Страница - 6

ПРОИСХОЖДЕНИЕ КИРГИЗСКОЙ НАРОДНОСТИ

(приложение к главе 6).

В начале (251—260) приводятся мнения разных авторов, из которых особенно рекомендуется Красовский; между тем, как раз последний не может считаться солидным авторитетом. Например, ни с чем не сообразно его утверждение о том, что «кайсаки вступили в союз с единственной целью вести мирную кочевую жизнь и уходили от тех, в которых не находили мирных руководителей народа». Наш автор всецело подписывается под это (257), а в другом месте (217 стр.) выразился еще сильнее, а именно: что «казаки всегда питали истинное отвращение к завоевательным действиям, никогда не находившим у них хорошего и широкого приема», на 190 стр. автор опровергает себя и Красовского, говоря, что «вся жизнь их (казаков) была постоянной, почти не прекращавшейся войной на самых различных фронтах и с самыми разными народами». Выходит, что «вечно недовольная, будирующая шайка, все время воевавшая со всеми соседями», в то же время питала истинное отвращение к военным действиям и т. д.

На стр. 261 автор утверждает, что роды канлы и дулаты исчезли; между тем в настоящее время канлы в Ташкентском уезде насчитывается 140 000 душ, в Алматинском— 30 000 и, вообще, всего— 180 000—190 000 душ; дулатов в Чимкентском, Аулиеатинском уездах по 140 тысяч душ, в Пишпекском — 80 000, Алматинском — 100 000, итого не менее 460 000 душ или около 1/2 миллиона. Мнение, заимствованное у Аристова, что сарыуй-суны вошли в состав казаков Старшей Орды, пробыв сначала в среде кара-киргизов,— неверно. Объяснение автора, что отделение Сарыуйсына «кырк» произошло от слова «кыргыз» с урезкой конца слова, ни на чем не основано и противоречит всем правилам словообразования тюркских наречий. Также утверждение, что от «Ала-ша», путем урезок получилось «Алаш» и «Алчын» (273, 276 стр.) и также неверно, что от «Алыкчына» могло образоваться «алчын»: род «Алыкчын» до сих пор существует среди каракиргизов Аулиеатинского уезда (в верховьях р. Талас). Также неудачна попытка отождествить киргизского Майкы-бия с уйгурским предводителем Мон-кебаем; киргизам незачем было изменять это имя, т. к. такое имя не чуждо, встречается и теперь. Такие ничем не обоснованные отождествления и объяснения у автора встречаются часто: например, на 204 стр. (выноска) автор полагает, что киргизское слово «танба» произошло от русского «тамга»; тут даже доказывать не приходится, что произошло как раз обратное.

Глава кончается чрезвычайно курьезно: этническую нецельность казаков автор основывает, между прочим, на том, что у них нет преданий, производящих их предков от животных, как, например, у каракиргиз, будто-бы считающих прародительницей своей «красную борзую собаку». Помимо неудачности этого последнего подтверждения» и «нового сильного подкрепления для исторической науки» как выражает автор (283, 281 стр.), мы можем уверить его, что ни один каракиргиз не скажет, что предки народа происходили от какой бы то ни было «собаки»; это просто выдумка киргиз-казака, пошутившего над своим соседом.

Глава 8. Стр. 163. Не совсем понятно выражение, что «ростки культуры в Туркестане уничтожило время». Хотя утверждение автора о том, что кочевники, узбеки и казаки, способствовали дальнейшему падению культуры — правильно, но не понятно, к чему приведен пример постройки в это время медресе Шир-Дар и Тилля-Коры. Но интереснее всего то, что строителем этих медресе был киргиз-казак Джалантос-батыр, о котором говорили выше. Не понятен и второй пример: «в Хорезме кочевниками нанесен удар торговле и городской жизни, а земледельческая культура, наоборот, стала процветать». Трудно допустить, чтобы закоренелые кочевники, завоевав Хорезм, сразу обратились в землевладельцев, но в то же время «убили торговую и городскую жизнь».

В дальнейшем кое-где встречаются такие напрасные натяжки и объснения; зато желание автора дать описание кочевого быта, безусловно, заслуживает внимания. В настоящее время прежний строй под напором новых условий жизни рушится, и в этот момент очень важно зафиксировать то, что было раньше, чему мы были свидетелями еще недавно. На эту сторону мало обращалось внимания, автор собрал разрозненные материалы, кое-где дополнил сам и вообще эту часть работы выполнил вполне удовлетворительно.

Глава 9. Первая часть главы (193—199) представляет собою переложение из истории первобытной культуры и не заключает в себе что-либо оригинальное. В описаниях внутренней жизни киргизской общины многие положения обрисованы верно. Автор, следуя Словоохотову (народный суд обычного права киргиз 1905 г.), дал правильное определение так называемой «баранте», что оно — не грабеж, а особый, своеобразный способ осуществления юридических прав. Есть, правда, и ошибки: например, неверно, что в выражении «джеты-джарга» последнее слово стоит в дательном падеже. Это заимствовано у Словоохотова (стр. 43), который, очевидно, был введен в заблуждение малограмотным переводчиком.

Утверждение автора (213), что должность бия была связана с происхождением от благородного сословия — неверно: 1) один из самых знаменитых биев киргизского народа Казбек, современник Тауке-хана и Толебия Алибекова, а не Алимбекова, стр. 204, был из рода «Караке-сек», занимавший среди аргынов подчиненное, зависимое положение; это достаточно характеризуется четырехстишием, сохранившимся в народной памяти до сих пор: «каракесек кап-кара куннен туган, Казыбегы бий болып бетын джуган», т. е. черный-пречерный каракесек родился от рабыни и попал в люди только при бие Казыбе-ке»; 2) отец знаменитого батыра Мл. Орды Махамбета (убитого в 1845 г.) Отемыс — был бием, а отец последнего Мале был рабом при Алдар-бие. Неверно также мнение автора (215 стр.), что «завоевательная политика узбеков закончилась тот час же по занятии Туркестана»; а знаменитых 7 походов Обейдулла-хана на Иран, а походы Абдулла-хана (Вамбери ч. 2 стр. 32—58)?

ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1) Не менее 1/4 книги не имеет отношения к казакам.

2) Автор не разобрался в главнейших исторических событиях, неверно представляет себе происхождение киргиз-казаков, не разобрался в родовых делениях, во взаимоотношениях их друг к другу; смешивает историю династий с историей народа (все казаки с джаныбеков-цами, все узбеки с шейбанидами), много места отвел фактам несущественным, пропуская в тоже время главнейшие события, немалым недостатком является незнание языка, неумелое пользование преданиями, бесцеремонные обращения с терминами (народность, племя, род), с эпитетами и т. д.

3) Исторические события то старается выводить из материалистического миропонимания, то рассматривает как результат деятельности отдельных личностей.

4) Большую часть примечаний, выносок, отдельных мыслей приводит так, как будто они взяты непосредственно из первоисточников (мусульманские историки, русские архивы), и что будто отдельные сличения произведены самим автором, тогда как они большею частью переписаны из книги 2 Вельяминова-Зернова.

5) Удовлетворительно изложены только отдельные места глав 8 и 9.

Ввиду изложенного книгу А. П. Чулошникова, как солидный научный труд, рекомендовать мы не можем.

20/11—1925 г.М. Тынышпаев

МАТЕРИАЛЫ К ИСТОРИИ КИРГИЗ-КАЗАКСКОГО НАРОДА

Читаны в Туркестанском Отделе

Русского Географического

Общества в 1924 и 1925 гг.

1. Генеалогия киргиз-казакских родов

2. Происхождение киргиз-казаков и история образования Казанского Ханства

3. Родословные таблицы киргизских родов

4. Общая численность киргиз-казакского народа (в 1917 г.)

ПРЕДИСЛОВИЕ

У нас до сих пор почти совершенно отсутствует серьезная, популярно изложенная и по содержанию отвечающая своему названию литература по изучению прошлого казаков. Большинство из тех немногих исследований, если не считать работу Вельяминова-Зернова, Левшина и отчасти академика Бартольда, Аристов а,— являются архивным материалом, повторением и успешным исковерканием напечатанной прежде «истории казаков». Единственным и главным достоинством их являлась тенденциозность, дух противоречия, обслуживание и обоснование преступной политики царизма.

В прошлом иначе быть и не могло. Почти вся литература об инородцах раньше была пропитана этим духом.

Ныне, когда коммунистической партией и Советской властью твердо проводится политика уравнения в правах всех угнетенных национальностей и создание национальных Советских Республик, более чем когда бы то ни было необходимо изучение и правильный анализ прошлого и учет современной обстановки. Сейчас в период создания казанской Государственности правильное понимание и освещение прошлого казаков — залог успешного насаждения Советской общественности среди последних и приобщения их к социализму.

Предлагаемая книга тов. Тынышпаева является результатом многолетнего его труда по практическому изучению жизни и быта казаков, а также трудов прошлых исследователей, и она, как попытка пополнить недочеты имеющейся литературы о казаках, бессомнен-но полезный материал для дальнейшего изучения и составления «Истории казаков».

1926 г.— ЗО/У                                                          Тохтыбаев

ГЕНЕАЛОГИЯ КИРГИЗ-КАЗАКСКИХ РОДОВ

По истории киргиз-казакского народа написано довольно много; но только исследования Вельяминова-Зернова и Левшина нужно считать самыми обстоятельными. Остальные авторы обычно заимствовали у них и почти ничего нового не внесли. Особняком стоит Аристов со своим подробным и интересным исследованием племенного состава как киргиз, так и других тюркских народностей. Авторы о киргизах искали в разных источниках только слово «казак», и обычно полагали, что это основное племя, к которому в разные времена присоединялись различные тюрко-монгольские племена; но в то же время никто не выяснил и никто даже не занимался вопросом о том, какие из современных нам киргизских родов являются потомками прежних «казаков». Аристов, разбирая современный племенной состав киргиз, только вскольз упоминает о прошлом отдельных родов. Между тем без предварительного изучения генеалогии каждого отдельного рода киргизского народа, а также без выяснения того, с кем и в какие времена он сталкивался, невозможно представить себе общую картину исторических судеб киргизского народа. Исходя из этого мы задались целью вкратце, в хронологическом порядке изложить генеалогии отдельных родов.

Киргиз-казаки, как известно, состоят из трех орд:

Старшей (а не Большой), Средней и Младшей (а не Малой). Старшую Орду составляют: 1) уйсын (отделения—дулат, адбан, суан, сарыуйсын), к которому пристали чапрашты, ошакты, сты и сргелы; 2) джалаир, 3) канлы, к которому присоединился чаншклы.

Среднюю Орду составляют:1)аргын, 2) найман,

3) кыпчак, 4) конрат, 5) уак, 6) керей.

Младшую Орду составляет алчын, состоящий из 3 групп: 1) байулы (адай, берш, алтын, джаппас, есентемр, таз, байбакты, тана, маскар, алача, кызылкурт, черкеш и ссык).

2) Алим-улы (алим, чомекей или чомень и кете).

3) Джетыру, т. е. семиродцы (табын, тама, джагалбайлы, телей, кердери, керейт и рамадан).