Страница - 14

5. Проявление единства национальной психологии и познания в творчестве М. О. Ауэзова

Несмотря на то, что Мухтар Ауэзов нс является автором спе­циальных статей в области психологии, мы имеем полное основа­ние называть его в равной степени и писателем-мыслителем, и психологом. Если всмотреться в творческую лабораторию ученого, то формирование психологических взглядов и его вклад в разви­тие этой науки можно, исходя из содержания, рассматривать с двух позиций. Первая связана непосредственно с писательской деятельностью М. Ауэзова, вторая — с многочисленными иссле­дованиями актуальных аспектов общественно-политических вопро­сов, положения учебно-просветительского дела, общественной мысли, культуры и искусства.

Если говорить о первом направлении, то у любого писателя, в том числе и М. Ауэзова, объектом изучения является человек. Потому что деятели пера и в момент творческого процесса, и во время сбора материалов для художественного произведения стараются изучить своего героя со всех граней: его характер, особенности, одним словом, проникнуть в его внутренний мир. Сам М. Ауэзов поступал так же. Его творческие искания в процессе написания романа-эпопеи «Путь Абая» — полное тому доказа­тельство.

Что касается второго течения, — то оно нашло свое отраже­ние в написанных по вышеназванным проблемам научно-публи­цистических трудах. Поэтому психологические доводы М. Ауэзова не однозначны по содержанию, они различны по глубине, а неко­торые из них кажутся на первый взгляд и неприметны. И все-та- ки, по мнению исследователей — ученых-психологов, — главные из них: эмоции и чувства, психология художника, вдохновение и творческий труд, психология деятельности учителя, этнопедагогн- ческие особенности казахского народа, национальная психика и черты его характера, взгляды по поводу воли, характера, деятель­ности индивида и др. М. Ауэзов постоянно следовал вышеука­занным требованиям в своем творчестве.

Писатель, создавая свои образы, старается, чтобы они не пов­торяли друг друга по деятельности, характеру, манере речи, внеш­ности, показывает присущие каждому из них особенности, чтобы персональный художественный образ был копией существующего в реальной жизни индивида, представителя отдельной нации и на­рода.

В свете этих позиций художественные произведения М. Ауэво- ва, в которых отражены тысячи особенностей людей, подобны психологической галерее. В одной лишь эпопее «Путь Абая» не­возможно, глубоко не проникнув в мастерски описанную психоло­гию индивидов, обозначить ее и полностью донести до читателя. Этому писатель в своем творчестве постоянно уделял особое вни­мание, требовал того же при переводе на русский язык. В одном из своих писем Н. И. Анову он просил уделять особое внимание в процессе перевода романа-эпопеи внутреннему, душевному миру героев. Скорбь и печаль, грусть и переживания, радость и обиды, вдохновение и эмоции, смех, размышления Абая — все это просит передать предельно точно, без изменений. Так как именно с этим эмоциональным настроем поэт создавал свои стихи, и поэтому каждый, кто пишет о его творчестве, должен учитывать это.

Приведем несколько примеров психологических показателей и особенностей, встречающихся на протяжении всего романа «Путь Абая»: «От Кунанбая веет холодом. Властное лицо хмуро и жесто­ко. Слова его, резкие, внушительные, падают с гневной тяжестью. Речь его пересыпана пословицами и поговорками...

У отца продолговатая, словно вытянутая голова, напоминаю­щая гусиное яйцо. И без того длинное лицо его удлиняется клином бороды; оно кажется Абаю равниной с двумя холмами, поросшими лесом бровей. Единственный глаз Кунанбая зорким часовым стал у левого холма — суровый, недремлющий страж... Он не знает отдыха, от него ничего нельзя устаить... Этот единственный глаз не прячется за веком: большой, выпуклый, он смотрит остро и зорко, точно пожирая все окружающее. Он даже моргает редко».

