Страница - 11

КНИГИ ОТПРАВЛЯЮТСЯ В ПУТЬ

Когда ты смотришь на полки книгохранилищ — перед тобой мудрые и добрые советчики, уже проложившие путь к читательским сердцам.

Когда ты по привычке перебираешь тома из библиотеки твоего товарища — ты как бы проникаешь в круг его испытанных друзей.

Когда ты примечаешь в поезде или самолете знакомую книгу в руках соседа — ты уже мысленно сближаешься с ним.

Но с чем сравнить чувство, которое охватывает тебя в типографии при виде только сброшюрованных и переплетенных книг, отправляющихся в свой далекий путь?

Сотни, тысячи, десятки тысяч томов...

Не так давно я стоял в экспедиции Полиграфкомбината, самой крупной типографии Алма-Аты, и молча смотрел на штабеля, книг с отпечатанными на корешках именами и фамилиями моих друзей, собратьев по трудному писательскому ремеслу.

Передо мною, понятно, не было всех ста тридцати названий произведений, участвующих в нашей московской Декаде, но я подумал именно о том, что нашим книгам предстоит встретиться с самыми доброжелательными и самыми строгими читателями и выдержать серьезное испытание в дружеском соревновании с произведениями, изданными в других братских республиках.

Конечно, я не хочу сравнивать Декаду с парадом или турниром. Она для нас — прежде всего серьезный творческий разговор. Но есть в нем черты и очень ответственного экзамена и горячий соревновательский огонек. Вот так, мол, у нас обстоят дела, друзья-узбеки, друзья-таджики, друзья-туркмены. Может быть, в таком-то жанре мы и отстали от вас, а вот здесь — милости просим!—и у нас есть чему поучиться.

Й снова мои глаза скользят по корешкам...

Я убеждаюсь, что изготовлены тиражи последних томов шеститомных собраний сочинений заслуженно известных всей стране ветеранов литературы Советского Казахстана — Мухтара Ауэзова и Сабита Муканова.

Мухтар Ауэзов сравнительно недавно завершил свою знаменитую эпопею об Абае, получившую признание во многих странах мира. Но уже отправилась в путь к читателям и новая его книга — «Очерки об Индии», стране древнейшей культуры и молодого возрождения, стране, в которой наш писатель был желанным гостем, вдумчивым и влюбленным исследователем.

Давно ли написан Сабитом Мукановым роман «Бо-тагоз», роман о всегда близких для нас героических днях гражданской войны? Но вот уже его новый автобиографический двухтомник «Школа жизни». Вторая книга этого произведения, созданная в добрых горьковских традициях, в самый канун Декады отправилась в плавание к читательским берегам. Но Сабит успел закончить и новое, надеюсь, увлекательное, сочинение о своем путешествии в Китай. Он побывал не только в Пекине, но и в городах соседнего с нами Синьцзяна и на просторах Тибетского плоскогорья.

Что же касается автора романов «Миллионер», «Караганда» и «Шиганак», живописца колхозной нашей жизни Габидена Мустафина, то он — завершил новую книгу о советизации казахского аула в первое годы революции. К тому же он только на днях вернулся из братской Монголии, и, я думаю, мы скоро будем читать его очерки об этой стране, сопредельной с нашим Казахстаном.

Только три имени пока я назвал, но какие просторы книжных страниц открываются перед нами, какое проникновение в современную тему и в глубь истории, какое пристальное творческое внимание к странам пробужденного Востока.

...Присматриваясь к штабелям книг, которые заботливые экспедиторы отгружают на склады торгующих организаций, я вижу одну особенность последних лет, пожалуй, самую примечательную и многообещающую особенность: это новые имена! Многие из них уже промелькнули на страницах столичных журналов и газет, уже удостоены отзывов наших литературных критиков. Есть все основания предполагать, что они очень скоро прочно войдут в читательский обиход. Эти имена, за редкими исключениями, принадлежат совсем молодым людям, только начинающим свою литературную биографию.

Вот несколько из них, взятые наугад, как говорится, без рангов и чинов.

Упомяну хотя бы Зейнуллу Кабдолова — автора повести «Искра жизни», темпераментной молодой книги о молодых рабочих и студентах, о становлении национальной советской интеллигенции. С ним словно соседствует его сверстник Сафуан Шаймерденов со своей повестью «Инеш», населенной молодыми героями, людьми пытливого ума и жаркого сердца.

