Страница - 12

ГЛАВА 4. ГЕНЕЗИС ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ КАЗАХСТАНА

4.1 ТРАДИЦИОННАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА В ТРАДИЦИОННЫХ ОБЩЕСТВАХ КАЗАХСТАНА

При всей важности исследования общей мировоззренческой природы общества применительно к области политической культуры, нельзя упускать из виду, что частные случаи проявления устойчивых политических и психологических установок, стереотипов мышления и доиндустриальных структур более часты и многие исследования направлены именно на их изучение и теоретическое осмысление. Поэтому тема традиции в период модернизации приобретает особую актуальность и звучание, в связи с коренными преобразованиями во всех сферах жизни общества.

Благодаря этому, сам термин "традиция" употребляется практически в любом исследовании, касающемся процессов, протекающих в переходный период, при этом часто упускается из поля зрения установление понятия “традиция”, соответственно, этот термин применяется ко всем явлениям и процессам, имеющим протяженность во времени. Традицию "можно определить как исторически сложившуюся устойчивую форму проявления и закрепления повторяющихся элементов общественных отношений и общественного сознания".

Такой подход к традиции имеет весьма широкие рамки, поэтому рассмотрение традиций и их проявлений ограничивается рамками сферы политики. Причем рассматриваются не только те традиции недавнего прошлого, которые стали считаться традициями сейчас и непосродственно подвергающиеся изменениям со стороны инноваций, но и те традиции, которые имеют глубокие корни в политическом сознании и политической культуре и в нынешний период проявляющиеся опосредованно.

При последующем изучении влияния традиций на политику они не рассматриваются детерминантами тех явлений и процессов, на которые влияют. Намеренный анализ современных явлений и процессов политической жизни односторонне, в русле традиций, вызван желанием выделить из общей массы причин, а иногда как бы рассмотреть их под микроскопом, так как они часто плохо различимы, но неоспоримо присутствуют и "представляют органическую составную часть современной культуры, теснейшим образом переплетены с инновациями, нередко придавая им специфический этнический колорит". Нельзя, таким образом, не учитывать и роль нововведений, при этом, не забывая, какую опасность несет в себе переоценка этих нововведений. “Внушите дух педантизма народу, веселому по своей природе, и государство ничего не выиграет от этого пи для своего внешнего, ни для своего внутреннего благополучия”.

Успешность реформ политического характера во всех модернизировавшихся государствах напрямую была обусловлена учетом национального характера и национального колорита. Поэтому, видно, быстрее всего политические реформы шли в мононациональных государствах (учесть национальные особенности одной нации гораздо легче) Японии, Южной Корее и т.д. А в полинациональных менее быстро, так как конгломерат наций не позволял выделить одну доминирующую идеологию, а если она даже и появилась, не способствовал успешному ее осуществлению. К числу таких стран относятся многие постсоветские государства.

В прошлом, чтобы преодолеть аналогичную сложную ситуацию, Российская империя основой своей колониальной политики провозгласила русификацию, а ее преемник на политической арене - Советский Союз фундаментальной идеей своей национальной политики провозгласил советизацию. Причем, во втором случае также можно говорить о существовании тенденции русификации, поскольку основной составной частью будущего советского этноса должен был стать русский народ, как цементирующая база всего образованиями говорить новый этнос должен был на русском, что, следовательно, приводило к либо к существенному ослаблению, либо к исчезновению других языков.

Характерной чертой и Российской, и советской империй была иерархия этносов, проходившая красной нитью через всю систему государства. Эта иерархия закономерно возникла в связи с колонизацией Россией других народов и в советском государстве сохранилась также наряду с другими элементами прежнего государственного и общественного устройства и иерархия этносов.

Курс на построение единой советской общности был начат еще с первых лет возникновения советского государства. Обоснованием этому шагу была идеология интернационализма и, хотя может быть и невыраженная явно в то время - потребность в укреплении основ нового общества через недопущение этнической фрагментации. Можно привести и такой пример, который в наше время воспринимается уже с юмором. Одним из методов построения нового этноса в первые годы советской власти было избрано смешение этносов через браки, и этот курс назывался метизацией. Разумеется, желаемого результата не получилось, но данный пример прекрасно характеризует настроения властей в то время.

