Страница - 36

Глава шестнадцатая

ВЕТЕР ИСТОРИИ

Тюрки, рождаясь на свет, никогда не задумывались о предстоящей смерти. Своё рождение и свою жизнь они считали составными частями бесконечности. Как вечно само Небо, так и всё мироздание было для них вечным. У вечности не было ни начало, ни конца… О возникновении Земли существовали различные легенды. Небо же было безгранично и бесконечно. Бесконечна и безгранична была сила Неба, сила Тангри.

Христиане европейцы, уподобив Всевышнего человеку, заключив жизнь Бога в человеке, это ощущение вечности потеряли. Они разделили жизнь человека на земную часть и загробную, последней придав безграничность и бесконечность. Европейцев всегда пугала безысходность человеческого существования, и, засомневавшись в вечности бытия, они стали искать начало Вселенной и предвещать её конец. Расплодилось множество философских концепций, как отрицающих Бога, так и доказывающих его существование. В результате тщетных поисков европейская цивилизация приходит к мысли о том, что «если бы Бога и не существовало, то всё равно его надо было бы выдумать».

И христианским, и мусульманским народам всегда приходилось доказывать, что всему в мире есть начало и конец и что началом и концом ведает Бог. Эти мировые религии давали людям ответ на вопрос, что станет с человеком после его смерти. Согласно этим религиозным догмам этих религий Смерть отводила человека в Вечность. Но вечность человеком не изведана, не прощупана. И убеждение в загробном существовании оказывалось зыбким на аргументы. Неподвластность вечности человеческому разуму приводила и приводит людей к атеизму. Люди миллион раз убеждались, что тело — умирает, кости гниют, превращаются в прах. Что остаётся? Душа? А есть ли она? Это извечный вопрос бытия, он возникает и у христиан, и у мусульман. Религия решает вопрос просто: раз человек сомневается — он грешник, а если не верует в Бога — грешник вдвойне, втройне... Но сам вопрос остаётся, он извечен и живучее самой веры...

Тюрков этот вопрос не волновал. Тюрк родился — значит, так хотело Небо, Тангри. И рождение это могло быть не первым. Смерть считалась переходным моментом из одного состояния в другое. Миропорядок подразумевался примерно такой: «Я был где-то, меня нашли, как будто в огороде, в воде, в лесу, в степи. Но, естественно, что меня носили в утробе матери, меня родила мать, мне отрезали пуповину и закопали её возле родного дома в землю. У меня есть отец, который желал иметь меня. Моего рождения хотел мой род, мой народ. Они просили Небо о моём рождении. Я рождён, чтобы стать достойным человеком, лучше всего героем, батыром. Я должен завоевать славу, совершить подвиги, иметь красивых жён, богатство, воспитать по своему подобию детей. Когда этого захочет Небо — я закрою глаза и замру. Замру до тех пор, пока Небо меня не вернёт к жизни. Для повторного рождения мой род, мой народ должен просить Небо — и Небо, если захочет, то вернет меня...» Конструкция миропорядка для тюрка была предельно проста. Проста и понятна.

Хотя, как уже говорилось в книге, этот миропорядок пополнялся своеобразной духов­ностью, нравственными принципами, а также суевериями; в нём существовали божественные персонажи и сверхъестественные силы. Каждый род, каждое племя имело своих добрых и злых гениев, отдавало предпочтение своим божествам, выдумывало их, по- своему отправляли ритуалы. Только основополагающая конструкция тенгрианства была одна и незыблема. Если умирал настоящий герой, прославленный батыр, то весь народ складывал о нём песню и просил скорейшего возврата его на землю, к потомкам. Народ пел и молил Тангри вернуть ему Эр-Таргыла, Копланлы, Эдиге, Мусса-бия, Орака и Мамая, Казыя и Карасая. Слабый человек вызывал сожаление. Ничтожество необходимо было пре­дать забвению. Очень справедливо! Никаких ухищрений! Никто не сможет обмануть ангелов, хитростью или через посредство какого-нибудь праведника переправиться через мост Сират в рай. В аду не будет возможности получить помилования. Прямо на земле, во время данной жизни, человек сам должен определить своё будущее. Степняку не давалось времени для ожидания судного дня, не было возможности замолить свои прегрешения. Он чётко знал, что нельзя совершать дурного, а если вдруг делал это, то знал, что осуждение неминуемо и прощения не будет никогда. Это примитивное мировоззрение исключало всякие сомнения и закаляло целеустремлённость и прямоту в характере. Поэтому, кочевники, не отличавшиеся особенными физическими данными, в малом числе побеждали превосходящие их войска, брали натиском неприступные города, покоряли густонаселённые страны. Кочевник одним своим видом внушал страх противнику, гипнотизировал его.

