Страница - 3

29-я и 38-я стрелковые дивизии на защите юго-западных подступов к Сталинграду

Сталинградская битва продолжалась шесть с половиной месяцев и четко делится на два периода. Первый охватывал оборонительные бои Советской Армии на дальних (с 17 июля по 17 августа) и ближних (с 18 августа по 12 сентября) подступах к Сталинграду и на его улицах (с 13 сентября по 18 ноября 1942 г.). Во второй зкриод советские войска вели наступательные бои, которые распадаются на операции по окружению Сталинградской группировки противника (19—30 ноября), по отражению вражеских попыток деблокады армии Паулюса  удалению внешнего фронта окружения (1 декабря 1942 г.— 9 января 1943 г.) и по ликвидации окруженных войск противника (10 января — 2 февраля 1943 г.)10.

С советской стороны в боях на Волге участвовало около 320 соединений и более 250 отдельных полков основных родов войск11. В их числе — пять стрелковых и два кавалерийская дивизии, одна стрелковая бригада, минометный полк и механизированный мостостроительный батальон, сформированные в Казахской ССР.

Первой из числа казахстанских формирований в оборонительные бои на дальних подступах к Сталинграду вступила 29-я стрелковая дивизия. Она формировалась в Акмолинске (ныне Целиноград) в конце 1941— начале 1942 г. из военнообязанных северных областей Казахстана. Командиром дивизии был назначен полковник Жабрев Федор Никитич, военкомом — ст. батальонный комиссар Шурша Иосиф Васильевич. В своих 106, 128, 299-м стрелковых, 77-м артиллерийском полках, в частях боевого обеспечения и материально-технического обслуживания она имела 11 840 чел., на их вооружении было 74 орудия, 258 минометов, 81 станковый и 353 ручных пулемета, 279 противотанковых ружей, 635 автоматов и 9976 винтовок12. В течение почти полу-года в Акмолинске и в Тульской обл. дивизия занималась боевой подготовкой. Ее эффективность возросла с прибытием 24 апреля нового командира дивизии полковника Колобутина Анатолия Ивановича, молодого и энергичного офицера, награжденного за участие в обороне Москвы орденом Красного Знамени. 10 июля поступил приказ о погрузке в эшелоны и отправке на юг: дивизия и вся 1-я резервная армия (она стала именоваться 64-й) вместе с другими войсками создававшегося Сталинградского фронта должны были закрыть врагу путь к Волге13.

Первый из 15 эшелонов, в которые погрузились части дивизии, прибыл на ст. Жутово Сталинградской обл. 16 июля, а последний — 24 июля. По мере прибытия батальоны и батареи походными колоннами уходили на отведенные участки от хут. Верхнерубежный до ст-цы Верхнекурмоярская.

Осмотрев полосу обороны и учитывая, что дивизии предстоит прикрывать стык с 51-й армией, комдив, военком и начальник штаба подполковник Цалай Дионисий Семенович приняли решение на правом фланге (на участке хут. Ильмень-Суворовский, — хут. Молоканов) разместить приданный дивизии курсантский полк 1-го Орджоникидзевского пехотного училища, в центре (от хут. Молоканов до ст-цы Потемкинская)— 128-й стрелковый, полк, один батальон 106-го стрелкового полка и дивизион 77-го артполка, на участке.Потемкинская, Верхнекурмоярская — 299-й стрелковый полк с дивизионом 77-го артполка. Два батальона 106-го стрелкового и дивизион артиллерийского полков были оставлены в резерве. Штаб дивизии разместился на хут. Генералов’' ский14.

Сразу после выхода на отведенные участки полки и батальоны приступили к совершенствованию оборонительных сооружений, построенных жителями Сталинград да и области. Подразделения резерва стали строить отсечную позицию, а взводы И. Жаравина и Карлинга из моторизованной разведроты дивизии (командир роты лейтенант Вознесенский, политрук М. Е. Татаринов) отправились на разведку за Дон и к г. Котельниково15.

20 июля к ст-це Цимлянская, где по сведениям местного населения противник готовился к переправе, был послан подвижной отряд. Его задача состояла в том, чтобы не только уточнить обстановку и установить связь с действующими там частями Советской Армии, но и, овладев Цимлянской, по возможности сорвать переправу или как можно дольше задержать врага у реки. Поэтому в отряд включили около 850 чел.:1-й стрелковый батальон 128-го стрелкового полка (комбат ст. лейтенант Букреев, военком ст. политрук Борисов), роту автоматчиков, батарею 76-мм орудий из 77-го артполка, взвод 45-мм противотанковых орудий, роту противотанковых ружей, минометную, пулеметную роты и взвод саперов из 78-го отдельного саперного батальона дивизии. На усиление отряд получил танковый батальон из 137-й танковой бригады. Командование подвижным отрядом было возложено на зам. командира 128-го полка майора Суховарова, а комиссаром назначили инструктора политотдела 29-й дивизии ст. политрука В. Е. На горного16.

К 11 час. 30 мин. 21 июля отряд достиг хут. Красный Яр вблизи ст-цы Цимлянская. Без промедления, несмотря на обстрел артиллерии неприятеля и бомбардировочные удары его авиации, начатые еще на марше, подразделения стали окапываться. Специально выделенная группа автоматчиков истребила, проникших в хутор фашистов, которые корректировали огонь своей артиллерий и обстреливали отряд из винтовок и автоматов. Хорошо зарекомендовали себя автоматчики рядовой Синяковскнй Никифор Иванович и сержант Кулиш Дмитрий Лаврентьевич. Они истребили шесть фашистов и подожгли вражеский склад с боеприпасами. Первыми в дивизии они получили государственные награды: Н. И. Синяковский — орден Красной Звезды, а Д. Л. Кулиш-медаль «За отвагу».

 Оборудование позиций отряд, однако, не закончил: переправившиеся южнее Цимлянской пехотные батальоны противника навязали ему неравный бой. Подошедшие подразделения 138-й стрелковой дивизии (подвижной отряд перешел в оперативное подчинение ее командира полковника И. И. Людникова) с ходу включились в борьбу18. Ночью на помощь пехоте прибыл полк «катюш», и наши земляки впервые увидели в деле их разящие огневые удары. Но наращивал силы и враг. Только напряжением всех сил и огневых средств удалось к исходу 23 июля вторично выбить фашистов из Красного Яра. Уличный бой в этом хуторе часто превращался в жаркие рукопашные схватки за каждый дом, сарай или погреб.

