Страница - 2

РАЗДЕЛ I. РЕСПУБЛИКА КАЗАХСТАН: ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО, ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В КАЗАХСТАНЕ: ЭТАПЫ, ОСОБЕННОСТИ

АШИМБАЕВ Маулен Сагатханович

Заведующий Аналитическим центром

Совета Безопасности РК,

директор Казахстанского института

стратегических исследований при Президенте РК

Специфика поэтапного развития политического транзита в Казахстане связана с теми общепринятыми предпосылками, которые предшествуют и сопровождают развертывание политических преобразований в сторону демократизации в любой стране. В сравнительной политологии выделяются “… три основных типа структурных предпосылок демократии: во-первых, обретение национального единства и соответствующей идентичности; во-вторых, достижение довольно высокого уровня экономического развития; и в-третьих, массовое распространение таких культурных норм и ценностей, которые предполагают признание демократических принципов, доверие к основным политическим институтам, межличностное доверие, чувство гражданственности и др.’’ При этом данные структурные предпосылки обусловлены влиянием тех или иных объективных общественных явлений, а не субъективными намерениями и действиями участников политического процесса.

Учитывая указанные структурные предпосылки, считаем, что для более всестороннего определения специфики и этапов десятилетнего периода политической трансформации в Казахстане необходимо выявить те институциональные и функциональные предпосылки, которые ему предшествовали и сопровождали его. Исходя из этого, считаем вполне оправданным начать поэтапный анализ политического транзита в нашей стране с рассмотрения взаимосвязанных между собой структурных, институциональных и функциональных предпосылок демократизации.

Первая предпосылка связана с определением места казахстанской модели политического транзита в общем процессе “глобальной демократизации”. В первую очередь, следует заметить, что утверждение демократического вектора развития политической системы Казахстана в предшествующий десятилетний период, в целом, происходило в общих рамках 3-й волны демократизации, которая охватила ряд посттоталитар-ных и поставторитарных стран мира. Таким образом, транзит в Казахстане во многом детерминирован общими закономерностями глобальной демократизации. Однако необходимо отметить, что, следуя в русле некоторых общих закономерностей демократических транзитов этой волны, Казахстан демонстрирует свою совершенно определенную специфику. При этом специфика казахстанского политического транзита не сводится лишь к простому выбору Казахстаном своего особого “третьего пути” продвижения к демократии. Как нам представляется, более оправданным будет рассматривать нынешнюю трансформацию казахстанской политической системы как один из диверсификационных вариантов “глобальной демократизации".

Трактовать казахстанский политический транзит как один из возможных вариантов саморазвития “глобальной демократизации” позволяет нам нетрадиционное понимание последней. В соответствии с ним “глобальная демократизация” выступает уже не как унификация политической карты мира, а скорее как диверсификация демократии, как расширение разнообразия демократических вариантов развития. При таком понимании “глобальной демократизации” политические трансформации последних десятилетий, еще недавно воспринимавшиеся как свидетельство вступления человечества в 3-ю волну демократизации, по сути оказываются не только сложным и внутренне противоречивым феноменом, но и приводят к возникновению множества несхожих форм общественного устройства, которые могут быть объединены лишь внешними, в известной степени формальными, процедурными атрибутами демократии.

Таким образом, как нам представляется, глубинная сущность происходящих в посттоталитарных странах, в число которых входит и Казахстан, политических трансформаций сводится не к простой постепенной и преодолевающей трудности унификации политических систем, а скорее к расширению типологического разнообразия демократий. Именно к такой трактовке склоняются сегодня многие зарубежные исследователи. К примеру, С.Хантингтон, подводя своеобразные итоги почти двух десятилетий “глобальной демократизации 3-й волны”, приходит к выводу, что по мере усвоения формальных демократических институтов все большим числом разнородных обществ “сама демократия становится все более дифференцированной”.

Вместе с тем, особенности политического транзита в Казахстане отнюдь не исключают наличия некоторых частичных аналогий, которые прослеживаются между ним и классическими вариантами политической трансформации. В этом смысле при всех кардинальных отличиях казахстанской посттоталитарной трансформации от успешных южноевропейских и латиноамериканских переходов к демократии она на начальных своих этапах последовательно подчинялась некоторым константам процедурной модели политического транзита.

