Страница - 12

Глава третья. Семантическая классификация знаменательных классов слов казахского языка

3.1. Принципы семантической классификации лексики казахского языка

В соотношении “язык-реальная действительность” язык служит не только для обозначения предметов, фактов и явлений реальной действительности. Он, в то же время, является носителем обобщен­ного отражения действительности, орг ически соединяясь с соот­ветствующими понятиями или отдельными их признаками, лежа­щими в основе семантических ценностей языковых единиц.

Общеизвестно, что лексические средства, наряду со звуковыми и грамматическими, составляют основу любого языка, в частности, и казахского. Слово, называя предметы, явления реального мира в их обобщенном виде, выступает в языке основным средством номина­ции. Являясь структурной ячейкой строя языка, оно имеет опреде­ленную морфологическую оформленность и грамматическую значимость в языке. Слово охватывает фактически весь объем языко­вых функций: номинативную (обозначения), сигнификативную (обобщения), коммуникативную (общения) и прагматическую (экспрессивного выражения и эмоционального воздействия). Сло­варные знаки слов таких классов, как существительные, глаголы и прилагательные, обладают двумя основными семнологическими функциями - наименования и описания. Совместимость их в преде­лах слова порождает назывные высказывания, предикативные и лек­сические синтагмы. Они являются тем основным звеном в словарном составе языка, той постоянной значимой основой, которая обеспечивает “переход” от языка к мысли, от системы к речи, от слов к синтагматическим единицам, большим, чем слова [289, с.82­100].

При семантической классификации лексики казахского языка (выделении в ее составе определенных лексико-семантических клас­сов и подклассов) имеются трудности и специфика. Это одна из труднейших задач семантики, которая не имеет единого решения и в других языках мира. Количество таких классов и подклассов и их состав зависят от целей исследования, лингвистической школы и ряда других факторов.

Работ, посвященных иссследованию казахского языка в области семантики, относительно мало. Здесь стоит отметить М. Оразова и его монографию “Қазақ тілінің семантикасы” и другие его работы [212-215], которые затрагивают многие вопросы семантики казахско­го языка. В теоретических и прикладных аспектах казахстанскими учеными проводятся различные исследования, затрагивающие семан­тические стороны языковых единиц казахского и русского языков. Большую научную ценность имеют интерлингвальные исследования Э. Д. Сулейменовой по установлению семантических параметров слова в аспекте контрастивного анализа [275].

Особого внимания заслуживают научные изыскания 3. К. Ахметжановой, посвященные функционально-семантическим полям русского и казахского языков. Применение функционального подхо­да, основных понятий теории функциональной грамматики к сопо­ставительному анализу типологически контрастных языков смело можно назвать началом нового этапа в развитии сопоставительного языкознания, так как здесь открывается возможность изучения си­стемы языка в действии, в живом употреблении, т.е. сопоставитель­но-типологического исследования нескольких языков в функцио­нальном аспекте. Кроме того, исследования 3. К. Ахметжановой по­зволяют говорить о текстоорганизуюшей роли посессивности казах­ского языка и об отсутствии таковой функции у русского языка [18].

Можно было бы остановиться на исследованиях молодых ученых по отдельным проблемным вопросам семантики казахского языка [19, 95, 96, 156, 157, 168, 284, 310], но мы не ставим себе целью делать обзор работ, посвященных исследованиям семантики казахского языка. Эти труды необходимы нам для решения прак­тических задач нашего исследования.

В самом общем виде можно выделить три принципа семан­тической классификации лексики казахского языка (58, 126, 215]: 1) денотативно-десигнативный; 2) парадигматический; 3) синтагма­тический.              .