Неустрашимыми и инициативными воинами показали себя рядовой Довгаленко, заменивший выбывшего из строя командира стрелкового взвода, командир отделения автоматчиков сержант Гужев Андрей Иванович, несмотря на ранение не покинувший поле боя до его окончания, инструктор редакции газеты, 29-й дивизии мл. политрук Тарасевич, наладивший оказание помощи раненым и погибший в ходе боя.

Пример для подчиненных показывали офицеры. Командир батальона ст. лейтенант Букреев умело руководил подразделениями, словом и личным примером ободрял подчиненных. Получив рану, он остался на месте и только после второй раны, оказавшейся смертельной, комбат разрешил вынести себя с поля боя. Выбывшего комбата заменил начальник штаба подвижного отряда ст. лейтенант Денежкин Никита Иванович. Под его руководством хутор был вторично в те сутки очищен от оккупантов.

На следующий день тяжелое ранение получил и ст. лейтенант Н. И. Денежкин. От верной смерти из-за потери крови его спас связист-мотоциклист ефрейтор Ярцев Алексей Ефимович, комсомолец из -г. Балхаша.

А.Е. Ярцев в те дни выполнил десятки ответственных поручений. Когда вышла из строя рация, он под обстрелом наземного врага, а дважды и под пулеметными очередями специально охотившихся за ним самолетов противника обеспечил доставку боевых донесений и приказов в штабы 138-й и 29-й дивизий и обратно. Его грудь украсила тогда медаль «За отвагу», а к концу войны к ней прибавились ордена Отечественной войны, Красной Звезды и Ставы.

 Соотношение в силах юго-западнее Сталинграда постепенно менялась пользу противника: командование повернутое с казахского направления 4-й танковой армии бросало в бой все новые полки и дивизии. В оперативной сводке штаба 29-й стрелковой дивизии к 3 часам. 23 июля сообщалось, что подвижной отряд и взаимодействовавшие с ним части 138-й дивизии были отнесены к хутору Хорсеев и что прямая связь штаба дивизии с отрядом прервана. Но и в этих условиях отряд продолжал драться. Чтобы избежать окружения, он и его соседи медленно отходили на север. 25 июля они соединилась с основными силами 29-й дивизии. За время пятидневных боев северо-восточнее Цимлянской подвижной отряд майора Суховарова и ст. политрука В. Е. Нагорного потерял 50 чел. убитыми, 127 ранеными, 122 пропавшими без вести, т. е. почти треть своего состава. Противник же похоронил около тысячи солдат и офицеров, а главное не смог в намеченные сроки выйти к внешнему оборонительному обводу Сталинграда.21

 Успешно выполнили боевую задачу и два других подвижных отряда. Один из них — 3-й стрелковый батальон 106-го полка майора Г. О. Чхиквадзе — 27 июля переправился через Дон и у хут. Бирючий и Сметанин задержал врага, преследовавшего ослабленную в предыдущих боях 154-ю морскую стрелковую бригаду, f Сочетая огонь из всех видов стрелкового оружия и двух 45-мм орудий с контратакой во фланг наседавшего противника (его нанесла рота лейтенанта Ефрейнова), батальон в коротком, но жарком бою истребил около 100 фашистов, помог морякам оторваться от преследования и занять новый рубеж обороны рядом с 29-й дивизией.

За Доном действовал и другой отряд, сформированный из З-го стрелкового батальона 299-го полка полковника А. М. Переманова. В бою у Березовки он сумел на день задержать Превосходящего по силам противника.

Действия подвижных отрядов сыграли важную роль. Они, по крайней мере, на пять дней задержали выход противника к переднему краю обороны 29-й стрелковой дивизии. В столкновении с ними он понес первые чувствительные потери. Одновременно были выяснены силы и намерения неприятеля, что облегчило командованию армии и фронта организацию обороны на юго-западных подступах к Сталинграду.

Своевременное вскрытие сосредоточения крупных сил 4-й танковой армии противника в районе Цимлянской и Котельникова позволило советскому командованию оперативно выдвинуть новые силы на Аксай. Задержать противника до завершения их перегруппировки должна была созданная 3 августа южная оперативная группа 64-й армии. Она чаще именуется группой генерала В.И. Чуйкова, заместителя командующего армией, назначенного командующим группой.

Войскам группы Чуйкова — четырем стрелковым дивизиям, стрелковой и танковой бригадам — было прикаказано закрыть врагу путь на Сталинград с юго-запада. Выполнить эту задачу вначале предполагалось контрударом на Котельниково, и полки 29-й дивизии, оставив на прежних рубежах до передачи их соседней дивизии по одной роте, двинулись к Большому логу, севернее Котельникова. Отсюда они должны были ударить по врагу, но на марше поступил новый приказ: опергруппа переходила к жесткой обороне по р. Аксай-Есауловский24.|На наиболее угрожаемом направлении была поставлена 29-я стрелковая дивизия как единственное полнокровное соединение группы. Ей предписывалось с утра 5 августа концентрированными ударами вдоль северного берега р. Аксай-Есауловский и от хутВерхнекумскин на хут. Антонов уничтожить неприятельские силы на северном берегу и на рубеже хут. Чиков, Антоша я перейти к прочной обороне.

Переход на новые позиции пришлось осуществлять днем. Противник обнаружил это, и его авиация с небольшими перерывами бомбила и обстреливала колонны из пулеметов. Части понесли потерь больше, чем в боях подвижных отрядов.

Атаку части 29-й дивизии начали утром и к исходу дня отбросили вражеские силы за Аксай. І6 августа была предпринята попытка продолжить наступление, но она принесла мало успеха: противник упорно сопротивлялся, а на участие левого соседа — 154-й морской бригады настойчиво атаковал стремясь охватить фланг наших частей. На отражение этих атак пришлось бросить и часть сил 29-й дивизии. По этой причине линия фронта на ее участке за день почти не изменилась.

Тяжелое положение в тот же день сложилось и у правого соседа. 157-й стрелковой дивизии. Ее левофланговый полк имел всего 100 активных штыков. Дрались они умело и стойко, но сдержать во много раз превосходящего противника не смогли. Только с помощью прибывшего на поддержку батальбна 299-го полка им удалось остановить врага.

С утра 7 августа неприятель переправил через Аксай, на занятый накануне плацдарм, два румынских пехотных полка и, овладев хут. Клыков, стал развивать успех в направлении хут. Верхнекумский. Срочно сюда были переброшены полнокровный 1-й батальон 106-го стрелкового полка и учебный батальон из 157-й дивизии. Их удар ошеломил неприятеля, и, бросая раненых и оружие, он бежал из Клыкова. Не менее двух пехотных батальонов румын при этом было уничтожено.

