Страница - 11

ФЛАГМАН КАЗАХСКОЙ ПОЭЗИИ

Когда поэту Тажибаеву было уже шестьдесят лет, он написал стихотворение, которое звучало как творческий «самоотчет» поэта перед своими читателями.

Я в двадцать лет орлом летел вперед,

А в тридцать лет в огне искал я брод.

А в сорок лет работал, словно вол,

А в пятьдесят меня признал народ,

И в шестьдесят я на своих ногах,

А в семьдесят? Пусть думает аллах...

Вот и семьдесят! Аллаху нечего думать. Наш Абеке встречает свое семидесятилетие полный сил и энергии, в зените своей поэтической славы. Если говорить о расцвете таланта, то об этом же писал еще наш Мухтар Ауэзов в 1949 году в связи с сорокалетием А. Тажибаева. Он создал замечательный творческий портрет поэта, показав, как много сделано им на творческом пути за сорокалетие: «Абдильда Тажибаев — один из поэтов и писателей, которые заняли видное место в истории казахской литературы. Он давно известен читательской общественности Казахстана... Постоянные поэтические поиски Абдильды показывают, что он встал на плодотворный путь поэзий и что он черпает силу и вдохновение из обновленной Великим Октябрем исторической действительности советского времени».

Путь, которым шел к своему славному семидесятилетию выдающийся казахский поэт Абдильда Тажибаев, исключительно интересен и знаменателен. Ему было только восемь лет, когда залп «Авроры» донес до далекой казахской степи весть о победе Великой Октябрьской революции. Он стал одним из первых воспитанников детдома-интерната, одним из первых пионеров и комсомольцев, которые оказались первыми питомцами народной Советской власти, воспринявшими детской душой начало новых великих перемен в степи.

Если сравнить то высокое положение и место, какое занимает в казахской поэзии Абдильда Тажибаев, с тем, с чего он начал в двадцатых годах, то можно образно представить это как восходящую линию роста от юнца до флагмана современной казахской советской поэзии. Я ставлю акцент на этом образе потому, что мне хорошо известны все этапы и зигзаги указанной линии, ибо общая судьба первого поколения детей освобожденного революцией казахского народа сделала меня очевидцем творческого восхождения Абдильды Тажибаева, моего друга, сверстника, соратника, начиная с первых его шагов в литературе и кончая сегодняшней его ролью ведущего мастера казахского поэтического слова и наставника поэтической молодежи.

Я помню, что еще в 1925 году воспитанник детского дома-интерната им. В. И. Ленина в г. Кзыл-Орде, Абдильда, будучи пионервожатым, увлекался поэзией, читал стихи Абая, образцы народной поэзии, даже сам сочинял стихи. Позднее стало известно, что интерес к поэзии, любовь к шедеврам привила Абдильде в детстве его родная мать Айманкуль, одаренная поэтесса, воспитанная на классических образцах восточной поэзии и казахского народного творчества. Очевидно, что таким образом мать пробудила в сыне мечту стать поэтом, а осуществлению этой мечты прямо содействовали новая советская действительность, школьное образование и, конечно, произведения зачинателей новой казахской советской литературы — С. Сейфуллина, Б. Майлина, И. Джансугурова, С. Муканова. Отлично и убедительно рассказал об этом сам поэт в новой своей мемуарной книге «Годы, думы». Оказывается, еще в детстве из уст своей матери слушал он песни и поэмы казахского фольклора и восточной поэзии, видел знаменитых акынов и жырау — Жиенбая, Нартая, которые, безусловно, оставили определенный след в сознании и чувстве мальчика, а во время учебы в школе-интернате узнал от учителя об Абае, о его переводах Пушкина, Лермонтова и Крылова. Было время, когда Абдильда учился вместе с Баурджаном Мо-мыщ-улы в чимкентской средней школе. Оба увлекались новыми революционными поэтами. «Мы, молодые, смотрели вперед,— вспоминает А. Тажибаев,— впереди видели Сакена Сейфуллина, Беимбета Майлина, Сабита Муканова. Они были нашими идеалами, у них мы учились». Особенно большую роль в формировании мировоззрения молодых литераторов, по утверждению Л. Тажибаева, сыграл Сабит Муканов как своими пламенными революционными и ленинской тематики стихами, так и обращением внимания молодежи на современных русских поэтов, у кого Муканов призывал учиться всех. Это — Демьян Бедный, Владимир Маяковский, Александр Безыменский, Александр Жаров.

