Страница - 1

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

На сессии Верховного Совета республики, состоявшейся в конце ноября 1987 года, во время перерыва ко мне подходили группы депутатов. Это были рабочие, чабаны, механизаторы, партийные, советские работники, деятели науки и культуры. С каждым из них я был хорошо знаком и подолгу работал вместе на производстве, в Академии наук, в Совете Министров и Центральном Комитете Компартии Казахстана. В нашей совместной работе, может быть, не так все получалось, как мы хотели, не все шло гладко. Но мы были уверены в своей правоте и твердо стояли на Своих позициях, преданно выполняли задания партии. Трудились, словом, с полной отдачей сил и ответственности не боялись.

Товарищи, с которыми я беседовал, в конце нашего разговора спрашивали, чем я сейчас занят? Я отвечал: ну, какие, мол, могут быть заботы у пенсионеров? Много читаю, размышляю о прошлом, о сегодняшнем дне, вспоминаю друзей-соратников, многие из которых, увы, ушли из жизни. Мои собеседники, будто сговорившись, высказывали пожелания, которые сводились к одному: у вас большой опыт партийной, государственной деятельности, а потому напишите о своем жизненном пути. Ведь он связан, убеждали они, с историей экономического и культурного развития нашей республики за довольно длительный период. И подчеркивали, что это важно именно сейчас, на переломе, когда мы вглядываемся в историю нашей республики, и поэтому необходим тщательный и глубокий анализ ее развития. А ведь ни для кого не секрет, что социально-экономическое развитие Казахстана изучалось, рассматривалось и проводилось в жизнь Центральным Комитетом КПК, который я возглавлял продолжительное время.

Мы являемся участниками многих значительных дел и героических свершений, происшедших и происходящих в республике. К сожалению, в последнее время появился ряд статей, в которых о прошлом Казахстана говорится только в негативном плане. И удивляет, что авторы этих статей в недавнем прошлом писали прямо противоположное. Им, видно, все равно, восхвалять или хулить, лишь бы попасть в тон.

В связи с Тем, что в этих выступлениях и статьях много путаницы, а главное мало честности, считал бы необходимым сделать кое-какие выводы из нашего исторического опыта, взвесить, выверить стратегию и тактику перестройки. В своей работе хотелось бы отобразить важнейшие события в истории республики предельно объективно, без конъюнктурных издержек, другими словами, рассказать о том, как это было в действительности. Оговорюсь сразу: несмотря на большую работу, которую проводят партийные и советские органы республики по переводу народного хозяйства на новые рельсы, она еще не отвечает духу времени. Требуется напряженная работа по перестройке, а решение этих ответственных задач немыслимо без обмена опытом, без использования всего, что было у нас хорошего в прошлом и что есть в настоящем.

Перед началом вечернего заседания сессии ко мне подошел депутат и, считая себя вправе говорить от имени горняков, обогатителей, металлургов и всех трудящихся Балхаша, сказал: «Почти все ваши доклады, выступления, статьи печатались во многих изданиях страны, а некоторые за рубежом, но без вашей биографии. Было бы хорошо, чтобы вы обратили на это внимание и Вспомнили товарищей, которые работали с вами вместе».

На эту тему со мной не раз заговаривал известный поэт и общественный деятель Олжас Сулейменов. Он убеждал (и, как видите, убедил!), что моя биография, моя жизнь позволят глубже и масштабнее понять многообразие процессов, происходивших в нашей республике.

Следуя этим советам, я решил построить свои воспоминания, основываясь на своих биографических данных, соблюдая принцип временной последовательности.

Как известно, 16 декабря 1986 года состоялся пленум ЦК КПК. На пленуме я был освобожден от обязанностей первого секретаря ЦК КПК в связи с уходом на пенсию. Завершилась моя более чем пятидесятилетняя активная деятельность. А значит, и пришло время подвести главные итоги.

