Страница - 13

О СОСТОЯНИИ И ЗАДАЧАХ КАЗАХСКОЙ СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

IV съезд писателей Казахстана открывается в новых, исключительно благоприятных условиях, когда самый высокий общечеловеческий идеал — коммунистический строй — стал для советского писателя объективной реальностью, той общественной обстановкой, в которой он в дальнейшем будет трудиться, посвящая всего себя, всю силу своей поэтической души и сердца этому строю.

Позади 40 с лишним лет периода строительства социализма, периода грандиозных побед нового, социалистического мира. Отныне каждая тонна металла, каждая хорошая книга, т. е. все, что называется высоким произведением материальной и духовной культуры, пойдет на строительство коммунистического общества.

Исторический XXI съезд КПСС, который признан коммунистическим и рабочим движением всего мира как съезд строителей коммунизма, открывает период развернутого строительства коммунистического общества. С какой гордостью, с каким высоким коммунистическим сознанием должны творить писатель и поэт, страна которых возглавляет самую великую революцию, создающую, по существу, новое человеческое общество на земле!

Мы, современные советские писатели, счастливые свидетели того, как советская наука открыла космическую эру, опередив самые смелые, безудержные фантазии поэтов и писателей всех времен и эпох. Она дала не только три первых спутника Земли, но и прибавила новую советскую планету в Солнечную систему. И все, что до сих пор называлось пудом: и деяния Геркулеса, и сады Семирамиды, и многое другое — поблекло перед реальными творениями человеческого разума, перед спутниками и планетой, в сиянии которых народы всего земного шара видят беспредельный взлет мысли и фантазии в стране социализма. А взлет мысли и фантазии — самое родное дело писателя! Я лично думаю, что реалистическая фантазия, тесно связанная с советской действительностью, с героическими делами советского народа, способна создать целый переворот, в особенности в жанрах военной и детской литературы, да и не только в этих жанрах.

Идейно-политический, художественно-эстетический арсенал социалистического мира, который через произведения литературы и искусства во все возрастающих масштабах распространяет мировоззрение марксизма-ленинизма, стал неисчерпаемым источником новой, социалистической морали. Мировоззрение марксизма-ленинизма стало мировоззрением не только социалистической художественной интеллигенции, оно шаг за шагом, все шире и крепче завоевывает передовых деятелей культуры капиталистического мира и колониальных стран.

Можно было бы привести десятки имен крупнейших прогрессивных деятелей литературы и искусства из капиталистического мира, которые уже стали деятельными популяризаторами принципов социалистического реализма, в своих произведениях без промаха бьют по идейным основам фашизма и колониализма, разоблачают поджигателей войны и агрессии.

На несокрушимой базе исторических побед социализма самый молодой мир, мир социализма берет на себя заботу и ответственность за судьбу всего человечества. То, что мы говорим и говорили до сих пор о всемирной победе социализма, ныне приобрело характер непосредственной практической деятельности. Если великий основоположник учения о развитии человеческого общества К. Маркс говорил, что «философы объясняют мир, а его надо изменить», то какая великая миссия выпала на нас, на наше поколение деятелей советской культуры, как на непосредственных участников этого изменения мира и создания нового коммунистического мира.

Вряд ли писателям нужно иметь много фантазии, чтобы увидеть в принятой XXI съездом КПСС программе семилетий не фантастическую, а реальную, действительно неодолимую преграду войне, самой страшной в современных условиях угрозе человечеству, преграду, которую последовательно и неустанно воздвигает социалистический мир во главе с Советским Союзом, воздвигает не только на земле и в воздухе, но и в умах трудовых людей всего мира!

Героический мирный труд социалистического мира, в первую очередь Советского Союза, создал и создает такие крепости, что мир капитализма более не способен навязывать войну не только всей нашей системе, но и любой другой отдельно взятой стране земного шара. Здесь решающее слово принадлежит нам, и этим словом всегда будет: «Нет!» Труд, который сделал человека человеком на заре его истории, ныне в новом социалистическом качестве спасает мир от военной катастрофы, готовит место в музее для самой идеологии агрессивной войны, веками державшей в плену сознание человека.

Величаво и сказочно, могуче и незыблемо рисуется облик Родины, когда ты всматриваешься в ее завтрашний день, когда ты задумываешься о великом гимне, в котором многонациональная советская армия художников слова, кисти, сцены и экрана должна воспевать героический труд ленинской партии и советского народа. И поистине самый большой подвиг совершит тот художник, на долю которого выпадет счастье достойно воспеть трудовой подвиг своего героического народа.

Следовательно, главное и решающее для нового, небывалого подъема советской литературы заключается в том, чтобы творческая деятельность каждого советского писателя максимально соответствовала целям и задачам нового общественного развития страны, т. е. периоду строительства коммунизма. Именно с этих позиций, с позиций программных решений XXI съезда партии, мы, писатели Казахстана, должны рассматривать все без исключения проблемы, которые наша литература будет творчески решать в ближайшем будущем.

О благородной задаче писателя — запечатлеть героический подвиг народа — строителя коммунизма, мы должны говорить на нашем съезде. При этом мне хотелось бы еще раз подчеркнуть, что страна наша стала классической страной социализма, у которой берут пример, учатся всему героическому и последовательному в социалистическом преобразовании экономики и культуры, в воспитании высокосознательных членов нового общества. А кто же, как не мы, советские писатели, должны ставить на повестку дня вопрос о классической литературе социалистического реализма, как о самом высоком и идейно-художественном требовании к произведениям, или, если такая литература у нас уже имеется, то эти требования сделать предметом широкого обсуждения. Мне думается, писатели Казахстана, как один из сильных отрядов многонациональной советской культуры, способны поднять эти вопросы на своем съезде.

Как известно, вторая Декада казахского искусства и литературы в столице нашей Родины — Москве прошла на достаточно высоком уровне, прошла как большой и яркий праздник всей многонациональной культуры Советского Союза.

Совершенно объективно и справедливо 22 февраля с. г. подвели итоги Декады наши республиканские партийные газеты «Социалистик Казахстан» и «Казахстанская правда». Как никогда в унисон, они писали следующие замечательные и окрыляющие творческих работников Казахстана слова:

«Тем величественнее выглядит достигнутый уровень развития культуры на современном этапе, опирающийся на сплошную грамотность народа, на свою национальную оперу, драматическое искусство, симфоническую музыку, кинематографию, живопись, скульптуру, на многожанровую художественную литературу».

Казахская литература показала себя на Декаде молодой и сильной, достаточно зрелой многожанровой и многоплановой литературой. Она показала себя способной достойно ответить на еще более высокие требования партии и народа. Требовательно отмечая ее бесспорные пробелы, весьма широкий круг московских ведущих писателей, поэтов, прозаиков и критиков в один голос признавали, что на материалах казахской литературы можно обсудить проблемы всей советской литературы. И по существу обсуждения нашей литературы во время Декады в Москве прошли под этим лестным для любой национальной литературы углом зрения. При этом самое ценное для нас заключалось в том, что декадно-праздничный момент ни в какой степени не заслонял развертывание деловой, принципиальной критики, и мы, писатели Казахстана, вернулись из Москвы намного обогащеннее мыслями, воодушевленные на еще более высокие дерзания.

