Бет - 6

ГЛАВА III. ВОПРОСЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ КАЗАХСТАНА XIX—НАЧАЛА XX вв. В ИНТЕРПРЕТАЦИИ АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ БУРЖУАЗНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ТЕМА АНГЛО-РУССКОГО СОПЕРНИЧЕСТВА В ПЕРИОД ПРИСОЕДИНЕНИЯ КАЗАХСТАНА К РОССИИ В АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопросы присоединения Казахстана к России, нацио­нально-освободительного движения казахского народа и ряд других проблем истории Казахстана XIX в. не могут быть глубоко освещены без учета тех международных условий, в которых события происходили. При этом необходимо избе­жать двух крайностей. Нельзя преувеличивать значение международного фактора, усматривая причину присоедине­ния казахских земель к России исключительно в угрозе английской аннексии этой территории. Такой подход не­вольно привел бы к оправданию колонизаторской политики русского царизма и изображению его в роли спасителя на­родов Казахстана и Средней Азии. Как правильно полагает Е. Бекмаханов, не следует искать, например, причину при­нятия казахами Старшего жуза российского подданства только в угрозе английского нападения. Усиление англий­ской экспансии в среднеазиатском районе было весьма важ­ной. но не единственной причиной. Казахский народ был глубоко заинтересован в укреплении исторически сложив­шихся торгово-экономических и культурных связей с Рос­сией. Немаловажное значение имело наличие экономическо­го и политического кризиса в крае, связанного с феодаль­ной раздробленностью и междоусобицей, губительно отра­жавшейся на развитии производительных сил края Но не­обоснованно и полное игнорирование буржуазными англо- американскими историками агрессивной политики Англии в Средней Азии и Казахстане в XIX в., их стремление изобразить политику Англии как «оборонительную», направ­ленную якобы против «угрозы» нападения России на Ин­дию.

Вполне понятен интерес, который вызывал и вызывает вопрос об англо-русском соперничестве в Средней Азии в XIX в. как в советской, так и в зарубежной историогра­фии.

Изучение истории Казахстана в XIX в. англо-американ­скими исследователями определялось в значительной степе­ни практическими интересами правящих кругов Англин и США к рынкам сбыта и сырьевым ресурсам этой громадной территории. Царизм также стремился к присоединению но­вых земель. Возникло соперничество между империалисти­ческой Англией и царской Россией в борьбе за влияние в этом районе, достигшее кульминации в период завершения присоединения среднеазиатских земель к России.

Сущность и основные вехи англо-русского соперничест­ва, место Средней Азин в истории раздела мира между ка­питалистическими странами, в их борьбе за источники сырья и рынки сбыта подвергнуты глубокому анализу В. И. Лениным в его трудах «Империализм, как высшая стадия капитализма», «Тетради по империализму» и дру­гих. Имея в виду, в частности, англо-русское соглашение от 10 сентября 1885 г., которым завершался острый конфликт, В. И. Ленин записал: «1885. Россия против Англии». В таб­лице «Главнейшие кризисы в международной политике ве­ликих держав после 1870—1871 годов» В. И. Ленин подчеркнул: «1885: Россия на волосок от войны с Англией. Гра­бят («делят») Среднюю Азию (Россия и Англия)».

Это соперничество во многом определило характер анг­лоязычной литературы о Казахстане, нашло отражение в целом ряде статей, публикаций и различных исследова­нии.

Дореволюционная английская литература, посвященная англо-русским противоречиям в Средней Азии, весьма об­ширна. Первую попытку изложения сути так называемой «русской угрозы» с четко выраженных позиций обеления по­литики Англии предпринял в 30-х годах XIX в. Д. Уркарт, которого не без основания считают главой политической диколы, занимавшейся распространением в Англии антирус­ских настроений. В своих работах «Англия, Франция. Рос­сия и Турция», «Успехи и современное положение России на Востоке» Уркарт писал о будто приближающемся рус­ском походе на Иидию и требовал от британского прави­тельства «превентивных мер».