Как мы видим сейчас, советскому государству не удилось добиться создания нового этноса, и даже не получилось решить проблемы межэтнических взаимоотношений. Конфликты на территории Советского Союза начались еще до его распада, явившись первым признаком ослабления строя. Традиции народов СССР сохранились, несмотря на жесткий идеологический прессинг со стороны государства, и их роль в сегодняшнем постсоветском пространстве заметна. Этнические конфликты зачастую вызывались именно жестким курсом правительства и неприятием в учет традиций этноса, его ценностей, устремлений. И сегодня на примере Чечни мы видим пример этого.

Казахстан, как одна из частей этих великих империй, теперь вынужден освобождаться от груза идеологических установок, в том числе и от традиций волюнтаристского подхода к решению национального вопроса, в котором центральное место занимает проблема учета национальных особенностей всех народов Казахстана. Но в первую очередь, конечно же, нужно изучить сущность титульной нации, которая на своей же территории была низведена до уровня статичного наблюдателя политических процессов и даже где-то преднамеренно уничтожалась.

Пример такого же порядка можно привести из ранней истории США, где во главу колонизаторской политики была поставлена задача физического истребления коренного населения, либо оттеснения его в резервации. Для этого исходили, во-первых, из экономических соображений - завоевания благоприятных для земледелия пространств, во-вторых, из соображений политических, дабы избавиться от претендентов на государственность, и, главное, с целью уничтожения “варварской” психологии и чуждого менталитета. Почти все произведения Д. Ф. Купера вращаются вокруг этой темы.

Сейчас на Западе к сохранению привычного образа жизни относятся более чем серьезно. В предисловии к докладу конгрессу страны (1994 г.) “Стратегия национальной безопасности США” Президент Клинтон сказал: "Защита нашей национальной безопасности - народа, безопасности и образа жизни является главной задачей и конституционной обязанностью моей администрации”.

Подобного рода примеры многочисленны в истории человечества и наглядно свидетельствуют о важности учета психологических особенностей народа и человека в отдельности, при этом помня, что мировой прогресс в целом зависит от успешности конструктивного диалога всех народов нашей планеты.

Монтескье пишет: “Чем более народы общаются друг с другом, тем легче они изменяют свои обычаи, так как они чаще видят друг Друга и лучше замечают особенности отдельных лиц”. В связи с этим надо сказать, что в другом случае, когда общественная система замкнута, происходит процесс обратный динамизму общественного развития, - это консерватизм мышления, порожденный у казахов многовековыми малоизменившимися формами -хозяйствования, потому неизменившимся укладом быта, расписанным по дням, неделям, Месяцам и даже годам, и, соответственно этому, законсервированным мышлением.

Этот консерватизм - не консерватизм англичан, который вызван островным положением их государства, благодаря чему они усвоили некоторые правилам нормы, необходимые для успешного существования в пределах ограниченного пространства, что породило Колониальную направленность британской политики.

 Как отмечалось выше, консерватизм казахов определен кочевым образом жизни, который при всей внешней динамичности консервировал внутреннюю сущность кочевников. До сих пор не изменились некотоpые бытовые традиции, начиная от традиционных блюд, hi готовки мяса до обрядности, а также культурные традиции, Особая традиционность проглядывается в политической культуре. Даже в конце 20-х, гг. отмечалось, что у казахов кочевой образ жизни. “Кочевой быт сохранился здесь не потому, что сами казахи, казахское хозяйство еще так примитивны, что они не доросли в большей своей части до культурного уровня оседлого состояния. С этим предрассудком, нелепым и вредным, давно и решительно следует расстаться - казах - скотовод и кочевник потому, что иным он не может быть при данных окружающих его условиях: от пего этого требует окружающая среда”.

