Страница - 9

Буржуазные националисты и байско-феодальные подпевалы клеветнически утверждали, что уничтожение кочевого быта в Казахстане якобы приведет к гибели степного скотоводства и казахского хозяйства, что коллективизация и переход к оседлости будто бы являются продолжением колонизаторской политики царизма. Все тот же Швецов, например, заявлял: «Уничтожение кочевого быта в Казахстане знаменовало бы собой не только гибель степного скотоводства и казахского хозяйства, но и превращение сухих степей в безлюдные пустыни». В своей идеализации кочевого скотоводческого хозяйства они дошли до того, что выдавали кочевой образ жизни за единственно возможный для казахов, который нужно всячески поощрять и развивать.

Таким образом, трудности, возникшие при переходе на оседлый образ жизни, усиливались реакционной деятельностью кулачества и байства, за спиной которых стояли их идеологи — буржуазные националисты.

Недостатки и ошибки, допущенные в подготовке и проведении оседания объясняются не только новизной этого дела, но и тем, что на местах не поняли его политического и экономического значения. Ведомства разрабатывали и рассылали оседающим хозяйствам проекты строительства, землеустройства, планировки, снабжения и т. д., что же касается вопросов, связанных с организацией, участием самих масс в этом мероприятии, то такие вопросы они обходили. Оседание, как плановое мероприятие огромной политической важности, на первых порах зачастую рассматривалось как очередная ударная кампания.

Ошибки и перегибы в проведении коллективизации представляли серьезную опасность для всего дела социалистического строительства, вели к срыву колхозного движения, к ослаблению союза рабочего класса и крестьянства.

ЦК ВКП(б) решительно осудил допущенные ошибки и наметил меры для быстрейшего их исправления. 20 февраля 1930 года Центральный Комитет партии вынес специальное решение «О коллективизации и борьбе с кулачеством в национальных экономически отсталых районах». 14 марта он принял постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении».

В этих документах ЦК подверг резкой критике перегибы в колхозном строительстве, обязал партийные организации прекратить практику принудительной коллективизации. Избегая спешки, перескакивания через низшие формы колхозного строительства к высшим, партийные организации должны были главное внимание сосредоточить на подготовительной работе к коллективизации.

В мае 1930 года состоялась 7 краевая партийная конференция. Она всесторонне обсудила и подвела первые итоги коллективизации и оседания.

Конференция отметила большие успехи в социалистической реконструкции сельского хозяйства, в коллективизации и переводе кочевых и полукочевых хозяйств на оседлость. Она указывала, что «первые шаги более или менее массового оседания были сделаны в конце 1929— начале 1930 года. На оседлость перешло свыше 50 тысяч казахских хозяйств». Вместе с тем конференция вскрыла и осудила ошибки и извращения в колхозном строительстве в Казахстане, которые сводились к форсированию темпов коллективизации без учета особенностей каждого района, без учета типа и уклада хозяйств, нарушению принципа добровольности, к механическому перенесению методов и форм коллективизации зерновых районов в животноводческие полукочевые и даже кочет вые районы, без учета того, что здесь условия для массовой коллективизации еще не были созданы.

В целях устранения допущенных ошибок и недостатков конференция наметила мероприятия по дальнейшему развертыванию коллективизации, установила строго дифференцированный подход к формам производственного кооперирования населения. Для оседлых земледельческих районов основной формой коллективного объединения являлась сельскохозяйственная артель.

В полукочевых и полуоседлых районах, где одновременно проходили оседание и коллективизация, в качестве основной формы кооперирования предлагалось простейшего типа товарищества по общественному добыванию кормов и разведению скота, обработке земли. Там, где позволяли условия могли создаваться колхозы специальных направлений (овцеводческие, мясо-молочные, животноводческие) на основе устава сельхозартели с изменениями применительно к местным особенностям. В товариществах, кроме процессов труда, обобществлялись сенокосные угодья (естественные и поливные), водные источники и сооружения, колодцы, ирригационная сеть, пахотные земли, орудия производства, рабочий скот в пределах, необходимых для проведения общественных работ.

В тех кочевых районах, где предпосылки для сплошной коллективизации еще не были созданы, указывала конференция, основной формой организации масс являлась первичная форма снабженческо-сбытовых или производственно-кооперативных товариществ (мелиоративные, коневодческие, овцеводческие, машинные, по заготовке кормов, а также по совместному использованию приобретенных товариществами машин, построенных животноводческих помещений). В этих товариществах собирались членские взносы, проводились сборы для покупки породистого скота, а затем постепенно, на добровольных началах, создавался неделимый фонд, который в дальнейшем становился финансовой базой при переходе к более высокой степени кооперативной организации.

Конференция рекомендовала при выборе форм коллективных хозяйств для оседающих аулов иметь в виду следующие особенности. Если полукочевники и кочевники оседают на базе зернового хозяйства, целесообразно применять простейшие формы колхоза кооперации, такие как тоз. В районах скотоводства более приемлемы животноводческие товарищества, как переходные формы к сельскохозяйственной артели.

Конкретные мероприятия по дальнейшему развертыванию и укреплению колхозного строительства наметил XVI съезд ВКП(б) (1930 г.). Он обратил внимание партийных организаций восточных национальных республик и областей на необходимость дальнейшего проведения всесторонней подготовительной работы по охвату колхозным движением всех трудовых крестьян. «Наряду с артелью,— указывал съезд,— в некоторых районах незернового характера, а также в национальных районах Востока может получить на первое время массовое распространение товарищество по общественной обработке земли как переходная форма к артели».

Съезд отметил, что партия добилась успехов в социалистическом строительстве благодаря твердому проведению генеральной линии и решительной борьбе против троцкизма и правого уклона. Он констатировал, что троцкизм целиком скатился на контрреволюционные, меньшевистские позиции. Главной опасностью в партии в условиях развертывания наступления социализма по всему фронту являлся правый уклон, объективно представлявший агентуру кулачества в партии. Съезд подвел итог борьбы партии против правого уклона и подтвердил постановление ноябрьского Пленума ЦК партии 1929 года о несовместимости взглядов правой оппозиции с принадлежностью к ВКП(б). А также обратил внимание партии на борьбу против уклонов в национальном вопросе — против великодержавного шовинизма, как главной опасности, и местного национализма.