Такого же мнения придерживались английские агенты, побывавшие в это время с разными целями в Средней Азии и Казахстане. В частности, английский офицер Артур Кон- ноли, посетивший в 1829—1830 гг. среднеазиатские земли, писал, что «вторжение в Индию нс является событием, ко­торого нам нужно бояться... Тем не менее такая опасность, какой бы далекой и неопределенной она ми казалась, может возникнуть, и против нее британское правительство должно предпринять меры».

С превращением Англии в крупнейшую колониальную державу в английской прессе началась волна антирусских выступлений. Официальные идеологи колониализма в один голос заявляли о необходимости «защиты своих владений от русских» и расширения британской империи на Среднем Востоке. Появившиеся в 70—80-х годах XIX в. труды Г. Роулинсона «Англия и Россия на Востоке», «Русское продвижение в Средней Азии», Г. Кэрзона «Россия в Сред­ней Азии», «Индия между двумя огнями», Ч. Бульджера «Англия и Россия в Средней Азии», «Среднеазиатский воп­рос. Очерки по Афганистану, Хиве и Средней Азии», «Порт- рет Средней Азии», Ч. Марвина «Русское продвижение к Индии», «Мерв—царица мира», «Русские на подступах к Герату», Мак-Грегора «Оборона Индии», С. Эдвардса «Среднеазиатский вопрос», «Русские проекты завоевания Индии от царя Петра до генерала Скобелева» явились в сущности программными заявлениями британского импе­риализма по вопросам политики Англин в Средней Азии и Казахстане.

Среди английских авторов особую известность своим яр­ко выраженным руссофобством получил Г. Роулинсон. В отмеченной выше книге «Англия и Россия на Востоке» он предлагал остановить движение России по направлению к Индии вооруженной силой. Г. Роулинсон был автором из­вестной записки, представленной английскому правительст­ву. В этой записке Г. Роулннсон совершенно голословно и необоснованно приписывал России тщательно обдуманный план «завоевания» Индии.

В 70—80-х годах XIX в. в хоре английских историков, дипломатов и публицистов особенно выделялся голос лорда Джорджа Керзона, не жалевшего бранных слов в адрес России, присутствие которой в Средней Азии он считал «дамокловым мечом» для азиатских стран. Переиздание в Лондоне в 1967 г. его книги «Россия в Средней Азии»достаточно ясно иллюстрирует затруднительное положение

современных фальсификаторов истории, которые в поисках аргументов вынуждены и сегодня обращаться к давно от­брошенным историей домыслам. Такие же идеи в статье «Россия и афганская территория» высказал английский ге­нерал Ф. Гольдсмит.

Английский же буржуазный историк Д. Бульджер реко­мендовал оккупировать афганские территории до Герата, установить контроль над туркменскими племенами и пре­вратить Иран в орудие английской политики в Средней Азин. Ч. Марвин пытался обосновать эти захватнические планы, утверждая, что «эпоха малых государств прошла». Труды ряда других английских авторов также были прони­заны мыслью о «необходимости» захвата тех или иных рай­онов Востока. Так, Маллесон требовал захвата Герата — «ворог Индии», К. Ф. Найт—Хунзы и Нагара.

Более полно я ясно планы английской буржуазии были изложены в работе генерала Мак-Грегора, написанной в 1884 г. Он определял основные направления, формы и ме­тоды колониальной политики Англии на Среднем Востоке. «Оборонительные» меры Мак-Грегора предполагали, по су­ществу, развертывание наступательных действий англий­ских империалистов, которые должны были вестись не толь­ко в Азии, но и в Европе. Мак-Грегор предлагал следующие меры: дипломатическое «заигрывание» с Россией как от­влекающий маневр; возобновление права на обыск русских торговых судов и запрет русской зарубежной торговли как морской, так и сухопутной; создание антирусской коалиции с Германией, Австрией, Турцией и др.; отправка комиссии для определения северной и северо-западной границ Афга­нистана; передача Герата под английское управление; за­ключение наступательного и оборонительного союза с аф­ганскими племенами хезарейцев и чор-аймаков; передача под английское управление провинции Вахан, Чнтрал и Ясин и организация под командованием английских офи­церов племен сиях-пущей; привлечение Ирана на сторо­ну Англин; развитие широкой шпионской сети в русском Туркестане; отправка эмиссаров для организации восстаний против России в среднеазиатских ханствах и среди турк­мен; расчленение Российской империи с помощью коалиции государств.

