Страница - 5

II. ВОЕННАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ КРАЯ

В завоевании казахских степей царизмом большую роль играла военная колонизация края. Эта система широко применялась не только в Казахстане, но и на других окраинах. В XVI—XVII веках бежавшие от невыносимой крепостной эксплуатации крестьяне стали селиться по восточным „украинам" Московского государства, образуя казачью вольницу; отчасти эта вольница создавалась из беглой бедноты завоеванных народов (мордва, мари и др.)

Казаки селились по Днепру, Дону, Волге, Яику (Уралу), в Западной Сибири и вступали в борьбу с местными народностями, „инородцами". Помещичье-крепостное государство следовало за ними, закрепляя за собой захваченные казачеством земли и постепенно превращая их в собственный аппарат угнетения и эксплуатации завоеванных народов.

Таким образом создались казачьи войска. Конечно процесс формирования из казачьей вольницы, не только завоевавшей народы, но и нередко выступавшей против Московского государства, „верноподданного, казачьего, православного войска" длился чрезвычайно долго: он закончился, примерно, в конце XVIII столетия после Пугачевского восстания. В более ранний период мы наблюдаем нередко выступления казачества вместе с завоеванными народами Поволжья, Урала и Сибири против наступающего царизма. Особенно ярко этот момент может быть отмечен в крупнейших восстаниях крепостного крестьянства и казачества (Степан Разин и Пугачев). Но по мере укрепления помещичье-крепостнического государства положение изменяется.

Царское правительство наделяет казачество льготами и привилегиями, натравливает казачество против местных „инородцев", поощряя и наталкивая его на грабежи последних, организует и укрепляет казачью имущую верхушку (атаманство) и таким образом образует казачьи войска.

В казачьих станицах и поселках вводится особое управление, к ним присоединяют принудительно водворяемых переселенцев из центральной России (в порядке отбывания воинской повинности), а также небольшие группы обращенных в православие „инородцев" (татары, башкиры, тептяри, мещеряки и т. д.). Образуются „военные линии": крепости, кордоны, пикеты, маяки и т. д., которые во второй половине и середине XVIII столетия охватывают Казахстан полукольцом: с запада, севера и северо-востока, от берегов Каспийского моря до Алтая и шаг за шагом постепенно все глубже и глубже проникают в степи.

Пришлое население этих „линий", поощряемое царским начальством, ведет постоянные войны с казахами-киргизами, разоряя аулы, угоняя скот, продавая в рабство захваченных в плен казахов. Казахи отвечают тем же, и эта упорная борьба казахских масс против завоевателей тянется вплоть до середины XIX века.

В настоящей главе мы приводим материалы из истории формирования Уральского (Яицкого) и Сибирского казачьего войска, а также и образования военных линий в Казахстане.

Первую выдержку берем из обширного труда В. Н. Ви-тевского „И. И. Неплюев "Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г." К. т. I. Витевский принадлежал к числу учеников знаменитого миссионера-колонизатора Ильминского, создавшего целую школу миссионеров, подвизавшихся во второй половине XIX столетия среди народов Поволжья, Сибири, Казахстана, и Средней Азии. В истории Уральского казачьего войска Витевский использовал большой архивный материал: как центральный, так и местный (уральский и оренбургский).

Вторую выдержку приводим из книги Н. Бородина ("Уральское казачье войско", т. I. Уральск, 1891 г.)—выходца из русско-казачьей атаманской верхушки. Далее мы даем краткий материал по истории Сибирского казачьего войска из XVIII тома „России"—"Киргизский край" П. П. Семенова. Статья А. К. Гейнса, занимавшего крупный административный пост, ("Киргизские очерки". Воен. Сборник, №6, 1866 г., стр. 331—333) сообщает об истории захвата прииртышской полосы Сибирским казачеством.

УРАЛЬСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО

„Яицкие казаки происходят от Донских, которые сами первоначально образовались от Азовских около половины XVI века. Начало организации Яицкого (ныне Уральского) войска, на основании исторических данных, мы относим к концу XVI в., именно к последним годам царствования Иоанна Грозного (1584); о службе же Яицких казаков в первый раз упоминается в актах под 1591 годом, когда астраханским воеводам князю Ситцкому и Пушкину пове-лено было отправить войско против "царского непослуш-ника" Шахмала; тогда же было приказано взять в поход 500 яицких казаков.

