Страница - 8

Глава 2. Великий воин. Пламенный патриот. Истинный гражданин

Герой рождается для народа и умирает за народ, гласит казахская пословица.

Глядя на пропасть, один думает о смерти, другой — о том, как построить мост (еврейская пословица).

«Национальная гордость—святыня и нерушимый закон для личности в нации. Тот, кто не уважает своей нации и не гордится ею, тот безусловный подлец и бродяга. Только через знание своей нации, ее достоинств и недостатков человек способен смотреть на друг ие нации через призму критики — познать, оценить и уважать их достоинства. Только глубокое знание своей нации является средством и мерилом для знания других. Только такой человек может объективно стать гражданином мира», — эти прекрасные слова великого казаха — воина, гражданина, писателя, публициста, Героя Советского Союза, одного из самых ярких и достойных представителей своего народа Бауыржана Момыш-улы очень важны для понимания исконной природы патриотизма.

Ер-Бауке! Так любовно называют в народе легендарного и прославленного на весь мир после совершенных беспримерных подвигов в битве за Москву Бауыржана Момыш-улы. В казахском языке существуют особые слова — отличия, удостоиться которых в качестве приставки к своему имени

— большая слава и редкая удача. «Ер» — это герой из героев. И это неофициальный титул. Это дань всенародной любви и восхищения Личностью.

Момыш-улы — национальный герой Казахстана, олицетворяющий дух и совесть народа, гордость нации, человек многотрудной и в то же время счастливой судьбы. “Он

— истина и легенда, ироничный и своевольный. Он — феномен казахского народа”,

— так пишут в своей книге-диалоге “Плач охотника над пропастью” известные писатели Чингиз Айтматов и Мухтар Шаханов.

У Момыш-улы, общепризнанного национального героя, была при жизни поис-тине народная слава. И даже больше, чем слава — это была любовь. Любовь народа к одному из своих самых честнейших и достойнейших сынов. Его всегда раздражало стремление сделать из него кумира, идола. Безусловно, в жизни он не был простым человеком. При всех ошарашивающих парадоксах своего крутого нрава он был понятен и близок знавшим его людям непоколебимой честностью суждений, принципиальностью. Не терпел словоблудства и демагогии, гордый, не нуждался ни в сочувствии, ни в защите. Именно этот максимализм отчуждал от него многих известных в республике людей.

Дмитрий Снегин, фронтовой побратим прославленного батыра, вспоминал о реакции Динмухамеда Кунаева на его просьбу ходатайствовать о присвоении Момыш-улы звания генерала и награждении Золотой Звездой Героя Советского Союза: “Кунаев напомнил мне, скольким людям Бауыржан “наступил на любимую мозоль”. А министр обороны СССР Гречко, услышав об этой просьбе, закричал: “Только через мой труп!”

Трижды представлялся герой-панфиловец за свои уникальные воинские подвиги к званию героя, но так и не удостоился при жизни этой высокой чести. Ушел из жизни, так и не дождавшись ни генеральских погон, ни заслуженной Звезды Героя.

Учил военной науке генералов, но сам так и не поднялся в звании выше полковника. И только в 1990 г. благодаря личному ходатайству Н. Назарбаева Бауыржану Момыш-улы присвоены звание Героя Советского Союза и генеральский чин. Посмертно.

Писатель Тахауи Ахтанов, провожая в жаркий июньский день 1982 года героя в последний путь, произнес над его могилой знаменательные слова: “Он жил в нестандартное время нестандартным образом!”.

Момыш-улы не вмещался в жесткие рамки советской тоталитарной системы и всегда жил согласно своей натуре. Это был человек твердого, бескомпромиссного характера, всегда говоривший правду в глаза, что и лишило его заслуженного звания и чина. О резком, неуживчивом характере сурового героя ходили небылицы. Он постоянно находился в оппозиции к власти с присущей ему меткостью, прямотой и остроумием выказывал свое суждение по самым острым проблемам жизни общества. Особенно доставалось от Момыш-улы чиновникам. Если он видел, что кабинетный руководитель не видит в сотруднике человека, защищал подчиненного. Несмотря на неровности характера и сложность натуры, будучи любимцем и баловнем своего народа, Бауыржан умел всегда почтить старших и уважить младших.

