Страница - 15

6. Диалектика этнокультурных традиций и новаторства в творчестве М. О. Ауэзова

Исследование собственной истории, и в частности, стадии раз­вития этнической культуры и литературного наследия, понимания се истинной сущности, уяснения диалектической связи между эпо­хой и отражением се в произведениях литературы и искусства, восстановление целостных этапов эволюции собственной языковой культуры — общая для всех высокоразвитых наций и народностей традиция.

С развитием культуры и науки различных народов эти поиски и исследования все более усложнялись, возрастала глубина их со­держания. И научная интеллигенция, сравнивая развитие своей этнокультуры с уровнем состояния культуры других народов, стоящих на более высокой стадии развития, определяла одновре­менно уровень этнокультуры данного этноса, да и его прошлого вообще.

Одним из тех, кто проявил глубочайшие познания и дарования в данной области, был ученый, писатель, фольклорист М. Ауэзов.

Еще в 20-е гг. им были опубликованы статьи и научные рабо­ты о национальной культуре, родном литературном языке, исто­рии фольклора.

Основная цель этих работ — «поделив все перлы казахского языка (включая и древние рукописи — А. Г.) на жанры, обозна­чить их по эпохам, и руководствуясь этими вехами, продолжить путь от покрытой пылью веков древности до появления Абая». Ученый-исследователь своим творчеством таким образом ставит целью проследить пути развития этнокультуры.

И все-таки Ауэзов не разделял духовное богатство прошлого и материальные ценности сегодняшнего, значение и сущность наследия культуры рассматривал не с точки зрения соответствия или несоответствия понятию, а с точки зрения истины. В против­ном случае мы не поняли бы характера и смысла наследия куль­туры, которым обладали в свое время наши предки. Доказатель­ством тому является содержание одного из образцовых трудов ученого-писателя «История литературы» (1925). М. Ауэзов сту­пени развития общей истории человечества, начиная с периода первобытного общества до сегодняшних дней разделяет на четыре стадии. Такое деление уже существовало в классификации миро­вой истории, но для казахского народа это было новшеством. Кро­ме того, глубоко изучая исторические культурные явления. М. Ауэ­зов сумел написать научные труды из истории народов советского востока, сделать смелые предположения, глубже понять сущность этого духовного наследия и раскрыть диалектику по принципу: время — народ—культура. Он высоко ценил орхоно-енисейские надписи, но ему не были чужды и памятники Огуз-наме; глубоко вчитываясь в смысл книги Коркута, М. Ауэзов высказывал свои собственные конкретные мысли, заслуживающие нс только вни­мания, но и вдумчивого изучения.

М. Ауэзов — исследователь, утверждавший, что культурное наследие и преемственность поколений — один из путей глубокого познания этнической культуры своего народа, был явным против­ником тех, кто сводили на нет любое наследие прошлого и преем­ственность поколений и считали, что оно не имеет значения для будущего. Ибо он понимал, что если оборвется связь поколений, общество деградирует.

Каждая складка культуры, каждая ступень цивилизации и но­вое поколение должны развиваться в тесном соприкосновении друг с другом. Высокомерный взгляд на прошлое рано или поздно приводит к большим потерям в будущем. Последующее поколe- ние, перешагивая через порог жизни, опирается на опыт предков, и вместе с тем пополняет всю сокровищницу, внося свою лепту в развитие общества. Новые складки культуры формируются в старых слоях. С точки зрения диалектики, они впитывают в себя все то, что соответствует сегодняшним ценностям и пополняют но­вую сокровищницу.

Следовательно, в развитии нашей сегодняшней этнокультуры, самобытных искусства и литературы, огромное значение имеет прогрессивное культурное наследие, которое нам осталось от на­ших предков.

