Страница - 2

Глава 1. ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ МИРОВОЗЗРЕНИЯ М. О. АУЭЗОВА

Духовные и социальные истоки творчества М. О. Ауэзова

Мухтара Ауэзова иногда сравнивают и ставят рядом с Абаем, иногда с Михаилом Шолоховым или с Рабиндранатом Тагором, либо с другими выдающимися деятелями, внесшими крупный вклад в копилку мировой культуры и цивилизации. Но при этом из поля зрения уходит один важный нюанс — индивидуальность и неповторимость любой исторической личности, любого обладателя таланта. А если так, то приравнивание творчества великих масте­ров — дело, не нужное ни современникам, ни будущим поколе­ниям. Чтобы в полном виде осознать значение и место великого художника в истории культуры, необходимо прежде всего учиты­вать среду, в которой происходило формирование будущего гения, объективные и субъективные условия, повлиявшие на талант. По­этому, по нашему мнению, чтобы глубже понять путь становления М. Ауэзова как писателя-мыслителя, как научного, культурного и общественного деятеля, чтобы определить основу его мировоззре­ния, следует вначале обратиться к духовным и социальным исто­кам творчества этой выдающейся личности.

Из истории известно, что в начале XX в. в России происходил дотоле невиданный политический подъем. Рост массового общест­венного самосознания показал, что начался новый период в миро­вой истории. Совпавшая с этим подъемом русская революция разбудила и сознание больших и малых народов, находившихся под игом царской России. Пробуждение Азии и начало борьбы за власть в России также ознаменовали открытие нового этана ми­ровой истории.

Впоследствии, воодушевленные происходящими переменами, с радостью восприняли Октябрьскую революцию и создаваемую ею новую школу жизни многие казахские интеллигенты и прогрессив­ная молодежь. Пытаясь разбудить собственный народ, они воспе­вали Равенство, Свободу, Волю... Потому что, соприкоснувшись с бурным началом XX века, большая часть передовой интеллиген­ции и молодежи «чувствовала себя отставшей от жизни, а в ис­кусстве и знании — не у дел, и сильно беспокоилась по этому по­воду».

В их числе был и Мухтар Ауэзов, один из талантливых пред­ставителей тогдашней молодежи, внимательно следивший за происходящими событиями, пытавшийся глубоко и всесторонне их осмыслить, а впоследствии поднявший свой народ на небывалую высоту и прославивший его на весь мир. Во время Октябрьской революции Ауэзову было 20 лет. Его общественная и просветитель­ская деятельность, литературное творчество и увлечение наукой совпали со смутным, тяжелым периодом, когда радикальные пере­мены в стране находили чью-то поддержку пли противостояние, а теоретическая база различных общественных движений то и дело входила в противоречие с практикой. На формирование социально- политических взглядов и общего мировоззрения писателя не могли не повлиять идеологическая война, «борьба классов», дискуссии, споры, утверждающаяся однобокость понятий в культуре, искусст­ве, литературе и других областях общественной жизни. По этим причинам на пути становления М. Ауэзова как крупного мыслите­ля, величайшего писателя и квалифицированного ученого ему пришлось, как и многим другим его современникам, столкнуться с неисчислимыми трудностями, беспочвенными обвинениями и обви­нителями, вешавшими на него всевозможные ярлыки. Были и за­вистники, которые становились врагами.

Правда, идеология, доминировавшая в то время, была воспри­нята в казахской степи не сразу, и известно, что она не нашла прямой дороги к сознанию формирующейся казахской интеллиген­ции. На это были свои исторические причины, и подобное явление было закономерным с диалектической точки зрения. М. Ауэзову и его современникам из интеллигенции принять большевистские доктрины, кроме всего прочего, не позволял человеческий, граж­данский долг перед народом, который «тысячи раз умирал и ты­сячи раз возрождался». В. И. Ленин уделял особое внимание этой стороне проблемы. В своем письме красным большевикам он пре­дупреждал: «Вам придется брать за основу буржуазный национа­лизм, считающийся уместным с точки зрения истории и который у этих народов пробуждается и не может не пробуждаться».

Однако вместо того чтобы осознать особенности становления казахской интеллигенции и предоставить ей право выбора пути для своего народа, ее разогнали.

Истоки духовного родника, питающего мировоззрение Мухтара Ауэзова, одного из ярких представителей этой группы казахской интеллигенции, имеют свою, непохожую на других особенность. В этом мы можем убедиться через глубинный анализ среды форми­рования будущего писателя.

Мухтар Ауэзов родился у подножья гор Чингистау в конце прошлого века, накануне смутных событий и великих перемен... В раннем детстве, оставшись без отца, он воспитывался у мудрого деда, глубоко усвоившего народные традиции. Именно дед позна­комил его со стихами Абая по рукописям, переписанным муллой Мурсеитом. Позже брат Касымбек, получивший образование и осознавший пользу знаний, помог ему поступить в Семипалатин­ске на учебу. Здесь и в Оренбурге он стал принимать участие в различных политических и культурных мероприятиях, активно включился в общественную деятельность, когда эхо революции России докатилось до степей Казахстана. Еще молодым человеком отправился за знаниями в «колыбель революции» — город Ле­нинград.