Нельзя не гордиться, когда эпопею М. Ауэзова об Абае самые объективные и требовательные судьи литературы и искусства признают вкладом в мировую сокровищницу духовной культуры, нельзя не гордиться, когда те же судьи признают романы С. Муканова, И. Шухова, Г. Мустафина, Н. Анова, романы молодых прозаиков А. Нурпеисова, Т. Ахтанова, X. Есенжанова, лирику А. Тажибаева, Г. Орманова, А. Сарсенбаева, К. Бекхожина, Д. Абилева, X. Ергалиева, Ж. Саина, С. Мауленова и ряд других произведений писателей Казахстана достойным вкладом в советскую литературу.

На этом же уровне оценивались лучшие произведения драматургии и критики. Причем нелишне будет напомнить, что некоторые из этих крупных жанров не насчитывают даже 40-летнюю историю. Тем не менее на обсуждениях в Москве не раз подчеркивалась глубокая связь нашей литературы с жизнью, ее богатое тематическое разнообразие, яркий национальный колорит и высокий уровень мастерства по целому ряду жанров.

Мне хочется особо подчеркнуть высокую оценку, которую за богатство тематики, за активное вторжение в жизнь народа получила наша современная поэзия. Она выросла, опираясь на свой фундаментальный тыл,— на богатый эпос, на Абая и Джамбула, на Торайгырова и Сейфуллина, на Майлина и Джансугурова, на реалистическую и революционную русскую поэзию.

«Очень приятно чувствовать,— сказал Н. С. Тихонов на обсуждении казахской поэзии, — что наши братья из Казахстана существуют как сильный отряд поэзии, не только как сильный отряд, замкнувшийся на своих, хотя и гигантских просторах, но отражает и то, что происходит в мире и расширяет сознание, и ведет наш народ к единой цели».

По-моему, будет излишним славословием, если я что-либо прибавлю к этой высокой оценке, высказанной Н. С. Тихоновым, крупнейшим поэтом страны и, я сказал бы, совести всей нашей многонациональной поэзии. Добавлю лишь, что история культуры прошлого не знает ни одного примера, когда за короткий промежуток времени — за какие-нибудь 40 лет — так высоко поднималась литература народа, пребывавшего до этого в полном плену многовекового невежества. Такое чудо оказалось возможным в результате побед Октябрьской революции, открывшей новую эру человечества, эру небывалого материального и духовного прогресса, социалистического по содержанию.

О высоком идейно-художественном уровне казахской литературы говорит и тот немаловажный факт, что из четырех произведений, отобранных для последнего тура на соискание Ленинских премий, два произведения принадлежат казахским писателям — М. Ауэзову и С. Муканову. В открытом и честном соревновании литератур всех народов Советского Союза два наших писателя обрадовали нас выходом к финальной черте в числе первой четверки. Это весьма важный и знаменательный факт. Могу лишь добавить, что эти произведения прошли через строгий суд самых требовательных и беспристрастных многоопытных и ревностных ценителей искусства и литературы социалистического реализма.

Об этом же высоком уровне казахской литературы свидетельствует широкий выход казахской прозы на международную арену, причем роман-эпопея нашего высокоодаренного писателя М. Ауэзова получил признание как выдающееся произведение современности, способное оказывать влияние на другие литературы, включая и зарубежные.

К сказанному выше я хочу прибавить еще один убедительный пример неуклонного роста нашей литературы. Если мы на нашу Декаду повезли 86 произведении поэзии, свыше 20 названий прозы, то сейчас в секциях Союза писателей и редакциях его печатных органов уже накопилось 8 новых романов и повестей на казахском языке, 5 романов и повестей на русском языке, 5 новых драматургических произведений и свыше 20 сборников поэзии.

Все это характеризует нашу литературу как зрелую и значительную, вышедшую, если можно так выразиться, за рамки «внутреннего потребления», которой вполне по плечу поднимать проблемы, стоящие перед всей советской литературой. На этом уровне мы прошли генеральный смотр в Москве, на этом уровне мы выходим в период развернутого строительства коммунистического общества.

Особенно плодотворным был период между двумя съездами писателей Казахстана (1954—1959 гг.), на котором глубоко и благотворно сказались исторические решения XX съезда КПСС. Отличительной чертой этого периода, на мой взгляд, является то, что дальнейшее развитие нашей литературы на известный период четко определилось переходом на большие формы прозы, поэзии и научно-исследовательской, критической литературы, порой в ущерб малым формам. Отрадно особо отметить, что наряду с завершением многолетнего большого полотна об Абае М. Ауэзова, двухтомного автобиографического романа «Мои мектепы» С. Муканова ряд многообещающих молодых писателей Казахстана выступил с первыми значительными произведениями, главным образом в прозе. Без больших скидок они выдержали издание на русском языке и обратили на себя серьезное внимание писателей и критиков Москвы. Большое идейно-художественное значение произведений группы молодых талантов заключается не только в том, что они пришли в литературу хорошо подкованными теоретически и, отображая героическую современность, начали с больших полотен, но и в том, что они гораздо глубже и тоньше схватывают типические черты своих современников, их психологию и интеллектуальное богатство мышления, чем это было до сих пор.

Самое значительное, что молодежь внесла в нашу литературу за период между двумя съездами, это то, что выделился большой новый раздел нашей прозы в виде военного жанра, занявший центральное место в отображении тематики героической современности. Героика Великой Отечественной войны в казахской литературе закреплена в хорошо запоминающихся образах советских воинов, в их высоких патриотических подвигах.

В этом ряду мне хочется назвать первым глубоко содержательный, многоплановый роман А. Нурпеисова «Долгожданный день», который после вторичной доработки стал одним из значительных явлений казахской прозы. На этом же уровне оценили московские друзья и первый роман Т. Ахтанова «Грозные дни», так же, как и «Долгожданный день» Нурпеисова, отображающий подвиги советских воинов на фронтах Отечественной войны. Роман был издан к Декаде на двух языках, сейчас принят московским издательством «Советский писатель» для издания массовым тиражом и готовится к изданию в ГДР на немецком языке, что, несомненно, ознаменует его первый шаг к зарубежным читателям. Внимание как казахстанцев, так и москвичей привлекла военная повесть молодого прозаика Ф. Егорова «Не склонив головы». Она печаталась в нашем журнале «Советский Казахстан», перепечатана в журнале «Новый мир», что свидетельствует о ее высоких идейно-художественных качествах.

Нелишне, пожалуй, будет вспомнить о солидной книге Дм. Снегина «На дальних подступах», о поэме М. Ха-кимжановой «Маншук», описывающей военные подвиги первого героя Отечественной войны из среды женщин Советского Востока — Маншук Маметовой, и поэму о другой героине Отечественной войны, также казашке, А. Молдагуловой, поэму Ергалиева «Чапаев».

