.

Новая война с Ираном, возникшая в 540 г., вынудила Юстиниана особым указом понизить цены на шелк, но заставить персидских купцов продавать шелк по этим ценам не было никакой возможности. В результате в Сирии из-за отсутствия сырья разорились шелкоткацкие мануфактуры. В 570 г. Хосров Ануширван, овладев Йеменом, окончательно закрыл византийцам доступ на Восток через Красное море и Индийский океан. В это время в историческую игру вступил новый партнер – тюркюты, которые выкачивали из Китая огромное количество шелка в виде дани. Несмотря на то, что ханы покрывали шелком свои юрты, использовать всего получаемого шелка они не могли.

После разгрома эфталитов согдийцы стали подданными тюркютского хана. Они издавна славились и на Востоке, и на Западе, как ловкие посредники и купцы. От замены эфталитских хозяев на тюркютских, они только выиграли, так как им открылся беспрепятственный доступ во внутренние области Азии. В интересах согдийцев было максимальное расширение шелковой торговли, так же, как и в интересах тюркютов, стремившихся найти сбыт для излишков шелка.

Согдиец Маниах. Итак согдийские купцы совершенно справедливо сочли разгром эфталитов началом своего процветания. В самом деле, дорога в Китай была открыта и безопасна, сами тюркюты не знали, куда девать награбленный и полученный в дань шелк, и посредник мог нажиться, как никогда до сих пор. Задача была лишь в том, чтобы доставить шелк в Византию, но об этом следовало договориться с персидским шахом. Истемихан со своей стороны шел навстречу желаниям своих новых подданнных, тем более что это совпадало с интересами его приближенных. Поэтому хан с охотою согласился на предложение согдийца Маниаха послать его к Хосрову Ануширвану в качестве полномочного посла с поручением добиться разрешения на перевоз через Персию запасов шелка, скопившегося у предприимчивых согдийцев. Посол даже предложил персидскому царю принять участие в торговле, т. е. покупать шелк самому и перепродавать его на Запад. Согдийцы при такой операции, несколько теряя в цене товара, значительно больше выгадывали бы на увеличении товарооборота.

Разумеется, персидское правительство не могло пойти на сделку, так как если бы оно переправило весь шелк в Византию, то через несколько лет на Евфрате стояла бы такая многочисленная наемная армия, что всех сил Ирана не хватило бы для ее отражения. Использовать же шелк внутри страны не позволяла низкая покупательная способность населения Ирана. Покупая шелк, персидский шах только терял золото, так же необходимое ему для проведения восточной политики, как шелк был нужен византийскому императору для политики западной. 

Китай и караванный путь. Теперь посмотрим, что извлекал источник шелка – Китай – из торговли, столь выгодной для тюркютов, согдийцев, персов и греков. Трудолюбивые китайские крестьяне производили этот ценный товар, но сами им почти не пользовались, ибо налоги были велики и собирались неуклонно. Получавшиеся из шелка предметы роскоши шли главным образом на удовлетворение прихотей двора и не играли заметной роли на внутреннем рынке. Более того, они стоили значительно меньше, чем вывозимый шелк, и для Китая в целом эта торговля была убыточна. Но правительство Бэй-Чжоу не могло, вернее, не смело изменить положение, так как его политические успехи целиком зависели от поведения тюркютских ханов.

Бэй-Ци и Тогон были разбиты лишь благодаря помощи тюркютов, а кроме того, предстояло покорить Южный Китай, что было невозможно без обеспечения тыла. Вместе с тем необходимо понимать, что династия Бэй-Чжоу была все-таки не китайского, а сяньбийского происхождения и опиралась на китайскую сяньбийскую знать, превратившуюся в крупных землевладельцев Северного Китая. Нет нужды в том, что потомки тобасских «косоплетов» забыли свой язык и нравы, для коренных китайцев они оставались ненавистными варварами, потомками поработителей.

Гумилев Л.Н.Древние тюрки, Алматы, 1994, стр. 40–43.

Пятая глава

КУЛЬТУРА КАЗАХСТАНА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ IX– НАЧАЛЕ XIII ВЕКОВ

Архитектура и развитие строительства

1. Мавзолей Карахана

Мавзолей Карахана, сооруженный, по народной легенде, над могилой основателя династии Караханидов, является портально-купольным сооружением. Находится он в городе Таразе.

