Страница - 15

САМОБЫТНЫЙ ТАЛАНТ

Высокая оценка казахской литературы во многом связана с именем выдающегося советского писателя, лауреата Ленинской и Государственной премий М.О.Ауэзова. Его эпический роман «Путь Абая» принес автору всемирную известность: книга переведена более чем на тридцать языков народов мира и вышла миллионными тиражами. О высоких художественных достоинствах этого произведения высказывались многие известные зарубежные литераторы, такие, как французские писатели Луи Арагон и Андре Стиль, немецкие — Альфред Курелла, Анна Зегерс, Эрих Мюллер, Герберт Кремпиен, венгерский академик Имре Тренче-ни Вальдапфель, румынский писатель Виктор Вынту, чехословацкий — Франтишек Соукуп и многие другие.

Роман казахского писателя они рассматривают как крупное завоевание социалистического реализма, принципиально важное явление для понимания природы и сущности многонациональной советской литературы. Луи Арагон назвал «Путь Абая» одним из самых значительных романов двадцатого века.

Писатель-коммунист Андре Стиль писал, что «эта книга — прекрасное доказательство всего многообразия советских литератур, и вместе с тем она является ответом на известную засушенную теорию, согласно которой социалистический реализм должен якобы приводить к выхолащиванию из художественного произведения всякой романтики, всякой поэзии. Если уж говорить о романе Мухтара Ауэзова, он прежде всего дышит поэзией и очарованием широких далей. Для нас эти дали в пространстве и во времени, но как удивительно здесь все перекликается с нашим настоящим -ведь судьба этого народа не является исключительной».

В большинстве зарубежных отзывов содержится утверждение о том, что эпический роман Ауэзова — это прежде всего произведение об определенной исторической эпохе в жизни казахского народа. Общая для исторического произведения задача — отразить через образы героев, их жизнь и борьбу общественно-экономические и социально-бытовые особенности определенной эпохи в развитии народа — решена автором на уровне мирового художественного письма и вызвала у читателей немало литературных ассоциаций и аналогий из практики мировой словесной культуры. 

«Мухтар Ауэзов… целиком и полностью является в духе Генриха Манна общественным ясновидцем и художником. Ведь смог глаз писателя проникнуть через пелену, в которую окутало время феодальную эпоху Казахстана», — пишет поэт и критик Эрих Мюллер.

«А какие страсти, шекспировские! Вы ощущаете эпоху, как ни в одном научном исследовании. А какая поэзия!» — восхищается Альфред Курелла.

Западные критики и читатели увидели в «Абае» развернутую картину казахского общества, взятого в один из значительных и интересных моментов его развития. История его не только ожила под пером художника, она во многом стала близкой для читателей разных стран, ибо в жизни и развитии казахского народа было много такого, что роднило его с другими народами.

Исторические личности не раз привлекали и привлекут умы и сердца художников. Каждый мастер слова вкладывает в их описание нечто свое, близкое и понятное современникам. Поэтому и ауэзовская трактовка проблемы исторической личности не могла не интересовать западных интерпретаторов его романа.

Во многих зарубежных отзывах особо отмечается идейнохудожественное достоинство романа М.О.Ауэзова, заключающееся в органическом сочетании решений проблем исторической личности и народа. В отзывах часто отождествляются Абай и казахский народ. «Биография Абая воедино слита с историей его народа… Роман Ауэзова — это не то обычное биографическое произведение, в котором, как правило, демонстрируются в виде цепочки биографические этапы героя. У Ауэзова жизненный путь Абая со всеми его фазами и со всеми его аспектами вписывается в выпуклую грандиозную картину своеобразной жизни казахского народа во второй половине прошлого столетия», — пишет Герберт Кремпиен.

Ита Гассель высказывает мысль о том, что Ауэзов «берет историю личной жизни человека в момент ее слияния с историческим этапом развития его народа», а Альфред Курелла подчеркивает, что «Абай» — «исторический роман, действие которого происходит в прошлом столетии и который сообщает о судьбах исторических личностей… Мы видим целый народ в огромный поворотный исторический период». 

