Страница - 1

Министерство культуры и информации Республики Казахстан

Комитет информации и архивов

Программа выпуска социально-важной литературы

Редакционная коллегия:

Б.А. Майлыбаев (председатель), А.Т. Мухамбедьярова, М.С. Раимханов, К.Б. Сафинов, М.М. Сембеков, К.Ж. Толегенов

В книгу избранных произведений видного ученого, академика С.З. Зиманова вошли монографии «Политические взгляды Чокана Валиханова», «Общественно-политические взгляды Мухамеджана Сералина», а также ряд статей автора, в которых исследуется политическое и экономическое поло­жение казахов в начале XX века, аспекты казахского национального само­определения.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ
ЧОКАНА ВАЛИХАНОВА

Монография С.Зиманова и А.Атишева, изданная в 1965 году в г. Алма-Ате, посвящена различным аспектам политических взглядов Чокана Валиханова и его связям с революционными и демократическими кружками петербург­ской молодежи, «сибирскими патриотами», его отношению к крестьянскому вопросу в 50- 60-е годы XIX века, к государс­твенной политике царизма на окраинах России. Рассматрива­ются и другие вопросы, характеризующие общественно­-политическое мышление великого казахского ученого, его деятельность.

Введение

Чокан Валиханов был талантливым ученым, мыслителем и вид­ным общественно-политическим деятелем середины XIX века. Его широкие познания и труды в области востоковедения, географии и этнографии, трезвые и смелые суждения по проблемам социологии и политики, природный дар мыслить ясно и глубоко, страстность в защите своих убеждений - все это вызывало восхищение его друзей и современников.

Академик Н. Веселовский, приложивший много труда для из­дания сочинений Ч. Валиханова, писал в 1904 году, что «русские ориенталисты единогласно признали в лице его феноменальное яв­ление». Другой выдающийся русский ученый Г.Н. Потанин, близко знавший Ч.Валиханова, указывал, что если казахи умели бы читать и понимать его и были в состоянии оценить его дарования, то «он мог бы стать гением своего народа».

Чокан Валиханов прожил всего лишь 30 лет. У него рано появился интерес к науке и политике. Уже в 14 - 15 лет ему довелось общаться с людьми, сочувствующими декабристам и революционерам-петра­шевцам, с людьми, читающими Белинского и Герцена. В эти годы в нем уже стали проявляться задатки незаурядного человека. Он про­жил мало, но успел сделать сравнительно много, хотя протянись его жизнь хотя бы еще лет десять, он мог бы сделать гораздо больше, в несколько раз больше. Многое он не договорил, многие его мысли не были запечатлены на бумаге, но то, что сделано им, достаточно весомо и нередко оригинально. Как отмечали его друзья-современ­ники, «служить будущему своего народа было его мечтой». По их свидетельству, он страстно «интересовался судьбой больше людей будущего».

Чокан Валиханов был своего рода феноменальным явлением в истории дореволюционного Казахстана. Никто из казахских деяте­лей эпохи царизма не достиг той вершины познания, эрудиции, эмо­ционального и общественно-политического развития, на которую поднялся Чокан Валиханов. Это объясняется не только его талантом и индивидуальными особенностями. В мрачные годы реакции, в обстановке сложного переплетения политических событий он сумел выбрать наиболее правильный путь - учиться у русских, у передо­вых людей и революционеров, жить и бороться за свои идеалы под общим знаменем освободительного движения в России. Если он быс­тро развивался духовно и рано наступила его идейная зрелость, то это в первую очередь результат воздействия той среды, которую он сам выбрал для себя как идеал.

Чокан Валиханов был не только ученым и одним из образованных людей своего времени. Он был также общественно-политическим де­ятелем, убежденно выражавшим интересы и мечты народных масс. Именно эта сторона жизни и деятельности Ч. Валиханова является предметом нашего исследования.