Решения партии сыграли огромную роль в закреплении достигнутых успехов колхозного движения, способствовали его новому подъему.

Многие колхозы, в том числе созданные в основном среди оседающего населения, добились в тот период первых значительных успехов в развитии коллективного хозяйства: собрали высокий урожай, заготовили корм скоту. Так, члены тоза «Энбек» Ленинского района, в котором объединялось 80 осевших хозяйств, в 1930 году собрали в среднем 7,5 центнера зерна с каждого гектара, вся площадь составляла 450 гектаров. Заготовили необходимое количество кормов для скота.

Успехи колхозно-кооперативного строительства позволили многим крестьянам воочию увидеть преимущество коллективного хозяйства перед единоличным. Наглядность примера способствовала усилению колхозного движения почти во всех районах Казахстана. Во второй половине 1930 года наблюдался массовый прилив крестьян не только в оседло-земледельческих, но и кочевых, полукочевых районах. В Меркенском районе, например, на 1 декабря 1930 года только силами оседающих хозяйств было организовано 49 тозов, в Мангистауском — 7 тозов; почти 1 500 осевших хозяйств в это время были объединены тозами в Аральском районе.

Краевая партийная организация возглавила всю работу по дальнейшей коллективизации сельского хозяйства. Всего к концу 1930 года во всех районах оседания республики было создано 744 колхоза, в том числе 699 тозов и только 75 кооперативов на уставе сельхозартели. Определенное место особенно среди кочевого населения продолжали занимать простейшие производственные товарищества.

На базе усилившегося колхозного движения ширилось оседание. Развертывались работы по землеустройству, выбору мест оседания, строительству. Всего за 1930 год для оседающего населения было распланировано 493 поселка — колхоза, определенно 1 084 точки оседания.

Большие работы проводились по ирригации и мелиорации, было намечено обводнить 8 245 гектаров, вырыть 358 колодцев. Велось строительство каналов, плотин. Население, стремившееся перейти на оседлый образ жизни, проявляло собственную инициативу и строительство развертывалось шире намеченного плана. В Энбекши-Казахском и Чаяновском районах была начата работа по строительству двух каналов, которые не входили в план.

Закрепление процесса оседания на хозяйственно-производственной основе способствовали широкому развертыванию социально-культурных, культурно-просветительных и культурно-бытовых мероприятий.

Народный Комиссариат здравоохранения республики наметил построить 17 амбулаторий, два консультационных пункта, 14 амбулаторных диспансеров, две больницы. В плане Наркомпроса республики было предусмотрено строительство 155 двухкомплектных школ 1-й ступени и шесть школ колхозной молодежи. В оседающие районы были посланы врачи, фельдшера, учителя, которые несомненно оказывали влияние на ускорение темпов оседания, перехода на более культурный способ ведения хозяйства.

Первые результаты перехода к оседлости и коллективизации показали правильность политики Коммунистической партии. Она отражала чаяния трудящихся масс. Вот почему эта политика находила всюду поддержку широких слоев трудового народа, активно боровшегося за ее проведение в жизнь.

Несмотря на все недостатки и упущения начального периода коллективизации и оседания была проделана огромная работа, приобретен хотя и небольшой, но ценный опыт, который был так необходим для дальнейшей работы. Краевое совещание, состоявшееся в ноябре 1930 года, а затем VIII Всеказахский съезд Советов, проходивший в феврале 1931 года, подвели первые итоги оседания. В постановлении съезда было отмечено, что положено твердое начало осуществлению политики оседания кочевников, и вместе с этим доказана необходимость, реальность и жизненность планового оседания трудящихся кочевых хозяйств на основе коллективизации.

Опираясь на накопленный опыт, было намечено в 1931 году перевести на оседлый образ жизни 164 тысячи кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств, в том числе 80 тысяч должны быть охвачены впервые подготовительными мероприятиями, а в остальных хозяйствах—завершить полное оседание. В отличие от предыдущего года, оседание предусматривалось не только на базе сельского хозяйства — в полеводстве и животноводстве. Предусматривалось увеличить число рабочих казахов в промышленности, на транспорте и в совхозах.

Для проведения комплекса мероприятий, связанных с подготовкой и проведением оседания, правительством было ассигновано на 1931 год около 31 миллиона рублей, в том числе на землеустройство — 2,4 миллиона, на исследование почв — 500 тысяч, на мелиорацию — 3,4 миллиона, на покупку сельскохозяйственных машин—2,4 миллиона рублей и т. д. Кроме того, были выделены сотни тысяч рублей на строительство культурно-бытовых и культурно-просветительных учреждений.

Партийные и советские органы на местах развернули большую подготовительную работу по оседанию кочевого и полукочевого населения. На всех районных и городских партийных конференциях обсуждались вопросы, связанные с переводом кочевого населения на оседлость, подводились итоги первого года, отмечались недостатки, промахи, ошибки намечались практические меры по их устранению.

Для оказания помощи в подготовке и проведении оседания в села и аулы направлялись группы партийных и беспартийных агитаторов и организаторов, ответственных работников партийного и государственного аппарата. Из Гурьевского окружного центра, например, выезжали ответственные уполномоченные для оказания практической помощи и проведения организаторской работы. Ознакомившись там с состоянием подготовительной работы они внесли ряд существенных поправок в первоначальные планы. В частности, по их предложению в план оседания был включен Испульскйй район вместо Баксайского.

Активным помощником партийной организации явился комсомол. Краевой комитет ВЛКСМ 19 апреля 1931 года призвал комсомольцев провести рейды «легкой кавалерии» для оказания помощи учреждениям, проводившим работу по переводу к оседлости. Итоги рейдов регулярно освещались в печати. Крайком подчеркивал, что для проверки необходимо каждый раз брать конкретные вопросы: наличие стройматериалов, кредитование, состояние складов, реализация сельскохозяйственных машин, культурное обслуживание и т. д.

