Страница - 16

ПОТОМКИ ОТЫНШЫ АЛЬЖАНОВА

Как было сказано выше, Отыншы Альжанов был женат на дочери Дюсебай-хаджи - Нуржамиле Кеменгеровой (1982-1963 гг.) Она была младше его на 12 лет. Родным братом Нуржамили был известный всем Қошмұхамет Кеменгеров. У них родилось четверо детей: одна дочь Бибифатима и трое сыновей. Младший умер в младенчестве. Остальные - Бибифатима, Мұхамедқасым и Ғалымжан - выжили. Но им пришлось в жизни испытать очень много лишений и трудностей.

Оставшись вдовой в 37 лет, Нуржамиля сохранила верность памяти своего супруга. Возможно, Отыншы Альжанов чувствовал, что проживет недолгую жизнь, ибо он часто говорил жене: “Нурушке, обещай мне, если со мной что-нибудь случится плохое, вложить все нажитые средства в образование наших детей”. После его гибели, она сделала все, как он ей завещал. Большую помощь в сохранении семьи Отыншы оказывала его родная сестра Бықия. Она до последних дней была рядом с Нуржамилей. Сама Нуржамиля жила там, где могли учиться ее дети. Сначала они учились в Лепсинском 3-х классном училище [102], затем в 2-х классном мужском училище [103]. Старший сын Му-хамедкасым (Мукаш) после окончания гимназии в Зайсане, поступил на курсы финансистов в Омске и проработал по этой специальности до конца своих дней. Второй сын - Галымжан после окончания гимназии поступил в Ташкентский сельскохозяйственный институт, окончив его в 1936 году. Затем он поступил в Ленинградский университет, на факультете востоковедения. Здесь он успел проучиться вместе со своим другом и земляком Алькеем Маргуланом всего 2 года. Они вместе жили в одной комнате общежития до 1938 года. Именно в этот год его достало бдительное око НКВД как сына члена правительства Апаш-Орды. До этого были расстреляны А.Букейханов и другие. Поводом стало не только его происхождение, но и предварительно подброшенные антисоветские материалы. Они оба были вызваны на суд тройки. Не выдержав жестокого обвинения, Алькей Маргулан ударил себя бритвой по горлу. Его срочно отправили в больницу. Этим поступком он себя спас от преследования по сфабрикованному делу и смог закончить учебу в Ленинградском университете. Галымжану же присвоили клеймо “ врага народа” и товарняком отправили в ссылку в Ташкент. Только в 1962 г. он смог в Алматы увидеть своего старого друга юности Алькея Маргулана. Эта встреча была очень долгожданной. Два пожилых человека плакали как дети, не стыдясь своих слез. “А ты знаешь, Алькей, ведь твоим именем я назвал своего старшего сына!” - восторженно говорил Галымжан. Условия проезда были страшными. Все ссыльные в товарняке голодали и страдали от декабрьского холода. По дороге люди умирали. На каждой остановке приходили надсмотрщики и выносили трупы умерших, а тяжело больных оставляли на станции. Галымжана дотянул до станции Челкар Оренбургской железной дороги, где его больного в полубессознательном состоянии надзиратели скинули из товарняка, сказав ему последнее напутственное слово, “Хочешь жить - иди в милицию и зарегистрируйся”. Товарняк пошел дальше с оставшимися еще в живых попутчиками. Но умереть ему не было суждено. Его, беспомощно сидевшего на земле, увидел машинист паровоза этой станции П. Таран, который возвращался из очередной поездки. Он сразу заметил молодого казахского парня, интеллигентно, но грязно одетого, беспомощно озиравшегося по сторонам. Было видно, что он нездешний и очень болен. Тогда П.Таран, уже пожилой мужчина, не долго думая, затащил его в зал ожидания станции и стал его расспрашивать о его появлении здесь. “Я - ссыльный, я враг народа” - твердил Галымжан в полубессознательном состоянии. Но это не испугало П. Тарана и он потащил его в буквальном смысле слова, к себе домой - в железнодорожный поселок, где жили русские железнодорожники еще с царских времен. Как говорят в народе - обогрел, накормил, не дав ему замерзнуть и умереть. Петр Таран оставил Галымжана в своем доме до тех пор, пока тот не выздоровел, зарегистрировался в органах НКВД и не устроился на работу. Эту отцовскую заботу батьки, как его ласково называл Галымжан, он помнил всю свою жизнь.

