Страница - 7

К ВОПРОСУ О ЛАТИНИЗАЦИИ ТЮРКСКИХ АЛФАВИТОВ

...Вследствие отсутствия специальной литературы, посвященной вопросам культурного строительства среди восточных народов СССР, а в частности вопросу об алфавите, часто принято думать, что идея “латинизации” тюркских алфавитов является продуктом последнего времени, и что она своим появлением обязана, главным образом, воображению отдельных лиц, имеющих особую склонность к “кабинетной” деятельности. Само собою понятно, что только при таких условиях могли и возникнуть те разнообразные возражения против латинизации тюркских алфавитов, которые часто, можно слышать как внутри тюркского общества, так и вне его. Одни, пытаясь прикрыть свою неосведомленность марксистскими положениями, указывают, что латинизация тюркских алфавитов возможна лишь после индустриализации отсталых окраин. Другие (пантюркисты) под влиянием иллюзии прошлого высказывают страхи за судьбу несуществующего “единого тюркского языка” и поэтому готовы предать анафеме всякое предприятие, направленное к культурному развитию наиболее отсталых тюркских народов. Третьи хотят видеть в том осколке прошлого, каким является арабский алфавит, некоторую связь со “славной эпохой развития наук и искусств на мусульманском Востоке” и т.д., и т.п.

Однако, если проверить все подобного рода, “высшие” соображения, то дело обстоит совершенно иначе.

Начнем с краткого обзора этого движения. Идея необходимости коренной ломки в средневековом арабском алфавите, которым и пользуется весь мусульманский Восток, возникла 68 лет тому назад в Азербайджане. Честь и слава этого предприятия всецело принадлежат первому тюркскому писателю и драматургу - Мирза- Фет-Али Ахундову, который, кстати отметим, впервые познакомил тюркские народы с лучшими произведениями русской и иностранной литературы, в частности с творениями Мольера.

Вот что он рассказывает о первых шагах своей деятельности в направлении реформы арабского алфавита.

“В 1857 году мной был составлен труд о необходимости преобразования мусульманского алфавита на персидском языке. В этом труде приведено достаточное количество доводов в пользу изменения алфавита. Для осуществления этой идеи я в 1863 году отправился в Константинополь, где через драгомана российского посольства представил великому визирю Фуад-Паше записку и рассказ о Юсуф-Щахе, написанные предлагаемым мною письмом. По распоряжению Фуад-Паши Оттоманское научное общество рассмотрело и одобрило мои соображения во всех отношениях, но не разрешило (к опубликованию)”. Дело кончилось тем, что Ахундов был награжден орденом “Меджидие” и отправлен домой.

Вернувшись в Тифлис, неугомонный реформатор составил новую книгу, посвященную вопросу о недостатках силлабического письма, и отправил ее в Тегеран, где его снова постигла неудача.

Тогда он опять составил записку и направил ее великому визирю Али-Паше. К записке был приложен отзыв известного тогда турецкого ученого Саави-Эфенди. Однако, и эти шаги остались безрезультатными. Сам Ахундов скорбно рассказывает, что “он все свои горести и неудачи, связанные со столькими трудами, изложил в особом стихотворении на персидском языке”.

Следующая попытка решения этой задачи была сделана виднейшим деятелем персидской литературы конца прошлого столетия—Мирза Мелькем-Ханом (“второй Саади”). Его сочинения “Шейх и визирь” и “Основы прогресса” посвящены идее введения латинского алфавита. Для характеристики тех побуждений, которые толкали первых пионеров этого дела, приведем отрывок из книги Мирза Мелькем-Хана “Шейх и визирь” (по Ага-Эаде):

“Визирь, я заявляю, что с этим бессмысленным алфавитом дальше невозможно жить на свете. Тысячи заседаний, тысячи хороших законов, тысячи школ и любое количество регулярных солдат бесполезны, благодаря именно этому алфавиту. Никакой пророк не спасет нас от падения... ”. Когда же безмерный консерватизм шейха (муллы) выводит визиря из терпения, то взбешенный визирь говорит: “Есть еще одно Средство, которое, несомненно, понравится вам: это сидеть так, как сидим, и сидеть до тех пор, пока великий Аллах не пришлет своего ангела для решения вопроса об алфавите сообразно нашим потребностям ”. (“Шейх и визирь", стр. 28—29 и 62). В другом месте той же книги (стр. 12) знаменитый писатель констатирует, что “те десять грамотных мусульман из 1.000 чел., которых мы встречаем, ничего, кроме бабьих легенд и предрассудков, не знают. Между тем, среди христиан часто встречаем таких, которые, кроме элементарных знаний, необходимых каждому, имеют сведения по медицине, математике, физике, химии, искусству, торговле и тысяче других областей ”.