С целью прикрытия агрессивных намерений своих пра­вительств английские историки приписывали России «аг­рессивность», обусловленную якобы ее «географическим по­ложением», «расовой аналогией между Россией и странами Востока», «преобладанием азиатской крови в руководящем классе ее населения», «стремлением выйти к теплым мо­рям» и тому подобными факторами. Излюбленным их приемом было использование фальшивого «завещания Пет­ра Великого».

В нагнетании антирусской атмосферы по вопросу об ан­гло-русских отношениях в Средней Азин особую роль сыгра­ла английская пресса. Именно со страниц английских га­зет и журналов раздавались наиболее воинственные голоса, «оправдывавшие» любые методы борьбы против России во имя расширения английских колониальных владений в Азии. Газета «Стандарт» в 70-х годах, возмущаясь так на­зываемой «беспечностью» Англии, писала: «Мы должны дей­ствовать так, как если бы Россия была исключительно ази­атской державою...». Журнал «Сатэдей ревью» призывал «не пускать русских за Аму». Крайне экспансионистской точки зрения придерживалась также и газета «Морнинг пост». Важным источником по внешнеполитическим пробле­мам Англии 70—80-х годов XIX в. являлась «Таймс». В 1868 г., обосновывая «возможность столкновения» Анг­лии с Россией в Средней Азии, она писала, что «обширность современных государств приводит их территории и интерссы в соприкосновенно одновременно на далеко отстоящих друг от друга пунктах».

Строго критического подхода требуют и «Синие кни­ги»— публикации документов по наиболее важным внеш­неполитическим вопросам, которые были призваны подтвер­дить официальную версию британского правительства и осветить его внешнеполитические действия в надлежащем свете. Об одной из таких «Синих книг» по восточному вопро­су К. Маркс писал, что «более чудовищного памятника пра­вительственной подлости и слабоумия, пожалуй, никогда не знала история». С целью ввести в заблуждение обществен- нoe мнение не только искажались, но и подделывались и пополнялись вставками отдельные документы, как это имело  место, в частности, с перепиской Александра Бернса — политического агента Англин в Афганистане Правитель­ством Дизраэли в 1874—1880 гг. было опубликовано около 250 сборников так называемых документов, призванных оп­равдать колониальную политику Англии па Востоке. В этих и последующих сборниках содержатся донесения англий­ских агентов в Средней Азии, меморандумы, представлен­ные в английский парламент, выдержки из газет, выступ­лений государственных деятелей Англии в палатах парла­мента относительно Средней Азии и Казахстана.

