Страница - 20

ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой появляется новое действующее лицо: мальчик по имени Даулет

Мы ехали то шагом, то рысцой и к полудню добрались до гор.

Я сильно устал от верховой езды. Кроме того, я пришел к выводу, что когда двое едут на одной лошади, заднего трясет гораздо сильнее. Увидев эту зеленую ширь и прохладную нежную траву, я понял, что мне очень хочется поваляться на берегу ручейка, и предложил Султану отдохнуть самим да заодно подкормить Чалого.

Султан был непреклонен:

—Держись, Кожа! Скоро будут домики пастухов. Там мы и отдохнем вволю и напьемся кумыса.

И вправду, как только мы завернули за большой выступ горы, на зеленом склоне показалась серая юрта. Рядом с ней, у привязи, стояли двое жеребят. Это был верный признак того, что здесь есть кумыс.

— Сам аллах помогает нам,— важно сказал Султан,— теперь-то мы попьем вдоволь.—И он повернул Чалого прямо к юрте.

Из юрты выбежал мальчик лет семи-восьми. Картуз на голове мальчика, видно, немало послужил отцу или старшему брату, но все же не дождался тех времен, когда голова нового владельца окажется хоть приблизительно подходящей для него. Поэтому шапку пришлись сколоть сзади большой английской булавкой, сделав ее таким образом чуть поменьше. Рукава голубой сатиновой рубашки сели от стирки и едва прикрывали локти. Мальчишка схватил палку и грозно закричал на собак:

— Алыпсок, Айла! На место!

Собаки утихомирились.

— Чей это дом? — спросил Султан.

Мальчик поднял к нам белокожее, но сильно испачканное лицо:

— Жумагула.

— Мир Жумагулу! Что он делает?

— Пасет овец.

— А мать дома?

Об этом можно было не спрашивать. Так бы и допустила мать, чтобы сын бегал вокруг с таким перемазанным лицом.

— Мать ушла на молочную ферму.

— Кумыс есть?

— Нет. Недавно проезжие все выпили...

— И ничего не оставили?— ядовито поинтересовался Султан.

— Ничего не осталось.

— Эге!—закричал Султан.—Этот глупый мальчишка не знает, что бывает с обманщиками!.. К ним подкрадываются змеи. Чик — и готово! В животе у них вырастают лягушки. Лица их покрываются дырками от черной оспы.

Я подумал, что если бы в уверениях Султана было хоть немножко правды, то его лицо давно бы превратилось в решето, а в брюхе моего друга поселились бы не то что лягушки, а целый верблюд, если бы, конечно, еще раньше змеи не сожрали этого на всю округу известного лгуна. Но Султан- как-никак был моим приятелем, а мальчишка чужим. И я промолчал.

Султан тем временем продолжал допрашивать мальчика из юрты:

— Как тебя зовут?

— Даулет.

— Имя у тебя хорошее. Красивое имя. Моего дядю тоже зовут Даулет...

Я-то знал, что никакого дяди у Султана не было.

Мальчик продолжал испуганно и настороженно глядеть на нас.

— Послушай-ка, Даулет,—ласково продолжал Султан, — а куда ты дел целый бурдюк кумыса, который привязан под кроватью? (Кто не знает, как хранят кумыс!)

Но мальчик не понял, что Султан хитрит, и робко спросил:

— А кто тебе сказал про этот бурдюк?

— По дороге мы встретили человека, по имени Жу-магул. Он пас овец и сказал нам про бурдюк.

— Этот бурдюк хотели отправить в село.

— Так пусть его и отправят в село,— засмеялся Султан,—но прежде мы выпьем из него по маленькой пиалке.

— Мама будет ругаться,— ответил мальчик, опуская глаза.

— Подождем, пока вернется твоя мама,—согласился Султан и спрыгнул с коня.

Мы привязали коня к столбу и вошли в юрту.

Султан вел себя так, будто приехал в дом своих родственников по матери. Он растянулся на самом почетном месте.

Чумазый мальчик стоял у порога и неприветливо смотрел на нас.

Султан вытянул из кармана несколько рублевок.

— Видишь это, Даулет?— спросил он.— Хочешь, я подарю тебе одну?

Даулет недоверчиво покачал головой.

