Страница - 13

БЕСЕДЫ С МОЛОДЫМИ

С начала XX века, с самого ее истока, исторически прогрессивная литература в России — не только русская, но литература всех иноязычных народов и народностей, живших в Российской империи, создавалась, росла и развивалась под жизнеутверждающим могучим влиянием ленинских идей.

Еще до победы Великой Октябрьской социалистической революции впередсмотрящий истории В. И. Ленин в своем гениальном труде «Партийная организация и партийная литература», написанном в 1905 году, философски, с позиций марксистского диалектического материализма обосновал направление генерального пути литературы — идейно-партийной, народной, высокохудожественной.

В сущности говоря, все последующие документы ленинской партии о литературе и ее путях продолжали и, с учетом новых явлений действительности, продолжают и развивают незыблемые, глубоко принципиальные ленинские положения.

Стало благородной традицией, что каждый очередной съезд КПСС дает свои авторитетные и мудрые советы — указания работникам литературы и искусства, ставит памятные вехи на их творческом пути. Отеческая забота ленинской партии о будущем литературы и искусства выражена и в развернутом постановлении Центрального Комитета КПСС «О работе с творческой молодежью».

Постановление это указывает, что задачи, поставленные XXV съездом КПСС в области идеологической работы, требуют дальнейшего усиления внимания партийных, государственных и общественных организаций к профессиональному и идейному воспитанию молодежи, главным образом, той ее части, в которой выявлены творческие задатки, дарования и таланты.

Особо подчеркивается необходимость активного формирования у творческой молодежи марксистско-ленинского мировоззрения и помощи в овладении молодежью профессиональным мастерством. Партия озабочена тем, чтобы работа с творческой молодежью велась в органическом сочетании чуткого, уважительного, доброго отношения к молодым талантам с совершенно необходимой требовательностью и принципиальностью, как это делал когда-то великий Горький.

Никакого искусственно-тепличного, парникового, оранжерейного выращивания, пусть даже одаренных юных представителей творческой интеллигенции, не должно быть,— это вредно, прежде всего, молодым деятелям литературы и искусства, они ведь — наше будущее. Идея моей беседы с молодыми поэтами Казахстана родилась после выхода постановления ЦК КПСС «О работе с творческой молодежью».

МОНОЛОГ

Я лечу из Алма-Аты в Москву на самолете. Большинство моих попутчиков спят или дремлют. Мне почему-то не дремлется, мысли свежи и ясны. Наедине с собой я мысленно произношу то, что киноработники и критики именуют внутренним монологом, и этот мой монолог адресуется молодым и посвящен поэзии, вернее сказать, стихотворчеству, которое гораздо реже оказывается подлинной поэзией, чаще всего являет собой версификаторство, то есть посредственное, стоящее за гранью искусства рифмачество. Гениальный критик Виссарион Белинский горячо и убежденно утверждал, что поэзии противопоказана посредственность.

В его эпоху русское дворянство было настолько культурно, или, точнее выразиться, цивилизовано, что стихи (тогда была мода на альбомы-хранители стихов) писали практически все, можно сказать, поголовно. Любой советский человек мог написать в альбом красавице мадригал, послание в стихах, эпиграмму на общего знакомого, в крайнем случае, стихотворную шутку. В пушкинской семье, к примеру, стихи писали, кроме самого Александра Сергеевича Пушкина, его дядя Василий Львович (довольно известный тогда стихотворец, автор поэмы о гуляке-дворянине «Опасный сосед»), его брат Лев, его отец (написавший впоследствии не раз публиковавшееся стихотворение на смерть сына), и, как явствует из пушкинской переписки,— его жена Наталья Николаевна.

Вероятнее всего, такое массовое, в масштабе всего тогдашнего русского дворянства, .стихотворчество (а вместе с ним и культура стиха) было питательной почвой, на которой выросли такие первоклассные поэты, как Пушкин, Лермонтов, Баратынский («Из всех поэтов, появившихся вместе с Пушкиным, первое место, бесспорно, принадлежит Баратынскому»,— утверждал Белинский), Крылов, Тютчев, чей цикл стихов Пушкин напечатал в своем «Современнике», Батюшков, Дельвиг, Рылеев, Туманский, Веневитинов и другие.

