Страница - 2

2. Образование великого государства рода Ашина (545– 581 гг.)

В поисках сторонников император Западной Вэй Вэнди послал некоего Ань Нопаньто к тюркскому князю Бумыню для установления дружественных отношений. Посланник, прибывший к тюркю- там в 545 г., был принят радушно. «В орде все начали поздравлять друг друга, говоря: «Ныне к нам прибыл посланник от великой державы, скоро и наше государство возвысится». Этот, казалось бы, незначительный факт указывает, что господство жужаней было тягостно для тюркютов и неизбежность войны за свободу их не пугала. 

Сообразуясь с настроениями своего народа, Бумынь проявил нелояльность по отношению к своему сюзерену – жужаньскому хану, отправил в столицу Западной Вэй – Чаньань ответное посольство с дарами и тем закрепил союз с врагом своего господина. Однако это не вызвало разрыва с жужанями: по-видимому, переговоры велись в строгой тайне. Это посольство на четверть века определило восточную политику тюркской державы как союзницы Западной Вэй и ее наследницы Бэй-чжоу, направленную против Северо-Восточного Китая, где с 550 г. укрепилась династия Бэй-ци. Однако, включаясь в мировую политику, Бумынь сознавал, что он слишком слаб, чтобы бороться с жужанями, данником которых он был. Бумынь решил добросовестно выполнять долг союзника и вассала. Случай к тому пред- ставился в том же году.

Западные телеские племена тяжело переносили жужаньское иго. Наконец, их терпение лопнуло: они восстали и из Западной Джунгарии двинулись в Халху, чтобы нанести жужаням удар в сердце. По- ход был так плохо организован, и время так плохо было рассчитано, что здесь можно предположить скорее стихийный взрыв народного негодования, чем планомерно организованную войну. История не со- хранила даже имен вождей восстания. Когда телесцы были на середине пути, из ущелий Гобийского Алтая выехали стройные ряды тюркютов в пластинчатых панцирях с длинными копьями, на откорм- ленных белых конях. Телесцы не ожидали флангового удара, а кроме того, они собрались воевать не с тюркютами, от которых они ни- когда не видели ничего плохого, а с ненавистными жужанями. Поэтому они немедленно изъявили полную покорность Бумыню, а он, приняв ее, совершил второй нелояльный поступок по отношению к жужаням. 

Покорность в степи – понятие взаимообязывающее. Иметь в подданстве 50 тыс. кибиток можно лишь тогда, когда делаешь то, что хотят их обитатели; в противном случае лишишься и подданных, и головы. Телесцы хотели одного – уничтожить жужаней, и Бумынь, очевидно, это знал, когда принимал их в свою орду, но так как этого хотели и его соплеменники, то война была неизбежна. Стремление своих подданных разделял хан, и поэтому события потекли быстро. 

Разгром жужаней. Стремясь вызвать конфликт с жужанями и вместе с тем не желая оказаться в роли обидчика, Бумынь пошел на провокацию. Он обратился к жужаньскому хану Анагую с просьбой отдать ему в жены царевну. Это сразу поставило бы его, по степным обычаям, на равную ногу с ханом, на что тот не мог согласиться, не роняя своего авторитета. Разгневанный хан ответил грубо: «Ты мой плавильщик (тюркюты плавили для жужаней железо), как ты осмелился сделать мне такое предложение!». Отказ ставил Бумыня в положение обиженного, а он этого и добивался. Чтобы отрезать пути к примирению, он велел казнить жужаньского посла, и теперь союз с западным домом Вэ ему весьма пригодился. Немедленно он возобновил переговоры с Вэнь-ди и летом 551 г. получил в жены китайскую царевну Чанле, что окончательно закрепило его авторитет среди кочевников. Стремясь использовать внезапность нападения, Бумынь выступил в поход зимой 552 г. и одержал полную победу над жужанями. Анагуй покончил жизнь самоубийством, а сын его Яньлоген бежал к своим союзникам – цисцам.

Бумынь принял титул Иль-хан, но в конце 552 г. умер. На престол вступил его сын, принявший титул Кара-Иссык-хан, т.е. Черный Горячий хан.

Жужане, внезапно разбитые тюркютами, выбрали вождем дядю своего погибшего хана Даншуцзы и продолжали борьбу. Но в сражении около горы Лайшань они снова потерпели полное поражение.

Гумилев Л.Н. Древние тюрки. Москва, 1993, стр.26–28.