Однако после прохождения начальных этапов, несмотря на целый ряд аналогий, казахстанский политический транзит во многих отношениях перешел к собственным алгоритмам развития, что обусловило его обособленное положение относительно не только классических южноевропейских и латиноамериканских вариантов политической трансформации, но и подобных процессов в странах Центральной и Восточной Европы и ряда стран СНГ. Рождающаяся в ходе казахстанской посттоталитарной трансформации новая общественно-политическая реальность несет в себе сложный сплав частично преодоленных, а частично преобразованных традиций прошлого, что приводит нас к определению второй предпосылки политического транзита в нашей стране.

Вторая предпосылка связана с характером детерминированности политического транзита в Казахстане. Здесь необходимо отметить, что политические реформы в конце 80-х и начале 90-х были обусловлены в основном внешним влиянием, связанным с фазами развала тоталитарной системы СССР и становления суверенитета Казахстана. Как вполне справедливо замечает один из казахстанских исследователей М.С. Машан, “отсчет новейшего политического процесса логично было бы вести с 1985 г. — фактического начала посттоталитарной модернизации, первоначально в рамках коммунистической системы”.

На сегодняшний день на ход политического процесса в Казахстане определяющее влияние оказывают скорее внутренние, нежели внешние факторы реформ. По масштабам своего влияния под внутренними факторами подразумеваются интересы, прежде всего, организованных политико-экономических групп, формирующегося класса собственников и региональных элит.

Смена внешней детерминированности политических реформ в Казахстане на внутреннюю в известной мере перекликается с триадой доминантных парадигм развития политического процесса в стране, предлагаемой М.С. Машаном. По его мнению, если первый этап (1985 — 1991 гг.) посттоталитарной трансформации в нашей стране прошел под знаком доминирования национальной парадигмы, то второй этап (1992 — 2002 гг.) — детерминирован парадигмой государственно-политического развития, на котором поиск оптимального государственно-политического устройства Казахстана стал тотально определять содержание, логику и направление развития нашего государства. Следующий, третий этап политического транзита, будет отличаться доминированием социально-экономической парадигмы и начнется примерно на уровне 2003 — 2005 гг.

Третья предпосылка связана с масштабом вовлеченности тех или иных общественных сил в процесс политических преобразований. Общим знаменателем, который может свидетельствовать о некоторой схожести политической модернизации в перестроечном СССР и суверенном Казахстане, является то, что реформы в них были начаты по направлению сверху вниз. Иными словами, с самого начала системных преобразований Казахстан попал в разряд стран, где политические реформы во многом начинались политической элитой.

В самом деле, инициатива сначала либерализации, а затем и частичной демократизации политического режима как в бывшем СССР, так и в Казахстане пришла, как и определено в идеальном типе демократического транзита, сверху — от реформаторской элиты. Указывая на данную особенность политического транзита в Казахстане, один из казахстанских исследователей А.Х. Бижанов пишет, что “… для первой фазы преобразований характерна ситуация, когда по инициативе государства с помощью рычагов государственной власти преобразовываются социальные отношения и постепенно на этой основе создаются предпосылки для продвижения вперед”.

В то же время, прослеживается принципиальная разница в процедурных действиях политических элит на начальных фазах посттоталитарной модернизации в СССР периода перестройки и суверенного Казахстана. Если реформаторские действия группы Горбачева в рамках номенклатурной традиции вызвали последующее углубление уже четко обозначившегося раскола номенклатуры на консерваторов и реформаторов в бывшем СССР, то приход реформаторской политической элиты к власти в Казахстане не был результатом раскола в отечественной политической и хозяйственной элитах на реформаторов и консерваторов. Иными словами, в отличие от ситуации в перестроечном СССР, на первых этапах политического транзита в Казахстане политическая элита страны была, как никогда, тесно консолидирована вокруг проводимых правящей элитой политических и экономических реформ, что является одним из главных условий политического транзита.

Четвертая предпосылка связана с характером тех институциональных условий, которые предшествовали вступлению Казахстана в процесс политических преобразований. Здесь необходимо отметить, что в конце 80-х гг. в нашей стране, по большому счету, не было достаточных экономических, социокультурных предпосылок для демократических реформ, из-за чего проведение первых преобразований начиналось практически с нуля. Более того, условия, в которых Казахстан начал осуществлять политические реформы, в своем большинстве, были неблагоприятны. Напомним, что вступление Казахстана в начале 90-х гг. на путь системных преобразований происходило в таких условиях, даже тезисное упоминание которых дает нам представление обо всей сложности ситуации в тот период.