В конце XIX в. в связи с ростом англо-германских про­тиворечий острота англо-русских отношении на время ос­лаблялась и соответственно смягчился антирусский тон тру­дов английских историков и британской прессы. Робертс Кандагарский призывал к «полюбовному» разделу терри­тории Азии в интересах двух колониальных держав. Для этой группы английских историков было характерно «примирительное» отношение к господству царизма в Ка­захстане и Средней Азин, попытка выторговать в обмен на такую позицию определенные уступки в отношении дальней­шего распространения английского влияния на азиатские территории. граничащие с Россией. Так. Джон Эдай, участ­вовавший в военно-разведывательной экспедиции у границ Афганистана, выступил за примирительную политику в от­ношении России при условии создания границы между анг­лийскими и царскими колониальными владениями по Аму­дарье. Джон Эдай и другие его единомышленники выра­жали таким образом недвусмысленное стремление англий­ского империализма к захвату Афганистана, Несколько иную позицию в объяснении причин англо­русского соперничества в Средней Азин занимали Биддульф (в книге «Русская Средняя Азия»), герцог Аргаильский («Ответственность Англии в восточном вопросе»). Грант Дафф («Англия и Россия на Востоке»). которые призы­вали к мирному урегулированию разногласий между Анг­лией и Россией. В целом, они приходили к выводу, что при­обретения России в Средней Азии представляют только стратегические выгоды и якобы не имеют серьезного эконо­мического значения. Объясняя мотивы такого поворота в мнениях английских авторов, герцог Аргаильский — член кабинета Гладстона писал: «Нельзя отрицать, последние со­бытия внесли изменения в Европе и в настроении ее (Анг­лин.— К. Е.) кабинетов, и теперь становится ясным, что другие державы могут сделаться худшими для нее соперни­ками. чем была до сих пор Россия. Во всяком случае, нет нн причин, ни смысла обходиться с нею как с незначитель­ной величиной на востоке Европы или на западе Азин. Она туда вступила и будет стоять твердо». Аналогичного мнения придерживались и Фрэнсис Скрайи и Эдуард Денисон Росс — авторы книги «Сердце Азии».

Великий Октябрь коренным образом изменил положе­ние: англо-американская буржуазная историография стала целиком на позиции антисоветизма и прямого извращения истории революционной борьбы народов России против власти помещиков и капиталистов. Вновь появились затас­канные тезисы о «русском колониализме», о «тождестве ин­тересов всех русских» без различия классов и об их «искон­ной агрессивности», полностью затушевывалась английская интервенция в Средней Азии и т. д.

Смысл такого поворота вполне ясен — великий Октябрь .поднял народы Востока на борьбу против империализма.

После второй мировой войны англо-американские исто­рики стали с еще большей настойчивостью оправдывать аг­рессивный курс английского империализма в историко-по­литическом плане. При этом тезис о «русской угрозе» Ин­дии возвратился в основу их взглядов. Именно эту цель преследовали, например, работа бывшего служащего отде­ла внешних сношений британской колониальной админист­рации в Индии У. К. Фрэйзер-Тайтлера «Афганистан: ис­следование политического развития в Центральной Азии». В ней он выделяет постоянное «взаимное подозрение», «взаимодействие обоюдных враждебных акций» в основе агло-русских отношений в Средней Азии.

Опытный колониальный чиновник Фрэйзер-Тайтлер всю «вину» за противоречия на Среднем Востоке в XIX в. сва­ливает исключительно на Россию ввиду присущих ей якобы «непреодолимых импульсов», которые «двигали Россию к теплым морям», а британскую политику преподносит как вынужденную, оборонительную. В результате, по мнению автора, азиатским странам, в особенности Индии и Пакис­тану, до сих пор угрожает опасность, которая якобы обус­ловлена «неизменностью» политики России, «тождествен­ностью» политики царизма и Советского правительства. Эта «опасность», мол, еще более усиливается с развитием социа­листических республик Средней Азии. Иными словами, при­тягательная сила успехов советских восточных республик в экономической и культурной областях вызывает у автора страх и озлобление.

Таким образом, традиционная для английской историо­графии точка зрения на «русскую угрозу» возрождается и преподносится Фрэйзер-Тайтлером лишь в новой оболочке. Подобная концепция призвана обосновать заявление о «не­обходимости» и «законности» вмешательства империалисти­ческих держав во внутренние дела суверенных азиатских государств. Этого тезиса с различными вариациями при­держиваются О. Торнтон, В. Смит, Дж. Альдер. Профес­сор Лондонского университета Р. Л. Гривс в работе «Пер­сия и защита Индии», развивая мнение Фрэйзер-Тайтлера, пишет, что английская политика «обороны Индии» пред­ставляла собой комплекс различных мероприятий, оказав­шихся в высшей степени выгодными для соседних стран, народы которых якобы пожинали плоды этой политики.

Попытка придать английским внешнеполитическим дей­ствиям в Средней Азии видимость миролюбия, предпринята и сотрудником Калифорнийского университета Иммануилом Хцю, который придерживается официальной версии англий­ской историографии XIX в. о создании «буферного государ­ства» между русскими владениями в Средней Азии и Ин­дией».

