Страница - 25

ЛУЧШЕ МЕНЬШЕ, ДА ЛУЧШЕ

Слушая выступления делегатов на недавно прошедшем съезде коммунистов Казахстана, я, как и во время чтения проекта Директив, не раз думал о наших литературных делах, й потому хочу сегодня коротко поделиться одной беспокоящей меня мыслью.

Мы, писатели Советского Союза, стоим на пороге больших исторических событий: XXIII съезд партии, всесоюзный форум литераторов, а дальше 50-летие Советской власти и 100-летие со дня рождения В. И. Ленина. Мы встречаем эти знаменательные даты не с пустыми руками. Нам есть чем гордиться. Увеличилось число хороших произведений, созданных, в частности, признанными мастерами слова. Литература обновилась за счет талантливых молодых сил. Все это закономерно, естественно. Однако разговор не об этом. А о том, о чем подчас мы молчим на своих заседаниях или говорим вскользь,— о том, насколько снизился или, наоборот, насколько повысился удельный вес серых произведений в нашей литературе.

Никто не станет отрицать, что разговор о литературе того или другого народа ведется у нас вокруг пяти— десяти названий книг, вокруг творчества нескольких авторов, но читатель ежегодно получает не пять — десять, а сотни книг. Вот и получается, что те огромные цифры, которыми мы с трибун своих собраний доказываем наш рост, включая в себя и серые, маловыразительные произведения.

Оправданно звучат слова колхозника, когда он говорит о тоннах зерна, собранного с гектара, как о плодах своего труда. Но количество изданных книг еще не говорит о высоком качестве труда писателя. Грустно, что книги с громкими названиями, но с мизерным содержанием подчас занимают большое место в планах издательств. По-моему, пора лечить эту застарелую болезнь, практически бороться с серостью во имя доброкачественной пищи. Не успокаиваться на призывах к писательским организциям, редакторам и редакционным коллегиям насчет требовательности, а требовать и издавать книги отличного идейно-художественного качества. Нужно исключить из нашей практики равнодушное «можно печатать», заменить его на радостное, искреннее «обязательно нужно печатать!»

Для нас, писателей, должны стать лозунгом ленинские слова: «Лучше меньше, да лучше!»

1966 г.

СВЕРШЕНИЯ И ПЛАНЫ

Я пишу это в своем рабочем кабинете. Тишина стоит такая, как в далеком детстве в степи, где я родился. Но вместе с тем, мне кажется, будто в комнате — полно народу. Люди разговаривают между собой, они — или соглашаются друг с другом или спорят до хрипоты... И я, прислушиваясь к ним, думаю о нашем времени, которое дает столько впечатлений, вызывает столько мыслей, чувств и воспоминаний, где прошлое соединяется с настоящим, в этом сплаве ясно различимы ростки будущего.

Очень часто и по самым разным поводам я вспоминаю сейчас слова Ленина, сказанные им при встрече с казахстанскими делегатами на' VII Всероссийском съезде Советов: «Да, богатый у вас край, большие возможности. Надо поднимать этот край. И, безусловно, будем поднимать и поднимем».

Это было сказано сорок с лишним лет назад, в то время, когда казахская степь переживала неимоверные трудности, когда неурожай, особенно в северных областях, свалился на нас тяжелой бедой. Это было сказано не в утешение, не для того, чтобы просто подбодрить. Владимир Ильич ясно представлял себе будущее казахской степи, он знал, какие силы таятся в народе, сбросившем цепи рабства и вышедшем на дорогу свободы.

Это звучало как доброе и мудрое напутствие на долгие годы вперед... И вот я мысленно представляю себе мой родной Казахстан. Как он изменился у нас на глазах, в пределах одной человеческой жизни. В традиционный степной пейзаж естественной составной частью вписались контуры промышленных объектов, новых городов, поселков, и сегодня, скажем, невозможно представить берега озера Балхаш — без огромного комбината, выплавляющего медь, а дальше — пирамиды-терриконы карагандинских шахт, на востоке республики— комплекс предприятий, который зовется Рудным Алтаем. Или — когда летишь в самолете и видишь в иллюминатор прямоугольники распаханных полей. А Байконур — первый на всей нашей планете космодром?..

И это не просто «поспешная смена декораций, чтоб хорошо сучилась нить», как было написано в одном из стихотворений И. Г. Эренбурга.