Во-первых, страна переживала системный социально-экономический кризис, следствием которого стал развал промышленности, гиперинфляция, резкое снижение уровня жизни населения;

Во-вторых, не были сформированы основы рыночной экономики как одной из главных экономических предпосылок утверждения демократии;

В-третьих, в результате распада СССР почти повсеместно в постсоветских странах усилилась политизация этничности и обострились межнациональные отношения;

В-четвертых, в стране отсутствовал реальный политический плюрализм, не было многопартийности, независимых СМИ, неправительственных организаций;

В-пятых, не было исторически сложившихся демократических традиций и опыта функционирования демократических институтов.

Наличие указанных сложных условий в начале 90-х гг. отнюдь не свидетельствует о том, что им не было должного противовеса в лице тех внешних и внутренних импульсов, которые стимулировали процесс политических преобразований. Думается, что именно они и сыграли решающую роль в преодолении трудностей на пути последовательного перехода Казахстана от одной стадии своего политического транзита к другой. При этом необходимость своевременного решения промежуточных тактических задач по обновлению казахстанского общества обусловила то, что процесс политических изменений принял гибкий характер.

Пятая предпосылка связана с формой перехода Казахстана к политическому транзиту. Здесь необходимо отметить, что в нашей стране процесс политических преобразований изначально протекал мирным путем, что во многом свидетельствует о национальном единстве в стране. Во многом благодаря тому, что развал такого геополитического объединения, как бывший СССР, в силу ряда объективных и субъективных причин, оказался неизбежным, Казахстан в первые годы суверенитета получил возможность самостоятельно определять параметры развития своей политической системы.

Указывая на эту особенность казахстанского политического транзита, известный казахстанский историк М.К. Козыбаев пишет, что, несмотря на всю остроту и напряженность политического ландшафта конца 80-х — начала 90-х гг., “… процесс суверенизации протекал мирным путем, без открытой внутренней борьбы за верховные полномочия, проявления крайних форм нетерпимости, при отсутствии внешнего вмешательства” 1.

Примерно в сходном русле рассуждает и А.Х. Бижанов, который пишет, что “как и в большинстве стран СНГ, переход к демократии в Казахстане был произведен мирной революцией… Именно это и предопределило особенность политического развития Казахстана, когда в первые этапы (фазы) процесса преобразований ярко выраженным был примат внутриполитических изменений. Задачи внешней и оборонной политики заключались, в основном, в обеспечении процессу трансформации благоприятных внешних условий”.

Шестая предпосылка связана с внутренним содержанием политических реформ в Казахстане. Здесь необходимо отметить, что с самого начала системных преобразований в нашей стране был избран путь на проведение комплексной трансформации. Иными словами, в отличие от некоторых транзитных стран, политические преобразования в Казахстане были очень тесно сопряжены с форсированным осуществлением рыночных реформ и выбором оптимального государственно-политического устройства страны.

Известно, что, как и в других переходных обществах последних десятилетий, в Казахстане движение к демократизации не было также предопределено и высоким уровнем экономического развития. Как уже отмечалось, в отличие от классических посттоталитарных транзитов, в Казахстане, как и в большинстве других стран СНГ, не было каких-либо зачатков рыночной экономики, что лишь осложнило начало трансформационных процессов. Поэтому, осознание того, что построение демократии невозможно без рыночной экономики, привело к необходимости форсирования процесса осуществления рыночных реформ в Казахстане. Иными словами, с самого начала системных преобразований казахстанские реформаторы исходили из того, что экономическая модернизация должна будет объективно привести к достижению политической модернизации, понимаемой как демократизация политической системы.

Наряду с форсированным переходом к рыночным формам хозяйствования, из-за отсутствия опыта построения современных форм государственного строительства, в первые годы своей независимости Казахстан был вынужден приступить к активному поиску собственной модели государственно-политического устройства. При этом процесс государственного строительства, в первую очередь, включал в себя: выбор между президентской и парламентской системами правления; решение проблемы разделения ветвей власти; децентрализацию власти, т.е. распределение полномочий между центральными и местными уровнями. Как можно увидеть, решение этих задач напрямую влияло и продолжает влиять на характер развития последней и, пожалуй, самой важной предпосылки политического транзита в нашей стране.