На страницах романа описаны люди, удел которых — не покорность судьбе, не слепое поклонение феодально-колониальному гнету, не молчаливое терпение, этот народ стремится к свободе, к свету, он готов постоять за себя. Немецкий критик Вернер Баум относит к достоинствам романа то, что в нем показаны «творческие способности казахского народа, живущего под двойным гнетом».

Передовых зарубежных читателей привлек образ Абая. В нем они увидели цельную яркую личность, человека, связанного со своим народом и ставшего его заступником. Абай предстал перед читателями художником, творения которого включают в себя не только богатое национальное содержание и традиции, но и многие существенные элементы передовой поэтической культуры человечества. Творчество его выводило казахскую литературу из вековой изоляции и поднимало на новую высоту. Своеобразный поэтический мир народа, обогащенный Абаем, под волшебным пером Ауэзова заблистал еще ярче.

«Меткие стихи смелого певца наносят глубокие раны всемогущим блюстителям мрачного порядка степи», — отмечает Герберт Кремпиен. «Его поэзия стала оружием против темной жизни», -продолжает эту мысль Мирей Борис.

Перед читателями предстает поэт-мыслитель, поэт-гражданин, поэт-борец, поднявший казахское художественное слово до уровня искусства в мировом понимании, до уровня оружия борьбы с тиранией, гнетом, бесправием, невежеством и отсталостью. Почти во всех зарубежных отзывах прослеживается становление и рост Абая как глубокого мыслителя, страстного защитника трудового народа. Обращается внимание на разочарование Абая в отце-тиране и постепенный переход его на сторону угнетенного народа.

«Прекрасно изображен конфликт между отцом и сыном», -замечает Альфред Курелла. «В романе Ауэзова на протяжении многих глав прослеживается, как мало-помалу и совершенно закономерно углублялось отчуждение Абая от того социального класса, к которому он принадлежал, и как зрела решимость превратить поначалу всего только несогласие с действиями этого класса в беспощадную борьбу против его господства», — пишет Франтишек Соукуп. 

Камерунский писатель Бенжамен Матип, прочитав «Путь Абая», сказал: «Я познакомился с замечательным человеком и поэтом казахского народа — Абаем, с любимыми девушками -Тогжан и Айгерим, с друзьями Абая — добрыми и смелыми людьми. Я полюбил этих героев, полюбил так, будто жил с ними долгие годы, делил их горе и радости. У меня даже такое ощущение, что я сейчас среди них и дышу воздухом ваших степей. В самом деле, какой прекрасный народ — казахи и как прекрасно написано о нем в романе «Абай»!

«Я люблю поэзию Абая и Джамбула, романы Ауэзова. В их произведениях — вся история казахского народа в прошлом и настоящем», — пишет венгерский филолог академик Имре Тренче-ни Вальдапфель.

Критики и писатели многих стран единодушно признали огромную художественную и познавательную ценность романа Ауэзова и определили его место в ряду лучших произведений мировой литературы. Вернер Баум приходит к выводу о том, что роман «… следует отнести к величайшим произведениям социалистической мировой литературы».

Творчеству М.О.Ауэзова отведено достойное место в учебнике для студентов «История литератур Азии и Африки», вышедшем в Чехословакии, и в книге «Советские писатели», изданной в ГДР. В разделе «Казахская литература» книги «Литература народов Советского Союза», вышедшей в Лейпциге, также подробно рассматривается творчество Ауэзова.

Прогрессивные зарубежные литературоведы и критики рассматривают творчество М.О.Ауэзова как самобытное явление в истории многонациональной советской литературы. Оно понятно и дорого читателям разных стран. Все, кто интересуется жизнью советского Востока, историей его народов, неизменно обращаются к произведениям Мухтара Ауэзова — одного из крупнейших прозаиков советской литературы XX века.

«ПРИВЕТ ВАМ И МНОГОЛЕТИЕ...»