Арабский автор Ибн-аль Асир приводит яркие примеры о силе внушения чингизидских воинов: «Так, например, рассказывалось, что один человек из них заехал в деревню или улицу, где находилось много людей, и, не переставая, перебил их одного за другим, и никто не решился поднять руку на этого всадника. Передавали мне, что один из них схватил человека, и так как при татарине не было чем убить его, то он сказал ему: «Положи голову свою на землю и не уходи». Тот и положил голову на землю, а татарин ушёл, принёс меч и им убил его...»

Во время описываемых событий, как уже неоднократно говорилось, в Великую степь со всех сторон проникали проповедники монотеистических религий. В силу своего мировоззрения кочевники были терпимы к священнослужителям и даже питали к ним уважение. Попам и муллам никогда не запрещалось проникать в эли номадов. Одни степняки по убеждению, другие — из-за корыстного любопытства могли находиться в лоне любой религии. В ханствах разрешалось строить церкви и мечети, распространять религиозную литературу, публично вести проповеди и ритуалы. Иногда казалось, что миссионеры достигали своей цели, т. к. бывало, что правители объявляли свой эль, ханство христианским или мусульманским, но, как свидетельствуют очевидцы, даже в ХVII—ХVIII веках номады были плохими христианами или мусульманами. В исторической литературе единодушно отмечается, что степняки оставались и остаются язычниками, и таких характеристик предостаточно о ногаях, о казахах, о киргизах и о других народах с кочевническим прошлым. Суть этого язычества было общее тенгрианское мировоззрение, которое сплачивало все кочевые народы с древнейших времён.

Мне трудно согласиться с идеологической стороной так называемого «жёлтого крестового похода». На этой формулировке — «жёлтый крестовый поход» — настаивает Лев Николаевич Гумилёв. Может быть, направление ранее задуманного западного похода изменилось из-за тамплиеров и христиан, живших в Каракоруме. Несомненно, что у христианина Кет-Буги и у Докуз-хатун, жены Хулаги, было огромное желание завоевать Иерусалим, освободить святой город от мусульман. Однако навряд ли чингизиды Менгу- хан, Бату-хан, Хулага и другие руководствовались религиозными мотивами. В среде высшей власти в это время шла речь о конкретном покорении мира.

Завоевания распространялись на два фронта. Войска под командованием Великого кагана продолжали войну в Китае, покоряя империю Сун. В 1259 году в военных действиях скончался Менгу-хан. Когда это известие дошло до Хулаги, он вынужден был основаться в Иране, выставив для продвижения в Палестину 20-тысячный корпус под командованием наймана Кет-Буги. Хулагу боялся за свой тыл. В это время начал разгораться конфликт между ним и ханом Золотой Орды Берке. При Бату-хане за участие в завоевании Багдадского халифата Золотой Орде были отданы территории Закавказья. Вскоре, после падения Багдада, Бату-хан умер, через год смерть настигла и занявшего трон в Сарае его сына Сартака. Новым ханом Золотой Орды, согласно удельно-лествичной системе передачи власти, стал его брат Берке. Когда начался «жёлтый крестовый поход», Берке весьма нелестно высказался по поводу изменения политики чингизидов. «Мы возвели Мунке-хана (Менгу-хана — И. К.) на престол, а чем он воздаёт за это? Тем, что отплачивает злом нам против наших друзей, нарушает наши договоры... и домогается владений халифа, моего союзника... В этом есть нечто гнусное!» Это высказывание приводится в книге Л.Н. Гумилёва «В поисках вымышленного царства» [30, 186], оно характеризует обстановку и говорит о том, что среди правящего клана не было единодушия. Само же высказывание заканчивается таким резюме Л.Н. Гумилёва: «А убийство племянника и казнь жены брата Берке (при восшествии на трон Берке убил и жену Бату) гнусным не считал».

Новый волжский правитель испытывал ненависть к Хулаге, но вынужден был подчиняться Верховному кагану, а поэтому продолжал поддерживать войсками войну в Передней Азии, одновременно требуя золотоордынские территории в Закавказье. Однако Хулагу не считал нужным отдавать Берке то, что передал Бату-хану. Кстати, вражда между чингизидами Ирана и Золотой Орды будет продолжаться более ста лет и закончится при завоеваниях среднеазиатского Тимура.