В России в XIX веке, да и позднее, писали стихи многие тысячи, печатались не сотни, а десятки, а в литературе прочно сохранились только единицы. Это — предметный урок истории литературы.

Русский писатель Сергей Антонов в повести «Поддубенские частушки» рассказал, как в наши дни в деревне происходит массовое сочинительство стихов —частушек и «страданий», что является, в сущности, одной из форм художественной самодеятельности, как выразился Илья Сельвинский: «Сами сложили — сами поем». У нас, в Казахстане, с далеких времен стихотворчество (точнее — песнетворчество или акынство) было явлением массовым и питалось соками богатейшей устной поэзии, могучего казахского фольклора.

Известны обычаи, обряды или игры, где джигиты (выявляя свои способности или таланты перед девушками) импровизировали либо четверостишья, либо целые Стихотворения песенного характера. Это подробно описано в трилогии «Школа жизни» Сабита Муканова, который и сам, как известно, начинал свою литературную деятельность сызмала и не с пером в руке, а с изустного акынства под аккомпанемент домбры. В нынешнем сплошь грамотном Казахстане стихотворчество также носит массовый характер. Редкий юноша (да и девушка) смолоду не сочиняет стихов. Хорошее дело! Это не только своеобразная школа словесности в прямом смысле, но и школа эстетики, постижение высокого литературного вкуса, изящества и тонкости слововыражения. Но тут есть свое «но». Описанные Сабитом Мукановым его сверстники, сымпровизировав — и не один раз — четверостишье или даже многострочное стихотворение, как правило, не мнили себя Джамбулами, Кененами и Тай-жанами и даже не делали попыток встать на стезю профессионального акынства. У них хватало скромности, самокритичности, наконец, здравого смысла не рубить дерева не по плечу.

В наши дни в Казахстане молодежью пишется большое количество стихов, поэм, стихотворных повестей и даже романов в стихах.

Естественно, ни газеты, ни журналы, ни альманахи, ни книжные издательства не в состоянии реализовать присылаемые стихотворные опыты. Да этого и не требуется. Процент поступающих в редакции молодежных стихов, заслуживающих публикации,— ничтожен. Это даже и не процент, а какая-то малая доля процента. Тут надо спокойно, но решительно внести в дело полную ясность.

Наши юноши и девушки отлично понимают, что без особой зоркости, без природного таланта видеть и чувствовать не только чистые и цельные краски, но и волшебство светотени, тысячи оттенков и нюансов, без понимания гармоничности колорита, без умения нарисовать натюрморт, пейзаж, портрет, жанровую композицию, нельзя претендовать на помещение покрытых красками полотен, листов на выставке живописи и графики для свободного обозрения. И, как правило, неумелые, самодеятельные, слабые рисовальщики не идут в выставочные, залы и не просят там места для своих примитивных рисунков.

Наше юношество прекрасно понимает, что, не имея музыкального слуха, представления о партитуре, не зная нот, не умея держать в руках скрипку или флейту, не овладев искусством игры на рояле, нельзя выступить в концерте, так же, как отличаясь безголосьем, нельзя выступить на сцене или эстраде в качестве профессионального певца.

Наша молодежь абсолютно уверена, что, не понимая ни аза в скульптуре, не имея дарования в области паяния, не постигнув искусства лепки, не создашь ни монументального памятника, ни скульптурного портрета, ни горельефа.

Подрастающее поколение наше отдает себе полный отчет в том, что без знания геометрии и архитектурных стилей, не умея чертить, без зодческой фантазии и опять-таки таланта в архитекторы идти невозможно и никакого здания такой профан не возведет. Ни на театральной сцене, ни на. манеже цирка, ни на голубом экране телевизора, ни в кино—без длительной, упорной подготовки, без одаренности, без способностей к этому виду деятельности успеха ждать не приходится. Это ясно всем, и всем известно, что при наборе в театральные студии, в цирковые училища, в институт кинематографии проводится тщательный отбор.

Да и новатором производства, изобретателем, рационализатором можно стать только усердно учась и обязательно работая с «огоньком», проявляя любовь к выбранному делу.