С этим мнением нельзя не согласиться. И необходимо добавить, что консерватизм казахов проистекаем также и из того факта, что казахскому обществу не был свойственен в той степени, что другим народам, например, европейцам, индивидуализм. Родовая структура становится одним из главных моментов, если рассматривать причины казахского консерватизма мышления. Единицей народа являлся род, а не человек. И этнос, таким образом, представлял собой конгломерат родов. Род же и родовая структура основаны на традиции как базисе и главном условии его жизни. Родовая структура воспроизводит сама себя через традиции, Безусловно, сильно влияние среды, которой и обусловлен именно такой принцип общественной организации. Жизнь в условиях, которые в сравнении с условиями жизни оседлых народов можно назвать экстремальными, требует определенных механизмов приспособления. В природе это проходит через изменение параметров самих организмов, появление новых видов и подвидов. В человеческой организации приспособление происходит через изменение структуры общества. Таким образом, родовая структура казахского общества есть следствие суровых условий жизни и необходимый элемент выживания.

Связи в роду строились на основе принципа старшинства, и для казахов и по сей день характерно уважение к старшим по возрасту. Это уважение — следствие не только соответствующей социальной организации, но и родства, поскольку основа рода - кровные узы между его членами. Эти связи уходят даже глубже, чем в ткань обычной жизни, — они у казахов коренились и в религии. В языческое время для казахов было характерно почитание предков, возведенное в культ. Эта традиция была важна как условие идентификации кочевника с родом. Значимость этого иллюстрирует тот факт, что казах должен был очень хорошо знать своих предков. По Гродекову, “родство (у казахов) считается до сорокового колена”.

Традиционное общество по структуре представляет собой консервативное общество, т.к. в основе его лежит прошлое как важнейшее основание идентификации человека с обществом, вне пределов которого отдельный индивид не имеет ценности и не может существовать. Установления, заложенные в обычае и образе жизни, непрерывно воспроизводятся. Таким образом, кочевое общество развивается по циклической схеме, сопротивляясь разрыву этого кольца, которое обеспечивает ему выживание, и где заключается самый смысл его жизни.

Казахское кочевое общество было разрушено сравнительно недавно, поэтому и присущий ему консерватизм сохраняется в общественном сознании, наряду с остальными элементами традиционного. Объяснением этому служит сама проблематика модернизации, которой мы обязаны в первую очередь истории двадцатого века, в особенности колониализму.

Колониализм западных держав послужил причиной разрушения традиционных обществ, изменения их структуры и привнес в них новые ценности, иные общественные механизмы, которые наложились на существовавшие до ник. Возникло смешение этих типов, усилившееся после разрушения колониальных систем. Тогда стала актуальной проблема эффективности постколониальных обществ и их развития.

До приобретения независимости такой проблемы не существовало, поскольку управление осуществлялось администрацией, где были в руководстве в основном представители метрополии. После освобождения во многих странах не удалось добиться построения эффективного государства и процветающего общества, даже если они процветали в бытность колонией. Как пример можно привести Нигерию, некогда одну из богатейших колоний Великобритании, которая после освобождения от колониального гнета потеряла прежний уровень жизни и характеризуется нестабильностью политической системы и частыми сменами руководства. Пример колониальных стран показывает, что прежние традиции сохраняются очень успешно и напрямую влияют на стабильность общества и политической системы.

В Европе такой проблемы не стояло. Там переход к современному обществу состоялся постепенно, и традиционное общество сходило со сцены в течение долгого времени, эволюционным путем. В результате традиции не стали тормозом развития - как сказано выше, такой проблемы и не существовало. Традиционность перешла в современность, став ее фундаментом.

В отношении же колониальных стран приемлемо выразиться, что во множестве из них традиция прежнего общества разрушалась путем революционным. Это происходило быстро, в течение десятилетий. И мы можем сказать это и про Казахстан, и про казахское кочевое общество. В то же время здесь нужно отметить, что говорить о “разрушении традиционности” будет не вполне правильно. Скорее нужно говорить о разрушении традиционного общества как Самодостаточной и эффективно функционирующей системы. Общество разрушается, но сохраняются традиционность, стиль и стереотипы мышления, свойственные традиционному обществу, но в другом месте неприемлемые, как неприемлемо в летнюю жару ходить в тулупе. Таким образом, общественное сознание традиционно, хотя самого традиционного общества уже не существует. Возникает ситуация несоответствия нового и старого - новые общественные институты; система производства; общественных отношений и при этом традиционное сознание. Успех модернизации заключается именно в разрешении этого противоречия, в гармоничном соединении традиций и инноваций.