М. Ауэзов, понимавший, что культурное наследие имеет и науч­ное, и практическое значение, в своих трудах высоко оценивал па­мятники национальной культуры и истории. Потому что только богатое наследие прошлого, раскрывающее страницы истории сво­ей национальной культуры и формирующее смысл и значение ушедших времен и столетий, может всесторонне раскрыть харак­тер и сущность сегодняшнего духовного наследия. Чуждый на­циональной ограниченности, М. Ауэзов всю историю казахского народа рассматривал прежде всего в контексте многовекового культурно-исторического развития Востока, народы которого «за­ложили фундамент мировой культуры и внесли неоценимый вклад в развитие общечеловеческого прогресса... без которого невозмож­но представить себе всю культуру нашей планеты».

М.. Ауэзов в многочисленных научных, публицистических тру­дах говорит о том, что уровень этнокультуры имеет непосредствен­ную связь с диалектикой развития материальной и духовной куль­туры. Действительно, известно, что уровень развития духовной культуры соответствует уровню национальной материальной куль­туры. Вместе с тем развитие духовной культуры имеет связь с наследием, оставленным нам предками. Одним словом, заверше­ние любого исследования в настоящем есть начало исследования в будущем.

Такая переходность присуща всем областям духовной куль­туры этноса (наука, искусство, воспитание, познание, художест­венный мир и др.). Например, язык в непрерывном своем разви­тии мастерски связывает поколения живших много лет назад с последующими поколениями. В противном случае развитие язы­ка было бы невозможным.

Писатель напоминает нам о необходимости принимать во вни­мание непрерывность и в то же время переходность развития ли­тературы и искусства. Потому что каждое новое поколение вби­рает в себя самое необходимое в духовном наследии, а писатели и поэты, художники и музыканты в ходе создания образов истины сегодняшней жизни опираются на лучшие традиции, сформиро­ванные веками. Поэтому во всех областях духовной культуры на­шей независимой Родины необходима постоянная, целенаправлен­ная работа в пробуждении высокого национального чувства, фор­мировании национального самосознания.

Чтобы достичь этих целей, явно не достаточно использование ранее опробованных, готовых творческих и технических средств. Поэтому сегодняшнее поколение ищет новые пути решения, неординарные приемы и пытается утвердиться в правильности своего выбора. Исходя из этого искусство и литература на сегод­няшний день не слепо повторяют художественное наследие старо­го, а лишь заимствуют то, что явно необходимо потребностям современного общества. Глубоко понимавший важность этих проб­лем. М. Ауэзов останавливается на том, что преемственность име­ет огромное значение в процессе развития этнокультуры и свои объективные закономерности. При этом следует учесть, что суть преемственности заключается не в механическом переносе старо­го в новые условия, а наоборот в том, чтобы критически осмыслив, творчески использовать ранее накопленный опыт и знания.

• Если так, то преемственность в применении к духовной куль­туре этноса носит двоякий характер: во-первых наследование культуры, оставленной предками; во-вторых, использование в но­вом времени критически проанализированных и творчески усовер­шенствованных духовных ценностей прошлого.

Чтобы подытожить наше последнее суждение, достаточно вспомнить о том, что М. Ауэзов с этих позиций делал глубокий и всесторонний анализ одного из разделов национального источ­ника этнокультуры — фольклора.

Общеизвестно, что благодаря научной обоснованности, фунда­ментальной объемности этих исследовательских работ М. Ауэзов в свое время был в первом ряду советских фольклористов. В своих трудах он основной задачей ставил проблему — как определить нынешнюю роль и значение фольклора, проанализировать его использование в современной культуре и других смежных областях.

Нс случайно, что писатель в ходе разъяснения вопросов этно- культуры уделяет особое внимание устному народному творче­ству. Из устной народной литературы мы можем получить мно­жество фактов об исторических событиях, природе, промысле, на­родном опыте, и этнографические зарисовки. Однако эти понятия не имели строгого научного обоснования, народ получал из этих понятий духовную пищу и обогащал жизненный опыт. В устной народной литературе всесторонне сочтаются темы: защита роди­ны. истинная любовь, дружба, величие человека, явления природы, описание диких и домашних животных, красоты девушки, муд­рость джигита, наставление мудрого старца, искусство акына- импровизатора, задушевная песня певца, вечерняя сказка чабана, народные традиции, национальная культура, история, летопись, философия, дидактика, красноречие и т. д. Здесь нет подразделе­ния на более значимые и менее важные проблемы, все они по-свое­му воспеваются с должным достоинством.

