Страница - 30

ИЗ ГЛУБИНЫ ВЕКОВ

ФОЛЬКЛОР — не только памятник, но и неиссякаемый источник культуры, что постоянно и щедро питает ее, обогащает и развивает. Фольклористика ныне стала в республике самостоятельной отраслью науки, изучающей народное поэтическое творчество в комплексе, опираясь на этнографию, историю и искусство.

Новый этап в истории казахской фольклористики наступает в XVIII веке, когда с началом присоединения Казахстана к России в казахские степи снаряжаются различные экспедиции, которые вместе с изучением природы, полезных ископаемых, флоры и фауны края собирали также материалы по языку, этнографии, истории и культуре казахского народа. Благодаря этому первые сведения о казахском фольклоре и литературе появились на страницах европейских изданий в XVIII веке.

Более широкий и целенаправленный сбор произведений казахского фольклора, использование их в научных целях приходится на XIX век. Примечательно, что в свое время великий А.С.Пушкин записал в пересказе знаменитый казахский романтический эпос «Козы-Корпеш и Баян-Сулу».

Что касается книги «История казахской фольклористики», то одним из ее главных достоинств является то, что в ней много сведений от тех людей, кто, попав в казахские степи по разным причинам, бывал в казахских аулах и записывал свои наблюдения. В числе таких был и ссыльный польский революционер А.Янушкевич. В его письмах и дневниках 1843-1846 гг. есть весьма ценные высказывания о казахском айтысе, тяжбе народных шешенов об импровизационном и музыкальном искусстве казахов. На основе своих наблюдений он писал в одном из своих писем: «Несколько дней тому назад я был свидетелем столкновения между двумя враждующими партиями и с удивлением рукоплескал ораторам, которые никогда и не слышали о Демосфене и Цицероне, а сегодня передо мной выступают поэты, не умеющие ни читать, ни писать, однако поражающие меня своими талантами, ибо песни их так много говорят моей душе и сердцу… Народ, который одарен Творцом такими способностями, не может остаться чуждым цивилизации...».

О том, что во второй половине XIX и начале XX веков казахская фольклористика сформировалась как самостоятельная наука, свидетельствует и то, что в эту пору начал собираться и изучаться также музыкальный фольклор казахского народа.

Надо особо отметить, что в представленной монографии ученых Института литературы и искусства им. М.О.Ауэзова АН Казахской ССР впервые столь обстоятельно и глубоко проанализирована фольклористическая деятельность Ч.Валиханова, И.Алтынсарина, А.Кунанбаева, В.Радлова, Г.Потанина, А.Диваева и М.-Ж.Копеева. Таким образом, можно смело утверждать, что «История казахской фольклористики» представляет собою фундаментальный труд, имеющий большое научно-теоретическое и практическое значение. Она является историей становления науки о всей казахской духовной культуре дореволюционного периода, о казахском народоведении, если можно так выразиться. И нет никакого сомнения в том, что эта монография заслуженно представлена на соискание Государственной премии Казахской ССР в области науки и техники.

ОБРАЗ ИСКАНДЕРА У НИЗАМИ И АБАЯ

Творчество поэта-мыслителя, основоположника казахской реалистической литературы Абая Кунанбаева (1845-1904) внесло важный вклад в развитие художественной культуры народов Востока. «Поклонник критического разума, просвещенный борец за культуру народа и трагический одиночка среди ханжей, стяжателей и среди косных седобородых старшин-феодалов, Абай был незаурядным явлением своей эпохи не только в истории казахского народа, но и в истории всего Ближнего Востока», — писал М.О.Ауэзов.

В научном изучении творчества А. Кунанбаева всегда имелась в виду концепция М.О.Ауэзова о своеобразном синтезе, сплаве в его наследии национальной фольклорной, восточной и русской, а через нее европейской культур. Хотя во многих трудах об Абае говорилось о его связях с рядом восточных культур, монографических исследований по проблеме в целом нет. Нас интересует в данном случае лишь один аспект проблемы — творческое использование Абаем некоторых мотивов и образцов из фольклора и литературы других восточных народов.