Структура традиционного общества казахов была разрушена советской властью. То влияние, которое она испытала под влиянием царского режима, несравнимо слабее, поскольку образ жизни (кочевой), не был затронут. Советская власть изменила положение в корне, выбив почву из-под традиционного общества казахов, что выразилось в ликвидации кочевого образа жизни. И это значительный момент, т.к. культура в большой степени базируется на способе производства и связанном с ним образе жизни. В этом случае оценка Марксом экономического способа производства как важнейшего фактора совершенно верна.

Изменение образа жизни и способа производства привели к быстрому разрушению традиционного общества, а также и к существенному размыванию элементов традиционного в общественном сознании. И здесь нужно отметить, что наибольшее разложение традиционных элементов в обществе среди всех центральноазиатских стран, характерное для Казахстана, объясняется также тем, что казахи жили в кочевом обществе. Современная цивилизация основана на оседлой жизни, и оседлой культуре гораздо легче сохранить элементы традиционного, чем кочевой. Кочевая культура казахов была разрушена, и в силу полной несхожести новых условий жизни и старых перемены проходили очень быстро. Это привело к сохранению элементов традиционного при модернизированной советской системе.

Также сохранению элементов традиционного в казахском обществе послужил тот факт, что казахи были слабо урбанизированы и в основной своей массе жили В сельской местности, где черты традиционного мышления сохраняются лучше.

Две эти причины - быстрое разложение традиционного общества и слабая урбанизированность обусловили сохранение элементов традиционного мышления.

Традиционность казахов проявляется в первую очередь, что наиболее бросается в глаза, в элементах, характерных для традиционного общества. Как то, это стремление к взаимовыручке и солидарности, слабо выраженный индивидуализм, то же гостеприимство, часто отмечаемое у казахов. Все это черты, характеризующие традиционные элементы общественного сознания.

Также необходимо отметить присущий казахам консерватизм, связанный с сопротивлением резким изменениям. Особенно консерватизм казахов проглядывает ныне в политике. Исторический опыт доказывает, что “консерватизм родовых общественных отношений состоял в доминировании родового сознания над индивидуальным, даже в растворении индивидуального сознания в родовом, что диктовало определенную систему ценностей, стереотипы поведения и способы общения. Не случайно, понятие патронимии и через много веков переросло в социальное явление патернализма, столь характерное для целого ряда государств”.

А если данную мысль сравнить с таким мнением, что основная функция политической системы - обеспечение определенности, упорядоченности и устойчивости политических отношений в обществе, то становится понятным, почему традиционализм более всего проглядывает в политике, политическом сознании и политической культуре.

Нужно оговориться, что консерватизм кочевого общества перенесен из прошлого в настоящее и устойчиво сохраняется сейчас как особенность менталитета народа. Его можно использовать в качестве условия стабильности политических процессов, происходящих в обществе, тем более, успех реформ зависит, прежде всего, от того, сумеет ли модернизаторская элита обеспечить стабильность общества в процессе перемен.

Но консерватизм нельзя рассматривать при этом как какую-то отдельную черту характера, а как основной фактор, обеспечивающий устойчивость традиций казахов, и как фон ментальности, накладывающий отпечаток на отдельные черты в характере, которые в научной литературе называют “малыми традициями”.

Трудно выделить каждую в отдельности характерную черту, так как они очень взаимосвязаны и часто скрыты наслоениями современных представлений. “Общество накапливает и передает из поколения в поколение информацию, известный запас представлений, но изменения, происходящие в этом запасе представлений, определяются классовыми, следовательно, экономическими отношениями людей, делающих эти изменения”. Если даже отбросить популярное ныне утверждение о классовости, остается аксиома о реальности традиционных представлений, которые почти всегда трансформированы сознанием людей и синтезированы с современными представлениями. Таков упрощенный механизм дихотомии традиционного и инновационного в общественном сознании и политической культуре, синтез которых наиболее интенсивен в периоды модернизации.