Я говорю всем известные вещи, но ведь в самом деле: можно наугад выбрать любую географическую точку на карте Казахстана, и всюду найдешь удивительные перемены в жизни народа, в его духовном развитии, в его устремлениях. Пример?.. Можно их приводить, а можно и не приводить, потому что все это хорошо известно каждому — из личного жизненного опыта, из скупого, но такого красноречивого цифрового материала сообщений статистического управления, из докладов и выступлений на сессиях Верховного Совета республики и партийных пленумов, из проекта Директив XXIII съезда КПСС по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР, который убедительно раскрывает наше будущее на пять лет вперед.

«...И, безусловно, будем поднимать»,— говорил Владимир Ильич. Зерно и нефть, большая химия, цветная и черная металлургия, минеральные удобрения, самые различные продукты сельского хозяйства... Скорее можно перечислить не то, что производит сегодняшний Казахстан, а то, чего он не производит.

Но я, кажется, противоречу сам себе. Я решил не приводить примеров, потому что они — на глазах у всех у нас, а поразмышлять о нашей жизни, о тех событиях, в которых мы принимаем самое живейшее участие.

Казалось бы, можно считать, что сегодня полностью сбылись ленинские слова, которые я приводил вначале. Но жизнь не стоит на месте, и то, что вчера казалось достижением, сегодня переходит в разряд обычного» а впереди возникают новые вершины, которые предстоит взять.

Именно с таким чувством я встретил в 1964 году решения октябрьского Пленума ЦК КПСС. Я испытал то же самое в марте и сентябре прошлого года, когда на Пленумах ЦК обсуждались и решались насущные проблемы развитий нашей экономики. И, наверное, мы сейчас еще не можем полностью представить себе, оценить, какую роль в жизни нашего народа, нашего общества, каждого из нас, сыграли и еще сыграют эти решения. Они взаимосвязаны между собой своей идейной целеустремленностью, направлены на улучшение и совершенствование руководства гигантским фронтом строительства коммунизма.

Непреложная историческая закономерность гласит, что начало любого нового периода знаменует собой резкий поворот в общественно-политической и экономической жизни страны, резкий подъем производства материальных и Духовных благ для народа. И мне кажется несомненным, что решения трех пленумов, о которых шла речь выше, определяют широкую перспективу на ближайшие годы, очищают атмосферу Общественной жизни от всего наносного и вредного, знаменуют новый этап в жизни каждого.

Я не боюсь повториться и хочу еще раз вспомнить Октябрь 1964 года. Пленум ЦК восстанавливает организационные принципы построения партийных организаций, так невообразимо исковерканные в предыдущий период, который, к сожалению, был периодом субъективизма в подходе к важнейшим явлениям развития нашего общества, периодом непродуманных и поспешных решений, в основе которых печально известное «авось» подняло зрелый научный расчет.

Не просто признать это было бы явно недостаточно. И вот — март 1965 года, а потом — сентябрь. Два Пленума ЦК, состоявшиеся ранней весной и осенью минувшего года, были посвящены исправлению допущенных ошибок и промахов. В основе этих решений, памятных всем нам, был трезвый расчет и тот диалектический взгляд на события, каким в высшей мере обладал создатель партии и Советского государства

В. И. Ленин. Решения пленумов были горячо поддержаны и рабочими, и тружениками сельского хозяйства, и представителями интеллигенции — то есть всем народом. Сам факт такой единодушной поддержки лучше всяких слов свидетельствует о колоссальной работе, проделанной партией всего лишь за один год, работе по восстановлению ленинских принципов в общественно-политической жизни страны, по восстановлению экономических законов социализма, которые в ряде своих важнейших положений оказались нарушенными. И я не ошибусь, если скажу, что сейчас каждый из нас ощущает прилив сил, когда хочется работать, когда ты готов горы свернуть.

В этих решениях нет ни одного пункта, который непосредственно касался бы проблем литературы и искусства. И в то же время в них есть все, что касается жизни, взаимоотношений людей, их настоящего и будущего. Вот почему эти решения имеют самоё прямое отношение к писателям и художникам, артистам, композиторам, работникам кино, которые в своих произведениях призваны отразить жизнь народа и тончайшие перемены, происходящие в этой жизни, отразить настроения людей, их самоотверженный труд, их уверенность в завтрашнем дне.