К хозяйственному и культурному строительству Казахстана приобщались и женщины. В феврале 1931 года проходило совещание алма-атинского областного и городского женского актива. На нем был заслушан доклад о состоянии работы по переходу к оседлости и задачах, стоящих перед женщинами. Совещание решило считать «одной из узловых задач в области участия женщин в вопросах осуществления плана перехода к оседлости задачу организации общественного женского контроля за ходом работы областных организаций».

Партийные и советские организации максимально использовали все формы мобилизации и сплочения батрацких, бедняцких и середняцких масс для того, чтобы обеспечить победу политики сплошной коллективизации и перевода кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств на оседлость. К ним, в частности, относилось, прежде всего, создание в селах и аулах инициативных групп из батраков, бедняков и середняков. В этих группах изучался Устав сельхозартели, обсуждались вопросы, связанные с организацией производства, переходом кочевников на оседлость. Инициативные группы играли важную роль в вовлечении единоличников в колхозы.

Важной формой мобилизации активности масс, повышения политической сознательности народа явилась организация вербовочных комиссий и групп содействия из колхозников и колхозниц. Вербовочные комиссии и комиссия содействия, как и инициативные группы, вели среди трудящихся сел и аулов большую разъяснительную работу.

Во всех районах оседания создавались сельскохозяйственные бригады. В их состав входили: политрук, агроном, землеустроитель, техник-строитель, а также представитель комсомола. На членов бригады возлагались следующие задачи: проведение широкой общественномассовой работы среди населения, разъяснение классовой сущности оседания, как фактора, обеспечивающего экономическое и культурное развитие; подбор контингента оседающих, социальная группировка их и т. д.

Бригады по оседанию создавались и при всех аулсо-ветах. Они составляли первичный план оседания, согласовывали его с райпланом, райземотделом и райколхоз-союзом, а затем утверждали на заседании президиума районного исполнительного комитета.

Опираясь на местное население, бригады проводили большую организационно-производственную и массоворазъяснительную работу. Они отводили земельные участки, выбирали точки оседания для селений. Если учесть, что на территории большинства созданных колхозов землеустройство ранее не проводилось и население не знало границ своих участков, то следует признать, что бригады в этом отношении провели огромную работу.

В ходе проведения землеустроительных работ практика вновь подтверждала, что выбор точек оседания остается очень трудным и ответственным делом. Встречались часто случаи, когда к обследованию их возвращались по 2—3 раза. Насколько это сложное дело можно судить по такому примеру. В селе Аксубай часть населения выступила за то, чтобы остаться на обжитом участке, другая за то, чтобы расселиться на новых местах. Комиссия в составе представителя райколхозсоюза, землеустроителя земельной партии, агронома, прораба по мелиорации, старшего гидротехника, представителя райздравотдела, а также председателей аулсовета и колхоза произвела дважды осмотр избранных населением мест. Результаты обследования были доложены комитету оседания при Энбекши-Казахском районе, который принял решение: «с доводами комиссии согласиться, признать целесообразным оставить колхозное село на урочище Аксубай с устройством мелиоративных работ. Райколхозсоюзу было предложено приступать к заготовке стройматериалов в намеченных пунктах».

Правильно подошли к определению места для строг ительства МТС в Энбекшильдерском районе. Здесь центром был избран участок Байдалы, около него группировалось 7 аулов. При выборе места исходили из наличия достаточных пахотных угодий, пресной воды, близости железной дороги, строительных материалов, смежности административного центра с промышленным, таким, как прииск Степняк; учитывалась плотность населения и сравнительно развитое земледелие (3 гектара обработанной земли на одно хозяйство).

В полукочевых, особенно кочевых районах определение точек оседания было сопряжено с целым рядом особых трудностей. Здесь место поселков, их величина, характер хозяйственных и жилых построек и способ ведения хозяйства должны были определяться на основе конкретных природных и бытовых условий данного района. Необходимо было учитывать момент сезонной откочевки, уменьшение радиуса существующих кочевок, наличие базы обводнения и комплекса мелиоративных работ, а также постепенную замену откочевок отгоном скота. Однако в ряде случаев к выбору точек оседания подходили безответственно. «Раз здесь стояли кибитки, значит здесь можно... оседать», или если протекает ручеек, то вопрос считали решенным, не задумываясь над тем достаточно ли населению этой воды, есть ли здесь плодородные земли и т. д.

Бывали случаи, когда агрономы, сидя в канцелярии, определяли место поселения, не считаясь с мнением оседающего населения, не учитывая наличия сенокосных и пахотных угодий, близости крупных экономических и административных центров, связи с совхозами, МТС. Это приводило к тому, что население или вообще отказывалось обживать эти земли, или, поселившись под административным нажимом, прозимовав, возвращались на старые места. Это отрицательно сказывалось как на хозяйстве, так и на осуществлении всего процесса оседания.

Как и в предыдущий год, партия и правительство принимали ряд решительных мер к обеспечению Казахстана сельскохозяйственными машинами и инвентарем, выделяя для этой цели огромные средства. Только в течении 1931 года в республику, преимущественно в районы оседания, было завезено 5 780 плугов, 3 582 бороны, 1 456 сеялок, 2 213 сенокосилок, 1 438 лобогреек, 111 молотилок, 179 жаток-самостроек. Сельскохозяйственную технику стремились, как прежде, направлять в районы оседания.

Повышение технической оснащенности позволило увеличить посевную площадь и товарность хозяйств, перешедших к оседлости. Колхозы расширили посевы до 738,7 тысячи гектаров. Причем, если посевная площадь в целом по краю за 1931 год увеличилась на 41,2 процента, то в казахских хозяйствах прирост равнялся 110,3 процента.

Особенно больших успехов в расширении посевных площадей достигли кочевые и полукочевые районы. В хозяйствах, перешедших к оседлости, средний посев на один колхозный двор увеличился с 3,5 гектара в 1930 году до 4,6 гектара в 1931 году. А в отдельных районах, особенно там, где были МТС и МСС (машинно-тракторные и машинно-сенокосные станции) он достигал 25—28 гектаров, в то время как единоличники в среднем по краю засеяли лишь немногим более одного гектара на хозяйство.