Тема Отечественной войны, многопланово раскрытая К. Аманжоловым, А. Сарсенбаевым, Ж. Саиным, Д. Абилевым, Г. Ормановым, А. Тажибаевым, Л. Кривощековым, Л. Скалковским и многими другими, заслуживала бы специального разговора, но о них я умалчиваю только потому, что такой разговор не раз имел место до этого съезда. Но не могу не сказать несколько слов о замечательной поэме Дж. Мулдагалиева «Песнь о песне», посвященной героическим подвигам татарского поэта-патриота Мусы Джалиля, которому была посмертно присуждена Ленинская премия. Поэма Мулдагалиева о герое-поэте замечательна тем, что в ней хорошо и интересно сочетается героическое с лирическим, возвышенное с простотой правды.

Совсем недавно, уже после Декады, Казахский театр юного зрителя показал антифашистскую пьесу двух скрытных наших драматургов Раимкулова и Исабекова, тепло встреченную зрителями. На тему Великой Отечественной войны были неплохие пьесы и других авторов. Таким образом, новый раздел, о котором идет речь, охватывает все жанры нашей литературы и имеет перспективы дальнейшего расширения и углубления.

Заслугам молодых талантов я отвожу значительную роль в повороте нашей литературы к тематике современности, более круто наметившемся после XX съезда партии, правда, далеко еще не закрепленном, тем более не завершенном. Это узловой вопрос всей советской литературы.

Лучшие традиции передовых советских писателей продолжают наши молодые кадры, которые в десятках книг прозы и поэзии воспевают социалистическую современность, поэтизируют новые мироощущения советских людей, создают образы рабочих, колхозников и представителей трудовой интеллигенции. Естественно в этих книгах находят свое отражение важнейшие мероприятия партии и правительства, чувствуется неподдельное восторженное отношение к ним.

Первые романы молодых прозаиков Шаймерденова, Кабдулова, повести Нуртазииа, Раимкулова, Байтанаева, Кузьмина, Щеголихина, рассказы и очерки Чирвы, Петрова и Нуршаихова, стихи Алимбаева, Каирбекова, Мамбетова, Ибрагима, Мулдагалиева, Шамке-нова, Антонова, поэма о Казахстанской Магнитке Балыкина, поэма о целине Сейтхазина, первые сборники начинающих поэтов Дуйсенбаева, Алтаева, Шопашева, Законова, Абдрахмановой и многих других неплохо восполняют пробелы в отражении современности.

В романе С. Шаймерденова «Инеш», написанном до нашего третьего съезда, но переработанном заново после него, и в романе 3. Кабдулова «Искра жизни» отображается жизнь вузовской интеллигенции, жизнь советского студенчества.

Что же характеризует эти произведения?

Во-первых, романы о жизни вузовской интеллигенции само по себе новое явление в казахской литературе; во-вторых, в этих произведениях красной нитью проходит идея тесного сближения молодого поколения с жизнью. Несмотря на солидную, порой не свободную от суровости критику, которой подвергались книги в Москве, я считаю своим долгом подчеркнуть и их достоинства. Наряду с некоторым, местами просто недопустимым сходством сюжетной линии, на мой взгляд, порожденным общностью тем, эти романы говорят о разных интересных талантах. Причем сходство ощущается больше в переводе, чем в оригинале. Здесь имеет место не подражание одного молодого писателя другому, а хорошее соревнование. О советском студенчестве написал повесть «В одном институте» И. Щеголихин, в которой он допустил некоторые грубые ошибки и просчеты, однако сумел поставить ряд острых вопросов воспитания нашей молодежи. Может случиться, что именно этим писателям суждено внести достойный вклад, восполняющий пробелы нашей литературы в запечатлении труда людей науки и культуры. Но само собой разумеется, что успех зависит от того, насколько они сами окажутся тесно связанными с обширным миром людей большой интеллектуальной работы.

Большой идее о связи науки с производством, как особенности советского стиля работы, посвящена повесть молодого по стажу прозаика Т. Нуртазина «Мурат». Сюжет повести построен на взаимоотношениях между заводом, выпускающим сельскохозяйственную технику, и передовым целинным колхозом, на претензиях производителей зерна к технике.

Можно привести и также бегло аннотировать десятки названий других произведений и книг молодых авторов, чтобы еще сильнее оттенить их роль в повороте к тематике современности, но вряд ли в этом будет сейчас практическая необходимость.

Вместе с тем было бы неправильным и неверным, по существу, думать, что поворот к тематике современности начинается именно с произведений молодого поколения. Все представители старшего и среднего поколения казахских писателей, за редким исключением, пришли в литературу с революционной тематикой, и многие из них имеют по-настоящему полновесные заслуги перед партией и народом. Это они проложили тропу, которая в дальнейшем переросла в широкие дороги, ведущие к многообразной тематике современности. Даже такая тяжелая тематика, как тематика рабочего класса, не оставалась у нас уделом только прозы или драматургии. Сейчас мы имеем большую группу поэтов среднего поколения, которые в упорном труде вновь прокладывают путь к этой обширной теме. Зачинателем этого нового порыва за последний период был один из ведущих наших поэтов Д. Абилев, который своей поэмой «Сердце Алтая», опубликованной в 1953 году, сумел увлечь за собой и других. Так, за отчетный период группа ведущих наших поэтов дала шесть солидных поэм на различные темы из жизни рабочего класса—«Сталь, рожденная в степи», «Те-мир-Тау» (Т. Жароков), «Знамя в горах» и «Огненные волны» (Д. Абилев), «Ахан Ахтаев» (К. Бекхожин), «Жизнь в лаве» (Игенсартов). Несмотря на серьезные просчеты художественного порядка, о которых я буду говорить ниже, эти поэмы остаются первыми произведениями в нашей поэзии, с которых начинается новый шаг к отображению трудовых подвигов рабочего класса Казахстана. Этот момент я считаю тем более важным отметить, что ряд ведущих поэтов Казахстана — Д. Абилев, X. Бекхожин и Н. Титов, как мне кажется, всерьез и надолго связали свое творчество с этой темой. В двух поэмах «Знамя в горах» и «Огненные волны» Д. Абилев повествует о первых многотрудных годах создания промышленного Алтая, отталкиваясь от известного всем указания В. И. Ленина о его значении. Более близкий нам период Великой Отечественной войны отображен X. Бекхожиным на материалах Джезказгана в его поэме «Ахан Ахтаев».

Эти поэмы далеко не безупречны, но мы не можем не приветствовать творческие искания их авторов даже в том случае, если момент поздравления с настоящими успехами заставит нас немного подождать. Молодая литература, молодой жанр или любое молодое начинание не могут окрепнуть, возмужать без порой мучительно трудных поисков, без огорчений и неудач. Лишь упорный труд, лишь глубокое посвящение всего себя, души и сердца, может в конце концов привести к радостным успехам.

Тема рабочего класса — одна из центральных проблем современности.

За отчетный период, в связи с празднованием 40-летия Великой Октябрьской революции, у нас значительно обогатилась тематика периода гражданской войны. Первые революционные столкновения различных классов казахского общества, проходившие под руководством Коммунистической партии и русского пролетариата, вновь привлекли внимание большой группы наших поэтов и прозаиков: на эту тему написаны четыре поэмы, два романа и одна повесть, достаточно объемистые, во многие тысячи строк и внушительное количество печатных листов.