Свыше сорока лет ЦК КПСС оказывал мне высокое доверие и большую поддержку в моей практической деятельности,

В разное время мне поручали возглавлять крупные предприятия цветной металлургии, быть у истоков создания мощной медной промышленности страны. Была оказана большая честь — меня избрали академиком АН республики и ее президентом. По рекомендации комсомольской организации, членом которой я был с 1927 года, секретаря парткома Коунрадс-кого рудника Ильина и передового рабочего Абжанова в 1939 году был принят в члены партии. С этого незабываемого в моей жизни года я постоянно избирался в вышестоящие партийные органы. Партия доверила мне поработать в ЦК КПК и Совете Министров республики в течение 42 лет. За это время с небольшим интервалом проработал в должности первого секретаря ЦК КПК 25 лет. Дважды назначался Председателем Совета Министров КазССР. С IV съезда КПК по XVI включительно входил в состав ЦК КПК. Избирался делегатом XIX и всех последующих съездов партии, включая XXVII съезд КПСС. На XX и всех последующих съездах избирался членом ЦК КПСС. На XXIII съезде был избран кандидатом в члены Политбюро ЦК, на XXIV, XXV, XXVI, XXVII съездах - членом Политбюро ЦК. В общей сложности в составе Политбюро ЦК находился 21 год. Являлся депутатом Верховного Совета СССР, с 3 по 11 созыв включительно. В течение 25 лет был аденом Верховного Совета СССР, аденом Президиума Верховного Совета Казахской ССР состоял с 1960 года до июня 1987 года.

Выполняя поручения ЦК и Президиума Верховного Совета, выезжал в ряд социалистических и капиталистических стран, возглавлял партийные и парламентские делегации. Мне выпало большое счастье работать, встречаться, слушать видных деятелей нашей партии и государства, международного рабочего и коммунистического движения. Приходилось беседовать с крупными государственными и партийными деятелями капиталистических стран.

Хочу сразу сказать, что о масштабных изменениях в экономической, культурной жизни республики за указанный период невозможно рассказать в пределах данной книги.

Поэтому своей целью я поставил постараться рассказать о главных событиях, происшедших в жизни республики и страны в общей форме, не вдаваясь в описание отдельных подробностей. Еще хочу сказать, что я не писатель и не историк и моя работа не претендует на какое-то художественное повествование или историческую хронику.

Я решил систематизировать и обобщить свой более чем пятидесятилетний опыт партийной, государственной, хозяйственной и научной деятельности. Надеюсь, что мои записки напомнят моим товарищам и друзьям о нашей совместной работе, о незабываемом времени социалистического строительства в Казахстане. Память бережно хранит те переломные моменты, происшедшие в истории республики, которые определили и явились решающей базой ее дальнейшего развития.

У каждого политического деятеля наступает в жизни момент, когда он должен принять самое ответственное и, не скрою, очень трудное для себя решение: пора уходить в отставку.

Я не сомневался, что мое заявление об уходе на пенсию будет принято, и порукой тому было много разных и веских причин. О нюансах я расскажу, наверное, позже, но тогда, в декабре, мой Опыт подсказывал мне: нужно лететь в Москву и встретиться с М. С. Горбачевым.

И вот я в Москве. Остановился в гостинице «Казахстан», которая была, кстати, построена силами нашей республики рядом с Казахским представительством на Чистых прудах, напротив памятника Грибоедову и станции метро «Кировская». На следующее утро в Кунцевской больнице я проведал жену, Зухру Шариповну. Из больницы приехал на Старую площадь в ЦК и поднялся на пятый этаж, где находился кабинет Генерального секретаря ЦК КПСС. Я шел по знакомому коридору в хорошо известный мне кабинет Генсека. Здесь в свое время работал Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко. Было время, когда в этом кабинете Хрущев и Брежнев с моим участием принимали немало решений о помощи Казахстану, касающихся развития его экономики, культуры и науки. Вспомнилось, как в начале 1955 года Н. С. Хрущев благословлял меня здесь на должность Председателя Совета Министров Казахской ССР.