«Искандер» Абая Кунанбаева — одно из значительных произведений казахской литературы. Место этой поэмы в творчестве писателя и в истории казахской литературы, некоторые вопросы ее генетических, жанровых, типологических связей с другими произведениями восточной литературы в той или иной степени затрагивались в работах М.Ауэзова, К.Джумалиева, И. юсенбае-ва, М.Сильченко, Г.Султанбекова, 3.Ахметова, С.Каскабасова и других.

Произведение Абая отличается оригинальностью в трактовке образа центрального героя, синтезом в нем черт национальной, восточной, русской и западноевропейской культур, сочетанием исторической правды с современным взглядом на историю. Поэма «Искандер» Абая внесла свежую струю в трактовку традиционной на Востоке темы. Прежде чем перейти к анализу идейнохудожественных особенностей поэмы «Искандер», надо хотя бы кратко, в самых общих чертах остановиться на истории темы и на сложившейся на Востоке традиции изображения Александра.

Образ героического полководца Александра Македонского (IV в. до н.э.), покорившего многие страны Запада и Востока, с древнейших времен вызывал интерес у самых различных народов. После смерти Александра близкие к нему Клитарх и Онесе-крит написали его биографию. По их материалам позднее Плутарх составил его жизнеописание. Наряду с реальной биографией полководца складывались легенды, первыми создателями и распространителями которых были воины Александра, распускавшие самые разнообразные, порою фантастические слухи о нем и рассказывавшие о чудесах дальних стран, где им довелось побывать.

На Востоке в I-III вв. появляется роман, который был приписан врачу Александра Каллисфену, но установлено, что он не имел отношения к этому сочинению. В науке это сочинение известно под названием романа Псевдо-Каллисфена. Он имел большое влияние на создание об Александре произведений восточных авторов. Важнейшие версии этого романа, предания и легенды об Александре, создававшиеся на Ближнем Востоке на протяжении нескольких столетий, исследованы Е.Э.Бертельсом в фундаментальном труде «Роман об Александре и его главные версии на Востоке». В книге «Александр Македонский в литературной и фольклорной традиции» Е.А.Костюхин увлекательно рассказывает о том, как популярный сюжет, связанный с жизнью и деянием Александра Македонского, разрабатывался в литературах разных стран и народов, о том, как воспринимала и рисовала его образ фольклорная традиция ряда стран Востока.

Культурные, литературные связи народов Средней Азии и Казахстана с древним греческим и римским искусством сейчас находятся в стадии изучения. Идут поиски, обнаруживаются все новые и новые находки. Интересно, что знаменитый амударьинский клад содержал изделия, свидетельствующие о контактах народов этого региона со многими не только ближними, но и дальними народами. «В храме оказалось немало шедевров древнего греческого и римского искусства. Исключительную ценность представляет каменный алтарь с греческой надписью-посвящением. Текст довольно значительный, его еще предстоит полностью расшифровать. Впервые в Средней Азии обнаружена надпись на греческом языке. Здесь найден и портрет Искандера-Зулкарнайна, то есть двурогого Искандера — так на Востоке звали Александра Македонского. Этот потрет из слоновой кости будто выгравирован современными миниатюристами, работающими с помощью микроскопа».

Во многих восточных произведениях об Искандере подлинный исторический Александр исчез и был создан своеобразный идеальный портрет. Е.Э.Бертельс писал: «Уже к концу правления Сасанидов (VI в. н.э.) сложилась традиция изображать Александра идеальным правителем. Отсутствие точных сведений о нем давало возможность придавать его образу любые черты, которые казались желательными у правителя тому или иному автору. Это привело к созданию произведений особого типа, объединявших в себе тематику «зерцала» — поучения правителю, с попытками включить в фабулу «Александрии» разнообразнейшие сведения изо всех областей тогдашней науки. «Александрия» становилась своего рода энциклопедией, в увлекательной форме сообщавшей высокопоставленному читателю все те знания, которыми по своему социальному положению он должен был обладать… Это не только художественные произведения, это — свод по-литической мудрости той эпохи, в которую соответствующее произведение «сложилось».

В странах Востока к образу Александра обращались многие поэты, прежде всего великий Фирдоуси. В своей громадной поэме «Шахнаме» он посвящает изображению многочисленных и необычных походов Искандера большую главу, основные элементы ее, как утверждают исследователи, восходят к греческому «Псевдо-Каллисфену».