В трудах Л.Н. Гумилёва подробно описана международная обстановка и события на Святой земле во время вторжения корпуса Кет-Буги. Беря за основу факты из трудов учёного, я не буду особенно увлекаться всеми подробностями этой интереснейшей эпопеи. Бесспорно, читать Гумилёва нужно. Для меня в этой главе важно только одно — это участие золотоордынских войск в военных операциях на Ближнем Востоке. Вопрос абсолютно не исследованный, а, как выяснится в дальнейшем, очень актуальный для ногайской истории.

Итак, крестоносцы повели себя открыто враждебно в отношении чингизидских войск. В это время европейское воинство хотя и не владело самим Иерусалимом, однако удерживало на побережье мощные крепости Тир, Сидон и Акру, а на самом Средиземном море хозяй - ничал венецианский и генуэзский флот. Крестоносцы — это в основном тамплиеры и иоанниты — открыто стали призывать весь христианский мир к борьбе с «монгольскими чертями». Владетель Сидона (современная Сайда в Ливане) граф Жюльен без всяких причин перебил небольшой конный отряд степняков, среди убитых оказался племянник наймана Кет-Буги. В ответ Кет-Буга разгромил Сидон.

В июле 1260 года мамлюкская конница султана Египта Кутуза и командующего армией атабека Бейбарса совершают переход через Синайскую пустыню. У Газы мамлюки разбили один из оборонительных отрядов Кет-Буги и вошли на земли крестоносцев. В Аккре тамплиеры снабдили мамлюков продовольствием и дали возможность отдохнуть. Мамлюки, беспрепятственно пройдя через Иерусалимское королевство, вышли в тыл чингизидскому войску. 3 сентября 1260 года состоялась знаменитая битва при Айн-Джалуде. По мнению Л.Н. Гумилёва, роковая для всей последующей истории человечества. Победа мусульман вдохновит поклонников этой религии. Ислам начнёт распространяться с ускоренной силой, и через некоторое время во всех странах Ближнего Востока, Передней и Средней Азии мусульманство станет главной религией.

Но для нас, как уже говорилось, в этой битве важно другое: исторические кипчаки Кутуз и Бейбарс взяли реванш за тридцать лет поражений у чингизидов. Из-за того, что был убит конь, предводитель Кет-Буга попал в плен. Мужественный найман в плену вёл себя дерзко. Он не стал просить о спасении, а обвинил Кутуза в том, что он совсем недавно предательски убил своего господина султана Айбека и занял его место. Наймана казнили, отрубив голову. В битвах на Святой земле большую популярность в мамлюкских войсках обрёл атабек Бейбарс, что не могло не задевать самолюбия султана Кутуза. Через два месяца после битвы при Айн-Джалуде Бейбарс опередил своего хозяина и лично сам зарезал султана, став правителем мамлюкского Египта.

10 декабря 1260 года мамлюки при Хомсе разбили посланное Хулагой новое чингизидское войско и отогнали завоевателей за Евфрат. Разбив чингизидов и их союзников армян, мамлюки начинают преследование христианского населения. Предавшие участников «жёлтого крестового похода» крестоносцы остались наедине с мамлюками. Они продер - жались в береговых крепостях до 1291 года, а после этой даты вынуждены были все до единого покинуть Святую землю. Л.Н. Гумилёв дает такую оценку действиям тамплиеров: «С 1307 по 1313 г. длился жуткий процесс тамплиеров, обвиненных в поклонении Бафомету, поругании святынь и множестве других грехов, в которых они виновными себя не хотели признавать. Но вспоминали ли они в промежутках между пытками, прикованные к стенам французских застенков, что именно благодаря их ордену, деянию их предшественников было уничтожено христианское население Сирии, убиты врагами пришедшие к ним на помощь союзники и благодаря этому всему навсегда потеряна цель крестовых походов — Святая Земля. Но если даже эти мысли не приходили им в голову, то логика событий была такова, чтобы враги друзей своих шли на костёр, приготовленный для них их же делами» [30, 186].