Несколько старше два других писателя — Тахави Ахтанов и Абдижамил Нурпеисов. Ранняя их юность закалялась в огне Отечественной войны. Свидетели и участники великой битвы, свои романы они посвятили событиям военных лет. Книгу Ахтанова «Грозные дни» читатель уже получает в русском переводе. Что же касается Нурпеисова, то он терпеливо работал над улучшением своего романа, над обогащением его словаря, и пока с ним может познакомиться только читатель, владеющий казахским языком.

В нынешнем году был опубликован роман Хамзы Есенжанова «Ак-Жаик», названный в русском переводе «Яик — светлая река». Есенжанов принадлежит скорее к старшему, нежели младшему поколению. Но имя его, как советского прозаика, новое в казахской литературе. Внимание писателя привлекли годы борьбы за Советскую власть на Урале, он сумел собрать богатый исторический материал, вдумчиво разобраться в нем и создать интересное полотно, насыщенное действием, ценное многочисленными социальными портретами революционеров и представителей вражеского лагеря.

Не собираясь в этих заметках давать сколько-нибудь систематизированный обзор, я должен, однако, сказать, что тема современности еще не всеми писателями нашей республики разрабатывается с той активностью, как этого нам бы хотелось. Но мне хорошо известно и то, что к ней уже устремились и художники старшего поколения, и литературная молодежь. Один наш писатель погрузился в дела покорителей целины, на другого падает приятное подозрение, что он не зря так зачастил к строителям и металлургам Темиртау. Образы тех, кто своими героическими делами помог стать Казахстану второй житницей страны, стучатся в наши большие книги. В равной мере как и те, кто утверждает за нашей республикой ее индустриальную славу.

Я сейчас поймал себя на мыслях о том, что вот уже исписано несколько страничек, а ни слова не сказано о поэтах. Произошло это вовсе не потому, что у нас их меньше, чем прежде, или по той причине, что поэзия стала бедней. Об этом не может быть и речи.

Дело в том, что во времена первой Декады казахского искусства и литературы в Москве поэзия была ведущим жанром, а прозаические произведения насчитывались единицами. В наши же дни центр тяжести перенесен в прозу, что уже само по себе является показателем профессиональной зрелости литературы Советского Казахстана.

Итак, поэзия. И в экспедициях типографий и в читательских сердцах она занимает вполне достойное место. Среди многих поэтических книг, представленных к Декаде, раньше всего мне хочется обратить внимание на одну, которая в эти часы еще только брошюруется в печатном цехе. Это коллективный сборник поэм «На земле казахской». Каждый из авторов этого сборника выпустил свои книги стихов. Но сборник сюжетных эпических поэм, на мой взгляд, весьма примечательное явление. Поэмы эти — своеобразная хроника двух эпох в жизни народа, его прошлого и настоящего. Так, «Курмангазы» одного из зрелых поэтов Хамита Ергалиева — это поэтический рассказ о замечательном казахском композиторе на широком социальном фоне событий середины прошлого века. «Колокол в степи» молодого поэта Гафу Каирбекова посвящен просветителю и поэту, основателю первых русское казахских школ Ибраю Алтынсарину, современнику Абая. «Буря в песках» Таира Жарокова — пламенное повествование о первых годах революции. «Ахан Актаев» Халижана Бекхожина —о наших современниках, об индустрйальных гигантах в степи.

Один из участников этого сборника — Таир Жароков, Абдильда Тажибаев, Халижан Бекхожин — уже давно и плодотворно работают в казахской поэзии. А, например, Гафу Каирбеков — представитель молодого поколения, только вступающего в литературную жизнь. И тем отраднее, что его поэма — зрелое, яркое произведение, написанное уверенной рукой и горячим вдохновением.

Еще моложе Гафу Каирбекова поэт Саттар Сейтхазин. Его сборник в русских переводах вышел в Москве, а одно искренне и сильно написанное четверостишие лозунгом было напечатано на первой странице одной из популярных советских газет и обошло все уголки страны.

Родина Абая и Джамбула не оскудела поэтическими талантами.

По-прежнему задушевен и внимателен к тонким деталям стих уже седовласого Гали Орманова, к светлым и глубоким раздумьям склонен Абдильда Тажибаев, как и прежде утверждает гражданскую тему поэт-партйзан Жумагали Саин, как бы приблизивший украинскую речку Айдар к нашему степному Ишиму.

