Страница - 13

756-й стрелковый полк штурмует рейхстаг

После Восточно-Померанской операции 756-й стрелковый полк (командир полковник Зинченко Федор Матвеевич, заместитель по политчасти подполковник Ефимов Иван Ефимович) и другие части 150-й дивизии и всей 3-й ударной армии совершили марш на юг и у д. Кенигсберг, севернее Кюстрина (Костшин) активно готовились к новым боям.

На второй день операции, когда действовавшие в первом эшелоне дивизии 469 и 674-й полки прорвали вражескую оборону на участке Гросс-Нойендорф — Амт Ки-нитц (в 20 км северо-западнее Кюстрина) и к 12 час.

17 апреля вышли к каналу Фридландерштром, в бой вступил и 756-й полк. По западному берегу канала тянулся передний край второй линии обороны противника, а в 1—1,5 км за водной преградой находился крупный населенный пункт Кунерсдорф, хорошо укрепленный гитлеровцами.

Брать Кунерсдорф командир дивизии генерал-майор В. М. Шатилов решил одновременным ударом всех трех полков. 756-й стрелковый полк действовал на правом фланге. Ночью он переправился через канал, а утром

18 апреля вначале 7-я рота капитана Куксина, а за нею и весь 3-й стрелковый батальон капитана Неустроева Степана Андреевича ворвались на северную окраину поселений. Тем временем батальоны капитанов Костыр-кина и И. В. Клименкова перерезали шоссе и грунтовую дорогу на Врицен и приблизились к лесам северо-западнее Кунерсдорфа. Успешно действовали и другие полки дивизии, и к 13 час. задача была выполнена.

Волна наступления советских войск приближалась к Берлину. На рассвете 21 апреля 756-й стрелковый полк атаковал врага в колонии Биркхольцхауз и в 10 час. 30 мин. овладел ею. Не давая опомниться потрепанным подразделениям гитлеровцев, полк оттеснил их к кольцевой автомагистрали Берлина, пересек шоссе и ворвался в Каров, пригород германской столицы.

На следующий день полк продолжал наступление на западе. Широко используя поддержку артиллерии, танков и самоходок, батальон Неустроева с утра атаковал вражеские позиции в Буххольце. Разрезав оборонявшихся на две изолированные части, он к 15 час. овладел этим пригородом. В 13 час. пал Розенталь, а к утру 23 апреля были взяты станция и большая часть поселка Витенау, а также окраины пригорода Тегель.

Воины были довольны темпами наступления, но одна мысль не давала покоя: полоса их наступления пересекает лишь северные районы столицы фашистского рейха, а к центру его идут пути других соединений. Все понимали, что бить врага нужно всюду, где он сопротивляется, что многим дивизиям не доведется вообще участвовать во взятии Берлина, тем не менее желание штурмовать центр столицы было всеобщим. 23 апреля начальник штаба дивизии полковник Дьячков Николай Константинович лично доставил в полк приказ повернуть и наступать на район Плетцензее, а после полуночи с 24 на 25 апреля приказ о новом повороте: форсировать Фербиндунгска-нал (он соединяет Шпрее с судоходным каналом Берлин Шпандауэр-Шиффартс) и через Моабит, старейший район города, наступать на квартал правительственных учреждений.

Всего 3—4 км отделяли полк от центра фашистской столицы. В строю части было тогда 880 солдат, сержантов и офицеров, но в своем большинстве это были опытные воины. Их наступательный порыв, и без того высокий, возрос еще более, когда стало известно о передаче в полк одного из девяти красных знамен — оно имело порядковый номер «5», — учрежденных Военным советом армии для водружения над рейхстагом.

Пополнив боеприпасы, полк и вся дивизия подошли к мосту Кенингсдамм. Гитлеровцы основательно потрудились над созданием обороны вдоль канала, а особенно у моста и прилегавшей к нему ст. Бойссельштрассе. Утром 26 апреля мост захватили воины 171-й дивизии, но враг заставил их отойти. Не принесли успеха и две наспех подготовленные атаки 2-го батальона 756-го полка. Пришлось готовить новую атаку. Главную роль в ее успехе сыграло привлечение к борьбе дивизионной роты и полкового взвода химической защиты. Химики во время артподготовки поставили дымовую завесу на своем берегу, а едва смолкли орудия, бегом преодолели мост, подожгли и разбросали еще 45 дымовых шашек. Клубы дыма лишили врага возможности вести прицельный огонь. 2-й батальон по мосту, а батальон соседнего 469-го полка на подручных средствах вплавь переправились через канал и захватили траншею и первые здания на его берегу.

Бой продолжался. Гитлеровцы пять раз бросались в контратаку. В 23 час., отразив последнюю из них, батальон ворвался на станцию и в находившийся рядом концентрационный лагерь, где томились 1200 советских граждан. Узники с ликованием встретили своих освободителей, а мужчины, способные носить оружие, стали просить о зачислении в подразделения. Вслед за станцией в руки наступавших перешла и вся линия железной дороги. Дивизия и полк начали готовиться к наступлению на центр Моабита и далее к рейхстагу. До него по прямой оставалось около трех километров.

