Страница - 3

БОЛЬШЕВИКИ КАЗАХСТАНА В ТРЕХ РЕВОЛЮЦИЯХ

В. К. Григорьев, кандидат исторических наук

Восьмидесятые годы двадцатого века убедительно подтвердили, что интерес к опыту революционных битв 1905— 1917 годов по-прежнему огромен. Его интенсивно продолжают осмысливать историки, философы, писатели, драматурги, политические и общественные деятели. В нашей стране и за рубежом давно создана обширная историографическая литература, в которой проанализировано большинство работ по истории трех российских революций. Особое внимание при этом обращено на важнейший урок как пролога, так и самого Октября — решающую роль в революциях марксистско-ленинской партии.

Тема «партия в революции» в историографическом плане в литературе республики отдельно не рассматривалась. Поэтому мы попытаемся ее охарактеризовать. Ход изложения традиционен: от общих вопросов к более конкретным, каждая освещаемая проблема станет переходным мостом, опорой для анализа новой. Рамки статьи обусловили ограничение круга вопросов таким минимумом: 

— объективные и субъективные предпосылки революции;

— создание и становление большевистских организаций.

Проблему объективных и субъективных предпосылок начали разрабатывать в 20-е годы. В своих статьях Т. Рыскулов, С. Асфендиаров, П. Варламов, С. Шарипов и другие, в противовес алашордынским, троцкистским взглядам показывали, что Казахстан как составная часть Российской империи в начале века имел минимум таких предпосылок. Правда, некоторые исследователи и публицисты утверждали, что минимум был лишь к началу 1917 года. Так, Е. Федоров в 1925 году писал: «В 1905 году в Туркестане (его треть составляли казахстанские районы бывших Семиреченской и Сырдарвинской областей.—В. Г.) не было той социальной силы среди коренного населения, которая могла бы развить толчок, полученный революцией». Е. Федорова дополнил Г. Тогжанов, заявив, будто до 1917 года казахская революционная молодежь получала уроки политического воспитания только от националистов. Особо рьяно отрицали наличие предпосылок революции троцкисты. В этом отношении наиболее откровенно высказались Г. Сафаров, Н. Борисов. Их «соображения» почти совпадали с доводами кадетов, эсеров, меньшевиков, алашордынцев. Г. Сафаров, чьи писания потом не раз справедливо критиковались советскими специалистами-историками, в своей брошюре утверждал, будто вплоть до самого 1917 г. в Туркестане не было никаких условий для победы революции и вообще она «пришла сюда по телеграфу», «а большевизм появился здесь стихийным путем раньше самих большевиков» и т. п. Не разобравшись в особенностях развития исторического процесса в крае, Н. Борисов, повторяя сафаровские «открытия», заявлял, что «большевики как отдельная организованная группа не существовали не только до Октябрьского переворота, но и после него, и только на первом съезде в 1918 г. оформилась партия большевиков».

В завуалированной форме аналогичные мысли высказывались в статьях М. М. Брудного, Г. И. Бройдо и др. В свое время придерживались подобных взглядов бывшие алашордынцы, постоянно выступавшие на страницах печати против марксизма. Один из лидеров казахских буржуазных националистов А. Байтурсунов накануне Февральской революции 1917 года писал, что царская власть крепка, незыблема и в российском политическом мире никакого изменения нет и не предвидится». Однако через несколько дней самодержавие пало. Последовало триумфальное шествие Октября, идей большевизма. Силы старого мира, в том числе алашордынцы, два года безуспешно пытались повернуть вспять течение истории. Всенародно признать свой идейно-политический крах националисты не смогли. Даже осенью 1919 г. А. Байтурсунов убеждал, что Октябрьская революция была непонятна казахскому народу.