Я вижу обложки их книг пестрые, как джайляу весной.

Я слышу ритмы их строф и улавливаю не только традиционное звучание казахского стиха, но и неизвестные прежде размеры и перекрестную рифму, интонации, образы сравнения и ту совершенно новую мелодию в нашей поэзии.

И —самое главное!— чувствую я, какой любовью к Родине и народу напоены лирические стихи и поэмы, как властно стремятся они к благодарным нашим читателям-совремейникам.

Романы, повести, стихи...

Я не говорю о драматургии, ибо она в дни Декады обладает наибольшими возможностями в полный голос сказать о себе со сцены московских театров.

Но вот взгляд мой остановился на черных штабелях скромной и достаточно объемистой книги. Ее название — «Рожденная Октябрем». Ее автор — Мухамеджан Каратаев. Это сборник критических статей, исследований и этюдов о казахской литературе. Там вы найдете и монографическое исследование о переводе «Тихого Дона» М. А. Шолохова на казахский язык и портреты Абая, Джамбула, Ильяса Джансугурова, Мухтара Ауэзова, и обзоры, и страстные полемические заметки. Книга «Рожденная Октябрем» равно как большой монографический труд Е. Исмаилова «Акыны» или очерки Т. Нуртазина о творчестве С. Муканова и А. Нуркатова о М. Ауэзове,— живые свидетели того, что и литературная критика у нас в республике стала на ноги и полноправно участвует в художественной жизни Казахстана.

Перечислять, только перечислять все — значит, по крайней мере, вдвое увеличивать размеры этих заметок.

Я не упомянул о книгах моих русских товарищей, живущих и работающих в Казахстане. А ведь среди них и такой проникновенный художник северных наших степей, обласканный А. М. Горьким, Иван Шухов и мастер исторического романа, автор пьес о людях покоренной целины Николай Анов, автор трех романов Дмитрий Снегин и многие другие.

Мне пришлось оставить в стороне и уйгурских писателей и поэтов, объединенных в свою секцию в нашем Союзе писателей.

Я ни слова не сказал о ныне здравствующих акынах-импровизаторах, наследниках могучего богатыря поэзии Джамбула. Любителей народной поэзии я охотно отсылаю к книге «Степь поет», изданной к нашей Декаде.

Но о двух изданиях — я вижу их тисненные богатые переплеты — о двух изданиях, двух подарочных книгах мне хочется сказать чуть подробнее. Их создавал народ на протяжении веков, в них он вкладывал свою душу— правдивую, ищущую, взволнованную, чуткую и отзывчивую, воспринимающую юмор; их он согревал мечтой о счастье, о сильных и могущественных героях. Вы, вероятно, догадались, что я говорю о сказках и героических поэмах. «Казахские сказки» и «Казахский эпос» включают лучшее из того, что сохранилось в народной памяти.

Сто двадцать пять лет назад в оренбургских степях Александр Сергеевич Пушкин — одним из первых русских — услышал пленительную лирическую повесть о двух влюбленных. В его бумагах сохранилась краткая запись о Козы-Корпеш и Баян-слу. Значительно позднее поэт Тверитин по мотивам этого лироэпоса создал поэму. И вот только теперь В. Потапова по тщательно выверенному варианту степной повести воспроизвела по-русски одну из самых нежных и ярких народных поэм, вошедшую в этот сборник, который с полным основанием можно считать и достижением полиграфического искусства в Алма-Ате. Отлично исполненный переплет, многокрасочные иллюстрации, крупный и ясный шрифт, четкая и строгая печать. Приятно держать в руках эти книги, которые могут соперничать с лучшими московскими изданиями.

До сих пор, пусть очень кратко, я рассказывал преимущественно о том, что подготовлено нами в связи с Декадой. Но ведь этим далеко не исчерпывается творческая деятельность наших писателей.

В последние годы исключительно большой размах приняли переводы на казахский язык шедевров мировой литературы — произведений Шекспира, Бальзака, Гюго, Гейне, Байрона, Диккенса, Драйзера, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, Гончарова, Толстого, Чехова, Горького, Фадеева, Шолохова, Маяковского. Это теперь родные имена в казахских аулах. В 1958 году в связи с Ташкентской конференцией писателей стран Азии и Африки выпущено на казахском языке 22 книги, в числе которых произведения индийских писателей Рабиндраната Тагора и Прима Чанда, китайских писателей Лу Синя, Мао Дуня, Го Можо, сказки народов африканских и азиатских стран, новеллы писателей Египта и Ирака, сборник поэтов Азии и Африки. Эти книги нашли и находят читателей, как проторил дорогу к чабанам в самые далекие пастбища сборник бессмертных сказок «1000 и одна ночь».

