Страница - 1

Книга избранных произведений видногоученого,академикаС.З.Зиманова объединяет научно-исследовательские труды, в основном созданные за последнее десятилетие: монографии «Теория и практика автономизации в СССР» (1998 г.), «Государство и контракты в сфере нефтяных операций» (2007 г.), «Казахский академический университет и государственноправовая наука» (2008 г), статья «Парламент Республики Казахстан: опыт и проблемы» (2007 г.), а также брошюра «Общая теория права и ее место в системе правоведения», изданная в 1982 году.

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА АВТОНОМИЗАЦИИ В СССР

1998 г.

В монографии

С. Зиманова, изданной в 1998 году,
исследуются проблемы Советской Федерации,
основанной на автономизации национальностей, в
конечном счете ставшей одной из причин распада СССР.
Обращение автора к проблеме автономизации в СССР связано
с постоянным интересом к ней, ее неизменной актуальностью
не только и не столько в историко-познавательном плане, но и
в современной политике посттоталитарных государств.
Данная работа является новым видением проблемы в
условиях гласности и определенной творчес-
кой свободы.

ВВЕДЕНИЕ

Эйфория свободы и независимости, охватившая бывшие союзные республики на этапе распада СССР, стихает. Республики не предпо­лагали, что путь к самостоятельному развитию и демократии будет настолько сложным и долгим. Одни из них в итоге перестройки и пре­образований, длившихся почти десять лет, с трудом выходят из глубо­кого экономического и политического кризиса, в котором оказались с приобретением суверенитета. Другим, пройдя тяжелый этап, удалось нащупать собственный путь развития. Некоторые республики запута­лись в сложной сети реформ. Перспектива последних представляется пока не ясной. При всем многообразии последствий и трудностей ре­форм ни одна из бывших союзных республик, ставших нежданно-не­гаданно суверенными, не собирается вернуться в лоно тоталитарной великодержавной политической системы. Здесь определенную роль сыграла национальная автономизация как политико-структурное пос­троение Союза ССР. При внешнем благополучии в ней был заложен заряд, во многом определивший распад Союза ССР.

История СССР - наша история, еще не ставшая прошлым. Она наш вчерашний день, еще не успевший скрыться за горизонтом живой па­мяти. Во многом мы еще живем в ней и ощущаем свою временную с нею связь. Как бы мы ни относились к ней, к тому, что произошло за семьдесят лет Советской власти - диктатура и репрессии, рост эконо­мики, науки и образования, имперская политика и русификаторство, - она останется и будет сказываться долгие годы на политике, на лю­дях и на их делах.

Советское государство, огромное по территории и природным ре­сурсам, ставшее одной из великих мировых держав с тоталитарным режимом, было самой идеологизированной страной на планете, име­ющей строгую, четко разработанную теоретическую базу. Оно было внешне монолитным, а внутренне глубоко противоречивым и потен­циально конфликтным. Успехи и провалы, контрасты отрицательного и положительного, антинародного и народного-эти особенности совет­ского социалистического строя нашли отражение в теории и практике автономизации национальностей и в федеративных отношениях.

Национальная автономизация была стержневой идеей и конструк­цией разрешения национального вопроса по советской модели. Ей отводилось центральное место в политике и теоретическом арсенале коммунистической партии, определявшей направления и деятельность государства, его центральных и местных органов. Именно советские национально-государственные отношения служили, с одной стороны, устоями и базой, обеспечивавшими рост могущества Союза ССР, а с другой стороны, явились одним из главных факторов, приведших к его гибели. В теории и практике автономизации национальных терри­торий соседствовали оригинальные решения и навязывание держав­ной воли, политика «пряника», идеологический прессинг и массовые репрессии, которые вели к одной стратегической цели - к ускоренной ликвидации «национальных различий» и самих наций, кроме и в пользу великорусской.

