Страница - 40

ОДНА ИЗ ПЕРВЫХ КОРРЕСПОНДЕНЦИЙ ИЗ ВЕРНОГО

Все, что касается заселения и оживления деятельности Сибири, должно в сильной степени интересовать наших читателей, так как это один из самых живых современных вопросов. Поэтому спешим сообщить здесь письмо, адресованное в „Русский Дневник" из „Укрепления Верного", на западных границах Китая:

„Наше укрепление (пишет корреспондент "Русского Дневника") растет не по дням, а по часам. И как ему не процветать в стране, благоприятствуемой всеми дарами природы и так долго ждавшей водворения цивилизации? Давно ли здесь была пустыня, в которой с самого сотворения мира не бывало оседлости, только лишь посещалась одними кочевниками, а теперь здесь город, в котором более пяти тысяч жителей! Поверьте, что не пройдет десяти лет, как наше Верное превратится в обширный город, которому будут завидовать не только сибирские, но и русские города. Наше укрепление лежит под одними почти градусами широты с Хивой и с Миланом; плодородие здешней почвы удивительное: сам-восемь, сам девять здесь самый обыкновенный урожай хлеба. Скоро мы будем здесь делать виноградное вино, но более всего ожидаем мы для здешней страны от разведения хлопчатой бумаги. В России знают киргизские степи только золотоискатели; но можно быть вполне уверенным, что никакие золотые прииски не дадут такого дохода, какой бы принесла здесь предприимчивому капиталисту хлопчато-бумажная мануфактура. Хлопку нам привозили в Верное и из Хивы, и из Бухары, из Кашгары и Кульчжи, и она обошлась бы втрое дешевле чем в Москве: работников здесь не занимать стать; наши казаки и не-прочь от промышленности; киргизы также скоро бы поняли всю выгоду труда. Притом, рано или поздно, но в будущем мы должны рассчитывать и на прилив китайского трудолюбивого населения в наши степи.

„Вырабатываемые на здешней фабрике товары шли бы во все концы Средней Азии, и, конечно, это самое верное средство вытеснить из нея английские хлопчатобумажные произведения. Первая фабрика, основанная в центре Средней Азии, конечно, скорее всех сумела бы не только удешевить товары, но и вырабатывать их, применяясь ко вкусу и потребностям тамошних потребителей.

„Но и независимо от фабричной деятельности, Верное может со временем сделаться одним из первых торговых городов по своему центральному положению. Здесь перекрещиваются дороги, ведущие с одной стороны из России в Кашгар и оттуда в Индию, а с другой стороны из Китая в Ташкент и далее в Персию...

„СПБ Вед." 1859 г. № 37.

ИЗ РАБОТ ЧОКАНА ВАЛИХАНОВА

В последнее время правительство наше деятельно занялось преобразованиями в нашей администрации, в судоустройстве и обратило особое внимание на народное образование.

… В виду таких важных преобразований, готовящихся для моей родины, я считаю долгом представить благоусмотрению вашего высокопревосходительства некоторые мои соображения и заметки.

Россия в числе сыновей своих имеет немало народностей иноверческих и инородческих, которые ведут образ жизни, диаметрально противоположный образу жизни коренного русского населения, и имеют нравы и обычаи, диаметрально противоположные нравам и обычаям русских славянского племени. Понятно, что преобразования, проектированные для христианского и оседлого русского населения, по вышеизложенным причинам, не принесут никакой пользы, если будут всецело применены к кочевым и бродячим инородцам Европейской и Азиатской России.

… Посему нет вопроса общественного, который бы был так всемогуще-важен, как вопрос о народных реформах. Нет сомнения, что все законодатели и реформаторы имели и имеют в виду общественную пользу, но понятие о том, что полезно и что вредно для общественного развития в разные века были различные и теперь между нами ходит много диких гипотез, которые, по рутине и по привычке к прошлым преданиям, принимаются многими на веру, как непреложные аксиомы, хотя науки ясно доказали их ошибочность и несостоятельность. В наше время самыми важными и близкими для народа, считаются реформы экономические и социальные, прямо касающиеся насущных нужд народа, а реформы политические допускаются, как средства для проведения нужных экономических реформ, ибо каждый человек отдельно и все человечество коллективно стремится в развитии своем к одной конечной цели — к улучшению своего материального благосостояния и в этом заключается так называемый прогресс.

… Условия племенного организма, среды, климата и почвы должны быть всегда на первом плане, ибо все человеческие побуждения и мотивы обусловливаются совокупным влиянием физических и социальных условий.

Я счел нужным сделать это длинное и может быть несколько докторальное вступление потому, что большинство членов комитета, составленного при областном правлении для решения вопроса о судебной реформе в области сибирских киргизов, основало свой вывод на одних только народных мнениях, собранных притом от султанов, биев и других знатных киргизов, не приняло во внимание не только научных фактов, но вообще тенденций и требований нашего века. Уже было замечено выше, что народные мнения редко бывают самостоятельны, но и при несомненной самостоятельности не могут быть данными для обсуждения важных реформ и серьезных вопросов. Мнения султанов и биев еще менее заслуживают уважения, ибо интерес целой нации по строгой справедливости, не должен предпочитаться выгодам отдельного сословия. Вообще вопросы о реформах требуют большой осторожности и глубоких соображений, ибо от них зависит народное— "быть или не быть".