...Книги отправляются в путь.

Я вижу за ними их авторов — и пожилых, и находящихся в расцвете сил, и только начинающих свою литературную биографию.

Больше пятидесяти писателей в дни Декады — гости Москвы. А ведь это меньше, чем одна треть Союза писателей Казахстана — большой творческой организации, имеющей свои отделения в ряде городов республики, издающей три своих периодических органа, не говоря уже о других многочисленных журналах и газетах и Казахском государственном издательстве художественной литературы.

Когда на заре первых лет революции начинали мы свою сознательную жизнь — нашей мечтой был рабфак, нашими библиотеками — переписанные от руки степные песни, нашей самой высокой издательской возможностью — видеть собственные строки напечатанными на серой бумаге в оренбургской или семипалатинской газете.

Почти четыре десятилетия минуло с тех пор. Перемены в культурной жизни народа настолько разительны, что не находишь слов для их выражения. Освобожденный народ, Вдохновленный партией, поистине стал способным на чудеса.

Одно из этих чудес — зримое и простое, но по силе своей равное энергии наших иртышских гидростанций, штабеля книг, у которых я задержался наедине со своими мыслями.

Отсюда, из типографии, книги начинают свое путешествие и в аулы, и на новостройки, и в библиотеки колхозных поселков, и в книжную лавку писателей в нашей столице.

Добрый путь вам, мои дорогие верные друзья, добрый путь к читательским сердцам!

1958 г.

ЛУЧШЕЙ ПЕСНИ ДОСТОЙНЫ ОНИ

Наша литература тем и велика, что она показала миру нового человека, нового героя — советского труженика, строителя коммунизма. О нем написано много книг. Будет гораздо больше. Но их всегда будет мало.

Писатели в огромном долгу перед рядовым советским тружеником. Какую роль играют в наших книгах образы рабочего и колхозника? Как это ни противоречит жизненной истине, они образуют нередко «общий фон» произведения, их мысли всего лишь следуют за мыслями других, кого мы подаем крупным планом. Я не собираюсь как-то отделять, скажем, рабочего на заводе от руководителя предприятия, где он работает, ведь и в жизни они шагают рядом. Я говорю о другом — о том, что во многих произведениях последних лет простым людям отводится зачастую роль необходимая, но достаточно безликая. Они выражают на собраниях слова одобрения или порицания (как много у нас книг со сценами, удивительно похожих одно на другое собраний), голосуют «за» или «против», проводят годных или проваливают негодных. Неужели только таким образом и можно представлять «мнение народное»?

Может быть, я несколько преувеличиваю, но в принципе я убежден, что «простой» работник нашего Сегодня и Завтра еще не нашел в книгах достойного художественного «эквивалента».

Все мы, писатели, страшно любим, когда нас называют учениками Горького. Прочтите подряд бессмертные его рассказы — и вы убедитесь воочию, что Горький больше всего писал о простом, рядовом человеке. Сурово и беспощадно, как ножом хирурга, вскрывал Горький язык капитализма не только на теле современного ему общества, но и в душе людей, кропотливо и любовно вырисовывал народный характер. Сколько незабываемых образов, колоритных характеров простых людей оставил он нам! Вывод напрашивается сам собой: мы плохо учимся у Горького, недостаточно сильно пишем о человеке из народа. Конечно, было бы несправедливо обвинять в этом всех наших писателей. Повторяю — и в последние годы есть немало отличных произведений, продолжающих горьковскую традицию изображения «маленьких» людей и великой их работы». Рассказ М. Шолохова «Судьба человека», мне кажется, подчеркнуто поворачивает литературу к теме рядового человека. Сила замечательного нашего поэта А. Твардовского также именно в этом. Великолепен, по-моему, недавний рассказ Твардовского «Печники». Характер его героя Егора Яковлевича — поистине народный.

Но, как говорят, нет правил без исключений. А подобных исключений у нас, я считаю, что-то излишне много.