В теории и практике автономизации в СССР наряду с негативным опытом накоплен и немалый исторически обусловленный и в извест­ной степени оправданный опыт, особенно в области подъема экономи­ки и образования ранее отсталых народов окраин. Накоплен, при всей мучительности пути, опыт государственного и автономного развития наций и народностей в составе режимного федеративного государства. Было бы неправильно рисовать все советское только в черном цвете. Этот опыт может быть проанализирован и использован в различных целях: а) как завершенные социально-политические циклы, имеющие историко-познавательное значение; б) как арсенал, содержащий в себе разнообразие опыта, удачных решений и существенных ошибок, поло­жительных моделей и не выдержавших испытания временем формул в области решения национального вопроса и проблем национально­государственного строительства; в) как начало и источник многих наших современных проблем.

Прошлые успехи и неудачи в национально-государственном стро­ительстве в одинаковой степени ценны и сегодня, ибо они учат тому, насколько хрупко национальное сознание и сложны национальные отношения - особенно там, где они в прошлом подавлялись. В толще завалов в области национальных отношений и на участке националь­но-государственного строительства имеется немало теоретических и практических построений и схем, приносивших плоды советской системе - в первую очередь на так называемом ленинском этапе. Они заслуживают анализа, критического рассмотрения и переосмысления. В задачу настоящего исследования входит разбор некоторых из этих теоретических обоснований практики прошлых лет, повинных в де­формации национальной политики и советского федерализма. Расчис­тка теоретического арсенала от безжизненных, мягко говоря, не рабо­тавших в русле движения вперед догм поможет предотвратить новое разрушение социально-политической системы и послужит трудному делу перестройки и демократических реформ.

Мы не уйдем от признания того, что советскую федерацию В.И. Ленин первоначально строил как некую динамичную политическую систему в рамках диктатуры. В допустимых рамках большой поли­тики она была нацелена на рамочное обеспечение равноправия и сво­боды самоопределения, экономическое и культурное развитие наций. Однако такая позитивная линия в строительстве советской федерации с начала 30-х годов была искривлена и деформирована, вернее - вошла в свою стратегическую колею. Тотальная централизация управления, . проводившаяся под лозунгом «Чем больше власти в Центре, тем сильнее федеративное государство», фактически свела к минимуму и без того ограниченные суверенитеты и самостоятельность союзных республик. Процесс отхода от начального пути развития Советской федерации со временем стал настолько глубоким, что в конце концов породил острые конфликтные ситуации внутри федеративных отно­шений.

Успехи политики тоталитарного государства заключались в том, что за исторически короткий срок Советский Союз вошел в разряд великих держав мира. В этом была немалая доля заслуг союзных и автономных республик, федеративной системы в целом. В то же время нельзя не отметить, что эти успехи были достигнуты на путях началь­но заданного революционного порыва и инерции первых двух десяти­летий Советской власти, на путях лишений, палочной дисциплины, массовых репрессий и отчуждения народа от власти, на путях пре­дельной идеологизации жизни общества и бытия людей. Под внешним благополучием и сглаженностью общественной жизни накапливались острые, взрывные противоречия, всплывшие в годы перестройки и глубоких реформ. Даже несомненные экономические успехи прошлых лет были односторонни и неравномерны. Имперская политика Союза была в них нами более ощутима. Ряд республик и национальных ре­гионов, в том числе Казахстан, был превращен в сырьевую базу мет­рополии. Отрасли народного хозяйства в ряде национальных окраин развивались преимущественно на интенсивной основе, в такой про­порции, чтобы постоянно сохранялась привязанность к метрополии й зависимость от нее. Многие важные сферы духовной культуры наций и народностей или серьезно отставали в своем развитии, или остава­лись вовсе без внимания.

На отдельных этапах развития федеративного Союза нарушался принцип соответствия структурных форм национально-государс­твенного развития социально-экономическим отношениям. Нельзя сказать, что не принимались меры. В какой-то степени изменялась и обновлялась система федерации и автономных образований. В се­редине 30-х годов была предпринята попытка структурно несколько усовершенствовать Союз республик. Ряд автономных республик был преобразован в союзные, а автономные области - в автономные республики. Однако эта «реформа» не устранила перекосы в нацио­нальной политике. В последующие годы разрыв между объективным процессом развития общества и федеративными отношениями еще более увеличился.

