Страница - 16

7. Вопросы гуманизма и патриотического воспитания в творчестве М. О. Ауэзова

В условиях современного развития, когда на повестку дня выд­вигаются все новые проблемы социально-политического, экономи­ческого и культурно-идеологического характера, чрезвычайную актуальность приобретают разработка и последовательная реали­зация применительно к сегодняшним задачам научно обоснован­ных принципов патриотизма.

Во все периоды развития социализма, когда зачастую ошибоч­ный политический курс неизбежно вел к деформации основных принципов национальной политики, многие представители худо­жественной интеллигенции различных народов ставили в своем творчестве проблемы социального и культурного развития респуб­лик. Сегодня представляется чрезвычайно важным в этой связи обращение к творческому наследию писателя-патриота М. О. Ауэзо- ва, идеи и высказывания которого могут служить ключом к пони­манию и разрешению многих проблем настоящего.

Начиная с самых ранних своих статен, увидевших свет в 1918 г. в литературно-политическом и культурно-массовом журнале «Абай» и в других изданиях периодики того времени и свидетель­ствующих об элементах диалектико-материалистического подхода, молодой Ауэзов приходит к убеждению, что именно материаль­ная и духовная культуру являются сферой преодоления разобщен­ности и сближения народов на основе интеграции общечеловече­ских ценностей: «Основной движущей силой культуры является бытие, ибо уровень развития человечества зависит от условий быта. При этом люди впитывают крупицы предшествующей куль­туры... К этому люди следующей эпохи добавляют собственный опыт. В такой последовательности каждая эпоха вносила свою лепту, и культура стала ценностью всего человечества...

...При этом есть только один истинный путь, указанный мысли­телями. Это — человечность. О человечности, о братстве народов, о необходимости дружбы между народами в течение многих столе­тий говорили лучшие умы человечества. И хоть этой истине внима­ли не все. они поставили цель сближения человека с человеком, объединения всех народов мира под знаменем человечества».

Так. пусть еще несколько абстрактно, юноша Мухтар неразрыв­но связывал идеи единения народов с мотивами гуманизма, с по­ниманием исторической преемственности в развитии националь­ной и общечеловеческой культуры, из взаимообусловленности. И уже тогда хорошо понимал, что для раскрытия таящихся в народе богатых культурно-исторических потенций необходимо его всесто­роннее приобщение к сокровищам мировой человеческой культуры, возвышение казахов до уровня современного художественного и научного познания.

Один только перечень статей, опубликованных Ауэзовым в 1918 г. в журнале «Абай», позволяет составить представление о том, какими ему виделись пути решения этой задачи: «Наука», «О философии», «Культура и нация», «О просвещении», «Чтобы фор­мировать человечество разумно, — пишет он в одной из статей, — нужно обучать детей и дать при этом всесторонние знания, помочь нм познать истину и духовно возвыситься... Народ, который шел по пути научного познания, сегодня шагнул далеко вперед».

Однако Ауэзов отнюдь не считал, что сложившаяся этносо­циальная среда казахского народа является неким вакуумом по отношению к европейской цивилизации, подчеркивал самоценность и ничем не заменимую роль той благодатной почвы последующего культурного прогресса, которая закладывалась веками самобыт­ного развития материальной и духовной культуры казахов.

Именно знание философии, призванной «искать и давать новые направления интеллектуальному развитию человека», освещаю­щей «темные закоулки на пути к человечности», диалектиче­ский подход к проблемам национального развития, собственной истории народа позволили Ауэзову стать последовательным интер­националистом, избежать опасности какой бы то ни было огра­ниченности и односторонности.

Чуждый этой национальной ограниченности, М. Ауэзов всю историю казахского народа рассматривал прежде всего в кон­тексте многовекового культурно-исторического развития Востока, народы которого «заложили фундамент мировой культуры и внес­ли неоценимый вклад в развитие общечеловеческого прогресса, ...без которого невозможно представить себе культуры нашей пла­неты».

В своих многочисленных выступлениях и публицистических статьях М. О. Ауэзов очень остро переживал исторические судьбы народов афро-азиатского Востока, еще находившихся под гнетом колониализма. Как представитель одного из некогда порабощен­ных народов, он считал одним из величайших пороков современ­ного человечества сохранение национального неравенства и уг­нетения, призывал прогрессивные силы вести активную борьбу против дискриминации и гнета, за независимость всех народов мира.