В случае несоответствия внешности, подчиняющей окружающих своей власти и уму, не было бы и исторической личности Кунанбая. Поэтому писатель, широко используя такие сравнения, как «Веет холодом», «лицо хмуро и жестоко», «единственный глаз — суровый, недремлющий страж», он смотрит «остро и зорко», «даже моргает редко» и т. д., расширяет наше понятие и представляет нашему взору целостное бытие героя.

Во многих случаях на протяжении всего произведения образы Абая, Айгерим, Кунанбая уподобляются хорошо известной в ка­захском народе птице ястребу (қаршыға). Однако эти уподобления во всех трех случаях не одинаковы: у одного передают его над­менность, у другого — игривость, веселость, а у третьего — образ хищника.

В целом в сознании восточных народов, в том числе и казах­ского, идеалы красоты и художества схожи, и одинаково описы­ваются. К примеру, в понятии древних степняков мир разделялся на белое и черное. Одно из них — все положительное, другое — все отрицательное. И это глубоко впиталось в сознание народа и вошло в его язык и мышление. Эти цвета занимают большое место в их мире прекрасного, в понятиях гуманности. Понятия высшей морали, добродетели, красоты сопровождаются определением «ак> (белый). В древней клятве идущих в бой «ак.» было символом му­жества, верности народу (өлсем казам ақ болсын — если погибну, пусть смерть моя будет «ак»).

В народе говорят: «ханды ақ киізге салып дәріптеу» («поднять хана на белой кошме», «возвести в звание хана»), «жастарға ак отау арнау» («представить молодоженам белую юрту»), «ақ. түйенін қарны жарылу» («неожиданно привалившее богатство, счастье»).

В своем творчестве писатель развивает эти, имеющие большое влияние на эмоциональный настрой человека, традиции. Поэтому вполне закономерно, что в передаче личностей положительных ге­роев, а особенно запоминающихся женских образов, он использует такие сравнения как: «белые, ровные зубы», «зубы белые, как жем­чуг», «прекрасная белая шея», «с румянцем, нежным как свет за­ри», «светлолицый», «белолицая, с тонкой талией», «с чистым, ровным лбом, прямым носом», «белоснежные, точеные пальцы», «густые, пышные полосы» и др.

Этнопсихологическая традиция, почитаемая в устной литерату­ре восточных народов и занимающая свое особое место в сознании Востока, — это описание взгляда, глаз человека — зеркала чело­веческого бытия и характера, эмоционального настроя. Как прави­ло, с их помощью обозначаются личные характеристики. М. О. Ауэ- зов, продолжая данную традицию, именно такими художественными приемами изображает персонажей своих произведений, их пере­живания, психологические изменения. Таким образом, вдумчивость, ум и сообразительность, смех и веселье передаются через «хоро­шие» глаза, а злость, жестокость, убогость интеллекта и так да­лее — через «плохие глаза». Поэтому описание «задумчивых, боль­ших», «лучистых», «черных как смородина», «темных, красивых», «умных, сверкающих», «глубоких», «черных», «карих» глаз, и напротив, «холодных», «с холодным блеском», «водянистых», «бе­гающих», «мертвых, неподвижных» глаз имеет огромное психологи­ческое значение. И то, что за всем этим лежат диалектическая мысль, психологическое познание, большие социальные проблемы, чуткий читатель понимает сам.

Голос человека, его смех дают представление о душе человека, его настроении. Они, пусть не совсем до конца, но помогают пред­ставить характер и бытие отдельного индивида. М. Ауэзов сумел прекрасно использовать традиционные голос и смех поэзии Абая в передаче внутреннего мира, сознания героев своего произведения. Из этого усматривается, что голос и смех образуют единую галерею средств выражения образа: «шелковистый голос», «чистый нежный голос», «смех, подобный песне», «смех мелодичный, как кюй», «смех забавляющийся», «невинный, нежный смех», «радостный смех»— вот так повторяются и сменяют друг друга разные оттенки. Все эти выражения используются не ради игры слов, а для передачи дви­жений человеческой души, радости и печали.