Обеспечение сельскохозяйственной техникой кочевых и полукочевых районов способствовало более успешному проведению весеннего сева. Воочию убеждаясь в преимуществах коллективного хозяйства, в колхозы стали идти не только единоличники, но и возвращаться ранее вышедшие из колхозов.

Это видно из следующих цифровых данных: если в феврале 1931 года в животноводческих районах на один колхоз в среднем приходилось 61 хозяйство, то к 1 апреля того же года — 84. Партийные и советские органы, опираясь на опыт первого года оседания, стремились на местах увязать такие хозяйственно-политические кампании, как весенний сев, сеноуборка с коллективизацией сельского хозяйства и оседанием кочевников.

Успешное завершение весеннего сева и сеноуборки, например, в Ак-Булакском районе, вызвал бурный подъем движения трудовых крестьянских масс за переход на оседлый образ жизни. В 1931 году несколько административных аулов с общим количеством 2 388 трудовых хозяйств перешли на оседлость, тогда как в предыдущем году кочевники оседали единицами. Массовый переход кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств на оседлость усилил движение за коллективизацию. За короткий срок в этом районе было создано несколько новых колхозов, а также укрепились ранее созданные. Всего к середине 1931 года в Ак-Булакском районе насчитывалось 14 колхозов, из них 8 казахских.

Только в период посевной кампании 1931 года в Иргизском полукочевом районе было организовано 29 сельскохозяйственных артелей и 70 тозов, а на 1 июня этого года коллективизацией было охвачено уже 28 процентов бедняцких и середняцких хозяйств. 14 новых колхозов, объединявших 1 800 бывших кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств, было создано в Баян-Аульском районе.

В это же время оседающее население в Аягузском районе создали 54 тоза, Курчумском — 44, а Жарминском — 28. Из 1 652 осевших хозяйств Коунрадского района 1 599 объединились в тозы и товарищества. Всего в районах оседания республики в начале 1931 года было создано товариществ: 80 коневодческих, 60 по совместному сенокошению, 16 по коллективному травосеянию и т. д.

Таким образом, если коллективизация способствовала оседанию, проводившемуся на ее базе, то оседание в свою очередь усиливало коллективизацию, закрепляло ее успехи и поэтому процент коллективизации в районах оседания был выше по сравнению с теми районами, где только велась подготовка к оседанию. Так, к середине июня 1931 года в оседающих аулах было коллективизировано 95 процентов хозяйств против 86 процентов в среднем по Ак-Булакскому району.

Машинно-сенокосные станции сыграли также большую, организующую роль в подготовке и переводе кочевых крестьянских хозяйств на оседлость. Достигнутые ими успехи являлись убедительной агитацией масс.

К началу августа 1931 года было скошено 12 088 тысяч гектаров, тогда как в 1930 году всего лишь 7 311 тысяч. Оседающие коллективные хозяйства должны были заготовить сена 1 740 тысяч центнеров, фактически же заготовили 1 765 тысяч. В районах деятельности машинно-сенокосных станций (МСС) было заготовлено 1 672 тысячи центнеров, или 89,2 процента к фактической заготовке,

Впервые машинно-сенокосные станции в Казахстане начали создаваться в 1931 году. СНК Союза ССР в своем постановлении от 26 июня 1931 года, определяя их роль, указывал, что в «районах кочевого и полукочевого населения организация МСС должна содействовать его оседанию и образованию вокруг станций крупных животноводческих колхозов».

Машинно-сенокосные станции были призваны обслуживать главным образом простейшие формы колхозов в животноводческих районах. Каждая станция имела до 100 сенокосных машин, 40 конных граблей, ремонтные мастерские и т. д. МСС на договорных началах помогали колхозам косить, убирать, скирдовать, прессовать сено, а также оказывали помощь в ремонте сеноуборочного инвентаря, в обеспечении запчастями, в подготовке для колхозов механизаторских кадров. Колхоз же обязывался своевременно и добросовестно производить своими силами все полевые работы, платить за сельскохозяйственные машины МСС определенный процент валового сбора сена и х. д.

При заключении договоров МСС исходили из задачи объединения всех бедняцко-середняцких хозяйств в тозы, животноводческие товарищества и укрепления уже существующих объединений. Поэтому одним из основных показателей деятельности МСС служил уровень коллективизации крестьянских хозяйств в районах их обслуживания. МСС выступали как организаторы, прежде всего, животноводства и кормовой базы для него.

Население окрестных сел и деревень наглядно видело преимущество крупного коллективного хозяйства, базировавшегося на новой машинной технике. Понимали это и кочевники, поэтому они переезжали из пустынных почти незаселенных мест, чтобы осесть в районе, обслуживаемом МСС, с ее помощью организовать колхозы и приобщиться к социалистическим формам ведения хозяйства.

Оседлое население, уже объединенное в колхозы, оказывало непосредственную помощь кочевым хозяйствам в приобщении их к коллективным социалистическим формам ведения хозяйства.

На такой основе были организованы в зоне Хобдинской МСС Актюбинской области колхозы имени Джангильдина, «Энбекши-Адай» и другие, Эта МСС обсдуживала 12 русских и украинских и 27 казахских колхозов. При станции имелась ремонтная база, кроме того, в каждом колхозе ею были созданы кузницы. Ранее созданные колхозы, особенно русские, брали шефство над молодыми казахскими колхозами, помогали им строить жилые дома, посылали опытных людей обучать земледелию, заготавливать сено для скота и т. д. Так, «Молодой голос» взял шефство над казахским колхозом «Энбекши-Адай». Он помогал кочевникам строить жилые дома и обучал их земледелию. В результате колхозники-казахи никогда ранее не занимавшиеся возделыванием зерновых культур, с помощью МСС и шефствующего колхоза сняли первый урожай.

Колхозы, созданные в радиусе деятельности МСС, быстро укреплялись в хозяйственно-организационном отношении, становились организаторами развития интенсивного животноводства, центром оседания кочевников. Этим объясняется тот факт, что там где были созданы МСС, коллективизация развертывалась значительно быстрее, чем в других районах. За период с 1 мая по 1 августа 1931 года из осевших в зонах МСС кочевых и полукочевых хозяйств было коллективизировано 31 процентов то время как в районах, где не было в тот период МСС, в колхозы объединилось лишь 20 процентов осевших хозяйств.