Почему же мы мало обращаемся к жизни рядового строителя — главного героя современности? Не кажется ли вам, товарищи писатели, что мы робеем перед трудностями, которые неизбежны для литератора, берущегося рассказать об обыкновенном рабочем или колхознике? Писать о директоре, мне кажется, проще. Здесь деловые конфликты лежат как бы на поверхности, здесь иногда можно «выехать» на внешних атрибутах, описать кабинет, телефон, секретаршу, споры, борьбу с отсталыми элементами и т. п. А попробуйте-ка, скажем, схватить главное или броское в неброском облике рабочего, одного из многих работающих у станка в огромном цехе.

Среда рядовых людей — это среда, где почти не встретишь мелких характеров, где есть свои конфликты, и крупные конфликты, вовсе не ограничивающиеся столкновением новатора рабочего с консерватором директором.

Я хочу привести два самых обыденных, казалось бы, факта из жизни животноводов Казахстана. В колхозе имени Куйбышева Кировского района Талды-Курганской области живет старик чабан, депутат Верховного Совета Казахстана Закирбай Жанбосынов. В 1934 году он принял отару из 30 грубошерстных овец. А к концу 1958 года колхоз владел тридцатитысячным поголовьем тонкорунных овец, причем колхоз не покупал ни одной овцы. Факт, конечно, сказочный, но не ясно ли, что Жанбосынов обратил сказку в быль в тяжелейшем героическом противоборстве с природой, с пережитками в сознании аульчан, с собственной малограмотностью? Кто знает, каких чудес натворил бы старый кудеснйк, подкрепи он практический опыт научными знаниями! Разве его жизнь и труд—не завидный материал для писателя?

А вот еще.

В колхозе имени Чокана Валиханова Гвардейского района девушки-доярки объединились в бригаду коммунистического труда. Возглавляет бригаду молодая скромная женщина 3. Тамшибаева. Бригада живет и работает непривычно, наперекор давным аульным обычаям. Девушки установили строгий распорядок дня, чего не встретишь в быту старых животноводов, а главное, они стремятся к разумному сочетанию производственной работы с учебой. Две из них в этом году поступают в медицинский институт, одна — в консерваторию, но бригада не распадается: место уходящих на учебу в вуз займут другие. В этой бригаде хорошая дисциплина, очень уважительное отношение к труду. Я думаю, что члены бригады, сами того не подозревая, вносят много нового в привычный быт животноводов старого закала, увлекая своим примером многих сверстников, которые могли бы жить во многом и по старинке.

Такие явления, такое проявление народной инициативы заслуживают пристального внимания писателей, могут очень и очень многому научить нас, литераторов.

Только укрепляя связь с повседневной жизнью народа, его трудовой деятельностью, писатель сможет правдиво рассказать о простом человеке.

Мы не первый год горячо и искренне говорим о необходимости активно вторгаться в жизнь, но не очень энергично действуем в этом направлении. Мне кажется, мы забываем хороший совет Горького: чтобы создать типический образ человека, необходимо внимательно изучить десятки прототипов и отобрать самое существенное.

Основной способ изучения жизни у нас — это все еще так называемые творческие командировки. Я присоединяюсь к тем товарищам, которые считают, что за один-полтора месяца командировки нельзя познать жизнь. С чего мы их, как правило, начинаем? С предварительной «ориентировки». Мы прежде всего направляемся в райком или обком, получаем там адрес и характеристику новатора и, нигде не задерживаясь, ни к чему не присматриваясь, едем прямо к нему. Мы нарушаем традиции мастеров литературы. Приведу слова одного из них: «Никогда не следовать по большим дорогам, а всегда лишь по тропинкам, ночевать в ригах, если вблизи нет гостиницы, питаться хлебом и водой, когда негде найти другой пищи, не бояться ни дождя, ни расстояния, ни долгих часов непрерывной ходьбы — вот что нужно, чтобы познакомиться со страной, проникнуть в самое ее сердце, чтобы обнаружить уже неподалеку от городов, так хорошо знакомых туристам, тысячу вещей, о которых раньше и не подозревал». Так писал, путешествуя по Бретани, Мопассан.

Почему мне представляется особенно важным возобновить разговор о теме скромного труженика?

Наша литература произведениями о советском человеке должна отдать дань уважения ему, творцу счастья, творцу нашей семилетки, достойному лучшей песни. Книги о нашем современнике должны также помочь самому писателю познать красоту дел, творящихся вокруг него, воспитать в себе скромность, отзывчивость, понимание сложности и величественности реальной жизни — все то, без чего нет литератора, нет литературы.

1959 г.