Мне думается, что вряд ли тамплиеры вспоминали о погубленном христианском населении или о союзных кочевниках, т. к. они изначально прибыли на Святую землю, только лишь прикрываясь христианской миссией, а на самом деле имели совершенно иные цели. Возможно, что тамплиеры исчерпали все явные возможности для осуществления целей ордена. Такая мысль у руководителей ордена могла возникнуть при близком знакомстве с мощью империи Чингиз-хана, её победоносностью. Поэтому был брошен клич о борьбе с «монгольскими чертями» и оказана поддержка египетским мамлюкам. Сами же руководители, вызвав на орден репрессии, превратились в тайную организацию, чтобы в дальнейшем скрыто управлять миром. Нам нельзя забывать и о том, что часть поверженного чингизидами ордена исмаилитов нашла приют в Египте, у Бейбарса.

В 1262 году до Египта доходит известие о том, что золотоордынский Берке-хан принял мусульманство. В это же время Берке-хан шлёт своим военачальникам, входящим в армию Хулаги, предписание вернуться домой или переходить на сторону мамлюков.

Золотоордынские военачальники перешли на сторону мамлюков. Между султаном Египта Бейбарсом и Берке-ханом, а также его беклербеем Ногаем начинается оживленный обмен посольствами, сохранились тексты посланий Бейбарса и Ногая друг к другу.

По сообщениям Рашид-ад-дина, отношения Берке-хана и Хулагу особенно накалились после смерти в стане ильхана золотоордынских полководцев Кули, сына Орды, и Тутара, сына Минкадара. Последний приходился племянником беклербею Ногаю. В стане Берке- хана заподозрили, что Хулагу, прознав про отзыв золотоордынских войск, приказал отравить чингизидов. Месть — это серьёзный повод для вступления в войну. Берке-хан, хотя имел для вражды религиозные и корыстные побуждения, призвал Ногая для того, чтобы он отомстил за близкого родственника. Беклербей собрал 30-тысячное войско, прошёл через Дербент и остановился на подступах к Ширвану. Хулагу встретил противника с ешимостью и вынудил ногайское войско отступать. На Тереке армия Хулагу захватила ставку Берке с имуществом, жёнами, продовольственными запасами. Полководцы и воины предались разгулу. Ногай же неожиданно вернулся и разбил войско ильхана. В этом сражении Ногай был ранен и потерял глаз. В 1265 году новый ильхан Абака возглавил новое войско и пошёл к границам Золотой Орды. Отважный Ногай выступил против войск ильхана и выиграл сражение...

В 1261 году греки изгнали крестоносцев из Константинополя и возродили Византийское государство. В 1264 году в результате мятежа Кублай-хан стал верховным каганом. Он лишил Каракорум звания столицы и перенёс ставку империи в Пекин. Восшествие Кублай- хана на престол вызвало много возмущений среди чингизидов, произошли крупные военные столкновения с недовольными принцами Арик-Бугой, Хайду и Ная. Берке-хан использовал создавшуюся ситуацию, отказался платить дань в ставку Верховного кагана и сделал Джучиев улус самостоятельным государством. При нём расстроился город Сарай, он привлёк туда лучших строителей и ремесленников, привлёк художников и учёных, так что вскоре Волжская столица стала одним из известных на Востоке культурных центров. Несомненно, что культурному расцвету способствовали дружественные отношения с развитым Египтом.

В 1265 году по просьбе Бейбарса Берке-хан отправил беклербея Ногая завоевывать Константинополь. Поводом для войны послужило пленение Михаилом Палеологом прибывшего к нему за поддержкой сельджукского султана Иза-ад-дина. Ногай к тому времени развернул бурную деятельность на Балканах. Находящиеся под его влиянием болгары поддержали поход Ногая. Войско беклербея Золотой Орды внезапно напало на войско византийского императора и разгромило его в пух и прах. Михаил Палеолог, бросив разбитое войско, едва успел добраться до берега Мраморного моря, а оттуда на лодке пе­реправился в Константинополь. Император выполнил условия Ногая: выдал сельджукского султана Иза-ад-дина со свитой и его казной.