Идя вслед за старшими братьями по перу и как бы прямо следуя примеру Сабита Муканова в чуткости к зову времени, подал свой звонкий голос молодой поэт Аскар Токмагамбетов, чье стихотворение, написанное на смерть Ленина, в 1925 году, сразу обратило на себя внимание читателя. И недаром вскоре назвали Аскара комсомольским поэтом. Аскар Токмагамбетов оказал благотворное влияние на юного Абдильду. Он же и помог опубликовать в 1927 году в газете «Жумысшы» («Рабочий») его первое стихотворение «Молот рабочего», которое оказалось как бы путевкой в мир поэзии для восемнадцатилетнего юноши, работавшего наклейщиком марок при газете. Примечательно, что рабочая тема, как и темы Ленина и революционных преобразований, утвержденные в казахской поэзии С. Сейфуллиным, И. Джансугуровым, С. Мукановым, А. Токмагамбетовым, У. Турман-жановым и К. Абдукадыровым, стали излюбленными темами и следующего поколения казахских советских поэтов —А. Тажибаева, Т. Жарокова, Г. Орманова. Как и другие его учителя и коллеги, Абдильда с первых шагов выхода на страницы печати активно участвует в общем литературном процессе, живо откликается на все значительные жизненные события, которыми жила в конце двадцатых годов молодая страна.

Только за три года (1927—1930) он успел опубликовать больше десяти стихотворений на актуальные, социально-политические темы современности, такие, например, как Десятилетие Октябрьской революции, десятилетие Казахской Советской республики, пробуждение классового самосознания аульной бедноты, раскрепощение женщин-казашек, конфискация имущества у крупных баев, победа колхозного строя, первые очаги социалистической индустрии в Казахстане.

Учеба в Казахском педагогическом институте, затем работа в районной газете промышленного Карсакпая еще шире раздвинули границы тематики, еще выше подняли идейно-эстетический уровень поэзии А. Тажибаева.

Наряду с общим агитационно-политическим пафосом и патетикой, столь характерными для всей, можно сказать, казахской революционной поэзии, стали звучать у него в творчестве новые нотки и интонации, связанные с благотворным влиянием лирики Гейне, Шевченко, Пушкина, Навои, стали появляться стихи о любви, о природе, родной земле, о людях поэзии и искусства.

«Айнабулак», «Сырдарья», «Бриллиантовое ожерелье», «Разговор с Тарасом», «Женеше», «Солнце в моих объятиях», «Айтыс», «Любимая моя»—это те произведения А. Тажибаева тридцатых годов, в которых определился его голос, голос своеобразного лирика. Он вкладывает в стихи горячее сердце, заветные думы, пишет о них с предельной искренностью и нежностью.

Как и у старших поэтов, гражданственность, публицистичность, злободневность стихов были характерны и для поэзии А. Тажибаева, но вместе с тем заметно пробивалось именно его, тажибаевское, которое не назовешь иначе как неповторимое, самобытное поэта большого дарования. В общем хоре певцов революции, новой советской действительности можно было отличить голос Тажибаева.

Примечательно, что первый сборник его стихотворений, вышедший в 1932 году с предисловием Сабита Мука-нова, был назван «Новые ритмы». Да, действительно, это были новые ритмы, ритмы музыки новой жизни, утвердившиеся великим Октябрем. Не было, можно сказать, ни одного значительного события в бурно строящейся новой жизни ( а их было множество), на которые не откликался бы своими поэтическими и лиро-эпическими произведениями молодой, стремительно растущий поэт Абдильда Тажибаев. Ежегодные даты победы Октября и образования Советской республики, конфискация имущества у крупных баев, организация колхозов, строительство Турксиба, возведение индустриальных гигантов, подвиг челюскинцев, полет в стратосферу — вот те события, которые занимали и вдохновляли всех поэтов Казахстана, в том числе и Тажибаева.