— Ты знаешь ли, что такое деньги?— засмеялся Султан.

—Знаю,—буркнул Даулет,—на них покупают вещи...

— Умница!—похвалил Султан.—Вот вместо такой мятой, старой бумажки тебе дадут новый котел или целый мешок соли, или красивый платок для матери, или хороший нож для отца… Хорошо иметь деньги.

Даулет молчал.

Султан протянул ему рубль:

— Возьми, нам не жалко, у нас их много.

Даулет подошел поближе.

— А иголки для швейной машины дадут за них?— неожиданно спросил Даулет.— Мама жаловалась, что у нее кончились иголки.

— Хо!—закричал Султан.—За эту, бумажку тебе дадут целую коробку иголок. И все новенькие, все блестят. Только смотри, когда будешь брать, не уколи палец. Это очень острые иголки.

Даулет неуверенно протянул руку:

— Дай!

— А ты нас угостишь кумысом?

Мальчишка молча кивнул.

Султан вручил ему рубль.

— Эта бумажка старая, рваная,— неуверенно сказал Даулет.— За нее много не дадут.

— Держи другую.— Султан отдал мальчику самую новенькую, самую хрустящую. Он быстро подошел к кровати, отвязал от ее ножки бурдюк и распутал веревку, стягивавшую горлышко.

Даулет приготовил небольшую кастрюлю.

Султан одним махом выплеснул из бурдюка кумыс чуть ли не до краев кастрюли...

— Это много,—запротестовал Даулет.

—Ничего,—успокоил Султан, подвязывая бурдюк на прежнее место.—Нужно отпить, чтобы не вылилось,—объяснил Султан, отпивая кумыс.

Потом мы принялись пить из пиалки. Вышло шесть полных пиал. Это не считая того, что отпил Султан.

Когда опустошенная кастрюля была убрана в шкаф, Даулет сказал:

— Очень много выпили, дай еще бумажку.

— Да ты что, смеешься?—притворно сердитым голосом заговорил Султан. — Можно подумать, что мы нарочно липшее выпили… Ой, ой! Вот у меня теперь живот пучит! Не могли же мы оставить кумыс в кастрюле. Тебе же от матери попало бы.

Даулет не знал, что ответить.

А меня смех разбирал.

— Ты лучше дай нам чего-нибудь покушать. А то кумыс жжет нам животы,—потребовал Султан.

Эти слова вывели мальчика из задумчивости.

— Хлеб будете есть?.. Масло?— спросил он.

— Давай, давай...— вездесущий Султан успел заглянуть в котел и выволок оттуда большой кусок вареной баранины.—Давай ножик, давай соль!— командовал он.

— А вы мне дадите еще бумажку, деньги?— Даулет решил, что раз ему все равно быть в ответе, то нужно хотя бы воспользоваться добротой пришельцев.

— Что за вопрос!—засмеялся Султан.— Мы осыплем тебя золотым дождем.

— Давай, давай.

— Даулет протянул руку.

— Потом, потом.

— Нет, сейчас!—требовал мальчишка.

Пришлось Султану выдать ему еще рубль.

Мы быстро уничтожили по большому куску хлеба с маслом и принялись за вареное мясо.

— Поехали!— скомандовал Султан.

Даулет выбежал следом за нами из юрты.

— А что можно купить на этот рубль?— Он показал нам вторую бумажку.

— Что хочешь. Платок для матери. Табак для отца. Подушку, кровать, ведро...

— Нам как раз нужно ведро,— соображал вслух малыш.— На первый рубль я куплю иголки… А для папы? Дай мне еще рубль.

Мы с Султаном уже сидели на коне.

— Хватит с тебя,— отрезал мой друг.

— Я вам еще что-нибудь дам...—взмолился малыш. Мне не хотелось ссориться с Султаном, и я незаметно для него ударил Чалого кулаком, Чтобы он поскорее увез нас отсюда.

Но Султан натянул поводья:

— А что у тебя есть?

Малыш Даулет показал нам маленький складной нож с железной ручкой. Султан наморщил лоб, что-то прикидывая...

— Вот еще!— Даулет задрал рубашонку, обнажив голый грязный животик.— Вот ремень...

— А если штаны потеряешь?