Осознание необходимости обновления и глубоких преобразований в области федеративных отношений пришло с перестройкой, на­метившейся в середине 80-х годов. В ее активной зоне оказались и проблемы укрепления формально провозглашенного суверенитета и относительной самостоятельности союзных республик. Процесс здесь развертывался «снизу» - по инициативе республик и «сверху» - по инициативе высших, в том числе представительных, органов СССР. Были предприняты попытки перевести «митинговый» период в де­ловую плоскость, разрабатывались и внедрялись новые отношения и структуры, в значительной степени меняющие сложившиеся стерео­типы в системе федерации. В Союзе и в республиках было принято немало законодательных актов. Все это проходило негладко, нередко болезненно, но преобразования в советской федерации начались. Во что это выльется - трудно было предсказать. Наступит ли коренное обновление в федеративных отношениях, поведет ли оно к дальней­шему укреплению Союза республик на новых, более цивилизованных принципах - все это во многом зависело от радикальности этих пре­образований, от способов их реализации и участия в них самих народ­ных масс. Перестройка набирала такой оборот,что выходила из-под контроля государства и тех его руководителей, которые намеревались совершить мирный переход без переворота в социально-политической системе общества.

Реформы, проводившиеся по инициативе «сверху», кроме планов экономической реорганизации общества, которая стала неотложной, касались демократических начал и принципов в такой мере, в какой они были необходимы для проведения реорганизации, не выходящей за пределы советской платформы. На деле процесс умеренной демок­ратизации в системе управления и в сферах отношений властных структур и населения, работодателей и работников, стихийно рас­пространился на права и свободы личности, на область возрождения наций. Таким образом, перестройка выбрала опасный для советской системы курс.

Реформы, имеющие демократическую направленность, по своему глубинному значению суть методы решения человеческих проблем и проблем советского человека. И раньше, в период культа личнос­ти, формально признавалось, что человек - самый ценный капитал и что цели социализма и интересы человека совпадают. Все это было, по меткому выражению реформатора и руководителя страны тех лет М.С. Горбачева, «трибунными заклинаниями». Так и было: вместо демократических свобод - авторитарность, вместо народовластия - всевластие партийного и государственного аппарата, вместо уважения гуманистических ценностей - бесконтрольная массовая репрессия.

Человек оказался задавленным и обесцененным не в силу того, что такова роль человека в социалистическом обществе. Деформирован­ная политическая система превратила администрирование и принуж­дение в свой главный метод обращения с людьми. Для нее человек был всего лишь «винтиком», «фактором», простым исполнителем, больше средством политической власти, а не индивидуальностью. Как писал об этом один из бывших видных деятелей партии Б.Н. Ельцин: «Мы духовно задавили человека, он оказался под прессом дутых авторите­тов, приказаний, непререкаемых распоряжений, бесконечного коли­чества постановлений и т. д. Мы приучили людей к едино-удушенню, а не единодушию».

В процессе стихии власти человек всегда раздвоен: может играть активную созидательную роль и может играть активную саморазру- шающую (пассивную) роль. Смысл реформы политической системы, проводившейся поэтапно в СССР по инициативе его руководителей, состоял в том, чтобы создать условия для социальной и политической активности членов общества, добиться гармонии и взаимозависимос­ти между властью и теми, кому адресована эта власть, т. е. людьми. Поговаривали, что человек должен быть поставлен в такое положение, чтобы он смог умерить, ограничить эгоизм власти, а власть стала бы защищать его свободу, охранять, стимулировать творческую энергию личности и опираться на нее. Словом, стали признавать ценность демократических принципов. Такая установка в скором времени вступила в противоречие с реальной системой, в рамках которой она проводилась.