При всей своей бескомпромиссности Бауке был удивительно человечен. В полной мере вкусив полную чашу унижений от власть имущих, никогда не позволял в своем присутствии унижать других. Сильная личность, опередившая свое время, был легкоранимым человеком, остро переживал несправедливость, страдал от нанесенных ему обид, переживал, но никогда не показывал этого ни при каких обстоятельствах. Дмитрий Снегин вспоминал: “Его имя безжалостно трепали в газетах. Бауыржан не мог и не хотел откликаться на это. Его называли грубияном, невеждой, но он никогда не отвечал лаем на лай. Прижимать Момыш-улы начали еще на фронте. Великолепно разбираясь в военном искусстве, Бауыржан не терпел дилетантства. Он был по-настоящему талантливым командиром. И та могучая сила, которую он постоянно в себе ощущал, цельный характер привлекали к нему солдат. Неудобный, несговорчивый, откровенный и смелый командир 19-го полка, испытавший и первый страх атаки, и ужас бомбардировок, тяжесть маршей по бездорожью, отчаяние окружения, горечь невосполнимых потерь, как мог оберегал своих солдат Позже, после окончания войны, в своих записках офицера “За нами Москва” Момыш-улы не отступит от жизненной правды: да, это он был вынужден посылать на верную смерть своих солдат ради высшего долга перед Родиной, отправлять горькие похоронки. “Сыны! Пусть падают знаменосцы, но знамя никогда упасть не должно!”

Примечательна фраза, которую Момыш-улы поставил в качестве эпиграфа к своей документальной книге “За нами Москва”: “Я хотел поделиться не только опытом, но и рассказать о собственных ошибках”.

Родина героя — аул Жуалы нынешней Жамбылской области. Он родился 24 декабря (по старому стилю) 1910 г. Мать Бауыр-жана умерла рано, а воспитывали его отец Момынали, по-аульному Момыш, и бабушка, женщина властная, своенравная, самолюбивая. Дед его прожил 92 года, внуку он запомнился высоким кряжистым стариком. Момыш был популярным в волости человеком, его называли Молдабала (грамотный малый) и Тура Момыш (прямой, честный). Знал русский язык, арифметику, состязался в айтысах, но чужие стихи не любил заучивать. Отказался от должности волостного писаря, но помогал аульчанам в оформлении дел, составлении жалоб или писем, списков, справедливо решал их проблемы. Подробно о своем детстве Бауыржан написал в книге “Наша семья”. На всю жизнь он остался благодарен самым близким людям, взрастившим его, своим духовным наставникам: “Никто из моих более поздних наставников не учил меня тому чему научили бабушка и отец, когда я перебираю в памяти имена своих учителей, постоянно встают передо мной их образы”.

Самому Бауыржану не довелось стать образцовым отцом для своего единственного сына Бахытжана, ныне хранящего со своей женой Зейнеп очаг Момыш-улы. Сын родился 3 октября 1941 г., и только 10 декабря этого самого первого и тяжелого года страшной войны комбат узнал о его рождении. Довольно скрытный, строгий в своем подходе к людям, скупой на нежность, требовательный к сыну, Момыш-улы свое истинное продолжение видел во внуке Ержа-не, которого любил страстно и горячо.

Бахытжан Момыш-улы написал о своем легендарном отце книгу, пронзительно и точно названную “Восхождение к отцу”. Уроки такого отца не прошли бесследно, сыну достало мужества, таланта и такта восходить к отцу: “Отец был горячим тулпа-ром, не терпящим узды. Но мама была для него шелковой привязью, и он метался по огромному кругу земли, неизбежно возвращаясь к черному казану под родным шаны-раком и снова улетая”.

После смерти отца Бахытжан израненным сыновним сердцем напишет эти хватающие за душу строки:

Отвергнув мед хвалы и яд хулы,

Упрямо веря в смерти поражение,

Отец мой, Бауыржан Момыш-улы,

Ушел в свое последнее сраженье.

Нет, не погасла, а ярче и выше взметнулась звезда, свет которой будет еще долго идти к людям.

С 13 лет Бауыржан вынужден был жить в интернатах. Он был близок к рано повзрослевшему поколению беспризорников и детдомовцев, мечтавших о лучшей доле, дальних странствиях, доблестных подвигах, но в отличие от многих из них был рационален и расчетлив в поступках и не давал увлечь себя бесплодным иллюзиям. Он выбирает тяжелую долю “великого сословия мужчин” — солдатскую.

