Страница - 5

ОТЗЫВ НА КНИГУ В.БАРТОЛЬДА

“ИСТОРИЯ ТУРКЕСТАНА”

Небольшая книга В.В.Бартолъда представляет

собой конспект лекций по истории Туркестана,

читаемых им на историко-филологического

факультета Туркестанского Университета в 1920-21 гг.

В книге использован огромный материал из литературы греков, арабов, персов и др. об истории Туркестана, главным образом в период монгольской гегемонии. Для интересующихся этим вопросом книжка представляет огромный интерес, ибо она, во-первых, вводит в крут сведений о Туркестане и сопредельных с ним странах и, во-вторых, позволяет читателю, умеющему самому делать выводы, разгадывать многое в настоящем. Несмотря на отдаленность этой доисламской эпохи, монгольское владычество до сего времени свежо в памяти народов Средней Азии.

Но современный читатель, нуждающийся в объяснении причинной связи явлений, прочитав эту книгу, конечно, не поймет, почему, например, с быстротой создавались огромные империи кочевников и с такой же быстротой они распадались; какие социально-экономические и политические причины двигали развитием этих государств. Однако, этот пробел следует считать естественным, если полагать, что профессор В.В.Бартольд и не ставил себе такой задачи.

Другой пробел, на наш взгляд, заключается в том, что академик В.В.Бартольд мало остановился на XV—XIX вв. истории Туркестана. Между тем эта полоса (развитие Кокандского ханства) особенно была бы интересна для читателей: она дала бы ему некоторый ключ к пониманию межнациональных отношений в Туркестане и их развития при свете истории.

Далее укажем на некоторые спорные моменты выдвинутых академиком В.В.Бартольдом положений. Например, он утверждает, что к периоду завоевания страны Россией (вторая половина XIX в.) “экономическое благосостояние ее стояло выше, чем раньше”, что “в противоположность XVI и XVII вв. мы в XIX веке видим в ханствах Хивинском и Кокандском более оживленную культурную деятельность, литературную (особенно в области историографии) и строительную, чем в бухарском”. Местные источники, однако, говорят о другом (“Тарихи Туркестан” Алим-хана и др.).

Другое спорное положение академика В.В.Бартольда касается значения Туркестана в будущем. Кашгар и провинция Или уже сейчас втягиваются в орбиту внимания международного капитала (англо-американского). Считать категорически, что “это — страна прошлого”, мне думается, пока не имеются явных данных. Наконец, укажем на следующее “недоразумение”: “Будущность Туркестана, как всякой страны, зависит от того, какое положение будет принадлежать ему в мировой торговле. Торговое значение Туркестана, как капиталистической страны, всецело зависит от развития железнодорожных путей”... Это “недоразумение” сводится к тому, что народы Туркестана избрали себе “другой” путь развития. По мере развития народного хозяйства Сов. России будет расти и промышленное значение Туркестана (горная и текстильная промышленность).

К ВОПРОСУ ОБ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ПРОПАГАНДЕ НА ВОСТОКЕ

КАК НУЖНО ПОДХОДИТЬ К ИЗУЧЕНИЮ ИСЛАМА

В № 2 “Красного Рубежа”, органа среднеазиатского Бюро ЦК РКП(б), помещена статья Е. Федорова о “Религиозных перспективах Средней Азии”. Редакция, руководимая, по-видимому, весьма благими намерениями, снабдила статью тов.Федорова следующими примечаниями: “Редакция помещает настоящую статью, исходя из мысли о необходимости товарищам-европейцам, живущим и работающим в Средней Азии, всесторонне знакомиться с различными сторонами быта коренного населения (подчеркнуто нами Н. Т.)”.

Но, к сожалению, “товаршц-европеец”, интересующийся “различными сторонами быта коренного населения” Средней Азии, прочтя статью Е. Федорова, как и до чтения ее станет перед загадочным вопросом: “Что есть Ислам в Средней Азии?”. Это замечание, пожалуй, относится больше к редакции, которая своим обещанием “всесторонне знакомить читателя с различными сторонами быта коренного населения”, вводит его в заблуждение.

Но перейдем к самой статье.

“Шариат” — определяет Е.Федоров,— это многотомный комментарий к Корану и считается у мусульман универсальным кодексом, который дает верующему ответы на все государственные, общественные, религиозные вопросы и вопросы частной жизни”.