… Главное место первоначального поселения яицких казаков было не там, где нынешний Уральск, а верстах в трех от верхнего Кошевского устья по течению р. Яика, на месте остатков так называемого Голубого Городища. Впоследствии казакам не понравилась эта местность, и они переселились к Красным Кирсановским ярам, несколько ниже Орешной луки, где теперь находится Киргизский форпост, отстоящий на 85 в. от Уральска по направлению к Оренбургу. Частые столкновения с кочевниками и некоторые климатические невыгоды этой местности заставили казаков покинуть и Кирсановские яры: в половине XVII в. город был перенесен на то место, где находится и теперь, т. е. к устью р. Чагана, впадающей с правой стороны в Урал и принимающей в себя р. Деркул; следовательно, настоящий Уральск существует около 250 лет.

… Со времени подчинения Яицкого казачьего войска ведомству оренбургского губернатора, начинается и укрепление Нижне-яицкой линии. До Неплюева по нижнему течению реки Яика, начиная от Рассыпной крепости и до Гурьева — города, на протяжении более 500 верст, были только два укрепления: Яицкий городок, или нынешний Уральск, и Гурьев-городок, находившийся на самом устье Яика.— Такая беззащитность Нижне-Яицкой линии от соседних кочевников давала киргизам полную возможность свободно переходить на правую сторону реки, выше и ниже Яицкого городка, и производить грабежи и угон скота у самих Яицких казаков и у кочевавших по рекам Яику и Волге калмыков. Киргизы сторожили казаков не только на левой, так называемой Бухарской стороне Урала, но и в других местах, например, по дорогам в Самару и Сызрань.

В 1713 году партия каракалпаков и киргизов, в числе 800 человек, напала на возвращавшихся из Сызрани с хлебом казаков, из которых одни были убиты, а другие взяты в плен и увезены в степь. Подобное же несчастие случилось в 1725 году и с казаками, которые везли из Самары хлеб. В 1723 году шайка киргиз и каракалпаков, состоявшая из ЗООчеловек, явилась под самый Яицкий городок; захватили в плен пятерых казаков и угнали несколько голов скота. В погоню за ворами отправились 150 казаков, под начальством атамана Ивана Тимофеева, но киргизы и сообщники их, каракалпаки, успели скрыться в свои улусы, и погоня вернулась ни с чем. На обратном пути в Яицкий городок отряд казаков встретился на р. Утве с новой толпой киргиз, состоявшей из 300 человек, и вступил с ними в упорный бой, но казаки были разбиты и пятеро из них попало в плен к киргизам, что, между прочим, видно из доношения в Военную Коллегию яицкого казака Михаила Бородина, захваченного в это время в плен и проданного киргизами в Хиву, откуда после выкупил его приказчик казака Ивана Сидорова Лобика татарин Мабет Мергенев за полтораста рублей. Из архивных бумаг XVII в. видно, что у Яицких казаков на реке Утве, а также и за Утвою, побоища с киргизами бывали не редко.

Воспоминания об утвинских побоищах Яицких казаков с киргизами доселе сохранились в народных преданиях и песнях Уральского казачьего войска; особенною популярностью пользуется на Урале следующая песня, отличающаяся плавным, заунывным напевом:

"Как за славною за речкой за Утвою,

За утвинскими-то было за горами,

Да распахана там пашня яровая,

Пашня пахана не плугом, не сохою,

А распахана та пашня яровая

Мурз киргизских да хивинских копиями;

Выборонена та пашня яровая

Лишь копытами киргизских диких коней,

И засеяна не житом, не пшеницей,

А засеяна та пашня яровая

Удалых наших казаков головами.

Добрый молодец засеял, сам уехал.

Ты расти, мол, моя пашня, зеленейся,

На поливочку уж ты, мол, не надейся.

Кто польет тебя?— Разве что с неба дождик,

Иль источит горьки слезы мать родная!"