В начале ХХ века мавзолей был капитально реконструирован, в результате чего остатки его древнего архитектурно-декоративного убранства почти утрачены, искажен также его первоначальный план. Наибольший интерес представляет фигурная кладка стен, как один из видов геометрического орнамента. С древней фигурной кладкой на этом памятнике можно познакомиться лишь на фотографии, приведенной Б. П. Денике в его книге «Архитектурные орнаменты Средней Азии». Орнаментальное убранство представляет собой кладку кирпичей, блокированных в клетки, квадраты, ромбики и кладку в елочку. Принцип построения фигурной кладки очень прост, как проста сама кладка. Такая кладка является ранним образцом этого вида декорировки. Более ранних памятников архитектуры с кладкой в виде елочек, треугольников и ромбиков на территории Средней Азии и Казахстана не имеется. Те же ранние образцы клетчатой кладки стен сохранили до наших дней мавзолей Исмаила Самани в Бухаре , мечеть Талхатан-Баба (к югу от Мерва) и другие памятники, где также встречаются елочная и треугольная кладка. Они датируются более поздним временем ( XI–XII вв. н.э).

На традиционность этого вида декора указывает то обстоятельство, что творческое применение его в последующие исторические периоды обнаружено на различных памятниках архитектуры.

Капитальные стены мавзолея Карахана орнаментированы в основном лишь кладкой из кирпичей, соединенных в блоки. Фигурная кладка из треугольников, ромбиков и елочек применена на портальной части памятника в виде вертикальных полос, что усиливает динамичность композиции.

Блочная кладка у портальной арки связывает портал со стенами основной части здания в единое целое.

Таким образом, зодчий мавзолея, включив декор в конструкцию стен и распределив его в соответствии с архитектурным замыслом, сумел осуществить синтез орнаментального декора с архитектурными формами. Декор служил связывающим звеном отдельных архитектурных элементов и подчеркивал их архитектурное значение.

Маргулан А.Х., Басенов Т., Мендикулов М.Архитектура Казахстана.

Алма-Ата, 1954, стр. 111.

2. Баня в древнем городе Таразе

Остатки этой бани были раскопаны археологом А. Н. Бернштамом в 1938 году. Стены ее возведены из кирпича размерами 25×25×4,5 см.

В плане здание представляет собой комплекс помещений из 5 комнат, функционально связанных между собой. Остатки стен и их конструкции позволили ученым установить многокупольность покрытия.

При раскопках были обнаружены гончарные водопроводные трубы и ванны из кирпича.

В отделке помещений бани впервые в истории архитектуры Казахстана встречается роспись стен.

Орнаментальные мотивы росписи состоят из геометрических и растительных элементов.

Геометрический орнамент составлен по той же схеме, что и орнамент замка Тас-Акыр; растительный же орнамент представляет остроумную стилизацию трехлистника. Даже эти скудные данные о бане в древнем Таразе приводят нас к выводу, что в X–XII вв., строительное искусство в Казахстане обогатилось методами построения куполов, новыми приемами в декоративной технике и средствами благоустройства, что означало значительный прогресс по сравнению с предыдущей эпохой.

Маргулан А.Х., Басенов Т., Мендикулов М.Архитектура Казахстана.

Алма-Ата, 1954, стр. 111

3. Мавзолей Бабаджи-Хатун

Интересен своими архитектурными формами и декоративным оформлением мавзолей Бабаджи-Хатун, являющийся памятником раннекараханидского периода, о чем свидетельствуют отсутствие законченного портала и архитектурные формы в виде еще простых прямоугольников в плане и куба в пространстве, а также архитектурные детали в виде фигурной кладки зубчатыми полосками. Этот памятник недостаточно исследован в археологическом отношении, и о нем почти нет упоминаний в литературе. Расположен он в 18 км от города Тараза, близ мавзолея Айша-Биби. Остатки его ныне законсервированы, и он находится под охраной государства.