На такую же тему, с почти параллельным сюжетом, написаны поэмы Т. Жарокова «Буря в песках» и X. Джумалиева «Кровавая битва», посвященные событиям гражданской войны в Западном Казахстане. Поэт X. Ергалиев описал эпизод из жизни Чапаева. Роман X. Есенжанова «Яик — светлая река», свидетельствующий о вдумчивом и серьезном отношении писателя к своему труду, тоже повествует о революционных событиях. В повести «Наступило утро» и романе «Токаш Бо-кин» прозаик 3. Шашкин воспроизводит некоторые эпизоды революционных событий в Семиречье, которое было связано в то время не с Казахстаном, а со Средней Азией, точнее — с Узбекистаном. О революционных событиях в Семиречье написан и роман Дм. Снегина «В городе Верном» и сборник молодого прозаика Ананьева «Верненские рассказы».

Как видите, в течение трех-четырех лет одна из важнейших тем современности достаточно обогатилась. Идейно-художественная ценность всех этих произведений заключается в том, что в них схвачена одна большая правда нашей действительности — переход национально-освободительного движения в русло пролетарской революции и первое совместное революционное выступление трудящихся казахского и русского народов под руководством Коммунистической партии. В этом заключалось историческое значение самого большого в Казахстане— Тургайского движения, возглавляемого народным героем, первым военным комиссаром Тургая — Амангельды Имановым и А. Джангильдиным.

К сожалению, познакомившись более близко с этими произведениями, я прихожу к огорчающему выводу, что это обогащение более количественное, чем качественное и с точки зрения познавательной, и с точки зрения идейно-художественной ценности, и их трудно назвать новым словом в периоде зрелости нашей литературы.

Большой сдвиг наметился в последние годы в развитии казахской детской литературы, которая из области басен и сказок сделала большой шаг к темам современности. Выпущены в свет на двух языках десятки повестей, поэм, сборников стихов и рассказов, книжек в рисунках. Среди них роман А. Сарсенбаева «Рожденные на волнах», повести молодых прозаиков А. Байтанаева о мальчике-чабане, Б. Сокпакбаева — из жизни колхозной детворы, произведения старших писателей — М. Зверева и С. Бегалина, рассказы С. Омарова и Н. Габдуллина составляют то лучшее, что воспитывает молодое поколение в тесном общении с жизнью. В дни Декады в Москве эти книги были отмечены как большое достижение казахской детской литературы.

В лице С. Бегалина, У. Турманжанова, М. Алимбае-ва, А. Дуйсенбиева, Ш. Смаханова и других складывается немалая группа поэтов, произведения которых широко известны и популярны среди детских читателей. По сценарию М. Зверева создан первый удачный детский кинофильм «Беркут Азамата», хорошо помогающий расширению кругозора юношеского зрителя, зовущий его к изучению природы.

Таким образом, и в развитии детской литературы мы имеем признаки, которых не было раньше,—значительное обогащение жанра и поворот к тематике современности.

С созданием сатирического журнала «Ара» («Шмель»), я сказал бы, начался новый этап в развитии жанра сатиры и юмора. То, что было начато в свое время Джансугуровым, Майлиным, Токмагамбетовым, но далеко не завершено в смысле полного формирования, сейчас продолжается силами молодых прозаиков и поэтов, продолжается в новом качестве. Появились талантливые фельетонисты, такие, как Адамбеков, Зверев, Кадырбекулы, Омелин. Молодые поэты-сатирики Смаханов, Законов, Балыкин, Рашев, которые в содружестве с художниками Чекалиным, Леоновым, покойным Храпковским, молодыми художниками Хайдаровым, Ержановым, Ходжиковым и другими не только восстановили отставший одно время острый жанр сатиры и юмора, но и серьезно укрепляют его. Не случайно один из самых молодых наших журналов «Ара» («Шмель») сейчас стал самым многотиражным журналом в республике.

Развитию этого жанра продолжают помогать прозаики и поэты старшего и среднего поколения — А. Токмагамбетов, Н. Титов, К. Тогузаков, С. Сеитов, С. Мауленов, Л. Кривощеков, Б. Аманшин, С. Шаймер-денов и многие другие. Приятно отметить, что сборник лучших сатирических произведений писателей Казахстана выходит в библиотеке «Крокодила».

Как вы знаете, во время Декады в Москве обсуждалось состояние критики в казахской литературе. В этом обсуждении, проходившем в Институте мировой литературы имени Горького, принимали участие известные критики и ученые-литературоведы Москвы и братских союзных республик. Все выступавшие в один голос отмечали высокий уровень молодой критики и литературоведения. Очень положительно, как о крупном достижении литературоведения Казахстана, отозвались ученые об «Очерке советской литературы», созданном недавно коллективом авторов Института языка и литературы Академии наук Казахской ССР. Построенный на правильной методологической основе, этот очерк учел принципиальные недостатки подобных очерков в других национальных республиках и стал свидетельством того, что литературоведы Казахстана больше стали обращаться к проблемам современной советской литературы.

Монографический труд профессора Е. Исмаилова «Акыны», содержащий богатый фактический материал по казахскому народному творчеству, рассматривался в Москве как значительный вклад во всесоюзное литературоведение, заполняющий большой пробел в области изучения специфического творчества акынов.

В центре внимания была книга статей М. Каратаева «Рожденная Октябрем», получившая высокую оценку участников обсуждения. Единодушно признавая, что это нужная и полезная книга о казахской советской литературе, оснащенная богатыми фактами и выводами, они в то же время подчеркнули ее характерную особенность, заключающуюся в том, что автор ее—не кабинетный критик, а борец, активный участник живого процесса становления и развития родной литературы. Интересно сказал об этой книге Георгий Ломидзе: «В работах М. Каратаева бьет другая струя — публицистическая. Он пишет темпераментно, то и дело обнажая шпагу для схваток с инакомыслящими, спорит с воодушевлением, с горячей убежденностью, отстаивая свои взгляды. Прочитав книгу, вы испытываете чувство благодарности к критику за его последовательность в защите марксистско-ленинской литературной теории, за его хороший художественный вкус и чуткость». Некоторые с удовлетворением и одобрением отмечали и тот факт, что казахский критик пишет интересные статьи о «Тихом Доне» М. Шолохова, о русском поэте И. Сельвинском. Почти все выступающие признавали книжку «Путешествие за песйями» М. Каратаева и А. Брагина очень интересной находкой в смысле формы очеркового изложения литературного материала, в которой чувствуешь и ощущаешь географию республики, свет и воздух казахской литературы.

Предметом обсуждения на совещании были также критико-библиографические очерки казахских критиков:  Б. Кенжебаева о Султанмахмуте Торайгырове, Т. Нуртазина — о Сабите Муканове, А. Нуркатова — о Мухтаре Ауэзове, С. Кирабаева — о Габидене Мус-тафине, сборник критических статей Т. Алимкулова, оцененные как плоды зрелой литературной критической мысли.