Но когда дело доходит до стихов, до поэзии — все это понимание, все эти азбучные истины летят в тартарары. Многие юноши и девушки считают, что все по веским причинам недоступное в музыке, живописи, скульптуре, зодчестве,— абсолютно доступно и дозволено в поэзии и что нет ничего легче, чем писать стихи и поэмы и издавать их на радость массового читателя. И пишут, то есть, рифмуют, ритмизируют речь, вкрапляя в нее тысячу раз использованные ранее сравнения, эпитеты, метафоры, вольно или невольно копируя где-то прочитанное или услышанное. Получается видимость стихов, пустоцвет, имитация, беспросветное эпигонство. При теперешнем массовом среднем и высшем образовании (каждый четвертый казахстанец — студент), любой юноша и каждая девушка при желании могут написать гладкое подражательское, не говорящее ничего ни уму, ни сердцу, стихотвореньице. Дело это столь же легкое, как и безответственное.

Лишенная поэтической мысли, свежести восприятия, открытия чего-то нового в мире, глубокого чувства — гладкопись едва ли не самое главное бедствие в поэзии.

К величайшему сожалению, никчемные образцы такой мертворожденной гладкописи время от времени появляются не только в газетах, но и в журналах и правда значительно реже, но встречаются и в первых стихотворных сборниках дебютантов. Вредность печатания гладкописи двоякая: во-первых, этим дискредитируется подлинная поэзия в глазах читателя, во-вторых, бездарные гладкописцы, чьи стихи отвергаются редакциями, имеют не право, но все же возможность сказать: «Смотрите, печатаются стихи гораздо хуже моих!»

Поэтический талант — явление не столь уж частое, можно даже сказать — редчайшее, и поэтому массовое, поточное, конвейерное производство стихов и печатание их в погоне за безостановочным выдвижением все новых имен во что бы то ни стало — дело чаще всего безответственное и наносящее вред подлинной поэзии.

Молодым поэтам должна быть и в газетах, и в журналах, и в издательствах открыта «зеленая улица», ко утверждая это, я оговариваю одно непременное условие— молодым поэтам, а не псевдопоэтам, не версификаторам, не легкомысленным и мелкотравчатым подра-жателям-эпигонам.

Не могу при этом забыть признания большого русского поэта Михаила Исаковского, сказавшего, что создание настоящего стихотворения «адски трудная работа». А версификатору что? Он «печет» свои вирши, как оладьи... К этому прибавлю, что напрасно наши критики явно остерегаются термина «талант», как бы стыдятся его или приравнивают к словечкам, выражающим часто неоправданную комплиментарность.

Что такое посредственность, которую Белинский не терпел в поэзии? Посредственность — это и есть бесталанность. Бесталанные, равнодушные, серые стихи народу не нужны.

ИСТОРИЯ КАЗАХСКОЙ ПОЭЗИИ В САМОМ СЖАТОМ ОЧЕРКЕ

Пришли ко мне молодые казахские поэты,— у иного из них напечатано два-три стихотворения, иной, не спеша, взыскательно собирает свой стихотворный сборник — первенец. На лицах — смуглый румянец, в глазах — огонь, в жестах — стеснительная скованность и в то же время нетерпение. Вот таким был когда-то в дни своей ранней юности горячий, нетерпеливый, неугомонный поэт Таир Жароков. Очень хорошо охарактеризовал его Беимбет Майлин: «Он писал стихи всюду — на улице, на ходу, за обедом. Он стал походить на резвого коня, которому стоит услышать шорох, чтобы затанцевать на трех ногах и непременно вбок-вбок... Такого конька ласково зовут Буян. Таир — поэт от рождения. Он, конечно, научится писать хорошие стихи. Чрезмерная прыть у него временная, это проявление бурлящей в нем силы».

Юный Таир Жароков спросил Майлина:

— Что мне делать?

— Узнать все, что казахские поэты и акыны сложили до тебя. Ведь тебе предстоит продолжать их дело.

И Жароков стал усердно учиться, досконально постигать историю казахской поэзии и прочел, если не все, то почти все, сложенное в стихах устно и написанное до него.

Едва я сообщил это, молодые поэты сразу в несколько голосов попросили меня хотя бы вкратце поведать им о путях казахской поэзии. Пришлось сымпровизировать наикратчайший доклад.