Третьим крупным деятелем в этой области является персидский принц—Мирза-Риза-Хан, выступивший в 1879 году с проектом латинского алфавита (“Alphabet Ruchdie”) применительно к арабскому, персидскому и тюркскому языкам. Далее следует известный деятель Закавказья—Ферядун-бек Кочарли (некий), выступавший в 1898 году в газете “Кавказ” (№№ 230, 238 и 264) с рядом статей (на русском яз.), где подробно разбирает все недостатки арабского алфавита. Последним деятелем старой плеяды “латинистов” является (редактор газеты “Sharqi Rus” (“Русский Восток”) Мемед-Ага Шах-Тахгинский, который распространял идею алфавита не посредством бесплодных обращений к великим и малым визирям, а путем агитации и пропаганды среди просвещенных слоев общества.

Попутно отметим один чрезвычайно интересный и для нашего времени факт из отношения мусульманского духовенства к этому делу.

Руководители того самого мусульманского духовенства, которое так законно пользуется репутацией реакционного элемента на Востоке, на редкость оказались прогрессивными в этом вопросе. В начале XX ст. закавказские паломники, отправившиеся на поклонение святыням Кербала, обратились с запросом к первосвященнику Мирза-Ширази по вопросу о допустимости принятия латинского алфавита. Мирза-Ширази своей фетве (духовное обязательное толкование, даваемое определенным контингентом мулл) ответил, что “если латинский алфавит облегчает чтение Корана, то шариат не только разрешает принятие его, но считает это за услугу, оказываемую исламу”. В те времена закавказский шейх-уль-ислам Молла Абдуссалам, муфти Гуссейн-Эфенди Гаиб-Заде, известные муллы Молла-Заде и Ахунд-Юсуф Талиб-Заде были первыми подписчиками газеты “Sharqi Rus”.

Другой закавказский шейх-уль-ислам Ахунд-Ахмед Гу-сейн-Заде в своем выступлении в журнале “Muallimul atfar” (на перс, яз.) писал: “Европейские народы, благодаря своим усовершенствованным орудиям письма, добились распространения знаний (среди масс население). Мусульмане же (в этом отношении) слабы, благодаря недостаткам своего алфавита”. Он призывает “в меру возможности” стремиться к устранению этих недостатков”.

Эти цитаты мы привели единственно с целью показать,

что:

1) в отличие от современных оппонентов, даже муллы (конечно, не все) эти извечные реакционеры—сумели отнестись к этой идее с точки зрения потребностей своей эпохи;

2) что идея латинизации не является для мусульманского духовенства чем-то вроде открытия Америки (это к сведению тех, которые предлагают предварительно до латинизации индустриализировать окраины).

Наконец, чтобы закончить этот краткий перечень реформаторов, упомянем о тех попытках решения этого вопроса, которые имеют место в Турции. Первые попытки относятся к концу 70-х годов XIX ст. Рассказывают, что один эпизод во время русско-турецкой войны заставил даже турок старого покроя задуматься над вопросом об алфавите. Штаб Кавказской армии получил от лазутчиков донесение, написанное на турецком языке, о выступлении крупного русского отряда из города “Kandjh”. Это движение имело большое значение, поэтому штаб отдал приказ во что бы то ни стало парализовать его встречным выступлением. Но этот приказ не мог быть приведен в исполнение из-за того, что название города, написанное по турецкой транскрипции (“Kandjh”, что нужно было читать так: “Gendje”), в течение трехдневных поисков не было отыскано в немецких картах. Во всяком случае, замечателен тот факт что после окончания войны: б. командующий Кавказской армией: Гази-Мухтар-Паша организовал в Константинополе первое “Общество по реформе алфавита”. Но из этого ничего не вышло, и дело заглохло. Следующая крупная попытка была сделана лишь после младо-турецкого переворота 1908 года. По предложению тогдашнего министра просвещения Наиль-бея, вопрос был передан специальной парламентской комиссии, в которую были избраны такие известные ученые, как историк Неджиб-Асим, писатель Ахмед Мидхет, Эмрулла, Велед Челеби и др. Но комиссия, проработав целый год, ни к чему не пришла. Албанцы, убедившись в бесплодности всяких попыток разрешить этот вопрос во всемусульманском масштабе, сепаратно приняли латинский алфавит. С тех пор ни одно турецкое правительство не проявляло интереса к этому делу. Деятельность отдельных выдающихся людей, как, например, Гуссейн Джахид бея, Джелаль Нури-бея (автора конституции современной Турции) и др. ограничивалась рамками прессы и литературы, не находя своего реального осуществления.