Подытоживая выступления критиков, А. Т. Дементьев, который присутствует на нашем съезде, выразил большое удовлетворение успехами и достижениями казахских критиков и литературоведов, дающими им право занимать места в передовом ряду всесоюзной критики литературоведения.

Таковы, на мой взгляд, основные показатели роста нашей литературы, показатели уровня ее зрелости; на этой твердой базе мы и должны говорить о задачах предстоящего периода.

Я не уверен, что сумел изложить достижения нашей литературы так, как надо было их изложить, поэтому хочу еще раз подчеркнуть главные свои мысли. Они сводятся к следующему.

1. Страна вошла в период развернутого строительства коммунистического общества, что знаменует собой новый, еще более высокий этап развития всей нашей социалистической культуры и литературы в частности.

2. К нашей всеобщей гордости, к гордости нашего трудового народа, нашего партийного и советского руководства Казахстан входит в этот период не только высокоразвитой промышленной и сельскохозяйственной республикой, но и со своей зрелой культурой в самом широком смысле этого слова, зрелой многожанровой литературой, составляющей решающее звено в развитии многих видов искусства и культуры.

Вместе с тем как у нашей молодой культуры в целом, так и молодой литературы в частности, имеются большие пробелы, которые нельзя терпеть в дальнейшем, и большие проблемы, для творческого решения которых мы должны приложить максимум усилий, усилий всех и каждого, а не отдельной группы писателей, ибо на решении этих проблем, только на этом и единственно на этом, возможен дальнейший резкий подъем нашей литературы. Это — то главное звено, вокруг которого мы должны вести деловой разговор на нашем съезде, разговор по большому счету: это проблемы современности, мастерства и критики.

Центральный Комитет Коммунистической партии Казахстана совершенно объективно и справедливо, с глубокой партийной заботливостью указал на ряд существенных пробелов в развитии нашей культуры и литературы. В полном созвучии с этими указаниями выступали и наши республиканские партийные газеты «Социалистик Казахстан» и «Казахстанская правда».

Эти выступления прибавили духу и смелости и нашей литературной газете «Казах адебиет», которая за последние дни поместила ряд обстоятельных критических статей, трезво и объективно оценивающих срывы в произведениях ряда наших поэтов и прозаиков. Я думаю, она, наша литературная газета, останется верной этой партийной линии и в дальнейшем.

Я уверен также, что наш съезд не станет на путь искажения мотивов, ослабляющих силу настоящей принципиальной критики, а станет на путь вскрытия корней больших и малых пробелов в нашей литературе, чтобы изжить их, а не завуалировать. Это будет бесспорным признаком зрелости нашей литературы.

На какие серьезные пробелы нашей культуры и литературы указывал Центральный Комитет КП Казахстана? Он указывал на чрезмерное преобладание тематики прошлого в репертуаре театров и других художественных учреждений республики в нашей литературе, на некоторые неправильные тенденции у отдельных деятелей культуры и литературы, объективно или субъективно препятствующих полному повороту наших литераторов к современности.

Признавая полную справедливость этих замечаний, я должен сказать, что преобладание тематики прошлого — не родимое пятно нашей литературы, в то нажитое, что сопутствовало процессу ее формирования и становления.

Молодая казахская литература, обязанная своим рождением Великой Октябрьской революции, формировалась на тематике и идеях современности.

Чувство исторически нового, осмысление и художественное обобщение своей эпохи, призыв к революционной ломке всего старого и отсталого составляют главное содержание творчества поэта-революционера С. Сейфуллина. Как широкая летопись социалистического преобразования в Казахстане, отложилось в моем сознании многогранное творчество Б. Майлина. Как высокая поэзия возмездия господству темного прошлого, в тот период еще не отошедшего из нашей жизни, звучит для меня весь И. Джансугуров. Проследите пути роста М. Ауэзова, С. Муканова, Г. Мустафина, А. Токмагамбетова, Т. Жарокова, Г. Ормано-ва, А. Тажибаева, А. Сарсенбаева, К. Аманжолова, Д. Абилева, Ж. Саина, А. Абишева, Ш. Хусайнова, К. Бекхожина, X. Ергалиева, К. Джармагамбетова, всех остальных, и вы неизбежно придете к выводу, что, за редким отклонением, все они пришли в литературу с идеей и тематикой современности.

А когда же и на каких путях творческого искания произошел крен в сторону тематики прошлого? Отвечаю — при поисках путей к большим формам, к большим полотнам. Это, как мне кажется, в одинаковой Степени справедливо в отношении всех жанров нашей молодой литературы.

Как это ни кажется неправдоподобным, первый увод в сторону тематики прошлого в поэзии начал дорогой наш С. Муканов со своей нашумевшей в свое время поэмой «Сулушаш», написанной 30 с лишним лет тому назад. Пример одного из ведущих поэтов оказался настолько заразительным, что за нею появился целый косяк поэм аналогичного направления и формы, воспевающих горькую долю казахской женщины в долгую эпоху патриархально-феодального застоя. Так появилась поэмы «Куралай-слу» и «Акбопе» И. Байзакова, «Кокшетау» С. Сейфуллина, «Кюй», «Кюйчи» и «Кулагер» И. Джансугурова, по которым в течение десятилетий везде и всюду определяли уровень всей нашей поэзии. За ними потянулось и более молодое поколение поэтов, давших с десяток поэм, но уже подражательного свойства. Сам С. Муканов быстро и безвозвратно отошел от тематики прошлого, но дело, как говорится, было сделано, направление дано. И инерция этого толчка оказалась настолько сильной, что даже некоторые наисовременнейшие наши поэты до сих пор продолжают эту линию. Причем самым искренним образом недоумевают, когда ты говоришь ему, что этого рода произведениям уже трудно найти пути к сердцу советского читателя, читателя не из старого аула, а современного, культурного и требовательного.

В драматургии в этих грехах повинны также старшие—М. Ауэзов, Г. Мусрепов. Эти два ведущих драматурга больше всех тратили свои силы на поэтизацию и возвеличение героинь и героев прошлого, так или иначе стремившихся к свету и погибавших в неравной борьбе со своим временем. Так, репертуар казахских театров, развитие молодого нашего драматического и оперного искусства в течение почти четверти века определяли «Енлик — Кебек», «Айман — Шолпан», «Кобланды-батыр», «Калкаман-мамыр», «Бекет-батыр» М. Ауэзова, «Кыз-Жибек», «Козы-Корпеш», «Ахан Серэ» Г. Мусрепова. За нами также потянулась молодежь, молодежь драматургическая — С. Камалов («Ер-Таргык»), А. Тажибаев («Ковер Жомарта», «Мы тоже казахи», «Поднятый купол»), Ш. Хусаинов («Алдар-Косе»), А. Абишев («Камбар»), Ахинжаиов («Алтын-сака») и т. д.

