Страница - 3

Марксизм о нации и национальном

Что касается марксистского определения нации и традиции, оно несет в себе мировоззренческую ограниченность учения, основой которого является классовая борьба и достижение диктатуры пролетариата Это краеугольное положение размывало нацию на два лагеря, и тем самым уничтожало само понятие нации. Вообще, весь пафос марксизма зиждется на перманентной модернизации общества, сметающего всяческие традиции, в том числе и национальные. Естественно, что марксизм охотней оперирует термином “национализм”, чем понятием “нация”. К примеру, в “Философском Энциклопедическом словаре” данное понятие определяется следующим образом: “Национализм — идеология и политика в национальном вопросе, для которых характерны идеи национального превосходства и национальной исключительности. Национализм трактует нацию как высшую внеисторическую и надклассовую форму общественного единства, как гармоничсское целое стождественными основными интересами всех составляющих ее социальных слоев. При этом за общенациональные интересы выдаются устремления класса или социальной группы, выступающих в данных конкретно-историчееких условиях носителем и проводником националистической идеологии и политики”. Здесь марксистов не удовлетворяет, чао нация — это высшая внеисторическая и надклассовая форма общественного единства. По их мнению, нацию обязательно надо засунуть в прокрустово ложе классовой борьбы и альтернативных интересов, поставить в конкретно-историческую ситуацию антагонизмов и противоречий. Но ведь это нефилософская постановка вопроса. Здесь неоправданно абсолютизируется антропологический фактор, в пользу которого игнорируются все остальные: космический, биофизический, хтонический. Уже в древнегреческой трагедии человек — ничто перед игрой слепых сил, перед победным шествием рока. Слабость марксизма в определении нации заключается в том, что он берет нацию не с ее истока, а чисто идеолог ически, как одиозную категорию, с которой надо расправиться.

“Общность экономических связей, территории, языка, а также национальные особенности культуры и психологии порождают сознание национальной общности — национальное самосознание. Национальное самосознание, возникнув, становится важным условием существования й развития нации, которая объединяется уже не только объективными связями, но и связями основанными на самосознании в широком смысле, включающем в себя сознание этнической общности, приверженность к национальному языку, территории, культуре, определенное отношение к другим нациям, чувство национальной гордости”. Здесь марксисты вынуждены признать, (вопреки своей словесной казуистике), что национальное самосознание — объективный фактор, определяющий самоидентификацию нации в его бытии-в-мире.

В марксизме любопытно также различение понятий “нация” и “национальное”.

“Для правильного понимания как сущности нации, так и места и роли ее этнических особенностей необходимо различать такие взаимосвязанные, но не идентичные понятия, как “нация” и “национальность”. Последняя, выступая как общее наименование всех национальных образований, шире понятия “нация”, но, выделяя из нации лишь ее этнические особенности, является более узким, чем понятие “нация”. Различение их помогает объяснить, почему группы людей, имеющие общую национальность с той или иной нацией, но не живущие на ее территории, не являются представителями данной нации”. Видимо, это различение нужно было нашим идеологам, чтобы объявить русских диссидентов несоветскими и тем самым оставить их без Родины и нации.

Но, конечно, самый большой казус в марксистском понимании национального произошел, Когда в его лоне возникло понятие социалистической нации. “В ходе строительства социализма нация преобразуется в социалистическую по своей экономической основе, классовой структуре и духовному облику. Социалистическая нация -это новая социальная общность людей, у которой сохранлись, хотя и получили качественно новое развитие, определенные этнические особенности, Но в корне преобразился на социалистических интернациональных началах весь уклад политической, социально-экономической й духовной жизни”. Это вот “сохранились, хотя и получили качественно новое развитие” опять является противоречием в определении. И в самом деде, как может “сохраниться” то, что получило “качественно новое развитие”? Или как может получить “качественно новое развитие” то, что “сохранилось” в своей неизменной сущности?

На деде, в данном абзаце речь идет о выхолащивании национального с помощью понятия “социалистическая нация”, Это тот случай, когда означающее полностью заменяет означаемое, определитель — определяемое.

“В социалистических нациях интернациональное, и национальное находятся в диалектическом единстве, в котором интернациональное не вытесняет, а наоборот, обогащает национальное”. Увы, это все только фразы, фразы, фразы… Разве можно обогатить национальное чем-то чуждым ему? Национальное обогащается только на собственной почве, Интернациональное как раз не обогащает, а вытесняет национальное. Особенно хороню это видно на примере казахской нации, которая за два столетия колониального ига и 70 лет Советской власти и прошла такое “пересотворение”, что едва сохранила свой язык, из кочевой нации превратившись в оседлую, а из оседлой — в чиновничье-бюрократическую.