Поэмы «Кулгара», «Кобланды-батыр», «Айнабулак», «Прорыв», «Спасение» и другие являются откликом А. Тажибаева на эти всенародные события. События эти тем более близки сердцу поэта, что они происходят в его родном крае и преображают его любимые просторы. Он черпает из него силу, чувствует опору:

О край, что с детства сердцу мил!

Ты так широк — добавь мне сил.

Мне дорог всей земли простор,

Но твой—опора всех опор.

(Перевод В. Антонова)

Любовь к родной земле не сковывает, не ограничивает поэта в широком миропонимании и мироощущении, а является духовным трамплином для взлета ввысь, для проникновения в ширь и в глубь явлений, ибо только в соотнесении со своей родиной и можно как следует осознать то, что происходит в мире.

О чем бы ни писал поэт, он не останавливался на достигнутом, ничто из созданного полностью не удовлетворяло его. Поэтому он неустанно трудился, учился, постоянно искал что-то новое, интересное, и это явилось залогом творческого роста и совершенствования требовательного к себе поэта, гарантией преодоления риторичности и однолинейности стихов начального ученического периода.

«Середина тридцатых годов явилась как бы началом нового этапа в творчестве Тажибаева, когда он, воспитанный на образцах казахской и восточной поэзии, затем на шедеврах русской и европейской классики, умудренный уже жизненным и творческим опытом, энергично стремился выйти на широкую дорогу поэзии больших мыслей и чувств, больших горизонтов.

Признанный до этого преимущественно как лирик, он продолжал развивать жанр поэмы. Тому яркий пример — поэма «Два мира», написанная в 1937 году, которая значительно расширила тематические и жанровые границы поэзии Тажибаева, выдвинув мировую проблему противоборства социализма и капитализма. Сила логики, правдивость картин и образов убеждают читателя в бесспорном преимуществе социализма, в исторической обреченности мира капитализма. Хотя и решается тут тема в условноромантическом плане, автору удалось в форме беседы с воскресшим немецким поэтом Г. Гейне впечатляюще воспроизвести чувство омерзения к гнусному миру империалистического мракобесия, чувство интернациональной гордости обоих разноязычных поэтов за светлый мир социализма. Здесь налицо новаторская находка поэта в освоении глобальной темы, налицо его удача в преодолении некоторых недостатков предыдущих поэм — «Прорыва» и «Спасения», отмеченных схематизмом и иллюстративностью в подходе к жгучей теме современности.

Поэзия А. Тажибаева, как и вся советская поэзия, зазвучала с первых дней Великой Отечественной войны «как колокол на башне вечевой», призывая народ к победе над германским фашизмом. Изменилась теперь не только тематика, но и окраска, ритмика, интонационный строй, всей многоязыкой поэзии советского народа. В эти годы доминантой; ее стало прославление героизма советского человека, беззаветной его любви к Родине и народу, показ чувства ненависти к врагу. Вера в победу, восхищение героическими подвигами бойцов неизменно окрыляли поэта, вдохновляли его на глубокие патриотические стихи. Вот что он писал, обращаясь к осажденному Ленинграду:

Как в гранитных твоих берегах

Никогда не иссякнет вода,

Революции огненный флаг

Не опустит никто, никогда!

Ты не дрогнешь и выдержишь бой,

Все мы знаем, что ты победишь!

Не уступит бессмертный наш брат

Ленинград! Ленинград!

(Перевод Я. Смелякова)

Поэт отлично выразил здесь ту веру, то чувство, которыми жила тогда вся страна, весь советский народ, от души желая победы славному городу Ленина. То было чувство, которому имя — советский патриотизм, органечески слитый с интернационализмом. Ярким проявлением этого замечательного сплава священных чувств было обращение Тажибаева к Ленинграду, как «бессмертному нашему брату», так же, как обращение Джамбул к ленинградцам, как детям своим. Не этим ли чувством было вызвано обращение Тажибаева и к Москве?

О любимый мой город, столица Москва!

Я привез тебе огненных, песен слова,

Слово первое — Ленин! Он — мысли титан,

Выше свода небес, глубже, чем океан.