С 1928 по 1936 год ему довелось поработать и учителем, и секретарем райисполкома, и финансовым работником, и даже начальником милиции. В 1936 г. поступает на службу в Советскую армию, за плечами — курсы при Ленинградской финансовой академии. Когда началась война, Бауыржан, старший инструктор военного комиссариата республики, помогает генералу И.В. Панфилову формировать в Алма-Ате 316-ю стрелковую дивизию, комбатом которой он был назначен. Батальон Момыш-улы грузился первым, ему была поручена ответственная должность начальника эшелона, отправлявшегося на запад страны. Принять бой под Ленинградом 316-й дивизии не пришлось в связи с изменившейся обстановкой на фронте. По приказу ставки дивизия Панфилова переброшена в распоряжение Западного фронта, на одно из главных направлений на подступах к Москве. 30 сентября 1941 г. началось наступление фашистов на Москву. Самые надежные и проверенные командиры и бойцы посылались в заградительные отряды, резерв комдива, предназначавшийся для выполнения непредвиденных задач в ходе боя. В боях под Москвой проявилось воинское мастерство комбата Момыш-улы.

Четверо суток его батальон удерживал позиции на опорных пунктах на станции Матренино, в деревнях Горюны, Покровское. После битвы на Волоколамском шоссе старший лейтенант назначен командиром полка. Его полк отличался в дни самых жестоких атак. При численном перевесе вражеские войска продвинулись вперед только на 1,5 км в сутки. Это далось им дорогой ценой — земля буквально сочилась кровью.

После войны гвардии полковник Момыш-улы — на военно-педагогической службе в Военной академии генштаба Советской армии. Его лекциями по курсу общей тактики заслушивались бывалые вояки. Любили его слушатели за простоту и прямоту суждений, за честность, веселый нрав. В 1956 г. Момыш-улы пережил отставку. Бауыржан любил повторять: “Я полковник запаса, но не гражданин в отставке”. В военных учебных заведениях Кубы, Израиля, Никарагуа отдельно изучается военный опыт Момыш-улы, только родной стране его опыт оказался не нужен. И тогда деятельный, кипучий характер героя проявился в его незаурядной литературной деятельности. В начале 60-х годов началась новая волна преследований, тяжело отразившаяся на здоровье Момыш-улы. Кампания травли была затяжной, и полковника больше всего мучило то, что из-за острых и ядовитых внешних раздражителей он не в силах работать. Была привлечена к сваре пресса, которая в то время была не желтой, а красной, строчились подметные письма, злые, несправедливые. Но тогда его спасло творчество, он так хотел быть полезен стране, реализовать себя до конца.

“Паркетные” маршалы вынудили героя уйти из строя, хотя его сабля никак не хотела облачаться в ножны, а в Алма-Ате, куда Момыш-улы вернулся после отставки, его поддержали Тахауи Ахтанов, Ильяс Омаров, Зейнулла Кабдолов, Шерхан Муртаза, Михаил Исиналиев, Аскар Сулейменов, Абдильда Тажибаев, Дмитрий Снегин, Морис Симашко.

Подвиг Момыш-улы, который 272 раза поднимал своих солдат в бой и неизменно заканчивал его победой, стал одной из самых ярких страниц войны. А в 1975 г., к 30-летию Победы, героя этой войны власти не посчитали нужным пригласить на открытие мемориала, посвященного подвигу 28 героев-панфиловцев. Старый полковник явился сам. В лицо его знали все, ни у кого из охраны не поднялась рука остановить заслуженного воина. Момыш-улы беспрепятственно прошел к мемориалу, отдал честь павшим боевым товарищам, поднялся на трибуну где стоял Кунаев.

Много унижений довелось испытать герою. Но не померкла его слава, непреходяща любовь народа к своему национальному герою. Пророческим образом сбылись его слова: “Герой рождается для народа и умирает за народ”. Физическую смерть Момыш-улы народ посчитал началом его второй, вечной жизни.

Имя гвардии полковника Момыш-улы известно далеко за пределами Казахстана. Он является героем документальной повести Александра Бека «Волоколамское шоссе». О нем писал в своих повестях «На дальних подступах» и «В наступлении» Дмитрий Онегин, в книге «Мои фронтовые друзья» — Малик Габдулин, в повести «Вовеки не забуду» —Александр Криворукий.