Река Утва, о которой здесь говорится, находится в киргизской степи и впадает в Урал с левой стороны между Илецким городком и Уральском; протяжение ее около 300 верст; берега поросли тальником и камышем. Киргизы думают, что в Утве есть золотой камень, но открыто об этом не говорят из опасения, что русские сами поселятся на Утве оседлою жизнью и овладеют ее богатством. Кстати заметим, что Утва действительно удобная для поселения: по сторонам ее — прекрасные луга, а в самой реке довольно рыбы.

… Охраняя свою жизнь и имущество, Яицкие казаки, по самому своему положению, как пограничная военная сила, должны были защищать и других поселенцев обширного Оренбургского края, входивших в состав московского государства. В 1736 г. ив начале 1737 г. киргизы, напав на Волжских калмыков, многих из них взяли в плен; в 1738 г. повторилось то же, причем были захвачены в плен и русские. В 1739г. пострадали от киргизов рыболовы на Каспийском море; вслед затем улусы калмыкского владельца Бая должны были выдержать нападение 2700 киргизов; в том же году на калмыков напали каракалпаки в числе десяти тысяч человек, а киргизы, оставив на время в покое калмыков, грабивших в свою очередь русские селения близ Саратова, продолжали беспокоить Илецких казаков и башкир и увлекая за собою последних, снова обращались к грабежу русских селений, как это, например, было в 1740 г., или же угоняли скот у Яицких казаков, а иногда захватывали в плен и самих владельцов скота. Но особенно много привелось вынести горя от киргиз пограничным русским селениям в 1743г., когда толпы киргиз, заключавшие в себе по тысяче и по две человек, нападали на русских и увлекали за собой все, что только не могло спастись от них или быть истреблено ими. Главным подстрекателем киргизов в это время был Абул-Хаир-хан, который желал, чтобы его сын Хаджи-Ахмет, бывший аманатом в России, был возвращен к отцу и заменен его побочным сыном Чингизом; но русское правительство отказало ему в этом и тем самым еще больше усилило ненависть Абул-Хаира против русских.

… Яицкие казаки, как пограничная военная сила, должны были не только защищать себя, но и отражать набеги киргиз, каракалпаков, калмыков и башкир на русские селения, а также не допускать эти народы и до взаимных столкновений. Кроме постоянной службы внутри Яицкого городка, им нередко приходилось снаряжать особые команды или отряды и на линию: так, в 1739 году они должны были защищать башкир Ногайской дороги от киргизов, при чем ими было убито 10 чел., 50 чел. взято в плен и отбито до 1000 лошадей.

В 1740 году был командирован новый отряд Яицких казаков, под командой атамана Ивана Осипова и есаула Андрея Бородина, на низ Яика „за воровскими киргиз-кай-саками"; а в следующем году тот же Бородин отправлен был на нижнюю дистанцию „за прошедшими на волжских калмык" киргизами. Бывали даже такие тяжелые времена, когда не довольно было сил у одних Яицких казаков для защиты края от кочевников и требовалась помощь со стороны их старших братьев — Донских казаков или драгунских рот: так, вследствие предписания кн. Урусова от 23 октября 1739 г., была командирована рота драгун Астраханского гарнизона, чтобы удержать киргизов от нападения на калмыков. Все это, при отсутствии должных укреплений по линии, осложняло обязанности Яицких казаков и увеличивало их ответственность за спокойствие края. Поэтому правительство должно было позаботиться о том, чтобы сберечь лучшие военные силы края, тем более, что число Яицких казаков, способных носить оружие, простиралось до трех с небольшим тысяч человек.

… Укрепляя Нижне-Яицкую линию и стараясь обезопасить ее от кочевников, Неплюев всегда старался действовать согласно с мнением, желаниями и доводами самих казаков, которым лучше была известна местность по р. Яику и нравы соседних кочевников-барантачей. Так, когда полковник Пальчиков, при особом рапорте, сообщил Оренбургской канцелярии мнение Яицкого войска относительно того, что особенно нуждается в наилучшем укреплении и наибольшем числе казаков местность около и ниже Индерских гор, то Неплюев отвечал:

