Страница - 3

Мустафа Шокай (Мустафа Чокаев) (1890—1941)

Мустафа Шокай (Мустафа Чокаев) (1890—1941) сыграл значительную роль в политическом возрождении мусульманских народов. Был сторонником автономии Туркестана под эгидой России.

Родился в Ак Мечети (ныне Кызылорда) в аристократической семье. По материнской линии имел отношение к хивинской ханской династии. Получил мусульманское образование в медресе, окончил с золотой медалью Ташкентскую гимназию, юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Свободно владел русским, английским, французским, польским и тюркскими языками. До Февральской революции был секретарем по туркестанским делам мусульманской фракции Государственной думы.

22 ноября 1917 г. в Коканде — старой столице ханства Ферганы — мусульманские организации провели Все-туркестанский конгресс, провозгласивший автономию Туркестана. Шокай избирается членом правительства, вскоре он сменяет ушедшего в отставку премьер-министра Тынышпаева. Мустафа Шокай вошел также в состав правительства Алаш-Орды, но после разгрома “Кокандской автономии” бежал в Грузию, потом перебрался в Турцию, затем — в Германию и Францию, где стал лидером мусульманской эмиграции.

В эмиграции продолжал идейную борьбу с Советами, издавал журналы “Новый Туркестан” и “Молодой Туркестан”, написал ряд трудов с критикой сталинизма и советской системы. В 1928 г. на французском, а в 1935 г. на русском языке опубликовал книгу “Туркестан под властью Советов (К характеристике диктатуры пролетариата)”. В июне 1940 г. после оккупации Франции фашисты арестовали и заключили Мустафу Шокая в Компьенский лагерь. После освобождения он был отправлен в Берлин и получил предложение возглавить “Большой Туркестанский легион”. В декабре 1941 г. умер в Берлине при невыясненных обстоятельствах.

Материалы о жизни и деятельности исторических лиц

прилагаются к параграфу, где их имена значатся.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА РАЗДЕЛИЛАСЬ

Казахская политическая элита после “Июньского указа” разделилась на два лагеря. Газета “Казах” стала призывать казахский народ к спокойствию, “решать это дело с умом”.

Алашординцы в такой политической ситуации придерживались точки зрения взаимной уступки, с аргументом “если все народы родины будут равны, то равным должен быть и долг перед ней” призывали народ к смирению.

В своем призыве “Алаштың азаматы” (“Гражданин Алаша”), опубликованном 11 августа 1916 г., Алихан Букейханов, Ахмет Байтурсынов, Миржакып Дулатов писали: “Мы хотим сказать народу, что нужно согласиться, об этом сколько раз мы говорили уже. Давайте посмотрим в сравнении, если кто-то не согласен из-за боязни за свою жизнь. Какая тяжесть падет на народ, если он не согласится, и что будет, если согласится? Если согласится, то пострадает хозяйство, может джигит погибнет или будет ранен, но зато народ не пострадает. (Говоря о гибели, подразумеваем гибель от болезней, их ведь не берут солдатами, просто от войны никто же не погибает). А что будет, если повиновения не будет: если откажемся от указа государства, которому подчиняемся, не подадим руку помощи государству, оставшись дома и сохранив свои жизни, государство на нас не только обидится, но, основываясь на закон, применит силу”.

В период советских политических репрессий такая точка зрения деятелей “Алаша” в связи с “Июньским указом” стала еще одним поводом для выдвижения обвинений в том, что “они поддерживали царскую власть, выступали против народа”.

Радикально настроенные интеллигенты Токаш Бо-кин, Жанабай Ниязбеков, Аубакир Жунисов, Турар Рыскулов, Сейткали Мендешев, Баймен Алманов, Алиби Жангельдин и другие призывали народ к вооруженному сопротивлению. Массовое взяточничество, вздоимство чиновников, составлявших списки мобилизованных на тыловые работы, привели к тому, что участь бедных казахов стала еще хуже. Баи, давая взятку, сбавляли или прибавляли на бумаге призывной возраст своим детям, бедняки же, следуя их примеру, делали то же самое, отдавая свой последний скот. В итоге волостные, формировавшие списки, и русские чиновники обогатились скотом, набили карманы.