В 20-е годы, разоблачая идейно-политические вылазки явных и тайных врагов ленинизма, большевики Казахстана в общей форме давали характеристику предпосылок революции в крае. Такие суждения имелись в публицистических статьях Т. Рыскулова, работах Г. Тогжанова, выступлениях У. Джандосова, У. Исаева и др. К началу 30-х годов в работах и докладах руководящих деятелей, в трудах первых историков республики убедительная яркость публицистической критики сменяется весомой доказательностью выводов, построенных на конкретных фактах из социально-экономической истории Казахстана. Этому во многом способствовали накопление материалов в системе казахстанских истпартов, образование и работа архивного фонда. Как часть огромной страны наш край, писал У. Исаев, несмотря на отсталость, располагал немногочисленным, но боевым отрядом пролетариата, в составе которого имелось немало выходцев из аульной бедноты. Переселенческое крестьянство также было заинтересовано в свержении самодержавия и ликвидации эксплуататорского общества. У. Исаев подчеркивал, что враги советского строя не случайно пытаются «отрицать закономерность социалистической революции.… Их лейтмотив сводится к утверждению, что пролетарская революция вообще не имеет исторических предпосылок». В этом классовая суть буржуазно-феодальных апологетов, ибо для них признать Октябрь как начало новой истории—«значит, подписать приговор о самоубийстве».

Важным вкладом в изучение аспектов вопроса стали публикация материалов о национально-освободительном восстании казахских трудящихся в 1916 году, выход документальных сборников о контрреволюционной роли и деятельности буржуазно-националистической партии «Алаш». Эти работы, во-первых, показали, что казахский народ не только знал, что такое классовая борьба, но и активно вел ее, во-вторых, фактами доказывалась антинародная суть одного из политических противников большевиков — казахских буржуазных националистов, объединившихся в партии «Алаш».

Наиболее фундаментально проблема предпосылок разрабатывалась в 40—70-х годах. Этому способствовало значительное расширение источниково-документальной базы. Благодаря поискам архивистов и историков были обнародованы данные о численном составе как отдельных отрядов, так и в целом рабочего класса края, материалы о распространении марксистско-ленинских идей среди трудящихся Казахстана в 1903—1917 годах. Согласно сведениям, приводимым М. X. Асылбековым, уже к 1905 г. на казахстанских участках Оренбургско-Ташкентской и Сибирской дорог трудилось около 20 тыс. человек. Он пишет также о нелегких условиях их труда и острых социальных конфликтах. Накануне 1917 г. численность железнодорожников в крае достигла 30 тыс. человек. Особо важно, что железнодорожники в силу своей профессии были сосредоточены компактными массами по тысяче и более человек в областных и уездных центрах: Уральске, Семипалатинске, Актюбинске, Петропавловске, Казалипске, Челкаре, Туркестане.

Такой возможности (прямого воздействия на обстановку в городах) были лишены горнорабочие и нефтяники, ибо промыслы, шахты и рудники, как правило, находились на значительном расстоянии от городов:Экибастузские

шахты в 100 км от Павлодара, Спасские копи в 250 км от Акмолинска, Доссорские промыслы в 200 км от Гурьева и т. д. Тем не менее 18,7 тыс. нефтяников и шахтеров также были крупной социальной силой.

Боевым союзником казахстанского пролетариата являлась бедняцко-середняцкая часть переселенческого крестьянства. Уже к 1905 году оно составило внушительную армию —600 тыс. человек. За последующее десятилетие приток переселенцев возрос, их численность достигла 1,5 млн. человек, главным образом за счет полупролетарских элементов и середняков, многие из которых имели навыки борьбы с помещиками и царской администрацией, приобретенные в годы первой российской революции в районах Украины, Поволжья, Белоруссии, Центрального Нечерноземья.

Определяющее значение для развертывания и исхода революции в крае имела позиция тружеников казахского аула. Преобладание в их среде бедноты полупролетарского типа (она составляла, по данным исследователей, около 50 проц. из 3950 тыс. кочевого и полукочевого населения), казалось, гарантировало сочувствие аула революции. Но на деле мешали сохранившиеся патриархально-феодальные устои. Эти преграды противники социализма возводили и поныне возводят в абсолют, утверждая, будто аул был чужд революции, ему были непонятны идеи и дела большевиков. Таково содержание статей казахских буржуазных националистов, вышедших в 1905—1917 годах. Об этом же алашордынцы писали во время и после гражданской войны. Явно не понял обстановку в ауле Г. Сафаров, который утверждал, будто «к Октябрьской революции восточные окраины были не подготовлены, отсталые полупролетарские и крестьянские массы жаждали прежде всего национальной свободы и шли за своими верхами».