В 30 - 60-х годах XIX века, в годы активного разложения феодаль­но-крепостнической системы, обострения классовых противоречий и подъема революционного движения крестьянских масс, получают серьезное развитие общественные теории. В отличие от более ран­них, в них уделялось много внимания проблеме власти и государс­твенного устройства. Это было не случайно: наступал период, когда народные и революционные движения все больше охватывали об­ласть политики.

Передовые общественные теории, развивавшиеся в борьбе с кон­сервативными и реакционными идейными течениями, отличались в свою очередь многообразием оттенков. Среди них были теории, рожденные в размышлениях и страстях борьбы, в результате глубо­кого понимания явлений и в момент преходящего гнева, умеренные и смелые, реформистские и революционные. Чокан Валиханов нахо­дился в гуще наиболее радикального идейного движения.

В одну и ту же эпоху, в один и тот же период мог существовать разный подход к явлениям, разные суждения о власти и среди пле­яды революционеров. Революционерами люди не рождаются, ими становятся. В ряды революционеров вставали люди с неодинаковым образом мышления, с разным уровнем подготовки и закалки. В поли­тической борьбе не бывает и готовых формул. Они создаются боль­шей частью опытным путем в процессе обмена мнениями, дискуссий и споров, в основе которых лежит честное стремление найти лучшие формы революционной борьбы, соответствующие конкретным исто­рическим условиям. Это обязывает исследователя не нивелировать эти мнения, не стремиться подогнать их под какую-то единую схему, а показывать их порой противоречивую сущность и эволюцию.

Исследование в этом плане политических взглядов Чокана Вали­ханова представляет большой интерес.

О Чокане Валиханове написано уже немало. Но интерес к его на­следию не ослабевает. Это и понятно, ибо для более или менее полной характеристики такой многосторонней личности, как он, требуется не одно исследование и не один год. Тем более что поиски, которые., в сущности, еще только налаживаются, дают все новые и новые мате­риалы и данные, восполняющие некоторые пробелы в нашем знании о нем. Постепенно комментирование его произведений уступает мес­то исследованиям, от обзорных набросков исследователи переходят к серьезным обобщениям.

Политические воззрения Чокана Валиханова остаются пока еще не исследованными. Такое положение объясняется: а) сложностью проблемы, б) укоренившимся мнением, что Чокан Валиханов был ученым и меньше всего - политиком, в) ошибочным представлением, будто его политические концепции противоречивы и неясны, следо­вательно, менее ценны, а его труды и источники о нем не содержат достаточного материала для их уяснения и раскрытия и, наконец, тем, что г) просто не было серьезной попытки заниматься исследова­нием политических взглядов Чокана Валиханова.

Исследователи достаточно плодотворно потрудились над состав­лением его биографии, уточнением списков научных трудов и изда­нием полного академического собрания сочинений, писем, личных дневников, а также воспоминаний о нем современников. Появились отдельные исследования о его социологических, экономических и исторических взглядах, о мировоззрении в целом. В этих работах кроме ценных документов и сведений, проливающих свет на отде­льные стороны и аспекты политической ориентации и платформы Чокана Валиханова, нередко содержатся представляющие интерес авторские идеи и гипотезы. Мы в своем исследовании отдаем долж­ное тому, что было сделано до нас, опираемся на достигнутое в изу­чении наследия Ч. Валиханова.

X. Айдарова была первым советским исследователем, более или менее подробно познакомившим широкую общественность с насле­дием и взглядами Чокана Валиханова. Ее монография вышла в свет в 1945 году, а несколько позже - подготовленные ею избранные ста­тьи и письма Ч. Валиханова. В целом эти исследовательские работы принесли определенную пользу и были признаны положительными. Вместе с тем в них немало неясных, порою ошибочных положении, недомолвок и противоречий. Скажем лишь о некоторых из них. Так, X. Айдарова оставалась верной идее о том, что Ч. Валиханов желал коренного преобразования Казахстана только в области куль­туры, причем «осуществление этой задачи он возлагал на царское правительство» и представлял его себе «в виде реформ». Вопреки очевидным фактам, она утверждала: «Не зная законов развития че­ловеческого общества, Валиханов не сумел понять, что в условиях царизма присоединение Казахстана к России неизбежно сопровож­далось национальным и колониальным гнетом». Или без какой-либо аргументации X. Айдарова переходила к другой крайности: Ч. Ва­лиханов объявлялся ею стоящим «на уровне научного материализма русской классической философии XIX столетия».