Опергруппа Чуйкова выдержала удар огромной силы. Только в 16-километровой полосе 29-й стрелковой дивизии и на прилегающих участках ее непосредственных соседей, по сведениям пленных, были задействованы 20-я и 2-я румынские, 295-я немецкая пехотные дивизии и танковый полк немцев. Борьба продолжалась до 10 августа, особенно напряженная в балке Попова, на высотах севернее хут. Сазонов, Бирюков, Дорофеевский, а также за хут. Антонов и Шестаков. В итоге правофланговый 299-й стрелковый полк полковника А. М. Пе-реманова и ст. политрука Кутузова выбил противника из Дорофеевского, 106-й стрелковый полк майора Г. О. Чхиквадзе и батальонного комиссара Н. П. Горшкова, действовавший в центре, прочно закрепился у хут. Клыков, а левофланговый 128-й полк капитана Д. А. Татуркина и ст. политрука П. Н. Мулилкина — у хут. Антонов и Шестаков.

Стойкость в обороне частей и подразделений, впервые столкнувшихся с врагом, во многом объяснялась широким использованием траншей, окопов, ходов сообщения и огневых точек, построенных жителями Сталинграда и области на дальних подступах к городу. За полтора года, с октября 1941 по февраль 1943 г., к оборонительному строительству привлекались не менее 225 тыс. рабочих, колхозников, служащих и учащихся, использовались 9 тыс. подвод и 392 трактора. Общая протяженность построенных рубежей составила 3860 км, на которых было сооружено 99 тыс. огневых точек.

— Но не меньше значил и возвросшый уровень руководства войсками со стороны Стайки ВГК и командования фронтов и армии, которые научились верно оценивать изменения в обстановке, своевременно и правильно реагировать на них, использовать особенности местности в районе боев 64-й армии.

Широкая ровная степь с небольшими пологими возвышенностями была изрезана реками и балкам. С одной стороны, это, как показывают материалы из истории 29-й дивизии, облегчало вражеской авиации (при малочисленности нашей авиации и зенитной артиллерии) контроль за перемещениями и перевозками войск, боеприпасов и других грузов. Этот минус лишь в какой-то мере удавалось компенсировать за счет переключения передвижений и перевозок на ночное время, а также повышением дисциплины и мастерства водителей всех срдеств передвижения. Но, с другой стороны, изобилие рек. речек и балок облегчало перемещение небольших подразделений вблизи переднего края обороны и — что играло не менее, если не более важную роль — позволило организовать устойчивую оборону за счет создания «огневых мешков» и отсечных позиций.

Качеств? руководства заметно повысилось и на тактическом уровне. На опыте боев первого года войны командиры дивизий и полков научились не терять управление частями и подразделениями при самых крутых поворотов борьбы. Бывало так, что в одно и то же время один из полков (или батальонов) отражал яростные атаки врага, а другие сами не менее яростно контролировали их на своих участках. Иногда одна и та же часть с утра вела наступательный бой, а уже в середине для переходила а к обороне. Случалось и наоборот: начав день обороной, часть заканчивала его контратакой. Также бои с неоднократным переходом от одного вида боевых действий действий к другому в документах того времени ранее не применявшимся термином «оборонительно-наступательных».

Выросло боевое мастерство солдат, сержантов и младших офицеров. О примерах личной смелости и отваги бойцов и командиров подвижных отрядов уже говорилось. Следует показать примеры коллективной доблести целых подразделений. Вот лишь два из них.

Взвод лейтенанта Соловьева из 3-й роты 106-го стрелкового полка был выдвинут в качестве боевого охранения в хут. Заливский. Когда началось вражеское наступление, взвод сдерживал напор целого батальона противника. Бойцы хладнокровно подпускали вражеские цепи на близкое расстояние, а затем огнем из всех видов оружия и гранатами отбрасывали их на исходный рубеж. Как опытные, закаленные солдаты, дрались лейтенант Соловьев, мл. политрук Ткаченко, сержант Губин, мл. сержант Никитов, рядовой Гамазов и все остальные участники боя, хотя для них это был один из первых боев31.

Отличился в боях на берегу Аксая-Есауловского и личный состав 1-го батальона 299-го стрелкового полка. Командовал батальоном бывший акмолинский учитель Лейтенант Александр Иванович Пархоменко. При наступлении на один из хуторов комбат, предвидя контратаку противника, сохранил резерв и его силами отбросил до 150 автоматчиков. Тем временем основные силы батальона овладели хутором. Неприятель, однако, не примирился с неудачей и через какое-то время окружил хутор и батальон А. И. Пархоменко. Решение воинов было единодушным: «Попадать в лапы врага мы не собираемся, не будем его добычей! Надо пробиться к своим. Выйти обязательно». Комбат вновь показал себя тактически грамотным офицером: умело выбрав участок и время прорыва, он разорвал кольцо окружения, нанеся большие потери румынскому пехотному полку. За эти бои лейтенант А. И. Пархоменко первым из офицеров дивизии получил орден Александра Невского.

4 В боях на Аксае 29-я стрелковая дивизия отражала удары трех вражеских дивизий. В одной из них, 1-й пехотной дивизии румын, как показали пленные, в строю осталось не более 40 % штатного состава. Полностью был уничтожен и один из батальонов немецкой 29-й моторизованной дивизии. За успешное выполнение боевых задач, за организованность, дисциплину и стойкость личного состава «командующий группой генерал-лейтенант В. И. Чуйков объявил 29-й стрелковой дивизии благодарность.

При всей напряженности борьбы в полосе опергруппы В.И. Чуйкова советскому командованию становилось ясно, что бои здесь являются лишь прелюдией к событиям еще более грозным. И действительно, повернув на Сталинград 4-ю танковую армию, враг бросил её восточнее железной- дороги Тихорецк — Сталинград и к 6 августа вышел на рубеж оз. Цаца, с. Плодовитое, ст. Абганерово, разъезд Капкинский, ст. Жутово и далее по левому, южному берегу р. Аксай-Есауловский. На направлении главного удара, на участке Плодовитое, Абганерово наступали танковая, моторизованная, две пехотные дивизии немцев и одна пехотная дивизия румын, а вслед за ними двигались другие соединения 4-й танковой немецкой и 4-й румынской армий.

Противостояли врагу спешно выдвинутые сюда и еще не закончившие доукомплектование соединения 57-й армии. В ходе предыдущих боев они потеряли много солдат и офицеров и теперь были крайне слабыми. малочисленными. В их число вошла и казахстанская 38-я стрелковая дивизия.