Здесь, в Челкаре, он стал работать по специальности как агроном, поскольку в 1936 г. закончил учебу в Ташкентском сельскохозяйственном институте, а в 1941 г. был уже старшим агрономом райзо (районный земледельческий отдел) Челкарского района. Однако, статус “ссыльный”, который неизменно стоял рядом с его фамилией, всегда мобилизовывал работников НКВД быть бдительным по отношению к его персоне. Как ссыльного его не взяли на фронт, не доверяя даже защиту Отечества. Более того, в суровый 1943 г., его как политически ссыльного, деятели НКВД решили переместить в более отдаленный район области, в поселок Уил, хотя он как специалист зарекомендовал себя в Челкарском районе с хорошей стороны.

После гибели Отыншы, семья из бабушки Нуржамили, его сыновей Галымжана, и Мухамедкасыма жили в Кокпекты. Дочь Бибифатима тоже окончила женскую гимназию в городе Лепсинске, и была в 18 лет выдана замуж. После женитьбы Мухамедкасыма на Гулынакар родились Нурсагыля и Сауле. Первые гонения на потомков Отыншы Альжанова начались в 1933 г. Поэтому семья постоянно скрывалась, то в Пишпеке (ныне город Бишкек), то в Алма-Ате, то в Ташкенте. Поэтому, Галымжан закончил ташкентский вуз. В 1933 г. умирает жена Мухамедкасыма и он с двумя девочками на руках и матерью решает перебраться в город Омск. Вторая волна репрессий обрушилась в 1938 г., когда был по доносу арестован в Ленинграде Галымжан. Они не всем говорили, что являются членами семьи Отыншы Альжанова. Это было опасно для дальнейшей судьбы его детей. Но все-таки нашелся их земляк, который точно указал на жену “врага народа” и где находятся его дети. Это был один из дальних родственников, тогда уже пристроившийся к местным органам Советской власти и делавший свою карьеру на доносах. Интересно то, что через много лет, когда Галыламжан был уже тяжело и безнадежно болен, этот родственник пришел к нам и сказал последнее “прости” за свой донос на него в органы НКВД, как на сына “врага народа”. Внучка Отыншы Сауле была свидетелем этого признания и долгие годы хранила в себе если не злость, то призрение к нему. Конечно, бабушка Нуржамиля ждала вестей от своего сына. Она получила весточку от Алькея Маргулана об аресте Галымжана. А от самого Галымжана получила весной 1938 г. весть о том, что находится в ссылке в Челкаре без права выезда. Сын повторил судьбу отца. Такие вести очень пугали бабушку, так как жизнь много раз готовила ей страшные сюрпризы. Так донос одного человека раскидал всю семью Альжановых по разным уголкам казахской земли. Бабушка с внучкой Сауле уехали в добровольную ссылку к дяде Галымжану, а Мухамедкаеым с старшей дочерью бежали в город Нукус, где он работал по специальности в городском финотделе вплоть до начала войны. В 1942 г. Мухамедкасыма по его просьбе мобилизовали в армию на восточный фронт на границу с Монголией, а в 1944 г. демобилизовали по инвалидности. В Челкаре семья Альжановых жила сначала втроем. Свою родную племянницу Галымжан воспитывал долго сам, был для нее вместо отца, а бабушка была вместо матери. В годы войны, новым местом пребывания семьи был определен отдаленный поселок Уил Актюбинской области, который находился от областного центра в 300 километрах от областного центра. С областным центром не было даже нормальной постоянной транспортной связи. Только один раз в неделю ходил грузовик, привозя и увозя местную почту и местное начальство в командировки. Здесь он проработал до тех пор, пока в 1953 г. после смерти Сталина не была принята всеобщая амнистия, вплоть до политических. Как агроном, он старался быть пропагандистом новаторских методов хозяйствования в своей области. Так будучи главным агрономом Уильского района Актюбинской области, он вывел новый сорт белого проса, на выведение которого ему не разрешалось даже иметь авторство. Поэтому, был найден человек - Чаганак Берси-ев, который был якобы селекционером. Племянница Галымжана Сауле вспоминает его опытное поле и то, как они считали с дядей число зерен в колосьях, сортировали их по мешочкам и ящичкам, вели наблюдения за погодой, состоянием почвы, количеством осадков и т.д. Об этом человеке Г. Альжанов написал книгу, которая принесла ему известность уже как публициста. За знание селекционных работ в просоводстве в 1950-1955 гг., Галымжана Альжанова назначили руководителем сель-хозпавильона Казахской ССР на Всесоюзной выставке в Москве. Здесь он вел большую пропагандистскую работу по сельскому хозяйству Казахской ССР. Позднее, за свои публицистические работы удостоен звания члена Союза журналистов СССР.