Если бы роман-эпопея состоял всего лишь из этих хороших опи­саний и художественных образов, то с позиции мировоззрения противоречил бы законам диалектики. И поэтому автор сумел, начиная с простейших противоречий и конфликтов, поднять их до общесоциального уровня — уровня психологического совершенст­вования, кульминации. Каждый герой М. Ауэзова является чело­веком со свойственными ему индивидуальными чертами харак­тера. Именно в силу этого М. Ауэзов, чтобы подчеркнуть отрица­тельные черты женщины в своей книге использует такие обороты: «Үй ішінде, төсек алдында ұршық иіріп үлкен қара сұр қатын отыр. Танауы кусырылып, ерні қатты жыбырлаған қара қатын аса бір ұрыскак. катал жан сияқты».— («У кровати сидела за прялкой крупная смуглая женщина. Подвижные ноздри и непре­рывно шевелившиеся губы выдавали ее сварливый нрав»). Но за­тем про Айгерим: «Аса сыпаны қарайтын, ойлы, нұрлы көзінде бөлек бір шұғыла бар». — («Мягкий, вдумчивый взгляд проника­ет в душу»); Ну, а Тогжан еще более прекрасна: «...құлағында үлкен сырғасы ырғалып келе жатқан Тогжан. мынау ат үстінде мынадай топ қыздын. ортасында, дәл көп жұлдыз арасындағы шолпандай». — («В ушах Тогжан медленно покачивались большие золотые серьги. На коне, среди этих девушек, она казалась утрен­ней звездой, сверкающей на тусклом небосклоне»).

В этих отрывках чуткий читатель обратил бы внимание на две вещи. Первое — умение писателя среди толпы девушек по-особен- ному высветить Тогжан, уподобляя ее самой яркой среди всех светил — Венере. Иначе бы Тогжан не смогла растревожить виут- ренннй мир такого умного и глубоко мыслящего человека, как поэт Абай, и разбудить в нем чувства. И она осталась бы одной из многих красавиц казахской степи. Во-вторых, чуткий, уделяющий особое внимание культуре речи писатель на протяжении всего романа-эпопеи использует литературное слово «эйел».

Только лишь в одном отрывке, который приведен нами выше, употребляется слово «катын» (баба). Нс просто «катын» а «кара катын». И это не случайно. Чуткий психолог М. Ауэзов употреб­ляет это слово, чтобы в целостном образе показать бытие жены Божея, ее психологию. Посредством изображения ее характера дает сведения о незавидной участи маленькой Камшат, которая находится на руках у этой женщины. Далее, следуя принципу «увидев мать — бери дочь» автор о дочерях жены Божея говорит: «Вид этих перезревших девиц некрасив и неуклюж, и они каза­лись такими же озлобленными, как и их мать». И такие девуш­ки не пара стройным и ловким джигитам на белых конях, будто рожденных сиянием луны, «...джигитам, которые будто состязают­ся с песней, да и сами рожденные песней».

В эпопее, дающей исторические сведения об образе жизни ка­захского парода на протяжении веков, писатель показывает своих героев в традициях своего времени. Для создания их целостного, всестороннего духовного образа описывает их социальное поло­жение. одежду, быт, вплоть до домашней утвари. Порицаемые ложными критиками в свое время как ностальгия по прош­лому эти моменты эпопеи особенно подчеркивают большой пси­хологизм великого писателя. К примеру, одежда и внешний вид Акылбая описывается так: «Лошадь Акылбая была украшена султаном из перьев филина, сбруя и седло сверкали серебром. На голове его была соболья шапка, на плечах — бешмет из си­него сукна с серебряными пуговицами, позолоченный кушак был украшен самоцветами... Вся одежда и убранство мальчика были нарядными и изящными, словно у девушки». Или, по тому; как описывается убранство прихожей, мы видим собирательный образ, социальное положение власть имущих, чьими делами недоволен бедняк Базаралы: «В комнате стояло молчание. Осматриваясь, Базаралы увидел висевшие на стене волчьи шубы, большие широ коверхие малахаи. Под ними, прислоненные к стене, стояли теплые сапоги с торчащими из них войлочными чулками. Покрой малаха­ев и фасон сапог сильно отличались разрезными голенищами, другие — на высоких каблуках, малахаи имели необычно широкий, скошенный верх и тупые концы».