Возрождая легенду о «завещании Петра Великого», аме­риканский автор А. Лилиенталь заявляет, что со времени Петра I Россия, а затем СССР «неуклонно стремились» к захвату портов Средиземного моря и Персидского залива . Другой американский историк Д. Ленцовский утверждает: «В противоположность России, продвигавшейся на новые территории, Британия концентрировала свое внимание иск­лючительно на достижении экономических выгод», и с нача­ла XIX века «лишь оборонялась. Главной целью ее полити­ки была защита Индии».

Дж. Уилер в своих попытках изобразить политику анг­лийского империализма «идиллической, миролюбивой» и одновременно очернить решение национального вопроса в СССР, отождествив его с колониальной политикой цариз­ма, заходит еще дальше. В книге «Народы Средней Азии» он заявляет, будто «британское правительство не вынаши­вало никакого плана расширения империи за счет Средней Азии». Аналогичные вымыслы характерны и для трудов англичанина Ф. Маклина, американца Г. Эллиса.

В 1959 г. в журнале «Среднеазиатское обозрение» была опубликована редакционная статья «Великая игра», в ко­торой утверждается, что в первой половине XIX в. Средняя Азия стала театром острого политического соперничества между Россией и Англией, что английские эмиссары были посланы в Среднюю Азию в целях получения разведыва­тельных данных, необходимых для предотвращения продви­жения русских войск в Афганистан, Персию и Индию. «В целом,— пишет журнал,— политика России была экс­пансионистской... Англия же воздержалась от войны против России ради своих интересов в среднеазиатских государст­вах».

Таким образом, суть взглядов англо-американских исто­риков по вопросу о характере англо-русских отношений в Средней Азии осталась прежней. Отдельные вариации не изменили ее основного содержания — попыток обелить бри­танскую колониальную политику. Научная несостоятель­ность этих мифов, их антисоветская направленность очевид­ны, ибо Англия не «защищала», а завоевала и грабила Ин­дию, воевала с Афганистаном, проникла в Персию, вела ак­тивную политику в среднеазиатских ханствах и средн каза­хов, стремясь включить их в сферу своего влияния, чтобы грабить и порабощать.

Заметим, что многие дореволюционные английские исто­рики, политические деятели и журналисты, например, Джон Лоуренс, Родерик Мурчисон, В. Е. Бакстер. Вильям Стэд и другие ставили под сомнение версию официальной анг­лийской историографии и призывали к союзу с Россией, за­являя об «абсурдности из-за Средней Азии идти войной на Россию» и бесполезности захвата Афганистана или Ирана. Английский посол в Петербурге А. Лофтус в своих «Дипло­матических воспоминаниях» утверждал, что «поход России в Индию не только невозможен, но и никогда не предусмат­ривался русским правительством».

Этот критический подход к старым штампам прослежи­вается и в конце 30-х—начале 40-х годов, что было связано С определенными сдвигами во взглядах части правящих кругов Англин, которые стали усматривать главную угрозу империи в захватнических планах Германии. Так. в рабо­тах П. Сайкса «История Афганистана» и «История Персии», статьях Г. Чешира «Экспансия Российской империи к гра­ницам Индии». Л. Локарта «Политическое завещание Пет­ра Великого» и др. впервые в современной английской ли­тературе была поставлена под сомнение «русская угроза» Индии. Даже реакционный американский автор У. Б. Уолш отмечает, что конфиденциальные донесения рус­ского генерального штаба не обнаруживают каких-либо рус­ских планов захвата Индии.