Денотативно-десигнативный принцип учитывает онтологическое расчленение действительности. При этом слова объединяются в группы в соответствии с тем, что они обозначают в реальной дей­ствительности (“названия животных”, “названия растений”, наиме­нования определенных классов предметов и т.п ). При парадигма­тической классификации слова объединяются в группы на основе тождества определенных семантических компонентов, выделенных в значении слов (“модальные глаголы”, “каузативные глаголы” и т.п ). По синтагматическому принципу, слова объединяются в лексико­семантические группы с учетом количества и качества валентностей классифицируемых слов (59; 215, с.189-192].

Исходя из целей нашего исследования, в основу семантической классификации положен денотативно-десигнативный принцип, хотя в некоторых случаях он будет дополняться двумя другими, пе­речисленными выше.

3.2. Семантическая классификация имен существительных (зат есім)

Как известно, основным критерием разграничения имен су­ществительных казахского языка на отдельные группы, как и в дру­гих языках, является, прежде всего, анализ их прямого номинативно­го значения, детерминированного типом денотата и сигнификата. При этом, “слово” можно рассматривать двояко, т.е. как единицу первичного означивания в системе номинативных средств языка и как единицу, семантически реализованную в речи. Нами различаются две модификации “денотатов”: денотат как объект обозначения еди­ничного предмета или класса предметов, а также денотат как пред­мет референции знака в речи.

А. А. Уфимцева, в книге “Типы словесных знаков” (289, с. 102], трактует сигнификат в шести понятиях как компонент знакового значения слов, что, как нам кажется, справедливо и для казахского языка:

1. Содержание полного конкретного. понятия, противопостав­ленное его объему (денотату), как это имеет место у имен классов конкретных или единичных предметов, явлений. Например: кала (город), жел (ветер), кітап (книга) и т.п.
2. Абстрактное понятие признака, свойства, действия, отноше­ния и т.п., в высшей степени обобщенное и непротивопоставленное предметному представлению. Например, данышпандык (гениальность), ер жету (зрелость), надандық (тупость), караңғылык (темнота), суыктық (холодность), жан тыныштык (спокойствие) и т.п.
3. Абсолютные, в высшей степени обобщенные понятия, выра­жающие мыслительные категории. Например, біртуар (феномен), белгі (знак), нышан (признак), қасиет (свойство), сан (количество).
4. Абстрактное понятие, обозначающее категории реального ми­ра и выступающее родовым по отношению к другим. Например, сезім (чувство), окиға (событие), қозғалыс (движение), әрекет (действие), сұйықтык (жидкость) и т.п.
5. Единичное понятие, представляющее собой “мыслительный конструкт” ирреального предмета. Например, кентавр, леший, русал­ка и т.п. В казахском языке такие, как диуана, пері, жын-шайтан и т.п.
6. Метаязыковые понятия, термины различных областей знаний (науки, техники, искусства и т.п.).

Из перечисленного вытекает, что имена с денотативным и дено­тативно-сигнификативным значением относятся к разряду имен, на­зываемых конкретной лексикой, а слова с сигнификативной и сигнификативно-денотативной основой значения составляют абстракт­ную лексику любого языка. Необходимо заметить, что определяю­щим для семантики именных лексем явлется обязательное наличие в их знаковом значении денотата и сигнификата. Если словесный знак служит специализированным названием (термином) в какой-либо уз­кой предметной области, то доминирует денотат над сигнификатом. В случае, когда словесный знак служит названием абстрактного по­нятия, то, наоборот, или сигнификат доминирует над денотатом, или словесный знак имеет чисто сигнификативное значение [289, с. 103].

Именами существительными в казахском языке, так же, как и во многих тюрских языках, являются различные наименования пред­метов и понятий в широком смысле слова. Это, например, раз­личные имена собственные, такие, как имена людей, наименования городов, рек, озер и т. д.; нарицательные имена - названия человека: кісі (человек), шеше (мать), әйел (женщина); названия животных; растений; названия различных веществ и предметов быта; научные, технические и другие термины; наименования разных обобщенных отвлеченных понятий: ел (народ), ру (род), тағдыр (судьба) и т.д.; наименования действий, явлений, состояний: жүріс (ходьба), хабар (известие), уйкы (сон) и т.д.; названия результатов действия жиналыс (собрание; ср. жинау - собираться), кеспе (лапша; ср. кесу - резать); названия орудий (инструментов) действия: бұрғы (сверло; ср. бурау - винтить, завинчивать), сыпырғыш (метла, веник), ара (пила) и т.п.