В пятилетием училище Семипалатинска, в этом священном для него доме знаний, семинарист Мухтар познакомился с литератур­ными произведениями западноевропейских авторов, ближе узнал творчество Абая. Огромное влияние оказало на молодого Ауэзова знакомство с научными трудами Шокана. Они указали ему путь к постижению знаний, путь, на котором он стал утешителем народа и почитаемым им истинным гражданином.

Перед самым началом революции краевед А. Н. Белослюдов, радостно следивший за рвением казахской молодежи, которая стремилась к вершинам знаний и мысли, в одном из своих писем другу Шокана Уалиханова Г. Н. Потанину пишет: «Ныне с каж­дым годом множится число «чоканов», стремящихся в город, к культуре. Многие из них похожи на Вашего уважаемого друга. И сдержанные, и серьезные, и сердце у всех чистое. Они стремятся быть человечными, и работать на свой народ». Анализируя это письмо, написанное в 1915 г., академик Алкей Маргулан отмечал: «Можно сказать, что все эти мысли целиком сказаны об учившем­ся тогда в Семипалатинске Мухтаре, о дорогом ему брате Касым- беке, о Каныше Сатпаеве, Амиржане Сыдыкове и учениках Абая.

Кроме них, в Семипалатинске в то время не было более сильной, думающей молодежи».

Обучаясь в городе, молодой Мухтар мог сравнить особенности жизни города и стели. Это был период, когда страна была обесси­лена тяжелым существованием, родовыми распрями, спорами, ба- рымтой и пр. М. Ауэзов, у которого вся жизнь была тесно связана с народом, неустанно размышлял о том, как ее изменить, сделать свободной, счастливой, сознательной, достойной. И поэтому, когда победила революция и народ, как считалось, освободился от цепей империи, он начал писать и публиковать множество статей (не го­воря уже о литературном творчестве) в периодических изданиях Семипалатинска, Оренбурга, Кустаная, Петропавловска и Кзыл- Орды — газетах «Сары арка», «Жас азамат», «Степная газета», «Казак тили», «Аул», «Енбекши казах», в таких журналах, как «Абай», «Шолпан», «Тан», «Жас кайрат», «Кедей айнасы», «Жана мектеп». Тематика статей в основном касалсаь целей, нужд, мечтаний и чаяний народа, писатель призывал народ к уче­бе, знаниям, звал к единству и против разобщенности. Это раннее его творчество обладает политической, культурно-просветитель­ской, мировоззренческой направленностью.

Для человека, который внимательно читал указанные выше статьи, выходившие в периодических изданиях того времени, не­трудно понять, что молодой Мухтар выразил в них свои социально- политические взгляды, собственное мнение о проблемах культуры, развития нации, о равенстве женщин и других злободневных воп­росах. Все это и определило стержень его творчества.

Публицистика М. Ауэзова того периода отличается многообра­зием тем, актуальностью поднятых проблем, содержательностью и ценностью мыслей.

Статьи М. Ауэзова имеют огромное значение в познании исто­рического пути развития культурно-просветительской, социально- политической мысли, общественного сознания, образования, науки и искусства в Казахстане в начале XX в. Они также необходимы для исследователей, изучающих историю развития философской мысли после эпохи знаменитых казахских мыслителей второй по­ловины XIX и начала XX в.

По сведениям академика А. Маргулана, выход М. Ауэзова в литературные круги произошел в 1917 г. Он прославился благо­даря журналу «Абай». Ауэзов сам был одним из организаторов журнала, и основные статьи на его страницах писал именно он, «показав себя больше как журналист, публицист, критик, философ и мыслитель»,— отмечает А. Маргулан.

Названия статей М. Ауэзова, публиковавшегося в каждом но­мере журнала, как будто сами подтверждают это: «Наука», «Язык науки», «Откуда партия среди казахов?», «Какая профессия ближе к культуре?», «Культура и нация», «Образование», «О филосо­фии», «Япония» и др.

В своей монографии мы, хоть и кратко, но остановимся на содержании указанных выше статей, чтобы показать мировоззрен­ческие искания и ценность творческой направленности молодого Мухтара.

Первое публицистическое произведение М. Ауэзова, которое нам известно,— это статья под названием «Своеобразие характера казахов», напечатанная 30 марта 1917 г. в газете «Алаш», выхо­дившей в Ташкенте. В том же году 5 сентября и 19 октября в се­мипалатинской газете «Сары арка» опубликованы статьи «Жен­щина — основа человечности» и «Какой будем использовать?».

Еще будучи в то время семинаристом молодой М. Ауэзов под­нял в этих статьях вопросы большой социальной значимости, гло­бальные проблемы быта казахов и попытался показать пути их решения.