Но марксистам мало сосуществования интернационального и национального.

“Марксисты-ленинцы выступают как против искусственною подталкивания, так и против сдерживания объективных тенденций развития наций, ведущих к их полному единству”.

Здесь марксисты наконец показывают свое истинное лицо, свое полное неприятие нации и национального. Тезис о полном единстве наций — это не что иное, как логический ляпсус. И в самом деле, как марксисты мыслят “единство наций”? Это что — метисное единство… или научатся рожать людей без национальных признаков? Между тем в начале словарной статьи дастся вроде бы вполне трезвое определение нации. “Нация (от лат. natio — племя, народ) — историческая общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, этнических особенностей культуры и характера”. Так почему это столь взвешенное определение претерпевает впоследствии такую трансформацию, что вообще уничтожает само понятие нации?

Здесь парадокс в том, что марксизм — материалистическое учение, направленное на преобразование действительности, оказалось на деле самым идеалистическим учением из всех возможных. В философском плане оно опиралось на гегелевскую диалектику, поставленную, как выражался Энгельс, “с головы — на ноги”. К сожалению, это предприятие не удалось марксистам. Категории гегелевской диалектики увели их учение в сторону философской утопии и метафизического мессианства. В данной связи можно процитировать А.Тойнби который подходит к осмыслению марксизма с совершенно неожиданной стороны, можно сказать, этнологически. “Определенно иудейский… дух марксизма, — это апокалиптическое видение безудержной революции, которая неизбежна, поскольку предписана… самим Богом, и которая должна изменить нынешние роли пролетариата и правящего меньшинства до… полной их перестановки, которая должна возвести избранных людей в единой связке с нижайшего до высочайшего положения в царстве этого мира. Маркс возвел в своем на все способном деизме богиню “исторической необходимости” на место Яхве, пролетариат современного западного мира — на место евреев, а царство Мессии изобразил как диктатуру пролетариата. Однако характерные черты традиционного еврейского апокалипсиса выступают здесь сквозь потертую маску. Наш философский импресарио предлагает в современном западном костюме дораввинский маккавейский иудаизм...”.

Рационалистические конструкции марксизма не считались с конкретными условиями земли и почвы, а навязывали свои умопомрачительные стратегии классовой борьбы и диктатуры пролетариата, призванного спасти мир. Это был не только идеализм, но и идеологизация философии, принявшая, например, в Советском Союзе, необратимый характер.

Таким образом, основные недочеты марксизма в концептуализации национального можно сформулировать следующим образом.

1. Неспособность признать самостоятельный, суверенный характер национального.

2. Навязывание национальному чуждых ему стратегий классовой борьбы, уничтожающей само понятие нации.

3. Рационализация национального, т.е. попытка уловить нацию в сети рациональных конструкций, не считающаяся с условиями его бытия и сознания.

4. Осмысление национального как продукт перманентной модернизации, рассматривающее нацию как утопический организм, созидаемый по рецептам классиков марксизма-ленинизма.

Таким образом, нации при социализме переживают тройную Мутацию:

1. Минуют стадию капитализма, при которой, собственно, это явление и возникает.

2. Воспитывают себя индифферентно к национальному.

3. Восстановив себя демографически и интеллектуально,

опять начинают тосковать по национальному.

Мне кажется, что в этой схеме больнее всего то, что социалистические нации развивались не органически, как, допустим, европейские этносы, а искусственно, путем этнологической селекции или соответствующей идеологической обработки. Вследствие этого национальное оторвалось от своего нормального биосоциального темпоритма и превратилось в своеобразную онтологию, романтический проект, имеющий мало общего с реальной историей.

Погруженные в модернистский марксистский проект перманентной социализации соцнации, вместе с тем, хотели использовать все это для своего национального ренессанса. По сути, это был неорганический процесс наподобие того, как если бы живой, здоровый человек в самый неподходящий момент встал бы на котурны и погнался бы за своей тенью. Ранее этносы создавали себя как некий воображаемый проект, который следовало бы осуществить в будущем. Современные же соцнации редуцируют себя в прошлое и никак не могут увязать стремление к архаике с реальным своим положением в настоящем. Вот и получается, что большинство наций из бывшего Советского Союза имеют химерную идентичность. Это виртуальные циклопы с мышлением клерков и брокеров. Следовательно, национальное нужно исследовать феноменологически и проблема-тизировать как нечто отстраненное, не имеющее ничего общего с потребой дня. Аналитика национального только тогда состоятельна, когда она помогает в самопознании и адекватной самооценке нации. Так, казахам надо научиться говорить, что у них нет и не было философии, но что она возможна, поскольку этнос еще жив и уже в современных контекстах способен к самостоятельной философской мысли.