Страница - 12

Воины 173-го гаубичного артполка и других частей и соединений в боях за Берлин

Посильный вклад в победу советских войск в Берлинской операции внесли воины 173-го гаубичного артиллерийского полка РВГК (командир полковник Белоусов, замполит подполковник Н. Ф. Белогаш). Полк по-прежнему входил в состав 18-й артиллерийской бригады 6-й артиллерийской дивизии генерал-майора Н. А. Зернова и на время прорыва одерских укреплений гитлеровцез включался в полковую артиллерийскую группу 278-го стрелкового полка 175-й стрелковой дивизии.

Не впервые артиллеристы из Казахстана готовились к наступлению, но предстоявшая операция отличалась от предыдущих, во-первых, очевидностью и величием своей политической цели — окончательный разгром врага — чего, естественно, не могли иметь ранее проведенные; во-вторых, плацдарм на исходном рубеже отличался небольшой глубиной (всего 4—6 км совершенно открытой низменной местности), сводившей почти на нет возможности скрытого размещения и маскировки частей и подразделений; в-третьих, перед полком никогда еще не было столь глубокой обороны, до предела насыщенной дотами, дзотами, бронированными колпаками, траншеями и другими оборонительными сооружениями.

Подготовка к наступлению учитывала все это. Артиллеристы 173-го гаубичного хорошо помогли пехотинцам в проведении разведки боем 14 апреля, и 278-й стрелковый полк занял первую позицию врага. Главное же — удалось установить, что основной является не первая, а вторая линия обороны гитлеровцев, протянувшаяся по западной окраине д. Ной-Левин и далее на юг по ручью Штадт-Грабен. Это облегчило разгром врага через день, когда началось наступление.

Первый залп артподготовки был столь мощным, что земля вздрогнула как от землетрясения. Позиции врага окутали облака дыма и пыли: горело все, что могло гореть.

Едва советская пехота пошла вперед, снялись с места и артиллерийские наблюдатели. Прошло какое-то время — перекатами двинулись батареи. Дважды за день они меняли огневые позиции, а к исходу третьего дня уже миновали Врицен. Наступление развивалось успешно, 20 апреля воины 76-й стрелковой дивизии, которых теперь поддерживали гаубичники, с боем взяли г. Бернау и сильный опорный пункт в фольварке Таерфельде. 4-я батарея полка (командир капитан Фельдшерович, замполит старший лейтенант Касперов), раньше других прибывшая в фольварк, в 22 час. 10 мин. произвела первый залп по берлинскому пригороду Бух.

Не всегда, впрочем, артиллеристы шли за пехотой. Редко, но бывало и так, что «бог войны» оказывался впереди поддерживаемых частей, из-за временного нарушения связи между ними или при преследовании отходящего противника, когда артиллеристы, имея механическую тягу, могли обогнать пехоту. К г. Шильдов в 3—5 км севернее Берлина, первой 22 апреля вышла колонна 2-го дивизиона (командир капитан Безделов, замполит капитан Макаров). Фашисты, засевшие в крайних зданиях города, встретили ее огнем. Командир дивизиона решил не ждать пехоту и, получив согласие полковника Белоусова, выдвинул батареи капитана Марьина и старшего лейтенанта Ветлова на прямую наводку, а личный состав взводов управления, связистов и остальных артиллеристов в пешем строю бросил в атаку. Под прикрытием огня гаубиц новоявленные пехотинцы ворвались в первые дома и взяли их. Но дорогу к центру города перекрыл завал из бревен, из-за которого навстречу атакующим застрочили автоматы и полетели фаустпатроны. Расчет старшего сержанта Фадеева под обстрелом вручную подкатил свою 2,5-тонную гаубицу к перекрестку. При выдвижении и во время наводки гитлеровцы вывели из строя почти весь расчет, но Фадеев и заряжающий Хваль остались у орудия и тремя выстрелами разнесли заграждение в щепы. Захватив город, артиллеристы до подхода стрелков удерживали его.

Войска армии продолжали с боями продвигаться на запад, а затем, постепенно склоняясь к югу, стали обходить Берлин с севера и северо-запада. Зидлунг, Хеннинг-сдорф, Гартенштадт — таков путь 173-го артполка в боях тех дней. 25 апреля, когда кольцо вокруг Берлина замкнулось, полк помог 132-й стрелковой дивизии ворваться в Шпандау, один из западных пригородов германской столицы. Перед артиллеристами лежали кварталы западных районов Берлина, но наступать пришлось в другом направлении: 27 апреля полк придается 260-й стрелковой дивизии и занимает огневые позиции на северном берегу Зило-канала. А на южном стрелковые подразделения завершали приготовления к штурму г. Бранденбурга.