Такова краткая история вопроса. В условиях царской России, султанской Турции и шахской Персии все эти разрозненные попытки, направленные к культурному строительству, а в частности к решению проблемы алфавита не могли не разбиться о каменную стену обскурантизма, косности и недоверия.

Лишь после Октябрьской революции появилась такая обстановка, в которой эта идея может быть проведена в жизнь. С другой стороны, необходимо, наконец, понять, что темп и масштаб нашего культурного строительства при советской власти, неизбежно должны были вызвать старый вопрос о недостатках арабской письменности и различных способах решения этого вопроса, который несомненно, всплыл бы сам собою именно в наше время, когда мы ставим перед собой задачу организации и просвещения миллионов людей. Указания на возможность частичной реформы арабского алфавита примеру татарского, казахского, киргизского, узбекского и пр. современных алфавитов, не выдерживают никакой серьезной критики. Утверждать обратное так же нелепо, как пытаться доказать, что Церковно-славянский алфавит может быть переделан, сохраняя по-прежнему характер всех своих начертаний. Укажем попутно на такой малозначительный, с первого взгляда факт, как отсутствие пишущей машины на пресловутом реформированном алфавите что в свою очередь не дает возможности национальным республикам широко поставить дело (Введения местных языков в советский аппарат). Отметим также и факт не преподавания, а вколачивания грамоты в школах Киргизии, Узбекистана и др. по старинке, по звуковому методу, что является неизбежным злом при наличии современного арабского алфавита.

Тысячи таких обстоятельств толкают тюрко-татарские народы СССР в сторону латинского алфавита. В этом году кроме Азербайджана, латинский алфавит принят большинством народов Сев. Кавказа, киргизами и туркменами. Везде и повсюду во главе этого движения стоит прежде всего учительство, являющееся одной из лучших частей интеллигенции национальных республик. Во всяком случае, сегодня — спустя 68 лет после первой попытки М. Ахундова — мы можем уверенно сказать, что это движение больше не заглохнет, и что оно, наоборот, будет с каждым годом укрепляться. Весь вопрос заключается в разумном проведении этого нового алфавита, с учетом всех условий.

Когда-то в средние века, турецкое правительство, в целях охраны, обязало жителей Стамбула ночью на улицу выходить с ручными фонарями. С тех пор это вошло в привычки обывателей, и крепко засело, как священный обычай отцов. Когда после переворота 1908 г. улицы Стамбула были освещены газом и электричеством, добрые люди еще долго продолжали ночью ходить по залитым светом улицам с отцовскими фонарями.

Реакционерам и их союзникам не заставить народы Востока продолжать ходить “с фонарями”, когда история ведет их по широкой столбовой дороге, залитой светом советской культуры! Ведь “это революция на Востоке”.

К ВОПРОСУ О ЛАТИНСКОМ АЛФАВИТЕ СРЕДИ ТЮРКОВ СССР

В последнее десятилетие значительно усилилось движение среди тюрков СССР в пользу введения у себя латинского алфавита.

К сожалению, это движение мало освещено в общей прессе и вызывает массу недоуменных вопросов и сомнений относительно своевременности, целесообразности и солидности этого дела.

Своевременно ли поднят вопрос о латинском алфавите?

Да, своевременно.

Раньше, при царском режиме не могло быть и речи о латинском алфавите. Царское правительство в ту пору через своих приставов и священников навязывало (а многим так-таки и навивало) миссионерско-русский алфавит. Эту полосу прекрасно помнят киргизы, якуты, чуваши, мари и др.

И только теперь наступила благоприятная общественно-политическая обстановка, в которой мы имеем возможность поднять вопрос о лучшем алфавите.

Целесообразен ли латинский алфавит?

Да, целесообразен.