В этих двух отрывках посредством художественного отображе­ния элементов одежды, вещей и предметов, которыми пользова­лись герои, писатель-психолог М. Ауэзов показывает собиратель­ный образ зажиточных слоев населения того времени. В поведе­нии и манерах многих из них усматриваются проявления хвастов­ства, желание выделиться из общей массы аульчан. Полагаем, что читатель помнит момент из романа, когда один из состоятель­ных людей хвастается своей одеждой. И на сегодняшний день не вызывает споров то обстоятельство, что одежда является показа­телем служебного положения человека и его социальной роли в обществе.

В ходе изображения диалектики развития чувств человека М. Ауэзов уделяет особое внимание раскрытию психического про­цесса, «диалектики души». И все это он представляет нам не сухо и однообразно, а всесторонне обогащая и развивая. Взаимосвязь чувств и мыслей, слова и дела, единство и противоречие внутрен­него и внешнего — все это представлено со всей полнотой их гра­ней.

В художественном мире М. Ауэзова душа и тело, чувства и дея­тельность человека описываются в тесном диалектическом единст­ве. целостности. И здесь он нс придерживается каких-то особых, строгих правил и принципов, поскольку чувства человека не прием­лют постоянства, твердых правил.

В глубоком и всестороннем раскрытии духовного мира своего героя М. Ауэзов параллельно использует эпические и лирические приемы. Если обратить внимание на образы Кунанбая, Абая и Токжан в романе «Путь Абая», мы видим, что в интересах осве­щения психологического состояния своих героев автор уделяет особое внимание эпическому приему психологического анализа.

Суровый взгляд Кунанбая, его привычка говорить, невозмути­мо уставившись в одну точку, описание его вида, манеры поведе­ния помогают раскрыть некоторые особенности его человеческой природы. Мыслящий писатель ставил своей задачей донести до своего читателя образ мышления и выражение чувств своего героя. Соответственно постепенно проясняется сущность его противоречи­вой натуры.

Образ Абая также раскрывается в ходе сложного психоло­гического развития. Интересен момент, когда мальчик Абай берет камень в руку и бьет по затылку Жексена, участвовавшего в ужас­ной казни своего родственника — несчастного Кодара... В тот мо­мент у Абая, можно сказать, не было ни психологического, ни практического опыта. Писатель передает драматизм состояния души мальчика несколькими словами: «Абай сел, закрыв глаза». И все же из этой короткой фразы мы видим то, как ужаснулся Абай, как глубоко он сожалеет, что у него не было сил, чтобы вступиться за невинных людей.

Образ Тогжан писатель передает с помощью искусных приемов описания традиционной культуры. М. Ауэзов описывает, как де­вушка принимает гостей, ухаживает за ними, как она двигается, работает, даже по взгляду девушки писатель показывает нам ее духовную чистоту, чуткость, обходительность. Вспомним эпизод, когда смущенная Тогжан, прижимая к себе гостевое одеяло, робко подходит к Абаю. Эта сцена, несомненно, пробуждает в душе чи­тателя непередаваемое светлое чувство. Красавица, почитающая отца и мать, не могла иначе показать свою благосклонность к умному, красивому, вежливому джигиту, которого с почтением принимали ее родители. К тому же в то время с позиций жизнен­ного уклада, народных традиций и правил другого способа и не существовало. Все это глубокий психолог М. Ауэзов сумел мастер­ски донести до нас, не выходя за рамки приличия и существовав­ших нравов.