В отличие от европейских языков, в казахском языке имена существительные не различаются грамматически по признаку одушев­ленности или неодушевленности. В семантическом отношении только наименования людей различаются как одушевленные, отвечая на вопрос кім? (кто?), а все остальные (живые и не живые) отвечают на вопрос не? (что?). В случае необходимости различения лиц мужского и женского пола животного мира используются понятиями пола по значению самого слова [163, 164, 276, 327].

Корневые имена существительные в казахском языке в основ­ном совпадают с корнем и, обладая полнотой значения, соответству­ют самостоятельному слову. Последнее намного облегчает процесс автоматического расспознавания их в тексте. Термин “производная основа” может быть применен в казахском языке, главным образом, в отношении глаголов и отглагольно-именных образований. Таким образом, имена в казахском языке являются самостоятельной лекси­ко-грамматической категорией и в предложении могут употребляться без дополнительных аффиксов [327].

Как пишет М. Оразов, среди слов казахских существительных самыми частыми по сложности их значений являются нарицательные имена. Эти имена существительные по отношению к значению имеют в языке изменчивый характер, т.е. иногда у них превалирует денотативное значение, а иногда сигнификативное или приобретает­ся как бы суммарное значение - и денотативное, и сигнификативное Примером может служить использование слов, которые применяются в метафорическом и метомических значениях. Безусловно, когда сло­ва употребляются в переносном значении, то изменяется его и дено­тативное, и сигнификативное значение. Для убедительности изло­женного можно сравнить слово “нар” в двух следующих предложени­ях из стихов: Қырық балам бар еді, Қырқы да бірдей нар еді (Батырлар жыры). Айырдан туған жампоз бар - Нарға жүгін салғызбас (Махамбет) [215, с.98]. В первом предложении слово “нар” примене­но в переносном значении, т.е. как сильный, “боевой”, а во втором в прямом значении, как одногорбный верблюд. Их денотативные и сигнификативные значения несравнимы.

В количественном отношении тематические группы имен су­ществительных в любом языке, в том числе, и в казахском, довольно велики. М. Оразов в книге “Қазак тілінің семантикасы” приводит в виде примера 8 разновидностей таких тематических групп [215, с. 191]: 1) родственные термины (туысқандық атаулар); 2) человек и названия его части тела (дене мүше атаулары); 3) названия домаш- ных животных (торт түлік мал атаулары); 4) названия одежды, обуви человека (киім-кешек атаулары); 5) название птиц (кус атаулары); 6) название диких животных (жабайы ан атаулары); 7) название оби ходных предметов (ыдыс-аяк атаулары); 8) названия болезни человека (адам баласына тэн ауру атаулары).

С учетом целей нашего исследования, анализиуемого материала, а также отдельных идей, изложенных в работах (11, 18, 19, 142, 215 и др.], нами выделены следующие семантические классы существи­тельных, которые приведены в табл. 3. В нашем исследовании в основу семантической классификации казахских существительных положено деление реальной действительности на определенные зоны, сегменты [126, 142, 215] Как видно из этой табл.; денотативно- десигнативный принцип использован здесь при выделении наиболее крупных семантических классов существительных. Более мелкие лек­сико-семантические группы, например “части тела человека", “воинские звания”, “дни недели” и др., связаны парадигматическими отношениями.

В последней графе табл. 3 приведены принятые в модели порождения коды семантических подклассов сушествительны . ЗТ - сокращение от зат есім (существительное).