Скажем, в статье «Своеобразие характера казахов» автор за­трагивает положения развития, роста самосознания народа, критикует различные недостатки, бытующие в казахской среде, такие как «разобщенность, соперничество, взяточничество, партии, несправедливая власть, дискриминация женщин», ищет способы избавления от этих пороков и призывает соотечественников к борьбе с ними. Хотя в первых публикациях он не делает каких-то обобщающих выводов, зато в последующих открыто заявляет: «Плохое поведение человека зависит не от природы, а от среды, где он вырос», «от показанного ему примера».

В своей статье «Женщина — основа человечности» Ауэзов, вновь обращаясь к проблемам казахского характера, отмечает, что одна из основных причин застоя жизни народа, замедления его нравственного развития, прекращения духовного роста напрямую связана с отношением к женщине. Автор, раскрыв научными методами роль женщины в общественной жизни, используя при этом психологические, педагогические и философские доводы, в заключение приводит такую мысль: «Если хочешь остаться чело­веком — исправь свое эстетическое воспитание, свою колыбель.

Если хочешь исправить это — исправь положение женщины».

А в статье «Какой будем использовать?» и в статье «Язык нау­ки», считающейся ее прямым продолжением, М. Ауэзов поднимает проблему научной терминологии. На пути просвещения народа для распространения и развития науки имеет огромное значение систематизация научной терминологии. Если часть образованных казахов вышла из русских учебных заведений России и Казахста­на, то другая — закончила медресе в Казани или в Уфе. И вот, предвидя споры между этими двумя группами, писатель своевре­менно обращается к проблеме научной терминологии, предлагая ее на всеобщее рассмотрение, пишет о своих поисках и научно обос­нованных путях ее решения.

В материале «Откуда партия среди казахов?» (здесь слово «партия» он употребляет в значении «разобщенность», «расслое­ние») М. О. Ауэзов ищет ответы на вопросы, касающиеся харак­тера происхождения таких социальных явлений, как разлад и расслоение народа. В статье он пишет: «В самобытности каждого народа есть две особенности, отличающие его от других. Одна из них — ремесло народа, вторая — характер». После этого он сооб­щает о генезисе их изменения и развития в казахской степи. Под­робнее останавливается на том, как указанные факторы воздейст­вуют на бытие и сознание человека, на его психологическое состоя­ние и как через них формируются его взгляды, идеология, и под­водит к выводам, имеющим социально-политическое значение. Названные выше национальные особенности должны всегда обес­печиваться условиями социальной справедливости. Потому что «где нет справедливости, растут воровство, клевета, насилие, рож­дается недобрый взгляд больших на малых, сильных на слабых — это все разобщает и возбуждает людей. Ко всему прочему прибав­ляется ненасытный характер начальников, появляются окружаю­щие их подхалимы. И никто не даст гарантий, что в результате не появится «вторая партия» (расслоение)».

По мнению автора, есть три пути, чтобы противостоять этому расслоению. Во-первых, человек, руководящий страной, должен быть справедливым, образованным, решительным и очень ответст­венным; во-вторых, несчастным, у которых нет профессии, и без­работным нужно найти работу и спасти их от зависимости; в-третьих, труд рабочего должен быть оценен по достоинству — это вдохновит людей и даст свои плоды.

В статье «Какая профессия ближе к культуре?» автор расска­зывает о профессиях, которые использует современный человек, и выделяет те. что освоены с древних времен. Здесь писатель выска­зывает мысли, которые имеют большое мировоззренческое значе­ние: «на характер, поведение, сознание и на состояние общего быта влияет предопределенность внешней жизни — условия при­роды, место обитания и ремесло».

Среди множества публикаций особенно выделяется статья под названием «Наука», вышедшая в журнале «Абай»,— лаконичная по содержанию, но даюшая полное представление о месте, зани­маемом наукой на разных этапах развития человечества. Он под­робно останавливается на социальных, политических и духовных процессах общественной жизни, в числе которых находится и сама наука, рождающая способы и промышленные методы материаль­ной жизни. В статье заметно и проявление некоторых субъектив­ных устремлений молодого Мухтара, придерживавшегося просве­тительского направления. Ведь достигнуть прогресса на пути нау­ки невозможно без желания и личной целеустремленности.

Однако Ауэзов далек от того, чтобы навязывать собственные субъективные позиции. Примером тому могут служить его рас­суждения о происхождении и развитии сельскохозяйственных наук. Говоря об эволюции человека и связанной с нею необходи­мости освоения земных богатств и производства продуктов пита­ния, он пишет: «...народ нашел этот способ. Придумал такие занятия, как скотоводство, земледелие. Постепенно стала процве­тать и совершенствующая их аграрная наука». Или: «...челове­чество всегда ставит перед собой только те задачи, которые само может решить. А при внимательном рассмотрении оказывается, что и сама задача появляется только тогда, когда существуют материальные условия, необходимые для ее решения, или, на ху­дой конец, только зарождаются».