Одна из психологических особенностей, которую трудно пере­дать словами, — это внутренние душевные переживания. Писа­тель последнюю встречу Абая и Токжан, эту поистине сложней­шую душевную драму, обращает в чудесные высокие чувства и пе­реживания, которые можно увидеть внешне и понять внутренне. Здесь и боль, и радость, и печаль. Эти чувства подобны воде, зною и стуже. В такой же подаче отражены действия, слова и внешний облик героев. Умение столь точно передать состояние человеческой души, тайны чувств по силам лишь психологу-исследователю, глубоко мыслящему писателю, который с поразительной точностью раскрыл глубину сложных взаимоотношений Абая и Гокжан, как будто сам реально видел их своими глазами и понимал душой.

Вершина творчества М. Ауэзова заключается в том, что автор реально изображает истину человеческой души, глубоко раскры­вает и понимает диалектику внутреннего и внешнего мира чело­веческого бытия. В этом мы видим высокий художественно-фило­софский смысл романа «Путь Абая».

Писатель уделяет особое внимание вопросам патриотизма. В человеке они проявляются и в выражении гордости за свой на­род, и в безграничной любви к родине. Патриотические чувства проявляются у героев романа при встречах с товарищами, родст­венниками. По мнению М. Ауэзова, настоящие патриотические чувства формируются только в случае полной реализации прав и свобод большинства народа и в условиях всестороннего развития демократических принципов. Как пишет автор, «там, где имеет место беззащитность, бесправие и узость социального мышления, не может возникнуть и патриотических чувств к Родине».

Характер патриотического чувства не должен противоречить общечеловеческим принципам. Любя свою родину, в то же время необходимо с уважением относиться к языку и культуре, тради­циям и обычаям и другим своеобразным особенностям любого на­рода. М. Ауэзов относит к общечеловеческим такие понятия: дружба народов всего мира, оказание посильной помощи странам, имеющим отсталую культуру и экономику, протест против любого вида насилия и эксплуатации, равноправие во взаимоотношениях между всеми странами мира и т. д.

В числе других разделов нравственно-философского наследия М. Ауэзова особо хотелось бы остановиться на формировании эс­тетических чувств. По заключению ученого, в этом плане особое значение принадлежит художественной литературе, поскольку «художественное искусство влияет на наш внутренний мир, психи­ку и воспитывает в нас человечность». Истинное произведение искусства всегда рождает в душевном мире человека отклик, и воздействуя на его мировоззрение, формирует у него правильный вкус. Человек в ходе осмысленного, глубокого усвоения художест­венного произведения черпает в нем, как из колодца, живительную влагу и заполняет в себе духовные пустоты. «Всякое искусство,— говорит М. Ауэзов, в любой стране, в каком бы виде оно не воз­никало, соответствует условиям окружающей ее среды, родной земле и похоже на картину, рожденную из нее». В этих глубоких словах писателя мы видим закономерность четкого отражения истинным произведением искусства национальной психологии и природы, своеобразных особенностей национального мировоззре­ния.

В числе самостоятельных и чувственно воспринимаемых цен­ностей особое место занимает музыка, музыкальные произведения. М. Ауэзов высоко ценил, в частности, воспитательное значение казахской песни и кюя, которые влияют на психику человека и играют на струнах его души. О значении песни и кюя в эстети­ческом воспитании он говорит: «если песня или кюй казахского народа не обладают душевными переживаниями человеческого сердца, то они не дойдут до своего слушателя». Вся песня пол­на тайн. Известно, что хорошая песня и кюй способны смягчить су­ровый характер, заставить лить слезы: оживляя внутренний мир, дарить радость. Казах, слушая с особым чувством песню и кюй, получает высшее наслаждение, посредством песни или кюя он вы­ражает свое отношение к добру и злу.