...Дореволюционная казахская литература, при явной отсталости прозы и полном отсутствии драматургии, издревле имела богатую и своеобразную поэзию, отмеченную замечательными образцами фольклора, а позднее классическими произведениями великого поэта-просветителя Абая Кунанбаева, поэта-повстанца Махамбета Утемисова, демократических поэтов Султанмахмута То-райгырова, Сабита Донентаева и некоторых других одаренных народных акынов во главе с великаном народной поэзии Джамбулом. Если казахская проза и особенно драматургия в советский период создавались почти заново, то поэзия продолжала традиции, уходящие в глубь веков, разумеется, обновляя их, внося совершенно новые темы, формы, приемы и краски изобразительного мастерства. Этим отчасти объясняется то, что в первые советские десятилетия поэзия была ведущим жанром казахской литературы.

Великая Октябрьская социалистическая революция увилась поворотным пунктом и в истории казахской литературы. Коренные завоевания Октября в Казахстане не только подняли первый пласт поэтических талантов освобожденного народа, но и стали источником их вдохновения. Как весеннее солнце в капле воды, преломился Великий Октябрь в сознании советских казахских поэтов первого поколения, засверкал, переливаясь всем семицветным спектром радуги.

Возрождался ведомый партией Ленина Казахстан, возрождалась, став письменной, казахская поэзия, на которую могучее влияние оказала поэзия великого русского народа. Особенно ощутимо было влияние больших русских поэтов — Демьяна Бедного и Владимира Маяковского.

Место стародавних феодальных батыров в казахской поэзии занял батыр человечества Ленин. Отдельно надо сказать о том, как отозвалась казахская поэзия на смерть В. И. Ленина. Великая утрата, потрясшая весь трудовой мир, глубоко взволновала сердца всех казахских советских поэтов. В скорбные дни Сабит Муканов обратился к поэтам и акынам с призывом прислать стихи и песни о Ленине. Стихи и поэмы пришли отовсюду. Он отобрал из них лучшие и, вместе с рассказами простых людей о вожде, включил их в сборник «Ленин». В своем предисловии Муканов написал, что в Казахстане «не осталось уголка, откуда бы не пришли стихи о великом вожде». Многие юные поэты первые свои стихи написали на ленинскую тему. Вряд ли стоит приукрашивать тогдашнюю поэзию и стыдливо умалчивать о некоторой односторонности и однотипности в раскрытии тем, связанных с Октябрем, некоторой примитивности изобразительных приемов, декларативности и излишнего количества восклицательных знаков в казахской поэзии тех лет. Но это было болезнью роста, несовершенством молодости и незрелости, которые казахская поэзия успешно преодолевала по мере дальнейшего своего развития и возмужания.

Вместе с укреплением политической и культурноэкономической жизни страны крепла и развивалась поэзия Советского Казахстана. Чем дальше, тем шире, глубже и проникновенней стал подход поэтов к изображению осязаемых, зримых побед социалистической революции. Рожденная революцией, новая, молодая, воодушевленная ленинскими идеями, поэзия казахов развивалась в непримиримой борьбе с представителями буржуазно-националистической литературы, стремившимися поднять на щит реакционную романтику и символизм, прославлявшими архаику, патриархальщину и низвергнутое байство, занимавшимися клеветой на советскую действительность.

Первым пламенным представителем революционной поэзии был поэт-коммунист Сакен Сейфуллин (1894— 1937), основоположник казахской советской литературы. За ним вошли в ряды борцов за новую жизнь поэты Беимбет Майлин, Ильяс Джанеугуров, Сабит Муканов, Баймагамбет Изтулин, Шолпан Иманбаева и другие поэты из народа. Они воспевали новую советскую действительность, окрепли в борьбе с остатками старого мира, с идеологией буржуазного алашордынского национализма. Двадцатые годы были в Казахстане годами идейно-творческого становления советской литературы вообще и поэзии в частности. Здесь следует отметить такие значительные поэмы, как «Советстан», «Разлученные лебеди»,«Кокчетав» С. Сейфуллина, «Сулушаш» С. Мукаяова, «Гималаи» И. Джансугурова, «Куралай» И. Байзакова, бытовавшие в народе вдохновенные песня Джамбула.