К 150-летию со дня рождения Л.Н.Толстого

В эти знаменательные дни праздника русской и мировой культуры — 150-летия со дня рождения Л.Н.Толстого — люди разных концов земного шара вновь и вновь обращаются к его жизни и творчеству, проницательным статьям В.И. Ленина о Толстом. «Лев Николаевич Толстой выступил как великий художник еще при крепостном праве… он сумел поставить в своих работах столько великих вопросов, сумел подняться до такой художественной силы, что его произведения заняли одно из первых мест в мировой художественной литературе. Эпоха подготовки революции в одной из стран, придавленных крепостниками, выступила, благодаря гениальному освещению Толстого, как шаг вперед в художественном развитии человечества».

Как известно, одно из проявлений величия Л.Н.Тол-стого выражалось в том, что он с горячей симпатией и сочувствием относился ко всем угнетенным и порабощенным народам, населявшим обширную территорию России. Почти у каждого народа сохранились факты, прямо или косвенно связанные с жизнью и именем великого писателя; это — бесценные реликвии истории, ибо в них остались на века частица теплоты рук, необыкновенно щедрого сердца, проницательных умных глаз живого Л.Н.Толстого.

Со всей России ежегодно поступали в адрес писателя тысячи писем, самых разнообразных по содержанию. Отрадно и занимательно то, что среди многочисленных корреспондентов Толстого были и десятки представителей дореволюционного Казахстана. Отправленные из разных районов обширной казахской степи письма прочитывались писателем, что подтверждают его личные пометки на конвертах, на ряд из них он отвечал лично. Эти письма, бережно сохраняемые в архиве при Доме-музее Л.Н.Толстого в Москве, частично опубликованные М.Фетисовым, дороги тем, что в них выражались искренняя тяга мыслящей казахской молодежи к пониманию творчества писателя и стремление популяризировать его на родном языке, тем, что великий художник дорожил таким благородным стремлением представителей одного из народов огромной России. 

Группа студентов-казахов, обучавшихся в Петербурге, 5 декабря 1904 года писала Толстому: «Мы общими силами перевели на киргизский язык Ваше сочинение… и желали бы напечатать и распространить его в киргизских степях. Киргизы его поймут. Благородные почитатели, студенты — киргиз-кайсаки». На такое коллективное начинание своих «благородных почитателей, студентов — киргиз-кайсаков» Л.Н. Толстой отвечал выражением своего согласия.

Вот письмо казахского учителя Р.М.Елькимбаева, полное искренней любви, восторженного преклонения перед гениальным писателем: «Я, судьбой заброшенный в темный край Западной Сибири — Семипалатинскую область, молодой учитель, уже десять лет читаю Ваши труды. Мне, как и другим читателям, труды Ваши дают очень и очень много духовной пищи, почему мой взгляд на все окружающее в течение этих десяти лет очень изменился. Я Вам выражаю свою искреннюю благодарность. Затем осмеливаюсь просить Вас, дедушка Лев Николаевич, о разрешении мне перевести на тюркский и арабский языки из Ваших трудов все, что я найду полезным для моего народа. Причем Ваше разрешение желал бы получить в виде собственноручно написанного Вами письма». На это письмо Л.Н.Толстой ответил 10 июня 1908 года: «… Я уже много лет тому назад предоставил всем право издания всех моих сочинений, написанных после 1881 года, а также и переводов. Но очень рад случаю лично передать Вам это не разрешение, а благодарность за Ваше в высшей степени приятное мне предложение. При этом случае посылаю Вам для Вашего выбора те из моих писаний, которые у меня под рукой».

К сожалению, до сих пор неизвестна судьба этих драгоценных посылок Л.Н.Толстого к своему казахскому адресату, неизвестно — работал ли он над переводами толстовских произведений. Но сохранилось несколько популярных статей Р.Елькимбаева о Толстом, написанных в 1912-1914 годах, в которых он выступал пропагандистом классического наследия Л.Н. Толстого среди казахов.

Некий Касим Субай в письме от 17 января 1909 года сообщал Толстому о своем переводе на казахский язык его рассказа «Ильяс» и просил разрешения сделать перевод рассказа «Корней Васильев». К.Субай выражал писателю благодарность «всех мусульман России» за то, что он учил их и «вообще народы без различия вероисповедания и национальности».