Высоко оценивая песню и кюй как «сокровищницу народного искусства», Ауэзов приходит к выводу о том, что они являются барометром настоения и чувств, радостью и печалью, мечтой и скорбью народа, и относит их к ряду важных признаков, опреде­ляющих культурно-нравственные особенности того или иного на­рода. Одно из ярких проявлений чувств и эмоции человека — это смех и плач. М. Ауэзов останавливается на психологической природе и воспитательном значении их обоих, а особенно смеха. Так, в своей статье о первом юмористическом журнале «Шаншар» пишет: «Это тоже воспитатель, руководящий мыслями, но его методы отличаются от других». Одновременно подчеркивает, что смех играет особую роль в формировании мысли, совершенство­вании чувств. В исследованиях прогрессивного художника, а так­же в писательской работе много внимания уделяется психологии, я в частности, психологии писательского труда. Писательская ра­бота в интеллектуальном отношении считается одной из ведущих в творческой деятельности. Мысли и доводы М. Ауэзова по пово­ду психологии писателя и писательской работы чаще всего встре­чаются в рассуждениях о характере творчества и творческих прин­ципов вдохновения. Он рассуждает о том, что на каком бы языке ни творил писатель, он всегда изображает внутренний мир наро­да, говорящего на этом языке. И поэтому «драгоценное добро, рож­даемое пером писателя, — пишет М. Ауэзов, — является плодом внутреннего состояния художника. Каждое художественное тво­рение, рожденное пером мастера слова, является результатом со­стояния его творческого вдохновения». Произведение, где торже­ствует высокий уровень вдохновения, всегда бывает удачным. В этом случае усиливается притягивающая читателя сила. Извест­но, что когда состояние вдохновения пассивно, рождаются сла­бые, неприглядные произведения.

М. Ауэзов успех в писательском творчестве объясняет следую­щими факторами: 1) деятель пера в первую очередь должен глубоко познать жизнь и объяснять се на основе глубокого логи­ческого мышления и воображения; не познав как следует жизнь, внутренне не освоив ее, писатель не получит творческого вдохно­вения; 2) глубокое познание жизни с позиций диалектики появ­ляется в ходе постоянного исследования и творческого труда.

Творческий труд — это тяжкий труд, где больше мучений, не­жели радости. По мнению М. Ауэзова, деятель творчества не только изображает жизнь, явления природы, но под их влиянием формирует новую личность. И в качестве примера он приводит Абая. На формирование Абая как великого поэта, мыслителя, просветителя повлияли многие течения философской мысли кон­ца прошлого столетия.

Еще один из актуальных разделов психологического размыш­ления великого писателя — вопросы, связанные с психологией учи­теля. В своей работе «Программа и пояснительное письмо для школ крестьянской молодежи», вышедшей из печати в 1930 г. в Қзыл-Орде, он говорит о психологии учительской работы, т. е. о вопросах педагогической психологии.

Учительский труд — труд, который формирует будущее обще­ства. определяет направление завтрашнего дня. Вот как Ауэзов формирует необходимые качества учителя: «эрудиция; умение на­ходить пути воспитания ребенка независимо от возраста соответ­ственно особенностям его развития; умение находить общий язык с ребенком; высокий интеллект; смело применять в практике но­вые методы обучения и воспитания; завоевать уважение и доверие учеников; обладать организаторскими способностями и т. д. Толь­ко человек, обладающий всеми этими качествами — может стать настоящим учителем»,— говорит писатель.

В основу учительского успеха ученый ставит общую эруди­рованность. Быть всесторонне развитым, быть в курсе всех об­щественных событий, а также иметь представление о различных отраслях науки, активно участвовать в окружающей жизни — очень важное и очень необходимое качество для преподаватель­ской деятельности. М. Ауэзов подчеркивает, что учителя-предмет­ники должны широко использовать на своих уроках достижения различных наук. Учитель должен привить ученику интерес к уро­ку. Постояный интерес ученика способствует хорошей успевае­мости, глубокому усвоению знаний. Умение учителя использовать в процессе урока неизвестные интересные факты формирует в уче­нике постоянное стремление к приобретению новых знаний, лю­бовь к его предмету. Большая эрудированность учителя помогает ему давать своим ученикам глубокие знания, повышать их инте­рес к учебе, к конкретным дисциплинам. Это и есть единство соот­ношения психологии и методики обучения.