За ночь разведчики уточнили силы и средства противника, служба тыла подвезла боеприпасы и продовольствие, солдаты перевязали свои раны, отдохнули.

Наступление возобновилось в 10 час. 27 апреля. После короткой артиллерийской подготовки 756-й полк двинулся на юг, начав штурм зданий на улицах Бойссель и Вальдштрассе. В 14 час. 30 мин., когда 2-й батальон пробился к Виклефштрассе и развернулся фронтом на восток, полковник Зинченко вывел в первый эшелон свой штурмовой стрелковый батальон.

Командир батальона капитан Неустроев, его заместители по политчасти лейтенант Берест Алексей Прокофьевич, по строевой части — капитан Ярунов Василий Иванович, другие офицеры обеспечили высокую боеспособность подразделения. Их надежной опорой являлись партийная организация, которой руководил парторг лейтенант Петров, и комсомольская, возглавлявшаяся комсоргом старшим лейтенантом Сидоровым Сергеем Петровичем. Накануне решающих боев были воссозданы полнокровные ротные парторганизации: 1-я стрелковая рота имела 4 члена и 1 кандидата в члены партии, 2-я стрелковая рота (соответственно) 4 и 2, 3-я — 3 и 3, пулеметная— 5 и 1, минометная — 8 и 2. Всего батальон имел 33 коммуниста.

Отличное взаимодействие внутри штурмовых групп и отряда, а также всего отряда с приданными и поддерживающими средствами и соседями помогло в следующие два часа очистить 5 кварталов и выйти на Вильгельмсха-фенерштрассе. Закрепившись, батальон развернулся под прямым углом и овладел еще тремя кварталами и, перерезав Турмштрассе, ворвался в парк Кляйн-Тиргартен. Захватив его восточную часть, батальон Неустроева оказался на широкой улице Альт-Моабит, где роты встретили сильное сопротивление только что введенных в бой отрядов из курсантов школы переводчиков вермахта и -охраны авторемонтных мастерских.

Ночь 756-й полк провел здесь же, в парке. Подтянув тылы и пополнив боеприпасы, он с утра возобновил наступление, и впереди по-прежнему шел 1-й батальон. Гитлеровцы сопротивлялись упорно, но остановить наступающих не смогли и к 11 час. 30 мин. отошли к тюрьме Моабит, окруженной высокой каменной стеной. Тюрьма-крепость оказалась в окружении, и вскоре ее гарнизон сложил оружие. Из камер было выпущено на свободу •около 7000 военнопленных союзных держав и немецких антифашистов.

Между тем штурмовой батальон продолжал наступление вдоль Альт-Моабит. Перерезав Ратеноверштрассе, он одной ротой ворвался в здание министерства финансов, а другие почти одновременно завязали бой за железнодорожные мосты, переброшенные через Альт-Моабит, а также за тупики и пакгаузы между Люнебургерштрассе и Шпрее. 2-й батальон, в командование которым вместо раненого Боева вступил капитан И. В. Клименков, надежно прикрывал тыл штурмового батальона.

Заканчивался еще один день напряженных боев. Его главным итогом явился выход части к центральному, девятому, сектору обороны Берлина. До рейхстага оставалось около 600 м.

К 19 час. к набережной Фридриха вышли все подразделения 756-го и одного из полков 171-й дивизии и, не теряя времени, начали подготовку к форсированию реки. Перед мостом Мольтке и сразу за ним, перекрывая Мольткештрассе, находились баррикады, а все пространство моста, баррикад и подходов к ним враг простреливал огнем батарей, размещавшихся перед рейхстагом и в парке Тиргартен, пулеметов и фаустников из прилегающих зданий. Одно из них — здание министерства внутренних дел — советские воины называли «домом Гиммлера» и но праву считали ключом к рейхстагу. Кирпичные стены цокольного и первого этажей были обсыпаны землей, двери и окна, выходящие наружу, замурованы. Оборонялся здесь отборный батальон эсэсовцев.

Первая попытка взять мост кончилась неудачей: группе сержанта Пятницкого Петра Николаевича удалось лишь проскочить к баррикаде перед входом на переправу. Дополнительно подтянутые орудия во время подготовки новой атаки ослепили гитлеровцев облаками дыма и кирпичной пыли, и тогда взводы Пятницкого и Петра Дорофеевича Щербины из батальона Неустроева, часть 1-го батальона 380-го полка 171-й дивизии перебежали мост и ворвались в «белое здание». Вскоре туда же перебрались и другие подразделения 1-го, а потом и 2-го батальонов 756-го полка. Ночью враг предпринял контратаку, но был отбит. Плацдарм шаг за шагом расширялся.

Боевая задача полка на 29 апреля была ясной — во взаимодействии с 674-м и 380-м полками захватить «дом Гиммлера», Кенигсплац и рейхстаг. Ворваться в первое из зданий удалось только после основательной обработки его артиллерией. Первым в «дом Гиммлера» проник батальон В. И. Давыдова (674-й стрелковый полк), а в 13 час. через пролом в стене в него ворвался и батальон Неустроева. Общими усилиями к 3 час. 30 апреля здание было взято, а два полка 171-й дивизии с участием батальона Клименкова к тому времени завершили очищение от гитлеровцев квартала дипломатических представительств. Части корпуса, и 756-й полк в частности, могли приступить к подготовке штурма рейхстага — до него оставалось около 300 м.