(Перевод К. Алтайского)

Тема дружбы и братства народов, тема России и русского народа, тема Москвы и Ленинграда, всегда связанная с образом Ленина,— это, можно сказать, золотое русло лирики Тажибаева. Поэт постоянно возвращается к этому руслу, как только речь идет о счастье родного казахского народа в его исторической судьбе.

Крупнейшим событием в жизни Казахстана в послевоенные годы явилась целинная эпопея. Какое огромное значение имело это величайшее мероприятие партии в жизни всей социалистической Родины, показали истекшие двадцать пять лет после начала освоения целины, те миллиарды пудов хлеба, которые дала стране целинная земля. Об этом глубокой гениально просто рассказано в книге «Целина» Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева.

У поэта Абдильды Тажибаева в свое время были написаны проникновенные стихи о целинном хлебном океане:

Не море ли гонит волну

На поднятую Целину?

То хлеба шумит океан

В степях твоих, мой Казахстан!

Нашли мы чудесный сундук!

Вы слышите золота звук —

Как жемчуг, пшеница звенит

На новом обширном току.

Быстрее работай, джигит!

Не время лежать на боку.

Летят по степи поезда —

Составы с зерном золотым.

Плоды боевого труда

Отчизне сполна отдадим.

То—«аш миллиард.

И горда Республика делом своим.

(Перевод Н. Титова)

Тематика Тажибаева не знает ограниченности. Поэт отзывчив на все, что занимает страну, народ, советского человека. Он и его лирический герой не безразличны к чужой судьбе, близко к сердцу принимают они и счастье и беду, радости и огорчения, встречающиеся в жизни людей. Поэтому лирика его гуманна, человечна, читается и воспринимается каждым как нечто близкое, сердечное. О чем бы речь ни шла: о любви и дружбе, о долге и преданности, о добре и прекрасном — во всем он хочет видеть их в целости и полноте. Он презирает получувства всей силой души.

Я с целою горой

И с целым морем дружен.

Любви я половину отрешу.

Полдружбы?

Это не переношу.

Мне, сердце,

Отдавайся без остатка...

(Перевод М. Луконина)

В творчестве Тажибаева встречаются отдельные лирические стихи, окрашенные в тревожные тона. Они вызваны приближением старости, недугами, отдельными неудачами в творчестве, да и тем, что жизнь не всегда легка и безоблачна. Но все же оптимистические тона в его лирике гораздо сильнее. Такие стихи, как «Дума», «Пой, соловей», «Зима и лето», «Настроение» проникнуты именно оптимизмом» искренностью и естественностью интонации, В самых, казалось бы, грустных стихах у Тажибаева скорбь преодолевается верой в жизнь, в ее справедливость. Мужество окрыляет его мечту и позволяет звучать его голосу твердо и уверенно.

Поэтические произведения последних лет Тажибаева говорят о его глубоком философском осмыслении эпохи. Они возбуждают живой интерес читателей серьезными раздумьями и светлой искренностью чувств, многокрасочностью изобразительных средств и отточенностью стиха.

Новым, знаменательным явлением в казахской поэзии явился его сборник стихов и поэм, изданный в 1958 году под названием «Аралдар» («Острова»).

Сборник в целом свидетельствует о дальнейшем развитии дарования Тажибаева и о новом этапе его поэтического мастерства. Перед этим поэт совершил большое путешествие, посетил Стамбул, Париж, Роттердам, Брюссель, Рим. В интересном и остром «Корабельном» цикле стихов — творческом итоге этих поездок — отчетливо проступает одно замечательное качество поэта, свойственное его дарованию. Будучи интернационалистом, он всегда остается глубоко национальным казахским поэтом. Речь идет тут не только об орнаментовке стиха, но и о поэтическом видении мира. Заграничный цикл Тажибаева — свидетельство его возросшего мастерства, общей и поэтической культуры, политической зрелости.

Следует особо отметить, что стихи и поэмы о мастерах поэзии и музыки издавна занимают особое место в творчестве Абдильды Тажибаева. «Абыл», «Товарищ Навои», «Нартай», «Акыны», «Песня» и другие свидетельствуют о глубоком понимании поэтом природы искусства, его национальной специфики. Раздумья над сущностью поэзии и музыки, безусловно, предопределили исключительные в творчестве Тажибаева формы выражения, отмеченные сердечностью, задушевностью.