Человечество наряду с постижением тайн природы беспокоило самопознание — формирование характера, истоки человечности, чистоты и честности, распрей и подлости, добра и зла. Ауэзов, искавший ответ на эти вопросы, пишет: «Плохой характер у чело­века не от природы, а от среды, где он вырос, от примера, свиде­телем которому он был, а исправить или испортить его можно лишь в молодости». И заключает: «чтобы быть искренне человеч­ным. надо много размышлять; для того чтобы мыслить, нужно учиться и, воспитывая, давать ребенку всесторонние знания, от­крывать истину, настраивать на добро».

Очень ценны для того времени мысли молодого Мухтара о проб­лемах культуры. «Культурой мы называем знания, полученные человеком с первых дней его существования до сегодняшнего дня, и искусство, которое он создает, опираясь на эти знания»,— пишет он в своей статье «Культура и нация». Дальнейшее процветание народа и его развитие напрямую связаны с уровнем культуры и науки, потому что «наука и культура являются сокровищами всего мира. Сегодня культура господствует на земле, на воде, в воздухе, на небе, на луне и на звездах».

Как понимает М. Ауэзов, развитие нации, ее общий культурный уровень напрямую связаны со средой обитания, с образом жизни и с принципами существования, основным ключом решения всех проблем в этой области является экономическая и социальная политика, которой придерживается государство.

Следующая статья М. Ауэзова, опубликованная в двух номе­рах журнала «Абай», даст подробные исторические сведения о развитии Японии на протяжении двух веков. «Япония» — объем­ный очерк социального направления, в котором с позиций истории анализируются политические, социально-экономические и куль­турно-духовные пути развития страны. Автор открыто выявляет ее недостатки, рассказывает о достижениях. Например, критикует прежних японских императоров за нерешительность в смелых политических переменах, их равнодушие к новому, сделавшие их существование «тормозящим фактором в развитии народа». Нет другого выхода, напоминает он, кроме того, чтобы идти на любого врага с тем оружием, которое у тебя есть, и придерживаясь того порядка, который установлен.

По мнению автора, для дальнейшего цивилизованного разви­тия стране, на примере Японии, необходимо осмысление множест­ва конкретных факторов, так или иначе влияющих на ход ее исто­рии: национальной гордости, патриотизма, умелого сочетания в государственной политике внутреннего и внешнего положения страны, правления на основе конституции, избрания главы госу­дарства народом, улучшения социального положения женщин, роста торговли, финансового оборота страны, распространения и эволюции религии, развития литературы и культуры, печати, об­разования, преподавания и пр.

В связи с этим автор статьи приводит конкретные сведения об успешном развитии данных областей в Японии, которое видится редким в то время примером для подражания, необходимым усло­вием развития казахской истории. По нашему мнению, статья представляет собой социологический очерк — труд, видимо, еще недостаточно исследованный нашими учеными и литераторами и нуждающийся в специальном изучении.

Следующая публикация, ясно показывающая мировоззренче­ские искания и богатую творческую направленность М. Ауэзова в юности,— это статья «О философии». Философия,— считает ав­тор,— место пересечения различных наук. Он понимает ее как науку глубокой мысли, расширяющую интеллект человека, указы­вающую путь к постижению истины, развивающую человеческое сознание и познание.

Стремясь показать взаимодействие философии и религии, осо­бенно с точки зрения познания, молодой Мухтар обращает внима­ние читателя на то, что эта наука воспитывает прежде сердце, чем разум. Он рассматривает в своей работе структуру философии и делит ее на следующие разделы: гносеология, логика, психология, история философии, метафизика, онтология, рациональная теоло­гия, рациональная космология, рациональная психология. А с точки зрения истории разбивает ее на старую и новую п, адапти­руя для сознания казахов, даст краткий обзор философии от Фалеса до немецкой классической философии. Свои размышления о философской науке автор завершает образным определением: философия — это светило, которым человек освещает свой путь в темных переулках мироздания. Подводя итог нашему краткому обзору раннего творчества писателя, следует отметить: статьи М. Ауэзова, опубликованные в периодических изданиях 1918— 1930 гг., долгое время по известным причинам не включались в круг научных исследований, вот почему актуальное требование сегодняшнего дня — как можно быстрее провести глубокий и все­сторонний анализ этих материалов, плохо знакомых массовому читателю.

В период революции и немалое время после нее в Казахстане не было стройной системы знаний и обобщенного опыта, сформи­ровавшихся в педагогике, в теории образования и в народном про­свещении. Поэтому М. Ауэзову. как большинству передовых дея­телей той эпохи, пришлось самому прокладывать путь в этом направлении и взять на себя ответственность первооткрывателя. В ходе этой своей деятельности он призывал к вытеснению старых вредных обычаев и традиций, а вместо них предлагал другие ме­тоды и нововведения, соответствующие эпохе. В поисках правиль­ного и верного пути к достижению духовного прогресса казахского общества он сформировался как общественный деятель, писатель, мыслитель.