В декабре 1908 года в адрес писателя поступила почтовая открытка из Уральска, написанная робкой рукой ученика Джур-табаева, в которой он с детской непосредственностью просит писателя объяснить, «что такое природа и судьба». Шестнадцатилетний Л.Вилинский из Актюбинска в письме от 9 мая 1910 года обращался к Толстому за советом, какой жизненный путь лучше избрать — продолжать образование после окончания городского училища или сдавать экзамен на сельского учителя. Толстой сделал на конверте надпись: «Советовать быть учителем». Рабочий из Кустаная Василий Косиванов в одном из писем к Толстому писал: «Привет Вам и многолетие, великий русский труженик и учитель. Вы один, честный и неустрашимый борец за правду, шли гордо против озверевшей толпы кровопийц. Вы — непобедимый заступник измученного и угнетенного люда». Когда в другом письме В. Косиванов горько сетовал, что «мы не в силах завладеть сокровищем творения великого прямого честного писателя земли русской, Льва Николаевича», писатель послал ему 15 своих книжек.

Слова любви и признательности великому писателю шли из разных частей казахской дореволюционной степи. Например, общество попечения о начальном образовании, созданное в Западном Казахстане, избрало Л.Н.Толстого своим почетным членом и адресовало ему 20 октября 1902 года такое сердечное приветствие: «Общее собрание членов общества единогласно постановило выразить Вам чувства глубокой благодарности и признательности за Ваши труды как мыслителя, художника и педагога… Ваш гений, общественная деятельность и личная жизнь указывают всему миру пути к свету и правде». Редакция газеты «Уралец» в 1903 году телеграфно присоединяла «свой голос к общему хору приветствий в день семидесятипятилетия рождения Л.Н.Толстого» и желала ему «на долгие годы бодрой деятельности на благо человечества».

Эти письма и факты свидетельствуют о том, что Л.Н. Толстого знали и любили в казахской среде, что люди, находя в его творчестве взгляды, созвучные своим сокровенным, выстраданным мыслям, ощущали потребность войти в непосредственное общение с писателем-гуманистом, поведать ему о своих переживаниях и нуждах. Эти письма замечательны и тем, что они еще при жизни Л.Н.Толстого донесли ему искреннюю любовь, благодарность, признательность и добрые пожелания читателей, почитателей его таланта на казахской земле.

В течение 1862-1883 годов Л.Н.Толстой предпринимал поездки в Оренбургский край, в Уральск, в Самару, где лечился кумысом, проявлял интерес к жизни населяющих эти края народов. В воспоминаниях С. Берса имеются строки, посвященные общению писателя с местными жителями, кочевниками, когда он поселился в отдельной юрте — «кочевке». С пребыванием писателя в Оренбургском крае, в уральских степях было связано появление рассказов «Много ли человеку земли нужно», «За что!», «Ильяс»; к периоду восточных поездок относится и замысел неоконченного произведения о декабристах, попавших в ссылку в Оренбургский край, в Сибирь.

Интересуясь прошлым этого края, Л.Н.Толстой пользуется рядом книг, среди которых «Туркестанская область» М.Бекчурина, «Записки Оренбургского отдела русского географического общества», сохранившиеся в личной библиотеке писателя в Ясной Поляне. Л.Н.Толстого заинтересовала и фигура В.А.Перовского и его взаимоотношения с местным населением. Л.Н.Толстой был знаком и с писателем и путешественником Е.Л.Марковым, в путевых очерках которого «Россия в Средней Азии» (1901) содержится немало страниц, посвященных описанию жизни и быта казахов.

О состоянии и положении казахской степи писатель мог знать и по книге американского путешественника и писателя Джорджа Кеннана «Сибирь и ссылка», вышедшей в Лондоне в 1891 году (в русском переводе вышла в 1901 году). В одной из своих поездок в Россию Дж. Кеннан посетил в Ясной Поляне Л.Н.Толстого. Л.Толстой впоследствии в письме к нему благодарил американского писателя за «оглашение совершающихся в теперешнее царствование ужасов».