Свою домбру мне подарил Джамбул

И душу он мою перевернул.

С благословеньем старого акына

Я в жизнь свою бестрепетно шагнул.

(Перевод О. Сулейменова)

Если с такой любовью, признанием и обязанностью перед учителем говорит поэт о Джамбуле, своем наставнике, можно себе представить искренность, сердечность его стиха.

 У Абдильды Тажибаева нет резких граней между лирикой и поэмой. Поэмы насыщены у него множеством лирических отступлений, так что очень мало места остается для эпического повествования. Поэтому мы и относим такие поэмы к своеобразному лиро-эпическому жанру. Одним из таких произведений является замечательная поэма «Портреты», которая признана достижением всей казахской поэзии. Она представляет собой пример гармонического сочетания элементов «бытовой» достоверности и светлой романтики, диалектического единства действительности в сфере социалистическою реализма. В этом оригинальном, своеобразном поэтическом произведении нашли наиболее яркое выражение романтическая и философско-лирическая линии, которые намечались в поэзии Тажибаева еще в 30-е годы и теперь получил и дальнейшее развитие.

Непрерывное стремление вперед на творческом пути, постоянный кропотливый труд, мучительный поиск поэтической правды Абдильда Тажибаев сравнивал с трудом неутомимого паучка.

Я тот же паучок неутомимый,

Над многоцветной пряжею томимый,

Не знаю, что получится в итоге,

Но выткать что-то мне необходимо.

С надеждой каждый день сажусь за пряжу,

Когда-нибудь с забавой этой слажу.

 Да, «пряжа» его поистине многоцветна: лирика, сатира, эпика, драма, повесть, мемуары, монографии, наставления... Но речь здесь только о поэзии Тажибаева. Многогранность дарования А. Тажибаева была единодушно признана во время декады Казахской литературы и искусства в Москве в 1958 году. Вот что писал тогда русский поэт Илья Сельвннский: «Высокая идейность, яркий темперамент, широкий поэтический диапазон, владение всеми жанрами стиха делают Абдильду Тажибаева не только одним из крупнейших мастеров слова Казахстана, но и вводят его в ряд лучших поэтов Советского Союза».

За двадцать лет после этой заслуженно высокой оценки создан Тажибаевым ряд новых стихов и поэм, которые подняли уровень и значение его творчества на новые высоты. В этом ряду следует отметить в первую очередь книгу «От вчера к сегодня», изданную в 1964 году. Она содержит в себе размышления даровитого поэта, представляющие лирическую исповедь убеленного сединой, умудренного опытом и испытаниями жизни человека, которому перевалило за пятьдесят лет. Искренно и сердечно вкладывает он в них все, что есть в душе и что пережито, рассказывает о времени, о смысле жизни, о человеке, о его труде и творчестве, о молодости и старости. Он не только делится жизненным опытом, но предупреждает младших по возрасту современников, как избежать ошибок, срывов и заблуждений. Всматриваясь в прошлое, настоящее и будущее, поэт зорко отделяет злаки от плевел, истинно человеческое от фальшивого, правду от кривды. Книга в целом убеждает нас в том, что все, о чем говорится в ней, подлинно, выстрадано, глубоко прочувствовано. Радует в ней ясность поэтической мысли, красота социалистического идеала и простота их выражения. Вместе с тем Тажибаев непримирим и бескомпромиссен к половинчатости, к лжи и обману, суррогату, к фальшивости и двоедушию.

Мне солнце надобно но весь его рост!

И небо высокое, полное звезд!

И море, как небо, и горы в сто верст!

И если уж враг — пусть не глуп и не прост!

Любви половинчатой я не приму!

Я цельной хочу, неразжиженной жизни,

Себе—и народу!

Себе — и Отчизне!