Формировалась 38-я стрелковая дивизия в Алмате под руководством генерал-майора Найденова Василия Ивановичя, назначенного командиром, и ст. батальенного комиссара Урманова Ахмета Каримовича занявшего пост военного комиссара. Боевое крещение она получила в ходе Харьковского сражения весной 1942 года главе с новым комдивом подполковником Николаем Петровичем, заменившим умершего В. И. Ншеима. Во взаимодействии с другими соединениями 28-й армии Юго-Западного фронта дивизия окружила противника в с. Терновая, севернее Харькова, уничтожила его значительную часть, но добить не смогла вводом в бой свежих танковых сил извне враг разорвал кольцо и вывел остатки гарнизона.

Когда немецко-фашистские войска перешли в контр-наступление, полки 38-й стрелковой дивизии неоднократно прикрывали отход соединений своей и соседней (38-й) армий. В течение двух суток, 11 и 12 июня, дивизия вела бой на Северском Донце, 'в районе с. Печенеги Харьковской области, против танковой, моторизованной и пехотной дивизий вермахта. С 18 по 30 июня она оборонялась на рубеже Хатне, Ольховат-ка, два дня — у с. Амбарного, тринадцать дней — на р. Оскол, у г. Уразово (ныне Белгородская обл.)35.

Бои на названных и других рубежах были тяжелыми и кровопролитными. Большие потери понесли не только стрелковые и артиллерийские части, но и штабы, подразделения тылового обеспечения. Во время налета вражеской авиации на совхоз «Подсереднйй» 13 июня был смертельно ранен и вскоре скончался полковник Н. П. Доценко, получил ранение и выбыл из строя ст. батальонный комиссар А. К. Урманов. Несколько дней дивизией командовал начальник штаба полковник Е. С. Полозов, а с 19 июня боевые приказы по дивизии подписывал уже новый комдив полковник Г. Б. Сафиуллин.

Гани Бекинович Сафиуллин — сын татарского крестьянина, трудиться начал еще подростком, жил случайными заработками в Казани, Оренбурге, Орске и Тургае. Поворотным в его жизни стал 1921 г., когда он определился посыльным в оргбюро уездного комитета РКП (б). Смышленого и расторопного юношу приняли в комсомол, послали на учебу в Оренбург, в. Казахскую краевую советско-партийную школу. Здесь он в 1925 г. стал коммунистом. По окончании школы он работал инструктором Бухтарминского уездного комитета комсомола и одновременно заведующим школой-передвижкой для неграмотных.

В 1927 г. Г. Б. Сафиуллин был призван в армию и оставался в ее строю 33 года. Служил в 1-й кавалерийской дивизии Червонного казачества, в одном из пограничных отрядов. Окончил военное училище и последовательно командовал взводом, ротой, батальоном.

В войну против немецко-фашистских захватчиков майор Г. Б. Сафиуллин вступает в июле 1941 г. в качестве командира стрелкового полка. У Великих Лук, Торопца и Калинина показал себя умелым организатором оборонительного, а зимой 1941/1942 г., когда полк освободил 73 населенных пункта, и наступательного боев. Весной 1942 г. его назначают зам. командира 38-й стрелковой дивизии36.

Приняв дивизию в сложнейших условиях, полковник Г. Б. Сафиуллин спокойствием, личной храбростью и умелым руководством частями сумел вдохнуть в ряды воинов веру в себя, в свое оружие, в конечную победу над сильным и опытным противником… Немало значило и умение Г. Б. Сафиуллина опереться на командиров частей и подразделений, на политработников, партийные и комсомольские организации. Сложился тот деловой и одновременно товарищеский стиль отношений между командирами и подчиненными, между всеми рядовыми, сержантами и офицерами, без которого «возможны взаимодоверие, взаимоуважение, а значит,  взаимовыручка в бою, в конечном счете,— успешное выполнение заданий командования и долга перед Родиной.

 Роты и батареи, дивизионы и батальоны несли в летних боях 1942 г. большие потери. Но ни одна часть, ни одно подразделение не подвели соседей и не сорвали выполнение боевой задачи Например, 214-й артполк капитана В. П. Борисова только в боях у пос. Уразово уничтожил и подбил около 50 танков, истребил сотни пехотинцев и тем помог нашей пехоте почти на две недели задержать врага, а потом разорвать кольцо окружения. Пройдя с боями 180 км по тылам врага, он вышел к Дону соединился с основными силами. Позже за успехи в оборонительных боях 214-му артполку приказом Наркома обороны было присвоено почетное наименование «Уразовский»37. Это был едва ли не первый в советской военной истории случай присвоению воинскому формированию наименования населенного пункта за подвиги, совершенные не при его освобождении, а при обороне. 

Только к 20 июля бойцы и командиры 38-й дивизии — вышли из окружения, переправились через Дон и получили отдых. В связи с тем, что в арьергардных боях дивизия понесла серьезные потери, кое-кто из нашего командования склонялся к мысли расформировать соединение, а его личным составом доукомплектовать другие38. Однако 38-я сохранила не только знамена и внутреннюю организацию, но и значительную часть боевой техники, свои тылы. А главное — в ходе боев ее личный состав, от комдива до рядового, вел себя безупречно. Это и решило вопрос: дивизия была сохранена и на исходе пятых суток пребывания у Волги передана в состав воссоздававшейся 57-й армии, а 31 июля получила приказ на марш в район Абгане-рова.

Первоначально полоса обороны 38-й стрелковой дивизии составляла около 40 км. Начиналась она у Тингутинского лесничества и тянулась на восток к Абганерово и далее до Тебектенерово. По мере прибытия других соединений и частей полоса сужалась и к началу боевых действий ограничивалась участком Тин-гутинское лесничество, Абганерово39. Это примерно 25 км по фронту.

По представлениям и уставам предвоенного времени, дивизия могла создать устойчивую оборону в полосе шириной от 6 до 10 км, а по фактически применявшимся нормам лета 1942 г.— не более 15—18 км40. Эти цифры не оставляют сомнений в том, что 38-я дивизия не могла построить свою оборону в два эшелона. Ее сил и средств хватило лишь на создание системы батальонных районов обороны, а кое-где даже ротных опорных пунктов, промежутки между которыми прикрывались ружейно-пулеметным и артиллерийско-минометным огнем. Остроту несколько сгладило включение в состав дивизии трех стрелковых батальонов и артиллерийского дивизиона, отходивших под натиском врага с юга или прибывших со стороны Сталинграда.