Гарнизон рейхстага оказался сборным из отрядов СС, курсантов-моряков из Ростока, чиновников центральных учреждений и остатков разбитых частей вермахта. В ряде работ советских и зарубежных авторов численность гарнизона определяется в 1 тыс. солдат и офицеров.

В. Н. Высоцкий и В. И. Шатилов считают, что в районе рейхстага оборонялось от 5 до 6 тыс. человек. Во всяком случае, частями 150-й дивизии в боях за рейхстаг было убито и ранено около 1 тыс. и пленено 1386 фашистов.

Видимо, командование полка, дивизии и корпуса ко времени выхода на Кенигсплац еще не знало сил противника. Сказывалось, надо полагать, и желание поскорее взять это столь символичное здание. Первая атака, предпринятая в 4 час. 30 мин., успеха не принесла. Желаемого результата не дала и вторая, проведенная в 11 час. 30 мин.: атакующие смогли лишь вплотную подойти ко рву в 120 м от здания.

Третья атака готовилась тщательнее. Штурмовой батальон 756-го полка должны были поддержать огнем 89 орудий прямой наводки, несколько танков и три дивизиона гвардейских минометов. Важнейшим элементом подготовки атаки явились мероприятия партийно-политического обеспечения. Боевую задачу доводили политработники всех звеньев: от политотдела во главе с заместителем командира соединения по политчасти подполковником Артюховым Михаилом Васильевичем до заместителя командира батальона по политчасти, а также парторги и комсорги рот, взводные агитаторы.

Третья атака началась в 13 час. 30 мин. 1-й и 2-й батальоны 674-го полка (комбаты майоры В. И. Давыдов и А. И. Логвиненко), 2-я (ротой временно командовал заместитель комбата по строевой части капитан Ярунов) и 3-я роты лейтенанта Печерских из батальона Неустрое-ва дружно преодолели заваленную обломками деревьев и разбитой техникой, изрытую воронками Кенигсплац и по остаткам переходных мостов перебрались через ров. Одна рота 674-го полка и до двух взводов 756-го полка прорвались даже в здание, но, захватив один зал, они оказались отрезанными от остальных:главныесилы

были остановлены сразу за рвом настоящим ливнем свинца из рейхстага, со стороны моста Кронпринца, оперного театра и Тиргартена.

Командир корпуса и комдивы принимают меры, и вот два полка 171-й дивизии полковника А. И. Негоды отбросили фашистов от моста Кронпринца. 207-я стрелковая дивизия полковника В. М. Асафова штурмом берет здание Кроль-оперы, а батальон Логвиненко врывается в Тиргартен. Гарнизон рейхстага потерял огневую поддержку с севера, запада и юго-запада, чем немедленно воспользовались подразделения, залегшие на Кенигсплац.

В четвертой по счету атаке к ранее выделенным подразделениям присоединились новые и довольно значительные силы: 1-й батальон 380-го полка 171-й дивизии (комбат старший лейтенант К. Я. Самсонов), боевые группы артиллерийских частей, составленные из наблюдателей и связистов общей численностью около 90 чело век, а также боевые группы из корпусных частей во главе с майором М. М. Бондарем и капитаном В. Н. Маковым численностью до взвода каждая.

Батальону Самсонова предстояло атаковать северо-западный угол здания, батальоны Давыдова и Логвиненко нацелились на центральный вход и юго-восточный угол. Через центральный вход должен был врываться и батальон Иеустроева. Остальные подразделения названных полков обеспечивали удар главных сил с флангов, а батальон Клименкова — с тыла.

Часы показывали 18.00, когда заговорила советская артиллерия. Полчаса здание и прилегающие к нему улицы и аллеи Тиргартена подвергались массированному обстрелу. Клубы дыма и пыли на время ослепили оборонявшихся, а едва смолкли орудия, пехота рванулась вперед.

Важную роль в штурме рейхстага сыграла 1-я стрелковая рота 756-го полка. Она отлично зарекомендовала себя на всем пути от Одера до Берлина. И тогда, когда ею командовал одаренный офицер капитан Иван Гусельников, получивший 17 апреля ранение у канала Фридлан-дерштром, и под руководством парторга роты старшего сержанта Съянова Ильи Яковлевича, и на отрезке от тюрьмы Моабит до моста Мольтке, пройденном во главе со старшим лейтенантом Е. К. Панкратовым (он тоже выбыл по ранению). В штурме рейхстага роту вновь возглавил Съянов.

Накануне штурма рейхстага 1-я рота получила пополнение и имела почти полный состав — 83 человека. Познакомиться с новичками поближе командир роты не успел: времени хватило лишь на то, чтобы вручить им оружие, проверить экипировку и очень бегло рассказать об особенностях боя за здание. Когда комбат поставил задачу — после артналета пройти через залегшие за рвом боевые порядки 2-й и 3-й рот, и, увлекая их за собой, через главный вход ворваться в здание, — Съянов построил подразделение в одной из комнат «дома Гиммлера». «Друзья мои, — сказал он. — Может быть, многие из нас сложат сегодня свои головы. Но за что? За наше радостное советское житье, за еще более светлое будущее, за честь, свободу и независимость Отечества. Бой предстоит тяжелый, вы это знаете, но это последний бой, и слава победителей в нынешнем бою не померкнет в веках. Так выполним же до конца свой долг, первыми ворвемся в этот проклятый рейхстаг и доканаем фашистского зверя в его логове».