Размышления М. Ауэзова, выраженные в материалах, которые анализировались выше, его теоретические высказывания я идео­логические искания для нынешнего общества могут показаться довольно примитивными, несложными. Однако в ситуации идеоло­гической и классовой борьбы того времени это были идеи, которые с огромными трудностями находили себе путь. Поэтому сказанное молодым Мухтаром, поднятые им проблемы и его собственное прямое участие в их решении заслуживают внимания и с мировоз­зренческой точки зрения.

Взгляд на мир — это общественно-историческое явление, кото­рое зародилось вместе с появлением человеческого общества. Ис­точник этого явления — сама жизнь, бытие человека. Через отношение к миру человек расширяет круг своих взглядов на собственную судьбу, жизненные позиции и веру. Основа, соеди­няющая миропонимание и миросозерцание в единое целое,— это знание. М. О. Ауэзов искренне верил, что именно знание — сила, не только искореняющая невежественность, но и способствующая уравниванию одного народа с другим. По нашему мнению, разъяс­нение массам этого огромного значения науки и образования в его многочисленных произведениях делалось по этой же причине.

Мировоззрение оказывает решающее влияние на деятельность человека, на его активность и социальную ориентацию. Вместе с тем, формирование и развитие взглядов на мир зависит от со­циальной и культурной среды. Основа отношения человека к ми­ру — общественная практика. Она — функция изменения, взаимо­действия, реконструкции человеческого общества и его самого. О результатах практической деятельности отдельного человека в целом, его отношении к проблемам мровоззрения в философской литературе написано немало. Потому что общественная жизнь — это практическая, деятельная жизнь. Какую бы сферу жизнедея­тельности человека мы не взяли, она создается только из дейст­вий, которыми в определенных рамках времени люди обновляют и переделывают жизнь. В этой деятельности роль каждой отдель­ной личности сама по себе особенна.

М. О. Ауэзов, воспринятый современниками как личность незаурядная, а последующими поколениями как выдающийся об­щественный деятель и великий мыслитель, на своем жизненном пути участвовал в различных общественно-политических собы­тиях, касающихся судеб народа, не только как просто теоретик, но как человек, борющийся за свои идеалы собственными руками. Об этом вспоминает его современник Н. Исмагулов: «Большинст­во прогрессивной молодежи собиралось в доме-музее Абая. возглавлял молодой Мухтар. Там особенно много говорили о не­справедливости, неравенстве».

В начале 1919 г. М. Ауэзов, к тому времени закончивший Се­мипалатинскую семинарию, приступает к своей трудовой деятель­ности. Сначала работает в губревкоме, потом — начальником одного из отделов Кируправления, занимающегося делами казах­ской молодежи.

В феврале 1920 г. в Семипалатинске прошел всеказахстанский курултай. Велся он на двух языках. М. Ауэзов был избран в пре­зидиум, и ему поручили следить за работой съезда, проходившей на казахском языке. В конце повестки дня съезда был поставлен вопрос об избрании делегатов в создающийся Казахский цент­ральный исполнительный комитет. От Семипалатинской губернии была представлена, а затем избрана кандидатура М. Ауэзова. Наряду с ответственной работой в Исполнительном комитете мо­лодой Мухтар активно участвовал в общественной жизни народа, страны и был хорошо информирован о положении масс. Он также неустанно трудился в области просвещения народа, сотрудничал в газетах и журналах, которые стали рупором трудящихся.

Осенью 1920 г. передовая молодежь Семипалатинска, возглав­ляемая М. Ауэзовым, создает общество «Ес Аймак». Его основ­ная цель — обучение грамоте, просветительская работа среди масс, пропаганда новых традиций и обычаев. Борясь с невежест­вом, малограмотностью, знакомя народ с наукой и искусством, расширяя круг его знаний, эта организация внесла большой вклад в формирование и развитие национального самосознания. Свиде­тельством того, что М. Ауэзов, несмотря на острую нехватку вре­мени, постоянно был тесно связан с работой в обществе, является то, что члены «Ес Аймака» вместе с молодыми активистами ставят любительские спектакли по его пьесам познавательного и назидательного характера, таким как «Брат страны», «Байбише и токал», «Енлик и Кебек».

В связи с созданием Казахской (Киргизской) автономной рес­публики М. Ауэзова приглашают в Оренбург, тогдашнюю столицу, на должность ответ секретаря Казахстанского центрального испол­нительного комитета (КирЦИКа). В 1921 г. Ауэзов работал заве­дующим казахским отделом Казахстанского народного суда. Его статья под названием «Суд», опубликованная в газете «Казах тили» от 10 и 12 января того же года, ярко характеризует назван­ный период жизни писателя. Создается немало художественных и публицистических произведений об экономике нового общества и управлении ею, о моральном облике человека, занимающегося общественной работой, и других злободневных проблемах: «Обя­занности казахских служащих», «О казахских отделениях», «Го­товьтесь к посевной» и пр. С ноября 1921 г. М. О. Ауэзов присту­пает к исполнению обязанностей члена Президиума Казахстанско­го центрального исполнительного комитета и в апреле 1922 г. отправляется из Оренбурга в длительную командировку в Семи­палатинск. На месте он ведет разнообразную агитационную рабо­ту в области просвещения, науки и искусства. И уже отсюда 10 сентября 1922 г. в качестве делегата, избранного съездом Сове­тов Семипалатинской губернии, снова возвращается в Оренбург, Осенью того же года М. О. Ауэзов зачисляется вольнослушателем в Среднеазиатский Государственный университет (САГУ). Так заканчивается кропотливая работа и общественно-просвет.чтель- ская деятельность Мухтара Ауэзова на родине, в его степи. Этот период, который охватывает промежуток до 1922 г., условно можно обозначить как первый этап его гражданского формирования и переход к новой вехе жизненного пути.