Эти и другие недостатки трудно ставить в вину X. Айдаровой. Она, по сути дела, была пионером в исследовании наследия Ч. Вали­ханова. Для нас важно то, что она высказала хотя порою и противоре­чивые, но в целом интересные догадки по поводу отдельных сторон политических воззрений Ч. Валиханова Так, говоря о его «реформиз­ме», она сочла необходимым заметить, что в «методах осуществле­ния политических задач мы не имеем основания считать его только реформистом». Правда, она не давала ни объяснения, ни толкования этой мысли. Указывалось только, что в Петербурге Ч. Валиханов сблизился «с русской культурой и передовыми идеями Герцена, Чернышевского, Добролюбова». Но в одной из последних статей X. Айдарова уже более определенно писала, что «петербургская жизнь оказала большое влияние и на политическое развитие Валиха­нова. Еще раньше усвоив демократические взгляды, он теперь укреп­лял свою веру в идеи свободы и счастья народа». «Следуя за русски­ми демократами 60-х годов прошлого столетия, Валиханов боролся против реакционного царского самодержавия, против социального и национального угнетения казахского народа, за экономическое и культурное сотрудничество его с великим русским народом».

К. Бейсембиев, предпринявший спустя почти десять лет после X. Айдаровой попытку монографического исследования философских, социологических и общественно-политических взглядов Ч. Валихано­ва, вероятно, из-за стремления охватить слишком большой круг про­блем в одной работе, не мог дать полного обобщения ни по одному из существенных вопросов. Автор придерживался той точки зрения, что Ч. Валиханов не был зрелым в политике. По мнению К. Бейсембиева, он «не понял классовой сущности системы «выборов» местных орга­нов власти, установленной царским правительством в Казахстане...», не понимал «классовой природы общественно-политического строя и соответствующей ему административно-выборной системы, не уяс­нил себе, что корыстолюбие, эгоизм отдельных чиновников являются частными, единичными проявлениями корыстолюбия, эгоизма всего господствующего класса эксплуататоров». Ч. Валиханов и после воз­вращения из столицы якобы продолжал полагать, что в Петербург «сидят порядочные люди, которые не допустят таких злоупотребле­ний, беззаконий, какие совершаются на местах далеко от столицы».

Односторонняя и неправильная трактовка политических убежде ­ний Ч. Валиханова доходила иногда до курьезов. Так, Ч. Валиханову приписывалось непонимание прогрессивного значения судебной реформы в Казахстане, проведенной царским правительством к се­редине XIX века, тогда как на самом деле она и не играла такой роли. «Невежество» Ч. Валиханова простиралось до того, что он якобы не разобрался и смешивал «татарских мулл с татарским народом, с та­тарами вообще». Оказывается, Ч. Валиханов рассуждал «не только как ученый, исследователь, но и как официальный представитель властей».

Подобных «открытий», не обоснованных материалами исследо­вания, в работе К. Бейсембиева встречается довольно много. Если верить всему этому, то Чокан Валиханов выглядит нисколько не лучше, чем обычный буржуазный либерал или ограниченный реформист, в лучшем случае мечтающий о совершенствовании общества путем устранения отдельных его пороков. Один из со­ветских авторов так и писал, что Ч. Валиханов относится к лагерю демократов-либералов, стоявших на стороне реформ.

Более или менее пристальное изучение трудов Чокана Валихано­ва в плане и на фоне той эпохи, в которой он жил, убеждает, что эти утверждения представляют собой досадные ошибки.

Однако К. Бейсембиев непоследователен. Часто, противореча са­мому себе, он характеризует Ч. Валиханова прогрессивным деятелем и глубоким мыслителем с горячим желанием «служить своему наро­ду».