По мнению М. Ауэзова, содержание фольклора не может быть соотнесено с высоким уровнем мышления, рожденным на основе абсолютной научной теории. В фольклорных произведениях преоб­ладают природность и доступность изложения, чрезмерная про­стота построения фольклора, делающие его понятным широким народным массам. Поэтому все доводы по поводу природы, об­щества, человеческого бытия в фольклоре весьма просты для восприятия. Фольклорная философия, этнография, эстетика, этика, психология, астрономия появились стихийно и не имеют под собой научной основы. Тем не менее все это дошло до нас из глубины веков, прошло закалку в тяжелые годы испытаний. Словом, это рожденные жизненным опытом глубочайшие и мудрые мысли. Предки казахов во всех спорах и переговорах со своими оппонен­тами с помощью пословиц и поговорок выходили победителями и достигали поставленных целей.

Философские мысли в казахском фольклоре М. Ауэзов рас­сматривает как достижение апогея народной мудрости. Как объек­тивная реальность окружающего мира природа, общество, чело­век становятся предметом обсуждения и осмысления, а быт, дух, бог воспринимаются и почитаются в соответствии с уровнем по­нимания людьми существующей вне их сознания действительности. Идея добра и зла является одной из актуальных проблем и по­стоянно анализируется. Особенно наглядно это отражено в ка­захских сказках, пословицах и поговорках, загадках, ораторских изречениях.

Одной из особенностей этнокультуры казахского народа, как указывает М. Ауэзов, является хорошее знание местности про­живания, особенностей окружающих жилище человека гор, моря, озера, состояния земли, погоды, способов борьбы против стихий­ных сил и внедрение этих информационных сведений в сказку, поэму, загадку, пословицу.

Прозванного в народе ясновидящим философом Асана Кайгы можно назвать казахским Магелланом, много путешествовавшим по широкой степи. Он верхом на своей верблюдице ищет благо­датные земли для своих родных соплеменников. Всю свою жизнь Асан-ата посвятил казахскому народу. За его пророчества в на­роде его с любовью прозвали Қайғы (Печальный мудрен). Если бы он был всего лишь обычным старцем, охваченным глубокой печалью о прожитой жизни, то рассказы его не остались бы в па­мяти современников, а затем и потомков. Посредством этих рас­сказов Асан Кайгы дает полное представление будущим поколени­ям о себе и своем времени.

Дидактическая тема всегда присуща устной народной литера­туре. Какой бы мы жанр не рассматривали: в легенде и в сказке, пословице и поговорке — мы видим дидактические мотивы. Они до­водят до людей понятия нравственности, единства, дружбы, чест­ности. Колыбельная, терме, пословицы и поговорки, в сущности, являются дидактическими произведениями. В них, начиная с дет­ского воспитания, всесторонне представлены положительные и отрицательные проявления черт характера человека. Вместе с тем хорошие черты поведения человека рспространяются как образец для подражания.

Еще одна из основных тем в творчестве мыслителя — элементы национальной культуры поведения. Эти вопросы в казахском фольк­лоре находятся на одном уровне с дидактикой. Одной из частых тем в устной литературе является привитие элементов образцово­го воспитания, таких как гуманность, милосердие, доброжелатель­ность, уровновешснность, выдержка, терпимость, уважительное отношение к родителям и старшим и т. д.

