Страница - 11

ИЗ ВОЗЗВАНИЯ БАТЫРШИ

„Я Абдулла Мягзялдин, уповая на бога и милость пророка, вразумляю высшее повеление вам, в российском государстве живущим и от неверных россиян разными нападками и коварствами обидимым и пришедшим в изнеможение и в том пребывающим правоверным… без всякой нужды им неверным и обидящим россиянам поддались и собственно друг на друга коварством, сварами и разорением им неверным россиянам в послушание подверглись и подняв их неверную руку к подкреплению веры их сами причиною сделались...

Да нескрытно же и то, что в сим краю от них неверных россиян от построения города Оренбурга, между нашим народом какие неистовства и разорения явились.., а детей мужского и женского полу в плен и в слуги брать подвергли, которые многих правоверных и распродали… и раздарили и какой плод быть может в том народе, который между собой не имеет союза, и к одной гибели своей сам причиной, какой же покой и благоденствие тот народ получит...

Вы, други мои верные, чистую веру к богу имеющие, старайтесь, старайтесь, военных лошадей и оружие приготовляйте, сабли, копия, луки, стрелы припасайте, божию повелению повинуйтеся… оных неверных россиян разорять начнем, их земли сгубим, в их жилищах свои мечети и училища построим...

Будьте ведомы, что они неверные россияне разными умыслами и лестью и многими подарками киргиз-кайсаков обманули и сына Абул-Хаира хана от них с некоторыми служителями в аманаты к себе в Оренбург взяли, в таком предприятии, чтоб через него всех их киргиз-кайсаков себе в подданство привести и потом день ото дня между ними вмещаться и, построй на землях их города и крепости, их изгнать и тем победу получить так, как они уфимского уезда народу учинили, тако жи ближние правоверные города, яко Ташкент, Бухарию и прочие разорить и над правоверными победу получить желают так, как они над болгарским нашим градом сделали и Оренбургу подчиненных наших правоверных, обременяя многими податями и делами, приведя в изнеможение (т. е. ослабляя — Р е д.) в свою веру привести хотят...

Ежели бы им была возмжность, то бы они всех живущих в государстве их правоверных, наложа на них несносные тяжелые подати и приведя их в несостояние (т. е. в полное разорение.— Ред.) в свою суетную веру силою привести, однако учинить столько силы у них не достает. Притом страх имеют и рассуждают, что из Уфимского уезда всех четырех дорог народ правоверный сообщась с киргиз-кайсаками могут восстать и свой правоверный меч подняв, их россиян раззорить и к себе в помощь из прочих правоверных городов войска испросить. В прошлом году они неверные страх возоимели по той причине, что проведали они четырех дорог народа правоверного тайное между собою о выезде к раззорению их неверных, советывание, и с киргиз-кайсаками согласие, и то, что через некоторых нечестивых старшин за невозможностью к отвращению (т. е. сопротивлению.— Ред.) по прежнему своему обыкновению умышленно и лестно к успокоению их, старались единым только оплошных верных наших, обманом, т. е. с башкирцев и мещеряков сложением ясака и с некоторых товаров пошлины и речных перевозных денег. Всех четырех дорог народ то почел к себе за милость государеву и остался без движения.

Еще будьте ведомы, что оные неверные россияне хотят послать войска на киргиз-кайсаков и с ними нас, для раззорения их за недачу ими ясака и за неподданство послать, чтобы по приведении их киргиз-кайсаков всех в подданство нас в средине их оставить и день ото дня нам притеснения чинить и с ними киргизцами поссоря, кровь пролить и впредь с ними, имеющими с нами мир и согласие и восстанови между нами с ними крамолу, надежду нашу и верность к ним имеющую уничтожить; и сие дело оные неверные вскоре учинили бы, только страх имеют оттого, что правоверные сообщась с ними киргиз-кайсаками могут вооружиться и на них россиян напасть, в рассуждении чего оные неверные и всегда пребывают.

Еще знайте, что киргиз-кайсаки с нами в одном слове и совете состоят, да от прочих правоверных им неверным россиянам в нынешнем времени боязнь и страх есть и так вы правоверные извольте надеяться, что если бог захочет, то мы от него помощь получим и правую веру нашу укрепим".

ТОРГОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ СО СРЕДНЕЙ АЗИЕЙ

Овладев „вратами и ключей" в Среднюю Азию, Неплюев завел торговые сношения с Хивой, Бухарой, Ташкентом и др. средне-азиатскими ханствами и городами. В Оренбурге и Троицкой крепости были устроены за городом меновые дворы, куда ежегодно приезжали для торга, кроме киргизов, узбеки, хивинцы, бухарцы, каракалпаки и др. азиасткие народы, вывозившие много золота и серебра в рупиях (монета) и слитках. Неплюев, между прочим, замечает в своих записках: „С 1745 года знатный торг в Оренбурге возымел начало, так что я уже в состоянии был, вместо получаемых от начала той экспедиции ежегодно до 30000 р. из казны, содержать оную от доходов пошлины, а сверх того ввезено торгом в Россию 5000 р. серебра, а более того числа вошло, какое не было в объявке, и не мало золота, а пошлинный сбор доходил до 50 т. в год. Прежде меня от бывшей коммерции никогда трех тысяч в год не приходило".

Это свидетельство Неплюева совершенно подтверждается многими официальными данными. В делах Московского архива Министерства Юстиции, между прочим, сохранилась ведомость, из которой видно, что разного рода сборы и подушные деньги, не достигавшие раньше и до шести тыс. в год, при Неплюеве считались сотнями тысяч. Взаимная вражда киргизского Нурали-хана и хивинского Каип-хана особенно мешала успехам караванной торговли России с Средней Азией, но Неплюев и в этих затруднительных обстоятельствах нашел исход. Узнав о взаимных переговорах Нурали-хана с зюнгорским владельцем Ням-галом, который хотел жениться на сестре Нурали, Неплюев не только расстроил эти планы, а даже поссорил киргизцев с зюнгорцами, вооружив их друг против друга, и Нурали-хан снова вынужден был сделаться орудием в руках Неплюева, для достижения намеченных им торгово-промышленных целей.

Киргизцы Средней орды, приезжая в Троицкую крепость, выменивали иногда русские товары на пленных калмыков и особенно подростков и калмыкских детей, захваченных ими в плен. Начиная с сентября 1756 г. по сентябрь 1757 г. было променено киргизцами русским купцам на разный товар 186 ч. калмыков, в том числе было 150 чел. муж. пола и 36 чел. женского пола. Но особенно бойко шла торговля на скот: с 1745—1759 г. одними киргизцами было променено более 800000 голов разного скота, что по тарифным ценам того времени стоило околло 4 миллионов рублей.

РАБСТВО В СРЕДНЕЙ АЗИИ И СИБИРИ

 … Дозволено русским подданным свободных состояний покупать и выменивать киргизских детей, которые затем по достижении 25-л. возраста, делаются свободными. "Указом этим нанесен первый удар развитию в Сибири рабства или невольничества, ведущего свое начало с первых времен покорения Сибири русскими, которые свыклась в России с кабалою и холопством, перенесли это с собою и в Сибирь",— говорит Усов в „Историч. очерке Зап. Сибири в царство имп. Александра II“ ("Памятн, кн. Запад. Сиб.")

„Сначала холопы набирались из военнопленных, а затем воеводы и в мирное время, разъезжая для сбора ясака по инородческим улусам, а также и казаки и стрельцы и разные служилые люди отнимали силою жен, детей и работников; особенно же развит был захват женского пола; некоторые из воевод находили для себя весьма выгодным составлять таким образом целые гаремы и из оных производить торговлю этим живым товаром. Вместе с сим и сами инордцы пускали в продажу своих жен и детей, иногда за ничтжную цену. Так, березовские казаки покупали семилетних девочек у остяков по 20 к., мальчиков по 25 к., на взрослых инородок цены колебались от 10 до 20 р.

В XVIII в. неоднократно посылались в Сибирь указы с воспрещением обращать инородцев в неволю, „чтобы сибирская земля не пустела" и с предписанием возвратить пленных в их дома, но указы эти большею частию не исполнялись. При этом еще для более прочного закрепления инородцев в рабство, их крестили в православную веру, а крещеных инородцев и само правительство считало несогласным с благочестием возвращать вновь в их язычную среду".