С положением и реальным статусом в обществе индивида и масс- как носителей социального связано и положение носителей нацио­нального. Каждый член общества есть представитель определенной социальной, профессиональной группы, и в то же время он является представителем конкретного этноса, нации. В нем соединены черты разных сообществ людей, к которым он принадлежит и в среде ко­торых формируется как личность. Отсюда и положение личности в обществе как субъекта социального непременно отражается и на положении личности как субъекта национального. Там, где челове­ческая личность низведена, обезличена и отчуждена, в таком же стра­дальческом положении оказывается и личность национала.

Дружба, братство людей всех национальностей и их единение в рамках благородной цели должны быть основой цивилизованного об­щества. Многие во времена Советской власти верили, что ее политика преследует именно эту цель. Такова была сила пропаганды и идеоло­гической установки. Жизнь отомстила за обман.

В центре нашего исследования находятся проблемы Советской Фе­дерации, основанной на автономизации национальностей, в конечном счете ставшей одной из причин распада СССР. С началом перестройки вся система Советской федерации с ее основными принципами под­верглась жесткому испытанию на жизненность, решалась ее судьба. Было ясно, что независимо от того, с какими потерями она выйдет из кризиса, - она будет в корне обновлена.

Перестроечные процессы происходили далеко не в простых, порою в драматических условиях. Они хотя и медленно, но набирали темп в атмосфере острых дискуссий, перенесенных в стены парламентов, и развивающегося плюрализма мнений. Поиски оптимальных путей преобразования общественных структур в рамках устоявшейся кон­сервативной политической системы стали проблематичными. Кон­фликтные ситуации, возникавшие то в одном, то в другом регионе, осложняли процесс перестроечного обновления общества. Одновре­менно с ростом сознания обреченности старой административно-ко­мандной системы в системе федеративных отношений росла и опас­ность возврата к сталинским временам в виде реакции на кризисы демократии.

В исследованиях советского периода национально-федеративные отношения в СССР рисовались беспроблемными, в розовых тонах. Разработка политики, программ и законодательства по национально­му вопросу, в том числе по федеративным отношениям, относилась к исключительной компетенции центральных органов партии и госу­дарства. То, что было написано и сказано в них, считалось непререка­емым и обсуждениям не подлежало. Таков был «свободный» режим тоталитарной системы. Задача ученых и публицистов состояла в ос­новном в обосновании и оправдании идей и политики директивных органов. Всякое отклонение от этого правила поведения пресекалось самыми жесткими мерами. Вместе с тем следует указать, что в исследованиях того времени был собран огромный систематизированный фактический материал, содержались интересные обобщения и анали­зы, а также подспудно перспективные идеи, в том числе критические, нередко выходящие за рамки дозволенных.

Наше обращение к проблеме автономизации в СССР связано с пос­тоянным интересом к ней, ее неизменной актуальностью не только и не столько в историко-познавательном плане, но и в современной по­литике посттоталитарных государств. Данная работа является как бы продолжением наших исследований, проведенных в идеологических и методологических рамках советского периода, и новым видением проблемы в условиях гласности и определенной творческой свободы.

В центре исследования проблем и аспектов теории и практики автономизации в СССР находится союзная республика, считав­шаяся наиболее высокой и организационно стабильной формой автономии в Союзе. Она являлась одновременно административно­территориальной структурой и субъектом федеративного государс­тва. Союзная республика, в отличие от других форм национальных автономий, имела конституционный ранг государственности: свою Конституцию, Парламент и судебную систему во главе с Верхов­ным судом. В ее организации и функциях, статусе и роли в Союзе ССР более рельефно выступали суть и особенности советского фе­дерализма.

Первый бесценный итог перестройки - входящий в нашу жизнь и ов­ладевающий сознанием масс дух свободы. Свободная личность способ­на переделать мир и сделать наши большие и малые отношения, в том числе национальные, подлинно человечными. Время покажет, обретут ли жизненную силу заданные реформами позитивные идеи. Опасноеть возврата бывших союзных, ныне независимых республик к тоталитар­ному режиму все еще существует: возврат может осуществиться и под флагом формальных демократических лозунгов. Опасность особенно реальна в республиках Центральной Азии, население которых веками привыкло жить под пятой своих «народных» правителей.