План стен мавзолея Бабаджи-Хатун представляет собой прямоугольник, близкий к квадрату ( 6,80×6,78). Стены сложены из кирпича размерами 25×25×4,5 см. На высоте 1,37 м располагается низ аркитропы для перехода в восьмигранник. С высоты 3,8 м начинается кладка 16-гранного внутреннего свода куполов двойной кривизны (гофрированный купол). Такого рода купол редко встречается в сохранившихся памятниках архитектуры Казахстана. Имеется только два памятника: Кесене в Костанайской области и Джубан-ана в Центральном Казахстане, увенчанные восьмигранными барабанами и конусообразными покрытиями, наружный купол мавзолея Бабаджи-Хатун имеет конусообразную форму с 16 гранями и покоится на граненом призматическом барабане высотою в 87см, имеющим столько же граней, сколько и купол.

Главный фасад мавзолея обращен на восток и имеет парапет с надписью. Эта надпись на арабском языке еще не расшифрована из-за потери многих букв. Ясно читаются в надписи слова «Бабаджа-Хатун».

Архитектурная композиция мавзолея очень проста и монументальна. Главный фасад его отличается от боковых фасадов лишь наличием парапета, что предшествует портальной композиции. Очертание дуг в нишах на фасадах по соотношению горизонтальных и вертикальных размеров весьма близко подходит к полуциркульному. Однако, как показывает анализ, кривая портальной арки построена по принципу спиральной кривой, каждая ее половина имеет три центра.

Мавзолей, состоящий из кубического объема здания как постамента для невысокого граненого барабана и контрастно возвышающегося конического купола, находясь на возвышенном месте в степи, в целом символизирует, по замыслу зодчего, вечный покой тела и устремление души к небу. Простыми и лаконичными средствами зодчий решил поставленную перед собой задачу, отражавшую мировоззрение тогдашней эпохи.

Кроме гофрированного свода двойной кривизны, вторым интересным новшеством в конструкции мавзолея Бабаджи-Хатун является применение дерева (арча) в виде связей-креплений в пяти сводах. Этим деревянным элементам должно быть придано значение антисейсмических связей и конструкций, воспринимающих распор свода. Такое устройство повторяется и в конструкциях других памятников в этом районе.

Конструкции мавзолея Бабаджи-Хатун, несмотря на многовековое его существование, сохранились вполне удовлетворительно, что следует объяснить высоким уровнем строительного исскуства во времена его постройки. Так, памятник возведен на каменном фундаменте, к которому сделана отмостка из плитки, стены здания не ослаблены проемами и нишами, объемная композиция его вполне устойчива.

Маргулан А.Х., Басенов Т., Мендикулов М.Архитектура Казахстана.

Алма-Ата, 1954, стр. 112.

4. Мавзолей Айша-Биби

Второй мавзолей мавзолей Айша-Биби (XI в.) представляет выдающуюся архитектурно-художественную ценность, является уникальным памятником, хранящим до наших дней богатство, разнообразие орнаментальных мотивов и композиционных приемов.

По свидетельству Б. П. Денике, этот мавзолей является одним из исключительных памятников на территории Средней Азии и Казахстана. Он украшен резной терракотой, применение которой широко распространено только в пределах Средней Азии и Казахстана. Расположен он рядом с мавзолеем Бабаджи-Хатун, их восточные фасады находятся на одной линии. Размеры мавзолея в плане 12,3×7,23 м по наружным стенам без учета выступов колонн.

Пространственное построение мавзолея Айша-Биби, как мавзолея Бабаджи-Хатун, представляет собой кубическую форму, но, благодаря сложным архитектурным членениям и богатому декоративному оформлению, он воспринимается как ажурное и вытянутое в высоту сооружение.

Части стен и система колонн связаны между собой деревянными связями (арча), продолженными кладками через каждые 60–80 см по высоте. Арча – древовидный можжевельник, растущий на горных склонах. Качества его древесины, отличающейся исключительной сопротивляемостью червоточине, гнилостным и грибковым заболеваниям, были известны древним строителям. 

Система арок-сводов мавзолея Айша-Биби разгружает стены и передает нагрузку на колонны и кирпичные опоры. Все четыре проема на фасаде перекрыты полусводами. Памятник Айша-Биби, по существу, является своего рода музеем, в котором сосредоточены основные орнаментальные сокровища архитектуры Казахстана и который содержит ключ к пониманию традиционных форм, принципов эволюции и сочетания отдельных орнаментальных мотивов.

Маргулан А.Х., Басенов Т., Мендикулов М.Архитектура Казахстана.

Алма-Ата, 1954, стр. 113.