Внешне Галымжан Альжанов (1909-1965 гг.), как говорила его мать, был похож на отца. Тоже высокий, статный, с красивым благородным лицом, с веселым нравом и ясным умом. У Галымжана Альжанова (1910-1965 гг.) родилось пятеро детей: двое сыновей - Алькей и Рахан, трое дочерей - Асия, Нурила и Халида. У Мухамедкасыма (1905-1967 гг.) родились две дочери Нурсагыля и Сауле. Нурсагыля в браке с А. Тулебавым (родным братом Мукана Тулебаева) родила двоих сыновей - Айдара.и Ануара, четырех дочерей - Майру, Дину, Бахыт и Гулю. Будучи снохой М.Тулебаева, она написала книгу о нем “Омир дастан - ән дастан». Дочь Отыншы - Бибифатима (1902-1983) родила двоих сыновей - Ертая и Заманбека, а также двоих дочерей - Хамиду и Розу. Сауле вышла замуж за сына Бибифатимы Ертая Тулемисова, у которых родились две дочери - Гульфарида и Лаура. Сауле защитила диссертацию кандидата экономических наук. В конце 50-х, - начале 60-х годов была заместителем председателя Городского исполнительного комитете (зам. акима) города Актюбинска, начальником управления промышленности министерства финансов Казахской ССР, деканом экономического факультета Казахского политехнического института, заместителем партийного секретаря КазПТИ им В.И.Ленина. Сын Бибифатимы Ертай Тулемисов был академиком педагогических наук, заведующим кафедрой педагогики и психологии.

У Альжановых очень много родстветиков. Хотелось бы сказать о семье Изгуттиновых. Ізғұтты-қажы приходился родным дядей Отыншы Альжанову. Именно про него пишет в своем романе Мухтар Ауэзов «Путь Абая» как о названном брате Кунанбая. Изгутты был од™м из важных, доверенных лиц Кунанбая. Все ф™ансовые и имущественные дела в аулах Кунанбая решал Изгутты. Он был главным сватом при женитьбе Абая, сопровождал Кунанбая в Мекку. При паломничестве в Мекку не раз спасал Кунанбая от опасностей в дороге, будь то нападете хищников или грабителей в Саудовской пустыне. Когда Кунанбай заболел в самой Мекке, Изгутты его посадил на спину и вошел в храм с Каабой. Так он обошел святое место семь раз. После возвращения, Кунанбай завещал похоронить Изгутты возле себя. Изгутты не долго задержался в этом мире после смерти Кунанбая - всего на год. Когда Изгутты был в Мекке с Кунанбаем, у него рождается сын, которого назвали Қажықайдар («хаджа вернется»). Сам Изгутты еще мальчиком попадает в род Тобыкты по желанию Кунанбай, который забрал его к себе, так как очень скучал по своей сестре Тайбале (жене Сакау). Как было сказано выше, братом Альжана был Изгутты, который приходился дядей Отыншы. Найманы отдали его по обычаю «жан мен жан». Новая семья нарекла мальчика Изгутты, что в переводе на русский язык означает “да будет благословенен его приход”. Так в семье Кунанбая появился приемный малыш, заменив ему младшего брата и сына одновременно. Кунанбай привязался к нему и очень полюбил. После смерти Кунанбая, Изгутты и Абая начались разговоры, что потомки Изгутты, не родные иргизбаям. Постоянное муссирование таких разговоров и передача их из уст в уста, будоражили умы оставшихся потомков Изгутты. Кажыгайдар считался родственником Шакарима, племянника Абая. И, наконец, Кажагайдар не выдержал и спросил у Шакарима о своем происхождении:

Ассалаумағалейкум, Қажы ағамыз!

Тірлікте Мекке көрген көп бағаңыз.

Кешеде сөз естідім Найман деген,

Ізгүтты менің әкем қайдан келген?

Найман деген бар ма еді қаперімде,

Бұл сөзді естіп қалдым қатерімде.

Найман шыққан соң күн-күн сайын.

Енді мен тобықты боп жүре алмаймын.

Қажеке-ау, туралығын айтып берсең,

Басымның аманында ел табайын.

Шакарим отвечает ему:

Енді расын айтайын, Балам, саған,

Айтпасам обалыңыз қалар маған.

Көрінген Қалба тауы - сонау тұрған,

Сүрасаң үлкен әкең - аты Нүран.

Нүранның ең үлкені - Сақау дейді.

Ізғұтты, сенің экең содан туған.

Жайлауы сол ауылдың Талды дейді,

Әзіке бір баласы малды дейді,

Сулейманның сол баласы Әзіке бай,

Іздеп барып, тауып алсаң, көңілің жәй.