Глубоко ошибочное мнение о том, что Октябрь миновал аул и последний стал «советизироваться» только с 1925 года, одно время бытовало и среди части руководства Казахстанского крайкома партии. О причинах такого явления мы уже высказывались в печати. В основе его лежало одностороннее гиперболизированное понимание сущности генерального наступления на байство и кулачество во второй половине 20-х годов. Историки, видные деятели республики еще в середине 30-х годов назвали подобное мнение неверным. ГІ. Тимофеев, С. Брайнин, Ш. Шафиро, Т. Рыскулов убедительно доказали, что наиболее передовые полупролетарские элементы аула внесли свою лепту в торжество Октября. Данный тезис утвердился в казахстанской историографии еще и потому, что республика не располагала подготовленными кадрами историков-марксистов. Серьезным сдерживающим фактором стала и начавшаяся в 1930—1933 годах по инициативе И. В. Сталина ломка ленинской концепции истории Октября и гражданской войны, навязывание жестких догм и схем, по существу тормозивших развитие исторической мысли. По отношению к оппонентам и к тем, чье мнение не совсем соответствовало схеме, вошла в жизнь антинаучная практика наклеивания позорных ярлыков сторонников или даже агентуры оппортунистов, уклонистов, врагов народа, предателей и т. п. Из статей и обзоров исчезали фамилии активных участников событий, реальная история обезличивалась, происходившее замалчивалось. После того как прошли известные процессы 1937—1938 годов разработка проблем трех революций еще больше осложнилась.

Только в послевоенный период возникли условия для возобновления серьезного научного поиска. В 40—50-е годы в документальных сборниках, монографиях, крупных статьях исследователями был приведен огромный документальный материал, опровергший доводы сторонников идеи «советизации». Наиболее тщательно различные аспекты проблемы «аул и революция» были рассмотрены в 60-е годы. В капитальном исследовании и статьях Г. Ф. Дахш-лейгера, в большой специальной историко-партийной работе А. Б. Турсуибаева, в монографии и отдельных публикациях П. Г. Галузо со всей убедительностью было доказано, что архаизм патриархально-феодальных устоев лишь значительно осложнил включение тружеников аула в революционную борьбу. Казахский аул в первой четверти XX века, подчеркивает А. Б. Турсуибаев, «вовсе не был обществом без классов и без эксплуатации человека человеком… Ему были присущи в основном те же явления, что и дореволюционной русской деревне»

Таким образом, в казахстанской исторической литературе вопрос об объективных предпосылках и субъективном факторе революции нашел свое освещение. Подобно исследователям Москвы, Ленинграда, Украины, Белоруссии, Поволжья, Сибири, Средней Азии историки республики убедительно доказали, что в Казахстане, как части Российской Империи, было все необходимое для объединения революционных сил: борьба пролетариата, тружеников переселенческой деревни, крестьянства казахского аула. Несмотря на отсталый полуколониальный характер экономики и быта, не буржуазия и феодально-байские круги, а рабочий класс возглавлял и направлял освободительное движение трудящихся.

Конечно, утверждать, что социально-экономическая обстановка в крае изучена в достаточной степени, преждевременно. Пока нет обстоятельных разработок по истории уральского, сибирского, семиреченского казачества эпохи империализма, исследований по общественным и политическим организациям буржуазии и феодально-байских кругов, в частности военно-промышленным комитетам не ясна история тыловых рабочих Казахстана и т. д.

Все это наложило отпечаток на изучение вопроса создания и становления большевистских организаций в крае. Оно началось в рамках казахстанского и губернских истпартов. Уже к 20-летию первой русской революции и 10-летию Октября в газетах, журналах, истпартовских сборниках было опубликовано немало статей, заметок, рецензий, содержавших разнообразные общие сведения и отдельные факты о деятельности первых большевиков края. С. Муравейский, участник событий 1905 г. в Туркестане, отметил высокую боевитость местных парторганизаций во время первого штурма устоев царизма.