Диалектичность мышления М. Ауэзова ярко проявлялась в его подходе с позиций гуманизма и общечеловеческих культурно­нравственных ценностей к оценке взаимоотношений господствую­щих и порабощенных народов, в которых не может быть «победи­телей» и «побежденных». Называя колониализм, расизм, шови­низм и другие идеи классового и национального превосходства позорным явлением нашего века он подчеркивал, что угнетающая другие народы нация в первую очередь неизбежно обрекает себя на потерю всякой нравственности и человеческого достоинства.

Взывая к совести человечества, призывая мастеров пера ак­тивизировать свою миротворческую деятельность, М. Ауэзов тем самым выражал глубокую веру в то, что сами народы должны стать подлинными творцами своей собственной и мировой исто­рии, заявить во весь голос несокрушимую волю к миру, взаимопо­ниманию и единению. В этом только могут быть единственные гарантии торжества гуманизма и интернационализма. И особую роль в борьбе за утверждение принципов мира и взаимопонима­ния он отводил писателям, всем деятелям культуры. Именно они прежде всего призваны искоренять идеи национально-государ­ственного превосходства в сознании людей, преодолевать стереоти­пы их мышления, сложившиеся на основе политики взаимного устрашения и недоверия, поднимать народы на борьбу за мирное будущее, за Человека. Подлинная культура человечна, несовмести­ма с войной, массовым уничтожением себе подобных. Ибо любая война — это убийство Человека, «уничтожение созданных им цен­ностей, тягчайшее оскорбление и разрушение всего прекрасного, высокого, чистого, что заложено в человеке».

Оставаясь при всей своей общечеловеческой масштабности ху­дожником и мыслителем глубоко национальным, М. Ауэзов на про­тяжении всей своей жизни много и напряженно размышлял об ис­торической судьбе родного народа. Не в национальной замкнутости и обособлении, а в активном приобщении и взаимообогащении на протяжении многих веков с культурой других народов видел он глубинную суть и задачу дальнейшего пути. И прежде всего в ос­воении материальных и духовных богатств, накопленных всеми народами, миром, к чему призывали выдающиеся казахские прос­ветители-демократы Шокан Уалиханов, Ибрай Алтынсарин, Абай Кунанбаев. «В обращении к великому наследию мировой культуры, в пропаганде этой культуры в среде народа они видели свою исто­рическую миссию. В этом очень ярко и убедительно выразилось ве­личие этих передовых людей своего времени».

Главное для трудового казаха, считал Ауэзов, не отожествлять царское самодержавие и национальный гнет со всем русским наро­дом, сохранить традиции дружбы и взаимоуважения, восходящие к истории, к идеям свободы, равенства и братства, выдвигавшими­ся передовыми мыслителями казахского народа, другими народами России. В то время, как царизм насаждал великорусский шови­низм, разжигал межнациональную рознь, русская передовая об­щественно-политическая мысль и литература выращивали ростки могучих освободительных идей, осветивших пути борьбы за раскре­пощение и интернациональное единение народов.

С любовью и уважением отзывался М. Ауэзов о тех, кто с вы­соты своих прогрессивных гуманистических позиций глубоко, как личную трагедию переживал положение, в которое русский народ был поставлен в глазах угнетенных хищнической колонизаторской политикой царизма. Он высоко ценил представителей российской демократической мысли, выдвигавших идеи единения народов и стремившихся к пробуждению национального самосознания пора­бощенных народов. С большим сожалением писатель констатировал тот факт, что проведший в казахской степи семь лет Тарас Шевчен­ко, которого он назвал «своим родным братом», не встретился с пе­редовыми представителями казахов: «Как сын казахского народа я сегодня осознаю одну горькую истину. Появление Т. Шевченко в казахской степи тех времен было жестоким, но замечательным фак­том. Очень горько, что он не встретил там ни одного из лучших сы­нов казахского народа — борца за свободу, чьи мысли он мог оплодотворить высокой революционностью... Тем самым он мог бы способствовать еще дальнейшему развитию идейного и даже худо­жественного мышления народа, и в итоге национальное, социальное самосознание казахов могло бы сделать гигантские шаги еще в ту эпоху безвременья».