Выведенные нами предпосылки важны для понимания сущности происходящих политических трансформаций в Казахстане, они позволяют понять внутренние и внешние механизмы, детерминировавшие данный процесс.

Исходя из этого, считаем, что эволюция посттота-литарного политического транзита в Казахстане происходила в четыре этапа:

I этап, который условно можно назвать “периодом слома”, приходится на 1990-1993 гг. и происходил под знаком перехода от перестройки к суверенному государству, складывания в Казахстане суверенной властно-политической системы. При этом основные изменения были направлены не столько на создание новой системы, сколько на разрушение существовавшей. Точкой отсчета, как можно увидеть, был взят 1990 год, что связано, прежде всего, с тем, что в этом году была принята Декларация о государственном суверенитете Казахстана.

II этап, который можно назвать “периодом поиска”, включает в себя 1993-1995 гг., когда процесс укрепления основ государственности принял реальные очертания, и произошли изменения в политической системе общества в связи с принятием первой Конституции независимого Казахстана 1993 г. В это время происходил поиск, методом проб и ошибок, модели политической системы Казахстана, учитывающей политические, экономические, социокультурные, психологические, геополитические, элитные, национальные особенности страны.

III этап, который можно назвать “периодом кристаллизации”, охватывает период с 1995 по 1998 г., когда наблюдался процесс создания стержня политической системы страны. Ее развитие определялось положениями принятой на общенародном референдуме Конституции 1995 г., которая юридически закрепила переход к президентской форме правления.

IV этап, который можно назвать “периодом эволюции”, начался осенью 1998 г. и продолжается по настоящее время. Специфика данного этапа обусловлена, в первую очередь, внесенными в октябре 1998 г. существенными изменениями в Конституцию и другие законодательные акты страны, которые и обозначили новый этап в реформе политической системы Казахстана. “Период эволюции” политического транзита характеризуется наращиванием массы демократических элементов в политической системе страны.

Представляется вполне очевидным, что приведенная модель поэтапной трансформации политической системы Казахстана является одним из ее вариантов и не претендует, что называется, на истину в последней инстанции. Тем не менее, думается, что она может выступать тем методологическим фоном, ориентируясь на который можно проанализировать весь событийный ряд и промежуточные результаты, сопровождавшие политический транзит в стране.

На первом этапе (1990-1993 гг.) произошел ряд эпохальных событий. Начался этот этап с полного демонтажа партийно-советской системы управления и ликвидацией политической монополии одной партии. Первым формальным результатом этого стало введение в Казахстане нового института высшего должностного лица — Председателя Верховного Совета Казахской ССР, который обладал правом представления Казахстана в международных отношениях. Тем не менее, во внешней политике, основанной на формальных правовых гарантиях Конституции СССР 1977 г., будучи одним из субъектов бывшего СССР Казахстан все еще находился в маргинальном положении.

Углубление социально-экономического кризиса, рост политико-правовых противоречий, обусловленных нерешительными хозяйственными реформами и действиями тогдашнего союзного руководства в сфере внутриполитических реформ, в конце концов, привели к распаду СССР 8 декабря 1991 г. в связи с принятием Беловежского соглашения между Россией, Украиной и Белоруссией.

Однако краху советской тоталитарной системы предшествовал короткий период, который был наполнен рядом процессов и событий. В общественном сознании началось разложение идентификационных ценностей советской системы. В Казахстане, как и во всех остальных союзных республиках, шел бурный рост национального самосознания, активное выступление руководства страны за экономическую самостоятельность, радикализация деятельности различных политических организаций, партий и движений. Мощный импульс этим тенденциям придало провозглашение 25 октября 1990 г. “Декларации о государственном суверенитете Казахской ССР”.

Провозглашение государственного суверенитета Казахской ССР стало первым актом, который открыл для Казахстана возможность самостоятельно определять параметры своего развития. Так, во внешней политике, в соответствии с “Декларацией о государственмонтажа партийно-советской системы управления и ликвидацией политической монополии одной партии. Первым формальным результатом этого стало введение в Казахстане нового института высшего должностного лица — Председателя Верховного Совета Казахской ССР, который обладал правом представления Казахстана в международных отношениях. Тем не менее, во внешней политике, основанной на формальных правовых гарантиях Конституции СССР 1977 г., будучи одним из субъектов бывшего СССР Казахстан все еще находился в маргинальном положении.