Рота оправдала надежды старших начальников и своего командира.

Приблизившись к парадной лестнице, воины забросали гранатами проломы в дверях и стенах, прострочили их автоматно-пулеметными очередями и ворвались в здание. Вдохновленные их примером, в атаку поднялись ранее залегшие цепи, и вскоре на колоннах парадного подъезда, а потом и в окнах заалели красные флаги.

Бой внутри рейхстага принял ожесточенный характер. Блокировав коридор, уходящий направо, рота Съянова и весь батальон Неустроева начали пробиваться к залу заседаний и в комнаты левого крыла. Обнаружив два выхода из подвала, воины немедленно установили перед ними «максимы» пулеметной роты лейтенанта Ю. Герасимова. Пулеметчики Гаврюшин, Сныткин, А. Энна и другие кинжальными очередями пресекали попытки фашистов подняться из подвалов наверх и перебежать из одной части здания в другую. Позже к главному входу в подземелье подтянули «сорокапятку», последнюю из батареи лейтенанта Сорокина. Важную роль в борьбе с загнанными в подполье подразделениями фашистов сыграли воины 10-го отдельного огнеметного противотанкового батальона, помогшие стрелкам наглухо заблокировать известные выходы из подвала.

Гарнизон фашистов в рейхстаге в несколько раз превосходил численность ворвавшихся в здание советских подразделений. Блокированием основной массы вражеских сил в подвале наши воины фактически лишили его этого преимущества. Но у врага было и другое преимущество: он хорошо знал внутреннюю планировку здания и на какое-то время сохранил за собой второй этаж. «Слоеным пирогом» рейхстаг был, однако, недолго. Штурмующие шаг за шагом овладели помещениями первого этажа, а затем также решительно истребили гитлеровцев и на втором. В ночь на 1 мая полковые разведчики Михаил Алексеевич Егоров и Мелитон Варламович Кантария водрузили над зданием рейхстага флаг Военного совета армии, ставший отныне Знаменем Победы.

Бой за рейхстаг, однако, еще не закончился, и вновь подтвердил правильность вывода о повышении роли непрерывного и твердого руководства подразделениями, с одной стороны, и инициативы воинов, рядовых участников боя за здание — с другой. Документы, воспоминания участников событий показывают также, что и в боях за здание партийно-политическая и особенно агитационная работа не прекращались. При этом использовались не только устные формы агитации, но и печатные. В частности, в подразделениях 756-го стрелкового полка за время боев в столице Германии было выпущено более 70 листовок-молний, из них 11 — в ходе борьбы за рейхстаг. Почти все они посвящались конкретным героям боев. «Подвиги совершались на наших глазах, и писать о них было просто, — вспоминал капитан А. М. Прелов. — Младший сержант Щербина с горсточкой бойцов оказался в рейхстаге отрезанным от своего батальона. Несмотря на огонь и дым, от которых люди задыхались, он вел самостоятельный бой в течение нескольких часов, пока не выбил немцев из северного прохода главного здания. Об этом сообщалось в специальном выпуске листовки. Связист Ермаков под сильным огнем противника протянул связь из штаба полка в рейхстаг и первым разговаривал по телефону из рейхстага. Ему тоже посвятили листовку».

Бой внутри рейхстага с небольшими паузами продолжался около полутора суток, до 7 час. 2 мая. Дважды за это время фашисты пытались с помощью танков пробиться на помощь извне, но всякий раз их отбивали воины из батальона Логвиненко, дивизии Асафова и артиллеристы. Фашисты трижды поднимали белый флаг. В первый раз, когда на переговоры с ним ходили Берест и Неустро-ев, гитлеровцы нагло предложили советским воинам сдаться в плен. На второй встрече (с начальником штаба артиллерии 150-й дивизии майором Дерягиным Александром Петровичем и заместителем командира 756-го полка майором Соколовским) они все еще щеголяли своим количественным превосходством и слабостью связи наших воинов в здании с основными силами. Но представители победителей оставались непреклонными: только безоговорочной капитуляцией враг может сохранить себе жизнь.

Союзником фашистов 1 мая неожиданно стал пожар. Ситуация была столь опасной, что Зинченко разрешил Неустроеву вывести батальон из рейхстага, выждать, пока догорят внутренние помещения, и потом вновь брать его. Но воины решили не уходить. В дыму и копоти они переходили из одного помещения в другое, но контроля над выходами из подвала не теряли.

Наконец, в 4 час. 30 мин. 2 мая противник вновь обратился с предложением о переговорах. На этот раз он хотел говорить непременно с генералом, но послали старшего сержанта Съянова с переводчиком и сопровождающим. Хотя переговоры и не состоялись (командование противника в это время уже находилось в штабе генерала В. И. Чуйкова), парламентеры 150-й дивизии ходили не напрасно: не ожидая решения своего высшего командования, части противника, оборонявшие центральный сектор Берлина, решили сложить оружие.