3. Тюркюты у себя дом

Военное дело. Первой специальностью, с которой тюркюты выступили на арену всеобщей истории, было добывание железа. Их легендарный предок Ашина бежал на север, «добывать железо для жужаньцев». В 546 г. жужаньский каган Анагуй называет вождя тюркютов «мой плавильный невольник», подчеркивая главное занятие тюркютов.

В результате археологических раскопок обнаружены памятники тюркютской металлургии VI–IХ вв. На Алтае найдены следы добычи железной руды, неглубокие шурфы и забои, относящиеся к этому же периоду. Способ получения железа был сыродутным. Восстановление железа путем химического соединения его окиси с окисью углерода давало губчатую металлическую массу, так называемую крицу. Качество кричного железа даже теперь считается гораздо выше доменного.

Из высококачественного железа алтайские кузнецы изготовляли однолезвийные ножи, тесла-топоры, стремена, удила, мечи, сабли с малым изгибом и массивным клинком, наконечники копий и стрел, а также железные котлы двух типов. Круглые – подвесные и стоящие на конических ножках. Добыча и обработка металлов в эту эпоху производились также на территории современной Тувы, причем добывалось не только железо, но и золото, серебро, олово и медь.

В Хакасии, составлявшей тогда ядро Кыргызского каганата, железо добывалось во многих местах. Почти во всех сосновых лесах встречаются остатки древних железоплавилен. Так же, как и на Алтае, здесь выделывались орудия труда и оружие – мечи и кинжалы, а так-же детали конской сбруи.

Наиболее примечательна культура современников тюркютов – приангарских курыканов. Первоначально в результате археологических раскопок 1912–1914 гг., они получили название «курумчинских кузнецов», но А.П. Окладников доказал, что это были не кто иные, как курыканы. Сыродутное железо курыканов содержало до 99, 45% чистого металла и поэтому было весьма ковким и прочным. Они вы- делывали ножи, наконечники стрел и копий, чинили лопнувшие котлы, накладывая на них заплатки. Вместе с тем курыканы занимались скотоводством и даже земледелием, применяя искусственное орошение полей. К сожалению, горные разработки кочевников раннего средневековья еще не подвергались систематическому исследованию, но даже те данные, которыми мы располагаем, заставляют нас доверять письменным источникам, утверждающим, что тюркюты выступили на арену мировой истории как народ, впервые освоивший в Центральной Азии промышленную добычу железа и благодаря этому поставивший себя в независимое положение по отношению к Китаю и Тибету, откуда до этого времени кочевники получали железное оружие, необходимое для успеха их военных предприятий. Железо и раньше было известно кочевникам, но только тюркюты ввели его в массовое употребление. Земарх, увидев тюркютов, предлагающих ему железо для продажи, был чрезвычайно удивлен и заподозрил, что это делается нарочно, чтобы дезориентировать его: «ибо обыкновенно говорят, что у них трудно доставать железо».

Развитие металлургии позволило тюркютским ханам перевооружить свою армию и создать отборные, ударные части из латной кавалерии – фули (т.е. волки-бури, названные так в память своего мифического происхождения от волчицы). На их вооружении были роговые луки, панцири, копья, сабли и палаши.Эти краткие сведения письменных источников, к счастью, могут быть дополнены археологическим материалом.

В Эрмитаже хранятся глиняные статуэтки, изображающие тюркютских гвардейцев. Несмотря на то, что статуэтки датируются несколько более поздним временем (конец VII–начало VIII вв.), можно думать, что изображенные на них предметы вооружения не претерпели существенного изменения с конца VI в., так как за это время не произошло смены культурных традиций. Статуэтки сохранились в погребении китайского вельможи вблизи Турфана (Туюк Мазар, склеп в ущелье Туюк).

Аналогичные находки сделаны А. Стейном в деревне Астана, так-же возле Турфана. Пехотинцы и всадники одеты одинаково – в платье, приспособленное для верховой езды. Это указывает на то, что у тюркютов пехоты, как особого рода войск, не существовало. Боевая одежда состояла из головного убора и панциря, причем первый напоминает современный казахский малахай, покрытый металлическими пластинами и снабженный коричнево-красной, по видимому, меховой оторочкой. Воины одеты в халаты с высокими, доходящими до подбородка воротниками. Халат доходит до половины голени и застегивается на правую сторону, так что левая пола оказывается сверху. Поверх халата надет панцирь из металлических пластин, отороченный коричнево-красной каймой. Панцирь доходит до колен, подпоясан узким поясом, рукава короткие, выше локтей.

Гумилев Л.Н. Древние тюрки. Москва, 1993, стр. 64–65, 66.