МСС помогали колхозам укреплять, создавать устойчивую кормовую базу, организовывали обмен опытом. Если раньше скотовод бесконечно кочевал с места на место в целях поисков подножного корма, то теперь надобность в этом отпала, так как он стал иметь необходимый на зиму запас сена.

Так произошло, например, в Тарбогатайском районе, где была организована МСС и впервые пущена сенокосилка. Здесь заготовка кормов закончилась сравнительно быстрее и сена было собрано больше, чем в предыдущий год. В каждом хозауле и колхозе был создан кормовой фонд. Опасность бескормицы не грозила. Видя это, многие кочевники-скотоводы остались зимовать в аулах. И только некоторая часть отправлялась с определенным количеством скота на участки отгонного животноводства.

Убеждаясь в преимуществах МСС, кочевники стремились поселяться в районах машинно-сенокосных станций. Оказавшись поблизости, постепенно втягивались в их работу. Помогали в уборке и заготовке кормовых культур, участвовали в процессе силосования: строили башни, рыли ямы и траншеи и т. д. Стремились применить свой труд в колхозах на молочных пунктах, где перерабатывалось молоко в масло, сыр, брынзу, курт и другие продукты. Эти пункты были снабжены несложным, но специальным инвентарем — сепараторами, маслобойками, сыроварками.

Концентрация при машинно-сенокосных станциях новой техники предполагала сосредоточение не только новых средств производства, но и новых кадров. Это в свою очередь облегчало подготовку квалифицированных работников из среды самих колхозников, бывших кочевников. Поэтому на местах принимались все меры к тому, чтобы точки оседания совпадали с точками расположения МСС. Правда это не всегда удавалось. Из 65 районов республики, где в 1931 году проводилось оседание, только в 20 оно совпадало с точками расположения МСС, а остальные 45 оставались вне сферы влияния машинных станций. Тем не менее первый опыт работы уже показывал, что машинно-сенокосные станции производят настоящий переворот в убогом экстенсивном животноводстве, обусловливают оседание кочевого и полукочевого населения и вытекающий отсюда успех коллективизации.

МСС скоро завоевали признание среди населения и получили широкое распространение в Казахстане. Уже в первом году в республике работало 108 МСС, тогда как по всей стране их насчитывалось 188. Они обслуживали 1 650 сельхозартелей и 230 животноводческих товариществ, что составляло 25 процентов всех коллективизированных хозяйств республики.

Так машинно-сенокосные станции, выступая организаторами создания кормовой базы на основе применения техники, новых условий производства, становились опорными пунктами массовой коллективизации, хозяйственно-политическим центром для кочевого и полукочевого населения, переходящего на оседлый образ жизни.

Обобщая опыт их работы и учитывая роль в развитии интенсивного животноводства, журнал «Революция и национальности» в 1931 году писал: «По примеру Казахстана надо в Киргизии вести работу по организации МСС — они являются лучшими формами, обеспечивающими местную кормовую базу... они способствуют правильному и быстрому оседанию кочующего населения.

Наряду с машинно-сенокосными станциями большую роль в создании производственно-технической базы коллективных хозяйств в районах оседания сыграли машинно-тракторные станции (МТС).

Как МСС являлись организаторами животноводческих хозяйств, так МТС выступали организаторами коллективизации в земледельческих районах. В 1931 году на полях республики работали 46 МТС. Они обрабатывали и засевали 114 650 гектаров, что составляло 26,9 процента всей посевной площади в районах оседания.

Не менее важную роль в приобщении бывших кочевников к коллективному хозяйству сыграли совхозы. К концу 1931 года их в республике насчитывалось уже 53. Они имели более 22 миллионов гектаров земли и 4 510 тысяч голов скота. В организацию этих совхозов государство вложило 174 миллиона рублей основных средств. Совхозы служили образцом крупного хозяйства. Они являлись школой овладения техникой. Здесь впервые применялись новые, социалистические формы труда. Совхозы всемерно помогали проводить коллективизацию в окружающих аулах. Там, где население осело, но по-прежнему трудилось в одиночку, задачей совхозов являлась помощь в проведении коллективизации аула. Там же, где население было коллективизировано, они укрепляли и совершенствовали формы колхозных объединений. В этом состояла организующая роль совхоза в оседании кочевого и полукочевого населения республики.

С первых же дней своего существования совхозы пользовались большой популярностью. Население окружающих сел и аулов постоянно обращалось к ним за помощью, за советами как организовать правильно труд, как использовать современную машинную технику в сельском хозяйстве, развернуть социалистическое соревнование и ударничество. Коллективы совхозов охотно откликались на все просьбы колхозников. Например, Шильдинский совхоз Кустанайского округа так организовал работу, что сотни трудящихся крестьян, окружающих сел и поселков, а также кочевники отдаленных аулов, стали посещать этот совхоз. Наблюдая, как здесь тракторы поднимают и обрабатывают целинные земли, как организованно трудятся бывшие кочевники на колхозных полях, воочию убеждались в преимуществе крупного коллективного хозяйства. Под влиянием совхоза и с его помощью было организовано 12 колхозов, которые объединяли преимущественно бывшие кочевые и полукочевые крестьянские хозяйства. Постоянную помощь оказывал полукочевому казахскому трудовому крестьянству в ремонте сельскохозяйственного инвентаря, в распашке и обработке земель, в подготовке кадров и Каинды-Кумакский совхоз того же округа. По его инициативе было создано 3 казахских колхоза с охватом 142 кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств.

Производственную и организационную помощь десяткам казахских колхозов оказывал овцеводческий совхоз № 8 Октябрьского района. Он помогал организовать труд колхозников, учил пользоваться современными машинами, оказывал практическую помощь хозяйствам, переходящим на оседлость. В то же время колхозники и единоличники окружающих сел помогали совхозу в выполнении тех или иных работ. Постоянное общение рабочих совхозов с аульным населением развивало и укрепляло союз рабочего класса с трудовым крестьянством. Все это способствовало переходу кочевников на оседлый образ жизни, приобщению их к крупному коллективному хозяйству.