Безусловно, в свое время в этом была закономерность, неизбежная для начальной стадии развития культуры. Во-первых, в условиях 20—30-х годов, когда прошлое не только не отошло так далеко, как сейчас, а имело крепкие корни и зубы, а духовное богатство народа использовалось им против всего нового, нам понадобилось отобрать это оружие и преподнести народу в трезво переоцененном виде. Во-вторых, ни один уважающий себя народ не может не создать правильную гражданскую и культурную историю. В-третьих, бытовавшие в народе поэтические сюжеты не только облегчали писателю процесс овладения большими формами драматургии, но и помогли самому народу быстрее приобщаться к новой театральной культуре. Вырвать трудящихся из крепко переплетенных сетей религии и обычаев, из этого веками создававшегося лабиринта невежества, в свое время было делом весьма сложным. Обращение к тематике прошлого шло не односторонне, а наряду с массовым обращением к тематике современности. Так, из 150 драматических произведений, написанных казахскими писателями за 25—30 лет, только 15 падает на тематику прошлого. Но тематика современности оказалась так недостаточно согретой сердечной теплотой писателей, так плохо опоэтизированной, что она не согрела душу советского зрителя. Нам нельзя простить себе этот факт. Мы не раз проявляли бурный восторг, когда современная пьеса проходила на сцену театра, но оставались непростительно равнодушными, когда она бесславно сходила со сцены. Это означает, что мы плохо помогали созданию полноценного современного произведения, а помогали продвижению на сцену незрелых вещей, которые не могли удержаться на сцене.

Последствия такой ненормальной многолетней практики привели к тому, что качественный перевес оказался на стороне старой тематики, и мы повезли на нашу вторую Декаду только три современных спектакля из четырнадцати: «Наследники» Н. Анова «Одно дерево — не лес» А. Тажибаева и «Дорогой дружбы» по либретто К. Байсеитова.

Это обстоятельство еще раз подчеркивает, что качественный перевес в нашей драматургии оказался не только на стороне старой тематики, но превратился и в перевес количественный. На этой стороне оказались главные силы нашей литературы, основные ведущие драматурги с большим опытом и мастерством. На чаше весов современности оказалось больше схематизма, больше мелкотемья, меньше поэзии, меньше идейнохудожественной глубины, чем на чаше весов прошлого. Наша критика довольно часто выступает со статьями об образах героев и героинь в наших пьесах о прошлом, но много ли мы можем назвать таких же полноценных образов из пьес, посвященных современности? Нет, не можем, потому что в них не хватает многого, у них много анкетных данных, на них немало и орденов, но недостает естественности и убедительности. Даже такой легендарный народный герой, как Амангельды Иманов, над образом которого трудилось много авторов, работали все театры республики, до сих пор не стал монументально вылепленным образом ни в драматургии, ни в поэзии.

В литературе такой многонациональной республики, как Казахстан, нет запоминающихся образов представителей русской, украинской и других национальностей, которые вместе с нами строят нашу промышленность, вместе с нами осваивают целину. Литература наша еще не создала настоящих, полноценных произведений, воспевающих интернациональную дружбу. Нет у нас и запоминающихся типических образов партийных и государственных деятелей. Все это составляет большую проблему, ведь речь идет об образах наших современников.

Известно главенствующее место исторических романов в нашей прозе. Мне незачем доказывать, что количественно их у нас вовсе не много, но за ними главное — высокое художественное качество, как неоспоримый признак овладения мастерством жанра. Они принадлежат перу ведущих и опытных мастеров прозы. Следовательно, тема современности предоставлена более молодым и менее опытным писателям. Из старшего поколения писателей лишь Г. Мустафин остается верным и последовательным в освоении тематики современности.

Действительно, правы были наши республиканские партийные газеты, когда они писали, что «если писатель или композитор берется за тему из далекого прошлого, естественно, он думает и осмысливает только это прошлое, его мысли и думы захвачены «делами давно минувших дней». В подтверждение этой мысли я должен сказать, что, когда некоторые наши, даже ведущие писатели, долго писавшие о прошлом, время от времени принимались писать о современности, принимались серьезно и честно, результаты их труда были далеко не на высоком уровне: сказывалась большая оторванность от жизни, сказывалось то, что «мысли и думы были захвачены прошлым».

Положение усугубляется еще и тем, что за последнее время тематика прошлого начала перетягивать и более молодые кадры даже из более активного жанра нашей литературы — поэзии: шесть из восьми опубликованных в 1958 году поэм рассказывают о прошлом. Поэт X. Ергалиев, который имеет немалые заслуги в укреплении нашей поэзии вообще и в создании поэм в частности, издал первую часть большой поэмы о Курмангазы, занимавшей, как утверждает сам автор, семь лет его творческого времени. Сейчас он продолжает работать над второй частью. Опубликованная часть на днях подвергалась обстоятельной критике, справедливо требующей коренной переработки.

Совсем молодой поэт Г. Каирбеков выпустил большую поэму об Ибрае Алтынсарине. Поэма написана неплохо, я сказал бы, талантливо, но увлечение словесами такое, что критика требует сокращения минимум вдвое, с чем я безоговорочно согласен.

Далекому прошлому посвящена неплохая поэма «Сибрь-Омар» К. Тогузакова. Элегическая поэма А. Тажибаева «Портреты» начинается с дореволюционного периода. Поэмы Т. Жарокова «Буря в песках» и X. Джумалиева «Кровавая битва», повествуя об одном и том же национально-освободительном движении и революционном движении в Западном Казахстане, не обрадовали нас как новое слово зрелой поэзии. Больше того, поэма X. Джумалиева вызывает большое недоумение, она слаба и бесцветна.

Самое страшное заключается в том, что в переводе на русский язык многие из этих поэм улучшены настолько, что трудно поверить слабости оригинала. У нас вообще стало законом, что при переводе на русский язык хорошие произведения проигрывают, а худшие — выигрывают.

В достоинства и недостатки этих произведений я не вникаю лишь потому, что сейчас речь идет не об этом, а о другом, об имеющем место большом крене в сторону старой тематики и о необходимости резкого поворота к современности. Как видите сами, крен получился действительно большой, и его надо изжить.

Я в самом хорошем и дружеском смысле слова завидую узбекским писателям, которые на фактическом литературном материале в центр литературного обсуждения на Декаде в Москве поставили вопрос об образе современного человека, а мы не смогли этого сделать. При всех высоких достижениях нашей литературы современность оставалась у нас самой большой проблемой, творчески решать которую мы обязаны всеми силами.

Совершенно ясно, что писатели Казахстана обязаны, во-первых, добиться полного поворота к темам современности. Успехи того или иного жанра, того или иного писателя должны твердо и безоговорочно определяться степенью овладения тематикой героической современности, воплощенной в действительно совершенную художественную форму. Очевидно, что только такой принцип поможет нам поднять идейно-художественный уровень нашей литературы на новую высоту.

Во-вторых, проблемы современности мы ставим перед всеми писателями, а не перед отдельной группой, перед всеми жанрами нашей литературы, а не перед отдельными ее жанрами. Ибо только усилиями всех и каждого, полнокровным отражением ее во всех жанрах можно по-настоящему поднять тему нашей героической современности.

Современность должна стать генеральной темой каждого писателя, главным и ведущим направлением всей нашей литературы. Сейчас мало одного созвучия со своей эпохой, надо постигать ее через активное творческое вмешательство в большое коммунистическое строительство.

