Страница - 6

Причины завоевания

В тот период, когда Россия приступила к захвату Центральной Азии, ее промышленность была развита недостаточно, и она не нуждалась в новых рынках сбыта. Настоящая причина русского проникновения в Центральную Азию заключалась в другом: она была связана с задачами ее политики колонизации. Перебрасывая крестьян из центральных областей империи в новые завоеванные регионы, Россия решала только свои внутренние проблемы и действовала, по сути, в интересах помещиков и дворян, считавших колонизацию наилучшим средством предотвращения волнений обнищавших крестьянских элементов, которых стало слишком много. Эта захватническая политика проводилась под прикрытием так называемой "исторической миссии России”, призванной якобы "нести западную культуру полудиким народам Востока”.

Экспроприация коренных жителей Туркестана в пользу русских переселенцев объяснялась "необходимостью защиты новых границ и укрепления авторитета и влияния России на аннексированных территориях”.

Колонизация Туркестана

Колонизация Туркестана русскими крестьянами была предпринята почти одновременно с его захватом. Если обычно завоевание какой-либо страны европейским государством сопровождается немедленным прибытием коммерсантов и промышленников, то в случае с Россией такая колонизация была увязана с нескончаемой теорией о крестьянах-переселенцах. Иногда даже само прибытие этих крестьян-переселенцев предварялось завоевательными акциями. Русская эмиграция в Туркестан началась с прибытия эмигрантов в Семиреченск. Только в период с 1847 по 1867 г. в Семиречье прибыли 15 тыс. русских переселенцев, затем в период с 1868 по 1882 г. их прибыло еще 25 тыс. В последующем эмигранты проникли в регионы Сыр-Дарьи, Самарканда, Ферганы и Закаспия. К началу XIX в. на территории Туркестана насчитывалось уже 326 русских колоний с населением в 248 500 человек. Каждый последующий год был отмечен прибытием в Туркестан тысяч крестьян из России. Увеличению числа прибывающих эмигрантов способствовал также и голод, свирепствовавший в России.

Этих цифр, относительно малозначащих, недостаточно для того, чтобы понять истинный характер колонизаторской политики России. Колонизация Туркестана Россией проводилась без всякого плана, без изучения нужд местного населения, без определения объема незанятых земельных площадей.

В течение более чем двадцатилетнего периода жители Туркестана были незаконно лишены собственных земель только по решению местных правителей, без предъявления юридических санкций со стороны центральной власти. “Распределение земель переселенцам проводилось без каких-либо юридических оснований, — заявил князь Массальский, известный исследователь Туркестана. Вопрос был отдан на откуп податливой кучке заинтересованных кочевников (киргизов) и настойчивых представителей властей”.

И даже тогда, когда в отношении русской эмиграции в Туркестане стали применяться законы и обычаи, данная реформа нисколько не улучшила положение местных жителей, чьи интересы не были защищены. Напротив, закон давал право лишать местных жителей всех средств защиты либо протеста против самой экспроприации. Граф Пален, совершивший по приказу императора инспекционную поездку в Туркестан, описывает следующим образом “законные” методы работы колониальной администрации: “Сторонники политики колонизации предложили разрушить более 5100 постоянных зимовок киргизов и выгнать из них более 30 000 человек с тем, чтобы высвободить примерно 250 000 десятин (гектаров) орошаемых земель, на которых можно было бы обустроить примерно 6500 крестьянских ферм (из расчета 40 десятин на каждую ферму). С другой стороны, было обнаружено, что в Пишпекском уезде из 5395 участков, отданных в распоряжение переселенцев, были заняты лишь 2008 (т.е. примерно 38%). Оставшиеся 3387 были отвергнуты переселенцами как малопригодные под нужды земледелия. Можно заключить, что открывается возможность дополнительного обустройства еще 2500 ферм на площади 250 ООО десятин, т.е. для этого надо уничтожить в два раза больше казахских жилищ. Инспекция территорий, предназначенных для экспроприации, показала, что казахи везде перешли от кочевой к оседлой жизни на пастбищах и что они занимаются скотоводством без перемещения.

Так что проведение в жизнь проекта колонизации, т.е. перемещение казахских очагов, непременным образом приведет к их разрушению”.

По утверждению В. Васильева, исследователя Семиречья, у казахов были отобраны главным образом плодородные земли, а им были оставлены полупустынные степи и горы (см.: Васильев В. Район Семиреченска в качестве колонии. М., 1915 г.).

Трудно установить сейчас точные цифры, определяющие объем площадей, отобранных у коренных жителей Туркестана в пользу русских поселенцев. К 20-м годам XX в. этот объем вырос более чем на полмиллиона десятин орошаемых земель. Если добавить к ним площади в 610 481 десятину, отданные семиреченским казакам, то общая сумма составит 1,5 млн. десятин.