Создание совхозов служило огромным толчком к переходу на оседлость значительной части кочевых и полукочевых хозяйств. Совхозы, находясь в непосредственном соседстве с коллективными и единоличными хозяйствами скотоводов-кочевников, пополнялись из их среды работниками совхозов.

Вначале кочевники-скотоводы в основном привлекались на сезонные и временные работы. Это повторялось несколько раз и постепенно они закреплялись в совхозах постоянно. Только за один 1931 год в совхозах треста «Скотовод» было устроено 16 250 оседающих хозяйств. Бывшим кочевникам было выделено жилье, скот, в том числе около тысячи рабочих лошадей.

Стремление перейти на оседлый образ жизни, создать крупное коллективное хозяйство на базе машинной техники все больше и больше захватывало широкие слои крестьянства и проникало в самые отдаленные кочевые аулы. В партийные и советские органы стали поступать в большом количестве заявления от аулов, районов с просьбой включить их в план оседания, оказать помощь в проведении подготовительных мероприятий и в переводе на оседлый образ жизни.

Характерен в этом отношении такой пример. Секретарь Табынского райкома партии Актюбинского округа товарищ Альжанов в докладной записке в крайком ВКП(б) писал, что их район не включен в план оседания на 1931 год, так как район кочевой и нет пока для этого условий. «Но все лето,—-писал он,— в райком поступают заявления от населения района с просьбой оказать помощь в оседании. Если в прошлом году только один административный аул не откочевывал, то в этом году таких аулов было 14, где насчитывается более 20 ООО населения. Эти аулы остались зимовать вместе с прежними зимовщиками. Просим включить наш район в план оседания на этот год и через Наркомзем оказать помощь специалистами, средствами для проведения землеустроительных и мелиоративных работ».

Подобные заявления поступали от других партийных комитетов.

«Просим воздействовать на краевые ведомственные органы, в частности, на Наркомзем», — писал секретарь Джангалинского райкома партии, Уральского округа, настаивая на необходимости включения района в план оседания и землеустройства.

Курчумский райком партии и райсовет сообщал в Крайком ВКП(б), что оседание в районе вполне назрело. Было намечено к оседанию ориентировочно 5 285 хозяйств в 30 пунктах. Определено количество хозяйственных построек, а также культурно-бытовых объектов. Местные стройматериалы, как камыш, саман и другие вполне смогли обеспечить все строительство. Просили выслать специалистов для оказания практической помощи в проведении всей этой работы.

В ряде мест население не дожидалось включения их района в план, получения кредита и другой необходимой помощи и развертывало подготовительную работу по землеустройству, мелиорации, ирригации. Таласский кочевой район Алма-Атинского округа своими силами заготовил строительные материалы и приступил к возведению хозяйственных и жилых построек.

Таким образом, начавшийся после XVI съезда партии новый подъем колхозного движения и оседания, базировался на таких опорных пунктах, как колхозы, МТС и МСС, животноводческие совхозы, простейшие кооперативные объединения. Причем массовое оседание кочевников развертывалось, как правило, во время сельскохозяйственных кампаний: весеннего сева, уборки хлебов, заготовки сена и т. д.

Грандиозный размах колхозного движения, осуществление массового оседания кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств усилило классовую борьбу в ауле. Кулачество и байство, за спиной которых стояли их идеологи— правые капитулянты и буржуазные националисты, делали все, чтобы, сорвать колхозное движение в Казахстане. Они вели бешеную агитацию против коллективизации казахских кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств, против социалистического ведения сельскохозяйственного производства.

Оседание подрывало их вековые устои патриархально-феодальных отношений, а следовательно, и благополучие баев. Социалистическое переустройство всего аульного быта до основания разрушало господство эксплуататоров и готовило почву для их окончательной ликвидации как класса на базе сплошной коллективизации. Чувствуя приближение своей гибели, феодально-байские элементы отчаянно сопротивлялись.

Формы и методы классовой борьбы в ауле не оставались неизменными на всем протяжении процесса его социалистической реконструкции. Они менялись в зависимости от изменения конкретной обстановки.

Прежде баи искусно держались за родовые методы борьбы, прикрывающие их эксплуататорское влияние в ауле. Нередко они выступали в роли «защитников» интересов трудящихся своего рода с тем, чтобы использовать их для борьбы против баев другого рода за власть, пастбища, водоемы и т. д.

В связи с укреплением позиций социализма в ауле, с одной стороны, и ослаблением позиций баев, с другой— они отодвинули на второй план междоусобную борьбу за власть в роде и основные силы бросали на то, чтобы сорвать колхозное строительство и противодействовать оседанию казахского трудового населения. Например, в ауле № 15 Талды-Курганского района баи, чтобы сорвать мероприятия по оседанию и запугать местное население, распространяли через подкупленного ими агента клевету, что будто бы перевод скотовода-кочевника на оседлость никакой пользы казаху кроме разорения и нищеты не принесет. При переводе казаха на оседлость его будут «выселять» в такие места, где нет воды и пригодной для пастбищ земли.

Однако успехи, достигнутые в колхозном строительстве, особенно в развернувшейся массовой коллективизации и в переводе кочевников на оседлость, убеждало население в обратном.

Трудовое кочевое и полукочевое крестьянство в своем большинстве стало ясно понимать, что только переходом на оседлость на основе коллективизации можно коренным образом изменить экономику, перестроить жизнь и быт кочевого аула, приобщиться к более высоким интенсивным формам ведения хозяйства, стать на социалистический путь развития. И уже по собственной инициативе оседало все в большем и большем количестве, выявляя самые различные формы и методы этого процесса. Так, в Кзыл-Ординском районе около озера Тольколь на зимовку устроилась группа казахов-кочев-ников, выходцев из Карсакпайского района, в количестве 160 семей. Она намерена была организовать артель и весной 1931 года либо переселиться в пределы бывшего Алма-Атинского округа, либо осесть на мелиоративном участке в Кзыл-Ординской области.

К осени того же года 90 семей организовали сельхозартель, и поселились в Кзыл-Ординском районе, а остальное население влилось в ранее созданные тозы и строительные бригады.