Но на этот раз я шел к Генсеку с личным вопросом. Горбачев встал из-за стола, как всегда во время наших встреч, тепло поздоровался. Затем мы сели за длинный стол, где обычно сидят присутствующие на совещаниях. После взаимных приветствий, не растягивая разговор, я положил ему на стол свое заявление. В заявлении было сказано, что ЦК КПСС вот уже несколько десятков лет оказывал Мне большое доверие, поручая весьма ответственную и почетную работу. За оказанное высокое доверие я выражаю свою сердечную благодарность ЦК, Политбюро и Генеральному секретарю, но в настоящее время мое здоровье и возраст не позволяют мне плодотворно трудиться на этом посту, поэтому прошу рассмотреть вопрос о моем уходе на пенсию.

Горбачев, на мой взгляд, к такому разговору был достаточно уже подготовлен и сказал, что он поддерживает мое предложение и заявление мое вынесет на рассмотрение Политбюро. Далее он сказал, что большая занятость не позволит ему принять участие в работе пленума ЦК КПК, а потому в Алма-Ату прибудет Разумовский.

Признаюсь, что в душе я надеялся, что Генсек спросит меня, кого бы я хотел рекомендовать на свое место. Он не спросил. Тогда я сам задал ему вопрос. Горбачев довольно сухо сказал: «Решение этого вопроса оставь нам. В республику будет рекомендован и направлен хороший коммунист».

Перед моим уходом он сказал, что обеспечит жильем в Москве. Я поблагодарил его за заботу и ответил, что не собираюсь никуда переезжать и буду жить в своем родном городе. Тепло прощаясь со мной, Горбачев сказал: «Будете в Москве, обязательно заходите». На том и расстались. Вечером я вылетел в Алма-Ату.

В кабинете, который я занимал в ЦК, собрал подаренные мне книги от писателей, деятелей науки и культуры и отправил их домой. Из Москвы никто не тревожил, да и в Алма-Ате, по всему чувствовалось, ждали перемен, и потому напряжение последних лет резко поубавилось. На заседание Политбюро меня не вызывали, но просьбу удовлетворили. После получения решения я собрал бюро ЦК КПК и сообщил товарищам об уходе на пенсию. От имени бюро выступил С. Мукашев и поблагодарил за совместную работу. Ну, а 16 декабря состоялся пленум ЦК. О его работе, его последствиях читатели узнают в одной из заключительных глав.

НЕМНОГО О ПРОШЛОМ

... Я коренной житель Верного, ныне Алма-Аты. Очень люблю город моего детства и юности, имеющий свою, хоть и небольшую, но богатую историю. В 1854 году на месте разрушенного войсками и набегами древнего казахского поселка Алматы, разместившегося на северном склоне Заилийского Алатау, было заложено укрепление «Заилийское», переименованное позже в Верное. В 1867 году Верный приобрел статус города и стал центром Семиреченской губернии. После революции в 1921 году город получил свое первоначальное имя по предложению Ураза Джандосова, видного партийного и государственного деятеля. В 1924 году он стал центром Семиречья. Когда построили Турксиб, столицу Казахстана перевели из Кзыл-Орды в Алма-Ату. Не только алмаатинцы, но и гости — наши и зарубежные — считают казахстанскую столицу одним из красивейших городов страны. Город-сад отметил 8 декабря 1981 года рождение миллионного жителя...

Каждый человек должен знать свою родословную. Не уходя в глубокую древность, могу только сказать, что мои предки берут свое начало от Байдыбека, джигита Старшего жуза. Мое ближайшее генеалогическое древо выглядит следующим образом:

Жолым .

Нурмамбет

Азнабай

Конай

Джетибай     Жумабай

Минлиахмед

Динмухамед

Мои предки были животноводами и жили на берегах реки Курты и Или в районе Куйгана. В прошлом это место называлось — Нижнеилийская волость Верненского уезда Семиреченской губернии. Ныне территория Балхашского и Куртинского районов Алма-Атинской области.

У моего прадеда Азнабая было четыре сына. Семейное предание не сохранило причину разлада Азнабая со своими сородичами. Но однажды он снял весь аул и через Или по юго-восточному берегу Балхаша добрался до Аягуза, а оттуда откочевал на земли рода тобыкты. Впоследствии он прижился на новом месте и женил своего второго сына Коная на тобыктин-ке. У Коная родились сын Жумабай и дочь Булонтай. После смерти Азнабая тобыктинцы начали притеснять Коная и его родичей. Конай принял решение со своими близкими перекочевать и вернуться на свои земли в Семиречье. Однако тобыктинцы не позволили Конаю увезти с собой жену и дочь. Разместив всех своих одноаульцев на родных землях, Конай в поисках лучшей жизни переезжает на правый берег реки Алмаатинки, отдаст своего сына Жумабая на учебу в мусульманскую школу.