В описании Фирдоуси Искандер — один из властелинов Ирана, которому выпало на долю совершить необычайные походы: Иранцы, узнав обо всем, что свершил Кейсар Искандер, как Дару он почтил, -От сердца хваленья ему вознесли,

Признали его властелином земли...

Возрос Искандер, стать достоин царем,

Речь гордая, выглядит богатырем.

И доблестью скоро он славиться стал,

С отвагою рвенье и ум сочетал.

В известной поэме «Искандер-наме» Низами Гянджеви Искандер в отличие от других шахов — справедливый, гуманный правитель-мудрец и пророк. «Замысел Низами таков. Он хочет показать Искандера в трех аспектах: царя-завоевателя, царя-философа и мудреца, царя-пророка», — писал Е.Э.Бертельс. 

Это шах — величественный и грозный,

Обладает он проницательностью,

Справедливостью и человечностью,

Ангел это в образе человека,

Разумен, осторожен, быстр соображением,

Наедине разговорчив, в трудах молчалив.

Веско и спокойно он дышит,

Не торопится пролить ничью кровь.

Притеснению ущерб, справедливости барыш от него,

Бог к нему благосклонен, люди им довольны,

Никого он не поминает иначе как добром,

Да и не радуется ничьему горю.

В описании Низами Искандер — идеальный герой: «Сделал он столько для человеколюбия, что всего этого не может постичь человеческая мысль». Поэма Низами считается наиболее гуманистическим произведением во всей литературной традиции об Александре. «В поистине жестокий век — век смут, распрей, феодальных усобиц мелких правителей (только в маленьком Азербайджане их было несколько), грабительских набегов, жестокого феодального гнета и не менее жестокой религиозной нетерпимости, в век, когда рабу рубили голову, только чтобы испытать остроту меча, Низами выступает с проповедью миролюбия, толерантности, самоценности человека, социальной гармонии», -пишет М.И.Занд.

Амир Хосров Дехлеви в «Зерцале Искандера», написанном в конце XIII в., рисует Искандера изящным и благородным воином. В «Книге мудрости Искандера» Абдурахмана Джами Искандер справедлив, живет для блага людей, несет им правду и добро, борется с пороками, открывает миру алмазы мудрости.

И если царь не будет мудрецом,

Эпоху он не озарит венцом...

Дидактико-философская поэма «Садди Искандарий» («Вал Искандера») Алишера Навои заключает литературные произведения, связанные с именем Александра Македонского в восточной классике. «Создавая это грандиозное произведение, Навои стремился дать своему читателю то, что принято называть «зерцалом», то есть в художественной форме дать комплекс тех знаний, которыми надлежало, по его мнению, обладать образованному правителю, показать, какими свойствами он должен отличаться и как должен себя вести в различных случаях жизни. Навои решил построить поэму на двух линиях: Искандер-деятель, Искандер мудрец… ему нужен был именно образцовый шах, таким и предстает перед нами его Искандер», — писал Е.Бартельс. Такова была в самых общих чертах традиция в создании образа Искандера.

Не оказались в стороне от этой мировой литературы и казахские фольклор и литература. В сознании казахского народа сложилось определенное представление об Искандере. Достаточно вспомнить цикл сказок «Рогатый хан» или обратиться к творчеству И.Алтынсарина, Абая Кунанбаева.

Цикл сказок «Рогатый хан» («Чем побеждал Искандер-Зулкарнайн своих врагов», «Предание об Искандер-хане» и др.) связан с популярным на Востоке сюжетом о рогатом Искандере. На Востоке Александра Македонского называют Искандер Зуль-Карнайн-Зулкарнайн-двурогий. Так он называется в Коране (гл. XVIII, стих 82), Насчет того, почему Искандер получил такой эпитет, существуют разные мнения. «Среди различных толкований интересно одно приписываемое поэтом известному ученому Абу Маш’ару (ок. 786-886), — писал Е.Э.Бертельс в книге «Низами». — Когда Искандер умер, в Риме было изготовлено его изображение, причем по бокам его были изображены два ангела, имевшие рога лазурные с золотом. Арабы, увидев изображение, приняли одного из этих ангелов за Искандера, отсюда и возникло прозвище». Происхождение и смысл этого прозвища до сих пор окончательно не установлены.

