Страница - 4

ПЕРИОДЫ БОРЬБЫ ПРОТИВ КОЛОНИЗАЦИИ

Есть два периода борьбы казахского народа с колониальной зависимостью со времен присоединения к России. Первый период охватывает отрезок времени с конца XVIII до середины ХIХ в. В этот период, по определенным объективным причинам, в освободительных движениях ведущую роль играли феодальные правящие группы. Восстания С. Датова (1787—1797), И. Тайманова (1836—1838), К. Касымова (1837—1847), Е. Котибарова (1855—1857) и Ж. Нурмухамедова (1856—1857) были, в первую очередь, проявлением недовольства колониальной политикой.

Академик Н. М. Дружинин о восстании сырдарьинских казахов под руководством Ж. Нурмухамедова сказал: “Народ, лишенный освоенных, пригодных к земледелию земель из-за колонизации русских казаков, вышел на борьбу за экономическую свободу и национальную независимость. В движении, возглавляемом патриархально-родовыми аристократами, трудовой народ проявил упорство, смелость и отвагу”1.

Во второй половине ХIХ и начале ХХ в. процесс колонизации Казахстана поднялся на абсолютно новую ступень. Административная реформа 1868 г. уничтожила ту маленькую самостоятельность, которая еще оставалась у народа. Казахская степь превратилась в периферию Евразийской империи, где обосновались железные порядки военной феодальной системы управления. Законы 1868, 1886 гг. (для казахов Туркестанского уалаята) и 1891 г. провозгласили казахские земли собственностью России, открыв дверь переселенцам из внутренней России. Во время Столыпинской аграрной реформы царское правительство перешло на политику отбирания у казахских крестьян пригодных к земледелию земель, в результате чего подверглось кризису традиционное казахское скотоводство. В 1897—1917 гг. количество русских в Казахстане увеличилось вдвое, они составляли одну пятую часть населения края. В одно время с переселением проводилась политика крещения казахов, лавинная русификация посредством русских учебных заведений, административной системы.

Об этом М. Дулатов писал: “С 1905 г. и наш казахский народ начал руководствоваться национальной выгодой. В те годы свободы начальники, учившиеся в Семипалатинской области, были арестованы, отправлены в ссылку и стали неблагонадежными за указание верного пути народу”.

Начиная с этого времени, казахская интеллигенция в целях повышения гражданского сознания народных масс начала осваивать ранее не применявшиеся средства политической борьбы, такие как издание газет, книг, листовок, организация петиций с наболевшими общественно-политическими требованиями. Их действия, цели носили общенациональный, общедемократический характер. Об этом свидетельствуют Каркаралинская петиция 1905 г., написанная группой казахской интеллигенции под руководством А. Букейханова, А. Байтурсынова, программа Казахской конституционнодемократической партии, изданная в газете “Фикер”, выпускаемой в 1905—1907 гг., и другие документы.

Надежда казахского народа получить государственную независимость при советской власти не оправдалась. Советская Казахская автономия, провозглашенная в 1920 г., была всего лишь названием, на самом же деле вопросы, связанные с внутренней жизнью Казахстана, решались в Центре, где определялись направления краткосрочного и долгосрочного развития с точки зрения интересов метрополии.

Нескончаемая война между колонизаторами и алашской интеллигенцией развивалась по поводу нормы земли, выдаваемой казахскому народу. В этой борьбе, проходившей со второй половины 20-х годов, участвовали руководители Земельного комиссариата М. Есболов, Т. Жаманмурынов, С. Каратлеуов. А. Букейханов был автором идеи организации экспедиции при АН СССР (председатель — профессор С. П. Шевцов) с целью определения объема земли, которую следует выдавать казахским крестьянам, сам был ее членом, участвовал в исследовательской работе. Шпионы ОГПУ арестовали в Актюбинске деятеля, которому был запрещен выезд из Москвы, и срочно отправили назад (1926). Несмотря на это, А. Букейханов одобрил мнение о предложенной экспедицией профессора С. П. Шевцова земельной норме, разоблачил земельную политику советской власти и выступил в качестве эксперта на коллегии Комитета государственного планирования РСФСР (1927). А на допросе следователям ОГПУ в мае 1929 г. показал: “Мои взгляды на земельную политику сводятся к следующему: нельзя уравнивать русских (переселенцев) и казахов в вопросе земельных участков, потому что русские культурнее, они всегда первее в земледелии, казахи станут зависимыми от них. Таков мой “национализм” в земельном вопросе”.

