Страница - 28

ДО НОВЫХ И РАДОСТНЫХ ВСТРЕЧ!

Известно, что к исторической миссии создания мировой культуры, материальных и духовных ценностей народы не пришли одновременно. Некоторые из них пробудились рано. Это определялось не только географическими условиями. Маленькая Армения относится к таким странам. В древнейшую эпоху, когда Индия, Иран, Месопотамия, Греция, Византия находились в расцвете, Армения постоянно общалась с ними.

В международных отношениях, способствующих сближению народов, Армения оставила глубокий след. На знаменитом «Шелковом пути» армянин не слезал с коня. Когда народы Запада еще не знали дорогу в «Золотой Индустан», люди маленькой страны колесили его вдоль и поперек.

Известно, что армянский народ не раз переживал трудные времена, когда испытывались его мужество и его стойкость. Но в этих смертельных схватках он выстоял. Как народ страны гор умел находить дорогу в глубоких ущельях и скалах, так он находил безошибочно дорогу на тернистом пути мировых столкновений. Враги, которые окружали его со всех сторон, подстерегали на каждом шагу, не могли уничтожить духовную целостность армянского народа. Он пережил горечь поражения. Он падал, но тут же вставал, быстро приходил в себя, без устали укреплял рубежи, бережно охранял свои духовные богатства. В наше время талантливая армянская музыка и песня, поэзия и живопись, знакомы во всем мире, на всех континентах.

В 1967 году армянскому театру исполнилось 2000 лет. История национального искусства началась еще в древности. Если учесть, что песни, мелодии и стихи обычно рождаются раньше, чем театр, то ясно, какими глубокими корнями уходит в века самобытная культура братского народа. О литературе, искусстве, науке Советской Армении читатели хорошо знают. Хочу только отметить хотя бы отличительные черты армянской поэзии и архитектуры. Это высокий творческий взлет и ярко выраженный национальный колорит.

Фонд мировой культуры складывается не из того, что ты берешь, а из того, что ты даешь человечеству. В каждом мастерстве должны быть собственные краски, свой голос, свое сердце. За то, что ты учился и что получил от мировой культуры, ты в неоплатном долгу перед людьми. Армяне маленький и вместе с тем талантливый парод. В этом отношении они — достойный пример для подражания.

Армяне везде и всегда темпераментны и жизнедеятельны. В марте прошлого года вместе с первым секретарем Союза писателей братской республики Эдуардом Топчяном я побывал в Ливане. Оказывается, в Бейруте на армянском языке выходят десять ежедневных газет. Хотя небольшим тиражом, но десять газет!

В столице Ливана — 65 армянских средних школ, и в них обязательно обучаются родному, арабскому, французскому, английскому языкам. К тому же есть курсы, которые готовят для поступления в высшие учебные заведения, окончивших среднюю школу. И все же, когда мы разговаривали с представителями армянского народа, в их словах отчетливо звучали грусть и тоска по бесконечно дорогому сердцу Айастану.

Великий Октябрь сплотил казахский и армянский народы узами дружбы в одну семью. Наши прекрасные соловьи — Гоар и Куляш были очень близкими подругами. Армянин Амбарцумян проник в тайны Галактики, а казах Сатпаев — в тайны земных недр. Большая и давняя дружба существует между нашими писателями и поэтами. На предприятиях цветной металлургии и нефтеперерабатывающей промышленности Казахстана отлично трудятся сотни армянских специалистов.

С безграничной любовью хранит казахский народ в своем сердце образ славного сына армянского народа Левона Исаевича Мирзояна. В трудные годы он, как первый секретарь Центрального Комитета Компартии республики, показал себя талантливым организатором, пламенным большевиком. Пьеса Алжаппара Абишева, воссоздающая образ Л. И. Мирзояна, переведена на армянский язык.

В дни Декады лучшие представители искусства и литературы братского народа привезли к нам свои песни и танцы, живопись и книги — все свои духовные ценности, которыми так богата Армения. Между нами легли тысячи километров, но мы, братья по крови, люди одной великой Страны Советов, сердца которых бьются вместе. Посланцев Айастана с распростертыми объятиями встречали в эти дни наша столица, наши шахтеры и металлурги, наши хлеборобы и животноводы. И повсюду звучали сердечные слова привета: «Добро пожаловать, армянские братья!»