А в то же самое время в другом конце Казахстане — в Семипа­латинске — произошла, как известно, памятная встреча Ф. М. До­стоевского с Ш. Ш. Уалихановым, положившая начало дружбе двух великих умов, в которой М. Ауэзов видел «одно из прекрасных сви­детельств исторической дружбы русского казахского народов». Благодаря знакомству с Шоканом Достоевский открыл для себя огромные интеллектуальные потенции соединения научных знаний с многовековыми социокультурными традициями «дикого» народа. И, по-видимому, именно дружественная забота о всемерном раз­витии этого потенциала, понимание того, что степь — это не зад­ворки культурно-исторического процесса, а органическое жизненное пространство талантливого народа с его богатствами и самобыт­ными гуманистическими духовными ценностями побудили Достоев­ского посоветовать Шокану «стать просвещенным ходатаем своего народа и доказать, что такое казахская степь для России».

Но сама историческая практика и социально-политические реа­лии показали, что подлинное раскрепощение таящихся в народе творческих талантов станет возможным лишь со свержением «дер­жавных сил», когда весь казахский народ в борьбе за националь­ную независимость и социальную свободу завоюет историческое право и сможет сам стать своим «просвещенным ходатаем».

Будучи одним из непосредственных зачинателей казахской куль­туры, находясь в самом эпицентре ее взрывного развития, М. О. Ауэ­зов был далек от того, чтобы не понимать возникающих повсюду сложных проблем и противоречий нового бытия своего народа. Как мыслителя большой социально-философской глубины его волно­вал в этом плане сложный вопрос общеисторического масштаба: будет ли во всем оправданным, с точки зрения интересов и пот­ребностей национального развития, гигантский формированный скачок через целую историческую эпоху, призванную заложить фундамент последующего социального прогресса народа? Будет ли народ готов к процессам «всесторонней интернационализации», миновав ту полосу истории, на которой он должен бы сам в себе преодолеть родоплеменную разобщенность и пережитки, консоли­дироваться, реализовать свои внутренние потенции?

На сложность возникающей здесь ситуации указывал сам В. И. Ленин, когда писал о том, что очень трудной и своеобразной задачей является применение общекоммунистической теории и практики в условиях, «когда главной массой является крестьянство, когда нужно решать задачу борьбы не против капитала, а против средневековых остатков». Он при этом также подчеркивал истори­ческую оправданность пробуждения в период великих преобразова­ний у народов Востока буржуазного национализма, с которым необходимо считаться, проявляя терпение, умело направляя их на истинный путь.

Именно это диктовало, на наш взгляд, стремление мыслителя М. Ауэзова не просто отмести, но правильно понять и оценить идейные искания представителей казахского буржуазного демокра­тизма, которые в вопросах исторических судеб казахского народа также смотрели вперед, но стояли на другом пути.

Сама жизнь давала противоречивые ответы на все эти вопросы. И эта противоречивость не могла не отразиться и в реалистиче­ских произведениях художника, стремившегося постичь и передать глубинную суть явлений объективной действительности. Тяжело переживал он, когда видел, как форсированные шаги к новому, процессы индустриализации, коллективизации, осуществлявшиеся в предельно короткие сроки, взрывали традиционные основы образа жизни и культуры казахского народа, неизбежно порождая острые конфликты и трагедии, особенно тяжкие последствия повлекшие за собой на рубеже 20—30-х гг. И мысль писателя напряженно иска­ла рациональных объяснений и оправданий тем фактам, когда со­циальным ожиданиям народа, провозглашенным целям социализма явно противоречили конкретные явления, действия иных предста­вителей Советской власти, труднообъяснимые с точки зрения прин­ципов пролетарского интернационализма. Сложность осмысления политических реалий того времени, связанных в основном с пе­риодом 1925—1933гг., когда партийную организацию республики возглавлял Ф. И. Голощекин, усугублялась тем, что наряду с дру­гими порой в практике социально-экономических преобразований стали забываться вопросы, касающиеся национальной политики. Предостерегая от всякого рода возможных перегибов, сам Ленин, в частности, указывал на необходимость «назначить строжайшее расследование злоупотреблений и насилий, совершенных местным русским населением по отношению к восточным народностям (в осо­бенности калмыкам, бурят-монголам и т. д.) и подвергнуть винов­ных наказанию».