Имя Героя Советского Союза Бауыржана Момыш-улы известно по его собственным талантливым прозаическим произведениям, опубликованным в разное время: «Наша семья», «История одной ночи», «Фронтовые встречи», «За нами Москва», «Кубинские встречи», «Музей-апа» и многим другим. Он один из первых писателей Казахстана, писавших как на казахском, так и на русском языке. Мухтар Ауэзов утверждал: «Момыш-улы на русском языке пишет лучше, хотя он казахский знает прекрасно».

Генерал и писатель Петр Вершигора говорил: «Нам известны военные подвиги Бауыржана, но став писателем он совершил второй подвиг. Оба подвига, на мой взгляд, равноценны».

В своих книгах Момыш-улы показывает становление казаха как гражданина и солдата, формирование в нем воинского характера, передает его внутренний мир и интеллектуальный облик, подчеркивает интернациональную суть фронтового братства.

Записки офицера интересны тем, что основаны на документальных материалах, в его книгах нет вымышленных героев и выдуманных событий. Он всегда старался быть во всем объективным и не отступать от жизненной правды, то горькой и тяжелой, то радостной. В его творчестве поражает светлая и чистая вера в человека и человечность.

Известно огромное количество интересных историй, связанных с именем великого батыра.

Как-то в Союз писателей пришел гвардии полковник Момыш-улы засвидетельствовать свое уважение Сабиту Муканову. В кабинете председателя за его письменным столом сидел молодой человек и разговаривал по телефону. Через каждые два слова он громко и самодовольно хохотал… Когда он наконец положил трубку, герой войны разгневанно крикнул: «Встать! Ты кто такой?..» «Я секретарь Союза писателей», — робко вымолвил тот. «Ну что же, если ты секретарь...» — гремя шпорами, Бауыржан приставил ногу к ноге и резко выхватил из ножен саблю. Испугавшийся секретарь проворно нырнул под стол.

В середине 60-х годов на одной из встреч в Алма-Атинской высшей партийной школе Бауке высказал не совпадающие с официальным мнением свои мысли о роли исторических личностей, в том числе о только что избранном генсеке Л. И. Брежневе.

В одном из выступлений он дословно говорил следующее: «Прочитав доклад Л.И. Брежнева на мартовском пленуме, не знал, смеяться или плакать?!» Далее обосновывает свое мнение. Это его выступление наделало много шума… стали переиначивать и искажать. Тогда он вызвал домой руководителя КазТАГа К. Козыбаева и продиктовал свое выступление, не отказавшись ни от одной позиции. Подписался: «Гражданин СССР Момышулы. Алма-Ата. 19 апреля 1965 года».

Независимый характер, острота и нежелание подстраиваться приносили герою много неприятностей, однако он никогда не изменял себе.

Дмитрий Снегин, близкий друг, вспоминал: «Солдатская молва много сочиняла о нем небылиц. Мы познакомились с ним заочно, даже не зная друг друга. Вместе служили в панфиловской дивизии.

Я командовал артиллерийской батареей и как-то раз получил приказ под держать огнем 19-й полк. Его командиром был Момы-шулы. Со своими разведчиками я прибыл в распоряжение полка. Едва увидев меня, он сказал: «Снегин». Я ответил: «Бауыржан». Будто мы были знакомы 10 лет. Так началась наша дружба. После войны она переросла в родство душ. Мы не могли провести друг без друга и дня. Часто он наведывался ко мне среди ночи. Всех собак в округе, бывало, переполошит своим криком: «Что ты спишь? К тебе друг пришел!»

Если Бауыржан видел, что человек не на своем месте, прямо говорил об этом. Резал правду-матку. Его любимая фраза: «У него вместо головы кочан капусты». Это относилось к чиновникам разных рангов.

Перед смертью Момышулы завещал мне свой личный архив. Его даже сегодня нельзя публиковать. Но при всей бескомпромиссности Бауыржан горячо любил свой народ. Он боготворил образованных, умных, воспитанных людей. Никогда не разделял их по национальному признаку. Бауыржан часто повторял: «Я — офицер русской армии».

У Момыш-улы была мечта — стать министром обороны. Какое-то время стали появляться слухи о том, что в союзных республиках будут организованы военные министерства. Но герою войны намекнули, что он никогда не займет этот пост. Были и другие должности, на которых Бауыржан мог проявить свои выдающиеся организаторские качества. К примеру, Момыш-улы мог стать военным комиссаром республики, работать на кафедрах военной подготовки в вузах Казахстана, но вокруг него искусственно создавалась пустота. Мой друг был сильно обижен таким отношением, страдал, переживал, но не показывал этого».

