Страница - 7

Блокада и ее последствия

В борьбе против мусульманского населения Туркестана советское правительство, не колеблясь, прибегло к неслыханному и никогда ранее не использованному средству: оно объявило блокаду. Воспользовавшись тем обстоятельством, что Туркестан использует часть пахотных земель под хлопок и вследствие этого закупает зерно, советское правительство прекратило поставку хлеба, который доставлялся железнодорожным транспортом. Председатель “комиссии по голоду” большевик Рыскулов, казах, докладывал, что большевистские “местные Советы и даже Совет Ташкента отстранились от борьбы с голодом”. (Отчет о пленарном заседании Комиссии по голоду и ЦИК Туркестана от 12 ноября 1919 г. См.: Сафаров Г. Колониальная революция. Опыт Туркестана. М., 1921).

Предложение этой же комиссии обложить налогом класс имущих в пользу голодных мусульман было отвергнуто советским правительством.

Георгий Сафаров, личность, известная в большевистских кругах, совершив инспекционную поездку в Туркестан по поручению центральных властей, доложил следующее. “Бедное мусульманское население Туркестана, отторгнутое от всякого участия в управлении страной, лишено хлеба... Новый город (русские кварталы) подвергает голоду старый город (мусульманские кварталы) и кишлаки (мусульманские деревни) и вводит там режим реквизиции и конфискации. По этой причине происходит массовая смерть мусульман, которые не в силах бороться с голодом” (см. Сафаров Г. Колониальная революция. Опыт Туркестана. М., 1921).

В результате блокады мусульманское население понесло потери, которые, по официальным данным> только за период 1918 — 1919 гг. выражаются в чудовищной цифре — 1 114 ООО погибших (см.: Статистические данные Высшего экономического совета Туркестана. 1919 г.).

Практические результаты русской политики в Туркестане

Самые точные сведения о политике Советов в Туркестане можно найти в большевистских газетах Туркестана.

Газета "Известия” от 7 июня 1919 г. публикует следующий фрагмент резолюции конференции мусульманских коммунистов, состоявшейся летом

1919 г.: "Менталитет, сформированный царским режимом у руководящего и привилегированного класса Туркестана (т. е. русских), все еще сохраняется. Даже сегодня вызывает удивление то пренебрежение, с которым лица, называющие себя коммунистами, относятся к коренному населению, обращаясь с людьми как с рабами. В Ферганской области советская власть не только ничего не предпринимает против разбоев и грабежей, а скорее потворствует им. Более того, там занимаются преследованием мусульманского населения и даже мусульманских коммунистов”.

Если мусульманские коммунисты осторожны в выборе выражений, опасаясь обвинений в национализме, то русский коммунист Георгий Сафаров, свободный от этого, высказывается в газете "Правда” от 20 июня

1920 г. совершенно открыто: "Неравенство в правах европейцев и мусульман в Туркестане проявляется на каждом шагу. Даже сегодня здесь полагают, что только русские могут проводить диктатуру пролетариата в Туркестане. В Перовске (город в Сыр-Дарьинской области) свирепствовал некий Гержо, пользовавшийся беспредельной властью. Он выгнал с родных мест целый казахский род, что повлекло смерть 1 млн. человек. Русская коммунистическая партия и советская власть выгоняют казахов с насиженных мест, применяя не только силу, но и убивая их днем и ночью”.

Тот же Сафаров, кстати, пишет: "В 1917, 1918, 1918 годах ради того, чтобы завладеть землей, казахов сжигали заживо. Либо устраивалась травля местного населения, либо казахов обрекали на медленную смерть”. (Газета "Правда” от 20 мая 1922 г.).

То, что такие действия были частью политики массового угнетения мусульман, проистекает из свидетельства все того же Сафарова: "Русская советская власть в Туркестане, которая воспринимается как чуждая и враждебная мусульманскому пролетариату, находит самым неожиданным образом поддержку у армянской буржуазии (дашнаков), черносотенцев, русских функционеров и даже русских попов”.