Пятеро солдат и офицеров 756-го полка: Ф. М. Зинченко, С. А. Неустроев, И. Я. Съянов, М. А. Егоров и М. В. Кантария — вошли в группу 15 воинов дивизии, удостоенных звания Героя Советского Союза. Остальные были отмечены орденами и медалями. В частности, генерал В. М. Шатилов приказами от 10 и 14 мая наградил орденами Красной Звезды и Славы 3-й степени стрелков Т. П. Аникина, А. Бабажанова, Г. И. Гаркушу, С. Е. Кирилюка, Г. Ф.Подопригору, И. Н… Ярмолюка, пулеметчиков Е. П. Антипова, П. И. Голубова, М. И. Людера, А. Ф. Мосейчука, минометчиков А. Бахтыгереева, А. Н. Байло, X. Ш. Валиахметова, Г. А. Мелешко, артиллеристов Ф. Е. Пшеничкина, В. Ф. Лысенко, сапера Н. К. Высоцкого, связиста А. А. Борисова, санитара П. И. Косырева, ездового И. Г. Рыльского, повара И. В. Дуюнова и др., всего 64 солдата и сержанта 756-го полка.

Список награжденных приведен не случайно. Автор хотел тем самым помочь в расширении «странно суженного круга людей, бравших рейхстаг», о чем хорошо сказал Василий Субботин. «Их было много в том последнем, заключительном бою, — писал он.—Не двое, не трое, как иной раз показаться может. Много больше.

Три, даже четыре батальона!.. Около девяти рот».

Девять рот — это 500—700 человек. Дать их имена в одной работе нет возможности. Добавим к уже названным имена некоторых казахстанцев, которые служили в других частях 150-й дивизии: лейтенанты Байсуров Михаил Георгиевич, Кашкарбаев Рахимжан и Метов Касым Алькенович, радист рядовой Бойко Александр Дмитриевич, шофер ефрейтор Барзилов Павел Михайлович, санинструктор сержант Бектуров Бабек, телеграфист сержант Волочаев Константин Михайлович, пулеметчик рядовой Вицько Ефимович, ездовой младший сержант Сарсенбаев Кадык. Служили наши земляки и в других соединениях и частях 79-го корпуса и 3-й ударной армии. Так, в составе 171-й дивизии сражались артиллеристы капитан Ж. Асильбеков, сержанты Мухамбетов (он погиб в «доме Гиммлера») и Симаков. Одному из первых комсомольцев в пос. Старо-Шумный Федоровского района Кустанайской обл. Ивану Исаевичу Клименко, в то время уже подполковнику, начальнику отдела контрразведки 79-го стрелкового корпуса, довелось руководить поисками и опознанием трупов Гитлера, Геббельса и их приближенных. До стен рейхстага в составе частей 86-й тяжелой гаубичной артиллерийской бригады дошли ка-захстанцы А. Алабин, И. Давыдов, Д. Тлеушев, С. Хаби-буллин и другие.

Подвиг героев штурма Берлина и рейхстага отмечен не только личными наградами. Приказом Верховного Главнокомандующего 150-й стрелковой Идрицкой дивизии было присвоено второе почетное наименование — Берлинская. Все полки дивизии, в том числе и 756-й стрелковый, стали Краснознаменными, саперному батальону и истребительно-противотанковому артдивизиону вручены ордена Александра Невского, а батальону связи — орден Красной Звезды. Воины гордились личными и коллективными наградами, но еще больше — вкладом в Победу. Их мысли хорошо выразил старший лейтенант К. Я. Самсонов: «Знамя Победы! На купол рейхстага его вознесли Егоров и Кантария, — писал он. — Но вместе с ними его водружали и те, что бились на других фронтах, и те, что пали смертью героев, не дойдя до Берлина, и те, что в глубоком тылу ковали для нас оружие. Знамя Победы водрузил весь советский народ!».

Рассказ о казахстанцах, героях боев за Берлин будет неполным без сведений о тех, кто служил в соединениях, формировавшихся за пределами республики. Их количество определить очень трудно: для этого пришлось бы изучить списки личного состава и другие документы семи общевойсковых, четырех танковых и двух воздушных армий и множества соединений и частей боевого и материально-технического обеспечения трех фронтов.

Первыми по праву следует назвать имена наших героических женщин. В составе 46-го гвардейского авиационного Таманского Краснознаменного ордена Суворова полка ночных бомбардировщиков им. М. М. Расковой весь его боевой путь от Кавказа до Ной-Бранденбурга проделала наша землячка штурман Хиваз Доспанова. Вместе с нею громили врага Зина Оналбаева, Рахима Ералина, награжденные орденами Красной Звезды, Славы и Отечественной войны. Четырнадцать благодарностей Верховного Главнокомандующего, ордена Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени и несколько медалей заслужила хирург 191-й стрелковой дивизии Мархабат Файзрахмановна Тукебаева, ныне работающая в Алма-Ате.