Как в сказках других народов, так и в казахских рассказывается о рогах царя Искандера. В поверьях многих народов рога считались символом божественной силы, могущества, исключительности. В казахской сказке, записанной в прошлом веке Д.И.Эварницким, рассказывается, что царь Искандер родился двурогим. Он тщательно скрывает свои рога, казнит всех бреющих его цирюльников. Один из них, спасаясь, поверяет тайну колодцу в безлюдной степи. Но слова долго не могли лежать, выскакивая и катясь по степи, они дошли до людей. Узнав об этом, один из врагов подкрался к Искандеру и отрубил один рог. Ослабевший Искандер больше не смог совершать походы. Послали за живой водой, но испить ее ему не удалось. Лишившись силы, царь вскоре заболел и умер.

В другой казахской сказке, записанной Г.Н.Потаниным, говорится: «С тех пор и стало известно, что у Искандер-хана рога, и после того умер потому, что он мог жить только до тех пор, пока не разгласится, что у него рога».

Этот сюжет в разных вариациях встречается в фольклоре многих народов. В фольклористике он связывается с древнегреческим мифом о Мидасе, наделенном ослиными ушами за то, что не мог понять игру Аполлона на кифаре. Стригший Мидаса раб «не в силах больше тайну хранить, роет ямку и тихо шепчет в нее о звериных ушах царя Мидаса. На этой земле вырос тростник: «колеблемый ласковым ветром, молвит зарытую речь, обличая Мидасовы уши». Пастух, сделавший из тростника свирель, рассказывает людям об этой тайне.

По мнению исследователей, этот сюжет привязан к имени полководца только на Востоке. Е.Э.Бертельс считает, что он восходит к поэме «Искандер-наме» Низами, который ввел легенду о царе Мидасе-Ослиные уши, брадобрее и тростнике, выдавшем тайну царя, отнеся ее тоже к Искандеру. В поэме Низами есть такие строки:

От Заката прошел и Востока дороги,

Потому-то его называли «Двурогий».

«Два небесные рога — Закат и Восток

Взял во сне он у солнца, — безвестный изрек.

Этот сюжет был воспринят другими народами, в том числе и казахами. В казахских сказках о рогатом Искандере акцент сделан не на восхвалении могущества, силы, таившейся в его рогах, а на показе истощения его сил и смерти. Разоблачение, разглашение тайны царя — такова главная линия в трактовке сюжета об Искандере в казахских сказках.

Другая часто встречающаяся на Востоке легенда об Искандере повествует о том, как он искал и нашел воду бессмертия, священный источник. И эту легенду казахи интерпретировали по-своему, выражая свое также отрицательное отношение к бессмертию Искандера. В своем «Наставлении» И.Алтынсарин своеобразно истолковывает ее смысл:

Герой Александр Македонский мир весь завоевал,

Желаний своих неисполненных он никогда не знал.

Но средства от смерти долго нигде найти не мог,

И все же воду бессмертия однажды он отыскал.

Бессмертие! Тысячелетия жизнью жить молодой!

И двух визирей посылает царь за живой водой.

И дивный источник найден!

И каждый, напившись всласть,

Наполнил огромную чашу. 

Посланцы спешат домой.

Далее рассказывается о том, что посланцы в пути встречают бедного старика. Оказалось, что он когда-то, будучи царем, тоже захотел жить вечно и, напившись воды из чудесного родника, прославлял радость бессмертного бытия, но теперь он страдает, бессмертие ему в тягость:

Испуганные рассказом, вернулись посланцы домой, Доставили воду в чашах. Но тщетно царь молодой Пытался, радуясь, сделать хотя бы один глоток.

Вода не пошла ему в горло живительной струей!

Казахский поэт одним из первых вносит новое в трактовку восточной легенды о воде бессмертия для Искандера. Говоря о тщетности стремления Искандера быть бессмертным (живительная вода «не пошла ему в горло»), Алтынсарин как бы намекает на бессмысленность его завоевательных походов, на его алчность и злодеяния. В подтексте читается мысль, что такой жестокий правитель и завоеватель не может иметь бессмертную славу.