Одновременно с учебой в университете писатель сотрудничает с редакцией журнала «Шолпан». На страницах этого издания он публикует острые статьи о теневых сторонах сельской жизни и литературно-критические отзывы о фольклорных сборниках, а так­же о работах, посвященных устному творчеству. Через год М. О. Ауэзов поступает на учебу в прославленный научный центр — Ленинградский Государственный университет. В эго учеб­ное заведение Ауэзов пришел хорошо подготовленным, со сформи­ровавшейся научной ориентацией, сложившимися взглядами, гораздо образованнее сокурсников, чем их и удивил. Известный литератор И. Андроников в связи с выходом в свет двухсоттом­ной «Библиотеки всемирной литературы», куда вошла и знамени­тая эпопея М. Ауэзова «Путь Абая», писал в своих воспоминаниях: «1925 год. Я студент первого курса ЛГУ. Надо знать многих авто­ров и прочитать кучу литературы. Когда я начал уставать перепи­сывать этот список, стоящий рядом очень обходительный, скром­ный, серьезный студент-казах (мы раньше с ним виделись и здоровались), сказал: «Без этого невозможно представить себе всемирную литературу. Ведь это классика. Каждый век создает свое классическое произведение, каждая эпоха оставляет свой след в истории литературы. В наше время тоже появятся новые книги, и они будут стоять рядом с этими. Значит, придется читать всю жизнь». Он переписал лишь пять-шесть имен и, попрощав­шись, ушел. Выходит, остальные книги он прочел?! ...Как потом я узнал, это был Мухтар Ауэзов».

В 1928 г. М. Ауэзов заканчивает Ленинградский университет, □ в 1929 г. — зачисляется в аспирантуру на кафедру тюркологии восточного факультета САГУ. Здесь надо отметить, что до поступ­ления в аспирантуру он не только опубликовал в печати множество научно-познавательных статей, но и успел стать автором научной монографии под названием «История казахской литературы» (1927 г.). В 1930 г. досрочно М. Ауэзов успешно заканчивает аспи­рантуру.

Это был период, когда благодаря учебе в Ленинграде и Таш­кенте его мировоззрение расширилось, знания пополнились, а писательское перо стало более отточенным. Каждый свой шаг он измерял исторической действительностью, пройдя школу познания и школу служения своему народу. Написанные в эти годы художе­ственные произведения ярко показали происходившие на казахской земле процессы борьбы, пробуждения самосознания народа. На­пример, в повести «Выстрел на перевале Караш-Караш» через судьбу главного героя перед глазами читателя раскрывается слож­ный путь духовного роста народа. Автор как мудрый психолог, мыслитель и опытный социолог талантливо отразил и тяжелое бремя времени, свалившееся на долю простого народа, и импер­ский гнет, и раздирающие всех и вся внутренние противоречия. А повесть «Лихая година» (1928 г.), написанная в период учебы в Ленинградском университете, по глубине своей исторической кон­цепции является научно-публицистическим произведением на уров­не достижений современной исторической науки. В своем произве­дении писатель особое внимание уделил описанию общей картины народного восстания и созданию образов его руководителей, людей мужественных, хорошо осознающих свой гражданский долг.

В целом конец 20-х и 30-е гг. характерны борьбой старого и нового, ростом противоречий и схваткой двух миров, привычными и новыми традициями в общественной жизни. К тому же в стране полным ходом шли индустриализация и коллективизация социа­листического образца. Проводимая центром политика репрессий и дискриминации малых народов также пришлась на тот период. Трудности и невзгоды этих лет, особенно имевшие место многочис­ленные перегибы, ставшие известными в последние годы, когда появилась возможность узнать правду, нанесли огромный урон историческому развитию народа, его духовной культуре. Однако история всегда противоречива, в ней есть и теневые, и светлые стороны. Такими светлыми явлениями для казахского народа в то тяжелое время стали резкий рост грамотности, создание первона­чальных условий для развития культуры и искусства, массовое открытие начальных и средних школ.

В эти годы казахстанские литераторы вошли в состав Союза писателей. Перед ними была поставлена цель решения задач, выдвинутых постановлением партии от 23 апреля 1932 г.,— в своих произведениях руководствоваться методом социалистиче­ского реализма и рассказывать о жизни общества с точки зрения классового подхода. Если люди творчества выходили за опреде­ленные идейные рамки, то подвергались критике и преследованиям различных идеологических инстанций за несоответствие литера­турно-эстетическим, общефилософским и классовым принципам господствующей идеологии. Нашлись тогда ретивые исполнители, которые нападали на М. Ауэзова со всех сторон, обливали его грязью, обвиняли в национализме, называли «идеологом класса баев и феодалов», «поборником старых порядков».