Среди научной литературы о Чокане Валиханове наиболее цен­ными представляются исследования академика А.Х. Маргулана. Его труды имеют двоякое значение: научное и источниковедческое. В настоящее время под его руководством издается полное собрание сочинений Ч. Валиханова в пяти томах, три из которых уже опуб­ликованы. Кроме того, ему принадлежит заслуга создания наиболее полной семейной и творческой биографии Ч. Валиханова.

А.Х. Маргулан по многим вопросам не разделяет мнения К. Бейсем- биева. Правда, он прямо об этом не говорит, но своим последователь­ным и аргументированным изложением материала отчетливо дает понять, что Чокан Валиханов был вполне сформировавшимся круп­ным общественно-политическим деятелем своего времени. А.Х. Мар­гулан убедительно сумел показать, что «уже в кадетском корпусе у Ч. Валиханова зарождаются идеи просветительства и созревают де­мократические взгляды», и признавал, как и другие исследователи, влияние на него русской революционной демократии. У Ч. Валиха­нова, писал он, «были сильны элементы критики существующего строя, заметно стремление добиться существенных изменений в социально-политическом устройстве казахского общества».

В одной из статей А.Х. Маргулан указывал на связи Ч. Валихано­ва с делом Г.Н. Потанина, Н.М. Ядринцева и других, обвиненных в 1865 году царской охранкой в антиправительственной деятельности. Однако автор ошибочно именует их «сепаратистами».

Работам А.Х. Маргулана присущи документальность, тщатель­ный анализ фактов, сдержанность в описании, последовательность в обобщениях. Именно этих качеств не хватало многим работам, изданным до него.

Ряд научных статей и брошюр о Чокане Валиханове опубликовал О. Сегизбаев. Интересна его оговорка относительно деятельности Ч. Валиханова по распространению просвещения в казахском обще­стве и приобщению его к цивилизации. По мнению автора, Ч. Ва­лиханов понимал незрелость казахского общества, его неподготов­ленность к политическим переменам, и, сообразуясь с этим, сделал центром своей практической работы просветительство. О. Сегизбаев писал: «Валиханов по характеру своих политических воззрений был демократом-просветителем, который, в общем справедливо призна­вая преждевременность борьбы за политическое господство казах­ских эксплуатируемых слоев в тот исторический период, выступил с требованием их просвещения». Эта мысль, в частности о призна­нии Ч. Валихановым преждевременности борьбы за политическое господство казахских шаруа, была высказана впервые в литературе. Однако она не была раскрыта и развита самим автором и осталась не замеченной другими исследователями.

О. Сегизбаев придерживается той позиции, что социологические взгляды Ч. Валиханова являются «сугубо просветительскими по своему характеру». Это не мешало ему, однако, в другой работе ха­рактеризовать Ч. Валиханова «как борца за исторический прогресс общества, как страстного борца за счастье угнетенных и обездолен­ных масс». В противовес утверждениям многих других исследовате­лей О. Сегизбаев выдвинул свою точку зрения по поводу отношения Ч. Валиханова к царскому правительству и его порядкам. По мнению автора, в период пребывания в Петербурге Ч. Валиханов «убедился в том, что самодержавие является злейшим врагом всякого прогресса, и вера в царя была утрачена им совершенно».

Следует отметить, что в работах О. Сегизбаева немало противоре­чивых моментов, иногда исключающих друг друга. Вопреки тому, что было уже сказано о Чокане Валиханове, ему приписывается непонима­ние сущности подготавливаемой правительством судебной реформы в Казахстане. По словам автора, он склонен был считать, что «ошибки и недостатки в подготовке реформы объясняются невнимательностью и неверными суждениями представителей русского правительства», что «несправедливости в степи происходят по воле лишь отдельных бездарных представителей администрации» и т. д.