(Перевод, К. Алтайского)

В свете идеала подлинной человечности поэт обличает все, что уродует человека, унижает его честь и достоинство. Целый раздел в книге отдан сатире. Он тонко и талантливо продолжает добрые традиции Абая, боровшегося в свое время против невежества и мракобесия, за светлое начало в человеке. Характерно, что одно из своих стихотворений Тажибаев назвал «Подражая Абаю», перекликаясь с «назиданиями» великого Абая.

Сила критических и сатирических стихов Тажибаева в том, что они не абстрактны, в них за каждой строкой чувствуется гуманная личность поэта, желающего людям добра и счастья. Поэтому замысел этих стихов не противоречит идее лирических назиданий, а в конечном счете импонирует ей, отличая истинное, настоящее, человеческое чувство от фальши, от мишуры честолюбия, сытой обыденщины. Словом, книга «От вчера к сегодня», как и «Острова», обогатили казахскую поэзию новыми находками, ярким спектром чистых цельных красок.

Следующая книга стихов, названная «Утес», воистину характеризует очередную вершину поэзии Тажибаева, Тем самым подчеркивается, что вершина эта выше и круче предыдущих. Являясь естественным продолжением «привычного» поэтического русла Тажибаева, отличающегося глубоким лирическим и лиро-эпическим стилем, книга «Утес» круто подняла философский уровень осмысления жизненных явлений, наметившийся в предыдущей книге. Философская лирика поэта в обеих книгах покоряет своей искренностью и истинностью. Для нее чуждо завуалирование мысли, неясность. Нет для нее также запретных тем, нет закоулков человеческой психики, куда бы она не направила свои чистые, светлые лучи, чем и объясняется признание обеих поэм значительными явлениями всей казахской лирики.

Если взять отдельную книгу «Утес», то поэт-лирик еще раз продемонстрировал свое умение обобщать жизненные явления в широком диапазоне, в философском осмыслении, выявил новый источник вдохновения, показал вершину своих устремлений. Можно утвердительно сказать, что автору удалось здесь преодолеть некоторую отвлеченность, некоторое пренебрежение к конкретности образного строя, которые имели место в предыдущей книге. В новой книге выступают на первый план трепетная действительность, люди, их деяния, движение их мыслей и чувств. В ней — сердцебиение поэта, живущего среди нас, полет его мысли, его мастерство. Отсюда и ценность живой поэзии, которая тесно соприкасается с сегодняшним днем, с современниками, со всем происходящим в нашей стране.

 Довести до читателя содержание впечатляющим, эмоционально возвышенным и в то же время очень понятным, благодаря ясным, четким художественным образам— таков устойчивый характер поэзии Абдильды Тажибаева. Новаторство ее состоит в том, что он, говоря о современности, неизменно добивается гармонического сочетания содержания и формы стиха. Здесь, как и до этого, поиски новых форм, соответствующих новому поэтическому содержанию, не идут вразрез с лучшими традициями казахской поэзии. Без особой полемической заостренности, без намеков, без подтекста поэт доказывает, что казахская стихотворная классика далеко не исчерпана, что она таит в себе неисчерпаемые возможности. И что примечательно, классическая форма у него никогда не звучит архаикой. Поэт находит горячие чувства, источники, богатые мыслями, и по праву является сегодня одним из учителей подрастающих молодых поэтических дарований.

Создавая книгу за книгой замечательных поэтических произведений, Абдильда Тажибаев много трудится и в области драматургии. В разное время написано им много произведений разного жанра — драм, комедий, драматических поэм и киносценариев на исторические и современные темы, таких, например, как «Майра», «Одно дерево — не лес», «Девушка и солдат», «Дубай Шубаевич», «Приятели», «Перед свадьбой», «Граждане», «Ковер Жомарта», «Поднятый купол», сценарии к кинофильму «Джамбул» и «Это было в Шугле». Все они в свое время ставились на сцене республиканских и областных театров и заняли подобающее место в их репертуаре. Но мы намеренно не говорим здесь о них, потому что эти произведения требуют особого разбора в специальной статье. Тем не менее есть все основания прийти к заключению об общей оценке драматургической деятельности Тажибаева, которая характеризуется следующим: несмотря на некоторые неудачи в отдельных произведениях, в целом драматургия Тажибаева сыграла весомую роль в развитии казахского театрального искусства и выдвинула его в ряд ведущих мастеров казахской драматургий.