Сегодня имя великого казаха не забыто — вся страна готовится к 100-летнему юбилею своего героя. Его именем в независимом Казахстане называют улицы в самых крупных городах страны, школы, вузы, изданы собрания его сочинений. Это необходимо для того, чтобы сохранить живую память об этом удивительном казахе, светлом человеке, честном и принципиальном гражданине Отечества.

А молодое поколение должно как можно больше знать о тех, кто приближал великую победу… Имя же героя, казахского батыра, славного командира Бауыржана Момыш-улы дорого нам особенно.

Для такой личности, как он, не были характерны выражения: «я сделал то-то», «я предложил то-то». Момыш-улы делал, творил, побеждал! Его талант полководца-аналитика, творчески мыслящего руководителя раскрылся не только в годы войны, но и тогда, когда он работал в военной академии в Москве.

Смелость и хладнокровие, самообладание и четкость в работе служили ему надежной поддержкой. А бойцам его в самые трудные и опасные моменты боя не было страшно — они верили своему командиру. Сам народ признал его батыром, назвал настоящим полководцем, а это самая справедливая оценка.

У Момыш-улы есть много рассказов о войне. Он писал о ней просто и правдиво, без прикрас, потому что изнутри, а не понаслышке знал подлинную окопную жизнь. Его проза тепла и шершава, как солдатская шинель.

Вот только один его фронтовой эпизод.

29 сентября 1942 года. Утро.

Теснимые восточным ветром, заслоняя клочьями верблюжьей шерсти небо, темные тучи колоннами двигались на восток. Внезапно стих ветер, и холодные дожди обильно пролились на землю, и ложбинами потекли реки.

Если в степи дождь идет один раз, то в лесу — дважды. В лесу воина поливает и второй дождь — с листьев и веток на бойца обрушивается масса крупных дождевых капель. Но нет для него ни дождя, ни ветра, он стоит, крепко держа винтовку наготове, не отводя глаз от вражеской стороны.

Сохранившего гордую осанку бойца спрашиваю:

— Ну как, батыр, промок под дождем?

— Что же он сделает со мной?.. Привычно… Этот дождь не только на меня, видно, и на голову немца льется, — отвечает он.

Я шагнул вперед. Он: «Стойте!» — крикнул, вскинул винтовку, выстрелил и дал мне знак залечь, не отрывая глаз от направления выстрела… «Еще одного вижу, — прошептал, — будьте осторожны!» — и, вторично вскинув винтовку, выстрелил.

Вижу, невдалеке маленький зеленый бугорок дважды перевернулся и замер, раскинув руки. По мокрой траве и грязи солдат пополз по-пластунски к нему и вернулся с документами врага. Кратко сказал, что 2 часа они охотились друг за другом. Я пристально посмотрел на него и протянул портсигар. Он не глядя взял папиросу, заложил ее за ухо и, сжав винтовку, продолжал стоять в той же выжидательной позе, устремленной в сторону врага.

В нем я видел образ зоркого, меткого, мужественного казаха-джигита. Его облик подсказывал мне, что этот воин без промедления готов в любую минуту погрузиться в ледяную топь болот, броситься в огонь пожарищ, полный сознания своего воинского долга. Я верил ему.

На мой вопрос: «Ты Тураров Тургара?» — он утвердительно кивнул головой. Этот безмолвный ответ говорил о врожденной скромности рядового бойца. Таких, как он, тысячи.

Слово и сабля батыра не ржавеют. И это тоже истина, которую нельзя подвергнуть забвению.

Один из молодых офицеров остро жалел командира Момыш-улы, но не знал, как ему помочь. Однажды он, как ему показалось, нашел выход и очень обрадовался. Раздобыв где-то картон, кисть и краски, он написал портрет своего комдива, надеясь, что это как-то отвлечет полковника от мрачных мыслей. На портрете был изображен бравый вояка с орлиным взглядом, с соболиными бровями, тщательно выбритым румяным лицом, с гордым поворотом головы.

Передал свою работу комдиву, когда тот вернулся с передовой весь обугленный и грел руки у железной печурки. Полковник сначала удивился подарку, но, рассмотрев портрет, вспыхнул и швырнул его в огонь. В штабе все замерли, а комдив нахохлился и, не оборачиваясь шеей, по-волчьи повернулся всем телом и спросил недобро:

— Кто это написал?

Начальник штаба назвал фамилию молодого офицера.