Видный исследователь истории дореволюционного Казахстана проф. Е. Бекмаханов в своей обширной монографии «Присоединение Казах­стана к России» уделил много внимания развитию Чокана Валиханова как ученого и общественного деятеля. Он указывал, что пребывание его в Петербурге и непосредственное общение с передовыми предста­вителями русской прогрессивной общественной мысли «расширило его идейный кругозор, обогатило научные знания, укрепило общественно­политические взгляды». Историческую заслугу Чокана Валиханова

автор видел в его умении различать Россию царскую от России народ­ной. Пожалуй, Е. Бекмаханов был первым среди исследователей, не­безуспешно пытавшимся раскрыть содержание идей самоуправления, которых придерживался Чокан Валиханов. «Другой чертой, роднящей Валиханова с русскими революционерами-демократами, - писал он, - являлась горячая защита им интересов казахских шаруа». Вместе с тем Е. Бекмаханов видел ограниченность Ч. Валиханова, заключающуюся в его иллюзиях о просвещенных султанах, в идеализации суда биев, в непонимании задач крестьянской революции и т. д.

В освещении некоторых сторон политических взглядов и деятель­ности Чокана Валиханова представляет интерес и работа М. Илюсизо- ва. Его заслугой является то, что он предпочел конкретно-историчес­кий подход методу обозрения и критики событий середины XIX века с высоты пьедестала современности. Анализируя «Записку о судебной реформе», вызвавшую различные толки и оценки среди советских исследователей, М. Илюсизов пришел к выводу, что главными для Чокана Валиханова были экономические реформы, которые должны «решать самые насущные потребности народных масс». А полити­ческие реформы были лишь средством «проведения более глубоких экономических преобразований». По его мнению, Ч. Валиханов «был против формального подхода к реформам». Трезвым является сужде­ние автора о том, что «последовательно отстаивая интересы трудового народа и основывая свои доводы на глубоком и всестороннем знании быта и запросов своего народа, Ч. Валиханов сделал правильный для своего времени вывод о сохранении суда биев до определенного пери­ода в его прежней, простой и понятной для народа основе». Отвечая другим исследователям, придерживающимся противоположной точки зрения в этом вопросе, автор добавил, что «Ч. Валиханов доказывал преимущества суда биев не вообще, как самой совершенной формы судопроизводства, а только по сравнению с той предлагаемой судеб­ной системой, которая была копией царского суда, действовавшего в России, но для казахского народа в таком виде неприемлемого».

Как было отмечено, в наследии Чокана Валиханова исследователей в первую очередь интересовали такие вопросы, как его отношение к культуре, к просвещению народа, к религии и общественному раз­витию вообще. Определенное внимание уделялось и характеристике его мировоззрения, экономических и этнографических взглядов. В процессе рассмотрения этих вопросов так или иначе освещались

суждения Чокана Валиханова о колониальной администрации и мес­тном управлении, о судебной реформе и суде биев. В силу такого положения, когда вопросы политики отступали в исследованиях на второй план, политические убеждения Чокана Валиханова не могли получить глубокой разработки. В результате в ряде случаев наблю­дается противоречивость мнений по особенно запутанным и слож­ным проблемам, недостатки и ошибки в этой части.

Все авторы признавали и признают в той или иной мере влияние на убеждения Чокана Валиханова идей и программных взглядов Бе­линского, Герцена и Чернышевского. Однако в характеристике того, в какой степени воспринял он эти идеи, в чем он сходился с русской революционной демократией и в чем расходился с нею, на какой ста­дии идейного развития остановился Чокан Валиханов, продолжают иметь место значительные пробелы, связанные со слабой изученнос­тью этих весьма интересных вопросов.

Относительно того, в какой степени взгляды Ч. Валиханова отра­зили идеи русских революционных демократов, существуют различ­ные мнения, которые можно было бы разделить на три группы.