Не прошло и месяца после указа, как разгорелась искра восстания. Как и прогнозировала газета “Казах”, “пришли войска извне, народ был разорен”. Национально-освободительное восстание казахского народа 1916 г. распространилось на всю страну. Восстания, охватившие все регионы, вошли в историю под названиями “ЗападноКазахстанское восстание”, “Сырдарьинское восстание”, “Семейское восстание”, “Акмолинское восстание”, “Же-тысуское восстание”, “Тургайское восстание”.

Только на подавление восстания в Жетысуский регион пришли 24 сотни воинов, 95 рот с 16 пушками, 47 — с пулеметами, которые уничтожили десятки казахских аулов. Более 300 тыс. казахов бежали в Китай. По имеющимся данным, в Туркестанском регионе к 1 февраля 1917 г. 347 человек были приговорены к смертной казни, 168 — сосланы в Сибирь, 129 — отправлены в тюрьмы. Это не считая тех, кто без суда и следствия был убит карательными отрядами прямо на месте.

Материал прилагается к части I.

СООБЩЕНИЕ О МИТИНГЕ И ДЕМОНСТРАЦИИ МУСУЛЬМАН, СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ, СОСТОЯВШИХСЯ В ЧЕСТЬ ПОБЕДЫ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В г. КАЗАЛИНСКЕ

27 марта 1917 г.

27 марта в г. Казалинске свыше 5000 казахов, узбеков, татар, объединившись вместе, прошли по улицам города. Они несли десяток красных знамен и в 2 ч дня собрались возле базара перед мечетью. Состоялся митинг. Председателем митинга избрали редактора газеты “Алаш” господина Кольбая Тогусова, которого пригласили из Ташкента, секретарем — господина учителя Байекеша Сатбаева. На митинге присутствовало и много русских людей во главе с судебными работниками и врачами. Председатель митинга господин Кольбай около 3 ч докладывал о событиях, происшедших в России. Люди от радости плакали, аплодировали, посадили господина Кольбая на стол и подняли вверх. Тут же присутствующие собрали 317 руб. 38 коп. и дали господину Кольбаю с просьбой передать через председателя Государственной думы Родзянко для передачи героям, боровшимся за свободу. После выступления господина муллы Минхажальдинова, учителя господина Байекеша, присутствующие по предложению Кольбая единогласно и по справедливости выбрали представителей в общество “Шур-и-ислам”: татар — 3, казахов — 3 и узбеков — 3. После чего все участники митинга направились в сторону казармы, где солдаты во главе с офицерами встретили мусульман возгласами “ура!” и со слезами на глазах жали руки мусульманам. От имени солдат с обращением к мусульманам выступил офицер Качаев. Народ долго кричал “ура!”.

На этом митинг закончился. Б.С.Казали

1917 год в Казахстане. Документы и материалы.

Алма-Ата, 1977. С. 47—48.

Материал прилагается к § 5.

ТЕЛЕГРАММА НАЧАЛЬНИКА ВОЕННЫХ СООБЩЕНИЙ ШТАБА ТУРКЕСТАНСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА В ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА О РАЗОРУЖЕНИИ РАБОЧИХ, ВОЗВРАЩАЮЩИХСЯ С ТЫЛОВЫХ РАБОТ

22 июня 1917 г.

[Среди] прибывших [в] Туркестанский край эшелонов туземцев-рабочих были случаи отобрания винтовок и патронов австрийского образца, вывозимых ими с фронта. Ныне проводится обыск всех проходящих эшелонов [с] туземными рабочими, следующими [из] Западного фронта, [на] станциях Казалинск, Перовск и Туркестан-Ташкентской дороги и следующими [с] Кавказа на станциях Красноводск, Асхабат и Мерв Среднеазиатской дороги. Полагаю необходимым производить обыск партий туземных рабочих [на] тыловых местах работ перед их отправлением и, где возможно, — [на] узловых станциях. Так как многие рабочие едут одиночным порядком, [на] пассажирских поездах также приказано, [в] пределах округа, военным контролерам и конвою, сопровождающим поезда, обращать особое внимание [на] их багаж.

Начвосо полковник Михайлов

С подлинным верно: за старшего адъютанта

поручик (подпись неразборчива)

1917 год в Казахстане. Документы и материалы.

Алма-Ата, 1977. С. 115.

Материал прилагается к § 5.