Первая атака, несмотря на интенсивную артподготовку, кончилась неудачей. Полковник Белоусов приказал капитану Марьину прицепить гаубицы к автомашинам, проскочить мост и развернуться уже на вражеском берегу. Две машины гитлеровцы подбили, но третья доставила на указанное место одну за другой три гаубицы. Расчетам старших сержантов Михайлова, Фадеева и сержанта Акимова потребовалось немного времени, чтобы снарядами разбить дома-крепости и снести пулеметные огневые точки и наблюдательные пункты вражеских артиллеристов.

Положение пехотинцев облегчилось, но ненадолго: у гаубичников кончились снаряды. Тогда разведчик Трофимов под огнем противника добежал до находившихся в укрытии машин со снарядами, передал приказ доставить их на огневые позиции, а сам бросился к четвертому орудию. По его корректировке орудие уничтожило дзот и наблюдательный пункт фашистов. Огонь батареи Марьина сыграл решающую роль в прорыве обороны врага, и Бранденбург пал. Так артиллеристы-казахстан-цы совместно с пехотинцами отметили 1 мая.

4 мая полк вступил в г. Ратенов, восточную и центральную часть которого подразделения 82-й стрелковой дивизии взяли еще 27 апреля. Мост и западную часть города фашистам, однако, удалось удержать: через них отступающие части вермахта уходили на запад. Развернув свои гаубицы, артиллеристы помогли пехоте овладеть мостом, выбить фашистов из последних кварталов города и захлопнуть лазейку. В тот же день разведчики части у д. Любарс, в 2 км от Эльбы, встретились с американскими дозорами.

Весть об окончании войны пришла вслед за Указом Президиума Верховного Совета ССР о награждении полка орденом Александра Невского. Воины по праву гордились наградой: на 2000-километровом пути от Алексина до Любарса они произвели 164 577 выстрелов, отразили 87 атак и контратак, вывели из строя до 80 рот вражеской пехоты, сожгли и подбили 56 танков и штурмовых орудий, уничтожили 47 артиллерийских и минометных батарей и много другой боевой техники. За время войны Родина вручила артиллеристам-казахстанцам 934 ордена, 703 медали «За отвагу» и «За боевые заслуги», 1 364 медали «За оборону Москвы», 688—«За освобождение Варшавы», 620—«За взятие Берлина» и 687 — «За победу над Германией».

В документах полка сохранились сведения о росте его парторганизации. При завершении формирования она имела 68 человек, 1 января 1942 г. объединяла 374, 1943 г. — 842, 1944 г. — 1 049, а в день Победы насчитывала 1082 члена и кандидата в члены ВКП(б). Итак, численность коммунистов части, несмотря на потери в боях, выросла в 16 раз. Это они — самые стойкие из стойких— цементировали огневые взводы и батареи, личным примером и вдохновенным словом увлекали за собой весь личный состав, помогали командирам и политорга-нам в укреплении воинской дисциплины и повышении боевого мастерства.

Наступление 27-й гвардейской дивизии от Одера до центра Берлина

Среди соединений 8-й гвардейской армии генерал-полковника В. И. Чуйкова, с юга подошедших к парку Тиргартен, находилась и 27-я гвардейская Новобугская Краснознаменная ордена Богдана Хмельницкого дивизия (командир генерал-майор В. С. Глебов, заместитель по политчасти полковник Д. П. Никашин).

В первой декаде апреля дивизия принимала пополнение и совершенствовала боевую подготовку, а в ночь на 11 апреля заняла участок, откуда предстояло двинуться на Берлин. Ее задача формулировалась кратко: прорвать оборону противника на участке шириной 1,2 км от северо-восточной окраины пос. Альт-Тухебанд до отметки 81,5 у фольварка Ратшток, в 20 км к юго-западу от Кюстрина, а в дальнейшем наступать вдоль автострады Берлин— Кенигсберг.