„Означенное ваше мнение по рассмотрении, для показанных от вас обстоятельств, здесь аппробуется". Мнение это состояло в следующем: так как, по наблюдениям казаков, киргизы чаще всего перебирались на правую сторону Яика, особенно в летнее время, около Индерских гор и ниже их к Гурьеву, а зимой проходили даже ниже устья реки по льду, то Пальчиков доносил, что Яицкое войско считает необходимым увеличить комплект сторожевых казаков в той части линии, которая находится между Ин-дерскими горами и Гурьевом, представляя при том, что „Если те форпосты поставить до Гурьева в семи местах, команду по сту человек поровну, то видится весьма можно быть неудобно; к тому-ж, ежели по ровной дистанции по сту верст те команды поставить, то в проезд чрез Яик воров никакого препятствия быть не может, ибо де те команды чрез сто, или хотя в средине чрез пятьдесят верст, скоро поспешить не могут".

Неплюев, согласившись с мнением войска, предписал, чтобы, как только будут назначены определенные пункты для форпостов, войско немедленно указало их кондуктору Куликову, который должен был измерить расстояние между форпостами, описать местность каждого из них в отношении удобства, составить ландкарту и учинить ре-эстр поверстного их расстояния. Вместе с тем Неплюев распорядился, чтобы и на левой стороне Яика имелись караулы и „в степь подъезды", желая через то предотвратить возможность неожиданной атаки со стороны киргизов. При всех форпостах велено было устроить на более возвышенных местах „маяки высокие" и обвязать их камышем или другою какою сухою травой. При появлении хищнических шаек, если они только были довольно значительны числом, маяки эти зажигали один за другим и в несколько часов давали знать всей полинейной страже о приближавшемся нападении киргизов. Форпосты, заключавшие в себе не менее ста человек, должны были иметь по одной пушке и какое-либо укрепление, а в две крепости Неплюев приказал дать по две пушки со всеми снарядами, чтобы, в случае нападения сильного отряда, можно было безопасно и с большими успехом вести оборону. Казакам приказано: „Всякое старание иметь быть доброконным, а во время нужды о двух-конь, ибо киргизы на воровство всегда поднимаются не меньше, как о двух или и трех-конь,— так без доброконных лошадей над ними ученить и ничего невозможно". Севернее Яицкого городка, где так же нередко появлялись киргизы, Неплюев приказывал до самого Илецкого городка в удобных местах сделать зимовки, учредить и содержать при них постоянный караул зимой и летом. Место для таких зимовок и караулов должны были указать сами казаки, а кондуктору Куликову велено описать те места, измерить их взаимное расстояние и составить им ландкарту.

Из этих-то зимовок и возникли впоследствии так называемые реданки и трети, расположенные по правому и левому берегу Урала. На реданках и третях в прежнее время всегда находилось несколько казаков из линейной стражи, как передовой караул; они-то и зажигали маяки в случае нападения киргизов. Вследствие этих распоряжений со стороны Неплюева возникла следующая цепь форпостов, существующих доселе: Сарайчиков, Яманхалинский, Баксаев, Тополевой, Зеленый Колок, Гребенциков, Кол-Яик, Харькин, Красный Яр, Котельный, Антонов, Каменные Орешки (ныне Калиновский), Сахарный, Мергенов, Чуядаев, Кожахаров, Бударин, Кош-Яик, Наганский и крепости: Кулагинская и Калмыковская, называвшиеся городками. Во всех поименованных форпостах казаки постоянно обязаны были содержать два полка в полном комплекте; при чем число всех казаков, вместе со старшинами, должно было равняться 1016 чел.

… Таким образом, благодаря стратегическим заботам Неплюева и частию его предшественников, Оренбургский край сделался „довольно оборонительным" и безопасным от опустошительных набегов и грабежей киргиз-кайсаков, каракалпаков, зюнгоров и других кочующих орд. Вся Башкирия и другие части Оренбургской губернии были защищены несколькими линиями военных поселений, крепостей и редутов от беспокойных соседских орд и склонных к бунтам башкирцев. Центральным укрепленным пунктом сделался настоящий Оренбург, от которого на запад шла самарская линия крепостей, на юг Нижне-яицкая, на север Сакмарская и Орская дистанция Верхне-яицкой линии, на восток — Карсногорская дистанция Верхне-яицкой же линии и Уйская линия, соединявшаяся с Западной Сибирью.