До Берлина и Эльбы дошли с боями и многие из тех девушек и молодых женщин, которые в 1942 г. по комсомольскому призыву были зачислены в школы младших авиаспециалистов или связистов. В их числе — авиамеханик Мадина Искакова, обслуживавшая самолет советского аса И. Н. Кожедуба, авиатехник Рахима Есмагам-бетова из Караганды, Зоя Федоровна Григорьева, Лидия Семеновна Жолковская и Анна Карповна Луб из Павлодарской обл., Александра Климова из Алма-Аты, Александра Ивановна Карпова и Людмила Федоровна Теле-жинская из Уральской обл., Шагиля Кусанова из Восточно-Казахстанской обл. и др.

Маршал Г. К. Жуков одну страницу своих мемуаров посвятил бою за городскую ратушу Берлина. Штурмовали его подразделения 1008 и 1010-го стрелковых полков 226-й стрелковой дивизии. С помощью саперов, устраивавших проломы в стенах, они приблизились к зданию, а когда артиллеристы-самоходчики и танкисты разбили железные ворота, первым в ратушу ворвался взвод лейтенанта К. Маденова. Вместе с отважным лейтенантом смело действовали бойцы Н. П. Кондратов, К. Е. Крют-ченко, И. Ф. Кашпуровский и др. Каждую комнату приходилось брать с боем. Кешенбай Маденов войну закончил кавалером тринадцати правительственных наград и ныне живет и работает в Уральской обл.

В ходе уличных боев в Берлине Мадину Имашу Баргадовичу, санитару 210-го гвардейского стрелкового полка, пришлось заменить выбывших из строя командира стрелкового взвода, а затем и роты. Хорошо зная боевую задачу, он сумел обеспечить ее выполнение. В настоящее время кавалер ордена Красного Знамени И. Б. Мадин — кандидат педагогических наук, доцент Алма-Атинского педагогического института им. Абая .

Приведем один пример о боевых делах наших земляков, служивших в танковых и самоходно-артиллерийских частях. Айтпенбет Накипов, заряжающий «тридцатьчетверки» из 229-го отдельного танкового полка 9-го мех-корпуса, с боями прошел от Одера до Тельтов-канала, форсировал его и в числе первых ворвался в пригород Петерсфельде. 28 апреля машина действовала в центре города, но фашистам удалось подбить ее. При этом командир лейтенант Миняев и сержант Минаметдинов погибли. После окончания войны, когда вблизи рейхстага закладывался один из памятников победителям, танк Накипова с заводским номером 242526 был вознесен на постамент.

Очень символичен и выразителен памятник воину-освободителю в Трептов-парке. Прототипом солдата-освободителя стал старший сержант Масалов Николай Иванович (проживающий ныне в пос. Тяжин Кемеровской обл.), под огнем фашистов вынесший немецкую девочку в безопасное место. Таких случаев на территории Германии было много. Другого ребенка из заваленного подвала в небольшой померанской деревне спас коммунист шофер Семенов Александр Тимофеевич, сам человек необычайной судьбы. В детстве его, казахского сироту, усыновила семья русского крестьянина. С помощью местной учительницы он научился читать и писать, стал одним из первых трактористов совхоза «Пахта-Арал». У той деревушки машину А. Т. Семенова вывела из строя граната, брошенная фашистом из засады. Водитель уцелел чудом, а немецкую девочку спас ценой неимоверных усилий, превозмогая боль тяжелой контузии.

Примечательно, что моделью при создании образа освободителя стал другой наш земляк — И. С. Одарчен-ко, крестьянин с. Ново-Александровка Целиноградской обл. 8 марта 1942 г. его мать получила извещение о гибели на фронте мужа и старшего сына. Через год ушел воевать Иван (до конца войны солдатами стали еще два брата). Сражался он в Венгрии, Австрии и Чехословакии, был дважды ранен и контужен, заслужил медали «За отвагу» и «За взятие Вены», а в Берлин попал уже после войны и служил при городской комендатуре. На одном из спортивных соревнований его и приметил скульптор Е. В. Вучетич. «Выбор пал на Ивана Степановича как на модель для скульптуры воина-освободителя, — писал позже соавтор скульптора архитектор Я. Б. Белопольский,— не только благодаря его прекрасным физическим качествам, но и потому, что весь его внутренний мир, мир мужественного, чистого, молодого советского солдата отражался во всем облике, в лице, в манере держаться, и скульптор не мог мечтать о лучшем образе для монумента».

Уместно сказать о большой и нелегкой деятельности советских офицеров, выделенных командованием для службы в военных комендатурах, этих «полпредствах» Советской Армии при населении зарубежных стран. Советская Армия и ее комендатуры пришли в страны Европы не оккупантами, а проводниками политики самого передового, миролюбивого и гуманного общества. Командование и политорганы фронтов и армий по указаниям и под руководством ЦК ВКП (б) подбирали для работы в комендатурах людей авторитетных, политически грамотных и стойких. И они оправдали надежды народа и партии, своих товарищей по оружию. В тылу сражавшихся войск не только обеспечивался порядок, но налаживалась деятельность предприятий промышленности, транспорта, больниц и школ, возрождались политические партии и организации. При этом не обходилось без эксцессов острой политической борьбы, но в ней все решительнее брали верх силы демократии и прогресса. Народные массы Центральной и Юго-Восточной Европы все теснее сплачивались вокруг коммунистических и рабочих партий, их программы строительства социализма, упрочения и развития дружбы с народами Советского Союза.