Оборона врага в полосе дивизии состояла из разветвленной сети траншей и ходов сообщения, минных и проволочных заграждений. Как и на других участках фронта, окаймляющих плацдарм, за первой полосой оборонительных сооружений находились еще два основных и два промежуточных рубежа. А еще дальше начинались оборонительные обводы Берлина и сам город, превращенный в мощный укрепленный район.

Дивизия в то время имела в строю 4 321 солдата, сержанта и офицера, имевших на вооружении 1 106 винтовок, 457 автоматов, 126 ручных и 46 станковых пулеметов, 35 противотанковых ружей, 50 минометов и 50 орудий. На усиление дивизия получила легкую артбригаду, легкий артиллерийский и два минометных полка, с учетом которых располагала 203 стволами артиллерии и минометов, дивизионом «катюш» и 40 танками и самоходными артиллерийскими установками.

Завершающей стадией подготовки к наступлению явилась разведка боем, проведенная силами 2-го батальона 76-го гвардейского стрелкового полка одновременно с другими дивизиями. Задачу свою батальон, казалось, выполнил хорошо. Удалось передвинуть на несколько километров к западу исходный рубеж будущего наступления, в какой-то мере ослабить оборону противника, деморализовать его солдат и дезориентировать командиров. Однако главная цель не была достигнута: ни здесь, ни у соседей не удалось обнаружить, что главная полоса обороны противника проходит по их второму рубежу, по Зеловским высотам.

Наступление, как и на других участках фронта, 16 апреля в 5 час. по местному времени начали артиллеристы. За 5 мин. до окончания артподготовки поднялись цепи 74-го полка полковника Шведова и 83-го подполковника Боброва Василия Ильича, составлявшие первый эшелон дивизии. Сопровождаемые самоходными орудиями, они почти без боя захватили первую траншею немцев. Полоса наступления постепенно расширялась, а сопротивление противника возрастало; генерал Глебов ввел в бой свой второй эшелон — в стык между действовавшими полками выдвигается 76-й гвардейский подполковника Курносых Павла Дмитриевича.

Пока артиллерия сопровождала пехоту своим огнем, узлы сопротивления противника взламывались довольно легко, но в 13 час., выйдя из зоны артиллерийской поддержки, она залегла примерно в 800 м от траншей врага на восточных скатах Зеловских высот.

Система укреплений противника южнее и юго-восточнее г. Зелов была несколько слабее, чем на восточных и северо-восточных подступах к нему. Это, безусловно, облегчало задачу гвардейцев-новобугцев. Но задержка их продвижения объяснялась не столько мощностью неприятельского рубежа, сколько прибытием на поле боя его крупных резервов. Дивизия в своей полосе в начале боя превосходила противника в живой силе в 7, в пулеметах 8, минометах — 5, орудиях — в 10 раз. Танков и самоходных артиллерийских установок она имела 40, враг их не имел вообще. К 16 час. 17 апреля артиллерии у наших воинов стало больше, чем у противника, в 19 раз, но по остальным показателям соотношение изменялось в пользу фашистов: 29 нашим танкам и самоходкам враг противопоставил 8 своих, в минометах соотношение выравнялось, а в численности пулеметов гитлеровцы получили некоторый перевес (0,7:1). В живой силе положение сторон оказалось почти равным (1,3:1): подразделения нашего первого эшелона потеряли до 40 проц. своего первоначального состава, а враг увеличил свою пехоту в 3,1 раза.

Прибывшие резервы враг использовал для укрепления боевых порядков обороняющихся подразделений и контратак. Контратаки удалось отбить, но на время пришлось приостановить собственное продвижение. Труднее всех пришлось подразделениям 83-го гвардейского стрелкового полка, действовавшего на левом фланге дивизии. На железной дороге Зелов — Дольгелин, в 5 км от Зелова, противник бросил в контратаку крупные силы пехоты при поддержке штурмовых орудий и многочисленной полевой артиллерии. Шквал огня, не виданный еще молодыми солдатами — а они составляли большинство личного состава подразделений полка, — поколебал их дух. Кое-кто не выдержал и стал отходить за насыпь. Обстановка усложнилась еще больше, когда по ранению вышли из строя командир полка подполковник Бобров и начальник штаба капитан Яскевич. Группы немецких автоматчиков прорвались к командному пункту части и нарушили его связь с подразделениями.