В книге Дж. Кеннана «Сибирь и ссылка» имеются главы «Большая киргизская степь» и «Первая встреча с политическими ссыльными», содержащие описание жизни и деятельности русских и иностранных ссыльных в Казахстане. В них подробно рассказывается о составе Семипалатинской библиотеки, постоянным читателем которой был Абай Кунанбаев. Говоря о Семипалатинской библиотеке, ее значении в жизни края, Дж. Кеннан сообщал, «что киргизы пользуются ею», «старик киргиз Ибрагим Кунанбай не только посещает библиотеку, но читает даже таких авторов, как Милль, Бокль, Дрэпер», «он серьезно изучает английских философов».

Если когда-нибудь удастся найти экземпляр книги «Сибирь и ссылка», который собственноручно держал и читал Л.Н. Толстой, то, нам кажется, будут обнаружены и пометки, сделанные им на полях страниц о казахских степях, о жизни там политических ссыльных, о семипалатинской библиотеке, о великом Абае Кунанбаеве. Такие факты не могли быть незамеченными.

Примечателен факт, что еще при жизни Л.Н.Толстого его произведения начали распространяться в переводах на казахский язык. К концу 70-х годов прошлого столетия относится появление переводов сочинений русского писателя на казахском языке. К этому времени в казахском обществе и литературе уже развивалась благородная традиция связей с прогрессивными тенденциями литератур других народов. Интенсивно развивающееся демократическое, просветительское, реалистическое направление в казахской письменной литературе и обусловило обращение ее крупных представителей к творчеству великого писателя.

Одним из первых к переводу произведений Л.Н. Толстого на казахский язык обратился писатель, просветитель, поэт, переводчик Ибрай Алтынсарин. Из многочисленных сочинений Л.Н. Толстого первыми дошли до казахов его рассказы. Из четырех русских «Книг для чтения» Л.Н.Толстого И.Алтынсариным переведены рассказы «Китайская царевна Силинчи», «Царь и рубашка», «Праведный судья», «Визирь Абдул», «Три вора», «Пожарные собаки». Алтынсарин перевел те рассказы Л.Толстого, которые написаны им на основе восточных преданий и сказок. Переводы из произведений Л.Толстого И.Алтынсарин поместил в изданном в 1879 году в Оренбурге учебнике «Казахская хрестоматия». «При написании этой книги, — писал И.Алтынсарин, — я имел в виду, чтобы книга эта, как первая и единственная еще на нашем родном языке, могла служить и книгой для чтения для казахских мальчиков, воспитывающихся в русско-казахских учебных заведениях, и вообще для народного чтения».

Включение в «Казахскую хрестоматию» переводов ряда рассказов Л.Н.Толстого свидетельствует о том, что казахский писатель-просветитель еще в конце семидесятых годов прошлого столетия сумел оценить глубокое содержание, народность, воспитательное значение его произведений малой формы. 

Глубоко почитал русскую литературу и, в частности, творчество Толстого классик казахской реалистической литературы XIX века Абай Кунанбаев. Он ставил его имя в пример казахской молодежи. В одном из стихотворений А.Кунанбаев с болью в душе говорил о современной ему молодежи, что у них узок круг интересов, неглубок духовный мир, они не знают Салтыкова и Льва Толстого, попусту прожигают жизнь.

Известно, что в дореволюционном ауле одной из форм распространения произведений русских классиков был устный рассказ, пересказ из сюжетов, содержания, мотивов. Таким путем и распространился ряд произведений Л.Н.Толстого, о чем свидетельствует «Дала уалаятының газеті» — «Степная газета» от 27 октября 1896 года.

«Восточные страны изучают русскую литературу, переводят на свои языки» — под таким заголовком была напечатана статья в 1891 году в № 25 от 28 июня в «Степной газете», где говорится о переводах произведений А.С.Пушкина, Л.Н.Толстого на тюркские языки. Перевод рассказа Л.Н. Толстого «Суратская кофейная» появился в «Степной газете» в 1900 году в №№ 10-11. Там же в 1901 году в № 16 от 21 апреля сообщалось о первых переводах рассказов Л.Н.Толстого на узбекский язык.