Тридцатые годы характеризуются новым большим подъемом казахской поэзии, развитием вширь и вглубь ее тематики и жанров на основе утверждения принципов социалистического реализма. Создаются стихи и поэмы об Октябре, о Ленине, о Красной Армии, о новом человеке, строителе новой жизни, о передовиках рабочего класса и колхозного крестьянства. Вместе с тем создаются по-советски осмысленные произведения о прошлом Казахстана, о трагической дореволюционной судьбе казахских девушек, людей искусства, борцов за счастье и свободу. Высокоталантливые песни-импровизации Джамбула, поэмы С. Сейфуллина «Альбатрос» и «Кзыл-ат», поэмы И. Джансугурова «Степь», «Кюйши» и «Кулагер», поэмы Т. Жарокова «Солнце заговорило» и «Поток», поэмы А. Тажибаева «Разговор с Тарасом» и «Абыл», поэма Ж. Саина «Кулянда» явились выдающимися произведениями тридцатых годов. Казахская поэзия расширила и углубила тематику, выявила свое идейно-партийное восприятие действительности, заметно повысила словесное мастерство и впервые вышла на широкую всесоюзную арену.

В годы Великой Отечественной войны казахская поэзия, объявив себя «мобилизованной и призванной», встала на боевую вахту.

Первым поднял свой страстный голос старейший акын Джамбул, откликнувшийся в первый же день войны огненной боевой песней, и потом он служил Родине многими пламенными, зажигающими строками. Мощным многоголосым хором подхватили запев Джамбула все казахские акыны и поэты.

Военная, патриотическая, партийно-народная поэзия учеников и соратников Джамбула — Нурпеиса Байганина, Шашубая Кошкарбаева, Кенена Азербаева, Омара Шипина, Доскея Алимбаева и сотен других акынов гремела в дни войны во весь голос.

Металлические каски, солдатские шинели и маскхалаты надели: и казахские поэты. Поэты воевали с автоматами и авторучками в руках. На весь мир прозвучала мужественная, докрасна накаленная, глубочайше патриотическая песня Джамбула «Ленинградцы, дети мои!» Фронтовую поэму А. Аманжолова «Сказание о смерти поэта» Николай Тихонов с полным правом назвал «жемчужиной казахской поэзии».

В своем докладе о 25-летней годовщине Великой Отечественной войны Леонид Ильич Брежнев в числе самых лучших советских поэтов, помогавших народу ковать победу, назвал и нашего Джамбула.

После войны открылась новая перспектива перед всей советской литературой и, в частности, перед; казахской поэзией. Переход к мирной жизни, к осуществлению четвертой пятилетки восстановления и дальнейшего развития народного хозяйства СССР потребовал от писателей расширения круга задач и тематики художественной литературы, хотя героическая тема Великой Отечественной не была снята с повестки дня.

Возросшие читательские требования благотворно отразились на поэзии. Декларативные фразы и штампы у поэтов начали решительно вытесняться живыми художественными образами, раскрытием внутренней сущности людей труда. Плодами этой перестройки в послевоенные годы явились поэмы Т. Жарокова «Лес в пустыне зашумел» и «Сталь, рожденная в степи», поэмы X. Ергалиева «На большом пути», «Девушка из нашего аула» и «Твоя река».

В поэзии были запечатлены образы советских тружеников, новаторов производства. С новой силой зазвучали стихи и поэмы А. Тажибаева, Т. Жарокова, А. Сарсенбаева, Ж. Саина, Г. Орманова, X. Бекхожяна, К. Джумалиева, Д. Абилева, К. Сатыбалдина и других.

В поэзию влились новые, молодые, свежие силы — Дж. Мулдагалиев, С, Мауленов, М. Алимбаев, К. Шангитбаев, К. Джармагамбетов, Г. Каирбеков, С. Жиенбаев, А. Шамкенов, Ж. Омирбеков, И. Мамбетов, А. Ахметов, Т. Бердияров, а позже О. Сулейменов, К. Нажиметденов, А. Кекильбаев, М. Макатаев, Т. Молдагалиев, Ш. Мухаметжанов.

Чувство дружбы с великим русским народом, чувство преданности мудрой Коммунистической партии, стало одним из ведущих мотивов в творчестве казахских. советских поэтов. Это подтверждается такими значительными произведениями, как поэмы «Мария, дочь Егора» X. Бекхожина и «Сердце Алтая» Д. Абилева.

Пробивала себе дорогу в поэзию и интимная лирика. Талантливая поэтическая молодежь, пришедшая в литературу в первые годы после войны — вчерашние фронтовики,— отразила радости и драмы встреч, мирную стройку, душевное возмужание победителей.