Материалов о работе казахстанцев в военных комендатурах освобожденных от фашистов стран Европы собрано пока еще мало, и сейчас можно назвать лишь несколько имен. В комендатуре Берлина служили целино-градец К. Жексенбаев, павлодарцы К. Вайберт, Ф. Вильгельм, П. Елина, Н. Плеханова, М. Редько, П. Чиркова. Помощником коменданта берлинского района Вайсензее работал К. Имниаминов, комендантом венского района Зиммеринг — П. С. Стакозов, в других комендатурах трудились Н. Агапов, С. Гавриков, Н. Козулин, П. Самар-кин и другие. Вместе со своими товарищами из других республик и районов страны они выполнили свой нелегкий, но благородный долг и завоевали глубокое уважение местного населения.

В очерке «Казахстанцы в Берлинской операции» автор книги отмечал, что за подвиги, проявленные в ней, 20 наших земляков получили звание Героя Советского Союза. За истекшее время удалось выявить новых и уточнить сведения о некоторых ранее известных героях, и это позволяет внести исправление — их было 27. Боевые дела большинства из них кратко описаны в двухтомном сборнике очерков «Герои Советского Союза — казахстанцы», о старшине И. Я. Оъянове рассказано там же и несколькими страницами выше. О троих общественности республики пока не было известно.

Иван Павлович Воронин к началу последнего наступления прошел большую и нелегкую дорогу жизни. Родился он в 1910 г. в с. Ясиновка Атбасарского района Целиноградской обл. Рано лишился родителей и в 16 лег работал лесорубом Чулымского леспромхоза Новосибирской обл. 7 лет служил в армии на Дальнем Востоке, там и остался жить. В июле 1941 г. вновь стал солдатом и через год после окончания пехотного училища отправился на фронт. В боях был дважды ранен, один раз контужен. Стал коммунистом. 16 апреля 1945 г. 3-й мотострелковый батальон 37-й механизированной бригады 2-й гвардейской танковой армии, которым командовал капитан Воронин, был посажен на танки и на их броне ворвался во вражескую оборону. На следующий день, когда танки попали под огонь артиллерии и фаустников противника, мотострелки спешились, овладели населенными пунктами Вербич и Гузов, открыв танкистам путь вперед. 18 апреля капитан Воронин с ротой стрелков и пятью танками с ходу захватили переправу через р. Штоберув, истребив при этом более сотни гитлеровцев. 24 апреля его батальон уже ворвался на улицы Берлина и захватил 8 кварталов, но до центра города наш земляк не дошел: новая контузия вывела его из строя. За подвиги на одер-ском рубеже и при штурме фашистской столицы 31 мая 1945 г. Президиум Верховного Совета СССР присвоил И. П. Воронину звание Героя Советского Союза.

Коммунист Семен Иванович Никин, родившийся в 1914 г., в армию призывался Акмолинским райвоенкоматом в 1936 г. В бой с гитлеровцами вступил в июле 1941 г., был трижды тяжело ранен, заслужил ордена Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени и Красного Знамени. Во время Берлинской операции майор Никин командовал стрелковым батальоном в 66-м гвардейском полку 23-й гвардейской стрелковой дивизии, которая прошла от Одера до центра Берлина, штурмом брала Веддинг, один из индустриальных районов фашистской столицы. Батальон на этом пути преодолел 6 линий обороны, истребил более тысячи фашистов, отразил десятки контратак и захватил около 200 пленных и богатые трофеи .

Понамарчук Семен Трофимович— 1922 г. рождения, украинец, член ВКП(б). В армию был призван в октябре 1941 г. Убаганским райвоенкоматом Кустанайской обл., а боевое крещение принял в феврале 1944 г. Через год в звании старшего сержанта командовал саперным отделением в 15-й гвардейской кавалерийской дивизии. За отличие в боях командование отметило его медалью «За отвагу» и орденом Отечественной войны 2-й степени. 3 мая 1945 г. отделение Понамарчука первым вступило на окраины Ратенова. Оно имело всего четыре человека, но продолжало под огнем врага разрушать баррикады и другие преграды. Наконец, пробились к мосту. Четверка Понамарчука, пробравшись в промежутках между вражескими подразделениями, броском преодолела последний отрезок пути и захватила мост. Фашисты немедленно начали контратаки, много раз вплотную подходили к переправе, но всякий раз откатывались. Когда к мосту подошла вся часть, в живых оставался только израненный Понамарчук. Доложив о выполнении приказа, он потерял сознание и был отправлен в госпиталь.

К сожалению, других сведений о довоенной и послевоенной жизни С. И. Никина и С. Т. Понамарчука найти пока не удалось.