Так, например, в бытовой поэзии «Беташар» очень много слов — наставлений невестке в вопросах соблюдения элементов приличия. В казахской пословице «Сноха — тебе говорю, дочь — ты слушай» под текстом подразумевается то, что высказанные слова-наставления касаются не одного человека, а адресованы всем, кто присутствует при разговоре, в этом произведении гово­рится также о том, что молодая невестка с приходом старшего обязана: встать с места, открыть дверь, выказать почести, посте­лить корпе и подать подушку. Она также должна уважать мужа и быть нежной с ним. Придавая значение походке невестки, же­лают видеть в ней грациозность и красоту. Из этого примера вид­на этническая особенность национального воспитания приличия в казахской народной устной литературе.

Понятия о красоте в казахском фольклоре различны. По мне­нию ученого, се место в фольклоре передастся неприметным и неж­ным чувством. В этом и заключается сила образности в народе.

Нельзя утверждать, что такая красота в одной поэме есть, а в другой нет. Фольклор — народное сокровище. Он не сразу появился на свет, он в течение веков постоянно обогащался под влиянием кропотливого труда, знаний и искусства.

Весьма ценна мысль М. О. Ауэзова о том, что представления о природе, обществе, жизни в казахском народном фольклоре, раз­виваясь, превратились в общенародное сознание.

Если бросить взор в мир прекрасного казахского народа, мы увидим жыр, красивый кюй. удивительную сказку, крылатые выра­жения, состязания акынов и т. д. В этом отношении народное изречение «Ел іші — өнер кеніші» заключает в себе глубокий фи­лософский смысл.

«Слова мудрейшего в степи мы храним в памяти, как будто навечно занесли в книгу. Это тоже одна из особенностей нашей этнокультуры», — говорит ученый-фольклорист.

М. Ауэзов объясняет то, что понятие о красоте в народе в чи­стом, идеальном виде не существует. Ощущение красоты форми­руется простыми понятиями: хорошее и плохое, низменное и вели­чавое, золото и серебро, созвездие и луна, белое и красное и т. п.

Казахский фольклор позволяет раскрыть психологические особенности народной эстетики. Так, цвета для казахов имеют символическое значение. Каждый цвет соотносится с определен­ным образом, знаком рода, несет ту или иную информацию. Вни­мательность, богатая фантазия степняка особенно проявляются в умении различать по масти лошадей, верблюдов, давая им образ­ные, эмоционально окрашенные определения.

М. Ауэзов считал, что из фольклора усматривается, что казах­ский народ любит и ценит красоту, можно сказать, вся его жизнь состоит из поэзии: все обрядовые песни, начиная с колыбельной, приветствия, сопровождающие казахские ритуальные мероприя­тия, произносятся в стихотворной форме.

Помимо этого в устной народной литературе мы встречаем образны разнообразных понятий о природных и общественных явлениях. В их числе понятия о числе, мере, виде, цвете, труде, свете, промысле; об искусстве, инструментах, природе, земле, во­де. человеке, животных, — все они выражают эстетическое отно­шение человека к действительности. И поэтому, по мнению М. Ауэзова, закономерно, что созданная народом легенда, кюй, песня, сказка и есть плод его мышления и богатой фантазии.

Писатель убедительно показывает воспитательное воздействие на читателя фактов описания тяжелых эпизодов и событий в жиз­ни народа (трудная дорога, страшная война, оборона, джут, про­щание с родиной, преждевременная смерть и т. д.). Им посвяще­ны не только сказания, но и кюи, печальные песни. Казахские сказания о батырах — это национальные патриотические произ­ведения о тех, кто на протяжении веков мужественно защищал Ро­дину, очаги своих соотечественников от набегов внешних врагов.