Чтобы осознать истинный смысл этих цифр, необходимо сравнить, с одной стороны, объем площадей, отобранных у коренных жителей Туркестана с общим объемом орошаемых земель, с другой стороны, — численность русских переселенцев с численностью мусульманского населения, занятого земледелием.

По данным того же князя Масальского (см.: Князь Масальский. Страна Туркестан. Петербург, 1913), общая площадь орошаемых земель в пяти областях Туркестана составляет примерно 2 808 000 десятин. К тому же около 1 500 000 десятин составляют неорошаемые, но пахотные площади (называемые еще “бахари”), что в итоге составляют 4 308 000 десятин.

Таким образом, мусульманское население Туркестана, занятое земледелием, достигающее по численности 5 млн. человек, располагает 2 808 000 десятинами (4 308 000 десятин — 1 500 000 десятин = 2 808 000 десятин), тогда как 300 000 переселенцев и казаков имеют в своем распоряжении 1 500 000 десятин.

Надо отметить также, что мусульмане сами проводили орошение земель, а земли, орошаемые усилиями государства, отдавались исключительно русским (например, земли, "названные голодной степью” с одной стороны, и территория Байрам Али, являвшаяся личной собственностью императора,— с другой).

Последствия политики колонизации

Такая политика колонизации в результате не только задержала процесс стабилизации кочевых казахских племен, но, загнав в степи и оседлые племена, увеличила число кочевников. Этот факт позволяет увидеть в новом свете “цивилизаторскую миссию” имперской России в Туркестане.

С другой стороны, этот способ экспроприации, “проводимый без каких-либо юридических оснований, а лишь по воле представителей правительства”, не способствовал появлению у коренных жителей чувства равенства.

Жители Туркестана, лишенные возможности защищать свои права на основе законности, были вынуждены в период обострения “решительной” активности властей искать убежища в Китае (Монголии) либо в отдаленных степях Хивинского и Бухарского ханств.

Неудивительно после этого, что европейская культура, представленная в Туркестане Россией, стала в глазах народа синонимом оголтелого насилия, нацеленного на разрушение мусульманского очага в Центральной Азии.

Мусульманам было категорически запрещено участвовать в управлении страной, они не могли, даже в порядке исключения, занимать какие-либо административные должности. Коренные жители пребывали под постоянной угрозой статьи 64 “Правил управления Туркестаном”, предоставлявшей администрации право брать под арест всякого без предъявления юридических санкций, без указания причин ареста.

Мусульмане не призывались в ряды русской армии, а неоднократные ходатайства перед центральными властями по этому поводу не дали никаких результатов. В последний раз этот вопрос был поднят в 1913 г. Русское правительство в лице военного министра генерала Сухомлинова ответило мусульманам Туркестана категорическим отказом под предлогом того, что их допуск в армию несовместим с цивилизаторской миссией России в Азии из-за возможных конфликтов с Китаем, Афганистаном и т.д.

В сфере промышленности мусульмане допускались к работе только в качестве чернорабочих, а в сферу железных дорог, почты, телефона, телеграфа путь им был наглухо закрыт.

Производство хлопка, сосредоточенное исключительно в руках мусульман, составляет основной источник богатства Туркестана. Эта отрасль промышленности была скомпрометирована спекулятивными методами, бывшими в почете в период закупа хлопка и сильно ущемлявшими экономические интересы населения.

Именно в сфере народного образования ярким образом проявила себя “историческая миссия России как представительницы европейской цивилизации в Центральной Азии”. Однако результаты ее деятельности в этой области также не были удачны. К началу революции 1917 г. во всем Туркестане, включая Хиву и Бухару, насчитывалось примерно 400 школ, в которых обучались 30 ООО учащихся, а из них лишь 20% составляли мусульмане. Этот процент, который к настоящему времени сильно сократился, относится лишь к начальным школам (около 200 школ), добрая половина которых содержится на средства коренного населения.

Как особый факт можно отметить то, что управление государственными заведениями по подготовке учителей смешанных начальных школ в Туркестане было доверено человеку, известному своим крайне нетерпимым отношением к мусульманской религии и убеждением в том, что, с точки зрения миссии русских на Востоке, применение к мусульманам методов европейского обучения наносит только вред. С другой стороны, мусульманам было запрещено открывать даже на свои собственные средства начальные школы с обучением на родном языке с применением новых педагогических методов. Коренные жители обучались в старых религиозных школах, число которых составляло примерно 7000, а число учащихся в них — 100 000.

Разумеется, нельзя отрицать того, что с завоеванием Туркестана Россией он стал открыт для европейской цивилизации, но потребление благ этой цивилизации стало если не полностью недоступным для мусульманского населения, то, по крайней мере, доступным лишь в той мере, в какой оно совместимо с ролью, отведенной населению в экономической и политической жизни собственной страны.