В алтынсаринской трактовке образа Искандера, несомненно, сказалась традиция народной литературы меньше говорить о благородных ханах, правителях, а прославлять богатырей. Ведь известно, что у казахов много героических песен о богатырях — «батырлар жыры». Это объясняется тем, что специфические особенности — географические, социально-политические — условий жизни казахов не. так просто ставили вопрос о необходимости идеального правителя, как у других народов. Обширная территория, кочевой образ жизни, постоянные набеги враждебных племен — все это обусловило особое уважение у казахов к удаче, мужеству, смелости, чувству человеческого достоинства, гордости, а не к власти хана, правителя. С отрицательным отношением казахов-кочевников к власти никак не мог ужиться пришедший к ним из восточных поэм идеальный образ Искандера. Вот почему в казахском фольклоре и в письменной литературе преобладает не восхваление Искандера, а, напротив, — критическое, порой отрицательное отношение к нему. Тенденция критического отношения к образу Искандера особенно ярко выражена в поэме «Искандер» Абая Кунанбаева.

Эту поэму Абая связывает с восточной поэзией прежде всего сама тенденция обращения ее автора к популярной на Востоке, теме — жизни Искандера. В казахской поэме рассказывается история с глазничной костью, по утверждению исследователей, она заимствована Абаем из сюжета о маленьком камне в поэме Низами и творчески им обработана. Однако этот сюжет, на который часто ссылаются, говоря о связи поэмы Абая с восточной классикой (в частности, с «Искандер-наме» Низами), именно в форме, употребленной Абаем, оказывается, имеется еще в «Талмуде» и в европейских поэмах об Искандере. Такой же сюжет был основой и двух стихотворных повестей об Искандере В.А.Жуковского. Вопрос об источниках поэм Абая находится в стадии изучения. Но нас интересуют не источники, а что нового внес Абай в традиционную на Востоке трактовку образа Искандера.

В «Искандере» Абая тема решена в плане философском, моральном и дидактическом, что вообще было свойственно просветителям Средней Азии и Казахстана. Но при всей близости этой поэмы к аналогичным восточным произведениям, ее отличает от них очень многое, прежде всего стремление казахского поэта увидеть под покровом легенд реального, исторического Александра. Новизна трактовки образа Искандера свидетельствует о том, что Абай основательно и глубоко изучил не только восточные поэмы об Искандере, но и исторические материалы. В поэме создан образ алчного завоевателя Искандера. Это было в духе критического реализма, который в то время стал утверждаться в казахской литературе.

В поэме Абая отражены исторические факты: Искандер — сын царя Филиппа, вступает на престол в 21 год, царствует в Македонии:

Помнит мир Искандера, его дела,

Македония скипетр ему дала.

Был сыном Филиппа-царя Искандер,

Мечтою о славе его жизнь была.

Когда умер Филипп, Искандер вступил

В двадцать первый год,

Был в расцвете сил.

Многолюдным, тесным считал он свой край,

К соседям завистливый взор обратил.

(Перевод А.Глобы)

К осуществлению своей мечты — завоевать другие земли и государства, приобрести славу — молодой царь приступил сразу же после прихода к власти. И вот плоды его жестоких грабительских походов:

Покорил много стран, царей низложил,

Истребил народы, посевы, стада,

Много крови в моря и в реки он влил,

Без счета невинных на смерть осудил,

Осталась недобрая память навек

О кровавых делах, что он совершил.

Абай описывает Искандера тщеславным, несправедливым, жестоким правителем, завоевателем, истребителем народов, алчным царем:

Непокорных покорными сделал он,

Свои земли просторными сделал он.

Дни светлых ханов, султанов, царей

Омраченными, черными сделал он.

Но алчность его становилась сильней,

Мир и мал оказался, и тесен ей.

Говорили тогда про него льстецы:

«Искандер — владыка владык, царь царей».

Беспощаден, смел, кровожаден и зол,

Выше туч воспарил Искандер-орел.

В цветущих землях, в пространствах пустынь

Нигде он предела себе не нашел.