— Подойди! — сказал полковник. — И не дрожи. Я тебя ругать не собираюсь… Ты где учился живописи?

— Я был студентом Академии художеств, товарищ комдив, суриковец.

Полковник промолчал, а потом сказал:

— Больше туда не возвращайся, выбери себе другую профессию. Ты не понимаешь красоты, а она в правде, какой неприглядной она бы ни казалась на первый взгляд. Зачем ты изобразил меня то ли ангелом, то ли паркетным шаркуном? Неужели ты не понимаешь, что этим портретом ты обидел меня? Людей не обманешь, студент. Они посмотрят на твою картину и скажут: «Когда дивизия тонула в болотах, лежала в грязи под мокрым снегом, несла на сапогах пуды глины и била врага, ее командир отсиживался в теплых блиндажах, отдыхал в избах, прыскался одеколоном, и ему не было дела до того, что его люди гибнут и страдают». Ты хотел мне помочь, спасибо. Но как же больно ты обидел меня! За что? Или я таким выгляжу? Или я такой есть? Значит, я плохо воюю. Выходит, я плохой командир...

Говорят, офицер этот вернулся в свой институт, но всегда и всем говорил, что лучший урок живописи ему преподал великий Момыш-улы.

Этот эпизод привел сын героя, писатель и поэт Бахытжан Момыш-улы, в книге «Восхождение к отцу».

Бауыржан Момыш-улы очень понятен и близок своей несгибаемой целеустремленностью в нравственных поисках, непоколебимостью в убеждениях, стоек в вере в человека, в твердой принципиальности и идейной верности. Большие мысли его никогда не входили в острое противоречие с крупными поступками, а это уже, наверное, характерный признак, по которому узнается личность. И, как ни странно, в настоящей личности как раз меньше всего личного и больше общественного, и даже государственного.

Таким прямым и открытым людям, как Бауыржан Момыш-улы, трудно жить в житейском понимании слова, но, несмотря на это, они бы погибли, изменив себе, обретя душевный комфорт и иные блага. Лишенные скользкой гибкости, они часто встают на подножие эшафота обывательского мнения, бывают прокляты и оплеваны, но грязь к ним не пристает, хотя, как известно, всякий гнус летит именно на яркий свет. Жаль, что и крылатые птицы разбиваются порой о маяки. В окружении мошкары тоже кроется драматизм положения не совсем обычных людей, которым часто бывает тесно в рамках слишком условной морали. Честные люди всегда беспомощны перед ударом в спину, но готовы принять грудью открытый бой полемики любой остроты, и немаловажным достоинством их является способность выслушать оппонента и постараться его понять, мужественно признав собственную неправоту. Только в правом бою они берутся за оружие.

Момыш-улы был воином. Он видел обнаженную жестокость, сталкивался грудью с патологической ненавистью, познал великую дружбу и нерушимое братство. На собственном опыте строил он представления об окружающих его людях. В годы суровых и больших испытаний, когда в сердце происходила активная мобилизация лучших сил и качеств, он умел понимать друга и разгадывать врага. Момыш-улы знал, что без сплава единства, убежденности никакое оружие не принесет успеха. Он хорошо понимал, что враг — это не ландскнехт в чужой униформе, состоящий в наемниках у фашистских бонз, а оторванный от станка рабочий, уведенный от земли крестьянин, поставленный под оружие студент… Обманутые, запуганные, отравленные бредовой идеей мирового господства, они пришли на нашу землю. Они шагали под знаменем фашизма, который люто и беспощадно ненавидел наш социалистический строй. Отец понимал страшную живучесть злой идеологии фашизма, способной ядовитыми грибами прорасти и на своих обломках, и противоборствовал этому силой своего военного опыта, страстным голосом своих честных и мужественных книг писателя-воина и коммуниста. Он видел опасность и предостерегал людей. Он смотрел далеко, случалось, некогда было разглядывать тех, кто рядом, ибо не хотел рассеивать остроту направленного взгляда. Может, еще и потому он был так непрактичен в обычной жизни. Бытовым царапинам он, казалось, не придавал большого значения.

Момыш-улы очень повезло с сыном. Когда-то при жизни герой поделился со своим другом Дмитрием Онегиным: сыну труднее, чем отцу.