Параллельный творческий труд и искания Тажибаева в области философской лирики и драматургии естественно привели к синтезу достижений обеих областей—к созданию интересной драматической поэмы «Монологи». В ней в форме исповедальных монологов передана устами прославленных людей народа великая правда о пережитом, о том, какие неимоверные трудности приходилось преодолевать стране на пути строительства новой жизни, как стойко и отважно боролся советский народ за светлые идеалы коммунизма, совершая неисчислимые подвиги в труде и в боях. Описывая в возвышенном романтическом стиле острые драматические события, показывая трагические судьбы людей, поэт сумел предельно ясно выразить несокрушимую силу духа советского человека, жизнеутверждающий оптимизм советской литературы.

Как бы выглядел наш величавый Алатау без его стройного красавца — пика Талгар, так бы выглядело, нет сомнения, обширное поэтическое творчество Абдильды Тажибаева, взятое в целом, без замечательной книги «Старый колокол», изданной в 1973 году и удостоенной Государственной премии КазССР в 1974 году. Это поистине самая высокая вершина творчества Тажибаева, на которую он поднялся к своему семидесятилетию. Это — наилучшая песня поэта.

Книга состоит из четырех разделов: «Думы, думы», «Слова», «Горькое и пресное», «Поэмы». Все это — сердечные откровения познавшего жизнь поэта, искренне рассказывающего «О времени, о себе». Вот что он пишет, обращаясь к времени:

Ты, моего не погасив огня,

Берешь стихи и песни у меня,

Но, ни строки не затеряв во мгле,

Ты даришь их и людям и земле.

(Перевод Я. Смелякова)

Поэт отлично знает о роли советского времени в рождении его стихов и песен. О ком бы и о чем бы ни писал, о себе ли или о других, о земле ли или о Родине, о друзьях или о детях, о природе или о временах года — поэт во всем предельно искренен, правдив, потому каждая строчка его стиха волнует читателя, убеждает его и позитивно настраивает. Сердце его отзывчиво на все и всякие явления — то щедро награждает все хорошее, доброе, то по-абаевски презирает все подлое, безобразное. Делает он это не грубо, не плоско, а тонко и проникновенно. Поэтому, читая книгу, мы чувствуем, что в ней — сердцебиение поэта, полет его мысли, его мастерство. Ярче всего выражено это в поэмах "Старшие братья" и «Акын». В перво» из них поэт патетически воссоздает образы славных сынов казахского народа Каныша Сатпаева и Мухтара Ауэзова, о которых так тепло и незабываемо нависал Леонид Ильич Брежнев в своей книге «Целина»: «Замечательному ученому Каньону Иман-таевичу Сатпаеву принадлежат громадные заслуги в развитии производительных сил Казахстана, Мухтар Омарханович Ауэзов — признанный классик казахской литературы. С благодарностью вспоминаю этих людей, с которыми часто, встречался, тесно сотрудничал и просто, по-человечески дружил».

Поэма «Акын» целиком воспроизводит столетнюю жизнь и акынскую деятельность великана народной поэзии Джамбула Джабаева, о котором также сердечно написал в своей мудрой книге «Целина» Л. И. Брежнев: «Забывать устное творчество, любимое народом, тоже нельзя. «Ленинградцы, дети мои!»—эти крылатые строки Джамбула памятны всей стране. Пусть творчество акынов живет и развивается в общем русле национальной казахской и многонациональной советской литературы».

Хорошо знавший с детства устное народное творчество, изучивший Абая, Махамбета, а также классиков русской и мировой поэзии, следивший за каждой новой поэтической строчкой старших поэтов, Тажибаев неуклонно стремился к расширению поэтического горизонта и при этом никогда не отрывался от родной почвы народного творчества.

Объезжая просторы родного Казахстана, поэт окунулся в гущу народной жизни, чтобы создавать новые произведения, достойные своего современника, нашего героического советского человека. Лирика Тажибаева, проникнутая любовью к советскому человеку, верой в его великую миссию строителя коммунизма, проповедует гуманизм, доброту, уважение , к трудовому человеку.