Самарская линия соединяла Нижне-яицкую с Волгой и отделяла башкирцев от калмыков, кочевавших в степях между реками Яиком, Самарой и Волгой. В состав ее, кроме Самары и пригорода Алексеевского, входило 8 крепостей и три редута, которые были расположены в таком порядке по направлению к Оренбургу: кр. Красносамарская, Борская, Ольшанская, Бузулуцкая, ред. Погромный, кр. Тоцкая, Сорочинская, ред. Крестовый, кр. Новосерги-евская, ред. Платовский и крепость Переволоцкая. Все эти крепости, как мы уже знаем, были заведены еще Кирилловым, за исключением Ольшанской, застроенной в 1741 г. князем Урусовым, и Новосергиевской, основанной еще В. П. Татищевым в 17 3 8 г.

Нижне-яицкая линия, начинаясь Чернореченской крепостью в 18 верстах от Оренбурга, простиралась до самого Каспийского моря на протяжении более 700 верст. Кроме городков Гурьева, Кулагина, Калмыкова, Илека и Яицкого городка (Уральска), она имела четыре крепости: Чернореченскую, Татищеву, Нижнеозерную и Рассыпную и 19 казачьих форпостов.

Сакмарская линия получила свое начало и устройство при Неплюеве и состояла, кроме Сакмарского городка, из двух крепостей: Предтеченской и Воздвиженской, и двух редутов: Никитского и Желтого. Эта линия служила как бы соединительным звеном между внутренними крепостями Башкирии, основанными еще при Кирилове, и военными поселениями по рекам Яику и Самаре, входя таким образом и в связь с городами: Уфой, Мензелинском, Бир-ском и Осой.

Верхне-яицкая линия заключала в себе 9 крепостей и 16 редутов, расположенных на протяжении 5б|- верст.

Направляясь от Оренбурга на восток и частью склоняясь к юго-востоку, соответственно течению р. Яика, она от Орс-кой крепости, как и самая река, круто, почти под прямым углом, поворачивала на север и шла в таком направлении до Верхне-яицкой крепости. Верхне-яицкая линия крепостей разделялась на две дистанции: Красногорскую и Орс-кую; первую составляли следующие укрепления: редуты Нежинской и Вязовый, крепости Красногорская, р. Гирь-яльский, крепость Озерная, р. Никольский, кр. Ильинская, р. Подгорный, кр. Губерлинская и ред. Разбойный. В состав Орской дистанции входили крепости: Орская, редуты Калпацкий и Тереклинский, кр. Таналыцкая, Урда-сымская, ред. Орловский, Березовский, Урдасымский, Грязнушинский, кр. Казильская, ред. Сыртенский и Ангельский, кр. Магнитная и редуты Верхне-кызильский и Спасский, от которого до Верхне-яицкой, крепости считалось 15 верст. Все эти укрепленные места были устроены Неплюевым, за исключением 4 крепостей: Красногорской, Озерной, Губерлинской и Верхне-яицкой, основанных его предшественниками.

Уйская линия шла на протяжении 753 верст и заключала в себе 9 крепостей и столько же редутов; она начиналась в Верхне-яицкой крепости и оканчивалась Зверино-головской, за которой в 59 верстах находилась первая из Сибирских крепостей, Пресногорьковская. Эта линия раз делилась, как и Верхне-яицкая на две дистанции: Верхне-уйскую и Нижне-уйскую: первую составляли 8 укреплений: креп. Верхне-яицкая, ред. Свияжский, кр.

Уклы-Карагайская, ред. Ерзединский, кр. Петропавловская и Степная, редуты Подгорный и Санарский; в ведомстве же Нижне-уйской дистанции находилось 10 укрепленных мест; крепость Троицкая, ред. Ключевской, креп. Каракульская, ред. Березовский, кр. Крутоярская, р. Луговой, кр. Усть-уйская, р. Кагардыцкий и Озерной и кр. Звериноголовская, отошедшая от Сибири к Оренбургской губернии в 1753 году. За исключением крепостей Уклы-Карагайской и Звериноголовской, остальные укрепления по этой линии были заведены Неплюевым.

Витевский В. Н. Том I, стр. 248—253, 257—259, 275—278.