“Когда в первые дни революции, — говорил Нарбутабеков, делегат Туркестана на съезде народов Востока в Баку в сентябре 1920 г., -— большевики провозгласили принцип самоопределения народов, мы им поверили. Но что же происходит в Туркестане в последние три года? Правительство Советов заявило: “С этого дня вы свободны в ваших вероисповеданиях и обычаях. Они неприкосновенны". Но приходят мусульмане и говорят, что попирается их вера, что им запрещают молиться и даже хоронить близких в соответствии с обычаями и предписаниями их религии. “Мы просим, чтобы принципы свободы, равенства и братства соблюдались в реальной жизни, а не на бумаге”.

Мусульмане и Красная армия

Мусульман в армию не берут, так как, став вооруженной силой, они не преминут завладеть преимущественным влиянием в местных Советах, что несовместимо с “освободительной миссией” советского правительства.

Вопрос рабочих

Так же, как и при прежнем режиме, работа в сфере железных дорог, почты, телеграфа и трамвая запрещена мусульманам. Если они и допускаются, то только в качестве чернорабочих. Кадровый состав этих служб так же, как и промышленных предприятий, набирается в России. Из-за этого мусульмане вынуждены искать работу в китайском Туркестане либо пополнять ряды мятежников. (См. Инклаб, 1922. Февраль. Ташкент).

Народное образование

В этой области положение хуже, чем до революции. На XI съезде Советов (декабрь 1922 г.) председатель советского правительства в Туркестане констатировал, что число школ не превышает 311. “Власти отказываются давать бумагу, необходимую для печатания учебников для мусульманских школ”, — пишет ташкентская газета “Кызыл байрак”. Та же газета сообщает, что мусульмане, недовольные образованием в большевистских школах, так как дети не могут научиться в них ни читать, ни писать, обратились с просьбой об открытии прежних, религиозных, школ. Эти школы с недавних пор открыты, и теперь в них много учащихся.

Пресса

При старом режиме мусульмане Туркестана не могли и мечтать о своей национальной прессе. Единственная газета, выходившая на языке сартов (узбеков — Б.С.), печаталась в канцелярии генерал-губернатора Туркестана. Ее редактором был некий Остроумов, ярый враг мусульман. Революция вызвала сильное оживление прессы. Большевики дали разрешение только на издание партийных газет, но даже это разрешение было обставлено почти непреодолимыми препятствиями. Газета “Кызыл байрак” названная выше, и газета “Зеравшан” выходившая в Самарканде, жаловались на то, что большевики либо отказываются выдавать бумагу, либо выдают ее в недостаточном объеме. Во всем Туркестане нет ни одной ежедневной газеты на местном языке. Все регулярно выходящие газеты являются партийными органами и носят чисто официальный характер. Самый большой тираж этих газет достигает 3000 экземпляров.

Экономический развал Туркестана

Экономической жизни Туркестана нанесен серьезный удар. Даже в сравнении с центральными регионами России. По статистическим данным центральных советских органов, имеющих отношение к народному хозяйству Туркестана, в 1919 г. в Семиреченской области насчитывалось 4 292 ООО голов скота вместо 13 342 ООО в 1915 г.

Общая площадь земель, отданных под выращивание хлопка, сократилась в 1922 г. с 680 ООО десятин до 52 152 десятин (все данные взяты из материалов XI съезда Советов Туркестана). К 1923 г. из 840 промышленных предприятий работали только 68. Все остальные были закрыты. Еще более тревожный факт: оросительная система, очень важная для страны, сильно разрушена, в результате чего сильно сократилась площадь орошаемых земель. В Ферганской области, к примеру, эта площадь в 1922 г. сократилась с 610 000 десятин до 249 000 десятин. В других регионах Туркестана сокращение имеет место в тех же объемах.

Голод в Туркестане

Цифры, приводимые ниже, не отражают всей полноты катастрофы.