В устной народной литературе часто встречаются богатые не­повторимые этническими особенностями образы, достойные подражания сегодняшнего поколения. Это храбрый, непобедимый батыр, находчивый джигит, мудрый старец, свободолюбивая кра­савица, люди высокого, тонкого искусства и т. д. Среди них поистине достойное место занимают почитаемые народом Асан Кайгы. Коркут, Жиренше-шешен; мудрецы, народные батыры, подобные Кобланды, Алпамысу, Ер Таргыну, Камбару; смелая, красивая и умная Кыз Жибек, Баян Сулу, Қарашаш ’ Куртка, Карлыгаш и др. Эти исторические личности попали в поле зрения М. Ауэзова, о них ученый-исследователь высказал свое высокое просвещенное мнение. Идеальные образы в сказаниях о баты­рах — это выходцы из народа, заботящиеся о простых людях, своим подвигом завоевавшие любовь и уважение своих соплемен­ников. И в борьбе, и в социальных вопросах, и в любви они верны и справедливы. По этому поводу М. Ауэзов говорил: «в казахском эпосе батыр яс появляется на свет просто так, а рождается меч­той и пожеланиями своего народа». Такие пожелания рожда­лись из необходимости обрести покровителя — храброго и умного батыра, который защитит их от внутренних и внешних врагов.

Когда писатель высказывается и размышляет об эстетике ка­захского фольклора, он своей целью ставит раскрытие эстетиче­ского мышления посредством исследования искусства народа. С помощью проведения научного анализа распространенных в ши­роких массах песен, сказаний, толгау, он показывает нам, что художественное сознание казахов было на высоком уровне, народ стремился к возвышенным целям на пути к прекрасному.

Искусство являет собой планку положения наших знаний, оно повествует в поэтической форме о трудностях жизни, воспитывает чувство красоты, высокие человеческие качества, веру во все хо­рошее, доброе, моральную чистоту, героизм.

Настоящее художественное искусство подает все это нс вдруг, а постепенно и незаметно. Оно сеет в человеке высокую культу­ру. Вот почему М. Ауэзов увлекает своего читателя своим мастер­ством. Невольно подчиняют себе благородные, неповторимые чув­ства,ощущения, вызванные великолепными моментами новатор­ского творчества. Читатель незаметно углубляется в образ, увле­каясь мастерски поданными приемами художественного показа реальной жизни.

 Национальные традиции — это совокупность передового жиз­ненного опыта нескольких поколений. Этот опыт проходит сквозь годы, затем века, и на этом долгом, а порой и тернистом пути пре­терпевает множество изменений. Теперь уже общеизвестно, что объективно понимать, осваивать, познавать мир, оценивать при­роду и окружающую среду с точки зрения художественного их показа было бы невозможно без преемственности традиций.

Новые традиции в момент появления и в ходе развития со вре­менем утрачиватю черты прошлых традиций, свойственные тому времени, мешающие прогрессивному развитию. Но это не просто сведение обычаев на нет, скорее заимствование по необходимости полезного старого, овладение нужными его чертами и развитие применительно к новому времени. Поэтому добрые традиции, поя­вившиеся когда-то в глубине веков, не исчезают, а приобретают новую форму и содержание и являются как бы мостом между но­вым и старым. И это соответствует теории и практике разви­тия истории с научной точки зрения. То, что мы называем исто­рией, есть поочередная смена поколений. И каждое поколение пользуется богатством, существующими в обществе производи­тельными силами и производственными отношениями, которые уже сложились до его появления на свет. Поэтому сегодняшнее поко­ление не появляется само по себе, на пустом месте и в дикой при­роде, оно наследует готовые материальные и духовные ценности прежних поколений своих соотечественников. Но эти заимствова­ния будут диалектически изменяться, совершенствоваться, обнов­ляться соответственно их потребностям. Таким образом, по про­шествии определенного времени, в связи с развитием материаль­ной и духовной жизни общества изменится и национальная пси­хология, возможно, некоторые национальные традиции исчезнут и забудутся.

По мнению М. Ауэзова, писателям новой эпохи, с точки зрения глубокого познания ими жизни и высокого предназначения носи­телей передовой культуры нельзя оставаться в рамках старых ли­тературных традиций. Поэтому писателям Казахстана он совету­ет приобщаться к требованиям и мышлению нового времени.