Это очень осторожное “шариат — кодекс, дающий ответы...” (но в общем и целом, правильное определение сложного понятия “шариат” нисколько не спасает тов. Е. Федорова в дальнейшем, когда он впадает в непростительные, выражаясь мягко, недоразумения. Главнейшей причиной всех недоразумений Е. Федорова является его подход к вопросу вне времени и пространства. Отсюда берет свое начало известное, глубоко неверное по существу и чреватое неправильные для практической работы выводами представление об “едином и цельном мусульманском Востоке”, против чего предостерегает и тов.И.Сталин.

Ведь вот как дело происходило по Е.Федорову: сначала появился Коран, потом ученые богословы различных мусульманских стран стали писать комментарии к Корану и спорить между собой.

Ведь как говорит Е.Федоров, принято считать, что последнюю редакцию шариата дала Средняя Азия. Отсюда же вышли известные среди мусульман поэты-мистики: суфисты Навои, Суфы Аллаяр, Ахмед Яссави, Машраб. Так создался шариат, обязательный для всех мусульман. Между тем тот факт, что некоторые даже среднеазиатские народы, как, например, казахи (киргизы), киргизы (кара-киргизы) и др. руководствуются в сфере общественных, хозяйственных и семейных отношений обычным правом, а далекие османские турки — законодательством, основанным на началах кодекса Наполеона, совершенно разбивает всю “цельность” хадисов Е.Федорова. Читателя же, пытающегося сделать какие-либо практические выводы из статьи для своей повседневной работы, действительность ставит в тупик.

Особенно не благополучно обстоит в статье дело с вопросом о собственности. Если читатель поверит Е.Федорову на честное слово, то “шариат отрицает собственность на землю, на воздух и леса". Между тем есть все основания думать обратное. Ислам, являющийся в Средней Азии в основном мелкобуржуазной религией мелких торговцев, ремесленников и дехкан, не собирался и не собирается в какой бы то ни было форме отрицать собственность. Недоразумение же Е.Федорова, объясняется тем, что он смешивает Коран, который, по словам автора же злополучной статьи, представляет собою универсальный кодекс, отвечающий на все вопросы государственной, общественной и частной жизни. А мы знаем, что в прошлом Востока в деле творения шариата, т. е. в толковании Корана, принимали участие не те классы, которые имеют основание “отрицать собственность на землю, воду и леса”. Если бы тов.Е.Федоров ознакомился с трудом современного толкователя Корана, известного Мусы Бегалиева (мы имеем в виду не нашедшую распространения книгу М.Бегалиева “Азбука Корана”), то он, по крайнем мере, узнал бы, что с собственностью в шариате обстоит так же очень строго, как и в законодательстве любой другой уважающей себя буржуазной стране. Коран всегда в теологическом смысле может утверждать о безусловной принадлежности всего Аллаху, но это выражение не имеет абсолютно никакого отношения к тому универсальному Кодексу, который призван ответить на все вопросы жизни.

Конечно, не исключена возможность появления и таких мусульманских учений, которые отвергают все, кроме Корана, и толкуют его по Е.Федорову. Примером этого может служить хотя бы такая современная персидская секта, как “Неемат-уллахи”, которая проповедует принцип принадлежности “всех благодатен (неемат) Аллаху”. Но пытаться бороться с шариатом, исходя из таких скользких предпосылок, так же нелепо, как оспаривать “право” английского предпринимателя в Судане, опираясь на положения Ветхого Завета. Между тем так и хочет сделать Е.Федоров, когда он, вслед за рассуждениями о собственности по шариату восторженно говорит: “Понятно какую агитационную роль может играть этот хадис”. Пусть сам читатель судит о ценности и силе такой агитации.

Несколько странно звучит следующая сентенция Е.Федорова, которая косвенно освещает вопрос о месте и роли мусульманского духовенства в общественных отношениях: “В большинстве своем, мусульманское духовенство консервативно, и его влияние, несомненно, способствует беззастенчивой эксплуатации дехкан и ремесленников со стороны бая, ростовщика, скупщика-купца и прочей братии”. Вполне естественно, что любознательный читатель может задать автору статьи такой простой вопрос: “А как, по-вашему, мнению, тов.Е.Федоров влияло бы на отношения классов мусульманское духовенство, если бы оно было прогрессивным?”.