По данным туркестанских газет, в стране свирепствует лютый голод. Так же, как и в 1918, 1919 годах, Туркестан почти полностью изолирован. Никакой помощи извне нет. В Ферганской области, например, которая больше всех испытала на себе голод, налогообложение в 1922 г. выросло на 109% по отношению к предусмотренной норме, но даже при этом власти надеются довести эту цифру до 120%. Выручка от налогов используется не в пользу голодного мусульманского населения, а в частных целях советского правительства.

Газета “Туркестан”, орган ЦИК Туркестана и местной коммунистической партии, в своем номере от 16 декабря 1922 г. уточняет: “Наманганский район Ферганской области меньше всего испытал на себе голод. Положение, в котором находится район, таково, что Наманган способен помочь нам дать представление о страданиях, перенесенных мусульманами в других областях Туркестана. Так, в 1922 г. в указанном районе проживало 190 675 человек, в предыдущем 1919 г. проживало 230 880, а в 1914 г. — 303 790. Людские потери за один 1921 г. составили 40 205 человек”.

В 1920 г. коров и лошадей в районе насчитывалось 31 576 голов, в 1914 г. — 86 866 голов, а к 1922 г. их осталось 26 177.

За один 1921 г. исчезли 5399 голов скота, которые были либо забиты в период голода, либо исчезли в результате падежа.

В 1920 г. посевная площадь была равна 71 765 десятин против 134 365 десятин в 1914 г. А к 1922 г. район располагал лишь 60 ООО десятин посевных площадей. Потеряно, таким образом, 11 765 десятин.

Никакой помощи не оказывалось властями, которые лишь ограничились открытием нескольких столовых для голодных мусульман, но работа этих столовых оставляет желать лучшего. Из-за отсутствия помощи больные обречены на медленное угасание”.

Таковы официальные данные о районе, который считается наименее пострадавшим от голода в Туркестане. Большевики не пропускают никакой помощи извне, ни со стороны American Relief Administration, ни со стороны Comite de Secours aux Russes.

Когда Советы обратились за помощью к зарубежным странам, они ни слова не сказали о голоде в Туркестане. Поэтому неудивительно, что Туркестан не фигурирует в Женевском “Докладе об экономическом положении в России в связи с голодом 1921 — 1922 гг. и о ситуации в области земледелия”, опубликованном Лигой Наций.

Туркестан ревниво оберегается большевиками от пытливых глаз со стороны. Причина этого в том, что, вопреки внешне мирному характеру своей политики в отношении западных капиталистических стран, большевики избрали Туркестан полигоном для своей политической деятельности, направленной против европейских владений на Востоке.

Настоящее сообщение достаточно характеризует политику советской власти в Туркестане. Как можно заключить из итогов нескольких лет, она представляется более опасной и вредоносной в отношении мусульманского населения в сравнении с политикой царской России. Российская империя предусматривала эксплуатацию Туркестана в интересах русской нации, и эта политика имела свою логику, враждебную и неприемлемую для коренных жителей, но понятную с позиции русификаторской миссии, на которую претендовала Россия.

Этого нет в случае с советской администрацией. Правительство Советов после провозглашения России “Союзом равноправных социалистических республик” призвала мусульман Туркестана самим определить свой политический строй и высказаться либо за союз с Россией, либо за полную независимость страны. И при всем при этом Россия стала на практике применять политику угнетения. Нынешняя политика России лишена всякой логики либо какой-либо руководящей идеи. Это политика бесконечного обмана.

Если власть в стране отказывается помогать умирающему от голода народу и запрещает всякому в оказании такой помощи, если “освободительная армия III Интернационала” грабит и истребляет мирное население, если устраивается травля мусульман Туркестана с целью захвата его территориальных богатств, если его народу отказывают в получении образования, то мусульмане Туркестана вправе считать такую власть в лице русского советского правительства враждебной и угрожающей самому существованию народа, как физическому, так и морально-политическому.