Ауэзов также напоминает, что национальные традиции одной литературы в своем развитии находятся в постоянном конфликте, обмене и обогащении с передовыми национальными традициями других, в том числе соседних стран. И это закономерно. Развитие и обогащение национальных традиций в ходе поступательного культурного развития невозможно без всестороннего, действитель­ного новаторства. И все же иногда художественное направление внутри одной традиции может формироваться, не изменяя его бы­тия, вопреки логике исторического развития общества. Исходя из этого, М. Ауэзов выводит положение о том, что рассматривать тра­дицию и новаторство как взаимоисключающие друг друга катего­рии нельзя. Поскольку, во-первых, новаторство не является пре­небрежением, игнорированием всего прошлого как элемента уста­ревшего, отжившего; во-вторых сохранять традиции вовсе не оз­начает топтаться на месте без какого-либо развития. Поэтому ученый-исследователь понятия традиции и новаторства рассматри­вает в их диалектическом единстве.

В период становления и развития молодой казахстанской ли- тературы и искусства сложность и объемность поставленных за­дач, вызванных историческим развитием, стремление к новому создало необходимость освоения абсолютно незнакомых казах­станским писателям жанров. Поэтому в то время, как и другим прогрессивным представителям культуры, М. Ауэзову пришлось изучить разнообразные традиционные проявления культуры на­шего народа. К этим традициям писатель относил: казахское на­родное творчество, фольклор, народную мудрость и воображение, игру, мастерски высказанные крылатые изречения, творчество ка­захских просветителей. Вместе с тем была необходимость освоить связанные с самостоятельной соседней русской литературой ху­дожественно-идейные традиции, идеи гуманности, вошедшие в определенную систему образы и характеры и т. д.

Однако среди упомянутых традиций М. О. Ауэзова интересо­вали не «прошлое, изношенное», а наоборот, привлекали живу­честь традиций, связь с сегодняшним днем; традиции, глубоко вошедшие в современную жизнь. Для М. Ауэзова такое подлинно жизненное творчество открыто в поэзии Абая. Ибо. как подчерки­вал М. Ауэзов, Абай, изучая другую культуру, которая еще не была освоена казахским народом, не только приобрел новые ху­дожественные средства выражения образа, но и обогатил духов­ный мир новыми идеями. Если говорить о его идейном и творче­ском богатстве, то Абай, как и Пушкин, является классиком миро­вой литературы и в то же время национальным народным поэтом.

Вот как ученый-исследователь излагает свои мысли о новатор­стве Абая. Абай в своем творчестве нс использует в первоначаль­ном виде изречения и поэтические умозаключения, сформирован­ные в традиционно народном стиле. Каждую фразу, образ и сти­листический прием устной литературы Абай углубляет, развивает, дополняет новыми мыслями и чувствами. В его стихах мы усмат­риваем особые идеи, находим художественные приемы, с помощью которых высмеиваются пережитки прошлого, темнота, безграмот­ность, взяточничество, тунеядство, духовная нищета правящих классов, поскольку, как размышляет М. Ауэзов, высокая цель но­вой жизни, поэзии Абая — служить народу, призывать к новшест­вам, которые перевоспитывают людей и перестраивают общество. Впервые за всю историю казахской литературы ученым высказы­ваются с такой ясностью и моральной глубиной взгляды, мысли о семье, родителях, о воспитании нового поколения и особенно о новом отношении к женщине.

В ходе исследования наследия Абая с позиции органического единства традиций и новаторства М. Ауэзов обращал особое вни­мание на то, что источником его поэтических мыслей, политиче­ской деятельности является созданная народом, переходящая из уст в уста, и сохранившаяся в письменных источниках богатая сокровищница народной культуры казахов. Абай полностью ис­пользовал в своем творчестве богатое наследие своего народа, придавая ему новую форму и новое направление, благодаря чему обогатил свою концепцию.