Когда я думаю о поэте, связанном с народом и служащем народу, я всегда ссылаюсь на образные слова самого Абдильды Тажибаева. «Оторвавшись от рек, озера плесневеют,— пишет он,— человек в одиночестве черствеет, без прилива озеро обнажает дно, тоскливое сердце лишь себя отравляет. Но в жизни чаще по-другому бывает, Если сила коня познается на скачках, то талант поэта познается по тому, как принимает его народ. И тот не может считать себя поэтом, чей талант не раскрылся перед людьми. Ведь Огонь хорош без дыма. Он излучает тепло и свет, -но если костер не горит, а лишь чадит и дымит, то кашель сожжет горло, человек отойдет от такого «костра». Бывают поэты с ярким талантом, но бывают и такие, что лишь дымят».

С данным критерием Тажибаев подходит и к себе и к другим мастерам литературы и искусства. Обнаруживается это как в применении к его собственному творчеству, так и всей казахской поэзии и драматургии. Я имею в виду крупные монографические труды по литературоведению доктора филологических наук профессора А. Тажибаева о казахской поэзии («Жизнь и поэзия») и казанской Драматургии («Пути развития казахской драматургии»). Книга его о поэзии непосредственно примыкает к творчеству самого автора. Написана она не только с большим знанием родной поэзии, ее характера и природы, но и с изумительным тактом поэта, тонко чувствующего творческую манеру, лабораторную сторону мастерства виднейших представителей казахской поэзии — Сейфуллина, Джансугурова, Майлина, Муканова, Аманжолова, вплоть до молодых, начинающих свой путь в поэзии. В ней наряду с точным и тонким анализом произведений имеются глубокие раздумья о судьбе поэзии, о ее прошлом, настоящем и будущем. То же самое можно сказать и о талантливой его книге, посвященной казахской драматургии, ее истории и современным проблемам. Можно безошибочно утверждать, что и эта работа о драматургии в известной степени примыкает к собственному творчеству автора.

Многогранный талант Тажибаева раскрыл в последнее время еще одну грань и в прозе — им написана интересная мемуарная книга, тепло принятая читателем. Она содержит ценные факты и сведения о выдающихся деятелях науки и культуры, с которыми в свое время общался автор книги.

Богатая творческая, научная деятельность поэта, драматурга, прозаика и исследователя литературы всегда шла и сейчас идет в сочетании с активной общественной деятельностью. В разные периоды жизни он был депутатом Верховного Совета КазССР, секретарем Союза писателей республики, редактором литературной газеты «Казах адебиети», а в настоящее время работает зав. отделом искусства Института литературы и искусства им. М. О. Ауэзова Академии наук КазССР и одновременно в Казахском Обществе дружбы и культурных связей с зарубежными странами занимает пост председатели отделения связи с Германской Демократической Республикой.

Образ выдающегося поэта, литературоведа Абдильды Тажибаева будет неполным, если не сказать еще об одной важной черте его личности и деятельности — о его наставнической роли. В этой роли, скажем прямо, никто конкурировать с ним не может. Он давно стал учителем-наставником поэтической молодежи. Пожалуй, нет ни одного талантливого представителя казахских молодых поэтов, кто не слышал бы творческой оценки и напутственного слова А. Тажибаева: Туманбай Молдагалиев, Кадыр Мурзалиев, Толеген Айбергенов, Мукагали Макатаев, Мухтар Шаханов, Жараскан Абдрашев, Фариза Унгарсынова, Куляш Ахметова...

Список этот можно было бы продолжить. Но нет в том необходимости. Здесь неоспорима постоянная отеческая забота большого поэта о молодой поросли, призванной пронести дальше эстафету поколения мастеров слова.

Я образно назвал Абдильду Тажибаева флагманом нынешней казахской поэзии и думаю, что не ошибся.

Роль наставника поэтической молодежи, большой многогранный талант, богатый творческий опыт, не утихающая активная деятельность дают все основания считать, что А. Тажибаев как флагман поэтической эскадры и сегодня подымает свой флаг на судне казахской поэзии, где он не только находится, а продолжает создавать новые и новые произведения во славу народа, партии, Отчизны.