Попытки выделить отдельные черты традиционного мышления предпринимаются многими исследователями общественно-политических процессов, происходящих в тех странах, которые считаются традиционалистскими. К таковым относят обычно Японию, Китай, Южную Корею, Индию и т.д.

Активное неприятие В СССР идей, касающихся особенностей национального характера, в угоду интернационализации и советизации, породило в советской научной литературе огромную брешь в такого рода исследованиях. Если даже они встречаются, то национальное, в общем, крайне отрицательно трактуется, а то и просто опускается ввиду опасности этой темы. Сейчас же, из-за отсутствия идеологического прессинга, представляется возможным выделение каждой традиции, каждой национальной черты характера в отдельности или вольность при их трактовке.

В качестве первой, присущей казахам традиционной черты национального характера, оказывающей су3щественное влияние на современный политический процесс, следует указать корпоративность, которая существует при этом повсеместно в странах развивающихся и развитых. Более того, западные исследователи считают корпоративность в структуре власти и политической культуре характерной чертой современных политических систем.

Чтобы отличить такую корпоративность от корпоративности казахов, основанную на родовых отношениях, последнюю обычно заменяют термином “родовизм”. С его применением можно согласиться с той лишь оговоркой, что он носит характер традиционной корпоративности на основе родовой принадлежности, особенно на данном этапе, когда обнажаются те самые запретные темы родовых взаимоотношений, доныне жестко контролируемые идеологическими установками.

Родоплеменная сущность казахского народа, сохранившаяся до недавнего времени, несомненно, не могла исчезнуть бесследно. На смену традиционным родоплеменным образованиям пришли псевдородственные, псевдоклановые образования, оставившие прежние названия родов, где, в отличие от псевдородственной, основной организующей силой были общие интересы всего рода, главный из них - выжить в суровых условиях степи. Псевдородственные образования объединены интересами группы активных членов корпорации, по-прежнему связанных де-юре родовыми узами. Данный синтез новых интересов и традиционных форм объединения обозначают термином “трайбализм”.

Это явление нельзя назвать положительным и от него нужно избавиться, тем не менее оно существует и не оставляет равнодушным ни одного казаха. Непонятно, чего боятся те, кто не признает очевидным факт его существования. Не будь родовой клановости, были бы усилены приоритеты формально отличных, а по существу сходных общественно-политических явлений - регионализм, местечковость, клановость по другим признакам - совместная учеба в вузе, работа и т. д. Ведь переходный период, будучи на начальном этапе временем хаотического движения элементов общества, атомизировал его, т. е. разобщил людей, объединенных доселе морально устаревшими идеологическими связями.

В условиях расколотости общества и существования каналов коммуникации, сильно причем суженных, только на уровне власти, в то время как в обществе коммуникативные возможности сильно сужены из-за разрушения прежней организации и институтов, возрастает значимость компенсационных механизмов объединения людей в общность. Фрагментация общества вызывает потребность в поиске новых механизмов, во-первых, единения отдельных индивидов, во-вторых поиска других каналов коммуникации, взамен разрушенных. Например, в России, как отмечается многими социологами, возросла значимость семьи и родственного круга в общении людей. В то же время другие формы общения намного им уступают.

В Казахстане корпоративность на основе принадлежности к одному родовому образованию первоначально существовала как весомое явление только в пределах государственного аппарата, где цедилась принадлежность человека к роду как возможность создания отдельной группы, преследующей карьерные интересы. В рамках остального общества она была не особенно нужна. Теперь, с переменами в стране, родовизм стал гораздо более шире распространен. Но тем не менее, доводы в пользу опасности этого явления для общества и для государства, как было отмечено выше, представляются необоснованными. У казахов сохранилось не настолько много элементов традиционности, чтобы подобное следовое явление могло серьезно угрожать устойчивости государства. Это лишь признак прошлой родоплеменной структуры казахского общества, сегодня приобретший форму символа, знака, не связанного прямо с конкретными экономическими, политическими, культурными факторами.