В истории сохранилось много фактов, говорящих о жестокости и несправедливости Александра Македонского. Например, в одной из войн было истреблено 6 тыс. человек, в городе Фивы обращено в рабство 30 тыс. жителей, подавлено восстание фракийцев, пострадали даже преданные царю люди. Но «народам Востока не была ясна истинная сущность походов Александра. Они не придавали значения тому, что Александр раздавил греческие республики, превратил граждан в подданных, вместо относительной свободы установил тиранию, что походы его повлекли за собой разграбление стран Востока и уничтожение громадного количества культурных ценностей. Такие действия для восточного тирана были обычны. Поэтому подлинный Александр был быстро забыт и исчез в тумане легенд и сказаний», — писал Бертельс. В восстановлении некоторых черт подлинного Александра, «забытого и исчезнувшего на Востоке в тумане легенд и сказаний», эта поэма, бесспорно, сыграла заметную роль.

В поэме Абая говорится о том, что молодой македонский царь покорил много стран и земель, истребив их народы, стяжал славу «владыки владык», «царя царей», его завоевательным устремлениям не было предела. Случилось так, что в одной из бесплодных, безводных пустынь Искандеру и его войскам пришлось страдать от зноя и жажды. Пал верный друг Искандера — конь. И вдруг Искандер видит «луч ясной звезды», обратившийся родником, который спас его и его сподвижников.

Изучая древнегреческие источники о походах Александра Македонского на территории Средней Азии в 330-327 гг. до н.э., историки установили, что «поход за Яксарт» (Сырдарья) был очень тяжелым, источники говорят о страданиях войск от жары и жажды и упоминают о тяжелой болезни самого Александра. Наличие определенных совпадений в поэме Абая и в сообщениях историков наводит на мысль о том, что поэт тщательно изучал материалы, касающиеся истории жизни и деятельности греческого полководца.

Перенесенные страдания не стали уроком для алчного, ненасытного, жестокого царя. Он движим мечтой завоевать весь мир. Утоляя жажду из источника, Искандер говорит:

Несомненно, там край богатый найдем,

Народ покорим, непокорных убьем,

Богатства возьмем и вернемся домой,

Безмерную славу добудем мечом.

Абай совершенно по-новому осмысливает сюжет о воде бессмертия. Он заставляет своего героя страдать от зноя на пути к осуществлению злодейских завоевательских целей и наталкивает его на источник. Так, следуя законам реализма, поэт все ярче оттеняет алчность, ненасытность, преступность действий Искандера. Эти же черты Искандера Абай выставляет на суд читателей и в дальнейшем. Когда под звон литавр, в блеске кольчуг царь и войска подходят к грозной горе, где путь им преграждают неприступные золотые ворота, сторож говорит Искандеру, сделавшему попытку открыть ворота:

Хвастовство, о царь, не пристало уму,

Предел здесь владычеству, царь, твоему,

Ты завистлив и алчен, мир тебе мал,

Не пытайся расширить его, к чему?

Искандер обращается к нему со словами:

Шел сюда я не день, не месяц, не год,

И если я у предела, нет дорог вперед,

И если до края земли я дошел,

Дай мне дар, чтоб видел его народ.

Сторож в ответ подает сверток, в котором находится глазничная кость. На весах эта кость перетягивала золоту и железо. Мудрый Аристотель так объяснил разгневанному Искандеру смысл подарка:

Ненасытность глаз у иных велика,

Все им мало, хоть вплотную держит рука.

Но умрут они — и для мертвых глаз

Алмазы и сапфиры не ценнее песка.

Эпизод с глазничной костью из всех восточных авторов использовал только Абай. Схожий мотив есть в «Искандер-наме» Низами: в стране мрака божественный вестник дает шаху Искандеру маленький камешек и велит взвесить его, когда они вернутся к свету. Весы пришли в равновесие только тогда, когда на другую чашу бросили щепотку праха. Искандер понимает, что

Мера лишь прах. Царь смущен был столь явным примером:

Станет прахом и то, что звалось Искандером.