Однажды Конай выехал на Курты к родственникам и в пути, как гласит предание, был вероломно убит во время молитвы. Чтобы сохранить род и наследие Коная, жену его умершего старшего брата Бокеша по имени Кырыжмлкы отдали замуж за третьего сына Азнабая Шолака. Они и занялись воспитанием моего деда Жумабая.

Жумабай хорошо учился в школе, затем поехал учительствовать в родные края. В 1904 году через Турцию уехал в Саудовскую Аравию и совершил паломничество в Мекку и Медину. В 1905 году он вернулся домой через Индию и Афганистан. Хадж Жумабая занял восемь месяцев. В 1886 году у него родился сын Минлиахмед. Его, четырнадцатилетнего мальчика, Жумабай устроил на работу к алмаатинскому купцу И. Габдулвалиеву. До Октябрьской революции он работал по найму у этого купца. Мои родители не имели никакого образования.

После Октября до ухода на пенсию отец работал в сельскохозяйственных и торгующих организациях Алма-Атинской области. Сам научился грамотно читать и писать по-русски и по-казахски.

Мать, Зухра Баировна, родилась в бедной крестьянской семье в селе Чилик (Зайцовка) Чиликского района. Родители мой прожили совместно свыше семидесяти лет. Мать умерла в возрасте восьмидесяти шести лет в 1973 году.

Доброй памятью всегда вспоминаю своего дядю А. Б. Чимбулатова. Он был одним из организаторов комсомола и участником борьбы за установление Советской власти в Семиречье, Верном. Затем работал секретарем Алма-Атинского укома Компартий Туркестана, первым секретарем Алма-Атинского горкома партии, первым секретарем Джаркентского укома ВКП (б). Работая в Северо-Казахстанском обкоме партии, начальником политотдела «Каззолото» и Омской ж. д., был незаконно репрессирован и погиб в 1938 году. В 1954 году А. Б. Чимбулатов был посмертно полностью реабилитирован. Надо сказать, что именно он настойчиво рекомендовал мне вступить в комсомольскую организацию.

Отец умер в 1976 году, не дожив до девяноста лет трех Месяцев. Наша семья жила в Верном на Саркандской улице в доме Иванова (в Большой станице), где я родился 12 января 1912 года. Через два года отец построил небольшой домик на Старокладбищевской улице, 39. Она получила свое название потому, что в се северной части находилось старое кладбище (сейчас в этом районе расположен вокзал Алма-Ата II). После этого улицу назвали Вокзальной, затем проспектом Сталина, ныне — это Коммунистический проспект. Наш старый дом, где Прошли мои детские годы, давно снесен, на его месте построен большой дом с магазином по продаже электротоваров. Недалеко от нашего дома находилась Узбекская мечеть. В дни мусульманских праздников — ураза-айт, курбан-айт — отец брал меня с собой в мечеть. Пока шла молитва (намаз), мы, тогда 7 — 8-летние мальчишки, бегали по мечети, забирались на минарет и оттуда с большой высоты смотрели на город. После молитвы возвращались домой в приподнятом настроении.; Самым приятным было празднование курбан-айта. Отец по обычаю резал барана (курбан-шалу). Сначала из туши вырезалась грудинка и тут же поджаривалась на костре. Затем всем членам семьи раздавали по кусочку и после этого приступали к чаепитию. Кстати, к празднику готовились заранее и в нашем доме всегда жарили баурсаки, готовили и другие лакомства.