Недостатки обороны сказались уже 4 августа, когда подошедшие с юга передовые силы врага предприняли разведку боем на участке 343-го стрелкового полка. Противник окружил один из батальонов вместе с противотанковым артдивизионом. Руководство окруженными взял на себя находившийся там инструктор политотдела дивизии ст. политрук Карамышев Виктор Павлович. Он тактически грамотно распределил огневые средства, наладил четкое управление подразделениями. В двухдневном бою окруженные уничтожили и подожгли 46 бронетранспортеров, истребили десятки оккупантов и разорвали кольцо смерти.

Враг тем временем закончил приготовления к удару на Сталинград. На участке Плодовитое, Абганерово он сосредоточил танковую, моторизованную и три пехотные дивизии, нацеливая главный удар в стык 57-й и 64-й армии (в состав которой с 5 августа входила и 38-я стрелковая дивизия)43. Утром 5 августа при поддержке крупных сил авиации и артиллерии противник перешел в наступление. Только на участке 29-го стрелкового полка майора П. Д. Четвертухина он предпринял 8 атак, потерял 13 танков и столько же бронетранспортеров. Такой ценой фашисты к вечеру пробились к разъезду 74-й километр, но были выбиты оттуда контр-атакой 38-й дивизии. Однако под давлением подошедшего к неприятелю пополнения советские воины вынуждены были ночью оставить разъезд.

6 августа около 200 танков и 300 автомашин с пехотой противника вновь обрушились на боевые порядки 38-й и соседней 126-й дивизии, стремясь развить удар на ст. "Скрыто" и совхоз им. Юркина. В течение дня фашисты 11 раз атаковали рубежи дивизии, потеряли 39 танков и 27 автомашин с пехотой и грузами, но продвинуться так н не смогли. Это была большая победа пехотинцев майора П. Д. Четвертухина и 343-го полка лейтенанта Давиденко Василия Ивановича, ныне генерал-лейтенанта в отставке, Героя Советского Союза.

Особая заслуга в отражении ударов неприятеля принадлежала артиллеристам. Летопись 214-го артполка зафиксировала имена командиров орудий В. Панкова45 и Цибулина, наводчиков Васильева и Александрова, замкового Шаяхметова, артмастера Луба, командира огневых взводов Жесткого и Колиашвили, командиров батарей Козерецкого и Зайцева, командира дивизиона М. А. Мусорина, начальника штаба полка Николаева.

Лишь на третий день боя, 8 августа врагу удалось ценой больших потерь продвинуться к ст. Тингута. Чтобы ликвидировать опасное вклинение, была создана группировка войск; В людях и артиллерии она превосходила неприятеля, но уступала ему в количестве танков. С утра 9 августа абганеровско-тингутинский выступ дружно атаковали с трех сторон; с запада части 157-й и 204-й стрелковых дивизий, с севера — 13-го танкового корпуса, а с востока — полки 38-й стрелковой дивизии и батальоны 133-й танковой бригады. К исходу 10 августа враг был отброшен на прежние позиции.

За упорство в обороне, смелость и нициативу при нанесении контрудара 61 солдат, сержант и офицер 38-й дивизии были отмечены орденами и медалями47. В их числе—командир разведывательного батальона военинженер 3-го ранга Пашков Василий Иванович, военком батальонный комиссар Петренко Василий, старшина Володин Василий, сержант Виктовский Виктор, рядовые Вишневский Владимир, Сиротин Сергей, Пастухов Сергей и Радченко Виктор, захватившие накануне боя пленного, чьи показания помогли уточнить боевые задачи частей и подразделений.

В результате контрудара противник на этом участке фронта на неделю прекратил активные боевые действия, что позволило командованию фронта завершить реорганизацию управления войсками и перегруппировку. В частности, дивизии правого крыла 64-й армии были переданы в 62-ю, а соединения ее центра отведены на внешний оборонительный обвод по р. Мышкова.

Тем самым уплотнились боевые порядки в первом эшелоне, благодаря чему 29-я и 38-я дивизии были выведены в резерв и размещены у пос. Зеты и совхоза им. Юркина. Правда, 38-я дивизия уже 13 августа возвратилась в первый эшелон и заняла рубеж, проходивший восточнее железной дороги Котельниково—Сталинград, от высоты 148,0 (в 5 км юго-восточнее ст. Тингута) вдоль пересыхающей летом р. Малая Тин ст. почти до ее впадения в Большую Тингуту.

4-я танковая армия противника возобновила наступление 17 августа и главный удар нанесла западнее железной дороги на участке с. Васильевка, ст. Абганерово. Против двух советских стрелковых дивизий, оборонявших этот участок, враг бросил две пехотных, моторизованную и часть сил танковой дивизии, которым к вечеру удалось захватить ст. Абганерово и совхоз ям. Юркина, примерно в 10 км севернее станции. В бой за восстановление утраченных позиций по приказу командования армии с утра следующего дня вступила 29-я стрелковая дивизия, усиленная дивизионом, пушечным и противотанковым артполками, минометным и гвардейским минометным полками. 106-й стрелковый полк атаковал врага в совхозе им. Юркина, западнее железнодорожной линии, а 128-й и два батальона 299-го — его силы на высоте 158,0, что в 3—4 км восточнее железнойдороги. Овладеть высотой удалось только к концу дня, а поселок совхоза отбили утром 19 августа. Дальше ни одна из частей продвинуться не смогли.

Командование армии, подведя итоги боев за три дня, решило подтянуть в район Абганерово еще одну стрелковую дивизию со средствами усиления и с 10 час. утра 30 августа возобновить контрнаступление. Но враг опередил: в 8 час. заговорила его артиллерия, а затем вошли в атаку части пяти соединений. 371-я пехотная, 29-я моторизованная и часть сил 14-й танковой дивизий противника обрушились на позиции 29-й стрелковой дивизии. Причем вражеские дивизии поддерживались не только значительными силами артиллерии, но и авиацией. Около 100 пикирующих бомбардировщиков почти непрерывно висели над позициями защитников рубежа.

И все-таки неприятель не смог прорвать оборону и не потому, что в баках его танков, как пишет немецкий генерал- Г. Дерр, кончилось горючее51. Горючего им хватило на то, чтобы прорваться через передний край обороны 29-й стрелковой дивизии и начать «утюжить» окопы. Несколько танков достигли наблюдательного пункта командира дивизии полковника А. И. Колобутина, а один, даже взобрался на его блиндаж. «Ни один боец этой дивизии (даже обозники) не двинулся с места, а бесстрашно сражался с бронированными чудовищами врага»,-- написали позже командующий, член Военного совета и начальник штаба 64-й армии об этом бое52.

