Страница - 34

ЭПИЛОГ. НИКОГДА НЕ ПРОЩАЮСЬ!

Когда-то поздней осенью теперь уже необычайно далекого от нас Шестьдесят второго года XX столетия Дмитрий Федорович Снегин, возвратившись из поездки в Чехословакию от своих новых друзей, написал одному из них вот такое благодарственное послание:

" Дорогой Йозеф! Спасибо за книги… Спасибо за семена каштана. Я посадил их, как Вы рекомендовали, осенью на глубину 10 сантиметров. Когда мы встретимся с Вами в моем саду в начале Нового Века (ведь Вам тогда исполнится СТО лет!), пражский каштан встретит Вас как родного отца...” (ЦГА РК, ф. 1965, оп. 2, д. 100, л. 28).

И вот этот Новый ХХI-Й Век уже наступил.

Бесповоротно.

Для нас, казахстанцев. Для россиян и для всех землян. Для нашей всеобщей светлой и никогда не остывающей памяти о Дмитрии Федоровиче.

Понятно, не каждый из нас сможет исчислить свои земные года по Снегинскому пожеланию его далекому, но верному старшему современнику — встать под сень этого каштана столетним. Это уж кому и как определит всемогущее Провидение. Однако всегда отнюдь не в руках Всевышнего (Вседержителя), а только в наших полная возможность вновь встать под благодатно-очистительную, требовательную сень Снегинских строк. Будь то его трепетная и необычайно прозорливая поэзия или же своеобычная, ни с какой иной не схожая, документальная и экзистенциально-художественная проза. Все книги Снегина и многие из его публикаций остаются с нами, как остается в памяти людской та История общества и государства, деятельным участником и со-творцом которой был Дмитрий Федорович.

На заре своей поэтической молодости двадцатидвухлетний Снегин обращался 23 июля Тридцать четвертого года к одному из ровесников в дружеском письме, разумеется, не рас-читанном на публикацию:

"… Мы требовательны к себе — и мы пройдем нашу жизнь полнее и лучше многих. А наша страна — это величавый взлет всего лучшего… В ней — только ЖИТЬ да ЖИТЬ!" (ЦГА РК, ф. 1965, оп. 2, д. 347, л. 21).

Сполна по молодости романтические слова оказались вещими.

Жизнь Снегина состоялась.

Да еще и как — по самому большому счету.

Мысль об этом доставляет мне искреннее чувство благодарности судьбе за то, что она близко свела меня с Дмитрием Федоровичем, позволила общаться с ним и через его жизнь и творчество четче видеть, где свет, а где тьма.

Так будем же, дорогой мой читатель, обращаться к честным и правдивым строкам Снегинской поэзии, прозы, публицистики не урывками, а почаще. Убежден: от этого только яснее станет наш взгляд окрест на все минувшее — счастливое и трагичное, мрачное и беспредельно возвышающее человеческую душу в ее вечных поисках Истины.

Уверен: от этого только богаче сделается наш душевный прибыток.

Хотя бессонного беспокойства о нынешнем и грядущем созданное великим казахстанцем Снегиным в сферах человеческого Слова и само его поучительное земное Бытие никак не отменяют.

Напротив, оно затачивает и обостряет это наше святое беспокойство, ориентируя его не на пассивную созерцательность, а на конкретные позитивные действия ради всеобщих Добра и Справедливости.

И в том тоже громадная польза для всех нас и для тех, кто идет нам вослед.

Как личность безусловно пассионарная, Снегин всегда был за превосходство духовной энергии над силой грубой материи. По нему, по его Вере, вовсе не материя вечна, вечен — Дух.

Отсюда и я верю в жизнь его, теперь уже — вечную.

Никогда не прощаюсь с Ним.

И опять в мыслях иду по его великому Земному Кругу не только с печальным чувством невозвратной потери, но и с просветляющим душу осознанием того, что вся Большая Жизнь Снегина с ее извечными преодолениями невзгод и мучительными терзаниями, немалыми противоречиями и ошибками, желанными счастливыми обретениями — это еще одно неопровержимое доказательство того, как может много сделать Цоброго и Непреходящего человек, если он действительно Человек...

DIXI.

Любимое латинское изречение Снегина.

Я СКАЗАЛ.

Так оно переводится.

Но, право, вот еще один вопрос:

ВСЕ ЛИ СКАЗАЛ?

В любом случае, очевидно, тут к месту и ко времени будет перифраз(а) из очень им любимого французского художника Матисса, певца красоты и радости Бытия:

"Это Он, Дмитрий Федорович СНЕГИН, плюс то, что я о Нем думаю".

1962 — 2002