Одно из индивидуальных качеств учителя, играющих немало­важную роль в деле преподавания — его речь. Слово — главный инструмент учителя в процессе урока. Великий писатель считает, что поскольку слово является главным инструментом в учебно- воспитательном процессе, то речь учителя должна быть яркой, об­разной, высокой с позиций психологического качества, логически правильной и основываться на диалектическом познании.

В психологии деятельности особое место занимает навык. За­дача учебно-воспитательного процесса в школе состоит не только в получении детьми знаний, а в обучении их различным действиям, навыкам. Необходимо научить подрастающее поколение что-то делать своими руками. Навыки формируются в процессе упраж­нений. В формировании навыка ребенка особую роль играет учи­тель.

В своей научной работе «Программа и пояснительное письмо для школ крестьянской молодежи» писатель предлагает пути при­вития навыков чтения, речи, письма. К примеру, о навыке чтения. Он приобретается под воздействием и осуществляется под непо­средственным руководством учителя. Эта работа начинается с предварительной подготовки учеников, поскольку «ребенок не может читать сразу, сохраняя ритм, интонацию, выразитель­ность». Поэтому эта работа должна вестись на протяжении не­скольких лет.

В процессе привития навыка чтения учитель должен: выбирать рассказы с нетрудным содержанием, доступные пониманию уче­ников, давать читать им громко и медленно; читаемый ребенком текст должен быть ясным; обращать внимание на ритм чтения; нс должно быть неясных, непонятных моментов в рассказе; необхо­димо обращать внимание учеников на художественные особен­ности и, конечно, на язык рассказа. В наработке навыков чтения, а особенно в развитии речи учеников, большое влияние имеет заучивание наизусть стихов. Также М. Ауэзов приводит принципы наработок навыка речи и письма и останавливается на их особом значении в жизни человека.

Разумеется, со временем, по мере развития педагогики и пси­хологии, совершенствование методических приемов в процессе обучения приводит к их обновлению. И все-таки мы считаем, что эти суждения психолога-мыслителя не потеряли своей ценности на сегодняшний день н не утратят далее.

Мысли писателя о психологических особенностях нашего наро­да требуют особого внимания. Поскольку общеизвестно, что каж­дому народу или нации присущи своеобразные черты характера, темперамент, эмоции, вкусы, обычаи, мировоззрение и т. д.. они обособляясь, придают свой специфический оттенок всем видам об­щественного сознания.

В ходе общественных перемен трансформируются националь­ная психология и черты характера народа, приобретаются новые свойства. Поэтому бесспорно, что мировоззрение народов суверен­ного Казахстана в период становления его независимости, а так­же ценностные ориентации, которых они придерживались ранее, находятся в постоянном развитии и совершенствовании. После развала Советского Союза пробудилось национальное сознание, и каждый гражданин, если он патриот своей страны, задумывает­ся и ищет пути оптимального развития, предопределяет будущее нации. В условиях осложнения межнациональных отношений эти проблемы высвечиваются в первую очередь. И это закономерно. Каждый человек как представитель определенного этноса защи­щает его интересы, отстаивает исходящую от него идею, так как «большие изменения, творческие поиски при переходе на новый период ...идея, появившаяся в ходе практической и творческой деятельности, обусловливают необходимые взаимоотношения лю­дей». М. Ауэзов, пытавшийся понять конкретные изменения в жизни общества в начале XX в. именно с этих позиций, вложил немало сил, чтобы изучить явления, которые окажут решающее влияние на экономическое, социальное и духовное развитие своей страны. Великий писатель неоднократно говорил с больших три­бун, что неправильное решение вопросов языка, пренебрежение к традициям, религии, обусловленных требованиями национального характера, могут привести в силу различных психологических при­чин к межнациональным проблемам.