Бахытжан Момыш-улы — достойный сын своего великого отца. В своей книге об отце он главное внимание сосредоточил на уроках гражданственности отца, на истоках высокой нравственности, сын пропустил через свое сердце и сознание весь огромный отцовский опыт — приобретения и потери, радости и страдания, одержимость и справедливость.

Сыну отец казался неукротимым и необузданным пожаром, освещавшим полнеба, согреться у этого огня было непросто.

«Но чаще и отчетливей он представлялся мне огромной поднебесной горой, на вершину которой я обязан подняться, и не просто взойти, а непременно постараться открыть другим какую-то новую тропу, надеясь, что она со временем станет дорогой. Когда я думаю об отце, приходит удивительное и странное чувство: чем дальше он от меня по времени, тем ближе в мыслях. Чем отдаленней его образ, тем он становится крупнее.

Писать об этом очень тяжело,

Я вижу — хмурится отцовское чело:

Пиши не равнодушными словами,

А сердцем, алой кровью и слезами.

Зейнеп Ахметова, жена сына, невестка великого батыра, написала о своем свекре книгу воспоминаний «Светлые дни». Момыш-улы никогда не называл ее келин, а только дочерью. «Келин значит кельген, а это значит пришлая».

Теплые, искренние, проникновенные слова любви, идущие от самого сердца, хватают за душу каждого читающего ее книгу: «Мой ата — бурный поток, который сметает на своем пути все заслоны и плотины и мчится, неукротимый, не вмещаясь ни в какие русла. Весь груз своей жизни и личности он нес сам, не перекладывал на чужие плечи. А груз этот был тяжел. Он редко рассказывал нам о войне, но во сне на него шли танки: он часто скрипел зубами по ночам и просыпался грустным и тихим. Тысячу раз в день сгорало в огне его большое израненное сердце, и тысячу раз он снова и снова подставлял под пули грудь, чтобы заслонить нас от смерти, тысячу раз умирал и сгорал до пепла и снова воскресал и шел в бой с привкусом горького пепла на губах.

Мой ата всегда учил меня ценить и сохранять искреннее сказанное от души слово. И не случайно именно мне завещал свой архив: «Никакого богатства я в жизни не копил, но и бедным себя не считало. Мое богатство — это мои бумаги, в которых жив мой голос, мои мысли, радости, страдания и печали. Каждое слово дается мне нелегко и потому имеет цену. Если слово мое пригодится моему народу, поможет кому-нибудь в трудную минуту, то смеет ли человек мечтать о большем богатстве?

И нечего выдумывать — правду пиши! То, что видела и слышала, не приукрашивай, не скрывай, ни трудись замазывать меня яркими красками и блестящим лаком — не обременяй себя ложью. Никогда не фиксируй анекдоты и сплетни — их обо мне вагоны ходят».

Я была свидетелем его будней, праздников, перед моими глазами протекала обычная жизнь необычного человека, его натура была настолько сложна и своеобразна, что житейские рамки были ей тесны. Отец был бурным селем, сметающим все на своем пути, потоком, которому тесно в русле, разбивал преграды и шел своим путем.

В быту великий казах был крайне непритязателен, скромен, очень аккуратен и опрятен. Очень ценил внимание земляков и сородичей, всегда встречал в своем доме гостей радушно, отдавал самое дорогое случайным людям, пришедшим на огонек.

Момыш-улы всегда считал, что учить благородству гораздо сложнее, потому что учить надо не словами, какими бы красивыми они ни были, а делами, поступками, жизнью своей. Особо трепетно он относился к детям, считая, что надо видеть в них будущих граждан, товарищей по борьбе и говорить с ними открыто и честно, как с теми, кому в недалеком будущем будет доверен мир. Батыр призывал уважать человеческое достоинство детей, называл их единственным привилегированным классом.

Казахский герой воевал и жил достойно, и в главном был человеком высоким. О нем сказано немало прекрасных слов, написано много книг, поставлено много фильмов и спектаклей. Он был сыном своей земли, сыном народа и навсегда останется высоким примером, достойным подражания, человеком, верным священной клятве в большом и малом, ни в чем не терпящим фальши, притворства, непорядочности. Мы учимся у него бесстрашию и честности, преданности Отечеству, верности и дружбе. Истинный патриот Казахстана, Герой Советского Союза, великий батыр древней и вечно молодой земли Бауыржан Момыш-улы — воплощение самых высоких нравственных и духовных качеств человека, олицетворение совести, чести, благородства и достоинства. Будем же достойны памяти этого замечательного человека и гражданина.