Одна группа ученых полагает, что Ч. Валиханов, в общем и целом деятель с демократическими стремлениями, в подходе к ос­новным вопросам общественно-политического развития и в оценке ведущих явлений жизни не поднялся до уровня деятелей русскою освободительного движения 60-х годов XIX века. Такого взгляда придерживается проф. К. Бейсембиев. Он считает, что «при всей противоречивости общественно-политические взгляды Ч. Валиха­нова характеризуются своей демократической направленностью и прогрессивными стремлениями», но в целом Ч. Валиханов «стоит позади русских революционных демократов в объяснении явлений общественной жизни». Аналогичное представление характерно и для работ О. Сегизбаева. Социологические взгляды Чокана Валиха­нова, по его мнению, были «сугубо просветительскими», просвеще­ние считалось им «главным двигателем общественного прогресса».Разумеется, такое «просветительство» было отлично от «просвети­тельства» деятелей освободительного движения 60-х годов, о кото­рых говорил В.И. Ленин. Вполне логичен вывод автора о том, что Ч. Валиханов по своим политическим убеждениям остался «демок­ратом-просветителем, не сумевшим в силу отсталости Казахстана подняться на позиции революционного демократизма».

Вторая группа ученых видит в Ч. Валиханове более зрелого обще­ственно-политического деятеля, близко стоявшего к лагерю русской революционной демократии, но все же не достигшего по взглядам на основные социально-политические проблемы уровня этой группы. Такую позицию занимает, например, А.Х. Маргулан. Он убежденно пишет, что «Ч. Валиханов по своим социально-политическим взгля­дам примыкал к прогрессивному, демократическому лагерю России, выступавшему против самодержавно-крепостнического строя, про­тив колонизаторской политики царского правительства». Он был «просветителем-демократом, большим патриотом своего народа и России, гуманистом в самом лучшем понимании этого слова». Такая оценка, однако, не мешала автору сделать не вполне логический вы­вод, будто Ч. Валиханов «не сумел, естественно, подняться до уровня революционных демократов России 60-х годов».

Е. Бекмаханов, в свою очередь, указывал на ряд общих черт, роднящих Ч. Валиханова с русской революционной демократией, в частности на то, что просветительская деятельность Ч. Валиха­нова была созвучна революционному просветительству 60-х годов. Эта общность проявилась и в горячей защите интересов казахских крестьян-шаруа. В то же время, по мнению исследователя, «воспри­няв многие традиции русских просветителей 60-х годов, Валиханов вследствие социально-экономической отсталости Казахстана не смог воспринять всю программу революционно-демократического движения, не смог понять задачи крестьянской революции».

К числу сторонников этой группы ученых следует отнести и М. Илюсизова. В его описании Ч. Валиханов предстает просветите­лем-демократом, выступавшим против крепостного права и всех его порождений в различных областях жизни, в том числе в экономичес­кой и социальной, деятелем, защищавшим просвещение, самоуправ­ление и свободу народных масс. По мнению автора, Ч. Валиханов не был революционером-демократом типа Герцена и Чернышевско­го, но был революционером-интеллигентом типа Н.А. Некрасова и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Как видно из этого, М. Илюсизов, так же как и Е. Бекмаханов, дает более смелую характеристику обществен­но-политическим воззрениям Чокана Валиханова.

Третья группа ученых, которых, однако, немного, считает, что Ч. Валиханов в своем идейно-политическом развитии поднялся до уровня деятелей русского освободительного движения 50-60-х го­дов, входил в лагерь сторонников идей русской революционной де­мократии, воспитывался и формировался под ее непосредственным влиянием и что его понимание и подход к основным общественно­политическим проблемам той эпохи были ближе всего к позициям революционных демократов.

Один из знатоков биографии и наследия Чокана Валиханова известный казахский писатель С. Муканов в 1945 году выступил с журнальной статьей. Разбирая в ней некоторые стороны обществен­но-политических взглядов Ч. Валиханова по его произведениям и находя, что он защищал интересы трудящихся масс, всецело был на их стороне, автор назвал его «настоящим демократом-социалис­том». О. Сегизбаев, который считал неправильной такую оценку, в виде довода сослался на то, что «социалисты связывали свой де­мократизм с программой ликвидации частной собственности, что не было присуще Валиханову». Насколько нам известно, С. Муканов не выступал больше с отстаиванием своей позиции.