«Главным образом тем, как остро откликается писатель на волнующие проблемы современности, определяется в конечном счете его место в общем строю созидателей»,— писали наши республиканские газеты «Социалистах Казахстан» и «Казахстанская правда», что совершенно верно и справедливо.

При этом мы всегда должны помнить, что поворот к современности ни в коем случае нельзя рассматривать как кампанию на определенный период. Нет, товарищи, это не кампания, а генеральная линия развития нашей литературы на все будущие времена!

В прямой связи с этим во весь рост встает вопрос и о нашей тесной связи с жизнью. Надо прямо сказать, что это очень слабое место у всех, в особенности у молодых писателей. Съездить в творческую командировку, а попутно и к своим родным — это у нас вошло в моду, а ведь жизнь нельзя изучать за один-полтора месяца, надо вжиться в трудовую атмосферу. Наши молодые писатели пишут хорошие книги на прочувствованном, пережитом, живом материале, но как у них обстоит дело с дальнейшим накоплением материала из повседневной действительности? Это у меня вызывает очень серьезную тревогу.

У нас сейчас создается три новых межобластных отделения Союза писателей, но никто из крупных писателей не изъявляет желания, хотя бы на время, побыть в областных центрах. Я думаю, что каждый, кто отказывается быть ближе к жизни, проигрывает очень много.

Поворот к тематике современности нельзя понимать как запрет тематики прошлого вообще. Поворот к современности не исключает, а предполагает художественное отображение всего того значительного историко-революционного, что имело место в жизни каждого народа.

Далее, проблему современности нельзя рассматривать в отрыве от высокого художественного качества, в отрыве содержания от формы. У нас не получится никакого поворота, если проблема современности будет понята только как новая тематика, одетая в небрежно сшитый серый костюм. Резкий поворот к нашей героической современности означает в то же время резкий поворот к мастерству. Качество произведения во многих случаях прикрывалось одной голой темой и непростительно игнорировалось. Та безграничная свобода стиля и форм, которую дает метод социалистического реализма, должна находить себе широкое применение в отражении нашей действительности. Когда разговор идет по большому счету о проблемах современности, то это означает разговор о высокой идее произведения и, одновременно, о высоком художественном его качестве.

А как обстоит дело у нас? Неблагополучно. Серая книга продолжает выходить не только как некоторая скидка на молодость автора, но и как нечто неофициально узаконенное. На складах затоваривается очень много книг, они списываются в макулатуру. Особенно неблагополучно с нашей поэзией. Как это ни печально, за последнее время резко упал уровень требований к поэзии вообще. От поэзии мало требуем поэтичности, от поэтов перестали требовать соблюдения ими элементарных норм стихосложения — ясной композиции, драматического развития сюжета и его нарастания. Вместо всего этого появились поэмы-очерки, т. е. очерки в рифме, поэтичность которых в основном определяется хорошим или посредственным рифмованием. Вещи, которые зазвучали бы гораздо лучше после необходимой доработки, сразу же направляются в печать. Поэтическая секция Союза писателей, как и другие секции, явно оказалась не на высоте своего положения. Можно привести один убедительный пример: тов. Д. Абилев в 1953 году издал поэму «Сердце Алтая» объемом 4 тысячи строк, рождение которой, кстати сказать, мы очень приветствовали. В 1957 году она превратилась в роман в стихах объемом уже 5 тысяч строк. Продолжение его «Огненные волны» имеет объем 2500 строк. А в переводе на русский язык роман снова превратился в поэму и имеет объем 1300 строк. О чем это говорит? Только о том, что много воды утекло во время перевода.

Большая неудача постигла поэта X. Бекхожина на пути его обращения к тематике из жизни рабочего класса. Я представляю себе, как он болезненно и остро переживает критику его поэмы «Ахан Ахтаев» нашей литературной газетой, но нельзя не признать ее справедливость и обоснованность. Можно ли признать логически обоснованным, ущербное состояние главного героя поэмы — Ахтаева, студента последнего курса горного института? Отец его, торговый работник, неправильно осужден за растрату, его самого исключает из комсомола фактически какай-то замухрышка Караш, которого никто не поддерживал в институте. Суд может осудить неправильно, из вуза могут исключить и т. д., но все это нужно объяснять читателю, тем более, связать сюжетно. Этого нет в поэме. Главный герой только раз увидел свою любимую девушку, проходившую под ручку с Карашем, и даже не попрощавшись, порвал с ней, уехал из Алма-Аты. Кто же поверит техническим изобретениям студента только потому, что об этом рассказывает сам автор, не заботясь убедить читателя, что называется, на деле? В итоге получается поэма о любви с неумелой, искусственной мотивировкой торможения и с благополучным концом. А что касается действительно рабочей жизни, жизни промышленной интеллигенции, то все это взято весьма поверхностно и нехудожественно, поэтому никого не убеждает и не заражает.

Нельзя признать удачной и повесть Т. Нуртазина «Мурат», которую также следовало серьезно доработать. Речь идет даже не о том, что автор не нашел то типическое, что характерно для советской науки и практики. Отсюда и та неубедительность описываемых событий, подчеркивающая неполноту наших знаний жизни. Меня покоробило и другое в этой повести, порочащее и искажающее моральный облик советской интеллигенции. Это какая-то подозрительность во взаимоотношениях людей, скрытое недоверие к честности и искренности товарища по работе, смахивающее на подсиживание, т. е. большая несоветская нечистоплотность.

Таких неудачных произведений можно привести много. Все это заставляет еще раз напомнить, что проблема овладения темой современности неразрывно связана с партийным требованием органического единства содержания и формы, т. е. идеи произведения и мастерства ее отображения. Без этого нет произведения. Но вопросы мастерства оставались в сферах теоретических толкований, еще не стали практическим мерилом художественного достоинства произведений. В дальнейшем это положение необходимо изменить в корне.

Мы не должны забывать ни на минуту, что казахская литература вступает в большое соревнование с литературой всего мира, вступает как составная часть литературы социалистического реализма. Это борьба не только за новую тему и богатое содержание, но и за высокое мастерство. Или мы добьемся полной гармонии содержания и формы, в этом случае, и только в этом случае, победа будет за нами, или мы гласно или негласно не примем ее. Я думаю, отказ от борьбы за высокое идейное художественное качество литературы, помимо всего прочего, будет означать отказ от требований нашей партии и народа, отказ от требований самой литературы. И ясное дело, на этот путь не станет никто, кто носит высокое звание советского писателя.

Одной из сложных проблем нашей литературы является критика. Она сложна не только потому, что это очень большой научно-теоретический вопрос сам по себе, но и потому, что включает в себя и вопросы сплочения кадров литературы на строгих принципах партийности. К сожалению, критика сложна еще и тем, что на данном ее этапе она не освободилась от многого лишнего— от «дипломатии», требующей особенного искусства говорить с учетом погоды, положения и т. д. В ней мы еще не сумели и далеко не сумели ввести в традицию все самое интересное, плодотворное и важное из практики всесоюзной и нашей собственной, а этого у нас имеется немало. Зато много расплодилось ненужного, вредного и разоряющего наше хозяйство, нервы и творческую энергию. Главное, в нашей критике сейчас писатель не чувствует локтя друга и товарища, хотя тот и другой делают общее литературное дело.