Кажется, после этого похода, на правах победителя и в продолжение дальнейшего союза Золотой Орды и Византии, беклербей взял себе в жёны дочь Михаила Палеолога Ефросинью. Под власть Ногая, победителя императора Византии, попали огромные территории: от предгорий Карпат до Северного Кавказа, Поднепровье, Крым, Донские степи. Столица орды Ногая располагалась в низовьях Дуная в городе Исакчи. Я думаю, что название города идет от имени беклербея: Есу или Ису. В переписках с египетским султаном имя его пишется как Есу Ногай. Он, будучи чингизидом, кажется, носил имя своего прапрадеда, отца Чингиз-хана, Есугея. После военных действий в Закавказье и Византии он расширяет сферу своего влияния в нескольких направлениях. Одна из дочерей Ногая вышла замуж за великого князя Смоленского и Ярославского Фёдора Ростиславовича. В русских княжествах к нему обращаются, как к «судье», его войска совершают походы на Венгрию и Польшу, в Балканских странах он сам назначает правителей. Особенно его влияние усиливается после смерти Менгу-Тимура, когда в Сарае престол занимает молодой царевич Туда-Менгу. Молодой хан увлекался мистикой и суфизмом и по своему складу характера был далёк от государственных дел.

Н.М. Карамзин, описывая время правления Ногая, восхищается военной доблестью и волевыми качествами хана. Многие историки приписывают Ногаю ханское звание, хотя по положению он подчинялся правителю в Сарае. Но это звание вполне подходило ему, т. к. судьба обширной западной части Джучиевого улуса находилась в его руках. Туда-Менгу, не имевший пристрастия к власти, уступает настояниям своего брата Толы-Буги и передает ему правление государством. Ногай всячески пытается воздействовать на молодого хана, пытается на него влиять, однако успеха не достигает. Тогда он начинает поддерживать другого претендента на престол, Тохту. Ногай и Тохта, заманив в Степь Толы-Бугу с братьями, убивают их и совершают переворот. Но и при правлении своего ставленника Ногай пытается управлять государством. Тохта сопротивляется, возникает новый конфликт, вызывающий гражданскую войну. В первом сражении на Дону Ногай разбил войско Тохты. Оправившись от поражения, хан Золотой Орды собирает новое войско; некоторые эмиры предают Ногая и переходят в новое ополчение Тохты. Во втором сражении, состоявшемся в 1300 году, удача переходит к хану Золотой Орды. Н.М. Карамзин по этому поводу пишет: «Сей славный Ногай в тот самый год, как Дюденево войско злодействовало в России, был побеждён ханом Тохтою и найден между убитыми». Примечательно, что русский историк характеризует знаменитого беклербея такими эпитетами, как «славный, гордый, храбрый».

Имени Ногая значительное место уделяется и в персидских, и в арабских, и в евро­пейских хрониках. Во всех этих сообщениях отмечаются его отменные полководческие способности. Он сыграл огромную роль в ослаблении государства ильханов. После поражения от Ногая ильхан Абака обратился к римскому папе Клементу IV с просьбой организовать крестовый поход против мамлюков, затем было ещё одно обращение к папе Николаю III, но отцы западной церкви не поддержали восточных христиан. Заключив династийный брак с дочерью Михаила Палеолога, Ногай неоднократно выполнял просьбы византийского императора. Он оставил заметный след в истории таких государств, как Болгария, Сербия, Македония, Польша и Венгрия. В 80-е годы XIII века он провел ряд энергичных военных акций в этих странах, в результате чего правители, например, Болгарии и Сербии признавали себя его вассалом. Даже после смерти Ногая его сыновья

сохраняли власть на Балканах. Однако между ними не сложилось согласия, начались распри, приведшие их к гибели. По одним сообщениям, мать сыновей Ногая Хани (в летописях Рашид-ад-дина — Чуби), принимавшая активное участие в политической жизни государства и при жизни мужа, вместе с младшим сыном Теке хотели уговорить старшего Шоку (Джеку) прекратить вражду и пойти на поклон Токте. Шока от этого предложения пришёл в ярость и в порыве гнева убил свою мать и брата. По другим сообщениям между братьями произошли военные столкновения, в которых Шока убил брата, а затем и сам пал от рук людей Токты. Хан Золотой Орды Токта разделил владения Ногая на две части и поставил там править своих сыновей. Сильная Орда Ногая прекратила своё существование. Ярые сторонники беклербея были казнены. Особо склонные к мятежу племена были истреблены или же переведены в другие места. Об этом речь пойдет ниже...