В общем, тридцатые годы были для М. Ауэзова трудным пере­ходным периодом. Писатель оказался в центре борьбы между судьбой и бытием, и весы склонились в сторону судьбы. В конеч­ном итоге в 1932 г. его вынудили признать собственные «ошибки» в центральных республиканских изданиях и дать обещание верой и правдой служить своему народу, существующему строю. Этим моментом жизненного пути, собственно, и можно закончить второй этап жизни и творчества М. Ауэзова — период учебы в советской высшей школе, период творческих исканий, нравственных, идеоло­гических размышлений и даже «пересмотра некоторых моментов своей жизни», период критики, признания так называемых «оши­бок», которые сегодня необходимо осмыслить по-новому.

Всем известно, что «тучи», сгустившиеся над головой казах­ской интеллигенции, еще долгое время не рассеивались. Как и у большинства просвещенных людей того времени, судьба вплоть до 50Х гг. испытывала Мухтара Омархановича различными уда­рами и мытарствами, поэтому третий период его творческого пути, который начался во второй половине 30-х гг., характерен отстра­нением от политической жизни. Писатель перестал открыто выступать против идейной линии, которой придерживалась пар­тия, и все свое внимание полностью уделил художественному творчеству. Свидетельство тому — роман-эпопея «Абай», главный плод его творческой деятельности, в котором он обратился к исто­рической действительности и ярко, в художественной форме показал классовую борьбу и обострившиеся классовые противоре­чия в среде казахского народа. Роман «Племя младое», созданный в эти же годы, был конъюнктурным и, возможно, поэтому так и остался незавершенным. В промежутках между работой над про­заическими произведениями М. Ауэзов пишет серьезные научные статьи в области литературоведения, такие как «Традиции русско- го реализма и казахская дореволюционная литература», «Пробле­мы изучения истории казахской литературы». «Развитие литера­тур народов СССР» и др., в которых еще руководствуется методом социалистического реализма. Однако вскоре писатель полностью увлекается исследованием мира Абая, который стал основным звеном его творчества. Создавая художественный образ великого поэта, Ауэзов не акцентирует свое внимание на различных схемах, не связывает себя теоретическими и идеологическими цепями, а остается верен настоящей науке, истинной истории. Благодаря этому он сотворил бессмертный образ Абая, чем прославил свое имя на весь мир и вписал его в историю золотыми буквами.

Третий этап жизни и творчества писателя, начавшийся в конце 30-х гг., ознаменован его воистину безупречной и бескорыстной службой родному народу, возвысившей честь и славу нации на весь мир.

Несмотря на свою условность и относительность, деление жиз­ни и творчества М. О. Ауэзова на указанные выше периоды, по нашему мнению, не только определяет качественные изменения его творческой линии и фундаментальных исследований, но и дает информацию о путях становления писателя-мыслителя, ученого, общественного деятеля, анализирует развитие его личного миро­воззрения, помогает совместить национальные особенности его творчества с общечеловеческой гражданственностью.

Итак, если систематизировать и обобщить разнообразие твор­ческих направлений М. Ауэзова в период формирования и духов­ного становления, о котором шла речь в данном параграфе, мы убедимся, что молодой автор в ранних своих творческих поисках, как и вся казахская интеллигенция того времени и раньше, ставил своей целью духовное и культурное развитие народа. Основанием для этого вывода служат его неординарные философские, психо­логические и педагогические труды, в которых писатель придер­живается критериев, присущих произведениям Шокана, Ибрая и Абая, доказав, что их творчество будет' служить и последующим поколениям.

Невозможно не заметить созвучность М. Ауэзова с его духов­ным отцом — Абаем. Многие мысли Мухтара Омархановича зву­чат в унисон со словами назидания Абая, с его бессмертной нраво­учительной интонацией, и это закономерно, потому что продолже­ние традиций великих просветителей и подражание им были при­сущи не только произведениям казахской творческой интеллиген­ции, направленности научных диссертаций, но являлись характер­ными чертами всей прогрессивно ориентированной политической публицистики того времени. Причина тому — всеобщая просвети­тельская идеология, которая являлась реальной движущей силой времени²⁰, была вызвана необходимостью социального развития нации, и «культура казахского народа тоже развивалась под зна­менем просветительства».

Например, у Абая проблема предназначения человека наиболее остро рассматривается в социально-просветительском аспекте. Человек и Аллах, человек и природа, эстетика и воспитание, чисто­та души и плоти, человек и добродетель, труд и получаемое от него удовлетворение — эти темы составляют основу творчества Абая. «Несомненно,— пишет М. Ауэзов,— большинство высказан­ных Абаем бесценных мыслей посвящены общественно-просвети­тельским, воспитательным, педагогическим проблемам, в особен­ности относящимся непосредственно к философии человека, чело­веколюбию, совести и морали». Впоследствии, несмотря на неко­торые конъюнктурные изменения, именно эти направления и составили мровоззреические основы творчества М. Ауэзова.