Только усилением сил реакции — после событий 1905-1907 годов — и закрытием изданий газет и журналов на территории Казахстана можно объяснить отсутствие каких-либо печатных сообщений с выражением соболезнования, скорби по поводу кончины великого русского писателя. Как только возобновилась возможность издавать газеты и журналы, прогрессивная, демократическая часть казахского общества продолжила традицию печатать переводы произведений русских классиков на казахском языке. Так, в журнале «Айкап», выходившем в 1911-191-5 годах, был напечатан рассказ Л.Н.Толстого «Ильяс» в переводе Ахмета Бар-жаксина. С.-М.Торайгыров в одной из публицистических статей с почтением упоминал имена «таких гениев», как Жан-Жак Руссо, Толстой. Писатели начала XX века М.Сералин, Б.Утетлеуов, С.Кубеев в своих сборниках и статьях просветительского направления обращались и к сочинениям Л.Н.Толстого, переводя некоторые его рассказы, и сами создавали в их духе произведения малой формы. История развития казахской детской литературы связана с именем и влиянием великого писателя. Таким образом, в дореволюционном Казахстане, несмотря на все попытки царского самодержавия держать национальные окраины в изоляции от других народов, русская культура и литература в лице таких ее деятелей, как А.Пушкин, М.Лермонтов, Л.Толстой и др., не только проникала в казахскую степь, но и нашла созвучие, нашла истинных ценителей и вместе с национальной культурой и литературой способствовала развитию казахского народа, подготовила его к пути прогресса.

В советскую эпоху в связи с колоссальным культурным подъемом толстовское наследие стало подлинно всенародным достоянием. В период становления казахской художественной прозы в 20-30 годах наряду с произведениями казахских писателей к читателю приходят рассказы и повести Л.Н.Толстого «После бала», «Будда», «Булька» в переводе М.О.Ауэзова. С творчеством Л.Н.Толстого М.О.Ауэзов был знаком еще в годы юности. «Весенними вечерами, — вспоминал писатель, — мы уединялись с дедом, далеко уходя от аула. Я рассказывал ему о прочитанных книгах, о «Хаджи-Мурате» Л.Толстого, даже о любовных романах, прочитанных мною...».

В 30-х годах отдельными книгами издавались повесть «Кавказский пленник», сборник рассказов для детей. В последующие годы выходят новые переводы Л.Толстого — «Бородинское сражение», «Хаджи-Мурат», «Анна Каренина», «Воскресение», сборники рассказов и повестей. В переводе «Войны и мира» участвовало несколько литераторов. Произведения Л.Н.Толстого переводили на казахский язык такие писатели, как Г. Орманов, Ж.Сыздыков, Г.Каирбеков. О творчестве Л.Н.Толстого и о качестве и недостатках переводов его сочинений печатались в разное время статьи А.Нурпеисова, Т.Ахтанова, литературоведов Е.Исмаилова, Б. Кенжебаева, М.Фетисова, А.Сатыбалдиева, И.Дюсенбаева. Некоторые из произведений Л.Н.Толстого переиздавались на казахском языке по нескольку раз.

Творчество Л.Н.Толстого — школа художественного мастерства. Глубокий интерес к наследию Толстого проявляли и проявляют казахские советские писатели. Они учатся у Л.Н. Толстого широте охвата жизни, мастерству психологического анализа, высокому художественному совершенству, взыскательности и гуманизму.

«Да, человековедение — это совсем особая область. Знания -физика или химия — не могут служить здесь заветным ключом, отпирающим дверь искусству, открывающим перед ним новую эпоху расцвета. Глубоко и всесторонне раскрывать в образе духовный мир человека! Это дано только искусству. Данте, Шекспир, Сервантес, Гете, Толстой… Наша задача состоит сегодня в том, чтобы достойно включиться в перекличку веков, чтобы рядом с именами Дон-Кихота и Гамлета, Фауста и Болконского встали имена и героев нашего времени», — писал М.О. Ауэзов.

В Казахстане, как и в других советских республиках, имя Л.Н.Толстого олицетворяет высшие достижения и лучшие традиции русской классической литературы. Творчество Л.Н.Толстого — гордость всех братских народов Советского Союза, всего прогрессивного человечества.