Перелому, в ходе боя во многом содействовали воины 77-го артиллерийского полка. Начала его 2-я батарея лёйтенанта Савченко Николая Ивановича,  расстрелявшая прямой наводкой 11 вражеских танков, в том числе и тот, который находился на блиндаже комдива53. Телефонист 7-й батареи Петр Белявцев  под градом осколков вражеских бомб за день устранил более 80 порывов 'линии связи. Подвиг самопожертвования совершил бывший карагандинский шахтер разведчик-наблюдатель Григорий Ильич Азаров. Он продолжал корректировать огонь батареи и тогда когда все находившиеся на наблюдательном пункте боевые друзья погибли, и фашисты окружили смельчака. Последней его просьбой-командой было: «Огонь по нашему НП! Скорее, враг рядом!» Герой погиб, но не ушел живым и ни один фашист64.

За стойкость и мужество, проявленные в августовских боях 1942 г., 77-й артполк первым среди частей дивизии был награжден орденом Красного Знамени. Орденов и медалей были удостоены также командир полка майор Северский Михаил Сергеевич, военком ст. политрук Рогач Семен Маркович, все названные выше и многие другие артиллеристы55.

Определенный интерес представляют записи в дневнике лейтенанта вермахта В., служившего в дивизионе артиллерийской инструментальной разведки, который действовал у Котельникова и Абганерова. Это не обобщенные оценки штаба или крупного военачальника, а впечатления участника событий. Находился он не на самом переднем крае борьбы, но видел и знал многое. Его дневник был найден в январе 1943 г. у Стародубовки и в нашей литературе пока не использовался. Приведем его записи об августовских боях,

«...6. VIII (1942 г.— П. Б.). Находимся, как обычно, в ударном клину. Русская авиация здесь хорошо представлена. Разыгрываются ожесточенные воздушные бои. Самолеты падают на землю, рвутся бомбы, борьба идет за Сталинград! Во время рекогносцировки погибает наш адъютант обер-лейтенант Б. Унтер-офицер Б. и командир тяжело ранены. Отходим в Гнилое, подвергаемся при этом воздушной атаке, в результате которой у нас 8 раненых и еще 1 убитый.

8.VIII. 48° жары, воды нет, и степь горит. Совсем 9 VIII. _В 18.00 выходим, чтобы принять участие в боях за Абганерово. Встретили ожесточенное сопротивление, две сибирских дивизии, полевые позиции и блиндажи с врытыми в землю танками.

10.VIII. Передний край образует мешок. 24-я и 2-я румынские дивизии не в состоянии продвигаться.

12.VIII. Наши пикировщики сегодня уже в третий раз бомбят вокзал в Абганерово. Ежедневно являются 20 пикировщиков и систематически разрушают маленький городок.

14.VIII.… Русский все еще держится, его никак не удается выбить из безукоризненно построенных полевых позиций и блиндажей. Новая атака пикировщиков.

17.VIII.… Атака пикировщиков, затем артиллерия и дымометы стреляют изо всех сил. Пехота идет в атаку.

Результаты ничтожные. Русский защищается упорно и ожесточенно.

     18.VIII.… После атаки пикировщиков и артиллерийского огня штурм возобновляется, водонапорная башня разрушена, вокзал в наших руках, но к юго-востоКу от него русские все еще держатся...

20.VIII. Атака 52 пикировщиков и 45 штурмовиков. Так целый цепь. Справа мы несколько продвинулись, но впереди нас и слева все застряло на месте...»56

Комментарии к этим записям излишни. Напомним лишь, что сражались здесь против врага курсанты Ворошиловградского училища и воины 126, 29, 38-й стрелковых дивизий.

К 21 августа враг продвинулся в полосе соседней 57-й армии на 10—15 км и создал угрозу флангу и тылам не только 38-й дивизии, но и всей 64-й армии. По приказу командующего армией полковник Г. Б. Сафиуллин в ночь на 22 августа перебросил на высоты восточнее и северо-восточнее ст. Тингута 343-й стрелковый полк ст. лейтенанта В. И. Давиденко и политрука Б. М. Злобинского. В своевременности Принятой меры убедили события следующего дня: с утра фашисты атаковали новый рубеж части крупными силами пехоты и танков- Шесть раз они  бросались в атаку после ударов авиации и артиллерии, но успеха достигли незначительного, охватив левый фланг полка и дивизии.

Ночью противнику удалось обойти 38-ю стрелковую и справа. Қ утру обходящие части врага сблизились настолько, что свободным оставался только коридор шириной 3—4 км. Угрозу окружения в частях почувствовали сразу же — по резко сократившемуся подвозу боеприпасов, по дважды проведенному перемещению штаба соединения. Но растерянности это не вызвало. Полки продолжали удерживать свои позиции еще двое Суток и отступили на 1—2 км только по приказу командования. Не принесло врагу успеха и перемещение центра борьбы в район высот южнее Красноармейска. И здесь после двух дней упорных боев он продвинулся всего на несколько километров57.

Значение боев тех дней трудно переоценить. Очень показательно признание немецкого генерала Г. Дерра. Он писал:«Когда 4-я танковая армия 20 августа

перешла к обороне у ст. Тундутово, она находилась в непосредственной близости от важного участка местности, возможно имевшего решающее значение для всего оперативного района Сталинграда, приволжских возвышенностей межау Красноармейск и Бекетовка...

Здесь, если смотреть вниз по течению реки, расположена последняя возвышенность у берега. Она господствует вует над всем изгибом Волги с островом Сарпинский Если вообще можно взломать оборону Сталинграда, то удар следовало наносить именно сюда.

Красноармейск был. южным краеугольным  камнем обороны Сталинграда и одновременно конечным пунктом единственной коммуникации, связывающей по суше западный берег Волги с Астраханью. Ни в каком другом пункте появление немецких войск не было так неблагоприятно для русских, как здесь.

Кроме того, любой вид боя, который немецкие войска вели за город, будь то наступление или оборона, с самого начала был связан с большими трудностями, пока Красноармейск и Бекетовка оставались в руках русских, так как эта возвышенная местность господствовала над Волгой, представляла прекрасные возможности для ведения наблюдения за калмыцкими степями, могла быть использована как место сосредоточения и как трамплин для контрудара русских по южному флангу войск, наступавших на Сталинград или занимавших там оборону»58.