По историко-партийной теме первым выступил в печати Г. Трофимов. Однако его очерк повествует лишь о послеоктябрьских событиях в Верпом и области, события первой русской революции автор оставил без внимания. Но и сама деятельность коммунистов Семиречья Г. Трофимовым значительно искажена. Несколько удачнее те же сюжеты начала 1918 г. освещены в работе С. Брайнина и Ш. Шафиро по истории Советов Семиречья. Дооктябрьская история парторганизаций других районов республики долгое время не разрабатывалась, хотя в материалах семипалатинских журналов, Кустанайского сборника по истории уездной организации РКП (б) и партизанского движения, материалах широко известного романа-хроники

С.Сейфуллина «Тар жол, тайгак кешу» (русский вариант «Тернистый путь» вышел намного позднее) уже имелись документально подтвержденные важные примеры о существовании большевизма в крае задолго до 1917 года.

К середине 30-х годов, когда в исторической науке страны был накоплен опыт разработки ряда проблем Октября и гражданской войны, усилилось внимание к аспектам генезиса большевизма в крае. В январе — марте 1935 г. сотрудники КНИИМЛ опубликовали подборку материалов о ходе первой русской революции в Казахстане. В ней привлекают данные о постановке большевистской агитации, об изучении членами РСДРП на станции Джусалы ленинской брошюры «Письмо к товарищу о наших организационных задачах». Некоторое время спустя на страницах республиканской газеты появились интересные воспоминания о деятельности В. В. Куйбышева в Петропавловске и Кокчетаве.

Но дальнейшее, углубленное познание истории первой революции в Казахстане вновь приостановилось, внимание историков в связи с 20-летием Октября переключилось на события 1917—1920 годов. И все же узкий, выборочный подход к анализу темы — коммунисты в трех революциях — был сделан. В 1936 г. республиканские парторгапы приняли решение о подготовке очерков истории партийных организаций Казахстана. С тех пор шло постоянное комплексное исследование деятельности большевиков края, начиная с распространения марксизма и образования РСДРП. В конце 30-х — в первой половине 50-х годов проблемы трех революций изучала группа специалистов-историков: С. Брайнин, С. Баишев, Е. Федоров, Ш. Шафиро, Н. Тимофеев, Т. П. Губа, П. Пахмурный, М. С. Бура-баев, С. М. Кенжебаев, С. Б. Бейсембаев, А. П. Кияница и др.

Благодаря настойчивой работе этой группы было опубликовано немало работ по различным аспектам деятельности парторганизаций Казахстана в 1905—1917 годах. Из этих работ обращают на себя внимание статьи и книга

A. П. Кияницы. И хотя автор ограничился анализом деятельности большевиков в Северном Казахстане, а точнее района Петропавловска, исследования А. П. Кияницы интересны тем, что в них рассказывается об одной из самых первых социал-демократических организаций края, казахстанском этапе революционной деятельности

B. В. Куйбышева, его роли в создании первой в крае легальной газеты большевистского направления «Степная жизнь».

Что касается статьи Т. П. Губа о деятельности в 1905— 1907 годах организаций и групп РСДРП, то она обзорна и но содержанию частично повторяет сказанное А. П. Кия-ницей. Слабой стороной статьи является широкое использование мало проверенных мемуарных данных, прежде всего о X. Сутюшеве. В отличие от старшего брата — Карима Сутюшева, одного из активистов петропавловской организации РСДРП — X. Сутюшев был в 1905—1917 годах видным функционером комитета эсеров Петропавловска. В середине 50-х годов, выступив с воспоминаниями о брате, X. Сутюшев назвал и себя членом ленинской партии, скрыв былую принадлежность к политическим противникам большевиков. К сожалению, до сих пор в ряде публикаций исследователи называют X. Сутюшева активистом большевистской организации Петропавловска.

В историко-партийных работах середины 50-х годов четко проводится мысль о первых партийных организациях Казахстана как боевых представителях пролетарской партии, умело действовавших в отсталой национальной окраине. Их несомненное достоинство в том, что они отразили не только интернациональный состав местных партийных организаций, но и свою тактику действий. Эти стороны хорошо прослеживаются в статьях С. Б. Баишева,

С.Б. Бейсембаева, А. Мухтарова, П. М. Пахмурного, И. В. Русакова, Ш. Я. Шафиро и др.