Опросите для проверки наших противников. Спросите национал, спецов. Ни один из них, хоть в некоторой степени знакомый с вопросами культуры и языка у нас, не может опровергнуть наше положение, что латинский алфавит целесообразнее арабского во всех отношениях. Лат. алфавит дает: экономию сил и средств, лучшее графическое изображение всех фонетических особенностей тюркских наречий, а в общественно-политическом отношении это означает собою выражение той тяги национальностей на Запад, которая сейчас, после октября 17 года, наблюдается повсеместно на всех окраинах быв. Российской Империи. Пролетарские и полупролетарские элементы этих окраин с лихорадочным увлечением стремятся в школы Союза и вооружаются знанием и идеологией, так необходимыми для них. Языки, литература этих народностей переживают прилив огромной энергии, больших идей, и соответственно этому неузнаваемо преображаются. И нужно быть самому плоть от плоти, кровь от крови этих “инородцев”, чтобы понимать всю полноту этой новой внутренней жизни. На фоне запросов новой жизни у нас окрепла старая идея “латинизации” нашего письма.

Означает ли это стремление к унификаций языков, т.т.? Вовсе нет. Никто такой “задачи” себе не ставил и в сущности ставить не может. Наша задача сводится к тому, чтобы посредством нового письма сделать книгу для массы легко доступной, дешевой, а для детей легко изучаемой.

Можем ли требовать немедленной “отмены” арабского алфавита, как думают за нас многие противники латинского алфавита.

Нет, не можем. Это было бы самой плохой услугой делу культурного развития отсталых народностей СССР.

Мы думаем начать дело с нового поколения, с учительства и комсомола. В переходный период существование двух параллельных алфавитов создает возможность безболезненного перехода к новому письму в будущем.

В вопросе о выборе между арабским и латинским алфавитами нельзя подходить с общеизвестным на Востоке методом, с каким подходят к ослу. Осел упрям. Когда он не хочет идти вперед — надо потянуть его за хвост назад, тогда осел сам бросается вперед. Мы хотим совершенно сознательно решить задачу скорейшего внедрения наших языков в сов. и парторганизациях на местах, ввести пишущую машину и т.д., и т.п.

Попытки приспособления арабского алфавита к пишущей машине, к типографии и т.п. не дают полного решения задачи. Ни в Турции, ни в Персии, где на местных языках работают все государственные и общественные организации, до сего времени эта задача еще не решена. По своей же природе арабский алфавит не может дать решения нашей задачи.

Вот почему мы на все толки отвечаем вопросом: разве невозможно введение этого нового алфавита хотя бы среди киргиз, которые ничего общего, органически связывающего их с остальным мусульманским Востоком, с его мусульманской культурой, не имеют? Разве культурное дело киргизских масс хоть в отдаленной степени пострадало бы от латинского алфавита, когда писанной большой литературы у киргиз почти не имеется? Разве этот шаг, дающий в будущем большие практические возможности в деле развития новой культуры, может быть при нашей постановке объективно контрреволюционными и беспочвенно юношеским актом? Посудите сами. Говорят, якобы мы думаем, своим латинским алфавитом бороться с религиозными предрассудками. Это говорят. Мы же прекрасно знаем, что религия сильна арабским алфавитом. Но зачем думать за нас?! Наша задача иная. Она понятна всякому культурному якуту, киргизу. Нам советуют подождать, пока общественно-историческая обстановка достаточно назреет для этой идеи. Все это, конечно, признак большой начитанности марксистской литературы, но не нашего практицизма. По этому рецепту народам, не вышедшим еще из пеленок родового быта, следует подождать (п+1) лет, когда из лаборатории какого-нибудь института по изучению марксизма не скажут: “Народы Востока! Готово все! Валяйте с латинским алфавитом, женским вопросом, с Аллахом, с внедрением Советской власти!” Если последовательно довести такое рассуждение до своего логического завершения, то это привело бы к большим “недоразумениям” и по более серьезным вопросам политики. Пример? Пример недалек. Насколько правильно с точки зрения такого “марксистского” института, насколько своевременно уничтожен халифат? Нужно ли было отменить в Киргизской Республике калым на женщин?.. В заключение мы хотели бы, чтобы этот вопрос предоставить нам, вышедшим из среды нацменьшинств Союза, самим решить так, как мы найдем удобным и правильным. Ведь ребенок, сидя на одном месте, не научится ходить? Или есть примеры, опровергающие это положение? Ближайшее будущее покажет, что путь, выбранный нами, был правилен, и что он соответствует интересам не только самих национальностей.