Вот почему сегодня, в последний день Декады, мы говорим: «До свиданья, наши родные! До новых и радостных встреч! Рахмет вам за ту великую радость, которую доставили вы нам своим солнечным, вечно юным искусством!»

1968 г.

МЫ ЛЮБИМ ЕГО

Национальная казахская письменная литература начинала свой поиск с азов. Надо было преодолеть канонические препоны, предстояло свершить подвиг открытия своих приемов письма в стиле и форме, не нарушая языковой стихии народа, а, наоборот, бережно храня все ее особенности, обогащая, расширяя и углубляя действенную силу Слова. Но это не исчерпывало проблемы. Перед пионерами казахской художественной прозы, поэзии стояла задача куда более сложная. Начало процесса роста творческого самосознания казахских художников совпало, а точнее, диктовалось революционными преобразованиями, потрясшими уклады, основы самой жизни, дотоле оторванной даже от самых скромных очагов мировой цивилизации.

Живительный ветер октябрьских перемен доносился в казахские степи с севера. Вот почему писатели-революционеры, такие, как Сакен Сейфуллин, Ильяс Джансугуров, а за ними мастера пера того поколения, которое сейчас называют старшим, прежде всего обратились к опыту, накопленному великой русской литературой, никогда не, отпускавшей своих прогрессивных знамен, никогда не отступавшей от высоких гуманистических идеалов. От Абая, подарившего песни Пушкина своему народу и завещавшего уважение к русской демократической мысли, от Чокана Валиханова, чья дружба с гением мировой литературы Федором Михайловичем Достоевским являла собой пример исключительной сердечности, пришло к нам и стало для нас необходимостью знакомство со всем передовым, демократическим, революционным, что рождалось в недрах духа народа русского, народа Белинского и Герцена, Чернышевского и Добролюбова. Народа от сердца, от плоти и крови которого шло творчество одного из самых, может быть, ярких дарований, которое знало человечество, дарование Ивана Сергеевича Тургенева. Притягательная сила его могучего таланта не поддается никаким определениям.

Один из моих близких знакомых, человек в общем-то отнюдь не мягкого характера, в прошлом солдат, признавался, что, сколько бы он ни читал Тургенева, всегда ощущение волнующей новизны не покидало его.

— Я поражался и... плакал,— говорил он,— не стыдясь слез восторга перед лицом торжества вечно прекрасной любви.

Я понимаю своего друга, Тургенев был и остается певцом любви — чистой, жертвенной и потому, может быть, печальной, но всегда с неизменной страстностью зовущей к счастью добра, единственного счастья, коего достоин человек гордого и справедливого сердца.

Глубоко национальный писатель стоял и будет стоять всегда на вершине общечеловеческих представлений о добре и любви.

Нет нужды говорить о литературном наследии великого художника слова. Его знают, с ним растут и мужают. Он учит легко и непринужденно, как й должно блестящему мастеру, видеть красоту природы, души человеческой, всего сущего, чем живем мы, и более — что есть мы.

По духу своему гуманист, Иван Сергеевич Тургенев умел, однако, пером своим разить все то, что он понимал и воспринимал как жестокость, малодушие, позерство, все то, что для него являлось злом.

Вспомним «Муму» — эллегию гнева и отчаяния, благородства и доброты и (мне это не кажется парадоксальным) памфлета на тупое чванство сытого невежества.

И еще что поражает меня: Тургенев — либерал умеренных взглядов, так сказать, в частной жизни, как художник прямо и через свои произведения всегда был на стороне передовых революционных идей. Он знал, чувствовал тонко и глубоко речь народную. Словарь русского языка обогатился открытыми им словами. И здесь он являет собой пример удивительно емкой разнополярности. Холодное «нигилист» и нежнейшее «шуршит»— это «придумано», добыто им среди людей и для людей.

Стилист, создавший упругую, раскрепощенную фразу, и певец самой задушевной лиричности, любивший землю людей, как любят ее только великие сыны мира. Вместе с тем Иван Сергеевич был прежде всего сыном своего Отечества.

Я не знаю, есть ли более близкий для меня человек, чем он, Человек, а потом уже писатель. Его книги переведены на казахский язык. И он любим казахским читателем. Работа над переводами была для нас школой мастерства. В свои 150 лет И. С. Тургенев по-прежнему помогает нам постигать, расшифровывать тайны прекрасного. И вот это мое слово о великом мастере великой русской литературы—дань уважения и любви к нему живому, действующему в наших рядах, как друг и брат человечества.

1968 г.