Можно предположить, что Е.Федоров верит спасительным свойствам мечети и обрезанию, полагая, что “мусульманские” народы избавлены от действия на них общеизвестных законов истории и что в современной Средней Азии духовенство может определять степень эксплуатации одного класса другим. Общественная функция мулл заключается в благословении и освещении существующей уже социальной несправедливости, и это обстоятельство не находится ни в какой связи с образом мыслей отдельных, даже прогрессивно настроенных представителей духовенства. Утверждать обратное — значит повторять заученное от жуликоватых джадидских мулл из старого Ташкента, которые своими рассказами про “Счастливый век” Ислама затуманивают головы молодым исследователям из европейской части Ташкента.

Само собой понятно, что в отсталых странах Востока прогрессивно настроенные муллы играют положительную, порой даже революционную роль в развитии этих стран. Этот факт мы обязаны учитывать. Но это обстоятельство нисколько не обязывает нас повторять за ними то, чего нет и не было.

Переходя к вопросу о тасаввуфе, Е. Федоров так предваряет своих читателей: "Некоторое ознакомление с этим сулюк весьма важно для среднеазиатских работников. Напомним, что в последнем восстании против кемалистов в Турции англичане очень ловко использовали “сулюк Накшбандия”.

К сожалению, ничего существенного о тасаввуфе Е.Федоров все-таки не дает. Он ограничивается описанием лишь схемы организации мюридов и системы влияния ишанов на массу. Он говорит вскользь, об Андижанском восстании Дукчи ишана и о том огромном влиянии, которое имеют ишаны на население. Но что из себя представляют сейчас в классовом отношении мюридизм, в чем коренится сила мюридизма, растет или падает его влияние — остается не известным. Так поверхностно к вопросу позволял себе относиться известный ориенталист миссионер Остроумов, который в свое время весьма секретно информировал начальника Турккрая “о необходимости принятия административных мер против Хаджимат ишана, влияние которого на массы, по его словам, было огромно и который мог повторить опыт Дукчия ишана. Военный губернатор Ферганской области генерал Гиппиус в ответ на запрос “начальника края” писал в том смысле, что нечего-де обращать внимание на Хаджимата ишана и подобных ему кликуш и что не со стороны мюридизма угрожает царской власти опасность. Гиппиус совершенно резонно указывал, что новая система социально-экономических отношений ежегодно выбрасывает за борт десятки тысяч разоренных дехкан, которые, как горючий элемент, представляют собою вообще благодатную почву для всяких антирусских идей. Мы усиленно рекомендуем тов.Е.Федорову ознакомиться в архиве канцелярии генерал-губернатора с этим замечательным по тому времени документом. Как видите, генерал-губернатор недурно наблюдал жизнь “по вверенной ему области”. Все сказанное абсолютно не означает собой “неплюевскую” точку зрения на мюрадизм. Наоборот,, необходимо и полезно изучать это когда-то великое протестантское течение крестьянской мысли Востока. Тасаввуф (почему-то Е.Федоров все время склоняет слово “тасаввуфа” во всех падежах) теперь выродился в Средней Азии в идеологию, имеющую своей основной задачей прикрыть интересы части крупных землевладельцев и кулаков в “мюридских” колпачках.

Кстати отметим здесь, что вообще Ташкенту не везет по части марксистского изучения Ислама. Это относится и к местным товарищам. Например, известный в узбекской литературе Неймат Хаким выступал в Ташкенте с публичной лекцией на тему о том “является ли Магомет пророком, ниспосланным Аллахом, или же просто гениальным человеком?” Он пытался доказать второе, но... безуспешно. Мало того, Неймат Хаким все свои позитивистские “истины” под видом коммунистических, изложил в пяти-шести номерах “Красного Узбекистана”. Если бы, паче чаяния, беспартийному Хакиму, выступления которого широкая масса принимала за выступления члена РКП (б), и удалось доказать что Магомет страдал галлюцинациями, что у него было 999 жен,— то от этого ни на шаг вперед не продвинешься в деле раскрепощения массы от религиозного дурмана.

Серьезная антирелигиозная пропаганда в Средней Азии, как везде должна предполагать наличие двух существенных вещей:

1) знание Ислама и

2) знание местной среды, ее социальных, экономических и бытовых отношений. Только при соблюдении этих двух условий антирелигиозная пропаганда может вестись под углом вскрытия классовой сущности Ислама в данное время и в данной среде.

Знать же Ислам, как “знает” Е.Федоров, и просвещать массу, как “просвещает” Хаким,— это значит вредить делу.