Подобное объяснимо, так как документальная база оставалась довольно узкой, исследователи еще мало пользовались таким серьезным источником, как периодика. В полной мере это относится и к материалам по истории большевистских организаций в 1917 году. Важный период Февральской революции в публикациях излагался бегло, преобладали слабо проверенные воспоминания, в результате чего в ряде изданий события серьезно искажались.

Изучение сложных вопросов истории становления большевистских организаций Казахстана шло нелегко. Отсутствие подлинных документов партийных комитетов и групп за 1917 год вынудило обратиться к буржуазной и мелкобуржуазной периодике, где имелись довольно обширные, но не всегда объективные сведения. Первым, кто обратился к этому материалу, был П. М. Пахмурный. Сопоставив данные эсеровских, кадетских и т. п. беспартийных газет с материалами переписки местных организаций РСДРП с Секретариатом ЦК большевиков, он определил примерные даты воссоздания парторганизаций в Петропавловске, Акмолинске, Кокчетаве. Семипалатинске.

Деятельность партийных организаций Казахстана в 1917 году описана в монографии Т. П. Губа. Автору удалось вовлечь в научный оборот значительное количество разнообразных материалов, обосновать свой взгляд на различные аспекты вопроса. Появление книги доказывало, что в исследовании проблемы наступил качественно новый этап: на смену обычным статьям, освещавшим отдельные вопросы, пришла крупная работа. Однако содержание монографии отставало от формы. Сказывались теоретико-методологические недостатки, увлечение мемуарами (прежде всего при изложении событий апреля — июня 1917 г.), упрощенное объяснение причин существования объединенных организаций РСДРП, пренебрежение некоторыми проблемами тактики (например, левоблокизм), отход от историко-партийных сюжетов к общеисторическим и т. д.

В начале 60-х годов историки партии республики, накопив опыт в разработке частных проблем, подготовили и издали «Очерки истории Коммунистической партии Казахстана» (сначала в 1961 г. вышел макет книги, а спустя два года сама работа). По общему признанию рецензентов «Очерки»— это важное достижение историко-партийной науки Казахстана. В первых трех главах книги создана цельная и в то же время развернутая картина деятельности большевиков края в период революционных бурь 1905—1917 годов. На основе тщательного и всестороннего анализа разнообразных источников авторы «Очерков» доказали, что партийные организации Казахстана стали активно формироваться в 1905 году на базе небольших марксистских групп и кружков. Наиболее широко этот процесс развернулся в 1906 году. Несмотря на свою малочисленность, первые большевики, активно борясь за интересы трудящихся, приобрели прочную опору в массах.

«Очерки» дали удовлетворительное (с учетом разработки проблемы) изложение вопроса — казахстанские организации РСДРП в период Февральской буржуазно-демократической революции. Впервые вошли в научный оборот данные о положении дел в Актюбинской, Казалинской, Перовской, Чимкентской, Кустанайской, Верненской группах РСДРП, о борьбе большевиков и меньшевиков в Петропавловской, Уральской, Семипалатинской организациях.

К достоинству «Очерков» следует отнести характеристику тактики местных партийных организаций на этапе от Февраля к Октябрю. В отдельной главе наряду с основными направлениями деятельности большевиков края рассмотрен (па уровне знаний начала 60-х годов) такой важный момент левоблокизма, как отношение к казахской мелкобуржуазной партии «Уш жуз», дана оценка отдельным коммунистам-казахам. Наиболее сильной стороной «Очерков» является показ помощи местным большевикам со стороны В. И. Ленина, ЦК РСДРП (б), крупных партийных комитетов центра страны, Повольжя, Урала, Сибири. Приведенные примеры доказательно убеждали, что казахстанские большевики действовали в рамках общепартийного курса, проводили партийные решения в жизнь в своеобразных условиях отсталого многонационального края.