Внутренняя, имманентная корпоративность кочевников в культуре и морали компенсировалась изменчивостью и высокой подвижностью их государственного организма. При мало изменившихся духовных, культурных традициях населения степи с древности мы могли увидеть часто сменяющие друг друга политические образования. Это происходило для того, как это ни парадоксально, чтобы не потерять самобытность. Как только власть устаревала морально, дотоле порабощенные племена и даже члены господствующего племени отделялись и создавали государство не менее сильное, чем предыдущее, либо, что происходило чаще, номинально подчиненные части политического объединения фактически были самостоятельными.

Феномен кочевого государства очень интересен в силу несхожести его с другими такими образованиями. Кочевое государство возникало в истории чаще всего как союз племен, завоевывало новые территории, включало в свой состав новые племена, расширялось территориально, организовывало государственную власть над ними, подходило к пику своей активности, а затем чаще всего распадалось. Причем этот процесс проходил достаточно быстро по историческим меркам.

Степь представляется неким подобием игрового поля, где из имеющихся составных частей складываются временные образования, затем рассыпаются, из них складываются другие, и т.д. Государства кочевников распадались либо из-за внешнего давления, либо по причине ослабления, которое вызывалось, скорее всего, застоем после прекращения активных завоевательных походов. Такое государство, разноплеменное и пестрое, не выносило периода спокойной жизни и становилось жертвой центробежных тенденций.

Однородность- вот что особенно захватывает взгляд наблюдателя за жизнью кочевого общества. Одна среда обитания, схожие условия жизни, ставящие нас перед фактом, Что вся степь, независимо от того, кто ее населял, какую веру исповедовали ее жители, были у них отличные один от другого обычаи или нет - все это была одна цивилизация, объединенная в первую очередь одной территорией, с одними параметрами и условиями жизни. Земледельческое общество представляет собой сложную систему. Если мы рассмотрим оседлое общество, то обнаружим, что оно очень сильно интегрировано. Его части не могут существовать, будучи отделенными от целого в силу своей узкой специализированности. Каждый элемент структуры земледельческих обществ практически уникален. Это тот элемент, который не может быть удален без ущерба для всей системы.

Кочевое общество составлено из однородных образований - родов. Связи между ними слабы, это слабо-интегрированная структура, а его составные элементы все однородны. Причина в том, что условия жизни в степи диктуют один, определенный образ жизни, метод хозяйствования ставит как исходную единицу небольшую общность - род. Тогда и соединение кочевником представляет собой фактически соединение однородных элементов, соединение со слабыми связями, готовое распасться при ослаблении центральных связей. Целью объединения является тогда либо противостояние врагу, либо нападение. Степь была заполнена теми, кто шел по ней из конца в край, в поисках дополнительных благ в степи, бедной на них.

Это приводит, разумеется, к тому, что государственные образования кочевников очень быстро возникают и быстро же распадаются. Соединение частей осуществляется просто, и динамика распада и возникновения государств в пределах степной цивилизации намного выше, нежели в оседлых районах.

Вот что Монтескье писал о татарах, подразумевая, видимо, всех кочевников: "Татары способны к совместной жизни на некоторое время потому, что могут на некоторое время сгонять свои стада в одно место. И так все татарские орды могут объединиться. Это объединение и происходит, когда какой-нибудь вождь подчинит своей власти многих других вождей, после чего им остается одно из двух: или снова разойтись, или отправиться совершать завоевание в пределах какой-нибудь империи юга”. Эту традицию условно обозначим как традицию разграничения интересов.

Помимо этого, в кочевом обществе есть специфическое понимание собственности, оно двоякого рода -частная собственность на скот и общественная собственность - на землю. В аморфных политических образованиях общественная собственность на землю обусловила становление традиции разграничения интересов, так как политическая верхушка не могла дать гарантии на безопасность всем структурным элементам - родам Великой степи. Скот являлся условием выживания отдельного человека, семьи - род. Единственной гарантией сохранения рода служила земля, чьи границы были строго очерчены и охранялись, оттого и разграничение интересов, и кочевое общество большую часть времени пребывало в децентрализованном состоянии.