X. Айдарова придерживалась того взгляда, что «передовые демок­ратические идеи Белинского, а затем идеи Чернышевского, влияние начавшегося общественного подъема, воздействие петрашевца Ду­рова сделали Валиханова сторонником демократических передовых взглядов». Эта мысль была несколько конкретизирована в одной из ее последующих статей: «Следуя за русскими демократами 60-х годов прошлого столетия, Валиханов боролся против реакционного царс­кого самодержавия, против социального и национального угнетения казахского народа, за экономическое и культурное сотрудничество его с великим русским народом». В своей монографической работе, как и следовало ожидать, X. Айдарова видит в Ч. Валиханове последовате­ля Н.Г. Чернышевского и социалиста-утописта. Однако этот вывод не был ею раскрыт и развит. Он остался не замеченным последующими исследователями и никто не затрагивал его.

Различные толки вызвала статья проф. С.Я. Булатова «К вопросу о государственных и правовых воззрениях Чокана Валиханова», опубли­кованная в 1956 году. Он указал на один из важных приемов изучения политических взглядов Чокана Валиханова, на что почти не обращали внимание другие исследователи. «Цензурный гнет во времена Валихано­ва был настолько жестоким, - писал С.Я. Булатов, - что он был вынужден не только в научных статьях, но даже в письмах прибегать к маскировке своих мыслей условными выражениями». Не зная условного языка пере­довых деятелей того времени, понятного и доступного современникам, нельзя, по мнению автора, иметь правильное представление об убежде­ниях этих деятелей, в том числе и об убеждениях Чокана Валиханова.

С Я. Булатов путем сопоставления трудов Чернышевского о крес­тьянской общине, в частности об общине уральских казаков, с опи­саниями Ч. Валиханова приходит к выводу о применении последним идеи Чернышевского в анализе отношений «родовых» общин казахов. «Так же, как представители русского крестьянского социализма - революционные демократы, Валиханов в силу исторической нераз­витости и экономической отсталости России вообще, а Казахстана в особенности, идеализировал общинный строй и возлагал надежды на возможность прямого перехода от остатков первобытной общинно-ро­довой демократии к демократии социалистической».

Как отмечает С.Я. Булатов, в официальных представлениях ор­ганам правительства, в частности в «Записке о судебной реформе», Ч. Валиханов применил распространенный в то время прием револю­ционеров: начинать освещать проблему издалека, с изложения более безобидных вопросов - культуры, просвещения, общего прогресса, а затем постепенно подводить читателя к основным идеям, разоблача­ющим администрацию и режим. Так, под «китаизмом» и «богдыхан­ским режимом» он имел в виду деспотический самодержавный строй в России. Когда Ч. Валиханов писал, что «для нормального роста на­рода. на какой бы ступени развития он ни стоял, необходимы: само­развитие, самозащищение, самоуправление и самосуд», он косвенно обрушивался на самодержавие, где нет этих принципов, и что «догад­ливые читатели» так должны были воспринимать эту мысль.

Весьма интересны толкования, которые дает С.Я. Булатов «само­управлению» и «самозащищению» Ч. Валиханова. По его утверж­дению, «под самоуправлением Валиханов подразумевал подлинно народное и демократическое, национальное самоуправление». А действительным средством самозащищения народа, как он показал на примере истории Кашгарии, он считал восстание. Автор своим анализом и логическими построениями характеризует Ч. Валихано­ва как представителя лагеря русской революционной демократии.