Катастрофа казалась неминуемой. Однако выдержка, боевое мастерство и отличное взаимодействие воинов предотвратили ее. Капитан Григорьев Николай Иванович, старший лейтенант Лапшин и другие ветераны полка навели порядок в стрелковых подразделениях, подполковник Королев и капитан Щетинин Иван Фатеевич взяли на себя обязанности командира и начальника штаба полка и восстановили управление подразделениями. А в это время артиллеристы, сосредоточив огонь на вражеских штурмовых орудиях, заставили их остановиться, а потом и отойти. 17 апреля дивизия выбила гитлеровцев с рубежа Церникков — Фридерсдорф и тем самым завершила прорыв главной полосы обороны.

19 апреля во взаимодействии с соседями новобугцы прорвали и тыловую позицию гитлеровцев, проходившую по линии Мюнхеберг — Еггерсдорф. Борьба за нее, динамичная и ожесточенная, кончилась полным успехом благодаря решительным и умелым действиям подполковника Королева, но для него этот бой стал последним: получив тяжелую рану, офицер скончался.

Расстояние между тыловой оборонительной позицией и внешним обводом укреплений Берлина в полосе дивизии составляло около 20 км. Прошли их гвардейцы за день, последовательно разгромив три отряда прикрытия, опиравшиеся на выгодные рубежи западнее Кинбаума, у замка Ягдшлосс и аэродрома Найбаденгрюн, но дальше стремительные темпы могли смениться «прогрызанием» укреплений внешнего обвода, особенно мощных у оз. Калькзее. Опередить противника, захватить выгодный рубеж до подхода его частей — в этом, и только в этом была надежда на быстрый прорыв внешнего обвода.

Генерал Глебов с ближайшими помощниками полковниками Д. П. Никашиным и А. А. Фингаретом (начальник штаба) приняли верное решение, а их подчиненные хорошо выполнили его: 74-й и 83-й стрелковые полки на танках 11-го гвардейского танкового корпуса утром 21 апреля сбили вражеские арьергарды у Рюдерсдорфа, в 13 час. ворвались на улицы пос. Калькберге и к 17 час. 30 мин. уничтожили его гарнизон.

Взятием Калькберге новобугцы пробили брешь во внешнем оборонительном обводе. Не прекращая боя и ночью, они утром 22 апреля вышли к Фридрихсхагену, первому в полосе дивизии пригороду Берлина и одному из важнейших звеньев в его внутреннем оборонительном обводе. Сопротивлялся противник упорно и умело, но уже к 16 час. был сломлен и отступил за р. Шпрее.

Первыми, в 21 час. к форсированию Шпрее приступили воины 76-го гвардейского полка подполковника Курносых, использовавшие подобранные на берегу лодки. Первая группа гвардейцев двинулась через реку без предварительной артподготовки, и это озадачило врага. Но едва он открыл по десанту огонь, заговорила вся наша артиллерия, включая и корпусную. Эффективным оказался и огонь стрелкового оружия: командир полка учел узость реки и выделил одну роту, которая рассыпалась вдоль берега и пулеметно-автоматными очередями не давала пехотинцам противника возможности поднять головы над брустверами своих окопов. Через 10—15 мин… десантники ворвались в первую траншею, а спустя полтора часа уже весь полк находился на плацдарме и расширил его. Саперы начали строительство паромов, пригодных для перевозки танков и тяжелой артиллерии.

24 апреля, захватив аэропорт Иоганисталь, 27-я гвардейская подошла к Тельтов-каналу, Овладев мостом, подразделения в 15 час. ворвались в пригород Бриц, к исходу дня овладели им и, выполняя приказ командования, повернули на северо-запад. Теперь им предстояло наступать к центру Берлина, но путь к нему вновь преграждал Тельтов-канал.

Северный берег канала у моста Боргманна, к которому ночью вышли передовые подразделения, фашисты намеревались удерживать долго. Все здания на Бритцер-и Трезебургерштрассе, выходящие на канал, были приспособлены к обороне, а подходы к мосту прикрывал дзот. Утром 25 апреля гитлеровцы подорвали мост. К счастью, взрыв получился слабый и мост остался цел, опустившись своей средней частью к воде. Здесь и решил переправлять свои роты командир 76-го полка.