Причины такого традиционного отношения мест к центру заключались не только в вопросах безопасности, но и в следующей закономерности. Высокая динамичность кочевого общества длительные перекочевки и продолжительное отсутствие в местах родовых кочевий - не позволяла долго находиться отдельным частям номадного общества в подчинении центральной власти, не теряя при этом силы и средств, нужных для физического выживания. Именно это в пору тоталитаризма привело к тому, что казахи понесли огромные людские потери.

Для иллюстрации "Динамика населения Казахстана за период 1930 - 1936 гг. (на 1 июня каждого года), по данным УНХУ Казахстана, в тыс. человек: 1930 г. -5873,0; 1931 г. - 5114,0; 1932 г. - 3227,0; 1933 г. - 2493,5; 1934 г. - 2681,8; 1935 г. - 2936,0; 1936 г. - 3287,9", при этом "число ушедших из Казахстана за пределы СССР (с вычетом возвратившихся) составляло за 1930 - 1932 гг. 1,3 млн. человек". А дальнейшая стагнация, порожденная чрезмерной централизацией, привела впоследствии к цепи деструктивных моментов в Советском Союзе. Характерно, что первым звеном в этой цепи явились декабрьские события 1986 г. Дальнейший развал СССР был закономерностью.

Для накопления же сил кочевому обществу необходима была “раздробленность”, когда отдельная часть некогда единого организма в своей динамичности была потенциально более сильной, чем целое, хотя если рассматривать статично, одномоментно, - гораздо слабее. В такой закономерности кроется причина неудач и успехов степных народов - гуннов, монголов, скифов и кипчаков. Это была единственная схема развития в степи - радикальная смена политических контуров при культурной и политической консервативности.

И сейчас можно предположить, что потенциал каждой из частей Казахстана (не обязательно жузов, назовем их регионами) будет большим, чем одно целое. Однако высока вероятность, что каждая из частей окажется сломленной либо силами извне, либо друг другом -если не политическими методами, то экономическими санкциями. Схема сопоставления государственных образований стран оседлого типа, к слову сказать, немного другая. Здесь зачастую не требуется разрушения политико-социальных контуров. Потенциал своего развития они черпают в смене духовных ориентиров, посредством чего могут изменяться политические контуры.

Чтобы не быть голословным относительно традиционной неустойчивости и стремления к разграничению интересов, рассмотрим небольшую историческую иллюстрацию периодов наибольшей централизации. После отделения орд кочевых казахов из Государства кочевых узбеков Казахское ханство после небольшого периода становления с 1465 г. по конец XV в. достигло наибольшего уровня централизации при Касым-хане (1512 - 1521), затем длительный период междоусобиц, которые пресек Хакк-Назар, к концу правления (1680 г.) опять централизовавший государства.

Окончательно объединил и укрепил государство вновь Тауке-хан, причем при нем же начался процесс распада, или, как она здесь названа, тенденция “разграничения интересов”, продолжавшаяся до кратковременной централизации Казахского ханства, уже испытывавшей влияние России при Абылай-хане (1771 - 1780 гг.). Процесс, который был приостановлен Россией, начавшей политику децентрализации в степи в целях углубления колонизации, чей успех зависел от осуществления политики “разделяй и властвуй”. Осуществление этой политики облегчили назревавшие условия для децентрализации. Так российская экспансия вписалась в общую схему истории казахов. Это совпадение не случайно. Россия, видимо, переживает такие же циклы сейчас.

Опять-таки не является случайностью отмена ханской власти в середине XIX в. и централизация Степи уже в роли региона России к концу XIX в. Затем последовал период, когда Россия и Казахстан выбились не только из цикла своей локальной истории, но и из цикла общемирового. Громадная по силе и времени эпоха централизации привела к такому же по силе периоду распада в конце 80 - начале 90-х гг. XX в. Тот самый пример эффекта парового котла.