Смысл сюжета одинаков у Низами и Абая, это — напоминание о неизбежности смерти и тщетности завоевательных устремлений Искандера, осуждение его алчности. То, что Абай использовал не чудесный камешек, который перевешивает драгоценные камни, а глазничную кость, придает остроту сюжету. Интересен психологический момент, когда Искандер открывает сверток: «сильней прежнего гнев чело омрачил», «далеко от себя он кость отшвырнул» и т.д. Знаменательными представляются в поэме Абая слова об окончании завоевательных походов Искандера: «Здесь предел твоей силы, — славней не стать». Из истории известно, что одной из границ обширной империи Македонского была нынешняя территория Сырдарьинских долин, что «густонаселенная долина Зеравшана была подчинена Александру, и македонская армия вышла на берега Яксарта (Сырдарьи). Двигаясь на Восток к его верховьям, Александр тщательно занимал гарнизоном все прибрежные укрепления, поскольку Яксарт должен был стать границей империи Александра, также он был границей персидской монархии. Крайним восточным пунктом, которого достигла македонская армия на берегах Сырдарьи, был район современного Ходжента, где, по мысли завоевателя, должен был основан новый город — так называемая «Александрия крайняя», как основной оплот македонского государства».

Известно, что во многих восточных как фольклорных, так и письменных произведениях об Искандере часто изображаются близкие к нему люди в роли наставников, мудрецов, философов. Много их, например, в философских главах поэмы «Искандер-наме» Низами, который счел возможным не соблюдать хронологию и сгруппировал вокруг своего героя мыслителей и ученых, в действительности живших в разное время. В поэме Низами одновременно с Искандером живут и действуют Сократ, который умер за сорок три года до рождения Александра Македонского. Платон, живший почти за сто лет до него; Валис (Фалес Милетский), живший в конце VII-начале VI в. до н.э., более чем за двести лет до македонца; Аристотель — действительный наставник исторического Александра, наконец, Архимед, родившийся семь лет спустя после смерти полководца. Такой прием (анахронизм), широко распространенный в литературе не только Востока, но и Запада, оправдан и обусловлен стремлением автора дать своим читателям научные, а не богословские знания о природе и обществе. В поэме Абая наставник и учитель Искандера — Аристотель:

При царе был мудрейший из мудрецов -

Аристотель, древнейший из мудрецов...

Он, как в книге, читал мысли всех людей,

И со всеми внимал ему царь царей.

Казахский поэт следовал в данном случае истории. Ведь известно, что к своему учителю Аристотелю Александр питал особое уважение и любовь, о чем свидетельствует его письма из далеких походов, и эта связь царя и мудреца отражена во многих произведениях. Е.Э.Бертельс писал: «Восток обратил внимание в значительной степени на связь Александра с Аристотелем… сочетание имен Александр — Аристотель давало возможность объединить вопросы политики, управления страной, военного дела с вопросами философскими, с онтологическими, гносеологическими, этическими учениями».

Выводя главными героями поэмы Искандера и Аристотеля, Абай сообщает те проблемы, которые были порождены современным ему обществом, о чем он писал в финале поэмы в форме назиданий. Смысл и цель поэмы Абая «Искандер» заключается, с одной стороны, в обличении нравственных и социальных пороков — зла и насилия, проявляющихся в различных формах: то в виде жестоких завоеваний и истребления народов, то в поддержке таких злодеяний бесчестными льстецами, глупцами; а с другой стороны, в проведении гуманистической идеи, в надежде на улучшение общества путем его просвещения.

Зло, заключенное в делах Искандера, имеет место и в современной поэту жизни, об этом говорится в заключительных строках поэмы:

Закончена повесть — недлинный рассказ, -

Поучение в нем найдешь в добрый час.

О, влекущийся к славе, не хлопочи,

Ничем не насытит, кто алчен, свой глаз.

Жизнь кратка, поманит — и уже ушла.

Говори, встретив радость, не «есть» — «была».

Если совесть и честь, как товар, продал,

Презренны и слова твои и дела.

Ты стяжаешь себе похвалы глупцов,

Окружаешь себя толпою льстецов.

Но на шаг отошел — и осмеян ты, -

«Вот, скажут, бесчестный, и сроду таков!»

Ничтожные любят себя похвалить, -

Где достоинства нет, нельзя прикупить!

Говорить о цене своей надо ль тебе?

Если есть в тебе свет, он будет светить.

Поэт обличает тщеславных, алчных глупцов, готовых продать, как товар, свою честь и совесть, самодовольных, ничтожных и невежественных. Абай подмечает все недостатки, свойственные казахскому обществу XIX в.