В назначенное время специально выделенная группа начала демонстративные действия по форсированию преграды на некотором удалении от моста. Когда гитлеровцы сосредоточили на ней свое внимание, сержант Чернов, рядовой Сенько и другие бойцы взвода химзащиты поставили дымовую завесу на обоих берегах канала, и под ее прикрытием саперы блокировали, а потом и взорвали дзот. Затем выступила 1-я стрелковая рота старшего лейтенанта Комарова и захватила траншею. Две другие роты во главе с командиром батальона старшим лейтенантом В. И. Олейниковым ворвались в угловые здания Темпельгоферштрассе. Враг сопротивлялся упорно, и бой за прибрежные кварталы затянулся до самого вечера. Фашисты шесть раз бросались в контратаку, но как ни злобствовали эсэсовцы и сбитые с толку фашистской пропагандой фанатики из гитлерюгенда, дни и часы третьего рейха были сочтены. Действуя штурмовыми отрядами и группами, 27-я гвардейская к полудню 26 апреля пробилась к железной дороге, ночью захватила ст. Темпельгоф, а утром 27 апреля выбила противника из аэропорта Темпельгоф. В ночь на 30 апреля 83-й полк штурмом взял Ангальтский вокзал.

Среди героев последних боев следует назвать имена тех, кто даже среди храбрых и умелых выделялся отвагой и боевым мастерством.

Старший сержант Байджан Бектурганов в дивизию прибыл в июне 1943 г. Служил разведчиком, участвовал во многих поисках во вражеском тылу, доставил несколько «языков». Командование наградило его двумя орденами Славы и двумя медалями «За отвагу».

Слесарь-автоматчик пункта технического осмотра ст. Чарская Семипалатинской обл. Перепелов Михаил Иванович солдатом стал годом раньше. На Днестре стал кавалером ордена Славы 3-й степени, на Висле в бою под Головачевой в январе 1945 г. его орудийный расчет ликвидировал дзот, наблюдательный пункт, около взвода гитлеровцев и обеспечил успех пехотинцев. Грудь кандидата в члены партии украсил орден Славы 2-й степени Альт-Тухебанда и в последующих боях «сорокапятка» шла в боевых порядках пехоты, уничтожив 4 дзота, 6 пулеметов и 3 автомашины с боеприпасами. В Берлине из личного оружия наш земляк истребил четырех гитлеровцев. За подвиги в боях на берлинском направлении Пере-пелова снова отметили орденом Славы 2-й степени и только 24 декабря 1971 г. Президиум Верховного Совета СССР исправил ошибку — награждать дважды одной и той же степенью ордена Славы статут этого ордена запрещает — и вручил ему высшую степень ордена солдатской доблести.

Капитан В. А. Рупасов служил начальником штаба 76-го полка. 30 апреля он находился в 1-м батальоне, когда его роты встретили сильный огонь противника из всех видов оружия. Перестроив боевой порядок подразделений, Рупасов помог им в течение двух часов продвинуться на полкилометра, пересечь Бергер- и Десауэр-штрассе и ворваться в квартал, выходящий на Кетенер-штрассе. В одном из захваченных домов в привлекающем внимание беспорядке стояло и лежало много бутылок с винами разных стран. Опытный офицер понял уловку врага, расставил у дома пулеметы и автоматчиков. В результате фашисты сами попали в ловушку: через полтора часа, как и предвидел Рупасов, они пошли в контратаку, но были биты и откатились  еще на 300 м.

457 солдат, сержантов и офицеров 27-й гвардейской дивизии сложили свои головы на пути от Одера до Тиргартена, 2 402 получили ранения. Но еще больший урон дивизия нанесла противнику, уничтожив и ранив около 6 500 и захватив в плен 2 856 гитлеровцев. За время наступления она овладела 29 населенными пунктами, в том числе 8 пригородами, двумя аэропортами, с боями взяла 120 кварталов фашистской столицы. За мужество, высокий наступательный порыв и достигнутые результаты всем полкам дивизии были присвоены наименования «Берлинских». 74-й гвардейский стрелковый Познаньский Краснознаменный полк получил, кроме того, орден Суворова 3-й степени, 54-й гвардейский артиллерийский Познаньский Краснознаменный — орден Кутузова 3-й степени, 35-й отдельный гвардейский батальон связи — Красной Звезды и 29-й отдельный гвардейский саперный батальон — орден Александра Невского. Сотни воинов соединения стали кавалерами орденов и медалей, 13 солдат и сержантов получили ордена Славы 1-й степени, а комдив генерал-майор Глебов Виктор Сергеевич — орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» и стал тридцать четвертым в дивизии Героем Советского Союза.