Английский историк К. Ф. Эндрюс писал об «обоюднос­ти опасения» Англии и России и утверждает, что Англия вела агрессивную политику на Среднем Востоке. Индий­ская исследовательница П. М. Кеми, в книге «Русь. Введе­ние в русско-индийские отношения» писала, что этот домы­сел не заслуживает того внимания, которое уделяется ему в работах английских и других западных авторов. Она под­черкивает. что несмотря на все попытки англичан предста­вить Россию как страну, агрессивно настроенную в отноше­нии Индии, индийцы этому не верят. Анализ экономиче­ского, политического и военного положения Российской империи в течение всего XIX в. также опровергает вымыслы англо-американских реакционных авторов, о которых в свое время писали русские газеты «Голос». «Биржевые ведомос­ти» и др. Следовательно, вовсе не «защита Индии» лежа­ла в основе внешней политики Англин на Среднем Востоке в XIX в, Эта версия служила английским колониальным кругам средством для оправдания и маскировки своей экспансии в странах Востока, а также для увеличения нало­гов на трудящихся в целях финансирования этих захватни­ческих планов.

Инспирированная правящими кругами Англин шумиха о «русской угрозе» была вызвана еще опасением, что при­ближение России к границам Индии могло способствовать активизации освободительного движения народов Востока, томившихся под жестоким игом западноевропейских коло­низаторов. Об этом в свое время писали русские газеты и путешественники, посетившие в XIX в. Индию.

Калькуттский корреспондент газеты «Таймс» передавал в Лондон: «Ожидание войны в Европе и особенно виды Poc- сии на Дунай и Константинополь возбуждает здесь много толков не только между англичанами, но и туземцами, ко­торые рассуждают о приближении русских к Бухаре и Ка­булу с большим жаром... Мнения недовольных мусульман не могут выражаться публично, но вообще они также рады приближению русских, как я вся масса населения Средней Азин».

«Долгое время,— отмечал В. И. Ленин.— Англия была сильнейшим врагом разбойничьей политики России, потому что Россия грозила подорвать господство Англии над рядом чужих народов». Об этом писал и Ф. Энгельс. Что же касается английских правящих кругов, то они пытались от­влечь мировое общественное мнение от своих агрессивных действий в Азин. Этот момент справедливо отмечает совет­ский историк А. Л. Попов. Однако и современные англо- американские историки, например, Дж. Уилер, Ф. Маклин и др., идеализируя роль эмиссаров США и Англии, всячески маскируют истинные цели посещения последними Средней Азии и Казахстана. Они утверждают, что Англия стреми­лась установить с местными правителями только торговые отношения, что «англичане, как нация, является самой ми­ролюбивой расой в Европе» и поэтому они были далеки от каких бы то ни было агрессивных акций в Средней Азии и Казахстане. Все это противоречит известным историче­ским фактам и, волью или невольно, опровергается труда­ми самих англо-американских историков, которые в понятие термина «оборона Индии» включили весь Средний Вос­ток».

Концепция создания «буферных государств» также пред­полагала подготовку плацдарма для проникновения в Сред­нюю Азию и Казахстан. Вопрос о важности среднеазиат­ских территорий и казахских земель в стратегическом oтно­шении не раз поднимался в трудах англо-американских ав­торов и прессе.

Английским путешественникам предписывалось обследо­вать местности, которые бы могли служить театром войны в будущем, и склонять местных правителей к союзу с Анг­лией, Джон Вуд и Александр Бернс, как они сами призна­ют в своих записках, путешествовали с особо секретными поручениями: проследить пригодность Инда для навигации, поскольку использование реки удешевило бы переброску английских войск и товаров в Среднюю Азию. Вот что го­ворится об этом в письменной инструкции А. Бернса, дан­ной им в 1836 г. лейтенанту В.Вуду: «Вы сознаете, что од­ной из задач этой экспедиции — подняться из устья Инда до Аттока, чтобы получить более совершенное знание о ре­ке как в торговых, так и военных (курсив наш.— К. Е.) це­лях».

Экспансионистские стремления англичан в отношении Средней Азии и Казахстана начали проявляться, как уже отмечалось, гораздо раньше. Дух и содержание «дневников» Д. Кэстля, Д. Эльтона, работ англо-американских путеше­ственников начала XIX в. целиком подтверждают это.