Статья С.Я. Булатова вызвала ряд возражений. Так, К. Бейсембиев указал, что Ч. Валиханов не выражал социалистических идей и не был в лагере революционеров. При этом он приводил следующие два до­вода: а) у русских революционных демократов вопрос о переходе к со­циализму связан с крестьянской революцией, а «мог ли Ч. Валиханов думать в то время о такой революции в Казахстане? Разумеется, нет»: б) факт, что Ч. Валиханов однажды выдвинул свою кандидатуру в старшие султаны, трудно совместим с предположением, что «он был социалистом». Вместе с тем К. Бейсембиев отмечал важность неко­торых мыслей С.Я. Булатова и необходимость продолжения работы в этом направлении. Е. Бекмаханов и X. Адильгиреев выразили свое несогласие с положениями С.Я. Булатова без разбора аргументов последнего.

В 1960 году Л.В. Дюков вновь поставил вопрос о признании Ч. Ва­лиханова последователем русских революционных демократов.

Он назвал мысли С.Я. Булатова «оригинальными соображениями», а критику его противников - неаргументированной. На исторических примерах Л.В. Дюков довольно убедительно показал, что формула об «аналогии высшего развития с низшим», на которую любил ссы­латься Ч. Валиханов при изложении вопросов народного быта в ка­захском обществе, заимствована им из трудов руководителей русской революционной демократии. Причем эта идея, в свою очередь, была органически связана с идеей утопического крестьянского социализ­ма, которая была хорошо знакома Ч. Валиханову и которую он мог заимствовать «только у русских социалистов-петрашевцев и револю­ционных демократов». Следуя идеям и методам революционных де­мократов, в частности Н.Г. Чернышевского, Ч. Валиханов не копиро­вал их механически, а «творчески применял их к сложным условиям отсталого колониального Казахстана, поднимал новые вопросы, давая оригинальное, смелое истолкование и решение их».

В настоящее время господствующей является точка зрения вто­рой группы ученых, которые считают Чокана Валиханова крупным прогрессивным общественно-политическим деятелем и в основном признают близость его взглядов к взглядам русской революционной демократии, хотя прямо и не относят его к ее лагерю или в число ее последователей. Два фактора обусловили успех этой концепции: а) ее сторонники осуществили более глубокое исследование, тщательный анализ наследия Чокана Валиханова, использовали новые материалы и данные о нем; б) они добились большего успеха в применении конк­ретно-исторического подхода к определению деятельности и взглядов Чокана Валиханова. Немалую роль сыграло и то, что среди сторонни­ков этой концепции находятся такие видные знатоки истории доре­волюционного Казахстана вообще, общественной мысли в частности, как академик А.Х. Маргулан и профессор Е. Бекмаханов.

Вместе с тем следует отметить, что в работах этих ученых больше затрагивались вопросы жизни, деятельности и творческой биогра­фии Чокана Валиханова, а его общественно-политические взгляды рассматривались разрозненно, мимоходом. Поэтому-то и их выска­зывания и выводы о социологических и политических воззрениях Чокана Валиханова носят, как правило, общий характер.

Что касается той группы ученых, которые относят Чокана Валиханова к лагерю русских революционеров и социалистов-утопистов 50 - 60-х годов XIX века, то они, оставаясь верными своей концепции, все-таки не могли привести достаточно убедительных доказательств в ее защиту. Они не дали более или менее развернутого исследования, ограничившись отдельными статьями, концентрируя свое внимание лишь на частных, хотя и важных вопросах проблемы. Например, их больше интересовало, как Ч. Валиханов смотрел на остатки древней демократии в казахском обществе. Выводы этих ученых в большей степени были интуитивными, недостаточно обоснованными материалами исследований. В результате на сегодня мало кто разделяет высказанные ими взгляды.

Между тем догадки и гипотезы этих ученых не лишены осно­вания. Как показывает наше исследование, Ч. Валиханов по своим политическим убеждениям и деятельности был последователем освободительной мысли в России 60-х годов и находился в лагере русской революционной демократии.

Таковы некоторые итоги изучения наследия Чокана Валиханова. Они свидетельствуют о том, что, несмотря на известное оживление исследований и некоторые достижения в этой области, ряд важных аспектов мировоззрения Ч. Валиханова остается недостаточно раз­работанным. Это относится в первую очередь к его политическим взглядам.