Помню все достопримечательности старого Верного. Дом губернатора, здание Военного собрания, дом Дворянского собрания, Кафедральный собор, Покровскую церковь, мечети, купеческие лабазы и магазины, бараки, глинобитные, деревянные дома в один, редко в два-три этажа, ни одной асфальтированной дороги, на пыльных улицах бессчетное количество лошадей и ишаков, день и ночь струящаяся вода в арыках, над которыми поднимались в пышной зелени тополя и карагачи — вот характерный облик города Верного. Деревянные дома в городе строились неслучайно. После разрушительного землетрясения 10 июня 1887 года из 1799 зданий уцелело только одно, стихия привела к необходимости горожан строить лишь деревянные здания. Надо отдать должное основателям города за стройную Планировку улиц, заботливое и богатое их озеленение. Первым губернатором Семиречья был генерал Г. А. Колпаковский, и то, что город стал садом, во многом связано с его именем. За каждое высаженное дерево он платил горожанам по гривеннику, а кто не высаживал деревья в указанном месте или губил их, публично наказывался плетьми. Сопровождавшие генерал-губернатора казаки приговор тут же приводили в исполнение.

Город, можно сказать, зеленел прямо на глазах.

Весь город практически разместился в таких параметрах: со стороны гор — улица Арычная (ныне проспект Абая), с севера — станция Алма-Ата II, с запада — Весновка и с востока — Пугасов мост и ниже по речке до Малой станицы. Все остальное за этими пределами — огороды, поля, а кое для кого и охотничьи угодья. 

Небольшой был город, но очень своеобразный и шумный. Жизнь ключом била вокруг базаров, с постоялыми дворами, кузнечными рядами и великим множеством мелких лавочек с различной хозяйственной утварью и столовых-забегаловок (ас-хана), в которых зазывали и приглашали отведать блюда национальной кухни или просто горячую свежеиспеченную лепешку.

Учился я в школе первой ступени № 19 им. Чернышевского, которая находилась на Алма-Атинской улице (теперь Емелева); позже она была ликвидирована и снесена. После окончания четвертого класса учился в 14-й школе (второй ступени), школа находилась на территории ныне действующей кондитерской фабрики.

Г оды учебы в школе запоминаются надолго. Хорошо помню свою первую учительницу Анну Павловну, которая учила меня русскому языку и грамоте по букварю. Встретились мы через много лет, в 1955 году, когда я работал председателем Совета Министров КазССР, она позвонила мне и попросила принять ее. Я послал за Анной Павловной машину, и мы долго беседовали с доброй старой учительницей, вспоминая далекую пору моего детства и годы учебы в школе. Потом она обратилась с просьбой — помочь ей улучшить жилищные условия, и я удовлетворил ее просьбу.

Моя память хранит чутких и мудрых учителей нашей школы № 14: русского языка — Л. А. Федулову, математики — С. И. Соколова, физики — А. А. Астраханцева, И. П. Масленникова, географии — Тугарина, естествознания — Б. Н. Дублицкого, обществоведения — Е. Войцеховского. До сих пор благодарен учителям-наставникам за душевную щедрость, мудрые наставления, за знания. С особой симпатией вспоминаю учительницу Любовь Александровну, которая много сил положила на то, чтобы я успешно освоил русский язык.

Чем еще запомнилась школа тех лет? Беззаветность, самоотверженность учителей словно током пронизывала нас, и мы, молодые люди, со своей стороны с огромным желанием тянулись к знаниям. Отличником я, увы, не был, но трудные науки постигал с превеликим удовольствием. Учились мы вместе с девушками, нравы в школе были, конечно, построже нынешних, жили дружно, во всем помогали друг другу. В ту пору в нашей школе практиковали бригадный метод обучения. Это когда ученики с хорошими знаниями брали «на буксир» отстающих и, как правило, такая помощь приносила хорошие результаты. Как ни странно, но именно в школьные годы я решил стать... горным инженером. По тем временам профессия для казахов редчайшая.

Меня вдохновлял образ первого крупного инженера-каза-ха Мухамеджана Тынышпаева, окончившего в 1906 году Петербургский институт инженеров путей сообщения, который был одним из активных участников строительства Турксиба. Я дружил с его сыном Ёскендером, который впоследствии стал известным оператором-художником республиканской киностудии. Наша дружба продолжается и по сей день.

После школы я работал статистиком в секторе районирования Госплана республики, а вечерами учился на курсах по подготовке в институт.