— Я веревочкой подвяжу.

 Этого я уже не мог стерпеть. Как! Раздевать живого человека! Это было бы настоящим грабежом. Я изо всех сил ударил пятками по брюху Чалого.

Конь прязывно заржал и скачками понес нас вдаль от юрты, на пороге которой все еще стоял маленький, глупый мальчик, так бесчестно обманутый нами.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ рассказывает о том, что было в сумке у Султана, откуда он взял эту вещь и какой он обманщик

— Ха! Ха! Ха!— покатывался со смеху Султан.—Этот грязнопузый мальчишка думает, что он дешево отделался. Посмотри-ка сюда!—Султан приоткрыл седельную сумку.

Я никак не мог рассмотреть, что лежало в сумке. Мешала спина Султана. Я изогнулся и чуть было не полетел вниз.

— Ай, что за шапка выйдет!—хвастался Султан,— Видел ли ты у кого-нибудь в нашем ауле такую шапку? Клянусь аллахом, не видел и не увидишь! Эта будет первой!

Султан вытянул из сумки серую каракулевую шкурку. Я подержал ее в руках. Она была мягка, как шелк, и золотилась на солнце.

— Где ты ее взял?

— Что ж, по-твоему, я зря отдал этому чумазому два рубля?—ответил Султан вопросом на вопрос.

У меня похолодело где-то рядом с сердцем, и я еле сумел выговорить:

     — Ты… ты украл?

— Смотри, никому ни звука… Я тебе тоже достану. Еще лучше. Будешь дружить со мной, Султаном, никогда не пропадешь, Кара Кожа!

Этого еще не хватало! Я ненавидел воровство и воров! По-моему, лучше тысячу раз нарушить дисциплину, сто раз не выучить урока, оттузить десять девчонок и разбить нос Жантасу двадцать, даже тридцать раз, чем украсть хотя бы промокашку или перышко. Тот, кто способен воровать, может совершить любое, самое подлое преступление.

Я был настолько потрясен, что не мог ответить Султану ни слова. Теперь я глядел на его коричневую, загорелую, сильную шею, которая и без того надоела мне за время дороги, с ненавистью и какой-то брезгливостью.

Эх, если бы я знал сам дорогу на джайляу! Я бы треснул изо всех сил по коричневой шее Султана, спрыгнул бы с лошади и убежал. Можно залезть на скалу. Пусть Султан попробует туда взобраться, не слезая с коня. А лошадь тоже не оставишь без присмотра на дороге… Но Султан вез меня, и пришлось промолчать.

Первая бригада, в которой мама работала дояркой, расположилась у начала широкой лощины, заросшей густым сосняком.

Это место находилось сразу же за перевалом под названием Кабанда. Тут вырос почти целый аул: несколько юрт, десяток шалашей и загончиков для скота. Шалаш моей мамы стоял в стороне от остальных, поближе к речке.

Заслышав стук копыт Чалого, мама появилась в дверях с ведром в руке.

— Здравствуйте, Миллат-апай! — почтительно приветствовал маму Султан.

Мама была очень удивлена моим появлением.

— Ваш сын сидел дома, — объяснял Султан. — Я решил, что мальчику скучно одному в ауле, и вот привез его сюда.

— Я думала, ты поедешь в лагерь, — обратилась ко мне мама.

— Путевку мне не дали.

Заметив, что мама не особенно довольна его появлением, Султан поспешил уехать.

— Завтра жди меня! — крикнул он с полдороги. — Приведу коня, будем вместе объезжать джайляу.

— Ох, чует мое сердце недоброе, — вздохнула мама, — не думала я, что ты свяжешься с этим плутом, которого никто терпеть не может. Нельзя ходить рядом с таким человеком. Рано или поздно он толкнет попутчика в грязь… А ты еще совсем ребенок...

Не знаю, как бы сложилась моя судьба, если бы мама не произнесла этих слов.

Я промолчал, не желая, огорчать. Но в глубине души я знал, что мама неправа. Не такой уж я маленький ребенок, чтобы следовать плохому, если меня потянет к этому Султан. Неужели мама думает, что у меня своей головы на плечах нет. И ей, и самому себе я должен доказать, что могу продолжать дружбу с Султаном и остаться честным человеком.