Таким образом, “историческая миссия России как представительницы европейской цивилизации на Востоке” имела следующие последствия:

— в политической сфере установила режим несправедливости и произвола:

— в области народного образования стала тормозом в преодолении естественной тяги послушного народа к образованию:

— в экономической сфере — незаконно лишила коренных жителей земель, которые они потом и кровью отвоевали у пустынь;

— задержала и без того затянувшийся процесс перехода кочевников к оседлой жизни; способствовала экономическому развалу страны, при этом привела класс мелких производителей и земледельцев к обнищанию.

Нам казалось, что революция 1917 г. сможет убрать все препятствия, мешающие внутреннему сближению мусульманского Туркестана й России.

Однако отношение местных органов власти русского Временного правительства, равно как Советов, убили у мусульманского населения страны всякую надежду на обретение равенства в правах с русскими. Новая революционная Россия унаследовала у Российской империи “цивилизаторские” методы в отношениях с азиатским Востоком. Она сделала все, чтобы сохранить за русским населением Туркестана все прежние преимущества под предлогом “необходимости защиты прав и интересов революции”, будто эти интересы отличны от прав и интересов большинства населения Туркестана.

Две причины нравственного порядка не позволили мусульманам Туркестана, составляющим 97% от общего числа жителей, противопоставить русскому революционному шовинизму программу чисто национального характера в тот момент, когда представители других национальностей империи начали отстаивать свои права и даже отчасти проводить в жизнь собственные программы. Это, прежде всего, чувство сдержанности, которое особенно необходимо проявлять в период появления угрозы военных действий. А также убежденность в том, что Всероссийское Учредительное Собрание исправит ошибки переходного периода, предоставив Туркестану в соответствии с его волей автономию в рамках Российской республики.

С приходом к власти большевиков Россия вышла из войны, но война обрела характер "внутренней". Была отброшена сама идея созыва Учредительного Собрания, а съезд Советов узурпировал всю власть. Сразу же после созыва съезда Советы провозгласили на территории прежней России “Союз равноправных национальных советских республик” и предложили представителям различных национальностей нового государства “самим определить форму своего управления”. Что касается Туркестана, то к нему правительство Советов проявило особую предрасположенность. Однако на практике политика большевиков в Туркестане оказалась диаметрально противоположной программе, изложенной в их заявлениях. Советы рабочих и солдатских депутатов, которые еще до большевистского переворота мало заботились о правах местного населения, как только в октябре оказались у власти, полностью их игнорировали. Мусульманские национальные организации, объявленные “свободными и неприкосновенными” в соответствии с постановлением революционных властей, были разогнаны. Лица, которые ни по биографии, ни по моральным качествам не могли представлять идеалы освободительной революции, вдруг очутились у власти. Участь Туркестана с мусульманским населением оказалась в руках кучки вооруженных людей.

Многочисленные попытки привлечь внимание центральной советской власти к вопиющему противоречию между заявлениями и политикой, проводимой их представителями на местах, не дали никаких результатов. Мусульманам Туркестана пришлось своими собственными средствами решать проблемы их политической жизни.

Движение автономистов Туркестана

25 ноября 1917 г. в Коканде открылся Чрезвычайный съезд мусульман Туркестана. На съезде была принята следующая резолюция: “IV региональный съезд мусульман Туркестана, собравшийся на внеочередную сессию, выражая волю народов, проживающих в Туркестане, относительно автономии на принципах, провозглашенных Великой русской революцией, объявляет Туркестан автономной территорией в составе демократической федеративной Российской республики. Съезд делегирует Учредительному Собранию Туркестана право закрепить форму названной автономии. Учредительное Собрание должно быть созвано в возможно кратчайшие сроки. IV съезд торжественно заявляет, что права национальных меньшинств, проживающих в Туркестане, будут строго соблюдены”.

Съезд избрал Национальный Совет и правительство, которые должны были связаться с центральными властями и сообщить им об объявлении автономии. Однако региональные съезды мусульманских землевладельцев направили телеграммы советскому правительству, объявив о том, что “автономное правительство Туркестана как законный представитель страны является единственным полномочным органом, с которым отныне необходимо решать все вопросы, относящиеся к Туркестану”.

Правительство Советов против Туркестанской Автономии

Правительство Советов ответило, что “мусульманские трудящиеся должны сами свергнуть незаконное правительство туркестанских большевиков вместо того, чтобы просить вмешательства центральных властей” (см.: Чайкина “История русской революции”, М., 1922 г.).

Но одновременно оно направило своим представителям в Туркестане приказ о немедленном подавлении движения автономистов вооруженным путем. Приказ был исполнен большевиками в первые дни февраля 1918 г. с такой редчайшей жестокостью, что ей нет аналога в истории русской гражданской войны. Коканд — самый богатый город страны — столица Туркестанской Автономии, центр национального движения и резиденция национального правительства, был предан огню и мечу. Более 12 ООО мусульман были уничтожены.

После падения национального правительства в Туркестане разразилась гражданская война. Она продолжается и сейчас. Таким образом, Туркестан является в настоящий момент единственным регионом большевистской России, где идут военные действия.