Неоспорим факт, что другим источником духовной пищи М. Ауэзова и его творческого вдохновения явилось устное народ­ное творчество. Поскольку мировоззренческое значение фольклора мы проанализируем специально в последующих главах, то сейчас не будем подробно останавливаться на этой теме, и лишь попро­буем выявить причину, вследствие которой фольклор оказал столь значительное влияние на формирование творческого мировоззре­ния писателя.

Устное народное творчество — один из главных источников художественного слова, богатейшее философское и культурное наследие, созданное самой историей и имеющее огромное познава­тельное, эстетическое и воспитательное значение. Понимание природы, жизни, общества в казахском фольклоре трансформиро­валось во всеобщее сознание народа. Какое бы фольклорное произведение вы не взяли, всюду можно заметить, как в процессе познания философия миропонимания устремляется от простого к сложному, от абстрактного к конкретному. Эта сторона устного народного творчества привлекла внимание молодого М. Ауэзова. «Искусство того времени,— отмечал он,— воспринимал весь прос­той народ. Так как образование и воспитание, получаемое после­дующими поколениями, были в большинстве своем похожими, то и взгляд на мир в целом, понимание истории целого народа было одинаковым». Поэтому это явление общности мировоззрен­ческих понятий в фольклоре необходимо широко использовать. М. Ауэзов, хорошо понимавший это, глубоко и внимательно изу­чал народное творчество и с его помощью познавал свой народ, знакомил с ним других, обогащал и шлифовал собственное худо­жественное мастерство.

На рост творческого мастерства и расширение мировоззрения Лк Ауэзова, как мы уже отмечали выше, огромное влияние оказали высшее образование, полученное в советскую эпоху, и увлечение научными поисками. Пройдя эти вехи духовного формирования, он стал великим ученым, писателем-мыслителем. На непростом пути становления, где трудности соседствовали с радостью познания, на его мировоззрение сильно повлияли выдающиеся представители русской и советской литературы. С одних он брал пример, с неко­торыми общался и учился у них. Талант Ауэзова не остался неза­меченным, и он еще при жизни был признан классиком казахской и всей мировой литературы, достойным примером для подра­жания.

Творческое наследие М. Ауэзова — неисчерпаемый источник человеческого познания, глубоких философских размышлений. Его мировоззрение не было застывшим, оно росло и изменялось, пере­живало противоречивые моменты. И это — закономерность разви­тия любого общества, любого человека. Как мы отметили выше, сознательная жизнь М. Ауэзова совпала с двумя эпохами и с переходным периодом в развитии общества. И поэтому он не без оснований говорил о себе: «Я в своей жизни пережил три различ­ные общественные формации: феодализм, капитализм и социа­лизм. Иногда мне кажется, что я мог бы быть летописцем целых веков, простирающихся между моей молодостью и сегодняшним днем. По увиденному, по пережитому я чувствую себя человеком, явившимся в середину XX века даже не из Европы, а еще рань­ше — из средних веков Азии».

Если коротко обобщить мировоззрение и пути формирования М. Ауэзова, то можно с убедительностью сказать, что он — своеоб­разный мост, соединяющий старое и новое. Родившись в конце XIX века, он еще до Октябрьской революции обогатил свой разум неисчерпаемыми источниками познавательного наследия народа, пытливо впитывал в себя произведения классиков и современни­ков, ученых, историков, представителей устного народного твор­чества, сделав их объектом своих исследований и черпая в них духовную пищу. Знакомство с рукописями Абая, изучение его образа произвели на него огромное впечатление. И с тех пор М. Ауэзов уже никогда не расставался со своим любимым поэтом. А с 20-х гг. нового века началась его активная сознательная жизнь творца, нашего современника.

Несомненно, различные социальные перемены, происходящие в обществе, значительно влияли на формирование его взглядов и сознания, и весь проделанный им путь находится в диалектическом единстве с прошлым, настоящим и будущим. А творческим кредо и главной ценностью для М. Ауэзова, его индивидуальной особен­ностью было твердое следование принципам Абая и стремление всегда оставаться Человеком — «...человеком, мыслящим творче­ски, развитым в социальном и политическом плане, гуманным и демократичным. Среди множества целей, идей выбрать главную, уметь убеждать и вести за собой людей, опираясь не на силу, а на свой интеллект и высокий дух». Великий писатель и мыслитель сумел стать честью нации примером своей собственной жизни и искренне верил, что «только тот человек, который упорно трудится на пути социального прогресса, полностью выполнит свое великое историческое предназначение». На этом пути он не был одинок — дорогой, проторенной Абаем, шла целая группа казахских интел­лигентов. Многие из них оказались в среде общения писателя и значительно повлияли на его творчество.