Вопросы, поставленные алашской интеллигенцией на повестку дня, в объективном виде находили отражение в службе советско-партийных работников (С. Садуакасов, С. Кожанов, Ж. Мынбаев и т.д.). Если алашордынцев, боровшихся сначала с царизмом, затем с советской властью, называли “сепаратистами”, “буржуазными националистами”, то новое поколение национальной интеллигенции, вышедшее против нового советского вида колонизации, называли “национальными уклонистами”. К сожалению, о причинах, породивших “буржуазный национализм” и “националистический уклонизм”, не говорили. Правящая партия не хотела обращать внимания на это.

В докладе пленума Краевого комитета партии в ноябре 1926 г. Голощекин определил “два поколения алашор-дынцев”, дав им характеристику. “Мы ошибаемся, говоря об алашордынцах. Есть два вида алашордынцев — старые руководители и новое поколение. Различие в них такое: алашордынцы старого режима в прошлом были буржуазными революционерами, а в молодежи этого нет, они росли в борьбе с советской властью”1.

Во взглядах главного врага алашордынцев Ф. Голоще-кина была толика исторической правды. Ответсекретарь различал два поколения интеллигенции гражданского движения и признавал историческую преемственность между ними. Пришло время исследовать объективные основы этой преемственности.

Итак, новый гражданский подъем, начавшийся в начале века, охватил конец 20— начало 30-х годов. Он завершился репрессией самой активной части старого поколения ала-шовцев, изгнания их с партийных должностей. 372 крестьянских восстания против коллективизации были последними проявлениями недовольства политической системой в Казахстане.

Эти действия просматриваются из отношений казахского и татарского гражданских движений до 1917 г. Это относится к борьбе посредством мусульманской фракции при Государственной Думе, татарскими и казахскими изданиями (“Фикер”, “Таржиман”, “Время”, “Айкап”, “Казах”).

В условиях империи это содружество всероссийских мусульман прозвали “панисламизмом”, “пантюркизмом”. Имперские силы превратили этот метод в средство государственной политики. На деле мусульмане, тюрки не предпринимали никаких действий против метрополии, кроме объединения естественных требований.

Кругозор казахской интеллигенции проявляется в конкретной помощи беженцам 1916 г.

Здесь уместно вспомнить, в первую очередь, о работе Семи-реченского областного казахского комитета под руководством И. Жайнакова. Газета “Казах”, руководимая А. Бай-турсыновым и М. Дулатовым, обращала внимание всех мусульман на печальное положение киргизов. Член Туркестанского комитета Временного правительства М. Тыныш-паев в своих статьях не только сообщал о тяжелой ситуации, но и участвовал в выделении 5 млн. рублей временным правительством. А. Букейханов, А. Байтурсынов, М. Дулатов и десятки других казахских интеллигентов помогли киргизам деньгами. В состав правительства Алаш-Орды в 1917 г. был избран киргиз Ж. Салтонаев. А киргизская демократическая организация “Бухара” соединилась с созданным в феврале—марте следующего года советом “Алаш”.

Такая связь наблюдалась и с башкирским гражданским движением. А. Букейханов на допросе ОГПУ показал: “О своей связи с Валидовым. Последний раз встретились и говорили с ним на “государственном совете” в Уфе. В тот раз мы договорились вместе бороться с врагами, в том числе с советской властью”1.

Приведенные исторические факты говорят не о контрреволюционной связи тюркских народов, а о естественной связи, рожденной жизненной необходимостью. Казахское гражданское движение не ограничивалось этими союзами.