Несмотря на ограниченность продвижения на. левом крыле 64-й и в полосе 57-й армий, противник вышел к среднему обводу обороны Сталинграда. Соединения правого крыла и центра 64-й армии в это время оставались на Дону у Калача и на р. Мышкова, на рубежах внешнего обвода. Все говорило о том, что наступившее 26 августа затишье является временным, что немецко-фашистское командование готовит новый удар.

Вечером 26 августа Военный совет 64-й армии, обсудив обстановку, признал необходимым отвести войска армии на заранее подготовленный средний обвод по р. Червленой. Но решения командующего фронтом, к тому же половинчатые, стали поступать в армию только к исходу 28 августа59. Наша разведка не смогла обнаружить перегруппировку танковых и моторизованных частей противника из-под Красноармейска в район Абганерово и определить время их перехода в наступление.

Новый удар неприятель нанес утром 29 августа сосредоточенными силами западнее железной дороги у пос. Капкинский, в 15 км западнее ст. Абганерово. Внезапность, численное превосходство и мощная авиационная поддержка наземных войск помогли врагу прорвать оборону 126-й стрелковой дивизии.

Из 29-й стрелковой дивизии на направлении вражеского удара оказались батальоны 106-го стрелкового полка капитана А. А. Татуркина и батальонного комиссара П. Н. Мулилкина. Уже в первые часы боя полк был отрезан от остальных частей соединения и лишился связи со штабом. Никто из воинов полка не дрогнул и не отступил.

Со связкой гранат бросился под вражеский танк сержант Николай Фокин из минометной роты. Спасая жизнь политрука той же роты Михаила Николаевича Алексеева, гранатой подбил другой танк рядовой Николай Сараев. Но при взрыве погиб и отважный минометчик. Погибли тогда почти все воины полка, в том числе командир и комиссар. На соединение со своими вырвались всего несколько десятков человек.60

Стойко держались и артиллеристы. «К вечеру (29 августа.— П. Б.) перед позициями нашей дивизии застыли 28 вражеских танков,— напишет после войны бывший комиссар батареи из 77-го артполка Т. 3. Виноградов.— Поле битвы было усеяно трупами гитлеровцев. Вокруг чадили догорающие танки, бронетранспортеры, виднелись разбитые автомобили, раздавленные пушки. В местах, где выгорела трава, степь покрылась черными пятнами. Казалось, горит земля и ничего живого быть там не может. Но это только казалось. Металл не выдержал. А человек устоял»61.

Сметая тыловые подразделения советских войск, две танковые, моторизованная и три пехотные дивизии противника устремились на север, чтобы ворваться в Сталинград с юга или, по крайней мере, выйти к Волге южнее города. Дивизиям центра и правого крыла 64-й, армии  было  приказано отойти на р. -Червленая, на средний оборонительный отвод.62 

Отход проходил в чрезвычайно тяжелых условиях. Вражеская авиация господствовала в воздухе. Ее бомбардировочные части широко пользовались тем, что отступающим на безлесной равнине негде было укрыться, а противовоздушных средств они почти не имели. Танки и мотопехота немецко-фашистских войск, прикрытые, а иногда и ведомые своей авиацией, нередко упреждали наши колонны в выходе на промежуточные рубежи и закрывали им пути отхода. 

Особенно трудно пришлось тем частям и подразделениям, которые получали задачу прикрывать отход дивизий на новые рубежи. Батальон ст. лейтенанта Лопатина, занявший оборону на берегу одной из балок, в течение шести часов сдерживал натиск врага. Бойцы и командиры продолжали бои и в условиях полного окружения. Затем, собравшись в кулак, роты прорвались через цепи неприятеля.63

Побывала в кольце врага и вся 29-я стрелковая дивизия полковника А. И. Колобутина и ст. батальонного комиссара И. В. Шурши. Фашисты, однако, поторопились с выпуском специальной листовки, извещавшей о «разгроме» ими «дикой» 29-й дивизий, названной так за ее нечувствительность к ударам самых отборных соединений вермахта. Хотя и со значительными потерями в людях и боевой технике, 29-я дивизия вырвалась из огненного мешка. Гитлеровским пропагандистам пришлось выпустить новую листовку, в которой сквозь зубы признавалось, что 29-я стрелковая «снова появилась на фронте и каким-то чудом вышла из бронированного кольца».64

Закрепиться на среднем обводе, однако, советские войска не успели; противник продолжал наступление и оттеснил их к оборонительным сооружениям внутреннего обвода. Дивизии 64-й армии приступили к спешному строительству линии обороны от с. Песчанка к с. Елхи фронтом на север и северо-запад и далее фронтом на запад и юго-запад до с. Ивановка, до стыка с 57-й армией. Тем самым они перекрыли подступы к самому южному, Кировскому району Сталинграда с центром в пос. Бекетовка.66

f Западнее и юго-западнее Бекетовки оборону заняли казахстанские 29-я и 38-я стрелковые дивизии. Их участки находились рядом: первая оборонялась у

с. Елхи, вторая — южнее, до высоты 128,2. Протяженность каждого участка составляла 8—10 км, что было нормой для дивизий, укомплектованных по штату. Но ни та, ни другая таковыми в то время не были: 38-я вышла к р. Червленая, имея в строю 2 791 солдата, сержанта и офицера, а на вооружении— 1198 винтовок, 100 автоматов, 9 станковых и 30 ручных пулеметов, 88 противотанковых ружей, 12 минометов и 8 орудий. Еще больше была ослаблена 29-я стрелковая дивизия: к Червленой пробилось всего 908 чел., имевших 438 винтовок, 42 автомата, 12 минометов, 8 орудий, 12 противотанковых ружей. Даже с прибытием небольших групп, отрезанных в ходе отступления вражескими войсками от своих частей, дивизия к с. Елхи подошла с 1,5 тыс. чел.66

Перегруппировку на новый рубеж части закончили 2 сентября, а уже утром 3 сентября противник начал наступление почти на всем фронте 64-й армии. Самый мощный удар он обрушил в стыке 204-й и 29-й стрелковых дивизий, вдоль грунтовой дороги от с. Елхи на северо-восток, к пос. Купоросный. До двух пехотных дивизий и около сотни танков после упорного боя вклинились в нашу оборону и, потеснив правофланговые подразделения 29-й дивизии, овладели с. Елхи67.