Эти события происходили в двадцатые годы двадцатого столетия (1927-1928 гг.). Шакарим убеждал Кажыгайдара, не принимать близко к сердцу эту новость - до сих пор линия рода Изгутты была почитаема, которая и дальше должна была достойно жить в роде Тобыкты. Однако, эта история сильно взволновала Кажагайдара. До сих пор этот факт был предан молчанию и никто не осмеливался называть их чужаками. В конце концов, он решил поехать на родину, найти своих родственников. При встрече с ними Кажыгайдар сказал:

Іздеп кеп туысымды алдым тауып

Аралап бірнеше күн қүрдым сауық.

Жиырма күн болғаннан соң «қайтам» дедім.

Ағаларға «немене айтам» дедім.

Әзіке, Мухаметжан ақылдасты,

Бірінің сөзін бәрі мақұлдасты.

«Қайтсаң қайт, енді еліңе балам деді,

Келесі жыл көшіріп алам» деді.

Келер жылы жіберем Әзікені,

Аман болса көшіріп әкеледі...

Сәлем де Шәкэрімге, нағашымыз,

Бэріміз «Молда апаның” баласымыз.

Соплеменники рода Токобай приняли с воодушевлением их переезд. Было намечено время переезда, в котором род тобыкты принял активное участие. Между тем, следует сказать отдельно о судьбе Са-кау и Тайбалы («Молда апа»). Сакау женился на Тайбале после смерти своего брата Сулеймана. Сулейман и Тайбала прожили недолго, так как Сулейман умер, оставив после себя единственного сына Аске. Аске вырос красивым, умным и уважаемым джигитом, прожив долгую жизнь и преумножил род. Тайбала по старым казахским обычаям не оставалась долго вдовой, ее выдали за другого брата - Мухамеджана (Сакау). Она была весьма почитаема в роду токобаев. Будучи еще девушкой, она получила в роду тобыкты образование у муллы - умела читать и писать с помощью арабского алфавита, что считалось по тем временам для кочевого народа, хорошим мусульманским образованием. Позднее, она получила в роду токобаев уважительное имя Молда-апа. Интересен тот факт, что активное участие в переезде потомков Изгутты выступал сын Тайбалы - Аске.

Так Кажыгайдар описывает события дальше:

Екеуміз екі жорға мініп қайттық,

Кімнің бар, кімнің жогын біліп қайттық.

Ол жылы біздің ауыл жайлау шықпай,

«Енді қашан келер» - деп көзім талды.

Он бес түйе жетелеп, жеті кісі,

Әзағам басшы болып келіп қалды.

Ішінде Қайырхан бар Мұқашымен,

Амандасты кең қолтық құшағымен.

Аске совместно со старшим сыном Отыншы Альжановым, Мука-шем (Мухамедкасымом) и еще пятью парнями снарядили повозки с верблюдами и двинулись в сторону аулов рода тобыкты за своими обиженными сородичами.

Когда приехали найманы в род тобыкты, то оказалось, что все откочевали на жайляу. И тогда Аске сказал:

... Сендерді алып қашып кете алмаймын,

Сәлем бере қайтамын нағашыма, - дейді.

Енді біз атқа мініп, жайлау тарттық,

Орынбек, Қажықайдар еріп бардық.

Төбеде бір топ адам отыр екен.

Аттың басын бура сап, соған тарттық.

Аул Шакарима они нашли на джайляу, где собралось много людей и Аске обратился к Шакариму с песней:

Ассалаумағалейкум нағашым-ай,

Он саусақ ортан қолдың саласындай.

Көрмегелі көп айдың жүзі болды,

Үлкенің бар, кішің бар, амансыз ба?!

На что Шакарим ответил:

Уағалейкум ассалам, жиендерім,

Көп жылдан келмей жүріп биыл келдің.

Көрмегелі көп айдын жүзі болды,

Ауыл-аймақ аман ба көз көргенім!?

Ответ Аске:

Жиенің Мухаметжан сәлем деді...

...Сіздің жақтан бір ауыл қайтам деді

«Ұлықсат, бата беріп, жолға салсын,

Онан өзге немене айтам» деді.

Так они и переехали:

Жайлаудан келгеннен соң елге тарттық,

Он бес түйе түгелдей бәрін арттық.

1927 жылдың оныншы июні,

Ермек-жарсу бойынан елдік таптық.

Мукашу тогда было 17 лет, рано оставшись без отца, он уже принимал взрослые решения и был уважаем в роду. Так было и на этот раз. Исторический факт переезда потомков Изгутты передавался из поколения в поколение. Прошли годы, Мухамедкасыму пришлось жить в разных городах - Омске, Пишпеке, Челкаре, Нукусе, Актюбинске, Шевченко (Актау), Алма-Ате. Но когда судьба вновь привела его в Кокпекты в 1967 г., все Изгуттиновы с воодушевлением и благодарностью принимали его.