В те сложные и драматические 30-е гг. объективное осмысление тех или иных фактов затруднялось общим идеологическим фоном осуществлявшихся по всей стране кардинальных преобразований во имя провозглашенных высших целей социализма. Было бы оши­бочно считать, что как мыслитель М. Ауэзов был совершенно сво­боден от широко насаждавшихся в то время неверных представле­ний, связанных с пафосом движения к социалистическому будуще­му, развенчанных в сегодняшние дни. Так, в ответ на проходивший в январе 1937 г. в Москве процесс над представителями так назы­ваемого параллельного антисоветского троицкистского центра, он пишет гневную статью «Жалмауз будет раздавлен», где осуж­дает их, сравнивая с распространенным в казахском фольклоре об­разом чудовища. Сегодня, в процессе революционных обновлений, происходящих в нашей стране, оправданы и восстановлены честные имена тех, кто безвинно пострадал в годы репрессий, но мы хотим лишь подчеркнуть тот факт, что М. О. Ауэзов, глубоко веривший в идеалы социализма, безоговорочно поддержал в то время дейст­вия той машины, от которой несколько позднее сам едва не постра­дал. А потому очень сложно было с высоты той эпохи дать верные и решительные оценки событий, вызванных в республике голоще- кинскими методами социализации «инородцев». И тем не менее, без всяких сомнений, М. Ауэзов, вопреки имевшимся в свое время обвинениям, ни в один из периодов своей деятельности не отходил от основных принципов интернационализма.

Всем своим творчеством утверждая эти принципы, поднимая вопросы, связанные с практикой их реального воплощения, вели­кий писатель и мыслитель и словом, и делом стремился протя­нуть ту нить, что способна воедино связать прошлое, настоящее и будущее народа, измерить ею день сегодняшний, чтобы не расте­рять по пути то. что было создано вчера, но без чего не может быть и завтра. С этих позиций и вглядывался художник присталь­но в корни истории и культуры, с тем должны сегодня и мы еще и еще раз возвращаться к истокам его творческой мысли, устрем­ляясь проложенными ею руслами. И с этой точки зрения, на наш взгляд, всемирно признанная книга М. О. Ауэзова — роман-эпо­пея «Путь Абая», как и многие его произведения, еще ждут своего глубокого социально-философского исследования.

Диалектика социальной деятельности такова, что интернацио­нализм как принцип взаимоотношений народов на почве заложен­ных общими усилиями основ нового уклада жизни через все ошиб­ки и трудности все-таки прокладывает свой путь.

Далекий в своих мыслях от какой бы то ни было односторон­ности и национального нигилизма, М. Ауэзов был глубоко убеж­ден в том, что сами интересы общественного развития и подлин­ной дружбы требуют коренного изменения отношения к языку и культуре ранее угнетенных народов. Наблюдая за развитием куль­турно-языковой ситуации в республике, он отмечал, что есть еще в силу исторической инерции люди, несущие в своем сознании пе­чать прежнего великодержавно-пренебрежительного отношения к языкам и культуре малых народов. Но эти люди не относятся ни к числу высококультурных, образованных представителей рус­ской интеллигенции, ни к человеколюбивому простому люду. Они как бы являются «вредными наростами на теле русского наро­да».

Подлинно диалектический подход к проблемам межнациональ­ного общения, считал Ауэзов, вне зависимости от сложившегося в предшествующий период истории страны численного соотношения требует, чтобы представители инонационального населения прояв­ляли действительное уважение к языку, культуре, традициям и обычаям коренного народа. «В нашей многонациональной, много­языковой стране, что является историческим фактом, — говорил Мухтар Омарханович на одном из пленумов ЦК ЛКСМ республи­ки русские студенты и студентки должны знать язык, историю и культуру того народа, среди которого они живут... Будет греш­но, если вы не будете интересоваться культурным богатством, соз­данным в Казахстане... Если вы хотите укрепить и углубить друж­бу народов, вы должны знать казахский язык и историю казах­ского народа».

Только взаимное уважение, основанное на бережном отноше­нии к духовным ценностям друг друга, позволит обеспечить реаль­ное, а не мнимое сближение, считал писатель. Такое отношение есть непременное условие утверждения интернационализма, нор­мального двуязычия, всестороннего и полного раскрытия и реали­зации внутреннего культурно-исторического потенциала каждой малой нации внутри многонациональной общности. «Воспитывать высокую культуру межнационального общения. уважительное отношение к истории, языку, обычаям братских народов» — таковы требования Ауэзова.

Краеугольным камнем в вопросах воспитания М. О. Ауэзов считал гуманизм. При этом он в своем творчестве уделял большое внимание формированию у молодого поколения чувства патрио­тизма, объяснял его в диалектическом единстве с интернациона­лизмом, так как подлинный патриотизм неотделим от интерна­циональных задач трудящихся. По мнению писателя, «в человеке чувство патриотизма просматривается в его беззаветной любви к Родине, гордости за свой родной народ. И это чувство мы ощу­щаем особенно в новой истории человечества».