Мы говорим о реалистической оценке возможностей наших колхозных и совхозных полей, о реализме в вопросах планирования работы промышленных предприятий. Точно так же возвращено то конкретное содержание, которое вложено в сама понятие социалистического реализма.

А ведь были дилетантские вторжения в сферу художественного творчества, диктующий тон в оценках, безапелляционные суждения, ориентирующие писателей на давно пройденные этапы советской литературы, проявления субъективизма и волюнтаризма. Все это вносило ненужную нервозность в работу писателя (я говорю— писателя, но это имеет самое прямое отношение к представителям и других областей художественного творчества), мешало ему работать с полной отдачей сил и способностей.

Я вспоминаю об этом потому, что теперь люди творческих профессий имеют возможность работать не опасаясь, что их могут обвинить в противоречии с произвольно толкуемыми принципами социалистического реализма. Изменился и тон критики — за исключением отдельных рецидивов, этот тон может быть полемичным, резким, спорным, наконец, но из него исчезли приказные дидактические ноты, когда с писателем разговаривали как с провинившимся школьником.

Жизнь любого общества, любого народа — это живая история, которую художник призван запечатлеть в правдивых реалистических образах и взаимоотношениях. Сталкиваясь с жизнью, которая нас окружает, мы не можем не сказать, что в нашей стране полностью исчезли все пережитки, что уже наступил «мир на земле и в человецех — благоволение».

Правда нашей действительности заключается в том, что социалистическое общество уверенно движется вперед, сметая на своем пути все наносное, все несвойственное высшим принципам, заложенным в учении Маркса и Ленина. Именно потому, что эта борьба является для нас мерилом всей нашей жизни, мы и не можем закрывать глаза на присутствие ряда антиобщественных явлений, материальной и моральной спекуляции. Поэтому и классический закон светотени вполне применим и является один из основных в литературе и искусстве социалистического реализма. Не надо забывать, что даже пушистые белые облака, поэтически плывущие по небесной лазури, тоже отбрасывают тени.

Из тесной связи литературы и искусства с жизнью народа, который строит коммунизм, из тезиса об участии литературы и искусства в решении важнейших задач воспитания человека — строителя нового общества и проистекает принципиальная неприемлемость лакировки нашей действительности. Это даже оскорбительно для нашей действительности, исполненной высокого смысла, сложной, величественной и героической! Это же все равно, что замазывать кремом шрамы солдата, побывавшего во многих походах и сражениях и вышедшего победителем!

Спекуляция современной темой при беспомощности изобразительных средств, ложный пафос, изображение ходячих добродетелей вместо живых людей — все это, как любая спекуляция, неприемлемо для нашей реалистической литературы, накопившей богатый опыт в отражении революционной действительности. Больше того, лакировка, пусть самая что ни есть искусная, никогда не служила и не могла служить делу воспитания трудящихся в духе коммунизма. Лакировка всегда и всюду вступала в непримиримое противоречие с тем реализмом, который был завещан советским писателям Лениным и Горьким. Горький, например, говорил о возвеличении, но не о преувеличении. А Ленин, считавший литературу частью общего пролетарского дела, видел ее будущее в верном служении революционному долгу, в полном и ярком отображении действительности, со всеми ее противоречиями, в четкой и ясной позиции художника, убежденного в окончательной победе великого дела коммунизма.

Может быть, я слишком долго останавливаюсь на этих проблемах, связанных с идейной позицией советского писателя, с мерой его ответственности перед партией, народом и временем? Но это иначе и не может быть — в преддверии XXIII съезда КПСС все мы — и писатель, и рабочий, и инженер, и агроном, и ученый, и колхозник — невольно задумываемся о своем месте в строю, о том, какой мы вклад вносим в общее дело, и что хотелось бы устранить, чтобы этот вклад был еще весомей и ощутительней.

Мы, поставившие свои перья на службу великому делу и великой правде нашего века, должны помнить, оставаясь наедине с чис'тым листом бумаги, победа в идеологической борьбе двух диаметрально противоположных мировоззрений и систем будет обеспечена идейнохудожественным качеством наших книг, не отходом от принципов социалистического реализма, а верностью им.