После Октябрьской революции большевики задавили гражданскую борьбу, окончательно основав тоталитарную систему. Борьба теперь велась в эмиграции, и возглавляли ее Мустафа Чокай (Париж), Раимжан Марсеков, Ибраим Жайнаков (Восточный Туркестан).

Койгельдиев М. Периоды борьбы против колонизации //

История казахов. 1993. № 1.

Вспомните об алашординцах. Напишите небольшое эссе о М. Чокаев.

ВОССТАНИЕ 1916 г.

Поводом для восстания послужил призыв людей из инородцев на тыловые работы. Восстание 1916 г. было одним из крупнейших событий в истории Туркестана, народ воспротивился приказу “белого царя”.

8 июля 1916 г. вышел приказ Туркестанского губернатора, в котором было объявлено о наборе людей на строительство дорог, военных крепостей из части Российского государства Туркестана. Царское правительство решило, что использовать инородцев лучше, чем “разумных” русских, оно было уверено, что они подчинятся всему. А русских рабочих и солдат гнали сразу на войну.

По этому срочному приказу наместники царя в Туркестане, не думая о последствиях, начали набирать людей на тыловые работы. Генерал-губернатор Ерупев издал короткий приказ, в котором даже не объяснялось, куда и зачем людей набирают. Но люди в скором времени стали проявлять недовольство.

После первого приказа был выпущен второй — дополнительный (№57 газеты “Туркестанские ведомости”). Были изданы и другие приказы о запрете продажи билетов инородцам, об обязанности повиноваться русским офицерам.

В ответ на недовольство людей стали появляться угрожающие приказы. Например, генерал-лейтенант Гиппиус, генерал Ферганы, издал приказ: “Объявляю инородцам: в Ферганскую область прибыли пушечные войска. Руководить ими, использовать по усмотрению возложено на меня. Прибывшие войска в состоянии уничтожить не отдельных бунтарей, но и целые города”. В конце приказа он сообщил, что накажет вместе с бунтовщиком и его аул, род, мечеть, медресе.

Но приказ не испугал людей, недовольство росло. Для подавления восстания по приказу царя от 22 июля прибыл генерал-губернатор Туркестанского края Куропаткин.

Куропаткин до прибытия в Ташкент в приказе от 23 августа сообщил, что ему дана воля быть начальником войск Туркестана, назначать время и порядок набора людей, освобождать некоторых людей от работ. По приказу 200 тыс. человек, набираемых из Туркестана, разделяются так: из Сырдарьи — 60 тыс., из Самарканда — 32 407, из Ферганы — 13 830. Для хлопкоробов было сделано облегчение: из Ферганы, Сырдарьи, Самарканда людей набирали на 40 тыс. человек меньше, поэтому их набрали из других регионов, упорно сопротивляющихся властям.

По указаниям, рабочие призывались из своих волостей, делились на 10, 100, 1000 человек, избирали “десятника”, “сотника”, “тысячника”. При них утверждали мулл, господинов, переводчиков, пекарей, мясников, парикмахеров. Обозначили порядок раздачи пищи, рабочим выдавали зарплату — 1 руб. в день. Сотникам выдавали по 2 руб., десятникам и переводчикам по 3 руб., муллам — 2 руб. Еда казенная. Не брали на работу:

1) людей, состоящих на службе в местных (сельских, волостных) учреждениях;

2) полицейских низкого ранга из инородцев;

3) имамов, мулл, мударистов;

4) людей на госслужбе;

5) дируранов.

Начали набирать людей, но вышеуказанные приказы каждый понимал по-своему. Баи, дав взятку начальству, отправляли вместо себя бедняков. Дело получило неожиданный поворот. Местный народ возненавидел правительство, мешая ему всеми способами.

Как не взволноваться народу, когда 200 тыс. граждан должны были отправиться на фронт из-за тех, кто заботится только о своем кармане. Народ не верил, что те, кто отправился на фронт, вернутся целыми и здоровыми, что оказалось правдой. Многие умерли от холода, побоев, умирали от пуль, когда рыли окопы.

25 июня 1916 г.