Или вот другой пример. В Балхашском районе осели 500 рыбацких хозяйств, провели почти всю подготовительную работу, а затем обратились в крайком ВКП(/б) в ноябре 1931 года за помощью. Их просьба была удовлетворена: определено место, оказана помощь в организации сельхозартели и тоза, приняты меры к обеспечению их сельхозинвентарем.

Имели место и такие факты, когда беднота различных аулов объединялась и создавала один колхоз. В этом отношении характерен такой пример. В районе села Явленки Атбасарского уезда на базе бывшего помещичьего имения возник оседлый казахский поселок. По инициативе коммуниста Хусаина Макина пришедшая сюда из разных аулов беднота объединилась в колхоз.

В кочевых и полукочевых районах нередко случалось, что люди объединялись по мере сложившихся групп в кочевья и создавали животноводческие товарищества. Некоторое время они продолжали кочевать, потом, выбрав понравившееся им место, оседали.

Встречались, например, такие случаи, и с ними нельзя было не считаться, когда многие единоличники не осознавшие к тому времени всю необходимость объединения в колхозы, выражали желание осесть, но без вступления в колхоз. Затем, постепенно убеждаясь в преимуществе колхозов, вливались в них. Этим, видимо, объясняется тот факт, что в 1930 году из 57,1 тысячи хозяйств, охваченных оседанием, коллективизировано было 50,7 тысячи, а в 1932 году из 109 тысяч — 97,2 тысячи хозяйств.

Практика еще и еще раз доказывала, что массовый перевод кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств на оседлый образ жизни — это сложный и трудный процесс. В этом деле нет шаблона, единого образца. Оседание проводилось различными путями. Формы и методы его также могут быть разными.

Но независимо от своеобразия форм и методов перехода итог был всегда одним: оседание кочевников завершалось созданием того или иного коллективного объединения, будь то сельхозартель, тоз, тож или другое простейшее производственное объединение.

Работа, проведенная партийными и советскими организациями среди кочевого и полукочевого крестьянства, привела к тому, что к лету 1931 года более половины всех крестьянских хозяйств республики объединилось в коллективные хозяйства. На 1 июня 1931 года коллективизацией было охвачено в оседло-земледельческих районах 55,9 процента, в животноводческих районах —44,1 процента бедняцких и середняцких хозяйств. Посевная площадь колхозов составляла 88,7 процента всех пахотных земель республики. Социалистический сектор в 1931 году засевал 98 процентов всей посевной площади, на полях Казахстана работало 46 МТС. Это означало, что в сельском хозяйстве Казахстана к тому времени безраздельно господствовал социалистический сектор.

Вопрос о ходе работ по оседанию был специально обсужден 7 октября 1931 года на заседании Совнаркома Казахской АССР. В принятом постановлении отмечалось, однако, что перелома в работе аппарата краевых организаций, с точки зрения усиления конкретного руководства, еще не было. Районам оседания недостаточно оказывалась практическая помощь. По-прежнему мало уделялось внимания хозяйственному устройству, допускались ошибки в выборе пунктов оседания и т. д. Наркомзему и Госземтресту было предложено организовать специальные бригады, привлечь в них районные организации, местное население и провести массовую проверку пунктов. С помощью такой проверки определить сельскохозяйственную пригодность мест оседания.

На места для оказания помощи были командированы группы ответственных практических работников. Семипалатинский окружном ВКП (б), например, в каждый куст командировал специальные бригады в составе агрономов, землеустроителей, строителей, санитарных и ветеринарных врачей, работников партийных, советских и общественных организаций — всего 45 человек. Группы возглавляли уполномоченные окружном а ВКП (б) и окр-исполкома. Кроме того, райкомы партии выделяли для этой работы значительное число местных работников.

В соответствии с предъявляемыми требованиями, перестраивали свою работу краевые организации, в частности Республиканский Комитет оседания. Работники Комитета выезжали на места для оказания помощи оседающим колхозам.

Организаторская и массово-разъяснительная работа среди населения, проведенная под руководством партийных организаций, осуществление комплекса подготовительных мероприятий в районах оседания, дали свои положительные результаты. Большинство районов, в том числе и оседающие колхозы, хорошо справились с хозяйственными задачами.

В колхозе «Кедей», например, Энбекши-Казахского района до середины лета 1931 года почти отсутствовал обобществленный труд, хлеба осыпались. К сенокошению и строительству построек здесь еще не приступали. Комиссия проработала в колхозе 10 дней, помогла создать бригады по уборке урожая, сенокошению, выделке саманного кирпича, по перевозке леса. Все 335 десятин посева были распределены между бригадами. В первые дни темпы работы в бригадах были невысокие, но постепенно дело наладилось. Нормы выработки повышались с каждым днем. Сами колхозники стали выступать инициаторами ударничества и социалистического соревнования между отдельными бригадами. На соревнование был вызван соседний колхоз. Таких же результатов комиссия добилась и в других колхозах, например, в колхозе «Гигант», «Тескенсу» К

Переход на оседлость кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств принимал все более массовый характер и, в отличие от первого года оседания, инициатором этого процесса становилось само население.

Практика показала, что там, где партийные и советские органы умело вели политическую, массово-разъяснительную работу среди населения, перевод кочевого и полукочевого населения проходил более организованно, без больших ошибок и перегибов.

Наглядным подтверждением служит процесс оседания в Убаганском районе Кустанайского округа. Здесь баи и аткаминеры объезжая аулы, разжигали межродовую вражду, агитировали бедняков и середняков не вступать в колхозы, оплакивали старые зимовки, пастбища, то есть всячески препятствовали оседанию. Широкой массово-политической работой среди населения удалось преодолеть сопротивление баев. После кропотливого труда организаторов подготовка и проведение оседания явились движением самих масс. По инициативе населения были организованы столярные мастерские с 70 специалистами разной квалификации. Большое количество из числа кочевников было привлечено к работе в сельскохозяйственных комиссиях. продуманная организаторская работа помогла успешно провести подготовку и оседание кочевников.