Здесь, пожалуй, нет необходимости останавливаться на том, какой подкоп под реализм вообще ведут буржуазные теоретики, как они объявляют его «устаревшим» для нашего бурного века и, в погоне за модой, объявляют вершинами достижений художественного творчества бредовые откровения параноиков, упорно твердят о том, что наступила «эпоха деидеологизации искусства». Они благосклонно поддерживают попытки сюрреалистов, новоавангардистов, представителей «школы взгляда» создавать произведения без человека, без социальной среды, окружающей его. Разрушение содержания при этом идет рука об руку с разрушением его формы.

Ловкий ход, и все же — недостаточно ловкий, чтобы нельзя было разгадать его. Эти лжетеоретические построения — не просто игра пресыщенных умов. Они знаменуют собой активную деятельность, направленную на лишение литературы ее силы, воздействующей на развитие самосознания человеческого общества, его классового самосознания.

Этой литературе отвлечения во весь рост противостоит сегодня литература социалистического реализма, противостоят советские писатели, создающие свидетельства «о времени и о себе».

Я перечитал сейчас написанное и подумал: а не ушел ли я в сторону от задуманного разговора о свершениях и планах в нашей стране, от тех ленинских слов о подъеме Казахстана — некогда отсталой полуколонии царской России?

Мне кажется, что не ушел. Для писателя размышления, например, о техническом прогрессе, о новых путях развития сельского хозяйства, о методах управления промышленностью — неразрывно связаны с его литературной работой, с тем, как он расскажет об этих людях, призванных решить грандиозные проблемы, об их настроениях и надеждах, о печалях, и радостях, и победах, которые они одерживают на своем пути.

Если я встречаюсь, допустим, с кем-нибудь из мангышлакцев, слушаю рассказ о том, что в ближайшее пятилетие там станет добываться свыше пятнадцати миллионов тонн нефти,— это заставляет меня подумать о том, какую великолепную книгу, исполненную мужества, страстей, острых конфликтов и примечательных судеб можно было бы написать об этой забытой богом земле, которая впервые за всю историю своего существования по-настоящему стала нужной.

Или —встреча с теми, кто сегодня без трескучих фраз решает проблемы орошаемого земледелия. Сколько им сегодня приходится преодолевать различных трудностей, напастей, чтобы сделать щедрой эту древнюю и вечно молодую землю.

Я отнюдь не призываю к созданию очередной серии «промышленных» и «сельскохозяйственных» романов. Но писатель, который пристально изучает человека, не может пройти мимо дела, которым занят его герой.

Все мы знаем одного ученого, связанного долгие годы с сельским хозяйством, и глубоко уважаем его за ту гражданскую принципиальность, с какой он отстаивал свои научные взгляды, хоть это и грозило ему многими личными неприятностями, если бы октябрьский Пленум ЦК КПСС в 1964 году не развеял тучи, сгустившиеся над его головой.

Может ли писатель, в книгу которого придет из жизни такой или подобный ему человек, не рассказать о том, ради чего жертвовал он своим положением, своим благополучием?

А тот рядовой геолог, совсем молодой еще парень, которому пришлось преодолеть сопротивление некоторых высоких должностных лиц? Он упорно доказывал и доказал свою правоту в вопросе о необходимости освоения одного месторождения, казавшегося сомнительным на первый поверхностный взгляд.

Говоря о геологах, я не могу не вспомнить, в каких условиях приходилось работать в Джезказгане молодому Канышу Сатпаеву, какие ничтожно малые средства были ему отпущены на разведку этого района и как он добивался своего, вопреки противодействию отечественных маловеров и авторитетных иностранных специалистов.

Показать нашу жизнь во всем ее многообразии, во всей полноте, не закрывая глаза на трудности, с которыми мы сталкиваемся и которые нам приходится преодолевать,— это и значит отразить свершения почти за полвека существования Советского государства, это значит — заглянуть в будущее.

А кончить я хочу тем, о чем уже говорил в этой статье,— что сейчас каждый из нас ощущает прилив сил, желание работать, и ты готов горы свернуть...

Так — и в эти дни, когда в Москве начинает свою работу XXIII съезд Коммунистической партии Советского Союза. «И, безусловно, будем поднимать и поднимем». Сегодня эти ленинские слова звучат применительно к нашим делам и проблемам, и так же они будут звучать завтра...

Идущий осилит дорогу, говорят у нас на Востоке.

А мы — идем...

1966 г.