Ученый-педагог считает, что патриотизм в человеке развива­ется вместе с такими понятиями, как товарищество, братство, дружба, уважение к другим народам, и все это в совокупности со­ставляет основу гуманизма. Для него понятие «патриот» нераз­рывно связано с наркотическим чувством, ибо патриотизм скла­дывается как результат искренней и беззаветной любви человека к родине, народу, земле. «Патриотизм, — говорит М. О. Ауэзов, — это значит глубоко мыслить и трудиться на благо всех людей, своей родины, ради всего подрастающего поколения, ради отцов­ства, материнства, ради молодости и достоинства».

По мнению М. О. Ауэзова, подлинное патриотическое чувство сформируется лишь тогда, когда осуществятся права трудящих­ся масс, восторжествует принцип всеобщей демократии. «Там, где царят насилие и эксплуататорский гнет, бесправие и беззащит­ность, социальная и духовная ограниченность, не может быть и чувства патриотизма».

Каждый гражданин связывает понятие патриотизма с любовью и преданностью к своей родной земле, своей республике, стране. «Родина, — писал М. Ауэзов, — это город, в котором родился, аул, где ты вырос, школа, где ты учился, одним словом, это среда, которая способствовала твоему формированию как человека. Ес­ли это так, ты должен знать их, они нужны тебе как воздух и вода». Он подчеркивает, что каждый человек должен знать историю экономического, политического, социального, культурно­го развития своей области, республики, где он родился, вырос, учится и работает, знать традиции, обычаи и культуру народов, проживающих там.

По Ауэзову, патриотизму присущ интернационализм, так как он означает уважение к языку и культуре, традициям и обычаям всех народов, а также уважение к специфическим национальным особенностям любой нации. Воспитывая патриотизм, мы неизбеж­но воспитываем и интернационалистическое сознание, ибо в пат­риотизме отсутствует какая-либо националистическая узость, местническая ограниченность, а есть стремление к общенародным целям, ответственность за всю страну и судьбу народа.

В связи с изменением человеческого бытия изменяются и соз­нание, психология, мышление человека. На этом основании обяза­тельно нужно изучать общественное мнение, учитывать рост на­ционального самосознания, культурное и социальное развитие. Последнее у М. О. Ауэзова также не остается без внимания. Об этом красноречиво свидетельствуют многочисленные публици­стические статьи писателя. Так, в статье «Светлый путь республи­ки» подчеркивается, что с развитием общества меняется форма национальной психологии, национального сознания, приобретаю­щих вместе с новой формой и новое содержание. Подъем на­ционального самосознания порождает неоднозначные процессы в сфере духовной культуры.

М. О. Ауэзов словом и делом проводил в жизнь принципы на­циональной политики, в том числе и в плодотворном развитии литератур народов страны. Он поддерживал личную дружбу и тес­ные творческие связи с такими выдающимися деятелями культуры, как М. Шолохов, Л. Леонов, А. Фадеев и К. Федин, Н. Тихонов и Л. Соболев, М. Рыльский и О. Гончар, И. Абашидзе и Самед Вур- гун, Б. Кербабаев и М. Турсун-Заде. часто встречался с тогда еще молодыми Р. Гамзатовым, Ч. Айтматовым, Камилем Яшеном, Мустаем Каримом. Все они платили ему ответной любовью.

Сегодня, с высоты 90-х гг., революционных перемен в общест­венной жизни, духовного обновления народа, все рельефнее высве­чиваются те живые нити, которые связывают творчество М. Ауэзо­ва с нашими днями, с современностью.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Перед представителями общественных наук Казахстана стоит ответственная задача, рожденная велением эпохи. Эта задача — основательно исследовав богатое наследие общественной мысли нации, рассмотрев достигнутые высоты и возможности гумани­тарных наук на сегодняшний день, уметь показать все это как не­отъемлемую часть общего человеческого мировоззрения.

Достичь этой цели можно путем системного исследования ис­тории мировой философии, диалектической логики, глубоко поняв национальную философию казахского народа. Без философской мысли нет культуры. А без культуры нет жизни народа. Философ­ская мысль казахского народа глубока и очень богата. У народа, имеющего Абая, Шакарима, Мухтара, безусловно, есть будущее: многогранность творчества каждого из этих мыслителей может быть вечной темой профессиональной казахской философии.