Главной проблемой этнопсихологии считается определение своеобразных особенностей народа, сформировавшегося общего духовного мира (фольклор, традиции, обычаи, язык, искусство и т. д.). В ходе исследования образцов устной литературы казах­ского народа М. Ауэзов рассматривает их не только с позиции теории, он тесно увязывает их с национальной психологией, тра дициями и сознанием.

«Талант, поэтизм казахского народа, — говорит М. Ауэзов, — способствовали появлению особого типа поэта». Под названием «особый тип» великий писатель имеет в виду обладателей особого таланта — поэтов айтыса. «Не каждый народ обладает таким достоянием — экспромтом слагать стихи, что и является особен­ностью нашего народа в отличие от других наций». Итак, по мне­нию М. Ауэзова, один из основных признаков, ярко отражающих национальную психологию народа — богатство языка этого наро­да, красноречие, эпосы, айтысы. Имеются также другие виды, как например «Естірту», «Жоқтау», «Беташар», связанные но содер­жанию с бытом. Они обладают теми свойствами, которые отража­ют психическое состояние народа. В бытовых поэмах (жыр) ярко отражаются основные психологические особенности казахов (гостеприимство, уважение к старшим и т. д.).

М. Ауэзов в своей публицистической статье «Светлый путь Рес­публики» говорит о том, что национальная психология в ходе об­щественных изменений меняет прежнюю форму и приобретает новое содержание и новое качество. «...Наряду с изменениями ве­щественных, воспитательных установок общества, — пишет писа­тель, изменяется и психика человека, все его человеческое бытие, его содержание и возможности, переходя в иное качество». В другой своей статье, развивая эту мысль, он говорит о том, что национальные психологические особенности социальной жизни, перестраиваясь путем всеобщего соответствия истине, приобре­тают новые качества; характеризуются высокими чувствами чело­веческой гуманности и находятся в постоянном движении, изме­нении. Исходя из этого писатель напоминает о необходимости изу­чения их как диалектического процесса. Из этого мы убеждаем­ся, в том что мыслитель глубоко познал общественное значение, природу национальной психологии народа.

Имеется много психологических доводов М. Ауэзова, дающих достойную оценку человеческому интеллекту и знаниям. Он высо­ко оценивает и одно из качеств воли, выдержку, характеризуя ее как «спутник ума». Ум и выдержка, объединившись, открывают путь к мудрости, человек в достижении поставленной перед собой цели может использовать все свои возможности, — заключает писатель свою мысль.

М. Ауэзов много писал об исторических личностях, деятелях науки, литературы, искусства, которые впитали в себя лучшие черты человеческой культуры, и чьи дела служат достойным при­мером потомкам. М. Ауэзов, мастер глубокого психологического анализа, писал о таких людях: «Нам известны древние поэты, или вообще люди творчества, чья жизнь ярко вспыхивала и погасала. Нам они представляются в образе падающих звезд, и гаснут они очень быстро. Однако существуют отдельные поэты, художники, чьи творения никогда не угаснут в нашем сознании, они всю жизнь будут рядом с нами. Они подобны спутникам истории, несущим свет». Бесспорно, что любой общественный деятель, работник культуры, искусства или науки, желающий соединить свою судь­бу с судьбой своего народа, глубоко познать и ощутить его мечту и чувства, получит необходимую духовную пищу в богатом насле­дии писателя-психолога М. Ауэзова.

В заключение, позволим себе смелость сделать некоторые вы­воды. Несмотря на то, что М. Ауэзов не занимался специальными исследованиями по психологии, мы имеем полное основание назы­вать его мыслителем-психологом казахского народа, наряду с Аба­ем. Сегодняшняя задача — собрать все психологические доводы художника, осмыслить их с позиций нынешнего времени и сделать всеобщим достоянием народа.