Из всех инороднических племен, входящих в состав Российской империи, первое место по многочисленности, по богатству и, пожалуй, по надеждам на развитие в будущем, принадлежит нам, киргизам. Мы занимаем одну обширную сплошную территорию, между тем как другие инородцы разбросаны среди русского населения. Нас считается в русском подданстве до 80 тысяч, а с не вернопод-даными нашими соплеменниками мы превышаем миллион, тогда как всех татар в Европейской России, включая в это число башкир, ногайцев и киргиз Букеевской орды полагается едва один миллион. Вся так называемая среднеазиатская торговля России есть не более, не менее, как торговля наша: на долю Бухарин, Кокана и других стран Центральной Азии приходится весьма незначительная пропорция в общем торговом балансе. Народ наш, наконец, не в такой степени дик и груб, как думает об этом большинство русских. Говоря серьезно, киргизский народ принадлежит к числу наиболее миролюбивых и, следовательно, к числу наименее диких инородцев Русского царства. В этом отношении мы уступаем только бурятам, но и то потому, что буряты имели счастие принять самое гуманное и высокое учение — буддизм, а мы же имели несчастие подчиниться грубому исламу. Народ наш имеет богатую, не лишенную поэтических достоинств, растительную литературу, более близкую к индогерманскому эпосу, чем к восточным произведениям этого рода. Наконец, что всего важнее, формы нашего общественного развития находятся в том самом безыскусственном периоде, когда они представляют наибольшую аналогию с результатами высшего, культурного развития. На этом факте основаны все наши надежды на будущее.

… Только вследствие невнимательности, которая, надо сказать, в отношении нас, киргиз, вошла уже в привычку областного начальства, комитет, бывший при областном правлении, мог принять, без всякой критической оценки, мнения султанов, биев и других знатных киргиз за главное основание для своих работ и только по укоренившейся невнимательности мог утвердить в своем проекте те ненужные и вредные для большинства преобразования и изменения, которых добивался привилегированный класс киргизского народа, и которых не хотел простой, или, как выражаются степные аристократы, „черный" киргизский народ. Для правильной оценки собранных от народа мнений стоило только комитету вникнуть в сословные отношения киргиз и в отношении их к непосредственному русскому начальству.

… Показания во время ревизии г. военным губернатором окружных приказов давали волостные управители, старшины, султаны, бии и богатые киргизы, другими словами, ордынские чиновники или ордынцы, имеющие в виду быть чиновниками. Народ, т. е. небогатые, нечиновные и нетитулованные киргизы, в даче мнений в совещаниях по этому предмету, участвовал очень мало, даже, можно сказать, вовсе не принимал участия. Справедливость этого факта подтверждают печати и тамговые знаки, приложенные к показаниям: они принадлежат исключительно султанам и старшинам. Простые киргизы по отдаленности кочевок от мест, где учреждены приказы приезжают на ревизию только по крайней необходимости и по окончании ревизии, истощив свои скудные запасы, тотчас же уезжают. Удерживать народ для совещаний почетные киргизы, кажется, не старались, по привычке заочно располагать голосами и мнениями своих родичей, да и удержать голодных киргиз было бы для них не так легко. Некоторые султаны и бии, внесенные в список биев 1854 года и участвовавшие при первых совещаниях по нашему делу, через день и два, уезжали, тайно, в свои аулы, оставив печать в чужие руки, чтобы приложить их к народному решению, каково бы оно ни было. Затем оставались при приказах, как было уже замечено, одни ордынские чиновники и честолюбивые богачи. И эти лица, при чтении проекта, обнаруживали непростительное равнодушие, некоторые даже засыпали. Вообще никто из киргиз, за небольшим исключением, не понимал или не хотел понять, в чем дело и что от них хотят.

Причина такого непонятного равнодушия киргиз в столь важном деле были: во-первых, невежество и непонимание своих интересов, во-вторых, то, что киргизы не были заранее приготовлены к пониманию того, что им читали и на что от них требовали скорого ответа; равнодуше-ствовали киргизы и вследствие недоверия к русскому правительству. Они сомневались в нашей искренности и думали, что спросы наши делаются для одной только формы или с какой-нибудь другой, невыгодной для них, целью. В каждом действии русского чиновника киргизы видят одно только зло, посягательство на их свободу и льготы. И это очень понятно потому, что киргизы о русском начальстве судят по действиям своих участковых заседателей.

В киргизских законах нет таких устрашающих мер, которыми наполнены и новейшие европейские кодексы. У киргизов телесные наказания никогда не существовали.

Из приведенных фактов и доказательств видно:

1) Что начала мирового суда, проектированные для русских губерний, во многих началах своих положительно неприменимы в отношении киргизского народа.

2) Суд биев, действующий у киргизов теперь, при господствующем у них родовом быте и родовых отношениях, вполне удовлетворяет развитию народа, как продукт, непосредственно выработанный самим народом.

3) Что суд биев имеет некоторые преимущества перед судом мировым, по крайней мере, в отношении киргиз.

4) Что желание большинства, массы киргизского народа, при отобрании от них мнений по вопросу о судебной реформе, было выражено в пользу древняго суда биев, без всяких изменений и дополнений.

Принимая во внимание все вышеизложенные причины и руководствуясь тою истиною, что для нормального роста народа, на какой бы степени развития он ни стоял, необходимы: саморазвитие, самозащищение, самоуправление и самосуд, мы приходим к тому неотразимому заключению, что суд биев следует оставить, до поры до времени, в том самом виде, в каком он был до издания закона 1854 г, а закон этот, как рожденный под влиянием бюрократических идей, единственно в видах формализма и порядка, следует отменить...

Подписал штабс-ротмистр Валиханов. 28 фев. 1864 г. Омск.

Сочинения Ч. Ч. Валиханова. СПБ. 1904 г., с. 151—172.