Мировоззренческие традиции нашего народа, берущие свое начало еще от сакских и гунских племен, испокон веков, из поко­ления в поколение посредством наследия мудрецов, через устную литературу дошли до XX века. А казахская философия, общест­венная мысль начала XX века связана с именами выдающихся деятелей, подвергшихся ложным обвинениям и гонениям. Об­щественная мысль и философия Казахстана после Октябрьского переворота 1917 г. пошла по пути, указанному социализмом, клас­совой идеологией. Чуждая народам Востока классовая идеология способствовала деградаци особенностей их культуры. И только уцелевшие от репрессий казахские интеллигенты своими изыска­ниями в искусстве, литературе, науке могли высказать свое мне­ние. Одним из них был М. О. Ауэзов.

В результате наших поисков в процессе написания этой кни­ги стало ясным, что изучение наследия Мухтара Омархановича, постижение глубины его мысли будут продолжаться из поколения в поколение.

Мировоззрение писателя формировалось в определенной среде, имело свои особенности, начальные источники. Мы полагаем, что духовному росту М. Ауэзова способствовало влияние великих мыслителей во главе с Абаем, золотая сокровищница казахского народа и художественное наследие мира.

В советский период творчество писателя исследовалось с по­зиций классовой борьбы, что сужало объем национального ду­ховного наследия. Несмотря на то, что он жил в тоталитарном ре­жиме с узкой классовой идеологией, М. Ауэзов всю свою созна­тельную жизнь и творческую деятельность посвятил изучению бо­гатого наследия великого Абая. Написав классическое произве­дение казахской литературы «Путь Абая» и основав науку «Абае- ведение», он сумел поднять имя великого Абая до мирового уровня.

В ходе определения и обоснования течений мировоззрения творчества М. Ауэзова мы всесторонне рассматривали наследие писателя, связывая его с эволюцией роста. В результате этих ис­следований мы проделали экскурс в промежуток между первыми вышедшими в печать публицистическими статьями молодого Мух­тара и вершиной философско-эстетического миропонимания «Мыс­ли разных лет», убедившись, что основные направления мировоз­зрения писателя соприкасаются с народными, этническими особен­ностями. В целях обоснования этого мнения проделан глубокий логический анализ этнокультурных, этнопсихологических, этно- педагогичсских аспектов наследия писателя, что ранее не дела­лось ауэзововедами.

Когда М. Ауэзов только начинал свою деятельность в науке, литературе и образовании, в Казахстане еще не было сложив­шихся методик и образцов. И поэтому М. Ауэзову, как и другим деятелям культуры, пришлось прокладывать новый путь в своей работе. В ходе поиска он учился умело чувствовать недостатки и слабые стороны своего творчества, прислушивался к критике со стороны. В этом и сила М. Ауэзова как крупного ученого и мудро­го учителя. В книге рассматривается и этот период формирова­ния мировоззрения писателя.

Бесспорно, что каждый, кто проанализировал философские аспекты творчества М. Ауэзова, убедился, что Ауэзов в своих тру­дах овладел приемом художественного и правдивого изложения реальней жизни. Он — мыслитель-писатель, ученый, познавший внутренние чувства, отражающие историческую логику индивида, общие художественные концепции, оставляющие историко-со­циальную сущность времени и эпохи.

В художественных произведениях и мудрых изречениях М. Ауэ­зова мы видим: деятельность человека непосредственно связана с общественными явлениями эпохи. К диалектике отношений меж­ду отцом и сыном, старым и новым писатель подходит с гности­ческих позиций. Дружба и солидарность народов, необходимые для независимости и целостности нашей республики, были основ­ной составляющей тем его творчества и мировоззрения.

М. Луэзов в свое время, подытоживая научное исследование творчества Абая, подчеркивал, что «ученые, исследующие историю развития философской и социологической мысли Казахстана, по- настоящему могут полностью собрать, глубоко проанализировать наследие Абая. Такой труд о мудром наследии поэта необ­ходим...».

Наследие М. О. Ауэзова, писателя-мыслителя, ученого, осно­воположника научного «абаеведения» и создателя выдающегося художественного произведения также ждет еще всестороннего исследования.

По нашему глубокому убеждению, дальнейшее изучение твор­чества М. О. Ауэозва, несомненно, выявит новые обширные све­дения о влиянии М. О. Ауэзова на философскую прозу, рост на­ционального самосознания, развитие дружбы между народами, ибо влияние писателя было гораздо шире и значительнее, чем мы об этом можем судить на основе тех данных, которыми распо­лагаем.