В течение 1931 года здесь было охвачено мероприятиями по оседанию 2 889 хозяйств, из них 2 643 или 91,8 процента было коллективизировано. Посевная площадь за один год на хозяйство увеличилась с 3,9 гектара в 1930 году до 6,5. Значительно увеличилось поголовье общественного скота. Началось строительство 26 пунктов оседания или поселков нового типа. В них было построено 1 479 домов для жилья, 21 конюшня, 15 коровников, 20 зернохранилищ и 26 школ.

Итоги работы по выполнению плана оседания по Убаганскому району были обсуждены в октябре 1931 года на заседании Совнаркома республики. В принятом по этому вопросу постановлении отмечалось, что в районе было обеспечено большевистское руководство в результате здесь добились больших успехов по хозяйственному, культурно-бытовому обслуживанию оседающего населения. Для премирования активных колхозников, ударников, бригадиров было отпущено в распоряжение Убаган-ского районного комитета оседания промышленных товаров на сумму 2 ООО рублей.

Оседание кочевых и полукочевых крестьянских хозяйств более активно проводилось не только в колхозах, МТС и МСС, но и в совхозах, на транспорте, в промышленности. Это ускорило рост национальных квалифицированных кадров. В 1931 году более 2 тысяч человек получили производственную квалификацию и были устроены на работу в промышленности и на транспорте. Десятки, сотни бывших кочевников, пополнили ряды рабочих совхозов, МТС и МСС. Только за один 1931 год в МТС из оседающего населения было подготовлено 480 трактористов, 23 полевода, 5 механиков. В 1931 году 75 тысяч вчерашних кочевников стали рабочими совхозов.

Таким образом, в отличие от предшествующих лет, оседание кочевников в 1931 году проводилось не только в селах, деревнях и аулах, но и в рабочих поселках, на транспорте, в основном на железнодорожных станциях.

В осуществлении перехода кочевых хозяйств к оседлости принял активное участие рабочий класс страны. Известно, что в решающий период колхозного строительства партия направила в деревню 25 тысяч лучших рабочих. Из них в Казахстан было послано 1 204. Членов и кандидатов партии среди посланцев рабочего класса было 914. Около девяносто юношей и девушек состояли в BЛKCM. Приезд двадцатипятитысячников имел исключительное значение для казахского народа. Посланцы партии принесли в аул пролетарскую инициативу и коммунистические принципы организации труда. Многие из них были избраны секретарями партийных ячеек. По их инициативе организовывались в аулах мастерские, кузницы, где крестьяне обучались как пользоваться сельскохозяйственным инвентарем.

Перевод с кочевого образа жизни на оседлый сопровождался дальнейшим повышением сознательности аульного населения, сплочением и подъемом трудящихся масс, укреплением союза рабочего класса и крестьянства, без чего невозможно было осуществить социалистическую перестройку казахского аула. В лице рабочих бывшие кочевники видели своих союзников, помощников.

Если старый кочевой аул отказывался, не принимал агронома, боялся врача, опасался применения техники, шел за муллами, то теперь настоятельно требовал от города новых машин, агрономов, ветеринаров, партийных работников, организаторов, библиотекарей и учителей, механиков и врачей... в общем всего того, что нужно для социалистической перестройки аула.

Весьма показательно в этом отношении письмо колхозников Баян-Аульского района к рабочим Караганды. «...Наши отцы, деды и прадеды кочевали. Кочевали столетиями и, умирая, завещали кочевать своим потомкам. Зимой мы прозябали в холодных, грязных, дымных казахских зимовках, летом — на верблюде в степи. Во вторую большевистскую весну решающего года пятилетки мы прокляли дикое, дедовское прошлое, пришли на зов большевиков, бросили кочевье, чтобы вместе с вами строить социализм... Нам нужно пролетарское руководство, нужна ваша помощь, рабочие Караганды! Помогите нам стать грамотными! Помогите нам поднять наши колхозы до уровня передовых колхозов Казахстана! Выдвиньте в помощь нашей парторганизации, комсомолу, Советам несколько лучших своих ударников-комму-нистов с производства! Вышлите хотя бы на месяц несколько ваших бригад, пусть они научат нас по-новому бороться и побеждать».

Эти примеры свидетельствовали о том, как старый аул перестраивался, как сотни тысяч хозяйств, бросая вековые дедовские приемы хозяйствования, переходили к оседлому образу жизни, чтобы построить новую жизнь, обеспечить детям светлое будущее. Из мелких, индивидуальных, разрозненных создавались крупные коллективные объединения, постепенно поднимаясь к более высоким, культурным земледельческим формам ведения хозяйства.

С другой стороны, второй год 1-го этапа оседания, наглядно показал, как в самый глухой, далекий аул проникали ростки социалистического строительства, грамотность, новая культура. Небывалыми темпами росла активность широких трудящихся масс, рос национальный пролетариат, укреплялось тесное содружество всех народов республики.

Закрепив успехи первых двух лет, партийные и советские органы Казахстана намечают в следующем 1932 году охватить мероприятиями по оседанию 400 ООО кочевых и полукочевых хозяйств. Этим планом предполагалось в 1932 году провести основные подготовительные мероприятия для того, чтобы в 1933 году завершить перевод всех кочевников на оседлый образ жизни. Однако этот план оказался нереальным и поэтому не был утвержден СНК РСФСР.

В мае 1932 года был составлен новый план. Перевести на оседлость намечалось только 100 тысяч хозяйств. Изменение плана перевода кочевых и полукочевых хозяйств на оседлость требовало пересмотра всего комплекса подготовительных мероприятий. Вначале планировалось землеустроить 327 538 хозяйств. Общая стоимость этих работ определялась суммой в 3 689 тысяч рублей. Впоследствии этот план, согласно постановлению СНК РСФСР от 10 апреля 1932 года, был изменен и постановлением Казсовнаркома было предложено перевести на оседлость только 200 тысяч хозяйств. Из них 100 тысяч, включенных в план оседания 1932 года, предполагалось охватить полным комплексом работ по землеустройству, а остальные 100 тысяч хозяйств подготовить к оседанию в 1933 году. Общая сумма расходов уточненного плана определялась в 283 834 рубля.