В 1812 г. группа специально подготовленных английских агентов из индийских мусульман во главе с Мир Изетуллой собирала сведения о населении Средней Азии» состоянии ее экономики и торговли, финансовой системе, политическом устройстве в транспортных возможностях, снимала планы населенных пунктов и тщательно записывала данные об укреплениях. Такую же миссию выполняли и английские разведчики А. Бернс» Р. Бэрслем, Конноли, Д. Аббот и дру­гие, в публикациях которых приведены данные, фактически раскрывающие агрессивные намерения и действия англий­ских колонизаторов в отношении среднеазиатских ханств и казахских земель. Англичане старательно разведывали путь в долину Амударьи, Арало-Каспийскую низменность, обсле­довали железные дороги, районы залегания стратегического сырья, русские форпосты, состояние и вооружение армии, интересовались тем, какое количество воинов могут выста­вить казахи в случае войны. Цель всех этих рекогносци­ровок ясно раскрыл глава крупной английской фирмы Джордж Адамс в своем труде о торговле по реке Инд. Он писал: «Уже пришло время, когда небольшие затраты капи­тала могут вывести наши торговые суда к восхитительным полям действия, более полно открыть Среднюю Азию для английской торговли и тем самым дать возможность нашим фабрикантам и торговцам состязаться на этом широком пу­ти с нашими соперниками — русскими». Во имя этой «ве­ликой национальной цели», заключал он, можно идти на все. Иными словами, английские колонизаторы хотели открыть двери среднеазиатских ханств и казахских земель силой оружия. Об этом открыто писали в своих трудах упомянутые Генри Роулинсон и Ролло Борелем.

В рукописях американца Джозии Харлана, путешество­вавшего по Индии и Афганистану в 20-е годы XIX в., также рассматривались вопросы военного вторжения в Среднюю Азию. В конце XIX—начале XX в. американец Брукс Адамс пытался обосновать «право» США производить ко­лониальные захваты и вести колониальные войны необхо­димостью обеспечить контроль над месторождениями угля и железа и рынками Азии.

Наряду с этим труды англо-американских авторов XIX в. содержат сведения о политических диверсиях и про­паганде, проводившихся англичанами в Средней Азин. Так. в книге «Путешествия по Средней Азии» Мир Изетулла из­лагает свою беседу с правителем Хульма (Южный Туркес­тан) Клыч Али-беком. во время которой Мир Изстулла всячески рекламировал политику Англин. Он пишет» что Клыч Али-бек, выслушав рассказ о «блистательном правле­нии англичан в Индии, высказывал желания вступить в самые дружественные отношения с английским прави­тельством».

Двухтомный труд Д. Аббота свидетельствует о предпри­нятых англичанами действиях с целью втянуть Хиву в ор­биту английской политики, направить ее против России и казахов, принявших российское подданство. В книге гово­рится также о том, что по настоянию Д. Аббота хивинский хан предоставил ему информацию относительно погранич­ных районов.

«Любопытный» англичанин был задержан русскими властями близ Ново-Александровского укрепления на Ман гышлакском полуострове и выслан в Лондон за военный шпионаж. 4 мая 1840 г. начальник укрепления доносил, что задержанные им люди, «называющие себя англичанами, шатаясь по степи, собирают между туркменами и киргиза­ми скопища, передают свои злые замыслы и побуждают к разным неприятностям против России». Аналогичную де­ятельность в Хивинском ханстве развивал в 40-х годах XIX в. другой английский эмиссар—Ричмонд Шекспир. Об­наруженное советским ученым 14. А. Халфиным дело в Центральном государственном военно-историческом архиве проливает дополнительный свет на английскую экспансию в Средней Азми. Не научный интерес и не беспокойство за судьбы узбеков, казахов, туркмен, киргизов и таджиков ма­нили английских эмиссаров в среднеазиатские ханства и казахские земли, а стремление овладеть этими территория­ми, превратив их жителей в дешевую рабочую силу, как в азиатских и африканских колониях.