Правление Ногая оставило глубокий след в памяти населения страны и, прежде всего, костяка его Орды. Ядро его победоносного войска состояло из кочевников, прошедших огромные расстояния из одного конца Великой степи в другой. Ногай управлял Ордой более полувека, за время его правления родились новые поколения киятов, мангытов, найманов, киреитов, конгратов и других природных соотечественников беклербея, которые в его походах тесно сплотились с местными кочевниками: остатками половцев, асов, печенегов и других. Их объединяли общие победы и суровые испытания в войнах. Люди, служившие беклербею, и их потомки не могли забыть своего легендарного полководца. Поэтому они ещё при его жизни с гордостью произносили: «Биз Ногайдынъ адемлери!» т. е. «Мы люди Ногая!» В 1285 году венгерские источники воинов Ногая называли ногайскими татарами. Такая харизматическая личность могла дать самоназвание целому народу.

Происхождение самого этнонима ногай связано с различными версиями. Некоторые из них я уже привёл.

Одной из наиболее убедительных видится это схема Д. Айтмуратова: архетип слова ногай как плеть, в дальнейшем обозначающее судью, наказание. Я склонен к тому, что беклербей носил титул Ногая, судьи, а настоящее имя у него было Есу. Кстати, этот титул мы встречаем после смерти Ногая в восточном крыле Джучиевого улуса у потомков Орды и Шибана. Я думаю, что этот титул беклербей получил на западе от живущих в устье Дуная и в Добруджских степях кочевников, а им он достался от печенегов. В книге я уже рассматривал происхождение этнонима печенег, мне же не даёт покоя написание этого этнонима в византийских хрониках как пацинаки. Под этим написанием можно увидеть название, состоящее из двух слов: патша-ногаи, означающее — царственные ногаи. Слово патша в ногайском языке означает царь, в нём присутствует опять-таки айтмуратовский архетип: бече, бежен — вить, плести. Названия царственные ногаи, царственные судьи вызывает ассоциацию с более древними кочевниками — царственными скифами, тоже жившими в придунайских степях. Происхождение этнонима ногай с названием печенегов увязывал американский исследователь X. Ховорт.

Существует и почти невероятная версия о происхождении этнонима ногай от имени библейского персонажа Ноя — Нуха, Нухая. Я сомневаюсь, что может быть увязка с библейским именем, но имя Нухай бытует у многих тюркских народов. Возможно, что это имя имеет более позднее происхождение и представляет собой двусоставное слово: нык-айы, означающее объединяющее божество (по-древнетюркски словом айы называется божество, святыня). Ассоциативная связь этнонима ногай с именем пророка Нуха сама по себе очень занимательна, тем более если учитывать, что среди потомков Нуха значится сам Тюрк. В связи с этим я вспоминаю, как при встрече со мною русский поэт Владимир Ерофеев, стихи которого я приводил в книге, обнял меня и восторженно произнес бытующую на астраханской земле замечательную поговорку: «Ногай баласы — Кудай баласы», переводимую как «Ногая дитя — Божье дитя».

Я уже приводил версию и о том, что этноним ногай может быть связан также с монгольским словом нохой — собака. Ногай-тангри — божественная крылатая собака, соединяющая людей на земле с небом, являлась тотемом ногайцев и многих тюркских народов. Слово ногай-птица сохранилось в древнерусской литературе.

В основе всех этих версий о происхождения этнонима ногай есть общность — информацию о божественном начале. Поэтому вполне возможно, что само слово в древности использовалось как религиозный термин.

Большинство известных учёных согласно с тем, что название нашего народа могло возникнуть от знаменитого беклербея Золотой Орды Ногая. Но историков смущает появление названия ногаи почти что через полтора века после смерти беклербея на Востоке, на территории между Уралом и Волгой. В связи с этим возникают фантастические предположения, вплоть до того, что ногаи этнически разнились с населением Золотой Орды. Например, Л.Н. Гумилёв этногенез ногаев увязывает с гузами (огузами), он ссылается на то, что ранее на территории, где появились ногаи, проживал этот народ. Однако для выводов об этнической разнице между ногаями и основным населением Джучиевого улуса не имеется никаких оснований. Об этом говорит и сам ногайский язык, и составляющие наш народ ро­довые подразделения и племена, полностью совпадающие с кочевым населением улуса Джучи (исключение составляют башкиры и туркмены). Названия народов: ногай, казахи, узбеки возникли в XV—XVI вв. и первоначально носили политическое, а чаще и географическое значение. Но надо отметить, что ногаи раньше, чем казахи и кочевые узбеки, начали осознавать свою этническую общность, поэтому они и создали эпос о ногайских богатырях, который в силу единства языка и этнического родства распро­странился и среди них.