Ирбитская ярмарка была центром для торга невольниками из киргизов и калмыков. Приобретенных захватом, покупкою и меною инородцев чиновники, купцы, казаки и ямщики употребляли на разные работы. Некоторые же покупали в казне, у казаков или инородческих общин земельные участки и селили на них своих невольников. Таким путем явилось в Сибири немало помещиков-вотчин-ников не только из числа дворян, но и из податного сосло-ваия, причем некоторым удавалось также приписывать к своим имениям, сверх поименованных рабов, также и бродяг и ссыльных, в виде крепостных".

Окончательно рабство было уничтоженно в Сибири в 1825 г. „Вместо с тем покончили свое существование и многие незаконными путями возникшие дворянские и недворянские недвижимые имущества и села, обращенные в государственное достояние".

Массу киргизских рабов и невольников в XVIII столетии составляли люди, захваченные в плен во время многочисленных стычек одних племен с другими. Не мало и русских людей в XVIII столетии перебывало в плену у киргиз, но калмыки и башкиры, находившиеся в долгой и упорной борьбе с киргизами, доставляли наибольшее количество рабов. В 1757 году киргизы Средней орды во главе С султаном Аблаем и батырем Кошкарбаем вторгаются в Алтай и уводят массу пленных теленгутов (калмыков). Калмыки вследствие строгих мер русского правительства вздумали перекочевать в Китай, но из 300 тысяч их достигли Джунгарии не более половины, остальные были перебиты или захвачены в плен киргизами… От избытка пленных развилась торговля невольниками — рабами. 5 сентября 1755 года на имя хана Нур-Али, султанов, старшин и всего киргиз-кайсацкого народа дана грамота, в которой им объявлялось, что им от высочайшего имени жалуются жены, дети, скот и все имущество беглых башкир.

Киргизы едва ли особенно нуждались в санкции существующего у них факта рабовладельчества, и киргизские рабовладельцы, высказывая свои претензии на тех или других лиц, как на своих рабов, никогда не ссылались в подтверждение своих прав на те или другие русские государственные акты, положившие начало или узаконившие рабство в степи. Наоборот, русские власти должны были выслушивать от киргизских рабовладельцев заявления и ссылки на древние киргизские обычаи, на давность пленения самих рабов или их предков и т. п.

Копия указа 1757 г. (9 января), найденного в делах бывшего Семипалатинского окружного начальника: „По рассуждению коллегии иностранных дел, привозимых киргиз-кайсаками в Ямышевскую и Семипалатинскую крепости, разных наций пленников всякого звания людям покупать или на товар обменивать, а по покупке крестить и обселять немедленно, в тех крепостях командирам допрашивать продавцов киргиз-кайсаков и давать тем людям, кто у них пленников купит, свидетельство, что оные пленники подлинно куплены, а не украдены и силою не взяты"...

  Среди способов приобретения невольников первое место занимает захват и пленение калмыков. Природный киргиз также шел в невольники к другому богатому киргизу за неоплатный долг. Киргиз также делался рабом султана другого рода, являясь искупительной жертвой за воровство и грабеж скота (баранту), произведенного обществом, к которому он принадлежал.

  Какое же применение делали из рабов киргизские рабовладельцы? Рабы прежде всего были даровыми и неприхотливыми работниками своего владельца. Они пасли и оберегали огромные стада баранов и лошадей, устраивали баранту, дрались за своего хозяина.

Введение в устав „Об управлении сибирскими киргизами" 1822 г. выражения „невольник"— означало киргизских рабов, на всю жизнь прикрепленных вместе со своим потомством к хозяину. Такие невольники по киргизски называются "кул", а невольница—"кун"; слова эти ближе всего передаются по русски: раб и рабыня.

Вскоре по устройству округов и открытие приказов русской администрации пришлось встретиться с непредвиденным явлением киргизской жизни — теленгутами, положение которых уставом 1822 г. было совершенно не предусмотрено. В положении указаны: султаны, народ и невольники, но не указаны теленгуты; теленгуты же не были невольниками. В списке невольников по Аягузскому округу указано, что сами теленгуты приобретали себе невольников.