Все эти труды, несмотря на свой тенденциозный харак­тер, порой против волн авторов разоблачают истинные цели английских колонизаторов. Эти данные подтверждаются трудами как дореволюционных, так и советских авторов. В частности, в трудах М. А. Терентьева, Д. Б. Базанова и Н. Г. Казанского раскрыта диверсионная деятельность английского миссионерского общества, орудовавшего в Оренбурге. М. А. Терентьев отметил, что английская еван­гелическая миссия засела в пограничном Оренбургском районе «под предлогом проповеди средн киргизов, а на са­мом деле занимавшаяся шпионством».

Английские дипломаты придавали также важное значе­ние открытию торгово-политического агентства в Астрахани, рассчитывая, что оно явится «существенным шагом... тор­говли и политики» англичан на Востоке, в частности в Казахстане. С. 3. Знманов приводит записку бия Б. Шай­марданова из рода Адай в пограничную комиссию, в кото­рой дается меткая характеристика английским колониаль­ным устремлениям в Средней Азии: «Хивинский Кудайкуль, приезжавший в нынешнем (1852-м.—К. /:.) году в наши ау­лы для торговли. рассказал, что осенью прошлого года приехали в Хиву три англичанина из бухарского города Тарвар... Хан хивинский находился в большом страхе от англичан, потому что они подошли к его владениям; что англичане народ вообще вероломный, потому что большею частью покоряют себе посредством обмана и хитрости, а ес­ли таким путем сделать это не удается, тогда прибегают к оружням; что они только и думают, чтобы покорить госу­дарства».

Английские посланцы широко использовали в Средней Азии методы подкупа и шантажа, давшие им ощутимые результаты в Индии и африканских странах. Следовательно, о «миролюбивом» характере политики Англин в Средней Азии и Казахстане не может быть и речи. Другое дело, что многие свои агрессивные замыслы англичане не смогли претворить в жизнь, о чем с сожалением писал У. Пероун: «Если бы мы действовали смелее и сообразительнее на первой стадии, области Средней Азии, ставшие сейчас по­корными подданными царя, находились бы под сенью Юнион Джек (британского флага.— К. Е.). Здесь нс мо­жет быть двух мнений». Как видно, спекуляция англий­ских историков на том факте, что Англия не завоевала среднеазиатские ханства и казахские земли ввиду ее ми­ролюбия», не имеет под собой никакого основания. Не в «благородстве» английского империализма, а в сложившем­ся в XIX в. соотношении сил соперничавших держав ко­ренится объяснение этого факта. Несостоятельно также и мнение, утвердившееся в англо-американской историогра­фии, что это соперничество началось только тогда, когда Англия окончательно покорила Индию⁷⁰. Средняя Азия и казахские земли служили для англичан не только средст­вом проникновения в другие страны, но и непосредственно привлекали алчные взоры английских капиталистов.

Подытоживая краткий обзор англо-американской лите­ратуры, посвященной англо-русским противоречиям в Сред- лей Азии в XIX в., необходимо отметить полное отсутствие в ней анализа социально-экономических корней этих проти- воречий. Англо-американские буржуазные авторы, рас­сматривая события в этом районе, искали их причину в та­ких факторах, как политика, дипломатическая борьба и военная сила. Судьбы угнетенных народов меньше всего их интересовали.

Известно, что внешняя политика является продолжени­ем политики внутренней, отражением классовых отношений. Иными словами, англо-русское соперничество в Средней Азии было обусловлено экономическим, социальным и по­литическим развитием обоих государств и всей капитали­стической системы в изучаемый период.

Политика обеих держав была направлена на закабале­ние и угнетение среднеазиатских народов. Однако, как показывают исследования советских ученых Е. Л. Штейнбер­га, С. Искеновой, Г. А. Хидоятова, Э. Кастельской, Н. А. Халфина, Е. Б. Бекмаханова, для трудящихся Сред­ней Азии и Казахстана вопрос о том, быть им в составе Российской или Британской империи, имел существенное значение в связи с перемещением центра мирового револю­ционного движения в Россию, а также благодаря традици­онным связям, территориальной близости к России и ряду других факторов.