Казахское общество развивалось неравномерно, переживая цикличные периоды спада и возвышения. Но нас интересует, чем объяснить тенденции именно такого характера развития казахского государства. Во всяком случае, нельзя однозначно выразиться, что это объяснялось наличием сильного хана, который имел возможность пресекать центробежные, сепаратистские тенденции в государстве.

Можно объяснять это либо внешним воздействием, либо внутренними особенностями развития. Но тем не менее налицо стремление верховной власти восстановить контроль над всей территорией государства.

Это могло проходить в том случае, если на государство оказывалось определенное внешнее давление, связанное с военной агрессией, что приводило к объединению государства и скоплению ресурсов под контролем одной силы. Результатом оказывалось объединение политической власти. Другой вариант, что это происходило вследствие вызванного какими-либо причинами ослабления одной из сторон, что давало преимущества хану, который подчинял его себе, и следовательно, вследствие расширения пределов своей власти и усиления вооруженных сил, мог претендовать на полное объединение всей формально подотчетной ему территории. Но всегда, как показывает история, за этим ШЛО существенное ослабление государства. Причины этого мы видим - в казахском кочевом обществе, равно как и других, предшествующих ему, имелись существенные внутренние причины. Они представляли собой разделенность этноса на племена, когда в каждом племени имелась своя структура власти, что приводило практически к самодостаточности племени; существование жузового деления при отдельной иерархии племен в каждом жузе; отсутствии единой армии, которая представляла собой в первую очередь народное ополчение, в полном виде, и дружины представителей высшей знати, с другой. Все это ставило проблему слабости государственной власти в ханстве, что также усугублялось и тем обстоятельством, что хан избирался, а получал трон по прямой наследственной линии. Борьба различных партий знати за престол, каждой со своим претендентом, надолго вносила смуту в государство, и после произошедшего избрания хан не мог уже обойти своим вниманием способствовавших его избранию лиц, раздавая им земли и посты.

Так что не только устройство государства, но и общественная структура выступали фактором ослабления государственной власти и существования в государстве разнонаправленных и влиятельных сил наравне с верховным правителем.

Тенденция разграничения интересов проявляется явно и в нынешнее время и может превратиться либо в вполне цивилизованное явление воздействия на политику групп интересов, либо в дикое растаскивание ресурсов Казахстана, в чем пока видят свой интерес многие граждане нашей страны. И в последнем утверждении можно найти влияние традиционного, хотя разграбление ресурсов в периоды трансформации не специфическая проблема Казахстана, она характерна для всех обществ переходного типа на постсоветском пространстве.

Главной причиной этого является долго сдерживаемое в СССР чувство хозяина в отдельном человеке, в котором, после объявления идеи приоритета рынка, оно деформировалось в чувство безудержного накопительства. Это - главная причина именно в области массового политического сознания.

В этой проблеме, применительно к Казахстану, своя специфика. Историков Казахстана издавна занимает вопрос, что за явление “барымта”, как оно возникло и почему? На что логично ответить так: барымта - это узаконенное воровство, служившее в кочевом обществе механизмом перераспределения материальных богатств, а так как у кочевников богатство, главным образом, скот, его, собственно, и угоняли, что называлось барымта. Вот как это виделось европейцам: “В поражениях истребительной барымты, лишаясь последнего стада и всего имущества, в рубищах, едва прикрывающих наготу, живут они по берегам озер или немногих рек своих”.

Проблема перераспределения общественных благ стоит перед всеми странами: демократические страны Запада применяют такой механизм, как прогрессивный налог, в абсолютистских странах таким механизмом являлся крестьянский бунт, в авторитарных - воровство и право сильного, если налоговая система несовершенна. В подтверждение этому - российская история, где одним из основных лозунгов революции 1917 г. была “экспроприация у экспроприаторов”, а в условиях тоталитарного режима, главным собственником которого было государство, стихийным механизмом перераспределения было воровство, следовательно, и санкции принимались к ворам жесткие - статьи УК, прозванные народом “за колоски...”.