Выход «Очерков» ускорил разработку проблемы в целом. На протяжении 60-х годов в республиканских изданиях появилось немало исследовательских и обзорных статей. В них содержалось много новых примечательных данных. Ряд публикаций отличался своеобразным подходом к вопросам генезиса и становления казахстанских парторганизаций. Весьма интересные соображения высказывали С. Б. Бейсембаев, П. М. Пахмурный, Ш. Я. Шафиро. Что касается Ш. Шафиро, то он написал еще крупную работу по истории начального этапа рабочего движения в крае и руководстве классовыми организациями местного пролетариата со стороны комитетов и групп РСДРП. В этом труде документально подтверждено, что благодаря целенаправленной деятельности революционных социал-демократов рабочий класс края уже в период первой русской революции стал гегемоном всего освободительного движения в Казахстане, сплотив вокруг себя широкие полупролетарские слои.

Много новых фактов и суждений содержала статья П. М. Пахмурного. На основе тщательного анализа материалов «Нашей газеты» (орган Ташкентского Совета) он заключил, что решающая роль в установлении власти Советов в Верном 3 марта 1918 г. принадлежала не П. Виноградову, прибывшему в город через месяц после ликвидации белоказачьей диктатуры, а коммунисту Л. П. Емелеву и его единомышленникам, создавшим боевой орган защиты интересов трудящихся — Военно-революционный комитет. В своей статье П. М. Пахмурный определил точную дату окончательного' перехода Перовской партийной организации на большевистские позиции, доказал, что это была первая в Казахстане партийная организация, наладившая прямую связь с Московским областным бюро ЦК РСДРП (б).

Солидным вкладом в историографию проблемы трех революций стало ее освещение в крупном коллективном труде историков партии Средней Азии и Казахстана — Истории коммунистических организаций. Очень важно, на наш взгляд, что в работе процесс создания и становления большевистских организаций огромного полуколониального региона излагался в непосредственной связи с острой борьбой местных большевиков против многочисленных противников пролетарской партии по различным вопросам политики, стратегии и тактики.

С конца 60-х и в течение 70-х годов историки партии республики опубликовали ряд интересных работ. Особо надо отметить фундаментальную монографию С. Б. Бей-сембаева, которая создала прочную основу казахстанской Ленинианы. Исследователи получили квалифицированное теоретико-методологическое объяснение многих сложных вопросов казахстанской действительности 1898—1924 гг., что повлияло на подготовку многих работ, ведение творческого поиска. Это сказалось и на трактовке основных проблем истории трех революций в монографии «Под знаменем ленинских идей». В ней сделан важный шаг вперед в изучении вопросов борьбы большевистских организаций в 1905—1917 гг., более полно рассмотрены отношения большевиков с политическими противниками, союзниками и попутчиками, деятелями революционно-демократического направления.

Для работ 70-х годов характерно как расширение границ творческого поиска, так и стремление перейти от описания фактов истории к постановке и комплексному решению научных проблем. В книге и статье П. М. Пахмурного о большевиках Казахстана в первой русской революции впервые сделан хотя и небольшой, но удачный анализ историографии темы. Кроме того, автору удалось определить численный и социальный состав казахстанских организаций РСДРП 1905—1907 гг., их политическую направленность, охарактеризовать работу среди пролетариата и революционно-демократической интеллигенции из среды коренного населения.

Поставленные и решенные П. М. Пахмурным вопросы были логически продолжены в его совместной с автором этих строк книге об опыте партийного руководства борьбой масс за победу социалистической революции в Казахстане. По общему признанию критиков, новая монография об Октябре расширила познания о ходе борьбы партийных организаций различных районов Казахстана за скорейшее преодоление у трудящихся настроений революционного оборончества, сплочение рабочих, крестьян, солдат, передовых тружеников казахского аула под знаменами ленинской партии. В работе значительно обновлены данные о политической направленности местных комитетов и групп РСДРП в марте — декабре 1917 года, осуществлении в своеобразных условиях ленинского стратегического курса, решений VII (Апрельской) конференции и VI съезда РСДРП (б). Авторы подробно проанализировали левоблокистскую тактику казахстанских партийцев, их взаимоотношения с меньшевиками-интернационалистами, левыми эсерами, ушжузовцами, другими представителями мелкобуржуазных партий, течений и групп.