Ночью враг пытался развить свой успех на Бекетов ку, но дальше скатов высоты 135,0 не прошел. 4 и 5 сентября он бросил в бой подкрепления, но это ничего ему не дало. Безуспешными оказались и его попытки в последующие дни, вплоть до 15 сентября, прорваться к переправе через Волгу восточнее Бекетовки. Стойко отражали удары противника воины 29-й и 204-й дивизий, а также двух полков 38-й стрелковой дивизии, переброшенных сюда в ходе борьбы. Помогло, разумеется, и прибывшее пополнение.

В результате на 11 сентября 29-я дивизия имела 1856 чел., 5 станковых и 9 ручных пулеметов, 135 автоматов, 13 минометов, 9 орудий и 49 противотанковых ружей. В 38-й к той же дате насчитывалось 3 435 чел., 11 станковых и 45 ручных пулеметов, 118 автоматов, 60 минометов, 19 орудий и 116 противотанковых ружей68. Пополнение, хотя и было немногочисленным, но состояло из обстрелянных, возвращавшихся после лечения в госпиталях фронтовиков и рабочих Сталинграда. Среди последних было немало участников героической обороны Царицына в годы гражданской войны.

В повышении морально-боевых качеств воинов большую роль играла многогранная работа командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций. Партийную и политическкую работу в частях 29-й стрелковой дивизии и по штату, и фактически осуществлял ее военком ст. батальонный комиссар И. В. Шурша.

Иосиф Васильевич Шурша родился в 1910 г. в семье столяра в Пишпеке (ныне г. Фрунзе). Детские и юношеские годы провел в селах Горно-Слободское и Красногорка Джамбулской обл. Учиться пришлось мало: 4 класса окончил в школе, а два самостоятельно, под руководством сельского учителя. В 1925 г. вступил в комсомол и с того времени активно участвовал в ликвидации неграмотности среди взрослых односельчан, руководил политшколой. В числе первых вступил в колхоз. Активного комсомольца назначают заведующим избой-читальней и секретарем сельсовета. В начале 1930 г. стал коммунистом и вскоре был назначен ответственным секретарем, а потом заведующим организационным отделом Курдайского райисполкома.

Осенью 1930 г. И. В. Шурша призывается в Красную Армию. Служил он в Ашхабаде в 83-м артиллерийском полку. Окончил полковую школу в звании помкомвзвода, однако на строевой должности служить ему не пришлось: молодого и инициативного коммуниста избирают ответственным секретарем комсомольского бюро части. Примерно через год он назначается помощником командира батареи по политчасти, а в ноябре 1933 г. направляется в Москву на годичные курсы усовершенствования командно-политического состава. Закончив учебу, он вернулся в полк и стал политруком батареи. Позже служил секретарем партбюро полка, инструктором политотдела соединения.

С июня 1937 г. И. В. Шурша работал старшим инструктором и начальником политсекретариата военного комиссариата Казахстана, потом Узбекистана, а с мая 1938 г.— снова Казахстана.

И. В. Шурша считал, что место его на фронте и требовал, чтобы его отправили на передовую. Старший инструктор управления кадров Главного политуправления Советской Армии Абрамов, в ноябре 1941 г. проверявший работу Казахского военкомата, дал высокую оценку его деятельности и личным качествам: И. В. Шурша, по его словам, «энергичный, решительный и смелый политработник… с работой быстро стал Осваиваться. Обладает организаторскими способностями»70. В конце 1941 г. И. В. Шурша был утвержден военкомом 29-й стрелковой дивизии.

Он хорошо справлялся со сложными и многогранными обязанностями военного комиссара дивизии как во время ее формирования и боевой подготовки, в пути следования к линии фронта, так и в боях на подступах к Сталинграду. За короткое время он многому научился сам и научил других. И поэтому гибель военкома дивизии 5 сентября 1942 г. на пути из одного полка в другой была всеми в дивизии воспринята с глубокой болью.

Письма военкома жене и дочери, бережно хранимые ими и сейчас, характеризуют комиссара как нежного и заботливого мужа и отцаs знающего работника, горячего патриота. Одно из его последних писем помечено 25 августа. В нем сообщается:«Отчаянно, какльвы, дерутся мои бойцы. За эти дни они очень много перемололи фрицев и покрыли себя славой. В общем, скоро будем гвардейцами. Воюем стойко, с лозунгом «ни шагу назад!».

Опытным и принципиальным политработником, надежным товарищем в жизни, службе и бою рисуют И. В. Шуршу его фронтовые друзья и подчиненные в письмах жене и дочери. «Он был примером честности, дружбы, отваги, беззаветной преданности отчизне и народу. Он учил нас ненавидеть врага и любить Родину»,— писали подполковник И. А. Шкуратов, майор И. Н. Комеч и восемь других офицеров соединения72. «Андрей Северьянович (Киселев — начальник политотдела, погиб вместе с Шуршой.— П. Б.) и Иосиф Васильевич поражали нас своей смелостью. Командиры и солдаты говорили иногда, что они напрасно рискуют, что не обязательно им лезть в самое пекло. Но что поделаешь, если оба комиссара были такими удивительными людьми. С ними каждый чувствовал себя спокойным и твердым»,— напишет уже после войны А. Ф. Дубицкий.

С отзывами фронтовых друзей совпадают и оценки командования. Начальник политуправления Сталинградского фронта (так с 30 сентября именовался бывший Юго-Восточный фронт) бригадный комиссар П. И. Доронин в докладе Главному политуправлению Советской Армии от 24 октября 1942 г. писал: «Подлинным отцом и политическим руководителем был недавно умерший от тяжелого ранения военком 29-й стрелковой дивизии ст. батальонный комиссар Шурша. Тов. Шурша был неразрывно связан с бойцами и командирами, часто бывал у них в подразделениях, проводил с ними беседы, выступал на митингах, заботился об их нуждах и своим личным боевым примером воодушевлял на борьбу с врагом».74

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 декабря 1942 г. И. В. Шурша посмертно награжден орденом Красного Знамени75.

Итак, 29-я и 38-я стрелковые дивизии, на которые была возложена задача в составе 64-й армии преградить врагу пути на Сталинград с юго-запада и юга, оказались достойны этой задачи. В боях на Аксае, у Абганерово, Тингуты, Зеты и под с. Елхи никто не дрогнул — ни те, кто имел за плечами опыт гражданской войны, боев на оз. Хасан, р. Халхин-Гол, в Карелии зимой-1939—1940 гг. или в первых схватках с немецко-фашистскими захватчиками, ни те, кто раньше не держал оружия в руках. В горниле разгоравшейся битвы они получили крещение и вынесли все трудности борьбы, горечь отступления и утраты фронтовых побратимов. Выдержав экзамен огнем, они закалились и стали непобедимыми.