Группа казахстанцев, штурмовавших Берлин, звания Героя Советского Союза была удостоена раньше. Из их числа коротко расскажем о малоизвестном ранее герое Н. И. Белавине. Николай Иванович родился в 1923 г. в Алма-Ате, а среднюю школу и аэроклуб окончил в Москве. Затем, уже во время войны, учился в Ворошиловградском военном авиаучилище и в августе 1942 г. прибыл на фронт. За два года на самолете «Ил-2» совершил 81 боевой вылет, уничтожил 2 самолета, 7 танков, 28 орудий и много другой техники, несколько сотен гитлеровцев. От старшего сержанта до майора вырос он за это время, стал кавалером пяти орденов, кандидатом, а затем и членом партии. 26 октября 1944 г. Президиум Верховного Совета СССР удостоил летчика орденов Ленина и Золотой Звезды.

В 33-м гвардейском штурмовом полку заканчивалась подготовка к Берлинской операции, когда из Ленинграда поступила необычная посылка: четыре метровых ключа, изготовленных рабочими завода им. Кирова по образцу хранившегося в музее ключа от Берлина, полученного русскими воинами в Семилетней войне. Выполнить символический наказ кировцев «Открыть ворота от Берлина и этим ускорить победу над гитлеровской Германией» было поручено эскадрилье Белавина. Когда части 8-й гвардейской армии залегли перед зеловскими укреплениями, летчики во время одного из налетов на позиции врага, отбомбившись и израсходовав запас снарядов и патронов, на самодельных парашютах сбросили ленинградский подарок пехотинцам. К каждому экземпляру ключа была приделана табличка с текстом:

Гвардейцы, друзья!

К победе, вперед!

Шлем вам ключи

От берлинских ворот.

С вами гвардейцы штурмовики

Героя Советского Союза Белавина.

Огневая и моральная поддержка авиаторов помогла стрелкам взломать вражескую оборону.

Собранные материалы о казахстанцах-кавалерах ордена Славы трех степеней показывают, что 38 из них — первую, высшую степень награды получили за подвиги, совершенные во время Берлинской операции.

Самым старшим по возрасту — он родился в 1904 г.— оказался Шамсутдин Хуснутдинович Рафиков, бывший продавец из г. Челкар Актюбинской обл. Накануне битвы за Берлин отделение Рафикова исследовало русло р. Нейсе и ее берега, проделало три прохода во вражеском минном поле, вовремя построило и ввело в линию моста несколько паромов. Командир отделения лично снял два десятка противотанковых мин, а когда гитлеровцы открыли по саперам-развёдчикам огонь из пулемета, трофейными фаустпатронами уничтожил его вместе с расчетом.

Самым молодым в этой группе воинов был Маннаф Аубакиров. 17 апреля 1945 г. батальон 312-й стрелковой дивизии при поддержке истребительного противотанкового дивизиона, в котором служил Маннаф, встретил сильное сопротивление гитлеровцев юго-западнее г. Лебус. Вскоре враг перешел в контратаки, и тогда артиллеристы выкатили пушки в залегшие цепи стрелков. Командир расчета кандидат в члены партии старший сержант Аубакиров вскоре был тяжело ранен, но, придя в себя, отказался уйти на перевязку. В том бою его орудие уничтожило пушку, четыре пулемета, наблюдательный пункт фашистов и не менее пятнадцати фашистов. К вечеру бой затих, и Маннафа доставили в медсанбат, но через два дня он скончался, не дожив до своего 19-летия.

Подробнее о казахстанцах, удостоенных высшей степени ордена солдатской славы за боевые дела в Берлинской операции, читатель может узнать из упоминавшейся уже книги «Доблесть солдатская». Лишь об автоматчике Мосякине Кирилле Евгеньевиче первая публикация появилась год спустя. К. Е. Мосякин, уроженец с. Святодуховка Пресновского района Северо-Казахстан-ской обл., служил в 20-й танковой бригаде 11-го танкового корпуса и участвовал во всех важнейших операциях 1-го Белорусского фронта. В бою под г. Седлец (июль 1944 г.) он был пулеметчиком, отразил три контратаки и истребил более двух десятков фашистов. При штурме г. Радом (январь 1945 г.) ефрейтор Мосякин командовал отделением автоматчиков и, действуя в составе танкового десанта, одним из первых ворвался во вражеское расположение, двух офицеров и не менее пятнадцати солдат противника уничтожил, а пятерых захватил в плен. В Берлинском пригороде Лихтенберге Мосякин вместе с отделением проник в тыл врага, гранатами, фаустпатронами и автоматными очередями ликвидировал пулемет, два орудия с расчетами и до тридцати фашистских солдат и офицеров. Будучи раненным, остался в строю до полного выполнения боевой задачи.

Итак, материалы из истории трех стрелковых дивизий, двух стрелковых и одного артиллерийского полка, изложенные в главе, убедительно свидетельствуют об активном участии этих соединений и частей, созданных в Казахской ССР, в Берлинской операции. Где бы они ни сражались: на острие главного удара армии и фронта или на крайнем фланге вспомогательной группировки, — они точно и в срок выполняли боевые задачи и тем самым внесли посильный вклад в общее дело разгрома противника. Отважно и умело сражались и воины-казахстанцы из других частей и соединений Советской Армии, добивших фашистского зверя в его собственном логове.