Опыт разработки темы, накопленный в 60—70-е годы, нашел свое отражение в двух первых главах второго издания Очерков истории Компартии республики. В них кратко изложена героическая история возникновения и развития большевистских организаций в крае, их борьба за массы, показаны успехи и сложности в политическом руководстве рабочими, крестьянами, полупролетарскими элементами казахского аула. В новом издании основные положения раскрыты в строгом соответствии с ленинской концепцией истории трех российских революций, учтены современная трактовка методолого-теоретических аспектов проблемы, достижения ведущих научно-исследовательских учреждений страны, точки зрения крупнейших ученых, авторского коллектива 1 — 3 томов многотомной истории Коммунистической партии Советского Союза, учебника по истории КПСС (5—8 издания). Новые «Очерки», рассматривая историю большевистских организаций в Казахстане как региональную часть истории КПСС, основное внимание уделяют организаторской и идейно-разъяснительной деятельности комитетов и групп РСДРП по мобилизации масс на свержение устоев самодержавия, победу демократической и социалистической революции.

Авторы «Очерков» заостряют внимание на особенностях тактики казахстанских парторганизаций в 1905— 1907 и 1917 годах. При этом подчеркивается, что курс на сплочение вокруг рабочего класса революционных сил края уже в ходе «генеральной репетиции» 1905—1907 годов позволил в основном изолировать буржуазию и ее сторонников от масс, а при подготовке и проведении социалистической революции обеспечил победу. Одним из решающих условий успеха, отмечается в книге, явились интернациональное сплочение трудящихся, настойчивое разоблачение антинародной контрреволюционной политики кадетов, эсеров, меньшевиков, алашордынцев, а также других клерикальных и националистических течений и групп.

Вопросы тактики казахстанских большевиков в период Октября освещались и в отдельных выпусках ежегодника Института истории партии при ЦК Компартии Казахстана, обзорных статьях в журналах и в других изданиях.

Таким образом, историко-партийная наука республики — казахстанская ветвь истории КПСС — имеет определенный опыт в освещении важной и многогранной темы «Партия в революции». Подобное — залог дальнейшего более углубленного и объективного изучения славного прошлого партийных организаций края, способствовавших своей деятельностью свершению главного события XX века — победе первой в истории социалистической революции.

Вместе с тем для исследователей проблемы остается широкое поле деятельности. Оно огромно не только по масштабам, но и по значимости. В единой логической цепи революция 1905 г., Февраль 1917 г., Великий Октябрь, среднее звено — Февральская буржуазно-демократическая революция — по существу выпало, оно практически не изучено. Еще в 1978 г. мы отмечали, что реальные процессы Февраля слабо освещены даже в специальной работе Ф. Маликова «Февральская буржуазно-демократическая революция в Казахстане» (Алма-Ата, 1972). Из 230 страниц текста книги самой революции отведено менее 40. Историко-партийный аспект выпал из работы совсем. Поэтому много неясностей: наличие, численный, социальный, национальный состав организаций и групп РСДРП, обстоятельства их выхода из подполья, взаимоотношения с активом непролетарских партий, течений и групп, идейнополитическая направленность в февральско-мартовский период, роль революционных социал-демократов в образовании Советов, ход и причины объединения с меньшевиками и нефракцйонными социал-демократами. Надлежит осветить не известные до сих пор перипетии сложной межпартийной борьбы, до конца разобраться в вопросах взаимоотношений большевиков с меньшевиками и меныневи-ками-интернационалистами в период существования объединенных организаций РСДРП. Требуется точнее определить время перехода отдельных организаций (уральской, павлодарской, казалинской, акмолинской) на позиции большевизма. Пока еще не выяснены многие факты руководства первыми РВК со стороны комитетов РСДРП (б). Крайне скудны сведения о работе большевиков среди солдат, тыловых рабочих Казахстана и т. д. Раскрытие этих и других аспектов невозможно без дальнейшего расширения источниковой базы, которая с начала 60-х годов пополняется очень медленно.

Думается, что зарождение и утверждение нового направления в разработке проблемы — ее историографии — станет одним из условий того, что новый, качественный сдвиг в освещении темы — дело ближайшего будущего.