В этой поэме, как и во всей своей поэзии, Абай выступает человеком, поднявшимся над феодально-патриархальным обществом, смеющим быть его судьей, обличителем общественного зла и просветителем. Поэма «Искандер» имеет просветительский смысл, автор ее верит, что в жизни победят разумные начала, что его поэма откроет людям глаза на пороки, заставит задуматься об их причинах. Поэма Абая «Искандер» тесно связана с передовым просветительским направлением в развитии общественной мысли Казахстана второй половины XIX в.

Идейно-художественные достоинства, особенности поэмы, которые были отмечены выше, свидетельствуют о том, что ее нельзя рассматривать лишь в рамках развития распространенной на средневековом Востоке традиции «назира» — поэтического ответа на произведения предшественников, или только с точки зрения ее роли в творчестве поэта.

Решительно преодолевая условность в освещении темы Искандера, характерную для средневековой восточной поэзии, Абай внес в традиционное понимание ее новую струю, приблизил поэзию к истории, дал образ своего героя в развитии. Постепенное раскрытие образа Искандера — сначала молодого, тщеславного, уже покорившего соседние страны и стяжавшего славу «владыки владык», «царя царей», затем жестокого истребителя народов, алчного, ненавистного правителя-завоевателя, который не может отречься от злодейских замыслов даже тогда, когда испытывает страдание, создание образа мудрейшего Аристотеля, применение традиционного материала для проведения современных поэту идей — это то новое, что принадлежит Абаю в трактовке традиционной темы восточной литературы.

В оценке жизни и деятельности Искандера проявилась проницательность великого казахского поэта и мыслителя. Удивительно, что абаевская оценка Македонского-полководца совпадает в некоторых чертах со взглядами писателей более позднего времени, например, В.Г.Яна, который в романе «Огни на курганах» (1936) показал вторжение Александра Македонского в Среднюю Азию.

Говоря о сложности этой исторической темы, вызванной тем, что в многочисленных произведениях об Александре Македонском его образ был идеализирован, он изображался как прекраснодушный монарх, добродетельный, мужественный, В.Г.Ян писал: «Между тем точные исторические данные, устанавливаемые при внимательном изучении тех же авторов и других источников, свидетельствуют, что Александр был таким же беспощадным завоевателем и истребителем народов, какими были позднее Чингисхан, Тамерлан, испанские кондотьеры в Америке, англичане в Индии и другие хищники, создатели колониальных империй. Он оставлял за собой дымящиеся развалины, разрушенные города, целые народы обращал в рабство и продавал, как товар, как рабочую скотину на рынках.

Поэтому, решив показать вторжение Александра Македонского в Персию и Среднюю Азию, я поставил задачей описать его самого и сподвижников, не приукрашивая, по возможности такими, какими они были в действительности, воссоздать правдивую картину той далекой эпохи и показать жестокую борьбу с Александром народов завоеваемых стран».

Стало быть, еще в XIX в. Абай Кунанбаев поэтическим чутьем угадал истинный смысл завоевательской политики Александра Македонского. Если по книге В.Г.Яна «Огни на курганах» читатели могут представить сложную картину жизни той беспокойной далекой эпохи — периода жестокой борьбы древних скифов, саков и других народов, живших на территории нынешних среднеазиатских республик и Казахстана, с армией Александра Македонского, то из поэмы Абая они могут узнать, что в памяти народов македонский царь остался тщеславным монархом, жестоким завоевателем, алчным, ненасытным покорителем новых земель.

Такая трактовка Абаем, а позднее В.Г.Яном образа Александра Македонского имеет еще большее общественно-политическое значение в современную эпоху, в условиях, когда за рубежом в связи с распадом колониальной системы делаются попытки, ссылаясь на исторические примеры, подкрепить неоколониализм, показать Александра «цивилизатором» народов Востока.

«Буржуазные историки представляют походы Александра Македонского как прогрессивное явление и не указывают на то, что главной целью походов Александра было распространение власти Греции на Восток, расширение торгового оборота, эксплуатации народов Востока и овладение их богатствами», — писал Б.Г.Гафуров, с мнением которого нельзя не согласиться.

Нет сомнения, что поэма Абая Кунанбаева «Искандер», в которой нашли выражение высокие гуманистические идеалы великого казахского поэта и мыслителя, занимает достойное место cреди литературных произведений об Александре Македонском, в том числе рядом с «Искандер-наме» великого Низами Гянджеви.