С позиции взаимопроникновения второй источник духовной пиши поэтического творчества Абая — замечательное наследие культуры Востока, классическая поэзия арабо-персидских и тюрк­ских народов. Рассматривая уровень развития казахской литера­туры в эпоху Абая, мы видим, что использование богатого насле­дия литературы Востока было большим нововведением, посколь­ку только во второй половине XIX века восточная и казахская литературы стали входить в тесные взаимоотношения. В то время сформировавшихся традиций не было вообще. Поэтому широкое использование еще незнакомой казахскому народу восточной ли­тературы в поэтических произведениях было прогрессом в твор­честве Абая.

Другим источником нововведения, к которому великий поэт до­шел посредством русской культуры, была европейская культура. Поэтому широкое использование богатого наследия русских клас­сиков гуманистов. а через них европейских мастеров слова, озна­комление своего народа с этим наследием на родном языке также было новым явлением в казахской литературной жизни. Благода­ря этому Абай, образно говоря, проложил прямую дорогу в буду­щее для развития и процветания этнокультуры своего народа, приобщил его к сокровищницам мировой цивилизации.

М. Ауэзов, анализируя три вышеупомянутых источника нова­торского творчества Лабая, делает заключение о том. что Абай не механически перенимает или переписывает чужие мысли, умо­заключения, а создаст на их основе самобытные произведения. Далее Ауэзов продолжает, что благодаря таланту, богатому язы­ку, мастерству художественного слова Абай прекрасно сумел выб­рать лучшие произведения прошлого и использовать их в своем творчестве, придавая им новую форму и содержание.

Создателем культуры был и остается народ, и всякое великое произведение, достижение человеческой культуры принадлежит народу. По мнению М. Ауэзова, народность и историческое насле­дие Абая являются своеобразным явлением, имеющим огромное значение. Народность Абая заключается в том, — пишет исследо­ватель, — что он раскрыл до сих пор неиспользованные духовные возможности, ранее пребывавшие в тайниках человеческой души. Культуру народа, оттенки языка он обогатил новым идейным содержанием. Произведения Абая, в свою очередь, наряду с насле­дием народа, обогатили новыми ценностями общечеловеческую культуру... Абай был неисчерпаемым духовным источником своего народа, думая о народе, чувствуя его, указал народу его буду­щее.

М. Ауэзов в свое время высоко оценил роль Абая как новато­ра, вдохнувшего свежую струю в традиции культуры. Поэтому будет весьма уместно привести меткие слова М. Ауэзова относи­тельно исторического значения творчества Абая и его личности.

Всей своей душой устремившись к светлому будущему. Абай многое сделал для развития сознания своего народа и тем самым оставил след в истории. Перешагнув через реакционные препят­ствия своей временной эпохи, он был первым, кто попытался под­нять свой народ до уровня мировой культуры — через разного рода препоны, благодаря неустанному труду, побеждая отсталость свое­го времени, борясь за будущее.

Оставив после себя уникальное по форме и содержанию бога­тое наследие в области поэзии, музыки, общественных суждений, Абай как исследователь жизни казахского народа предстает перед нами как неординарная, удивительная личность. Он подобен вы­сокой чинаре в безмолвно простирающейся песчаной пустыне.

Обобщая сказанное, следует еще раз отмстить, что М. О. Ауэ­зов как исследователь вопросов этнокультуры, духовной жизни казахского народа особое внимание уделял вопросам традиций и новаторства в литературе и искусстве, общим закономерностям их развития, их диалектике. В работах М. Ауэзова переходность культур изучена в их непрерывной связи с действительной жизнью и происходящими в ней течениями и изменениями в историческом контексте. Именно это обстоятельство и дало возможность М. Ауэ- зову связать настоящее национальной художественной культуры с прошлым, изучить их внутренние закономерности, изменения и особенности. В силу этих обстоятельств творчество самого велико­го писателя является образцом для продолжения и подражания в духе дальнейшего творческого обновления традиций.