Знаменательным явлением поэзии послевоенного периода можно считать также развитие в ней жанра сатиры и юмора. Стихи казахских поэтов о целине, написанные в 1955—1963 годах, цикл философско-лирических стихов А. Тажибаева, новые басни А. Токмагамбетова, сборник чеканных стихов Т. Жарокова («Крылья песни»), сборник теплых лирических стихов Гали Орманова («Путь Счастья»), сборники И. Мамбетова, поэмы «Песнь о песне» Дж. Мулдагалиева (о Мусе Джалиле), «Азамат» Ж. Саина, поэма «Борьба в степи» X. Джумалиева, «Молодая мать» и «Огненная ночь на Урале» (поэма о Чапаеве) X. Ергалиева, «Огненные волны» Д. Абилева, «Инженер Актаев» X. Бекхожина, поэма «Колокол в степи» (об Ибрае Алтынсарине) Гафу Каирбекова, а также лирические циклы стихов молодых поэтов Е. Ибрагима, Т. Молдагалиева, Ш. Мухамеджанова, О. Жайлауова, С. Жиенбаева — все эти произведения были прямым ответом на призыв Коммунистической партии, свидетельством активной жизни казахской поэзии.

Новые песни о партии, Ленине, дружбе народов продолжали линию поэтической публицистики. Поэтические волны шли одна за другой, на их гребнях появлялись новые значительные произведения — «Портреты» А. Тажибаева, «Преграда потоку» Т. Жарокова, «Устойчивая судьба» и «Сокол» X. Бекхожина, «Судьба вдовы» и «Я — казах» Дж. Мулдагалиева, «Курмангазы» X. Ергалиева, «Ильич» М. Макатаева, «Гений» К. Мурзалиева, «Мой Казахстан» М. Алимбаева.

Особого внимания заслуживает поэма Олжаса Сулейменова о подвиге первопроходца космоса Юрия Гагарина «Земля, поклонись Человеку!» (1961 г.) Это была первая в СССР поэма о первом космонавте и бесспорно одна из самых лучших поэм на эту тему, появившихся позже.

В послевоенный период казахские поэты расширили жанровые границы поэзии — появились баллады, остросатирические стихотворные памфлеты, философская и пейзажная лирика, элегии, репортажи, роман в стихах, пародии, эпиграммы, стихотворные афоризмы. Свежую струю в поэзию, несомненно, внесли молодые поэты.

Наряду с расцветом в последние годы творчества таких талантливых поэтов, как С. Мауленов, Г. Каирбеков, С. Жиенбаев, И. Мамбетов, Т. Молдагалиев, Ш. Мухамеджанов, Е. Ибрагим, А. Ахметов влились в литературу молодые поэтические силы — появились стихи К. Мырзалиева, М. Макатаева, Ж. Нажметдинова, Турсунзаде Есимжанова, А. Кекильбаева, А. Абайдильдино-ва, X. Джумагалиева, Т. Абдрахмановай, Б. Абдразакова и других, свежий и звонкий голос которых укрупнил богатства нашей поэзии.

Когда-то в Казахстане была «могучая кучка» поэтов, теперь у нас большой поэтический отряд, не успокаивающийся на достигнутом, идущий сложным творческим путем, с поисками и дерзаниями, сознающий, что сделано, что предстоит сделать куда больше — это веление эпохи.

Меня радует жадное желание молодых поэтов как можно шире раздвинуть горизонты, как можно больше и глубже узнать, почувствовать и отразить эту плакатную ширь в стихах. Мне вспоминаются при этом слова одного из образованнейших русских поэтов, поэта-энциклопеди-ста и коммуниста Валерия Брюсова: «... Поэт должен, по возможности, стоять на уровне современного научного знания и вправе мечтать о читателе с таким же миросозерцанием. Было бы несправедливо, если бы поэзия навеки должна была ограничиться, с одной стороны, мотивами «о любви и природе», с другой — «гражданскими темами». Все, что интересует и волнует современного человека, имеет право на отражение в поэзии».

...Когда я закончил, мои юные друзья спросили: каков будет им мой наказ, как старшего младшим?

Я повторил слова зрелого мастера Майлина, когда-то обращенные им к еще юному Таиру Жарокову:

— Узнайте, изучите все, что казахские поэты и акыны создали до вас. Вам ведь придется продолжать их дело!