Главное в этом вопросе, мне кажется, состоит в том, чтобы писатель верил критику, что тот проявляет о нем бескорыстную заботу товарища, радуется его успехам или вместе переживает неудачу. С другой стороны, критик не должен смотреть на писателя, как на объект вольного обращения. Следовательно, речь идет о таком коммунистическом содружестве, когда критика станет первым товарищеским словом, свободным от колючек, свободным от вреднейшего соревнования поострее, поубийственнее уколоть своего товарища. Для литературы нет никакой пользы от того, что мы вовремя «отколотили» автора неудачного произведения. Само собой разумеется, что в данном случае речь идет не об идеологических диверсиях или проявлениях враждебного характера вообще, а о срывах художественного порядка.

К сожалению, наша критика еще не свободна от такого рода пережитков прошлого. Даже в статьях, напечатанных на страницах нашей литературной газеты в последнее время, о которых я отзывался высоко, как об обстоятельных и трезвых, остались следы от булавок и колючек. Только потому, что автор не верит в искренность своего товарища критика, а видит в нем недруга, каждая критическая статья, появившаяся в печати, вызывает целую бурю возмущения. И первое, что нужно делать в этом вопросе, это всеми силами создать обстановку нового типа, обстановку коммунистического содружества. Только в такой обстановке я вижу настоящую перспективу для всестороннего и нормального развития нашей критики в дальнейшем.

Прочтите посвящение поэта К. Бекхожина И. Джан-сугурову, большое стихотворение поэта А. Тажибаева «Во сне», стихотворение более молодого поэта Б. Аман-шина «В душе раненой», и вы убедитесь, как плачевно обстоит у нас дело с содружеством вообще, с коммунистическим—подавно.

Один из зрелых наших поэтов, не раз талантливо и радостно воспевавший достижения социалистической Родины, К. Бекхожин в этом посвящении со слезами на глазах жалуется на тяжелую у нас атмосферу, продолжавшуюся в течение многих лет.

Такой же зрелый и талантливый и такой же восторженный певец своего времени А. Тажибаев видит во сне, что его из-за угла убили его же товарищи, а затем на могиле произносили хвалебные речи.

Я уже не говорю о большой вредности опубликования такого рода вещей на страницах периодической печати или включения их в сборник, что, к сожалению, уже сделано, я говорю о том, что в них нет ни капли, ни зернышка в пользу коммунистического содружества. Они отражают нездоровую атмосферу в нашей среде, отражают не объективно, а так, как это рисуется самим поэтом с позиций собственных отношений. Естественно, такое отношение к своим товарищам по труду не помогает установлению содружества, а разрушает его.

Молодой поэт Б. Аманшин, который, как мне известно, мало что трагического пережил за свою недолгую еще жизнь, пишет:

В душе есть рана, о которой не знают люди,

Глупцы причиняли боль, постоянно растравляя ее,

В чем моя вина, если из этих мук

В моем саду зацвел куст моих песен.

Сказал же, не раз многие растравляли рану,

Сколько раз они грабили мои счастливые минуты,

Может быть, от этого иногда стрелой

Ранят меня даже безвинные шутки друзей.

Тут комментарии излишни. Не трудно себе представить моральное состояние поэта, если из мук родились его песни, если его ранят даже безвинные шутки друзей.

Во всем этом прежде всего сквозит болезненное отношение к критике, все это не жалоба на хлеб насущный или на несправедливые партийные взыскания. В то же время они говорят об одном: о необходимости постановки вопроса о содружестве в нашей среде в новом плане, в плане требовательном и одновременно возвышенном, коммунистическом.

Никто не посмеет оспаривать, что нашей критике недостает многого, и в первую очередь смелости. Это и есть прямой результат того, что в течение многих и многих лет мы плохо заботились о нормальной для нее обстановке. Мы не научились спокойному отношению к слову критика и нередко устраиваем ему настоящий скандал, когда он чуть смелее коснется недостатков в наших произведениях. Этим объясняется и то, что многие активные в свое время критики ушли в более спокойное лоно литературоведения, для работы с авторами, уже не могущими устраивать всякие неприятности.

Надо дать себе ясный отчет в том, что отныне наступает новый этап и для нашей критики. Она должна стать настоящей, помогающей, заботливой спутницей нашей литературы, но не нянькой. Будет очень плохо, если мы под лозунгом содружества отнимем у критики ее самостоятельность и свободу, тогда мы ее задушим в наших дружеских объятиях. У нас еще много произведений, в которых зоркая и смелая критика найдет достаточно повода прийти на помощь автору. Совершенно очевидно, что с практикой мирного сосуществования с явно безыдейными и антихудожественными произведениями в дальнейшем нельзя мириться.

Нам никто не запретит писать много хороших книг, дай бог, чтобы мы так и делали. Но мне кажется, главным лозунгом для предстоящего периода должен быть ленинский лозунг «Лучше меньше, да лучше!»

Нужно ли доказывать, что в этом слове заключается и главная задача наших критиков — активно и требовательно бороться за высокоидейное и высокохудожественное произведение на тему современности.

Новый этап для литературы — это новый этап и для критики, как составной ее части, перед ней стоят те же задачи и проблемы, какие стоят перед всей литературой. В связи с этим есть необходимость особо подчеркнуть еще один важный момент. До сих пор наша критика в лучшем случае указывала на недостатки произведения, а теперь она должна стремиться дать ответ и на вопрос: как делать хорошие произведения, как исправить не-удавшееся произведение, что означает требование к теоретическому уровню нашей критики. Когда критика обходит главные компоненты художественного произведения: его композицию, развитие сюжета, приемы в создании характера героев, специфику и нормативы жанра и т. д., она далеко не отвечает всем требованиям, предъявляемым к ней. В таких случаях всегда приходится искать причины ее отклонения — это оглядка на что-то или невысокий уровень.

Наши критики, думая о высокоидейном художественном произведении, должны также серьезно думать и о высоком уровне самой критики, о ее партийности и важной роли.

Товарищи, я мог бы, пожалуй, даже должен был, говорить о многом другом, что входит в обязанности Союза писателей Казахстана: о наших издательских делах и о деятельности творческих секций и печатных органов, о работе с литературной молодежью и т. д. Все это, безусловно, важные вопросы. Но мне хотелось сосредоточить ваше внимание на основных проблемах предстоящего периода. Это то главное звено, ухватившись за которое, как учил В. И. Ленин, мы сможем вытащить и все остальное.

Разрешите надеяться, что члены президиума и правления Союза писателей Казахстана, руководители творческих секций и широкий писательский актив восполнят доклад президиума, восполнят его упущения, исправят его недочеты или неправильные положения.

Разрешите мне выразить от имени всех вас уверенность, что писатели Казахстана с полным сознанием своего благородного долга и задач вступают в период развернутого строительства коммунистического общества и приложат все свои силы, чтобы и впредь оправдать высокое звание активных и преданных помощников Коммунистической партии и Советского государства!

1959 г.